Если в течение почти всего 1987 года обещанная генсеком либерализация проходила больше на словах и состояла из небольших государственных уступок Церкви, то после юбилея это положение изменилось. Почти не стало препятствий для регистрации новых приходов, хотя трудности в получении верующими в свое пользование храмов сохранились. Власти часто отказывались передавать церковные здания, занятые под государственные конторы, научные учреждения или музеи. Были, конечно, и объективные проблемы в нахождении подходящих помеще­ний для этих учреждений, но во многих случаях чиновники-атеисты не были готовы пойти навстречу Церкви. Между верующими и властями дело иногда доходило до конфликтов, которые в некоторых случаях принимали острый характер, например голодовки и сидячие забастовки перед храмами, о чем сообщалось в печати (в 1989 году в Иванове — Док. 265 и в Новосибирске). Однако храмы, монастыри и другие церковные здания, находившиеся в разрушенном состоянии, возвращались охотно, поскольку государство таким образом переклады­вало на Церковь крупные расходы по реставрации замечательных архитектурных памятников.

Перемены в отношении Церкви не в последнюю очередь связаны с бывшим председателем Совета по делам религий Константином Харчевым. Его деятельность на этом посту с 1984 по 1989 год не вполне однозначна. Сначала он хотел предоставить Церкви хотя бы те скромные права, которые у нее уже имелись по старому закону о религиях. При этом дело доходило до крупных конфликтов, обост­рявшихся из-за скорее вспыльчивого, чем дипломатического характера самого Харчева. Публицист А. Нежный опуб­ликовал несколько обширных статей о Харчеве в "Огонь­ке", "Московских новостях", "Литературной газете", а также в самом крупном религиоведческом  (бывшем атеистическом) журнале "Наука и религия", ставшим дис­куссионной трибуной для обсуждения церковно-политических вопросов (Док. 268). Его преемник, Юрий Христораднов, был ничем не выдающейся, блеклой фигурой.

В то время как нецерковная печать все острее осуждала советское прошлое (Док. 267), церковная пресса долгое время придерживалась осторожной позиции. Трагическая история Церкви советского периода обтекаемо определялась ею как "тяжелые времена" и так далее. Только из формулировок типа: "Мы глубоко удовлетворены развитием отношений Церкви и государства в последние годы. Отпадают различные ограничения в церковной жизни..." (Док. 269) — можно понять, что раньше было иначе. Лишь Сталин, а позднее Хрущев стали мишенью церковной критики.

Юбилей 400-летия основания Московского Патриархата (1589), естественно, не мог сравниться по размаху с празднованием Тысячелетия в предыдущем году. Главным событием в рамках этого юбилея был Архиерейский Собор, который до улучшения положения Церкви мог бы состояться только по государственной инициативе, как в 1961 году, когда он должен был изменением Устава 1945 года узаконить отстранение священников от приходского управления. На сессии Архиерейского Собора Церковь продемонстрировала желание в будущем придать ему (Архиерейскому Собору) более важную функцию в цер­ковной жизни.

Самым значительным деянием, безусловно, стала кано­низация первого Патриарха Московского Иова (1589-1609) и первого после восстановления Патриаршества в 1917 году Патриарха Тихона (Беллавина, 1918-1925). Канонизация Патриарха Тихона может быть понята как важный признак самостоятельности Церкви: советская власть относилась к нему крайне отрицательно, так как он долгое время сопротивлялся большевикам и в 1918 году предал их анафеме (Док. 8), а также вел бескомпромиссную борьбу с обновленцами, которых поддерживали большевики. Цер­ковь в Советском Союзе всегда имела большие трудности с официальной оценкой его личности. Его мученический подвиг под советским гнетом, стоивший ему ранней смерти в 1925 году в возрасте 59 лет, было запрещено упоминать. И даже деяние Архиерейского собора содержит лишь осторожные намеки (и это в 1989 году!) — Патриарха Тихона причисляют к лику святых, "взирая на следующие его подвиги: служение Церкви и ближним, которое простиралось до самопожертвования... Мужественное сто­яние за веру, в котором святитель Тихон перед лицом смертельной опасности являл подлинную святость и силу христианского духа..."  (Док. 270).

