Теперь богослужебному уставу нужно было определиться только в са­мых мелких частностях и подробностях. И история его с этого време­ни должна принять характер толкового Типикона. Наш Типикон к IX в. идейно уже сложился. Теперь могли появиться полные списки его, которые, благодаря основной прежней работе, могли разниться друг от друга в несу­щественном. Но скоро и такая разница между ними исчезла, и появился единый богослужебный устав почти для всей Восточной Церкви.

 

Устав Великой Константинопольской церкви и песненное последование

Впрочем, и теперь такому объединению долго препятствовало сущест­вование в сфере действия этого более и более объединяющегося устава — существование совершенно отличного от него богослужебного чина, сопер­ничавшего, если не превосходившего его своею древностью, — чина, долго державшегося в главном храме мировой столицы — св. Софии Константи­нопольской — и в храмах других значительных городов. Мы имеем в виду так называемый устав Великой церкви Константинопольской и близкий к нему, если не тождественный с ним, чин песненного последования.

Суточное богослужение св. Софии Константинопольской до сих пор составляет загадку, несмотря на то, что до нас дошел, и не в одной редак­ции, полный Типикон этой церкви от IX в.¹ и несколько других памятни­ков этого богослужения. В этом Типиконе указываются только особенности богослужения на каждый день, и то более обрядовые, нигде не да­но полного чина его и очень мало намеков на какие-либо составные ча­сти его.

Чтобы понять эти немногочисленные намеки, нужно иметь в виду, что Типикон Великой церкви, т. е. Софии Константинопольской, имеет в виду службы так названного впоследствии «песненного последования» (φσματική ακολουθία). Чин его подробно изложен св. Симеоном, архиеп. Солунским ( 1430 г.), который называет его «последованием устава Великой церкви», принятым во всех соборных церквах, но прибавляет, что со време­ни взятия Константинополя латинянами (с 1204 г.) этот чин не соблюдает­ся даже в самом «царственном граде», тем более в других церквах, и что в его время этот чин соблюдался только в Солунском соборе. Название «пес-ненный» св. Симеон объясняет тем, что в этом последовании «не произно­сили ничего без пения (χωρίς μέλους), кроме молитв священника и проше­ний (ектений) диакона». Такой чин богослужения естественно мог образоваться в великолепном храме св. Софии, построенном в 532—538 г. императором Юстинианом, бывшем главным дворцовым храмом и снаб­женном многочисленным штатом священнослужителей и певцов. Богослу­жение здесь не могло не отличаться особою торжественностью и не полу­чить некоторых особенностей по сравнению не только с монастырями, но и приходскими церквами. Присутствие императора за богослужением требо­вало не только торжественных встреч его, но и некоторого приспособления к нему богослужения, в котором он иногда принимал и деятельное участие (совершал каждение, участвовал во входах). В таком богослужении одни части могли получить особое развитие и разработку, другие ставиться на второй план и даже исчезнуть. Нелегко богослужение в такой обстановке могло получать (так как не допускало особой продолжительности) и какие-либо добавления, особенно монашеского (подвижнического) характера, вроде обязательного выпевания всей Псалтири в течение известного пери-ода (кафизмы и библейские песни, т. е. канон). Все это мы и наблюдаем в уставе св. Софии и песненном последовании, изложенном у св. Симеона Со­лунского. Но надо помнить, что чин песненного последования, даваемый у св. Симеона, отстоит от дошедших до нас Типиконов Великой церкви на 5 веков, в течение которых Константинополь и св. София пережили такое по­трясение, как разрушение крестоносцами. По удалении последних св. София перестала быть дворцовым храмом, так как императоры поселились в дру­гом дворце и за богослужением присутствовали во Влахернском храме, а в св. Софию выезжали только в торжественных случаях. Это не могло не от­разиться на уставе ее в сторону уменьшения торжественности и приближе­ния к обычному монастырско-приходскому богослужению. Во всяком слу­чае, песненный чин служб, даваемый Симеоном Солунским, нельзя во всем объеме переносить в практику св. Софии IX—X в. и договаривать по нему частые недомолвки ее тогдашнего Типикона. То же нужно сказать и о дру­гих дошедших до нас памятниках песненного последования и чинах Вели­кой церкви, которые большей частью не старее XV в., каковы, например: «Чин (τάξις), бываемый на вечерни, утрени, Божественной литургии и хи­ротонии епископа» в каноническом рукописном сборнике XV в. русского Андреевского скита на Афоне², имеющий в виду св. Софию, но позднейше­го, чем сохранившиеся полные Типиконы, времени (он, впрочем, описыва­ет исключительно патриаршие и царские выходы и почти не заключает ли­тургических указаний); «последование песненной вечерни» в Типик. Иерус. библ. XVI в. и т. п. (Эти памятники важны только тем, что могут воспол­нять Симеона Солунского). Нельзя того же сказать и о соч. De officiis aulae Byzantinae, приписываемом императору Константину VII Багрянородному (912—959 г.), но окончательно редактированном, должно быть, в XI в.: да­ваемые им иногда литургические указания близки по времени к практике сохранившихся полных Типиконов Великой церкви и могут быть привлека­емы для объяснения и дополнения их. Все же часть отрывочных указаний этих Типиконов у Симеона Солунского и в указанных памятниках находит себе объяснение и, во всяком случае, эти Типиконы подтверждают сообщение св. Симеона, что Великая церковь имела своеобразный чин службы, справедливо называемый «песненным», отличный от тогдашней практики монастырей, а может быть, и других церквей, и отчасти совпадавший с «пес­ненным последованием» эпохи Солунского святителя.

 

Вечерня и утреня по Типиконам Великой Константинопольской церкви IX—XI в.

