В этой главе мы рассмотрим аравийское окружение, в котором ислам появился на свет и которое продолжает оказывать ощутимое воздей­ствие на ислам по сей день, а также важнейшие события становления и развития раннего ислама, особенно подробно остановившись на биографии Мухаммада и роли его ближайших сподвижников, осно­вавших халифат и установивших могущественный исламский порядок на Среднем Востоке и в Северной Африке». Расскажем о распростра­нении ислама на новые территории и упадке мусульманской полити­ческой мощи вследствие перехода глобального превосходства к Западу.

 

Аравия

исламское движение в Аравии в VII в. н.э. провозгласило себя восстановлением первоначального монотеизма семитского патриарха Авраама, который, по утверждению Корана, был праведником и пророком, установившим надлежащее богопочитание в святилище Кааба в Мекке. По учению ислама, Авраам не был ни иудеем, ни христианином, но человеком, чья вера была чиста, и который был мусульманином (Коран 3:68). Коран заявляет о своей духовной родо­словной в словах, не допускающих двусмысленного толкования: «Мы веруем в Бога и в то, что было нам ниспослано и было ниспослано Аврааму и Исмаилу, Исааку и Иакову, и Коленам, и в то, что было даровано Моисею и Иисусу и пророкам от их Господа. Мы не различаем между кем-либо из них, и Ему мы предаемся» (3:85). Согласно Корану, иудеи и христиане получили от Бога истинное руководства и иногда следовали ему с подлинной преданностью — исламом, — но еще чаще они распадались на секты и извращали послания своих пророков. И вот Бог в милосердии своем восстановил изначальное послание в Коране, «Чтении», которое было ниспослано Мухаммаду на простом и понятном арабском языке. Не одни христиа­не и иудеи, но и другие потомки Авраама — язычники аравийцы, забывшие о своих истинных духовных корнях, — будут призваны к первоначальной религии ислама, которая, согласно исламскому уче­нию, была учреждена в архаические времена Богом для своего верного служителя Авраама и его потомков. Чтобы понять возникновение и историческое развитие ислама, мы должны сначала бросить взгляд на регион, известный под названием Аравия, и те верования и обычаи, что были распространены там до прихода ислама.«Аравийский полуостров», как полуостров Аравия называется на арабском, представляет собой огромную территорию, большую часть которой составляет необитаемая пустыня. Тем не менее минимальное количество влаги и пастбищных земель позволили человеку заселить некоторые части Аравии еще в доисторические времена.

Южная часть полуострова — Йемен был известен в библейские времена под названием Земля Шеба. Этот регион вскормил некогда цветущую цивилизацию с богатым сельским хозяйством, сделавшимся возможным благодаря ирригации, и сложной и запутанной социаль­ной, политической и религиозной жизнью, напоминавшей жизнь цивилизации Месопотамии. Западные районы Аравии представляют собой гористую и пересеченную местность, по которой издревле проходили сухопутные маршруты, связывающие Йемен с Египтом, Святой Землей (Палестиной) и Средиземным морем. Хотя большин­ство населения Западной и Центральной Аравии с древних времен занималось скотоводством, в римскую и раннехристианскую эпохи здесь существовали также достаточно крупные постоянные поселения, особенно в Хиджазе — районе в западной части Центральной Аравии, простирающемся от Мекки на юге до Медины на севере (рис. 2).

Хиджаз — колыбель ислама. Еще до Мухаммада Мекка достигла положения важного центра торговли и регионального святилища и притягивала к себе множество торговцев и паломников. К VI в. здесь образовался растущий купеческий класс, оставивший старинный пасту­шеский образ жизни. Через Мекку проходили караваны, перевозившие ценные грузы на север в Палестину и на юг в Йемен. Тесные родственные связи между арабами города и пустыни обеспечивали хиджазитов (народ Хиджаза) несомненными преимуществами при веде­нии торговли с дальними странами. Погонщики верблюдов, суровые и поднаторевшие в искусствах войны люди, были хозяевами торговых маршрутов. Они умели проходить через негостеприимные земли, ис­пользуя то грубую силу, то дипломатическую любезность. При необхо­димости ловкие купцы заключали союзы и договоры с племенами, обитавшими вдоль дорог, обеспечивая себе безопасный проход, а тем — долю прибыли. Чужаки (т.е. неарабы) не имели никаких шансов на успех ни в торговых делах, ни в военных схватках на территории Хиджаза. Им недоставало как умения, необходимого для осуществления далеких пере­возок на верблюдах, так и тех жизненно важных родственных и культурных преимуществ, которые сплачивали особые арабские коллекти­вы в крепкие общины. Для того чтобы добиться успеха, чужакам приходилось заручаться поддержкой и защитой со стороны арабов.

До того как деятельность Мухаммада придала революционный импульс всей ее жизни, Аравия никогда не знала даже подобия политического единства. Самое большее, чего время от времени удавалось достигнуть, — это недолговечные союзы ради достижения определенных целей, таких, как взаимная защита. То здесь, то там появлялись сильные вожди, господствовавшие на ограниченной территории, однако полномасштабного политического единства все не было. Хотя некоторые существенные предпосылки такого единства существовали: общий арабский язык, сход­ство общественной структуры и обычаев, общие предания (особенно касавшиеся Авраама как предка арабов) и трудное искусство жить в пустынных и степных регионах, однако только Мухаммад поставил все эти факторы на службу политическому единству полуострова.

 

Рис. 2. Аравия и Ближний Восток в раннеисламскую эпоху

 

До того как возник ислам, ценности арабов концентрировались вокруг чести семьи, рода, племени — чести, которую следовало отстаивать любой ценой. Эта честь была средоточием мужественности, проявлявшейся в воин­ских искусствах и доблестных деяниях. Мужественность в свою очередь была отличительным признаком нравственного благородства, доказывавшегося делами гостеприимства и щедрости. Она представля­ла собой сочетание физической силы, моральной отваги и ощущения превосходства своего происхождения. Другой характерной чертой некоторых арабов было качество, называвшееся джахл. Буквальное значение этого слова — «неведение», но одна из его коннотаций — «варварство», особенно в осуществлении насильственных и жестоких деяний по отношению к другим, единственный мотив которых — страсть к разрушению. Варварство в характере молодого и порывисто­го человека можно не заметить или в крайнем случае простить, ибо оно может являться ранним признаком его незаурядного потенциала будущего воина или вождя. Но если жизнь какого-либо лица является непрерывной цепью бессмысленного насилия и разрушительного буй­ства, этот человек становится угрозой для общества, и его должно или укротить, или уничтожить. Поскольку в предысламской Аравии было много беззакония и насилия, а также отсутствовала устойчивая рели­гиозная этика, последующие исламские поколения прозвали период до возникновения ислама Джахилийа («Эпохой варварства»), когда люди не ведали мира и благословения истинной религии. Предысламская Аравия имела довольно рыхлую традицию религиозных верова­ний и практики, связанную с племенными ценностями и материаль­ными интересами. Фактически центральное святилище Мекки было приютом 360 идолов, олицетворявших духов и божества Хиджаза. Главным среди них было антропоморфное изображение бога Хубала, который, по-видимому, как-то соотносился с Марсом, богом войны. Объектами почитания были также три «дочери Аллаха», звавшиеся Ал-Лат, Манат и Узза.