Визит М. С. Горбачева в Ватикан еще больше, чем празднование Тысячеления, показал мировой общественно­сти, что в Советском Союзе произошли немыслимые еще несколько лет назад перемены. Принятое решение наладить дипломатические отношения между СССР и Ватиканом, а также приглашение Горбачевым Папы Иоанна Павла II посетить Советский Союз — более убедительный аргумент, чем слова из выступления Горбачева  (Док. 272).

Отношение Церкви к государству остается противоре­чивым. Многие из старых формул выражения преданности — восхваление революции как звездного часа истории человечества, дифирамбы Советскому государству и т. д. отпали. Но, разумеется, РПЦ осталась "Церковью эпохи социализма", которая считала своей обязанностью поздра­вить Горбачева с годовщиной революции. Архиепископ (с 1991 года — митрополит) Кирилл Смоленский и Кали­нинградский, который в 1989 году стал председателем Отдела внешних церковных сношений, описал отношения Церкви и государства следующим образом: "Сегодня созидается новая модель взаимоотношений Церкви и социалистического государства, реальным содержанием наполняется провозглашенный революцией принцип свобо­ды совести. Сейчас происходят коренные перемены в понимании роли значения религии, Церкви и верующего гражданина в жизни нашего общества... Верующий человек перестает восприниматься как гражданин второго сорта..." (Док. 273).265   Страсти по Красному храму [о голодовке верующих в Иванове]. А. Нежный (8—15.7.1989)

Немало поучительных историй можно напомнить в связи с этим В Кирове, например, православные верующие после упор­ной борьбы добились-таки перелома в отношении к своим на­сущным нуждам со стороны руководителей области, в Ровно высоко поднявшаяся волна общественного недовольства улег­лась лишь после возвращения храма; в чувашском селе Байгулово в ноябре-декабре минувшего года верующие тридцать пять дней не выходили из Богоявленской церкви, требуя превращения ее из клуба в храм. И настояли на своем, хотя поначалу начальство пыталось сломить их холодом (отключили тепло) и темнотой (отключили электричество)

В Иванове от столкновения высеклась искра, и грянул взрыв, голодовка!

Объявили ее, само собой, не исполкомовские и обкомовские работники, доведенные до края отчаяния перегибающими в своих требованиях гражданами, а пять женщин (вскоре осталось их четыре — одной взятая ноша оказалась не по силам), которые, после многомесячных уроков усвоив, что аппарат им не перетя­нуть, бросили на чашу весов последний довод — свою жизнь И 21 марта, в 8 утра уже были у кинотеатра "Современник" и к его стене приставили укрепленное на двух древках полотнище "Объ­является голодовка с 21 марта. Не едим и не пьем до открытия Красного храма и согласны умереть на родине первых Советов".

.. Во имя чего в таком случае верующий люд затевает изну­рительную для него тяжбу с властью, отправляет в Москву ходоков и пишет отчаянные письма, собирая под ними тысячи (!) подписей? Почему в подмосковной Ивантеевке вот уже два года с неослабевающим упорством верующие отстаивают свое право на церковь Смоленской Божьей Матери, которую пятьде­сят лет назад прежняя власть у них отобрала и которую нынешняя власть срочно превращает в музей? Почему волнуется Новоси­бирск, где на полтора миллиона жителей всего лишь одна действующая церковь и где в центре города, в постыднейшем состоянии, как укор всякому неочерствевшему сердцу, стоит некогда величественный, торжественного, византийского стиля храм  во  имя Александра Невского — ровесник города,  его святыня, слава и память? Почему той же болью и тем же стремлением отзываются Симферополь, Челябинск, село Кучиновка Черниговской области, Алушта, Свердловск, райцентр Струги Красные Псковской области, Белая Церковь, Закарпатье, Брест, Пржевальск, Дивеево — десятки городов и селений наше­го Отечества?..

В городе Иваново (население, по данным последней перепи­си, — 481 тысяча человек) одна православная действующая церковь — Преображенский собор, закрытый в тридцатые годы и возвращенный после войны. (В начале века на 40 тысяч жителей было 11 церквей.) В канун Благовещения, вечером, я напрасно пытался протиснуться внутрь собора.