Кроме литургии, Великая церковь IX—XI в. имела, по-видимому, из служб только еще вечерню и утреню, иногда (под праздники) после вечер­ни — παννυχίς (всенощную — помимо утрени), и в Великий пост службу тритекти. Часы не упоминаются. Из состава вечерни указывается, по крайней мере иногда, в качестве начала ее «Приклони Господи ухо Твое», т. е. пс. 85, которым начиналась вечерня песненного последования по Симеону Солунскому, — за ним какое-то «το τελευταΐον» (должно быть, последний антифон из начальных антифонов вечерни — см. ниже) и «Господи воззвах» (все­гда); после «Господи воззвах» указывается тропарь или «3 антифона ма­лые» (иногда они после прокимна) или сразу «ευχή συναπτή μετά αιτήσεως», т. е. ектении, должно быть, великая или сугубая с просительною (иногда это после прокимна и антифонов), затем вход (иногда), прокимен и чтения (па­ремии), в заключение всегда — тропарь, иногда трижды со стихами псалма και τήν περισσήν (т. е. тропарь в заключение; так накануне Пятидесятницы, и затем диакон «Премудрость», и начинается чтение Апостола до паннихиды). — Еще менее указаний на состав утрени. На ней обычно называется «άμωμος» (Непорочный), т. е., несомненно, 118 псалом, указываемый в 1-й части утрени песненного последования и Симеоном Солунским; Непорочны делились на 3 антифона, и на третьем иногда полагался тропарь и бывал вход. По-видимому, в более торжественные воскресенья (Неделю сыропу­стную, ваий, Антипасхи, мироносиц) и сродные с ними дни (Лазареву и Ве­ликую субботу, в Пасху до среды включительно, субботу 2 по Пасхе ради памяти Иакова брата Господня, на Вознесение и Пятидесятницу)³ по Непо­рочных полагалось какое-то «εύλογητός» («Благословен» — может быть, стих 118 пс. «Благословен еси Господи» в особо торжественном исполнении или с какими-либо припевами, вроде нынешних тропарей к нему). На непо­движные великие праздники нет упоминания на утрене ни о Непорочных, ни об εύλογητός, но на месте того и другого в Рождество Христово стоит 18 антифонов συν του μεγάλου (с «Великого» — должно быть, начало какой-либо песни), один из 2 тропарей, затем другой тропарь на «Бог Господь»; следовательно, во все неподвижные праздники (а может быть, и в неко­торые воскресенья, так как утреня некоторых из них тоже начинается с ука­зания тропаря на 50-м псалме) «Непорочны» не пелись и, должно быть, заменялись другим псалмом. В ркп. уставе Моск. Синод, библ. № 333/381 XIV в. (л. 150 об.) есть статья под заглавием: «а се кафизмы праздником по уставу соборныя церкви», указывающая по одной кафизме на важнейшие праздники и ликам свв. (такие кафизмы знают и древнейшие Студийские уставы): на Рождество Христово — 10-я кафизма, Крещение — 16, Преобра­жение — 12, Воздвижение — 13, Вознесение — 7, Сошествие Святого Духа — 19, Успение — 17, Введение — 6, святителям и безмездникам — 5, мучени­кам — 9. Может быть, эти кафизмы заменяли в праздники Непорочны. Все это можно назвать 1-й частью утрени по древнему Софийскому уставу. От такого типа этой утрени, даваемой Патмосским списком устава (самым ран­ним из дошедших списков), значительно отступает первая часть утрени по Дрезденскому списку (самому позднему, но не позднее X—XI в.); на Воздви­жение здесь об утрене сказано: «поется το πρώτον (первое, 1-й антифон?) дня и антифонов 12 с каноном же (μετά και του κανώνος), поется же и полиелей и Благословите». Что разумеется здесь под каноном, полиелеем и Благосло­вите (песнь 3 отроков?), трудно сказать, но едва ли первые два термина име­ют нынешний свой смысл. Дальнейшую постоянную, если не самую цент­ральную, часть Софийской утрени составлял 50 псалом; для всех праздничных и многих воскресных утрень неизменно указывается тропарь «εις τον Ν», т. е. на 50 пс, иногда по 2 тропаря; тропарь пелся если не с каж­дым стихом псалма, то по крайней мере с несколькими; в Дрезденском спи­ске на вышеназванной утрене для каждого из пяти первых стихов 50 пс. и Славы указан особый тропарь. Кроме 50 пс. упоминается на этой части ут­рени «Слава в вышних Богу» (славословие великое). — По этим отрывоч­ным и неполным указаниям, конечно, нельзя составить цельного представ­ления о чине вечерни и утрени в св. Софии IX в.; тем не менее едва ли случайно неупоминание таких молитвословий, как Сподоби Господи и Ны­не отпущаеши на вечерне, как начальные утренние псалмы (шестопсалмие), библейские песни и Евангелие на утрене, тем более, что некоторые из этих частей не упоминаются и Симеоном Солунским. Отсутствие их тем стран­нее, что они входили в состав служб, по крайней мере по местам, уже с IV в., и некоторые не только на Востоке, но и на Западе. Если умолчание о них не случайно, то не сокращение ли это службы для дворцовой церкви? Тем не менее чин вообще носит печать самой глубокой древности: подобная запад­ным уставам ограниченность гимнов (тропарей) и преобладающее положе­ние антифонов и прокимнов (= респонсориев).

 