До возникновения ислама арабы веровали также в бога по имени Аллах, однако предысламские представления об Аллахе существенно отличались от понимания Аллаха в исламе. Аллах считался богом – творцом, но поскольку он воспринимался как трансцендентный и абстрактный бог, наподобие старших богов многих древних традиций, он не имел официального культа, отправлявшегося на регулярной основе. Мощь Аллаха была общепризнанной, и есть свидетельства того, что некоторые древние арабы сосредоточивали все свое внима­ние именно на нем, исключая из его общества меньших богов, однако для большинства арабов Аллах не являлся средоточием монотеистиче­ского движения до тех пор, пока ему не был дан решающий толчок пророческой деятельностью Мухаммада. Аллах — это стяженная форма арабского определенного артикля «ал-илах» — «бог»; таким образом «ал-илах» равнозначно слову «Аллах». В исламе Аллах — это термин, соответствующий «Богу» в иудаизме и христианстве.

Древнеарабская религия признавала священный характер таких мест, как источники, родники, рощи и необычные скальные образо­вания. Часто в этих святилищах помещались могилы древних предков, а уход за ними и их охрана были делом чести для поколений их потомков. Священный характер генеалогии рода наглядно выступает в таких местах. Некоторые божества имели особенно близкие отноше­ния с отдельными семьями и региональными святилищами, и у их алтарей периодически совершались жертвы и приношения. Данная модель напоминает религиозную практику древних израилитов, как она зафиксирована в Библии, особенно в эпоху патриархов Авраама, Исаака и Иакова.

Древние арабы практиковали обходы своих святилищ, особенно тех, что были связаны со священными камнями. Такая практика обхода вокруг священного места была со временем включена в исламский культ, превратившись в ритуал, во время которого паломники двигаются вокруг святой Каабы в Мекке. Паломничество в Мекку было важным элементом религии Хиджаза задолго до Мухаммада. Приход в Мекку паломников предоставлял множество удобных возможностей для торгов­ли и коммерции, и многие мекканские семьи разбогатели именно на концессиях, обслуживавших паломничество. Тесный союз между ком­мерцией и религией являлся ключевым моментом мощи и престижа Мекки, города, господствовавшего в Западной Аравии в эпоху Мухаммада. Когда Мухаммад стал проповедовать в Мекке конец идолопоклонства, мекканские лидеры увидели в нем угрозу своим жизненным интересам.

Детали предысламской хиджазской религии нам известны не так хорошо, как хотелось бы. Мы знаем, что фатализм был неотъемлемой чертой народного миросозерцания. Не существовало веры в загробную жизнь, в справедливое воздаяние страдальцам или наказание тем, кто согрешил в этой жизни. Верховным владыкой, по-видимому, было не определенное божество, но скорее «время», безличный и слепой процесс изменений, текущий своим путем невзирая на человеческие надежды и страхи. Было широко распространено представление о смерти как о конце всего, так что людям следовало жить настоящим. Имеются археологи­ческие данные о вере в загробную жизнь, но она, видимо, не предпо­лагала воскресения. Большим утешением было воспитание детей и увеличение мощи и размеров семьи, потому что родовые отношения были той сферой, где могли реализоваться стремление к богатству, престижу и власти. Чужаки не играли никакой роли, так как все личные ценности задавались жизнью закрытой общины в рамках группы родственни­ков. Альтруистические мероприятия были предметом строгого счета благодеяний, оказанных своей группе Если представитель одной кровнородственной группы причинял ущерб или убивал члена другой семьи, рода или племени, это приводило к вендетте против прови­нившейся кровнородственной группы, продолжавшейся до тех пор, пока не восстанавливалось равновесие в результате отнятия жизни или получения равноценной компенсации за преступление. Подобные конфликты могли длиться достаточно долго. Самыми влиятельными людьми древней Аравии в религиозном смысле были кахины — шаманистические провидцы, умевшие входить в состояние транса и находить в своих видениях пропавших родственников, верблюдов и разнообразные предметы. Кахины произносили священные формулы, составленные рифмованной прозой. Поэты также считались вместили­щем священной силы благодаря своему вдохновению, причиной кото­рого, по мысли древних арабов, были невидимые духи, джинн (ед.ч. — джинни). Поэтические изречения развлекали и наставляли. Арабский поэтический язык возвышался над диалектами отдельных племен и особым образом объединял рассеянных по миру арабов на уровне общих символов, идей и эстетических пристрастий. Поэзия была главной формой искусства времен Джахилийи. В то же время она заключала в себе немалую историческую и описательную ценность коллективной памяти о прошлом. Периодически устраивались поэти­ческие турниры, и величайшей почестью для поэта было увидеть свои стихи запечатленными на листках, которые вывешивались в святили­ще Каабы в Мекке.

 

Мухаммад — посланник Бога и основатель   Уммы

Муххамад родился во второй половине VI в. н.э., когда Хиджаз переживал период стремительного экономического прогресса и роста. Главной причиной процветания было смещение большей части тор­говли между востоком и западом к югу — на аравийские маршруты в силу непрекращающихся войн между Византией и империей Сасани-дов (Персией) — великими державами той эпохи. В результате приносившие изрядную прибыль сухопутные торговые пути Ближне­го Востока и Центральной Азии большую часть времени бездейство­вали, так что купцам пришлось искать новые пути перевозки товаров между отдаленными восточными и западными рынками и источника­ми. Арабы к тому времени уже давно славились репутацией выдаю­щихся торговцев, но импульс, который был им придан возросшим использованием Хиджаза и других аравийских маршрутов, позволил этому региону, особенно Мекке, разбогатеть. Этот процесс оказал огромное воздействие на трансформацию общественной системы, стимулируя приход в Мекку все большего числа людей и видоизменяя племенные и родовые типы взаимопомощи и политической власти. Религиозное доминирование мекканского святилища, особенно во время паломничества, немало обогатило также тех индивидуумов и те группы, что участвовали в концессиях вокруг священной Каабы.