Провозглашенная нашей Конституцией свобода "отправлять религиозный культ" в таких условиях явственно приобретает черты недоброй пародии и плохо прикрытого пренебрежения к верующим гражданам, которые получают предметное доказа­тельство своей "второсортности".

Ну вот, скажем, почему так упорно ивановские власти отка­зывают в регистрации второго православного общества (а заод­но—и третьего)? Должностные лица, все поголовно с высшим образованием, не понимали разве они, что поступают незакон­но? На ленте магнитофона остались разговоры верующих с секретарем горисполкома Л. Антоновой, секретарем облиспол­кома Н. Балабановой (теперь — заместитель председателя об­лисполкома), председателем облисполкома В. Тихомировым, бывшим уполномоченным Совета по делам религий А Лысовым, — и, слушая их, я начинал понимать, какую глухую удушающую тоску может испытывать человек, ощутивший себя заложником расчетливого бюрократического абсурда. "Они не ваши слуги, — стеной вставал Лысов на защиту руководителей, — а слуги народа". "А мы кто — не народ?" — спросили верующие, указав, что их просьбу поддерживают тысячи жителей города Лысов отбил, не дрогнув: "Вы — люди. А народ — имеется в виду вся область".

Аппарат откровенно надеялся взять измором, переждать точ­ку кипения и с тихим торжеством спустить на тормозах. Однако не получилось: после четвертого хождения ивановских граждан в Москву, к двухэтажному особняку на Садовой, Совет по делам религий при Совете Министров СССР своей властью отменил незаконный отказ и зарегистрировал вторую православную об­щину в Иванове (а вслед за ней и третью).

Огонек. 1989. №28. С. 17-19

265 Зерно ивановских событий. Заявление для средств массовой информации П. Проценко. (24.3.1989)

В городе первых Советов прошла первая в СССР за 60 с чем-то лет демонстрация православных христиан. Сейчас четы­ре мужественные женщины* держат голодовку в центре города, подчеркивая этим крайним жестом полное бесправие, в кото­ром по-прежнему находятся в СССР Церковь, народ, личность...

* Вот имена ивановских христианок, принявших участие в голодовке: Холина Лариса, руководитель общины (1938-1994), Пиленкова Маргарита, Савченко Валерия, Ящуковская Галина (соответственно, их профессии: зубной врач, педагог, уборщица, юрист). — Прим. ред.

Но разве до нужд народа партийной бюрократии?

Почему же она (партбюрократия) упорствует?.. Во-первых, партаппарат стремится подчеркнуть, что свою власть над Цер­ковью и обществом он из рук не выпустит. И это является своего рода демонстрацией номенклатуры... Для ивановских и всех прочих аппаратчиков существует безусловная истина: де­мократизация в религиозной сфере несовместима с коммуниз­мом. Во-вторых, события в Иванове знаменательны тем, что разрешение свобод и попрание прав личности началось в нашей стране с унижения и уничтожения Церкви, поэтому вос­становление достоинства человека, законности и культуры воз­можно только при возрождении свободной церковной жизни. Отсюда понятно иррациональное и нелепое поведение чинов­ников — оно продиктовано ненавистью к Богу и свободе, взоложенной Им в человека.

И вот то зерно — христианская душа, — из которого вновь и вновь пробивается к свету наша родина. У каждого из нас в личной и родовой памяти хранится знание о замученных за веру и совесть сродниках, о казненных собратьях и духовенстве: перед глазами у всех и всюду наше разрушенное прошлое — оскверненные храмы, а опыт говорит, что приближение к Цер­кви опасно и может повлечь за собой цепочку испытаний. Но я не ошибусь, если скажу, что сейчас большая часть населения испытывает потребность узнать Церковь и невозможность даль­нейшего существования без веры. Сейчас все положительное, что есть в стране, знает, как неразрывно у нас слиты: Церковь и уклад крестьян, Церковь и умение правильно жить, Церковь и культура — все это связано в неразрывный узел. Животрепещу­ще важно для Церкви освободиться от пут контроля со стороны партруководства, КГБ, Совета по делам религий, чтобы пол­учить возможность саморегулировать свое бытие и самоопре­деляться. Только тогда народ получит свободный доступ к своей Церкви, к своим истокам — православию.