Песненная вечерня

Даваемый св. Симеоном чин вечерни и утрени уже заключает в себе ряд наслоений из других уставов (монастырских и, должно быть, приходских церквей). Мы изложим его, восполняя и поясняя св. Симеона данными двух вышеназванных памятников («Чина» по Афонской рукописи и песненной вечерни по Иерусалимской рукописи). Пред началом вечерни храм напол­нялся благовонием (не каждением, а, должно быть, как ныне у нас пред па­схальной утреней). «Иерей, став пред св. трапезою», возглашал: «Благосло­вено Царство...»; "не «Благословен Бог наш...», — замечает св. Симеон, — ибо это необычно в чине песненном, так как таковое (последний возглас) имеет отношение только к ветхозаветному Писанию...". Таким образом, од­но только последование литургии осталось (в отношении начального воз­гласа) верным древнему чину. Но в чине Афонской рукописи XV в. воз­глас — Благословен Бог наш или Благословенно Царство. После прошений великой ектении, которая в «Последовании песненной вечерни» Иеруса­лимской рукописи имеет вполне нынешний состав, начинается пение 3 ан­тифонов; именно, после «Заступи и спаси» пред «Пресвятую, Пречистую» на великой ектении, по Симеону Солунскому, певцы (οί ψάλται) поют «Услыши мя. Слава Тебе, Боже», а по Иерус. ркп. доместик возглашает «И услыши мя»; это вторая половина 1 стиха 85 пс, который составляет 1-й антифон вечерни; она возглашалась ранее пения всего псалма или как тема его, или как образец для пения по ней всего псалма; характерно введение этого припева внутрь ектении до окончания ее, должно быть, в знак тесной связи псаломской хвалы с христианской молитвою; у Симеона Солунского к этому припеву прибавлено несколько других: Приклони Господи ухо Твое и услыши мя. Слава в вышних Богу. Исполнь небо и земля славы Твоея. Благословена слава Господня (все ангельские песни). После возгласа вели­кой ектении поется весь псалом 85-й «Приклони Господи ухо Твое» по сти­хам на оба лика с припевом к каждому стиху «Слава Тебе Боже». По Иерус. ркп., поет 1 стих псалма и последний раз припев к нему после Слава и ны­не — доместик. После 85 пс, по Симеону, иерей говорит малую ектению и певец (ψάλτης) после «Заступи спаси» поет «Вселенную (την οικουμένην), ал­лилуиа». Симеон Солунский ставит «вселенную» в грамматическую связь с «Заступи, спаси»; но аналогия с первым антифоном заставляет видеть в этом слове отрывок псалма, составлявшего 2-й антифон. Иерусалимская рукопись не говорит об этом остатке 2-го антифона и указывает после 1-го антифона не всю малую ектению, а с «Пресвятую, Пречистую». После ма­лой ектении, по Симеону, «певец поет сообразно дню прокимен, который называется и последним (τελευταΐον) антифоном ради других антифонов, читавшихся прежде, ныне же оставленных; в субботу на вечерне (в качестве такого прокимна) говорится «Да воскреснет Бог» (άναστήτω ό Θεός)». В Иерусалимской рукописи взамен этого «прокимна» указывается «Свя­тым, иже суть на земли Его, удиви Господь (т. е. Пс. 15,3), аллилуиа, Славаи ныне», может быть, это «прокимен» не воскресный (хотя взят из псалма, содержащего пророчество о воскресении Христовом, а псалом мог петься весь с этим припевом), а для обычной вечерни, и приспособлен к памятям разных святых. Все эти антифоны составляют вступительную часть вечер­ни, за которою следует главная ее часть: пс. 140 «Господи воззвах» с припе­вом (ύπόψαλμον) в одно воскресенье: «Живоносное Твое востание, Господи, славим», в другое «Спасительное Твое востание, Господи, славим»; в Иеру­салимской рукописи указан припев «Вечернюю жертву приносим Ти, Гос­поди, юже приими святыми Твоими и спаси ны», — припев, очевидно, при­способленный (как и предыдущий прокимен) не к воскресенью, а к памяти святых. На стихе 140 псалма «Яко к Тебе Господи» происходил вход «со светильниками и кадилами» (по св. Симеону), почему этот стих, по Симео­ну, произносил псалт (по Иерус. рукоп. — доместик), обратясь на запад, кланяясь иерею и «как бы призывая его, как носящего образ Господа». По входе, сопровождавшемся молитвою, как и ныне: «Вечер и заутра и полу­дне» и возгласом «Премудрость прости», по св. Симеону, на амвоне поются «гимны воскресения», а по Иерус. рукописи со стиха: «Аще беззакония...» поются стихиры одни, а затем другие. При этих гимнах или стихирах совер­шается каждение, по Симеону — иереем или диаконом, по Иерус. ркп. — ди­аконом. Псалом заканчивается Слава и ныне. По «Чину» Афонской рукопи­си вход совершается на «Слава», и возглас «Премудрость, прости» делается по окончании стихир (как ныне). Следует прокимен дня, по Симеону, «Гос­подь воцарися», ектения «Рцем вси...» (по Иер. ркп.; по Симеону — «о всех верных, царях и иереях») и малая с возгласом, по Симеону: «Твое бо есть еже миловати...», по Иер. ркп.: «Яко Благ...». Затем антифоны малые, на­званные так потому, что состоят не из целых псалмов, а из 4 стихов. 1-й ан­тифон с припевом «Молитвами Богородицы...», стихи пс. 114: Возлюбих, яко... (в Иер. ркп.: Яко приклони ухо...) Милостив и щедр... Благоугожду пред Господем... Слава и ныне. Малая ектения с возгласом «Яко Ты еси Бог наш...». 2-й антифон с припевом «Спаси ны Сыне Божий воскресый из мерт­вых...», в будни «...во святых дивен сый», стихи пс. 115: Веровах, темже возглаголах. Аз же смирихся зело. Что воздам Господеви... Чашу спасения при­иму... Слава. Единородный Сыне. И ныне. Преславную Божию Матерь. Малая ектения с возгласом «Яко Свят еси...». 3-й антифон с припевом «Свя­тый Боже...», стихи пс. 116: Хвалите Господа вси языцы... Истина Господня пребывает... Яко утвердися милость Его на нас... Слава. И ныне. При пении Трисвятого все стоят непокровены. Архиерей трижды благословляет народ со своего места. Затем, по Симеону Солунскому, ектения «великая» (сугу­бая?) и «прошения, т. е. Исполним молитву» (просительная ектения). После нее по Иерусалимской рукописи «отпустительный (т. е. тропарь) дня и от­пуст». У Симеона Солунского окончание вечерни сложнее. В воскресенье после просительной ектении «бывает заамвонная (не в притворе!) лития в умилостивление Бога ко всем верным; по пении воскресных (стихир) пости-ховно (των άποστίχου) и Слава и ныне от иерея бывает протяжное моление(εκτενής δέησις) и Господи помилуй по обычаю как бы пред гробом Христа и после Услыши ны Боже отпустительный (тропарь) и отпуст. Если же день обыкновенный, литии не бывает, а отпустительный произносится, когда иерей выходит как бы на литию и становится позади амвона, при пении Бо­городице Дево. После этого иерей возглашает: Господу помолимся. Яко Ты еси просвещение наше, Христе Боже наш, и Тебе славу возсылаем... Послед­няя из всех молитв — молитва главопреклонения и отпуста, так и на утрене и на всякой службе». Иерусалимская рукопись не говорит о молитвах свя­щенника в чине вечерни, очевидно, потому, что это не входило в ее задачу. Симеон Солунский указывает на продолжении вечерни три молитвы на определенных местах: на 1-м псалме, на входе и молитву главопреклонения и отпуста, а четвертую «Господи Милосерде и Милостиве» приводит в каче­стве примера того, что и «прочие молитвы вечерни имеют мысли примени­тельно к псалмам антифонов и выражения заимствуют из них». Следова­тельно, и Симеон Солунский не ставил себе целью указывать всех молитв священника на вечерне. Восполнением его здесь могут быть древние Евхо-логии, которые, не давая чина вечерни, как и утрени, приводят только мо­литвы священника на той и другой службе, причем во многих из этих Евхологиев имеется в виду именно песненная вечерня и утреня, как показывают надписания молитв. Хотя большинство из этих молитв тождественны с ны­нешними светильничными, тайно читаемыми священником на предначина-тельном псалме, но надписываются они в некоторых Евхологиях IX— XIII вв. очень характерно: «молитва 1-го антифона» (нынешняя 1-я светильничная), «молитва 2 антифона» (нынешняя 2-я), и т. д.; нынешняя молитва входа надписывается большей частью «молитва 8 антифона пред Господи воззвах». Вслед за этими 8 молитвами некоторые Евхологии име­ют еще второй ряд молитв, иногда с новым счетом антифонов, причем оп­ределенно указывается на так называемые у св. Симеона Солунского (как и в списках Типикона Великой церкви IX—X в.) «малые антифоны». Так, Ев­хологии Барбериновой библиотеки в Риме № 77 VIII—IX в., Криптоферратский так называемый Виссарионов IX в., Синайской библ. № 958 X в., Па­рижской Национ. библ. № 213 XI в., Барбериновой № 88 XIII в. и Требник Моск. Синод, библ. № 675/371 XIV—XV вв. имеют «после прокимна и Гос­поди помилуй» следующие молитвы: 1) «молитва (1-го) антифона, на кото­ром поется «Молитвами Богородицы»: «Благословен еси Господи Боже наш, просветивый день светом солнечным...» (тождественная с одной из ны­нешних молитв Пятидесятницы) с возгласом «Твое бо есть еже миловати...»; 2) молитва антифона (2-го), на котором поется Единородный Сыне: «Господи избавлей нас» (тождественная с молитвою Пятидесятницы и вел. повечерия) с возгласом «Благоволением и благостию...»; 3) молитва анти­фона (3-го) Трисвятого: «Боже Великий, Вечный...» (заключающая и про­шение о достойном воспевании Трисвятого), с возгласом: «Яко Свят еси...»;4) молитва оглашенных по Трисвятом: «Боже тайная сведый...» с возгла­сом «Да и тии с нами...»; 5) молитва верных 1-я «Господи Боже наш и ны­не...» с центральным прошением о облечении нас во всеоружие Духа Святаго на духов злобы и с возгласом: «Яко Тебе подобает...»; 6) молитва верных 2-я «Господи Боже в неприступнем обитаяй свете...» с прошением о просвещении очей душ наших и с возгласом «Яко Твоя держава»; 7) молит­ва или отпуст «Боже Великий и Вышний...», тождественная с нынешней 7-й светильничной, с возгласом «Яко Благ и Человеколюбец...»; 8) молитва главопреклонения нынешняя с возгласом «Буди держава...». К этому ряду молитв некоторые памятники (Илитарий или Кондакион Синайск. библ. № 956 X в., упомянутые Евхологий Париж. Национ. библ. № 213 XI в. и Требник Моск. Синод, библ. № 371/675 XIV—XV вв.) присоединяют еще три: а) «молитва, глаголемая в скевофилакии склада (καταγύρων — в ризни­це)», которую указано произносить после возгласа «С миром изыдем», за­ключающая прошение соделать нас сосудами священными, с возгласом «Яко Свят еси...»; б) «молитва, глаголемая в великом баптистерии (крещальне) по конце вечерни», заключающая благодарение Богу, сподобив­шему нас жребия святых, избавившему от власти тьмы и поставившему в царство любви своей; после «Мир всем», «Главы ваша...» еще в) молитва, заключающая благодарение за возрождение водою и Духом и прошение охранить в нас благодать крещения с возгласом «Яко Ты еси Бог наш, Бог еже миловати...». Таким образом, верующие сопровождались молитвами при выходе их из церкви до самой паперти; замечательно, что и по Амвросианскому чину есть на вечерне и утрене особые молитвы и респонсории in baptisterio (см. выше, с. 317). О молитве за оглашенных Криптоферратский Евхологий замечает: «должно знать, что оглашенные (т. е. молитвы за них) на вечерне не всегда бывают, но только в четверг и вторник, и в эти дни не безусловно, но когда в церкви нет литургии или литии». Следовательно, в IX в., хотя молитвы за оглашенных и особые за верных существовали еще на вечерне (и утрени, как увидим), но уже близки были к исчезновению. Молчание о них Симеона Солунского говорит о том, что к его времени они были отменены. — По «Чину» Афонско-Андреевской рукописи, пред отпу­стом вечерни «поют все вместе: «Утверди Боже царей наших, ей (ναί), Гос­поди, на многия лета сохрани святое царство их», а также: Τον δεσπότην και αρχιερέα ημών Κύριε φύλαττε»; по исполнении этого славит (должно быть, произносит «Слава Отцу...», «Слава Тебе, Христе Боже») патриарх и быва­ет отпуст от иерея, затем по обычаю клирики опять поют велегласно «Дол­говременным (πολυχρόνιον)² соделай Боже св. царство их на многая лета», и«Τον δεσπότην»; патриарх благословляет народ при пении Είς πολλά ετη; его провожают со светильниками до келии, где он опять благословляет при пе­нии Исполла.

