Изложив в предшествовавшей статье образ борьбы падших духов с человеками в доступной для нас подробности, которая наиболее нужна и постижима уже преуспевшим инокам, здесь предлагаем образ борьбы с духами, приличе­ствующий новоначальным и почти единственно могущий быть известным для них по опыту. Об­раз борьбы новоначального с невидимым духом, видимым лишь уму в помыслах и мечтаниях, зак­лючается в том, чтоб новоначальный инок немед­ленно отвергал помысл и мечтание греховные, отнюдь не входя ни в беседу ни в прение с ними, не обращая и не останавливая на них внимания чтоб помысл или мечтание не успели напечатлеть­ся в уме и, таким образом, усвоиться уму. На ино­ка, имеющего некоторую духовную опытность и некоторое духовное преуспеяние, первоначально действует наиболее один безвидный помысл, при­носящий только напоминание греха; потом уже, если ум вступит в беседу с представившимся по­мыслом, является к содействию помыслу мечта­ние греховное. Новоначальному иноку, в котором плоть и кровь очень живы, помысл и мечтание греховные являются вместе. Если он только укоснит малейшее время во внимании к ним и нач­нет беседу с помыслом, по видимому не соглаша­ясь с ним и противореча ему, то он непременно победится и увлечется им. Опытнейший инок, хотя бы он провел столетие в иноческих опытах, недостаточно опытен в сравнении с падшим ангелом, которого опытность в борьбе с служите­лями Божиими изощрена целыми тысячелетия­ми: какое же значение может иметь в борьбе с этим ангелом новоначальный неопытный инок, не имеющий даже опытного, Живого знания о существовании падшего ангела? Сражение с ним есть верное побеждение для новоначального ино­ка Праматерь наша Ева, несмотря на то, что была в состоянии непорочности и святости, едва всту­пила в беседу с змеем, как и была увлечена его злохитростью в преступление заповеди Божией и в падение (Быт. 3). Ей отнюдь не следовало всту­пать в беседу с коварным змеем! Ей отнюдь не следовало вступать в рассуждение о достоинстве заповеди Божией! Она, не имея никакого опыт­ного познания ни о зле, ни о лукавстве — лукав­ством и лицемерством злонамеренные существа обыкновенно прикрывают свою злонамерен­ность, — легко увлеклась советом убийцы, при­крывшего убийственный совет личиною благона­меренности: такому же обману и бедствию под­вергаются неопытные иноки. «Душа наша, — го­ворит преподобный Исихий Иерусалимский, — простая и добрая, будучи такою создана от бла­гого Владыки своего, услаждается мечтательны­ми прилогами диавола; обольщаемая, она устрем­ляется к злу, представляющемуся ей добром, и перемешивает (соединяет) свои помыслы с мечта­нием бесовского прилога»⁷³⁵. Все отцы согласны в том, что новоначальный инок должен отвергать греховные помыслы и мечтания в самом начале их, не входя в прение, ниже в беседу с ними. В особенности надо так поступать по отношению к блудным помыслам и мечтаниям. Для отраже­ния греховных помыслов и мечтаний отцы пред­лагают два орудия: 1) немедленное исповедание помыслов и мечтаний старцу и 2) немедленное обращение к Богу с теплейшею молитвою о прогнании невидимых врагов. Преподобный Касси-ан говорит: «Всегда наблюдай главу змея, то есть начала помыслов, и тотчас сказывай их старцу: тогда ты научишься попирать зловредные начи­нания змея, когда не постыдишься открывать их, все без изъятия, твоему старцу»'³⁶. Этот образ борьбы с бесовскими помыслами и мечтаниями был общий для всех новоначальных иноков в цве­тущие времена монашества. Новоначальные, на­ходившиеся постоянно при своих старцах, во вся­кое время исповедали свои помышления, как это можно видеть из жития преподобного Досифея⁷³⁷, а новоначальные, приходившие к старцу своему в известное время, исповедывали помыш­ления однажды в день, вечером, как это можно видеть из Лествицы⁷³⁸ и других отеческих книг.