Обществу, которое не стремиться искупить насилие, для которого не естественно возвратить пострадавшим несправед­ливо отнятое, которое смело лишь по указке сверху, — такому обществу не обрести достойной человека жизни...

Павел Проценко,консультант по религиозным вопросам Московской группы Международного общества прав человека.

РМ. 26.05.1989

266   И сострадание и помощь... [о благотворительной деятельности приходов Православной Церкви и других конфессий Москвы] (1989)

Милосердие всегда было присуще церкви. Но до последнего времени всякие акты благотворительности с ее стороны счита­лись чуть ли не крамолой. И только в период перестройки они стали возможны. В минувшем году религиозными объединениями Москвы перечислено в Фонд мира более 800 тысяч рублей, в Детский фонд СССР им. В. И. Ленина — около 180 тысяч, в помощь пострадавшим от землетрясения в Армении — свыше 420 тысяч рублей.

Во второй половине 1988 года и в первые месяцы этого годы церквами Москвы была оказана помощь больницам и домам-интернатам на общую сумму свыше 20 тысяч рублей...

Православные приходы Москвы оказывают материальную помощь 14 детским учреждениям Один лишь приход Всехсвятской церкви на Соколе на эти цели истратил свыше 46 тысяч рублей.

Хорошо известно, что у нас в стране десятки тысяч одиноких и престарелых ветеранов стоят в очереди на получение места в пансионатах или домах-интернатах. В связи с этим.. пред­ставляет несомненный интерес инициатива прихода Николо-Кузнецкой церкви Москворецкого района: создать при храме дом для одиноких и престарелых прихожан, нуждающихся в уходе. Для этих целей руководители прихода просят вернуть храму бывший церковный дом, примыкающий к его террито­рии...

МН. 30.7.1989. №31

267   [Из статьи "Оптина, завязь...". О репрессиях против духовенства в 1918—1922] (1989)

...Пятый отдел Наркомюста, призванный провести в жизнь Декрет Совнаркома "Об отделении церкви от государства и школы от церкви", назывался ликвидационным. Декрет издан в январе 18-го.

В начале 18-го на станции Вятка изрублен шашками епископ Дионисий Измаильский. В том же году в Елабуге убит вслед за тремя сыновьями протоиерей о. Павел Дернов; в Петрограде красногвардейцы пытались проникнуть в Александро-Невскую Лавру, с увещеванием к ним обратился протоиерей о Петр Скипетров — убит, в Туле и Харькове расстреляны крестные ходы; расстрел толпы верующих при ревизии церковного иму­щества в Пермской епархии, убит митрополит Владимир Киев­ский и Галицкий (Богоявленский); убит протоиерей Иоанн Вос­торгов, служивший в Покровском (Василия Блаженного) соборе; после трехдневных истязаний зверски убит священник Михаил Лисицын станицы Усть-Лабинская Кубанской епархии, расстре­лян настоятель Санкт-Петербургского собора протоиерей Алек­сей Ставровский, заменивший собой молодого священника, на которого пал жребий репрессии после убийства Урицкого.

К 22-му году по суду расстреляно белого духовенства 2691 человек, монашествующих мужчин 1962, монахинь и послушниц 3447, без суда расстреляно не менее пятнадцати тысяч, ликви­дировано более семисот монастырей Соловецкий, как извест­но, тогда же превращен в первый концлагерь ..

Огонек. 1989. № 34. С. 26

268   [Из беседы А. Нежного с бывшим председателем Совета по делам религий при СМ СССР К. Харчевым] (осень 1989)

Нежный. ...пошел процесс, захватывающий практически все стороны государственно-церковных отношений, постепенно вы­водящий церковные организации из-под явного и тайного кон­троля и... обещающий нам действительно свободную церковь. Вы... много потрудились для того, чтобы все это совершилось...