Мы располагаем свидетельствами, что, несмотря на рост населения в поселках и городах, самые слабые и бедные члены общества были лишены поддержки. Старинная племенная система предполагала некое подобие социальной защиты для наименее удачливых своих членов, таких, как незамужние или разведенные женщины, вдовы, сироты и старики. Но перемена образа жизни с сельского на городской привела к ухудшению социальной системы, и социальная защищенность по­шатнулась. Жизнь в городах и поселках вела к забвению родственных связей. Удачливые предприниматели получили возможность делать быстрые деньги за счет караванной торговли или связанных с палом­ничеством концессий, но большинство простого народа было броше­но на произвол судьбы. Отсутствовало этически заостренное религи­озное сознание, которое могло бы успешно противостоять чреватым вырождением социальным и экономическим тенденциям. Политиче­ское единство, за исключением ограниченного числа ситуаций, оста­валось недостижимым. Главной заботой людей была в высшей степени изнурительная, бессердечная погоня за богатством.

Ведущим племенем Мекки было племя Курайш. Многие из его представителей располагали внушительным богатством, престижем и властью в рамках олигархической системы, возникшей в Мекке в течение VI в. н.э. Племя было разделено на две крупные группы, называвшиеся «внутренними» и «внешними» курайшитами. К числу первых относились люди богатые и влиятельные, вторые занимали в обществе куда более скромное положение. Однако племенная система была еще достаточно сильна, чтобы обеспечивать даже «бедному родственнику» курайшиту возможность опираться на силу и достоинство всего племени, если ему требовалась защита от угрозы извне.

 

Рождение и молодость  Мухаммада

точный год рождения мухаммада неизвестен, но вполне вероятно, что он родился около 570 г. н.э. Первые годы жизни не предвещали ему ничего хорошего: отец умер еще до его рождения, а мать — когда ему было шесть лет; он воспитывался у своего любящего деда, который умер, когда мальчику было восемь лет. С этого времени о Мухаммаде заботился его дядя, продолжавший обеспечивать ему неза­менимую поддержку клана даже тогда, когда Мухаммаду было более сорока лет и он стал вызывающим острые споры религиозным реформатором.

Внутри племени Курайш Мухаммад принадлежал к роду бану Хашим, пользовавшемуся доброй репутацией, но менее влиятельному или богато­му, чем род бану Умайя, возглавлявший мекканскую олигархию. (Позд­нейшая династия Омейядов будет происходить из этого рода и править молодой исламской империей из Дамаска.) Мухаммад рос бедным сиротой и пас скот в окрестностях Мекки. Он извлек пользу из своего пребывания среди бедуинов пустыни, которое позволило ему познакомиться с чистым арабским языком и овладеть основными навыками передвижения, выживания и самозащиты в пустыне. Даже в эпоху, когда арабы стали оседать в малых и больших городах, они продолжали посылать сыновей к своим родственникам-кочевникам, у которых те могли научиться знаниям и умениям традиционного арабского образа жизни, который считался более благородным, чем оседлая жизнь на земле.

О молодости Мухаммада мы знаем немного, за исключением того, что он добился славы заслуживающего доверия человека, необыкновенно хорошо чувствующего тонкости человеческих взаимоотношений. На треть­ем десятке жизни Мухаммад нанялся на работу к Хадидже, вдове, занимавшейся караванной торговлей. Благодаря тому что Мухаммад преуспел, помогая своей работодательнице извлекать прибыль, а также в силу его личной привлекательности, Хадиджа предложила ему вступить с ней в брак, и они поженились, когда Мухаммаду было около двадцати пяти, а Хадидже — на пятнадцать лет больше. Этот брак доставил Мухаммаду надежные средства к существованию, так как Хадиджа была состоятельна и счастлива стать для Мухаммада источником благосостоя­ния. От этого брака родилось несколько детей, в том числе Фатима; она и ее муж Али войдут в число самых выдающихся персонажей раннего ислама. В годы долгого и счастливого брака Мухаммада с Хадиджой (он продолжался с 595 по 619 г. н.э.) она оставалась его единственной женой. По-видимому, этот брак был очень крепким и удовлетворял обоих. Мухаммад очень любил и уважал Хадиджу, которая так много сделала, чтобы поддержать его в трудные годины жизни, особенно когда около 610 г. начались его пророческие откровения; к этому времени ему было уже сорок, а ей пятьдесят пять.

 

Пророческая деятельность Мухаммада

Нам немного известно о жизни Мухаммада в промежутке между его женитьбой на Хадидже и началом его пророческой деятельности, про­межутке в пятнадцать лет. Мы знаем, что Мухаммад все глубже погружался в одинокие религиозные размышления, надолго удаляясь в горную пещеру за пределами Мекки. Представляется, что религиозная практика Мухаммада имела много общего с широким духовным движе­нием, развившимся внутри аравийского общества. Во время жизни Мухаммада были и другие сосредоточенные и чуткие мыслители, уст­ремленные к углублению своего духовного опыта. Встречающееся в Коране слово ханиф обозначает людей с монотеистическими убеждениями, не принадлежавших ни к иудеям, ни к христианам. Авраам называется в Коране ханифом, а также «мусульманином», то есть человеком, предав­шимся Богу (3:67). Коран провозглашает, что Авраам является основателем первоначального этического монотеизма в Аравии, который, однако, затем постепенно выродился в политеистическое идолопоклонство, преобладав­шее во времена Мухаммада. И все же оставались еще немногие ханифы, «правильно склоняющиеся» (таково буквальное значение термина) к верному пути. Мухаммад был одним из таких ханифов.

Однажды, когда Мухаммад размышлял в пещере на горе Хира, он услышал голос, возвестивший ему, что он посланник Бога. Мухаммад был напуган этим видением, за которым последовал приказ: «Читай!» Мухаммад ответил, что он не может (т.е. не умеет) читать. Приказ был повторен, и таинственный незнакомец тяжело навалился на его тело, и Мухаммад вновь услышал: «Читай! Во имя Господа твоего, которыйсотворил, сотворил человека из сгустка. Читай! И Господь твой щедрей­ший, который научил каламом, научил человека тому, чего он не знал» (96.1—5) (пер. И. Ю. Крачковского). Мухаммад верил, что приказ читать исходил от гигантской фигуры на горизонте. Согласно мусульманской традиции, этим гигантом был архангел Гавриил, ангел ниспослания Корана.