Песненная утреня

Утреню в Софии Константинопольской XII в., по свидетельству русско­го путешественника, «прежде поют пред царскими дверьми в притворе, и вышед поют посреди церкви, и двери отворят райския и третьяя поют у ол­таря». По описанию Симеона Солунского, песненная утреня начиналась возгласом «Благословено Царство...», за которым следовали τά ειρηνικά («мирные» прошения), т. е. великая ектения; на ней певец (ψάλτης) начина­ет так же, как на вечерне, пение 1-го из трех начальных псалмов утрени — пс. 3 «Господи что ся умножиша», — именно, после «Заступи, спаси...» певец поет отрывок из ст. 6 этого псалма, выражающий его тему, с припевом псал­ма: «И спах. Слава Тебе Боже». После ектении поется псалом по стихам, на­чиная с 6 ст. «аз уснух и спах», с названным припевом; к пс. 3 присоединя­ются пс. 62 «Боже, Боже мой, к Тебе утренюю...» и пс. 133 «Се ныне благословите Господа...» с тем же припевом, который в праздники и в неде­ли праотцев и отцев заменяется «Троичными» (τά τριαδικά): «Слава Тебе, Отче, Слава Тебе, Сыне, Слава Тебе, Душе Святый» и «подобными» (και τά δμοια). Припев повторяется на Слава, на И ныне и в заключение (περισσήν) высшим голосом. При пении этого трехпеалмия, заменяющего нынешнее шестопсалмие, священник читает утренние молитвы. Трехпсалмие заклю­чается малой ектенией, после которой начинается пение 118 пс, начинает­ся таким же образом, как и других псалмов, т. е. с возглашения певцом его темы и припева: «Непорочнии в путь. Аллилуиа» (замечательно, что это возглашение не вставляется в предшествующую малую ектению). Аллилуиа служит припевом только к 1 и 3 статьям псалма, ко 2-й же статье припев «Вразуми мя Господи», который возглашается на малой ектении между 1 и 2 статьей; на следующей малой ектении пред 3 статьей возглашается «Все­ленную. Аллилуиа». 2-я статья начинается с «Руце Твои», 3-я с «Призри на мя» (как и у нас). При пении 118 пс. священник кадит сначала притвор, де­лая круг по стенам его (при каждении которых народ от них отступает) от места, на котором стоит, в праздники — в предшествии светильника и при небольшом освещении притвора; при окончании каждения в притворе пе­вец возглашает: «Благословен еси Господи», а иерей тихо: «Премудрость прости». После притвора кадится и затворенный еще храм, в который священник входит боковыми дверьми, а затем кадится алтарь. Оставив в последнем кадило, священник берет оттуда запрестольный крест и, войдя с ним в притвор другими боковыми дверями, ставит крест пред главными дверями из притвора в храм. На стихе (170-м) 118 пс: «Да внидет прошение мое пред Тя, Господи» делается торжественный вход из притвора в храм: священник отверзает врата, велегласно поет «входное» (τό είσοδικόν, — должно быть, как ныне, подходящий к празднику стих псалма) с аллилуиа и, держа вышеназванный крест, на котором утверждены три зажженные свечи (зародыш нынешних пасхальных обрядов), при чтении молитвы вхо­да и с благословением его словами «Благословен вход святых Твоих, Госпо­ди», вступает с диаконом и архиереем, если они есть, в храм чрез главные двери, народ же идет чрез боковые (зародыш обычая не входить мирянам в царские двери); иерей проходит к (προς) алтарю, пред которым ставит крест, и (конечно) становится пред ним сам, а архиерей проходит к своей стасидии. Доканчивается пение 118 пс, после которого произносится с мелоди­ческим пением (ψάλλεται μετά φσματος εμμελούς) песнь 3 отроков: «Благо­словите вся дела Господня Господа» с припевом «Благословите» и нынешним заключением, т. е. вместо Слава: «Благословим...», И ныне — за­ключение (περισσή) «Хвалим благословим...», и с присоединением Богородична: «Тебе необоримую стену и спасения утверждение». (Таким обра­зом, из библейских песней пелась, как в западных чинах на Laudes, только одна; ср. о прп. Авксентии на с. 329; этот «однопеснец» развился в дву-, три-, четверопеснец и полный канон). За песнью 3 отроков было чтение синакса­ря или другое и следовала древнейшая и центральная часть утрени — 50-й пс, певшийся на оба лика по стихам с «отпустительным» (тропарем) дня, праздника или святого; на стих «Не отвержи...», в простые дни только, по-видимому, пелось «Предстательство христиан...», на Слава «Единород­ный...», на И ныне... «Преславную...»; в праздники на Слава и ныне — празд­ника. За 50 пс. при Симеоне Солунском пелись каноны на 8, если их два, на 6 великим свв., и на 4 в будни; это св. Симеон называет полезным нововве­дением на песненной утрене, получившим, по-видимому, начало только в его время. За каноном и ексапостиларием следовали «Хвалите». Припевы к этим псалмам, поемым на два лика, были следующие: для первых 6 стихов «Тебе подобает песнь Богу» («из этого явствует, — замечает св. Симеон, — что песненная утреня подала повод и монастырям говорить в начале», т. е. хвалитных псалмов, «Тебе подобает песнь Богу»), к следующим 6 стихам «Дадите славу Богу», на следующие 4 стиха: «Тому подобает хвала», на сле­дующие 2 стиха: «Слава Тебе, Святый Отче», на следующие 2: «Сыне Бо­жий, помилуй нас», на следующие 2: «Пощади ны, Господи, Духа Твоего Святаго ради», на следующие 4: «Сыне Божий, помилуй нас», на последние 2: «Слава Тебе показавшему нам свет». Затем поется песнь Захарии (наме­ренно — после всего ветхозаветного материала утрени) с припевом к каждо­му стиху 1-го стиха, на Слава велегласно «Благословен Господь Иисус, яко посети...», на И ныне — то же и заключение (περισσήν) «Божию Матерь вос-поим вси, Еюже прияхом падений прощение и заступление душ наших».Чтец, взяв в руки крест и стоя на амвоне, начинает «великое славословие», которое певцы продолжают. «В воскресенье Хвалите произносится на глас с припевами (ύποψάλμων, т. е. вышеназванными?) и по окончании (εις το τέλος) стихиры воскресные, праздника или великого святого, Слава утренняя (сти­хира), на которой вход иереев с крестом и Божеств. Евангелием»; последнее возвышается со словами «Премудрость прости», затем «И ныне. Преблагословенна», чтец с крестом начинает великое славословие, певцы поют его песненно, а со слов «в человецех благоволение» подхватывают и иереи в ал­таре. Далее поется тропарь «Днесь спасение» или «Воскрес» поочередно «трижды сладкогласно, как певцами вне (алтаря), так и иереями внутри». За­тем «Воскресни Господи» (прокимен), чтение пресвитером Евангелия на ам­воне, «протяжное моление (ή εκτενής δέησις — сугубая ектения), великие про­шения (просительная ектения), главопреклонение и отпуст»¹.