Харчев. ...Я плоть от плоти аппарата, но я — быть может, неожиданно и для самого себя — пережил известную метамор­фозу, изменение взглядов, переоценку некоторых, казалось бы, незыблемых принципов...

Нежный. Все-таки... аппарат в вашем случае, как говорится, дал маху. Но, впрочем, как можно было угадать, что в вас сохранилось живое сердце...

Харчев. Примерно через год мы в Совете двинулись, как мне кажется, в правильном направлении. Простое — простейшее! — требование: написано в Законе — исполни! Позднее мы вышли на более широкую и глубокую постановку вопросов, но тогда же элементарное требование соблюдать законодательство, которое, по сути, существует с двадцать девятого года и которое со всех сторон жестко ограничивает церковь и верую­щих, — одно лишь это требование вызвало сначала недоумение, а затем и негодование

Нежный Стало труднее работать?

Харчев, Значительно. Причем, если раньше, когда я говорил с работниками аппарата на одном языке, когда все понимали меня и я понимал всех, у меня не было трений ни с кем из тех, кто имеет отношение к церкви, — ни с отделом ЦК КПСС, ни с "соседями" (так именуется у нас КГБ)*.

* В интервью, опубликованном в МН № 27 за 1991 год, А. Нежный спросил председателя КГБ Крючкова, является ли заместитель председателя Совета по делам религий Е. Милованов полковником КГБ На этот вопрос ответил М. Иволгин, первый заместитель председателя Совета в МН № 41 за 1991 год. "Признано невозможным дальнейшее исполнение обязанностей заместителя председателя Совета Миловановым Е Е. и начальника отдела Мухиным Р. Р. Они освобождены от работы в Совете по делам религий. В настоящее время осуществляется реорганизация Совета по делам религий, в соответствии с которой исключается деятельность сотрудников Комитета госбезопасности в аппарате союзного органа по делам религий"

Нежный. "Соседи"? Что ж, это не только мило, но и откро­венно.

Харчев. . .то теперь начались столкновения. Прежде всего встали на дыбы первые лица в областях и краях. А поскольку они тесно связаны с аппаратом, то стали давить на него — усмирите председателя Совета И обвинение: неуправляем, потворствует церковникам, мешает идеологической работе. . В Идеологическом отделе ЦК религиозными проблемами в то время занимались два-три человека. Они, в основном, и фор­мировали позицию руководства по государственно-церковным отношениям. Так вот, когда они разобрались, что мы в Совете клоним к тому, что социализм и церковь совместимы, то всякое понимание между нами пропало...

Огонек. 1989. № 44. С. 9-10

269   Послание Архиерейского Собора боголюбивым пастырям, честному иночеству и всем верным чадам Русской Православной Церкви [по поводу 400-летия учреждения Московского Патриаршества] (11.10.1989)

Возлюбленные отцы, братия и сестры!

...Как и во все прошлые века, Православная Русская Церковь и в новое время делила с народом все его горести и невзгоды. Хранительница исконных духовных и нравственных ценностей, Церковь в меру своих возможностей несла эти ценности народу.

И ныне, когда наше общество вступило на путь обновления, чада Церкви призываются деятельно участвовать в этом благо­творном процессе. Особое значение необходимо придавать ныне укреплению христианских основ жизни народа, что должно стать повседневной задачей каждого архиерея, каждого свя­щеннослужителя, каждого верующего, всей нашей Церкви.

Мы глубоко удовлетворены развитием отношений Церкви и государства в последние годы. Отпадают различные ограниче­ния в церковной жизни, и для нее открываются новые возмож­ности: во множестве регистрируются православные общины, возвращаются тысячи церковных зданий, открываются мона­стыри, создаются новые духовные школы, расширяются пути и средства многоразличной деятельности в обществе...

Особую радость вызывает участие верующих в делах мило­сердия, в помощи страждущим, больным, престарелым, сиро­там. Христианская любовь проявляет себя также в помощи пострадавшим от стихийных бедствий и катастроф. Дела мило­сердия могут иметь различные формы: это в первую очередь внимание и забота о тех, кто нуждается в нашей помощи, о тех, кто пребывает в скорби рядом с нами в наших христианских общинах, в больницах, домах инвалидов, в местах заключений и в детских домах...

