Иноку надо весьма остерегаться плотской и душевной ревности, представляющейся по на­ружности благочестивою, в сущности — безрас­судной и душевредной. Мирские люди и многие монашествующие, по незнанию своему, очень похваляют такую ревность, не понимая, что ее источники суть самомнение и гордость. Эту рев­ность они величают ревностью по вере, по благо­честию, по Церкви, по Богу. Она заключается в более или менее жестком осуждении и обличе­нии ближних в их нравственных погрешностях и в погрешностях против церковного благочиния и чиноположения. Обманутые ложным поняти­ем о ревности, неблагоразумные ревнители дума­ют, предаваясь ей, подражать святым отцам и святым мученикам, забыв о себе, что они, ревни­тели, — не святые, а грешники. Если святые обли­чали согрешающих и нечестивых, то обличали по повелению Божию, по обязанности своей, по вну­шению Святого Духа, а не по внушению страстей своих и демонов. Кто ж решится самопроиз­вольно обличать брата или сделать ему замечание, тот ясно обнаруживает и доказывает, что он счел себя благоразумней и добродетельней обличаемо­го им, что он действует по увлечению страсти и по обольщению демонскими помыслами. Подо­бает помнить заповедание Спасителя: Чтоже видиши сучец, иже во оце брата твоего, бревна же, еже есть во оце твоем, не чуеши? Или како рече-ши брату твоему: остави, да изму сучец из очесе твоего: и се бревно в оце твоем? Лицемере, изми первее бревно из очесе твоего: и тогда узриши изъяти сучец из очесе брата твоею (Мф. 7:3—5). Что такое — бревно? Это плотское мудрование, дебелое, как бревно, отъемлющее всю способ­ность и правильность у зрительной силы, дарован­ной Создателем уму и сердцу. Человек, водимый плотским мудрованием, никак не может правиль­но судить ни о своем внутреннем состоянии, ни о состоянии ближних. Он судит о себе и о других так, как представляется себе он сам и как пред­ставляются ему ближние по наружности, по его плотскому мудрованию, ошибочно, и потому Сло­во Божие весьма верно наименовало его лицеме­ром. Христианин, по исцелении себя словом Божиим и Духом Божиим, получает правильный взгляд на свое душевное устроение и на душевное устроение ближних. Плотское мудрование, поражая бревном согрешающего ближнего, все­гда смущает его, нередко губит, никогда не при­носит и не может принести пользы, нисколько не действует на грех. Напротив того, духовное мудрование действует исключительно на душев­ный недуг ближнего, милуя ближнего, исцеляя и спасая его. Достойно замечания, что по стяжании духовного разума, недостатки и погрешности ближнего начинают казаться весьма маловажны­ми как искупленные Спасителем и удобно вра­чуемые покаянием — те самые погрешности и недостатки, которые плотскому разуму казались необъятно великими и важными. Очевидно, что плотское мудрование, будучи само бревном, при­давало им такое огромное значение. Плотское мудрование видит в ближнем и такие грехи, ка­ких в нем вовсе нет: по этой причине увлекавши­еся безрассудною ревностью часто впадали в оклеветание ближнего и соделывались орудием и иг­ралищем падших духов. Преподобный Пимен Великий рассказывал, что некоторый инок, увлек­шийся ревностью, подвергся следующему иску­шению: он увидел другого инока лежащим на женщине. Долго боролся инок с помыслом, по­нуждавшим его остановить согрещающих, и, на­конец, побежденный, толкнул их ногою, сказав: перестаньте же! Тогда оказалось, что это были два снопа⁶⁶⁸. Преподобный авва Дорофей рассказы­вает, что в бытность его в общежитии аввы Серида, некоторый брат оклеветал другого брата, бу­дучи увлечен безрассудною ревностью, которая всегда сопряжена с подозрительностью и мни­тельностью, очень способна к сочинениям. Обви­нявший винил обвиняемого в том, что этот рано утром крал из сада смоквы и ел их: по произве­денному игуменом исследованию оказалось, что оклеветанный в указанное утро находился не в монастыре, а в одном из соседних селений, буду­чи послан туда экономом, и возвратился в монас­тырь только к тому времени, как оканчивалась Божественная Литургия⁶⁶⁹. Если хочешь быть вер­ным, ревностным сыном Православной Церкви, то достигай этого исполнением евангельских за­поведей относительно ближнего. Не дерзни об­личать его, не дерзни учить его, не дерзни осуж­дать и укорять его! Это деяние не веры, а безрас­судной ревности, самомнения, гордыни. Спроси­ли Пимена Великого: что такое вера? Великий от­вечал: «Вера заключается в том, чтоб пребывать в смирении и творить милость⁶⁷⁰, то есть смирять­ся пред ближними и прощать им оскорбления и обиды, все согрешения их». Так как безрассудные ревнители в начальную причину своей ревности выставляют веру, то да знают они, что истинная вера⁶⁷¹, а следовательно, и истинная ревность дол­жны выражаться в смирении пред ближними и в милости к ним. Предоставим суд над человеками и обличение человеков тем человекам, на кото­рых возложена обязанность судить братий своих и управлять ими.