 

ι Симеон Солунский. О бож. мол., гл. 349—351 (314—316). «Чин» Афоно-Андреевской рукописи XV в. и нотная рукопись Παπαδική τέχνη XIV в. библ. Ватопедского мон. № 297 (931) подробнее изображают вход, пение славословия и чтение Евангелия. Певцы поют «Преблагословенна» только до слов «Благословен Христос Бог». При входе доместик произносит высшим голосом эти слова Богородична (нотная ру-коп.); на входе между предшествующими светильниками идет чтец в фелони (ко­роткой) с большим крестом (вышеупоминавшимся); по входе иереев в алтарь, он поднимается на две ступени амвона и здесь произносит песненно начало славо­словия «Слава в вышних Богу» («Чин»). "И начинает доместик сладкогласную песнь (φσματικόν ΰμνον), т. е. славословие, иереи же произносят остальное. (После славо­словия) доместик: «Воскрес из гроба и узы растерзав...» и говорят иереи остальное. Затем доместик: «Слава Отцу и Сыну...», и опять иереи: «Воскрес из гроба»; домес­тик высоким голосом: «Воскрес. Псалом Давиду», и тотчас говорит чтец: «Воскрес­ни Господи»" (нотная ркп.). По «Чину», чтец по славословии великом «поет мелоди­чески: «Псалом Давидов» и прочие стихи. Исходит чтец и восходит доместик или лаосинакт на 3-ю ступень амвона и поет с остальными чтецами прокимен; поет же и доместик на концах запев (ήχισμα)». Стихи к прокимну указываются нотной ркп.: «Исповемся Тебе Господи...», «Возвеселюся...» и далее замечание: "Θεσσαλονικαΐον (по Фессалоник. чину?): «Господи Боже мой да вознесется рука Твоя»; ή μεγάλη δοχή (праздник, вечеря любви): «Воскресни Господи (Боже мой, да вознесется) рука Твоя, не забуди убогих Твоих до конца»". Далее, по «Чину», священник во всей свя­щеннической одежде несет Евангелие в предшествии чтецов с двумя подсвечника­ми и 2 диаконов, восходит на амвон и садится с диаконами до окончания проким-на, после которого поется «Долговременным соделай св. царство их» и «Τον δεσπότην»; на эти песнопения священнослужители встают; по прочтении Евангелия на амвоне иереем оно подносится диаконом для целования архиерею и им же вно­сится в алтарь в предшествии чтеца с крестом и в сопровождении иерея (Дмитриевский Α. Τυπικά, 164).

 

Как и для вечерни, Симеон Солунский для утрени почти не указывает священнических молитв (настолько они уже отступили на второй план), и его здесь нужно восполнить Евхологиями IX—XIV в. Но замечательно, что тогда как некоторые древнейшие из Евхологиев вечерние молитвы обозна­чают числом антифонов («молитва антифона 1-го», «2-го» и т. д.), эти же Евхологии, например, Криптоферратский Виссарионов IX в., Синайской библ. № 958 X в. и др., позднейшие, утренние молитвы просто нумеруют — 1-я, 2-я (последний одну 4-ю молитву называет «молитвою 4-го антифо­на»); из доселе исследованных Евхологиев, по-видимому, только № 962 Синайск. библ. XII в. одинаково вечерние и утренние молитвы обозначает чис­лом антифонов. Вследствие этого первые 5—6 молитв, тождественных большей частью в древних Евхологиях с нынешними молитвами на утрене, трудно приурочить к определенным моментам песненной утрени. Но вторая половина утренних молитв самыми надписаниями приурочивается к таким моментам. Так, нынешняя 9-я молитва надписывается «молитва Еванге­лия», или «молитва 9-я перед Евангелием», или «молитва 50-го (т. е. псал­ма) 9-я»; нынешняя 10-я молитва надписывается в большинстве Евхологи­ев «молитва 50-го», т. е. псалма; затем есть молитвы: «на хвалитех» (εις τους αίνους) по большей части нынешняя 11-я, на «Слава в вышних Богу», иначе называемая «молитва отпуста», или прямо «отпуст» — по большей части нынешняя 12-я; последняя молитва большей частью нынешняя «главопре-клонения». Евхологии Криптоферратский Виссарионов IX в., Париж. Наци-он. библ. XI в. № 213 и славянский Требник Моск. Синод, библ. № 371/675 XIV в. имеют, кроме этих молитв, на утрене, подобно вечерне, еще 1 молит­ву оглашенных и 2 верных (пред молитвами отпуста и главопреклонения), причем первый Евхологии и Требник делают об этих молитвах замечание, что они читаются, «когда бывает вход, произносится Слава в вышних Богу, Трисвятое и прокимен», — частнее: «когда поются (какие-то) 12 проким­нов, именно во вторник и четверг двух недель пред мясопустом (следова­тельно, с Недели мытаря), в мясопуст и сыропуст, если в эти дни нет литур­гии или праздника»; молитва об оглашенных с ектенией (λιτανεύοντος) диакона и молитвы за верных произносятся после сугубой ектении; после же этих молитв просительная ектения. Без сомнения, ранее эти молитвы произносились за каждой утреней и вечерней, к XI же веку они остались принадлежностью утрени по крайней мере лишь недель подготовительных к посту (в посту не произносились, должно быть, потому, что там утреня была не торжественная и ежедневно служилась литургия Преждеосвящен­ных). Это был последний шаг к совершенному удалению их с этих служб.