ЖМП. 1990. № 1. С. 8-11

270 Деяние Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о канонизации святителей Иова и Тихона, Патриархов Московских и всея Руси (11.10.1989)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

В сей торжественный день, когда вся Полнота Церкви Все­российской светло празднует 400-летие со дня установления патриаршего в ней управления, проникаясь духовной радостью, мы, члены Освященного Собора архиереев Русской Православ­ной Церкви, исследовав жития, труды, подвиги и церковное служение наших предстоятелей в сане патриаршем: смиренней­шего Иова и боголюбивого Тихона, Патриархов Всероссийских, с благоговением и любовию определяем: изволися Духу Свято­му и нам причислить к лику святых прославляемых всею Рус­ской Православной Церковью:

1. Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Иова, отмечая следующие его добродетели:

— праведность личного жития в исполнении заповедей Свя­того Евангелия;

—  ревность к православному исповеданию веры в Господа и Бога нашего Иисуса Христа;

—  заботу о благоустроении Русской Церкви и о христиан­ском просвещении народов Сибири;

—  жертвенную любовь к пастве и освящение молитвенным подвигом и благословением защиты Отечества;

—  чудотворения и исцеления страждущих христиан, проис­ходящие у мощей святейшего Иова по его молитвам и заступ­ничеству пред Богом.

Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Тихона, взирая на следующие его подвиги:

—   чистоту жизни, коею он явил пример следования за Христом и вручения себя воле Божией;

—  служение Церкви и ближним, которое простиралось до самопожертвования и выразилось в словах Святейшего: "Пусть погибнет мое имя в истории, только бы Церкви была польза";

— мужественное стояние за веру, в котором святитель Тихон перед лицом смертельной опасности являл подлинную святость и силу христианского духа;

—  исповедничество святителя, который противостоял рас­кольникам, претерпевая от них поругание. С именем Патриарха отождествлялась Русская Церковь, хранящая неповрежденным Святое Православие, и он сохранил единство возглавляемой им Церкви...

2. Телесные останки святителя Иова, покоящиеся в Успен­ском соборе Московского Кремля, и святителя Тихона — в малом соборе Донского монастыря — считать святыми мощами и воздавать им должное церковное поклонение...

ЖМП. 1990. № 1. С. 6-7

271     Поздравительная телеграмма Святейшего Патриарха Пимена Председателю Верховного Совета СССР М.С. Горбачеву [по поводу 72-й годовщины Октябрьской революции 1917 года] (3.11.1989)

Глубокоуважаемый Михаил Сергеевич, примите сердечное поздравление с семьдесят второй годовщиной Великой Октяб­рьской социалистической революции. Епископат, клир, миряне Русской Православной Церкви, как и весь советский народ, встречают эту знаменательную дату, деятельно участвуя в слож­ном и трудном, но жизненно необходимом процессе обновления нашего общества. Мы высоко ценим все то, что для успеха перестройки делаете лично Вы, Вашу убежденность и веру в будущее.

Мы глубоко удовлетворены, что провозглашенный револю­цией принцип свободы совести наполняется ныне реальным содержанием, подлинно отвечающим интересам граждан наше­го многонационального Отечества. Со своей стороны, мы стре­мимся усиливать вклад нашей Церкви в утверждение нравст­венных норм в жизни советских людей, в жизни нашего общества, расширять служение милосердия, воспитывать у чад Церкви высокое чувство гражданского долга, братское отноше­ние к согражданам других национальностей, патриотизм, созна­ние необходимости жертвенного труда.

От всего сердца желаю Вам, дорогой Михаил Сергеевич, всему руководству нашего государства новых больших успехов в самоотверженных усилиях во благо нашей великой Родины, по утверждению на Земле прочного и справедливого мира. Да будут благословенны Ваши труды и да послужат они созиданию того благоденствия, какое взыскуют поколения наших соотече­ственников. Молитвенно желаю Вам крепости духовных и телес­ных сил.