«Имеющий ложную ревность, сказал святой Исаак Сирский, недугует великим недугом. О человек, мнящий износить ревность против чу­жих недугов, ты отрекся от здравия души твоей! Потрудись со тщанием о здравии души твоей. Если же желаешь уврачевать немощных, то знай, что больные нуждаются более в уходе за ними, нежели в жестких обличениях. Но ты, иным не помогая, сам себя ввергаешь в тяжкую и мучи­тельную болезнь. Эта ревность в человеках не признается одним из видов премудрости, но при­числяется к недугам души, есть к скудости (ду­ховного) разума, признак крайнего невежества. Начало премудрости Божией — тихость и кро­тость, свойственные великой и крепкой душе, основательнейшему образу мыслей, и носит че­ловеческие немощи. Вы бо сильны, говорит Пи­сание, немощи немощных носите (Рим. 15:1), и: согрешающаго исправити духом кротости (Гал. 6:1). Мир и терпение причисляет апостол к плодам Святого Духа»⁶⁷². В другом слове преподоб­ный Исаак говорит: «Не возненавидь грешного, потому что мы все грешны. Если ты ради Бога подвизаешься против него (грешника), то про­лей о нем слезы. Для чего же ты и ненавидишь его? Возненавидь грехи его, а о нем помолись и тем уподобишься Христу, Который не негодовал на грешников, но молился о них. Не видишь ли, как Он плакал о Иерусалиме? И мы во многих случаях служим посмешищем для диавола. Зачем же ненавидим того, над кем посмевается посмевающийся и над нами, диавол? Зачем ты, о чело­век, ненавидишь грешника? За то ли, что он не так праведен, как ты? Где же твоя правда, когда у тебя нет любви! Отчего ты не восплакал о нем, но гонишь его? Некоторые, мнящие о себе, что они здраво судят о делах грешников, и (по этому поводу) гневаются на них, действуют так из сво­его невежества»⁶⁷³. Великое бедствие — самомне­ние! Великое бедствие — отвержение смирения! Великое бедствие — то душевное устроение или состояние, при котором инок, не будучи призван или вопрошаем, по собственному сознанию сво­его достоинства, начинает учить, обличать, уко­рять ближних! Будучи спрошен, или откажись дать совет и сказать свое мнение как ничего не знающий, или, при крайней нужде, скажи с величайшею осторожностию и скромностию, чтоб не уязвить себя тщеславием и гордостию, а ближ­него — словом жестким и безрассудным. Когда за труд твой в вертограде заповедей Бог сподо­бит тебя ощутить в душе твоей ревность Боже­ственную, тогда ясно увидишь, что эта ревность будет побуждать тебя к молчанию и смирению пред ближними, к любви к ним, к милованию их, к соболезнованию о них, как сказал святой Иса­ак Сирский⁶⁷⁴. Божественная ревность есть огонь, но не разгорячающий крови! Он погашает в ней разгорячение, приводит в спокойное состоя­ние⁶⁷⁵. Ревность плотского мудрования всегда со­пряжена с разгорячением крови, с нашествием многочисленных помыслов и мечтаний. Послед­ствиями слепой и невежественной ревности, если ближний ей воспротивится, обыкновенно быва­ют негодование на него, памятозлобие, мститель­ность в различных видах, а если покорится — тщеславное довольство собою, возбуждение и умножение наших высокоумия и самомнения.