Мухаммад поспешил к жене Хадидже, чтобы поведать ей о случив­шемся. Она отнеслась к его рассказу серьезно и с доверием и стала первым человеком, который поверил и покорился новому откровению как мусульманин. Вскоре ее примеру последовали и другие, — как члены семьи Мухаммада, так и посторонние. После некоторой паузы откровения возобновились и продолжались до самой смерти Мухаммада. Иногда Мухаммад испытывал беспокойство в моменты прихода очередного откро­вения, но с годами он привык к посещениям Гавриила. И тем не менее принятие им божественного послания посредством вахи — некоего рода словесного озарения — никогда не было утомительной рутиной. Накап­ливающиеся откровения получили название коранов, «чтений», как пото­му, что они открывались Мухаммаду как нечто прочитываемое, так и потому, что затем они читались вслух Мухаммедом и его сподвижниками мусульманами. Нарождающееся Писание ислама получило название Кора­на, «Чтения вслух» собрания отдельных проповедей, ниспосланных посред­ством вахи.

Призвание Мухаммада к пророчествованию свершилось в 610 г., когда ему было около сорока. В последующие годы Мухаммад создал преданную ему общину последователей, состоявшую главным образом из незнатных граждан. Ядром новой веры, проповедовавшейся Мухаммадом, был призыв к покорности единственному истинному Богу, который в прежние дни говорил к Аврааму, Моисею, Иисусу и другим пророкам, известным по библейской летописи иудаизма и христианства. Новая религия получила название ислам, обозначающее «покорность», а тот, кто «покорился», назывался «мусульманином».

Первые годы были относительно спокойными, что позволило му­сульманам разработать свою специфическую обрядовую практику, центром которой была молитвенная служба, сопровождаемая падением ниц. Верую­щие изучали нарождающийся Коран, многие из них заучивали его наизусть и использовали в собственных молитвах и размышлениях. Центром культа мусульман являлась Кааба, которая, по их представ­лениям, первоначально была посвящена Аллаху Авраамом. Со време­нем новое движение приобрело более энергичный характер, высту­пив, в частности, против идолопоклонства главного культа Каабы, и тут возникло множество трудностей.

Первые годы мекканской проповеди Мухаммада были периодом постепенного роста мусульманской общины, но одновременно Мухам­мад столкнулся с растущим недоброжелательством многих лидеров курайшитов, видевших в нем потенциальную угрозу своей экономиче­ской и религиозной системе. Проповедь Мухаммада была направлена против идолопоклонства культа Каабы, который был основным источ­ником прибыли от системы паломничества. Кроме того, часть мекканской олигархии опасалась, что Мухаммад является угрозой сложившемуся социальному строю, издревле сплачивавшему народ в единое целое. Со стороны Мухаммада было опасной для него самого непочтительностью ставить под сомнение обычаи предков, память о величии которых была достоянием генеалогических преданий. Когда гонения на Мухаммада и его последователей стали более жестокими, Мухаммад отправил часть мусульман в христианское царство Эфиопию, расположенное на другом берегу Красного моря. Мухаммад и некоторые из его последователей пользовались покровительством своих могущественных мекканских сородичей, но прочие мусульмане были лишены этой защиты. Они стали участниками первой в истории ислама хиджры, или «эмиграции». Мекканская верхушка послала к этим мусульманским эмигрантам делегацию, потребовавшую от них вернуться в Аравию и «покориться», но не Богу, а мекканским правящим кругам. Однако эфиопский царь отказался выдать религи­озных беженцев, гостеприимно встретив и защитив их в своем царстве. Но эмиграция в Эфиопию не являлась выходом из тупика для целой общины, да и Мухаммад не желал покидать родину.

Осознав, что мусульманское движение не может более развиваться в пределах Мекки, Мухаммад приступил к поискам нового оплота для своей деятельности. Он предпринял попытку вступить в переговоры с лидерами расположенного в горах неподалеку от Мекки города Таиф, но его жители изгнали Мухаммада с бранью, едва не побив Пророка камнями. Это случилось почти в самом конце первого десятилетия ислама, около 620 г. н.э. В течение этого критического периода умерли любимая жена Мухаммада Хадиджа и его дядя и защитник Абу Талиб. Делегация из земледельческого оазиса Йасриб, расположенного почти на триста миль севернее Мекки, встретилась с Мухаммадом и попросила его переехать в Иасриб, чтобы выступить там в роли арбитра и советчика, который возглавил бы эту раздираемую жестокими распрями общину. Два арабских племени — аус и хазрадж — враждовали друг с другом, в то время как древняя иудейская община Йасриба находилась словно между молотом и наковальней. Мухаммад ухватился за эту возможность перебраться со своими сторонниками в Йасриб. Он заклю­чил договор с йасрибской делегацией, в котором было оговорено, что мусульмане смогут эмигрировать вместе с ним, а население города покорится Богу, став Мусульманами, и будет почитать Мухаммада не только как вождя, но и как Пророка, или Божьего посланника и провозвестника новой религии. Хотя коренные жители Йасриба и не стали истыми мусульманами немедленно, они признали, что в их интересах предоставить шанс на достижение политических, экономиче­ских и социальных успехов новому плану, подразумевавшему привлече­ние третейского судьи. Чужак, пусть не являвшийся желанным гостем для всех соперничающих группировок, мог, по крайней мере, претендовать на нейтральность.

Мухаммад не настаивал на переезде своих друзей мусульман в Йасриб, хотя почти все они поступили именно так. Эмиграция прохо­дила тихо, без фанфар, небольшими группами, отправлявшимися в разное время на север, отчасти для того, чтобы не вызвать переполоха в Мекке. Мухаммад, его близкий сподвижник Абу Бакр и его зять Али покинули родной город последними. Перед самым отъездом Мухам­мада мекканцы попытались убить его, пока он спал. Однако осторож­ный вождь предвидел такой поворот событий и устроил так, что в ту ночь на его ложе спал Али. Али не причинили никакого вреда, Мухаммад и Абу Бакр прятались в пещере. Мекканские лидеры, выступившие в дозор, прошли мимо самого входа в пещеру, обману­тые уловкой Али. Легенда гласит, что паутина, которой был затянут вход, заставила их искать Мухаммада в другом месте.Мухаммад и Абу Бакр двигались в Йасриб кружным путем. На окраине оазиса, чтобы приветствовать своего вождя, собрались эмигран­ты и любопытные йасрибцы. Таким образом, Мухаммаду был уготован надлежащий прием, который предвещал будущие успехи ислама и самого Пророка. Йасриб стал называться ал-Медина, «Город», после переезда туда Мухаммада. (Его полное название — Мединат ал-Наби, «Город Пророка».) Хиджра, или эмиграция, произошла в сентябре 622 г. н.э. 1 июля этого года стало началом мусульманского календаря³, так как именно Хиджра положила начало Умме мусульман.