Исповедание своих помыслов и руководство со­ветом духоносного старца древние иноки призна­вали необходимостью, без которой невозможно спастись. Преподобный авва Дорофей говорит: «Я не знаю другого падения монаху, кроме того, ког­да он верит своему сердцу. Некоторые говорят: от сего падает человек, или от того; а я, как уже сказал, не знаю другого падения, кроме сего, ког­да человек последует самому себе. Увидел ли ты кого падшим? Знай, что он последовал самому себе. Нет ничего опаснее, нет ничего губительнее сего. Бог сохранил меня, и я всегда боялся этого бедствия»⁷³⁹. Наставления духоносного старца по­стоянно ведут новоначального инока по пути евангельских заповедей, и ничто так не разобща­ет его с грехом и началом греха — демоном, как постоянное и усиленное исповедание греха в са­мых его началах. Такое исповедание уставляет между человеком и демоном спасительную для человека непримиримую вражду. Такое испове­дание, уничтожая двоедушие или колебание меж­ду любовью к Богу и любовью ко греху, дает бла­гому произволению необыкновенную силу, а по­том преуспеянию инока необыкновенную быст­роту, в чем можно убедиться опять из жития пре­подобного Досифея. Те иноки, которые не могли действовать против греха постоянною и учащенною исповедью греховных помыслов по неиме­нию старца, действовали против него постоян­ною и учащенною молитвою, как, например, пре­подобная Мария Египетская⁷⁴⁰. Действие молит­вою должно быть самое решительное, без всяко­го предварительного собеседования с помыслом, тем более без какого-нибудь услаждения им. Лишь ощутишь пришествие врага, вставай на молитву, преклоняй колена, воздевай руки к небу или распростирайся по земле: рази этою молниею врага в лицо его, и он не возможет устоять про­тив тебя, вскоре приучится обращаться в скорое бегство. Отвержение двоедушия, то есть колеба­ния между любовью к Богу и любовью к греху необходимо: от этого сохраняется, возрастает, усиливается наше благое произволение и стрем­ление к Богу, чем привлекается к нам особенная милость Божия. «Если будем постоянно держать меч в руках, — сказал Пимен Великий, — то Бог будет постоянно с нами; если будем храбры, то Он сотворит с нами милость Свою»⁷⁴¹. Превос­ходный образец борения молитвою против гре­ховных помыслов видим в подвиге преподобной Марии Египетской⁷⁴². Говорит святой Исаак Сирский: «Если кто не прекословит помыслам, злохитро всеваемым в нас врагом, но отсекает бесе­ду с ними молитвою к Богу, то это служит признаком, что ум его приобрел премудрость от бла­годати и что правильное разумение дела освобо­дило его от многого (тщетного и излишнего) тру­да. Обретением краткого пути он отсек продол­жительное парение (странствование по пути ра­стянутому. Не во всякое время мы имеем силу воспрекословить всем помыслам, противодей­ствующим нам, и победить их; по большей части мы приемлем от них язвы, на исцеление которых нужно весьма значительное время. Ты выходишь на поединок с борцами, укрепленными шеститысячелетнею опытностью! Твое собеседование с ними доставит им возможность обдуманно на­нести тебе поражение, превысшее меры премуд­рости и разума твоих. Если б ты и победил их, то ум твой остается оскверненным скверною по­мыслов, принесенных ими, и воня злосмрадия их в течение продолжительного времени остается в обонянии твоем. При употреблении же первого способа, ты пребываешь свободным от них и от их последствий. Нет иной помощи, кроме Бога»⁷⁴³. В особенности должно избегать собесе­дования и словопрения с блудными помыслами. В такое словопрение наиболее вдается подвиж­ник, ошибочно полагая, что блудные помыслы и мечтания восстали сами собою в его душе и мо­гут быть обузданы силою благоразумного увещания самому себе, не понимая, по неопытности своей, пришествия к себе демона, который охот­но вступает с нами в беседу и словопрение, на­верно зная, что сладострастные помыслы и меч­тания найдут сочувствие в душе новоначального, возбудят и разожгут живущее в ней сладострас­тие; он приманивает и завлекает нас к беседе и словопрению, то как бы уступая и удаляясь, то снова нападая, в полной надежде получить над нами решительную победу. Святой Иоанн Ле-ствичник сказал: «Не вздумай низложить блудно­го беса словопрением и противоречием, потому что он имеет благовидные предлоги как борю­щийся с нами на основании естества⁷⁴⁴. Восхотев­ший вступить в борьбу с своею плотию или побе­дить ее сам собою, трудится тщетно, ибо если Господь не разорит дома плоти и не созиждет дом души, то всуе бодрствует и постится разоряю­щий»⁷⁴⁵. Повергни пред Господом немощь есте­ства твоего, сознай бессилие твое во всех отно­шениях, и примешь дарование целомудрия не­приметным образом⁷⁴⁶. Этот демон гораздо бо­лее других демонов высматривает то время, в ко­торое мы не можем противостать ему молитвою при участии в ней тела; тогда преимущественно нечистый этот нападает на нас'⁴⁷. Тем, которые еще не стяжали истинной сердечной молитвы,

