Любви к ближнему предшествует и сопутству­ет смирение пред ним. Ненависти к ближнему предшествует осуждение его, уничижение, зло­словие, презрение к нему, иначе гордость. Свя­тые иноки постоянно помнили слова Христовы: Аминь глаголю вам: еже сотвористе единому сих братий моих меньших, Мне, сотбористе (Мф. 25:40). Не входили они в рассматривание, досто­ин ли ближний уважения или нет; не обращали они внимания на множество и очевидность его недостатков: внимание их обращено было на то, чтоб не скрылось от них каким-нибудь образом понятие, что ближний есть образ Божий, что по­ступки наши относительно ближнего Христос принимает так, как бы они совершены были от­носительно Его. Ненавидит такое понятие гор­дый падший ангел и употребляет все меры, чтоб незаметным образом похитить его у христиани­на. Несродно это понятие плотскому и душевно­му мудрованию падшего человеческого естества, и нужно особенное внимание, чтоб удержать его в памяти. Нужен значительный душевный под­виг, нужно содействие Божественной благодати, чтоб усвоить это понятие сердцу, поврежденно­му грехом, чтоб иметь его непрестанно в памяти при сношениях с братиею. Когда же это поня­тие, по милости Божией, усвоится нам, тогда оно сделается источником чистейшей любви к ближ­ним, любви ко всем одинаковой. Причина такой любви одна — Христос, почитаемый и любимый в каждом ближнем. Это понятие соделывается источником сладостнейшего умиления, теплей­шей, неразвлеченной, сосредоточеннейшей мо­литвы. Преподобный авва Дорофей говаривал ученику своему, преподобному Досифею, по вре­менам побуждавшемуся гневом: «Досифей, ты гневаешься и не стыдишься, что гневаешься и обижаешь брата своею? Разве ты не знаешь, что он — Христос и что ты оскорбляешь Христа?»¹¹². Преподобный великий Аполлос часто говаривал ученикам своим о принятии приходивших к нему странных братии, что подобает воздавать им почтение земным поклонением: кланяясь им, мы кланяемся не им, но Богу. «Увидел ли ты бра­та твоего? Ты увидел Господа Бога твоего. Это, говорил он, мы прияли от Авраама (Быт. 18), а то­му, что должно братию успокоить (приютить, оказать гостеприимство), научились от Лота, по­нудившего (уговорившего) ангелов ночевать в его доме» (Быт. 19)^пз. Такой образ мыслей и поведе­ния был усвоен всеми иноками Египта, первей­шими во всем мире по иноческому преуспеянию и дарованиям Святого Духа. Эти иноки удостои­лись быть предусмотрены и предвозвещены про­роком: приидут молитвенницы от Египта, предсказал святой Давид о иноках Египта (Пс. 66:32). Преподобный Кассиан Римлянин, цер­ковный писатель IV века, повествует следующее: «Когда мы (преподобный Кассиан и друг его о Господе преподобный Герман), желая изучить постановления старцев, прибыли из стран Си­рийских в область — Египет, то приходили в удив­ление, что там принимали нас с необыкновенным радушием, причем никогда не соблюдалось пра­вило для употребления пищи, для чего назначен известный час, в противность тому, как мы были приобучены в палестинских монастырях. Куда мы ни приходили, разрешалось установленное пощение того дня, за исключением узаконенно­го (Церковью) поста в среды и пятки. Мы спро­сили одного из старцев: по какой причине у них упущается без различия ежедневное пощение? Он отвечал: Пост всегда со мною; но вас я дол­жен сряду отпустить и не могу всегда иметь при себе. Хотя пост полезен и постоянно нужен, од­нако он дар и жертва произвольная, а исполне­ние делом любви есть непременный долг, требу­емый заповедию. Принимая в лице вашем Хрис­та, я должен оказать Ему все усердное гостепри­имство; проводив же вас, по оказании любви, которой причина — Он, могу вознаградить раз­решение усиленным постом, наедине. Не могут сынове брачни дондеже жених с ними есть, по­ститися. Егдаже отымется от них жених, тог­да постятся законно (Мф. 9:16; Мк. 11:19; Лк. 5: 34, 35)¹¹⁴. Живя в монастыре с братиею, призна­вай себя одного грешником, а всех братии без ис­ключения ангелами, всем отдавай предпочтение пред собою. Когда ближнего твоего предпочита­ют тебе, радуйся этому и одобряй это как дея­ние самое справедливое. Ты удобно достигнешь такого душевного настроения, если будешь уда­ляться от близкого знакомства и от свободного обращения. Напротив того, позволяя себе близ­кое знакомство и свободное обращение, никог­да не удостоишься прийти в устроение святых, не удостоишься сказать от искреннего сознания, сказать с апостолом Павлом: Христос Иисус прииде в мир грешники спасти, от нихже первый семь аз (1 Тим. 1:15). По причине смирения пред ближним и по причине любви к ближнему отступает от сердца ожесточение. Оно отваливает­ся, как тяжелый камень от входа в гроб, и сердце оживает для духовных отношений к Богу, для которых оно доселе было мертво. Взорам ума открывается новое зрелище: многочисленные греховные язвы, которыми преисполнено все падшее человеческое естество. Он начинает исповедывать свое бедственное состояние пред Богом и умолять Его о помиловании. Уму содей­ствует сердце плачем и умилением. Таково нача­ло истинной молитвы. Напротив того, молитву памятозлобного святой Исаак Сирский уподоб­ляет посеву на камне¹¹⁵. То же должно сказать и о молитве осуждающего и презирающего ближ­них. Молитве гордого и гневливого не только не внимает Бог, но и попускает молящемуся в та­ком душевном устроении различные унизитель­нейшие искушения, чтоб ударяемый и угнетае­мый ими, он прибег к смирению пред ближним и к любви ближнего. Молитва есть деятельное выражение любви инока к Богу¹¹⁶.