В результате Хиджры появилось несколько различных групп, как вне, так и внутри ислама. Совершившие Хиджру получили прозвание мухаджиров, в исламе они заняли особое почетное место. Мединские сторонники Мухаммада стали известны под именем ансаров, или «помощ­ников». Мединцы, занимавшие двусмысленную позицию или упорствовав­шие в неподчинении Мухаммаду, получили прозвание мунафикун — «лицемеры». Вне этих трех групп стояли мекканцы, ставшие теперь врагами, и иудеи, положение которых было довольно трудным: они были монотеистами, скептически относившимися к религиозному авторитету Мухаммада, однако до времени сотрудничавшими с мусульманами и даже отправлявшими вместе с ними культ. В конце концов иудеи были изгнаны из Медины вследствие разрыва с Пророком, так как они не оказали помощи Мухаммаду против напавших на город мекканских отрядов. Мужчины были казнены, а женщины и дети депортированы. В Мекке Мухаммад организовал религиозный культ, в Медине же он стал политическим и военным лидером, а также духовным вождем значительно расширившегося движения. Итогом Хиджры стало основание Уммы, мусульманской «общины», которая начиная с этого времени в идеале была союзом «церкви» и государства, без четкого водораздела между религиоз­ной и светской жизнью. Коранические откровения мекканского периода прежде всего подчеркивали абсолютное единство Бога, суверенность его воли, справедливости и сострадания; в них содержались пространные призывы к покаянию и покорности, пока не настал день Страшного Суда, который поделит человечество на тех, кому уготованы небеса, и тех, кто своими злодеяниями будет обречен гореть в аду. В мекканские годы было ниспослано множество рассказов о древних пророках и их народах. В Медине, однако, помимо мотивов суда и предостережения, коранические откровения стали уделять все большее внимание вопросам общинной жизни, обрядности и права. Становящаяся теократия Уммы нуждалась в указаниях более приземленного, практического характера.

Эмигранты с трудом нашли свою нишу в экономической жизни Медины. В Мекке они были торговцами, но Медина была поселением земледельческим. Мухаммад организовал из своих товарищей-эмигран­тов рейдовые отряды, и атаки на мекканские караваны принесли ему большую добычу. В 624 г. (на втором году Хиджры) крупный отряд выступил из Мекки в поход на север, чтобы защитить от мусульманского набега возвращающийся на родину караван. Два войска, приблизительно 950 мекканцев и 300 мусульман из Медины, сошлись в кровопролитном бою у колодцев Бадр неподалеку от Медины. Численно уступавшие противнику мусульмане обратили мекканцев в бегство и навсегда запом­нили этот день, поверив в то, что Бог послал своих ангелов сражаться на стороне Мухаммада. Этот «День Различения» остался в памяти и самосознании мусульман провиденциальным знаком особого благоволения Бога.Несмотря на то что в двух последующих схватках с мекканскими карательными экспедициями мусульмане потерпели серьезные пораже­ния, Умма продолжала расти и процветать. Мухаммад как наделенный харизмой пророк преуспел в заключении пактов и соглашений со многими вождями племен, населявших различные части Аравии, так что к 628 г. он и его сторонники располагали достаточными силами, чтобы организовать нападение на Мекку. Однако вместо завоевания было решено довольствоваться паломничеством, и Мухаммад заклю­чил с мекканцами десятилетнее перемирие, которое через два года было нарушено Меккой. Мухаммад сформировал новое экспедицион­ное войско в 630 г., но в конце концов смягчился и довольствовался требованием эвакуации Мекки и ее обращением из идолопоклонства в ислам. Мухаммад вошел в город как победитель, но без кровопро­лития. Он повелел уничтожить языческих идолов Каабы и заново освятил этот древний культовый центр как святилище ислама.

Главные черты исламских верований и практики были развиты в основном в мединский период. Ко времени смерти Мухаммада в 632 г. обрядовое и символическое измерения новой религии вобрали в себя многие элементы мифического прошлого Аравии, а также характерные для полуострова ритуальные обычаи и установления. Некоторые черты преем­ственности с прошлым рассматривались как часть предпринятого Мухам­мадом восстановления первоначального монотеизма Авраама; так, корнями в прошлое уходит позднейшая практика  мусульманского паломничества в Мекку, известная под названием Хаджж.

Личная жизнь Мухаммада была драматична и протекала в близости к народу. Самым удачным из всех браков Мухаммада после смерти Хадиджи оказался брак с юной, жизнерадостной Аишей (дочерью Абу Бакра). Мухаммад никогда не обладал личным богатством, но постоянно одаривал других. Его дом в Медине был также главной мечетью мусульманской общины. Мухаммаду часто приходилось принимать в своем доме просителей и проводить в нем судебные разбирательства, в точности так же, как обращался с иудеями Моисей в Синайской пустыне. В Коране проводится параллель между обоими пророками.

Величайшая политическая проницательность Мухаммада позволила ему ко времени смерти поднять престиж Уммы в глазах всех аравийцев. Не все племена, заключавшие с ним соглашения или подчиняв­шиеся его власти, действительно становились мусульманами, но Му-хаммад требовал от всех, вступавших с ним в договор, вносить Закат, или «милостыню». Согласно древнеарабскому обычаю, все пакты автоматически теряли силу по смерти великого вождя. В противопо­ложность этому Умма представляла собой, по сути, договор между различными группировками и Богом, который вечен, а значит, и договор должен был стать постоянным. После смерти Мухаммада немалые усилия пришлось потратить для того, чтобы убедить отдален­ные племена в непреложности тех соглашений, которые они благора­зумно, пусть даже иногда и поспешно, заключили с арабским Проро­ком Война с отступниками, известная под названием ридда, которая вспыхнула в Аравии по смерти Пророка, восстановила и укрепила пошатнувшееся арабское единство, впервые достигнутое Мухаммадом, который опирался на представление о единстве веры и власти. Иными словами, преемники Мухаммада заставили непокорных вернуться в ислам и Умму. Немалая часть древних племенных обычаев сохрани­лась — и продолжает сохраняться — и в исламскую эпоху, но объединяющим Умму принципом стало не кровное родство, а скорее вера, остающаяся таковой в глобальном масштабе и поныне.