вспомоществует (в борьбе с блудным бесом) злострадание в телесной молитве, то есть воздеяние рук, биение в перси, частое устремление очей к небу, множество воздыханий, частое коленопрек­лонение. Этого они нередко не могут исполнить по причине присутствия других: тогда-то и поку­шаются бесы нападать на них, а они, еще не имея возможности сопротивляться мужеством ума и невидимою силою молитвы, по необходимости, может быть, уступают нападающим на них. Уйди скорее, если можно, скройся ненадолго в тайном месте, возведи горе, если можешь, душевное око, а если не можешь, то хотя телесное, воздей руки крестообразно и держи их так неподвижно, чтоб изображением креста посрамить и победить это­го Амалика. Воззови к Могущему спасти не хит­росплетенною речью, но смиренными словами. Прежде всего начни с этих слов: помилуй мя, яко немощен есмь (Пс. 6:3). Тогда на опыте познаешь силу Вышнего и невидимою помощью невидимо прогонишь невидимых. Навыкнувший бороться таким образом вскоре начнет отгонять врагов одною душою: второе есть праведный дар Божий делателям первого⁷⁴⁸. Возлегши на постель, тогда особенно да трезвимся, потому что тогда ум дол­жен бороться с бесами без (помощи) тела, и, если он сластолюбив, то делается предателем удобно⁷⁴⁹.

Воспоминание о смерти и единопомышляемая молитва Иисусова да усыпают и да восстают с тобою»⁷⁵⁰. Блудный бес нападает с бесстыдством даже на святых и духоносных мужей, как это вид­но из жития преподобных Макария Александ­рийского, Пахомия Великого и других угодников Божиих. И для святых мужей не всегда было дос­таточно одной сердечной молитвы для сопротив­ления врагу, имеющему опору в падшем естестве нашем! И они должны были иногда во время уси­ленной брани прибегать к подвигу телесному, к вспомоществованию молитве сердечной участи­ем в молитве тела, к обузданию тела работою до утомления его. На некоторых иноков, весьма вни­мательной жизни, сохранивших девство по телу, блудный бес нападает с особенным ожесточени­ем, как то случилось с юным иноком, расстроен­ным советом неопытного старца, о чем повеству­ет преподобный Кассиан в слове о рассужде­нии'⁵¹. Преподобный Пимен Великий говорил: «Как царский оруженосец предстоит царю все­гда готовым, так душе должно быть всегда гото­вою против блудного беса»⁷⁵². По этой причине иноки, боримые сильными страстями, всегда дол­жны быть готовыми к сопротивлению их; на са­мое ложе, для успокоения сном, они возлегают одетыми и опоясанными, как бы вооруженные, точно будучи вооружены бодростью и ревностью, чтоб при появлении врага немедленно восстать и отразить его. По этой причине в некоторых благоустроеннейших монастырях Афонской горы сохранился древний святой обычай, по которо­му всем братиям законополагается упокоевать­ся сном не иначе, как одетыми. Такой обычай ука­зан самым Евангелием (Лк. 12:35—38). Ведай, бла­гочестивый инок, что в то время, как приходит к тебе сатана с искушением своим, присутствует тут вездесущий Господь твой, взирающий на тебя, на твои ум и сердце, и ожидающий чем увенча­ется твой подвиг⁰³: сохранением ли верности к Господу или предательством Его? Явлением ли любви к Господу и вступлением в общение с Ним или явлением любви к сатане и вступлением в об­щение с ним? То или другое непременно бывает последствием столкновения с невидимым врагом Истинное монашество есть невидимое мучени­чество; жизнь инока есть цепь непрерывных бо­рений и страданий: победителю дается живот вечный — обручение Святого Духа. Тому иноку, которого Бог хочет обогатить духовным разумом и духовными дарованиями, попускаются сильные брани. Побеждаяй наследит вся, говорит Писание, и буду ему Бог, и той будет мне в сына (Апок. 21:7). Итак да не унываем.