 

Паннихида по уставу Великой церкви

Кроме вечерни и утрени, Константинопольский Софийский устав ино­гда имел еще службу «паннихиду». Неизвестно, отвечала ли она когда-либо вполне своему имени («всенощной») по продолжительности. Патмосская рукопись устава Великой церкви назначает паннихиду только на 4 или 5 не­деле поста и о составе ее замечает: «бывает паннихида во Влахернах так: ве­чером идут во Влахерны два недельных чтеца (из Софии); и один недель­ный исполняет (ποιεί) там вечерню и кондак; Троичен же и полунощницу исполняют местные (чтецы); а утреню исполняет другой недельный». Та­ким образом, составными частями паннихид здесь являются кондак, Троичен (его приводит Симеон Солунский) и какая-то полунощница. — Дрез­денская рукопись устава Великой церкви указывает паннихиду на великие праздники (так под Пасху, на 29 июня, 1 сентября), упоминая на ней тро­парь, 50-й псалом и кондак. Подробнее состав ее неизвестен. — От этой паннихиды, по-видимому, значительно разнилась паннихида 1-й седмицы Великого поста и первых трех дней Страстной недели. Чин ее дает Дрезден­ская рукопись Типикона Великой церкви, Святогробский Типикон 1122 го­да по ркп. Иерусалимской патриаршей библ. № 43, рукопись Александрий­ской патриаршей библ. XIV в. № 144 и св. Симеон Солунский, все с небольшими вариантами. Молитвы ее даются Евхологиями Синайск. библ. №№ 956,958 X в., 962 XI—XII в. и упомянутым Требником. Паннихида на­чиналась по заамвонной молитве Преждеосвященной литургии возгласом: «Благословенно Царство» (Дрезд. ркп.) и пением от певца (Симеон) 90 пс. с заключением: «Вышняго положи» трижды, Слава и ныне (Дрезд. ркп.). При пении псалма иерей, произнося молитву, относит в скевофилакию священ­ные сосуды. После псалма ектения συναπτή (Симеон) первой паннихидной молитвы: «Иже во время» (Дрезд. ркп.), выражающей словами «Яко возве-личишася дела Твоя...» удивление благости и мудрости Божией в установле­нии дня и ночи и просящей благодатного просвещения против ярости гре­ховной; возглас: «Яко подобает Тебе...» (Этой начальной части паннихиды не указывают Алекс. ркп. и Святогр. Тип.). Затем пелись три антифона, со­стоящие из псалмов 119 «Ко Господу внегда скорбети...» с припевом (ύπόψαλμος — Симеон), т. е. тропарем (ркп.) «Яко щедр» ('Ως οικτίρμων), пс. 24 «К Тебе Господи воздвигох душу мою...» (по Святогр. тип. пс. 120: «Возведох очи мои...») с тропарем «Милосердия двери...» и пс. 121: «Возвеселихся о рекших мне...» с тропарем «Помилуй нас Господи» (по Святогр. тип. ко 2 ант. троп. «Помилуй нас...», к 3-му «Множества содеянных...»). Псалмы поются (по св. Симеону) обоими ликами по стихам, но Александр. и Дрезд. ркп. из каждого псалма указывают для пения только по 4 стиха со Слава и ныне в заключение (περισσήν — Симеон); начинается псалом певцом (Симеон) или доместиком (ркп.) чередного хора. На антифонах читались 3 мо­литвы; кроме вышеприведенной, перенесенной ко времени Симеону Солун­ского на начало паннихиды, но указываемой рукописями на 1 антиф., на 2 ан­тифоне молитва «Тебе невидимый и невечерний Свете...», просящая бодрости, наряду с телесными очами, и мыслям нашим в созерцании славы Божией и в ночном пении; возглас «Яко святися и прославися»; на 3 анти­фоне молитва «Иже неусыпное и непрестанное славословие...», просящая у Бога принять наше ночное пение, возносимое по подобию небесных умов; возглас: «Яко Твоя держава...». При св. Симеоне две последние молитвы с молитвою отпуста «Владыко Вседержителю непостижиме...», просящей у Бога помощи провести всю ночь жития нашего в бодрости и достигнуть в добродетели дня Христа, Бога и Судии нашего, и радости Его, в которойнесть печали и воздыхания, с возгласом «Яко Благ...» — все эти 3 молитвы читались на втором антифоне. Антифоны разделялись малыми ектениями, возгласами которых служили, конечно, возгласы молитв, пока они чита­лись на своих местах; но при Симеоне возгласом 1-й малой ектении был возглас 2 молитвы, а возгласом 2-й ектении — возглас 4-й молитвы (отпус­та). По 3 антифоне ектении не было, но непосредственно 50 пс. на оба лика по стихам с припевом (по Симеону): «Милостиве Господи, помилуй нас...». На 1-м антифоне (по Дрезд. рук.), или 3-м (по Симеону), или 50 пс. (по Свя-тогр. Тип.) патриарх или иерей со свечою в руке или в предшествии свечи кадит алтарь и храм, произнося (по Дрезд. ркп.) «Слава Тебе, Христе Боже, апостолов похвала...». По 50 пс. прокимен «Господь крепость людем Своим даст...», стих: «Принесите Господеви...» (по Дрезд. ркп.) или гл. 4: «Услыши ны Боже Спасителю наш...», ст. «Тебе подобает песнь Боже в Сионе» (по Святогр. Тип.), «Господу помолимся...», «Яко Свят еси», «Всякое дыха­ние» и Евангелие (по Дрезд. ркп. на 1-й Неделе поста — Лк.: «Блюдите да не прелыцени будете...», по Святогр. — дневное утреннее). Поется песнь «Безплотное естество...» (ныне на вел. повечерии), по Святогр. — тропарь дня и Богородичен, «Господи помилуй» 12 раз по Святогр. Тип., 40 раз по Дрезд. рук., трижды певцом и 100 раз всеми по Симеону. При этом иерей (по Си­меону, тайно) — молитву главопреклонения: «Господи Боже наш, приклони сердца наша в послушание Божественных Твоих повелений и отврати очи разумения нашего еже не кланятися мирстей суете, но взирати на красоту славы Твоея», возглас: «Яко Ты еси Бог наш, еже миловати...», «Господи по­милуй» 3, иерей: «Услыши ны...». — Сложнее и позднее (хотя представлен и рукописями X в.) другой чин паннихиды, даваемый ркп., принадлежав­шей Саввиной лавре, ныне Иерус. патр. библ. № 24 X в., Триодями Вато-педск. библ. № 316 XI в. и Синайской 1206 г.: шестопсалмие (ркп. X в.) или пс. 142 (Триодь XIII в.), аллилуиа со стихами, Троичен или тропари «Поми­луй нас...», канон; по 3-й песни иногда ектения малая (от «Заступи...» — Триодь XIII в.) и седален, по 6 песни — такая же ектения и кондак (там же), прокимен, Всякое дыхание и Евангелие; после канона или только Трисвятое и отпуст (ркп. X в.), или 6 Богородичных тропарей, Трисвятое, тропари «Помилуй нас...», ектения «Помилуй нас Боже...» с прошением о царях и других лицах по желанию, молитва: «Благоутробный и Милостивый...» и отпуст.