 

Халифат

Праведные халифы: Абу Бакр,  Умар,  Усман и Али

ближайшие и самые стойкие сподвижники Мухаммада вскоре по­сле его смерти обеспечили ровную и устойчивую преемственность. Абу Бакр, один из главных обращенных в мекканские дни, был избран на собрании небольшой группы мусульман халифом, или «заместителем», Пророка. Роль халифа была политической и военной, но не религиозной — по крайней мере в том смысле, что религиоз­ным авторитетом оставался Мухаммад. Кораническое откровение объ­явило Мухаммада «печатью» пророков, подразумевая, что он является последним пророком, а также подтверждая авторитет более ранних пророков — от Адама до Иисуса.

Абу Бакр правил в течение короткого, но решающего периода с 632 по 634 г., когда от Уммы отпали многие группы населения. Он возглавил борьбу, вернувшую арабов в лоно ислама. Его преемником был грозный Умар, одно из величайших приобретений для мусульманского дела позднемекканского периода, который, будучи халифом, стоял во главе великих арабо-исламских завоевательных походов в Сирию, Палестину, Египет, Северную Африку, Ирак, на Иранское нагорье и за его пределы. Умар был первым халифом, носившим титул «Предводитель Правовер­ных». Его уважали и боялись. Его личная честность была легендарной, а умеренность крайней. Умар правил все расширяющейся державой до 644 г., когда он был убит рабом.

Абу Бакр, Умар и другие, бывшие на стороне Пророка еще с мекканских времен, составили нечто вроде исламской аристократии, отличной от курайшитской элиты, в которую входили такие богатые и влиятельные люди, как бану Умайя. После безвременной смерти Умара мусульманские лидеры остановились на компромиссной кандидатуреУсмана. Усман был представителем бану Умайя и единственным членом мекканской олигархии, обратившимся в ислам в трудные мекканские годы. Он был благочестивым и лично неплохим челове­ком, но заслужил упреки и неуважение многих своей слабостью и непотизмом. Главным его свершением явилось собирание всех извест­ных списков и вариантов Корана, порученное группе экспертов, и установление стандартного текста, которым будут пользоваться все мусульмане. Усман нашел свой трагический конец, когда оппозицио­неры ворвались в его мединскую резиденцию и убили его, несмотря на то что он стоял на кафедре и держал Коран, молясь в своей мечети. Убийство Усмана отзовется впоследствии во многих событиях ислам­ской истории, разделяя мусульман духовно и политически.

Преемником Усмана и последним из так называемых праведных халифов был Али ибн Аби Талиб, бывший одновременно двоюродным братом и зятем Мухаммада и таким образом членом «Народа Дома», как называли занимавшую высокое положение в общине семью Пророка. Али стал во главе крупной группировки, получившей название Шиа, буквально означающее «партия». Али и его сторонники (звавшиеся шиитами) утверждали, что перед смертью Мухаммад сделал Али своим законным преемником. Как оказалось, большинство мусульман (кото­рые позже будут называться суннитами) отвергли его притязания. Однако Али, всякий раз когда вместо него избирали халифом другого, чувствовал себя обманутым в своих ожиданиях. В 656 г., после смерти Усмана, он наконец получил желаемое и стал халифом. К этому времени исламская держава и обращенные в ислам народы простирались до далекого Хорсана в Восточном Иране и Афганистане. Весь Плодородный Полумесяц («ко­лыбель цивилизации», включающая в себя Палестину, Сирию и Месопо­тамию) и ближайшие области Северной Африки стали частью Дар ал-Ислама. Али перевел столицу из Медины в Куфу, новое гарнизонное поселение на краю пустыни, неподалеку от реки Евфрат в Ираке. Куфа занимала срединное положение, позволяя быстро сообщаться с новыми мусульманскими провинциями на востоке и западе.

Однако, придя к власти, Али столкнулся со множеством проблем. Хотя, по-видимому, он не был зачинщиком или пассивным соучастни­ком убийства Усмана, став халифом, он не наказал виновную партию. По-прежнему могущественный и неувядаемо гордый род Омейядов (представителем которого был Усман) стал в оппозицию к власти Али и в конечном счете привел к ее падению. Муавия, племянник Усмана, которого поставил в Дамаске наместником Сирии великий Умар, оспорил права Али на халифат. Армии Али и Муавии сошлись при Сиффине на Верхнем Евфрате в 657 г. После затянувшихся стычек и бесплодных переговоров омейядская сторона, по наущению завоевателя Египта Амра ибн ал-Аса, подняла на копья страницы Корана и призвала собрать совещание, на котором Бог объявит о том, кто должен править. Вопреки желаниям самых верных своих сторонников Али согласился. Совещание, в котором приняли участие уважаемые эксперты с' обеих сторон — Амр неожиданно выступил на стороне Муавии, — приняло решение не в пользу Али. Али отказался признать неблагоприятный для него приговор, однако, согласившись на третейский суд, он совершил непоправимую ошибку. Еще через три года, которые прошли в попытках удержать власть над Уммой, пережившей раскол на партии Омейядов и шиитов, в 661 г., Али был убит мятежником, членом новой секты хариджитов.

 

«Арабское царство» Омейядов, 661—750 гг.

Муавия стал первым халифом династии Омейядов, которая правила около девяноста лет из своей столицы Дамаска. Старинная курайшитская аристократия взяла отныне политическую судьбу Уммы под свой кон­троль. Горечь унижения, испытанного ею после убийства Усмана, несколь­ко ослабла, однако память о злодеянии оставалась незаживающей раной еще многие поколения. Оппоненты и преемники омейядской династии называли ее в насмешку «арабским царством», подразумевая под «араб­ским» этнический партикуляризм и старые дахилийские черты той эпохи, а под «царством» — ее надменность и обмирщенность (ибо единственный истинный царь Уммы — это Бог).

Несмотря на эту критику, Омейяды преуспели в создании мощного государственного аппарата. Они были в большинстве своем ответствен­ными мусульманами, серьезно относившимися к своему долгу объявить священную войну христианской Византийской империи с ее столицей Константинополем (позднее Истанбул). Кроме того, Омейяды значи­тельно расширили пределы исламского мира, покорив Северную Афри­ку и Испанию и выйдя к границам Франции, на западе достигнув Инда, а на севере — Яксарта в Южной и Центральной Азии.