С глубоким уважением Пимен, Патриарх Московский и всея Руси.

3 ноября 1989 года.

ЖМП. 1990. №2. С. 2

272   Выступление М.С. Горбачева в Ватикане (1.12.1989)

Ваше Святейшество!

Господа!

Я благодарю вас за внимание, за проявленный интерес к моей стране, к нашей политике, к нашим взглядам на мир.

Произошло, действительно, событие необычайного значе­ния. Оно стало возможным в результате глубинных перемен, охвативших многие страны и народы. И, в свою очередь, надо думать, будет содействовать их позитивному продолжению.

Мы говорили о многом. И мне кажется, мои мысли и тревоги восприняты с пониманием, так же, как и мои объяснения проблем, которые существуют сейчас в нашей стране, в том числе между государством и различными церквами, и которые мы решаем в духе демократии и гуманизма, в рамках пере­стройки...

Мы договорились в принципе о придании официального характера межгосударственным отношениям. А форма будет определена нашими дипломатическими ведомствами.

В Советском Союзе живут люди многих вероисповеданий: христиане, мусульмане, иудеи, буддисты, другие. Все они име­ют право на удовлетворение своих духовных потребностей. В ближайшее время у нас будет принят закон о свободе совести. В русле перестройки мы учимся трудному, необходимому делу всеохватывающего сотрудничества, консолидации общества на основе обновления.

Приветствую вас и присоединяюсь к пожеланию, которое мы услышали сейчас из уст Его Святейшества. Хочу сообщить, что в нашей беседе с Его Святейшеством мы говорили о визите в будущем папы римского в Советский Союз.

Правда. 2.12.1989

273   Церковь в отношении к обществу в условиях перестройки. Архиепископ Смоленский и Калиниградский Кирилл (1989)

... 2. Однако для того, чтобы Церковь могла осуществлять это пастырское служение в обществе, необходимо соблюдать, по меньшей мере, два непременных условия. Во-первых, обще­ство должно допускать и уважать пророческую миссию Церкви, которая предполагает противостояние греху и утверждение ду­ховно-нравственных ценностей. Пророческое служение Церкви есть бескорыстное провозглашение правды, которое не должно и не может преследовать какие-либо скрытые политические, экономические или даже мировоззренческие интересы. Голос Церкви должен быть голосом совести, пробуждающим спящую совесть людей, формирующим систему нравственных ценно­стей. Во-вторых, Церковь призвана быть вне политики в том смысле, что у Нее не должно быть своих собственных полити­ческих программ, а в равной мере и претензий на политическое лидерство. Чтобы Ее пророческий голос слышали все, Она должна избегать соблазна отождествлять себя с той или иной политикой, а также входить в профессиональную экспертизу общественных программ. Но, с другой стороны, Церковь не может быть безразличной к политическим, экономическим, со­циальным, научным или культурным преобразованиям, которые способны влиять на личную или общественную нравственность. В этом смысле Церковь должна быть заинтересована и полити­кой, и экономикой, и наукой, и всеми остальными областями общественной жизни. Она должна иметь возможность выносить о них свое суждение, руководствуясь не какими-либо узкими человеческими интересами, а исключительно нравственными принципами, содержащимися в Библии и в Церковном Преда­нии. При этом каждый христианин — член Церкви, сохраняя свободу, призван соотносить свою точку зрения с церковной позицией, дабы иметь этически правильный подход к сущест­вующим общественным проблемам.

3. Хорошо известно, что в течение нескольких десятилетий пророческий голос Церкви слышали немногие наши соотечест­венники. В обществе господствовал ложный и весьма опасный стереотип, относящий религию и Церковь к досадным "пере­житкам буржуазного строя", противоречащим социалистической морали. Построение нового общества связывалось с идеей искоренения "религиозных предрассудков". На этом пути ис­пользовались разнообразные методы: от репрессий и грубого администрирования до оскорбительной пропаганды и замалчи­вания.