 

Тритекти

В сырные среду и пятницу, во все рядовые дни (понедельник—пятницу) Великого поста, в Страстной понедельник, вторник, среду и пятницу Великая Константинопольская церковь и следовавшие ее уставу храмы имели, кроме вечерни и утрени (и иногда — паннихиды), еще особую службу тритекти (τριτοέκτη или τριτέκτη), совершавшуюся в 6 ч. (= 12 ч.) дня. Эта служ­ба заменяла собою все часы, которых не имела Великая церковь, и полную литургию (Преждеосвященная совершалась в те же дни после вечерни) и, по замечанию Симеона Солунского, «следовала чину великой св. литургии до великого входа», или, точнее, «имела и образ часов, откуда и название ее, и образ св. литургии». Содержание службы показывает, что она предназнача­лась первоначально для оглашенных, а потом и для верных, рассматривав­шихся в Великий пост на положении кающихся и как бы только еще огла­шенных (см. выше, с. 248). В противоположность трем другим службам Великой церкви, тритекти во всех памятниках Софийского устава (списках Типикона Патмосском и Дрезденском, у св. Симеона, в Синайском Евхоло-гии № 958 X в. и др., дающих его молитвы) имеет очень сходный чин. По­сле «Благословено Царство...» великая ектения (τά ειρηνικά), 3 антифона на гл. 7,3 и 6 (Дрезд.) из пс. 24 «К Тебе Господи воздвигох душу мою...» с при­певом «Молитвами Богородицы...», пс. 26 «Господь просвещение мое...» с «аллилуиа двойным» (Дрезд.) или со «Спаси ны Сыне Божий, поющия Ти аллилуиа», пс. 100 «Милость и суд...» с «Единородный Сыне...» (Дрезд.) или аллилуиа (Симеон). По 1 и 2 антиф. малая ектения; на каждом антифоне молитва (по Симеону — тайно); 1-я «Боже на Херувимех седяй...» просит, чтобы Бог призрел на нас, возбудил наш ум к славословию благости Его, из­бавил нас от козней лукавого и сподобил Царствия Небесного со всеми из­бранными; возглас «Яко Ты еси Бог наш (Симеон: Бог еже миловати) и Те­бе...». 2-я молитва «Молим Тя, Господи Боже наш...» просит Бога долготерпеть к нам и щадить нас из-за немощи нашей, избавить от искуше­ний и власти тьмы и водворить в Царство Единородного; — возглас «Яко прославися пречестное...». 3-я молитва «Господи Боже наш, Егоже слава не­изреченна...» просит Бога Милосердого призреть на нас и всех людей Сво­их, не предать нас грехам, но путеводить нас к воле Его и показать делате­лями заповедей, чтобы не постыдились в день суда; заключение: «Яко Благ...». На стихе последнего псалма: «Ходяй по пути непорочну...» был вход, «без светильника и кадила» (по Симеону — «знаменующий ведение Господа на смерть, что было в 6 ч., посему и багряные ризы»); диакон опять τά ειρηνικά (Симеон) или «Рцем вси...» (Евх.; Дрезд.: «ектения», Патм.: «ευχή συναπτή χωρίς των αιτήσεως», ектения не просительная; в начале службы здесь ектения не указывается), при которой молитва «Господи Боже отец наших, подаяй молитву молящемуся...», просящая об услышании молитвы, снисхождении ко грехам и руководстве в добродетели; возглас «Яко Благ...» (по Евх.; по Симеону: «Яко подобает Тебе...»). Певцы на амвоне начинают тро­парь пророчества (положенный ныне на 6 часе), который чтецы на солее подхватывают, и поют трижды на оба лика, певцы — Слава, конец, прокимен(по Дрезд. с 2 стихами), паремия из Исаии (в сырн. нед. — Иоиля, в Страст­ную — Иезекииля) и другой прокимен (положенные ныне на 6 часе). Екте­ния об оглашенных и молитва о них: «Господи Вседержителю» обычного содержания с нынешним возгласом; по удалении оглашенных, «от среды 4 нед. поста (Евх., Симеон) до св. пятницы» (Евх.) ектения и молитва о го­товящихся ко св. просвещению» — нынешняя и 2 молитвы верных «Госпо­ди Боже наш...», первая из которых просит Бога, призвавшего нас от много­божия, соблюсти нас в имени Его, освятить во истине и ниспослать щедроты (возглас «Яко Ты еси Бог наш, Бог еже миловати...»), а вторая просит утвер­дить нас в страхе и укрепить в служении своем (возглас: «Яко благословися...»). Ектения просительная и длинная («великая» — Симеон), «3-я молит­ва или отпуст» «Господи Боже наш, един Благий...» с коленопреклонением (Евх.), в которой, по словам св. Симеона, «упоминается и о распятии Спаси­теля, и о восстании Его, и о вознесении, и воссылается прошение, да при­идет на нас благодать Божия, да укрепит и освятит нас, и вообще испраши­вается у Бога все необходимое и полезное», возглас: «Яко Твоя держава...» (по Евх. пред возгласом: «Заступи, спаси... День весь совершен...», т. е. про­сительная ектения), «Мир всем», главопреклонение и молитва его: «Госпо­ди Боже наш, седяй на престоле славы и видяй бездны, оком благоутробным на служение наше призираяй, благослови всех нас подклонших Тебе своя главы и вознеси рог наш во благоволении Твоем», возглас: «Буди всесвятое имя человеколюбия Твоего благословенно...», «С миром изыдем», «Госпо­ду помолимся» и «заамвонная молитва» (Дрезд.): «Благословенна слава Господня от места Святаго Его всегда ныне и присно и во веки веков». (О по­следней молитве св. Симеон замечает, что ею также «начинается литания»; может быть, она здесь заменяла литанию). В Великую пятницу на тритекти на ектении о готовящихся ко просвещению после возгласа «Иже ко просве­щению главы ваша...» диакон возглашал «Елицы ко просвещению присту­пите к руковозложению и благословитеся...», и восприемники подводили готовящихся ко крещению детей к патриарху, который, стоя на ковре, пред алтарем, благословлял их каждого отдельно и дул на него². — Должно быть, во всю Четыредесятницу, как то было и в древнерусской Церкви³, крещение не совершалось и откладывалось до Великой субботы, благодаря чему три­текти Великой пятницы, последнее в посту, было торжественным богослу­жением для готовившихся ко крещению детей (напоминало западную кон­фирмацию).