Как оказалось, Дамаск был не лучшим центром для исламской империи эпохи экспансии, хотя он занимал действительно срединное положение, если учесть протяженность владений на востоке и западе. Как уже упоминалось, Али перевел свое правительство в Ирак, и его сторонники были по-прежнему активны здесь, на Иранском нагорье и в Хорасане. В 680 г. по смерти омейядского халифа Муавии на трон взошел его сын Йазид. Но в Ираке набрало силу движение сторонников Хусайна, сына Али. Иракские арабы были недовольны сирийским правлением и убедили других жителей своего региона поддержать внука Пророка. Хусайн, его семья и несколько преданных ему шиитов (лояльных по отношению к Али и его потомкам как к истинным халифам) отправились в Ирак, чтобы присоединиться к развернувшему­ся там движению, однако были перехвачены более сильным отрядом халифа, и Хусайн со своими людьми был убит у Карбалы к северо-западу от Куфы. Трагедия произошла десятого числа мусульманского месяца Мухаррам, в традиционный день поста, который с тех пор стал для шиитов днем скорби по блаженным мученикам шиизма. Шиитское движение, оказывающее предпочтение халифам, происходящим из се­мьи пророка от потомков Али  и Фатимы, со дня катастрофы при Карбале несло отпечаток трагизма в своем мировоззрении, главным мотивом которого является искупительное страдание. Шиитская агио­графия последующих эпох возвела Хусайна в ранг восстановителя первоначального ислама своего деда, праведного заступника за свой народ и непогрешимого предводителя (имама).

 

Международный исламский порядок Аббасидов

Омейяды находились у власти до 750 г., когда вдохновленный шиитами переворот опрокинул Дамасский халифат и облек властью в Ираке новую династию Аббасидов (Аббас — отец первого халифа этой династии Абд Аллаха). Аббасиды пришли к власти под лозунгами нового порядка равенства и братства, опирающегося на опыт старинной медин­ской общины Мухаммада и «праведных» халифов. К 750 г. Умма состоялаиз множества различавшихся этнически, лингвистически и культурно групп, которые к тому времени были постепенно обращены в ислам. Во время Омейядов ислам был преимущественно делом арабов. Однако религия не может замыкаться в рамках этноса как по духовным, так и по материальным причинам. Быть мусульманином означало обладать привилегиями и положением в обществе. Поначалу неарабы становились мусульманами, вступая с тем или иным арабским племенем в отношение клиентелы. Вскоре множество таких клиентов будут поставлять из своих рядов рекрутов для антиомейядской революции. После недолгого пребы­вания у власти Аббасиды, однако, стали вести себя так же, как доисламские восточные деспоты древней Месопотамии Вавилонской, Ас­сирийской или Персидской эпох.

В столетия правления Аббасидов, с 750 г. до окончательной гибели династии под ударами монголов в 1258 г., когда был разрушен Багдад, исламская цивилизация достигла своих наивысших успехов. Процветали искусство и архитектура, ремесла, торговля, военная тактика и стратегия. Крупных успехов добились ученые в математике, медицине, географии, астрономии, философии и систематическом изучении языков — особенно арабского, так как это язык коранического откровения. В IX—X вв. достигли зрелости такие религиозные дисциплины, как правоведение, богословие, толкование Корана и научная критика преданий о Пророке (Хадис).

Волны новых переселенцев стали играть доминирующую роль в центральных областях державы Аббасидов, особенно тюркские народно­сти, мигрировавшие из степных и горных районов Центральной Азии. В Багдаде — круглом, укрепленном городе, основанном в самом начале правления Аббасидов, — халифы пользовались все более эфемерной политической и военной властью (закат начался около 900 г.), хотя в их руках до самого конца сосредоточивалось огромное символическое и нравственное влияние. Практические заботы о государстве и ведение войн перешли к сильным вождям, принимавшим титулы амиров (эмиров) — «начальников» и султанов — «правителей».

Халифат во всяком случае обеспечивал символическое единство огромным мусульманским владениям эпохи Аббасидов. Однако уже в первом веке правления Аббасидов последний оставшийся в живых представитель царской семьи Абдул Рахман установил власть независи­мой омейядской династии в Испании. В Испании получила развитие самобытная блестящая исламская цивилизация, искусства, коммерция, науки, словесность и религиозная ученость которой ничуть не уступали достижениям срединных исламских стран от Египта до-Афганистана. Мусульмане оставались в Испании, известной на арабском как ал-Андалус (Андалузия), на протяжении восьми веков, хотя их политиче­ское господство на полуострове неуклонно ослабевало приблизитель­но с одиннадцатого столетия, когда пресеклась династия Омейядов. В 1492 г. оставшиеся мусульмане были изгнаны из Испании с примене­нием силы, и христианская реконкиста Иберийского полуострова при короле Фердинанде и королеве Изабелле была полностью завершена.

После того как в 1258 г. вторгшиеся монголы разграбили Багдад, предпринимались (особенно в Египте) попытки реставрации халифата. Однако халифам так и не удалось вернуть себе реальную власть, несмотря на попытки некоторых «сильных людей», предпринимавшиеся вплоть до недавнего времени. Данью чистоте Уммы является тот факт, что титул халифа не может быть присвоен без труда. С течением веков были выработаны определенные условия, без которых невозможно принять это достоинство; одно из них — происхождение из потомков курайшитов. Сакральность халифата, похоже, возрастала одновременно с падением его политического значения. Не так давно, в период после первой мировой войны, на Среднем Востоке и в Южной Азии активно действовало «халифатитское» движение (от халифа, «халифат»), но окончатель­ное упразднение остатков халифата, сохранившихся при Оттома­нах, совершенное младотурецким и прозападным диктатором Мустафой Кемалсм Ататюрком (1881—1938), разрушило последние на­дежды халифатистов.

Распространение исламской политической власти и развитие полиэт­нической цивилизации были достижением не только главной линии халифов, намеченной выше. Исламские правители и мыслители, тор­говцы и ремесленники добивались успехов и во многих других местах. В X в. Египет стал ареной развития примечательного шиитского халифата Фатимидов, бывшего совершенно независимым от Багдада. Фатимиды (звавшиеся так по имени дочери Пророка Фатимы, жены Али) основали в 969 г. Каир, а позднее учредили университет Азхар — крупнейший центр религиозной учености Уммы вплоть до настоящего времени. Исламские империи возникли в Иране, Центральной Азии, Юго-Восточной Азии и на Индийском субконтиненте. Турецкая Оттоманская империя достигла небывалого величия в XV в., утвердив свое господство не только над арабо-язычными странами Ближнего Востока и Северной Африки, но также над причерноморскими зем­лями, Юго-Восточной Европой и придунайскими территориями до самых ворот Вены. Восточнее во главе персидской шиитской империи стояла династия Сафавидов, а на субконтиненте Бабур положил начало династии Моголов, правившей в Индии до самого начала XVIII в.