В результате Церковь оказалась вытесненной из обществен­ной жизни. Ей было предоставлено узкое и неосвещенное пространство за "полями" этой жизни, призванное демонстри­ровать "массовый" отход граждан от религии. Видимым симво­лом положения религии в нашем обществе был закрытый ка­федральный собор в центре города и переполненная старушками маленькая церковь на городской окраине. Такая картина была призвана показать, что Церкви нет места в дина­мичной жизни современного общества, а значит, нет места и в будущем... И хотя подвигом своего смирения и жертвенности Церковь достаточно доказала свою связь с народом и верность патриотической традиции, были в нашем обществе и такие идеологи, которые сомневались в чистосердечности и искрен­ности этой позиции, усматривали в Церкви скрытого и опасного врага и были готовы толковать в таком смысле любое церковное слово, расходившееся с их пониманием общественной пользы. Общество не только отказалось слушать голос Церкви, но и отказало Церкви в праве возвышать свой голос, за исключени­ем тех случаев, когда такое свидетельство соответствовало официальной политической позиции и признавалось полезным

4. Происходящие в стране перемены затронули сферу цер­ковно-государственных отношений. Великой радостью отзыва­ются в сердцах верующих регистрация тысяч приходов, возвра­щение  закрытых  храмов  и   монастырей,   открытие  новых духовных школ. Но главное в том, что это видимое обновление церковной жизни сегодня является результатом глубоких внут­ренних преобразований в нашем обществе. Без этих преобра­зований внешние перемены носили бы чисто "косметический" характер и не гарантировали бы необратимости процесса. На памяти старшего поколения — печальный опыт такой "космети­ки" в послевоенные годы, когда значительное открытие храмов было по чьему-то указанию приостановлено, а затем, в конце 50-х — начале 60-х годов, сменилось их массовым закрытием, а нередко и беспощадным уничтожением. Смысл происходяще­го сегодня в том, что перемены осуществляются не только на внешнем практическом уровне, но — что особенно важно — на уровне теории и общественной психологии. Сегодня созидается новая модель взаимоотношений Церкви и социалистического государства, реальным содержанием наполняется провозгла­шенный революцией принцип свободы совести. Сейчас проис­ходят коренные перемены в понимании роли и значения рели­гии, Церкви и верующего гражданина в жизни нашего общества. Последнее особенно важно: верующий человек перестает вос­приниматься как гражданин второго сорта, а его убеждения — как пережитки, мешающие общественному развитию. Призна­ется тот факт, что религиозные убеждения несут в себе моти­вацию личной и общественной морали, помогают укреплению межнациональных отношений, семейных уз, добросовестному труду,  преодолению пьянства и преступности.  Празднование 1000-летия  Крещения  Руси способствовало осознанию роли Церкви в становление и развитии национальной культуры, в формировании духовных идеалов народа. Можно сказать, что идет очень  важный  внутренний  процесс,   преобразующий  и обновляющий принципы нашей общественной жизни...

ЖМП. 1990. № 2. С. 32-33

274   [Обращение к читателям епископа Костромского и Галичского Александра по поводу выхода в свет первого номера газеты "Благовест"] (20.2.1990)

Дорогие читатели!

В своих руках вы держите первый номер церковной газеты "Благовест", которая вышла в свет после 70 лет запрета.

Этим изданием Костромское епархиальное управление воз­обновляет традицию выпуска "Епархиальных ведомостей". Воз­рождение издания такой газеты необходимо для нормальной церковно-приходской жизни.

Господь Иисус Христос сказал: "Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Св. Духа" (Мф. 28, 19).

Долгие годы пророческий голос Церкви не был слышен. Всяческая деятельность священнослужителей вне стен церков­ного здания запрещалась и наказывалась административно. Слава Богу, что время изменилось. И теперь Церковь стала иметь большие возможности для возвышения своего голоса, голоса любящей Матери, призванной "благовествовать день от дне спасение Бога нашего", проповедовать Святое Евангелие и заповеди Христа...

Желаю редакции новой церковной газеты сполна осущест­вить свою добрую христианскую миссию.

Призываю благословение Божие на предстоящие труды...

Благовест. 1990. Март

19. Тысячелетие Крещения Руси

20. Улучшение положения Церкви после празднования Тысячелетия Крещения Руси

21. Патриарх Алексий II