 

Как распространялся ислам

существует старый миф о том, что великие арабские завоевания распространили ислам огнем и мечом на всем Ближнем Востоке и в Северной Африке. Фактически первоначальное значение завоеваний было не религиозным, но экономическим и политическим; завоева­ния помогли недавно объединенным арабским племенам сохранить порыв, т.е. остаться политически и экономически единой общиной. Религиозная вера была, безусловно, самым важным элементом, объе­динившим различные арабские племена в том величественном, но и рискованном предприятии, на которое они решились. Однако в пору ранних завоеваний между арабами-мусульманами и покоренными народами существовала отчетливая грань. Только со временем неарабы приняли ислам. Причин тому было множество, и не последняя из них — стремление получить свою долю благ исламской империи. Христиане, иудеи и другие религиозные общины, также имеющие Писание, — Коран называет их «людьми Книги» — получали статус «покровитель­ствуемых» и должны были платить подушный налог. Налог взимался на нужды защиты и администрации. Мусульмане были освобождены от него, так как они были обязаны платить религиозный налог, Закат, т.е. отдавать определенную часть принадлежащего им имущества. В пределах Аравии, в частности, обращению в ислам насильно подвергались идолопоклонники, но не люди Книги. Подвигнутые на это скорее национальной гордостью, даже фанатизмом, чем страхом перед уничтожением, язычники-арабы становились паствой ислама. Это мощное групповое чувство, называвшееся асабийа, было известно задолго до появления ислама. Но только с Мухаммадом и Кораном появляются вера и чувство принадлежности к некоей целостности, достаточно сильные для того, чтобы преодолеть родовой и региональ­ный партикуляризм и сплотить арабов в единый народ, в подлинную «Арабскую Общину»  (Умма Арабийа).

На всем Ближнем Востоке и в Северной Африке обращение в ислам было, как правило, добровольным, однако бывали времена, когда не­мусульмане переживали гонения, дискриминацию и другие унижения. Постепенно сила и размеры христианских общин тех стран, где они были весьма влиятельны до прихода ислама, заметно сократились. В Африку южнее Сахары ислам проник через Эфиопию и Судан на востоке и через берберские регионы Северной Африки на западе. Немалое значение в распространении ислама имела торговля, как, впрочем, и военная экспансия. На Индийском субконтиненте мусульманское вооруженное вторжение с самого раннего времени играло важную роль в распространении ислама и обращении индусов. Однако при этом не обязательно использовалась сила. Приток переселенцев с северо-запада укрепил мусульманскую прослойку, расширению кото­рой способствовало также обращение в ислам индусов. Юго-Восточ­ная Азия, территория современной Малайзии, южные Филиппины, Индонезия и Бруней начали свое обращение в ислам по меньшей мере с XII—XIII вв., когда Марко Поло, путешествовавший по Северной Суматре, сообщал о существовании там мусульманских городов. С Суматры ислам через Малаккский пролив проник на полуостров Малакка, а затем достиг северного побережья Явы. Купцы и торговцы, приверженные к мистическому исламу, сыграли особенно выдающуюся роль в мирном распространении ислама на малайско-индонезийском архипелаге, и сегодня половина Малайзии, практически весь Бруней и 90% Индонезии исповедуют ислам. Крупные мусульман­ские общины существуют также на юге Филиппин и Таиланда.

В нашем столетии проповедническая активность исламских мис­сионеров и миграция мусульман со Среднего Востока и Южной Азии (в первую очередь) принесли ислам в Западную Европу и на Амери­канский  континент.

 

Политическое  ослабление ислама и возвышение Запада

НАДНАЦИОНАЛЬНОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ МОГУЩЕСТВО ислама достигло своего апогея в XV—XVII вв., когда турецкие Оттоманы, иранские Сафавиды и индийские Моголы правили огромными империями, простиравши­мися от Северной Африки до Бенгалии. Но эта же эпоха была свидетельницей стремительного роста политической и экономической мощи Европы, особенно в связи с развитием новых торговых мар­шрутов   вокруг  Африки   и   через   Атлантический   и   Тихий   океаны. Западные государства, особенно Британия, Франция и Нидерланды, колонизировали и начали эксплуатировать обширные мусульманские территории в Северной Африке, Индии и Юго-Восточной Азии. В XIX в. Оттоманская империя теряла один за другим свои анклавы в Восточной Европе и фактически утратила реальную власть в некото­рых из своих провинций на Среднем Востоке, таких, как Египет, Ливия, Тунис и Алжир. Анатолийский полуостров был последним аванпостом Оттоманской империи, но после первой мировой войны она была преобразована в современное национальное турецкое госу­дарство и не стала объектом колонизации. Турция по-прежнему остается страной, приверженной исламу.

В течение XX в. европейский колониализм почти исчез с лица земли, но его последствия по-прежнему ощутимы. Однако еще в конце XVIII в. в Египте, Аравии и Индии возникают реформационные мусульманские движения, положившие начало медленному про­цессу возвращения мусульманам уверенности в себе и способности к самоорганизации. К последствиям второй мировой войны относится обретение независимости многими мусульманскими странами на всем протяжении Евразии, Африки и Индонезийского архипелага. В стра­нах, где преобладает мусульманское население, таких, как Пакистан, Бангладеш, Египет, Индонезия, Иран и Алжир, политическая незави­симость издавна ассоциировалась с крепкой исламской верой и практикой. Присущее древнему исламу ощущение триумфа и успеха возродилось с прежней силой и, не вполне довольствуясь осуществ­лением желания мусульман жить независимо от иностранного контро­ля, во все большей степени находит свое выражение в энергичной миссионерской деятельности как дома, так и за рубежом, особенно в немусульманских регионах. Эти и близкие к ним проблемы будут рассмотрены в главе 28.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. Ислам и мусульманская община. 24 Введение: исламская Умма — община, определяемая историей, религиозным образом жизни и культурой

25 Возникновение и историческое развитие ислама

26 Структура мусульманской жизни