 

Литании

Видную особенность соборного Константинопольского богослужения составляли литии, или литании (αί λιταί, у св. Симеону Солунского αί λιτανεΐαι). Ранее Константинополя они получили широкое развитие в Иеру­салимской Церкви, где вызывались желанием посетить за каждым празд­ничным богослужением все места, связанные как-либо с воспоминаемым событием. Так было там, как мы видели, уже в IV—V в. (см. выше, с. 142, 251—257); такие же литии знает и Святогробский Типикон IX в. по ркп. XII в. Иерус. патр. библ. № 43, где, например, на утрене Вербного воскресе­нья положено 6 литий (на Голгофу, Вифанию, Елеон, Гефсиманию, к Овчей купели и опять на Голгофу), на каждой из которых пелась стихира, были прокимен, Евангелие, ектения «Помилуй нас Боже» или «Рцем вси» (не ны­нешнего, конечно, состава) и священническая молитва; на службе Страстей были такие же литии на каждом Евангелии, но уже без ектении и молитвы. В Константинополе литии, по-видимому, носят другой характер: они были не столько праздничного характера, сколько умилостивительного по слу­чаю разных общественных бедствий (как уже в IV в., см. выше, с. 151). Но древнейший устав Великой церкви знает и первого характера литии (празд­ничные). Так, по Дрезд. ркп. этого устава в четверг после Недели Всех свв. совершался «Собор Богородицы в честном доме, сущем в древней Петре», и из Великой церкви направлялась лития в 7 кварталов города, на пути в каж­дый из которых пелся тропарь один или два и три раза были ектении². Пол­ный и общий (на разные случаи) чин литии в Великой церкви дает Евхологий Парижской Национальной библ. № 213, писанный в 1027 г., и Требник Московской Синод, библ. № 371/675. Молитвы, указываемые здесь, тожде­ственны с даваемыми Криптоферратским Виссарионовым Евхологием IX в. Архиерей входил для литии в алтарь боковыми дверьми (в знак покаянно­го смирения); служба начиналась без обычного торжественного возгласа в начале прямо мирной ектенией, после которой иподиакон с предпрестольным крестом становится слева архиерея, и тот (как бы под защитою этого креста) читает молитву: «Господи Боже наш, помяни нас, грешных и непо­требных рабов Твоих...», скорбно-покаянного содержания с возгласом «Яко Благ и Человеколюбец...». По преподании мира и главопреклонении иерей читал другую молитву «Господи Святый, в вышних живый...» подобного же содержания, приноровленную к главопреклонению, с возгласом «Твое бо есть еже миловати...». Певцы начинают тропарь литии, архиерей берет с престола Евангелие, диакон кадит св. трапезу и архиерея с Евангелием, ко­торое тот, целуя его и крест, передает архидиакону. Начинается шествие: впереди диакон с кадилом, затем крест, архидиакон с Евангелием и ар­хиерей, никем не поддерживаемый. По вступлении на третий потамион (по­лоса на храмовом полу) архиерей останавливается, имея справа от себя Евангелие, а слева крест; и по произнесении диаконом «Господу помолим­ся» говорит: «Благословена слава Господня от места Святаго своего всегда ныне...». Архиерей целует крест и Евангелие, на несущего крест иподиакона набрасывается фелонь, и шествие идет далее. В царских дверях притвора оно опять останавливается; архиерей обращается к востоку и молится, за­тем, покрывши голову, продолжает путь. По приходе литии на форум или другое место, куда положено, певцы славят (δοξάζουσι, поют тропарь, может быть, со Слава и ныне), бывает сугубая ектения (εκτενούς δεήσεως) с ее мо­литвою (нынешней), при возгласе которой архиерей знаменует (σφραγίζει) впереди себя; после преподания мира и главопреклонения молитва послед­него такая же, как в конце тритекти (предпоследняя там), с возгласом «Бу­ди всечестное имя человеколюбия Твоего...». Певцы начинают тропарь, и лития движется далее. Несколько другого состава была лития (по ркп. XI в. и позд.) в новолетие 1-го сентября: в начале ее и на пути пелось Трисвятое, по приходе на форум — три антифона из пс. 1,2 и 64 («Тебе подобает песнь Боже...») с припевами: 1) «Заступи мя Господи», 2) Аллилуиа; 3) тропарь, гл. 3: «Прибежище и сила» с Богородичным гл. 4: «Яже вресноту и истинно Богородица»; архиерей произносил три ектенийные прошения: «О свышнем мире...», о царях и о городе и стране с троекратным «Господи помилуй» и возгласом «Яко Свят еси...»; прокимен, Апостол и Евангелие нынешние индикта; диакон литийную ектению (λιτανεύοντος) с «великим Господи по­милуй» и возгласом: «Яко Милостив...»; на возгласах архиерей благослов­ляет; молитва главопреклонения и тропарь «Всея твари...» при возвраще­нии. (В общем — строй песненной вечерни).

 

Евх. Париж. Национ. б. 1027 г. № 213, л. 81 об. Дмитриевский Α. Ευχολόγια, 1110. Τυπικά, 152. — Подобные литии были и есть и в Западной Церкви. Таковы litania major 25 апреля в день ап. Марка и litania minor, или rogationes (прошения), в 3 дня пред Вознесением. Наименования «большая» и «меньшая» не соответствуют срав­нительной торжественности этих литаний, но объясняются исторически: первая установлена ранее (должно быть, папою Либерием в IV в.) взамен очень торжест­венной языческой процессии ambarvale (от arva, поле - процессия на поле, в от­личие от amburbale — процессии городской) в умилостивление богини Robigo, от которой зависела ржавчина (robigo) на хлебах (посему и 25 апреля называлось Robigalia); папа Григорий Великий упорядочил христианскую литанию, заменив­шую эту языческую процессию, назначив 7 различным корпорациям Рима (клири­кам, мужчинам, монахам, служанкам, женщинам, вдовам и нищим с детьми) выхо­дить с литанией из разных церквей (отсюда название litania septiformis. Письмо 2, 2). Litania minor установлена впервые ок. 470 г. еп. Вьенским Мамертом по поводу землетрясения и других бедствий, узаконена для Галлии Орлеанским Собором 511г. (пр. 27), в VI в. получила широкое распространение, но в Риме принята толь­ко при папе Льве III (795— 816 г.). В дни этих литаний, особенно второй, были осо­бенно продолжительные службы; в IX в. в некоторых церквах посыпали головы благословенным пеплом, кропили св. водой (и ныне по Медиоланскому чину), шли все босыми (по 33 пр. Собора Moguntini 813 г.). Сохранился ряд чинов для меньшей литании: по ним после ряда антифонов и псалмов было моление, очень похожее нанашу ектению Рцем вси (так и начинается: Dicamus omnes, Domine miserere); после ряда других антифонов, по общему содержанию напоминающих наши покаянные тропари, была литания в собственном смысле, называвшаяся statio (остановка, так как совершалась в местах остановок литии) или oratio (по частому пению ога — «молись») и состоявшая из длинного ряда прошений (иногда более 100), обращен­ных большей частью по порядку ко всем известнейшим святым и исполнявшихся каждый антифонно (клиром и хором), например: sancta Maria — ога pro nobis, sancte Michael — ora, s. Gabriel — ога или intercede (заступись); для более чтимых и близких святых «молись за нас», для остальных просто: «молись» (Martene. De ant. eccl. ritib. II, 514 sq. Kellner. Heortol., 127).

 

Другой тип богослужения. Святогробский Типикон

Наряду с описанным типом богослужения, который справедливо назы­вается песненным, с самого начала настоящего периода существовал и имел не меньшее, если не большее, распространение другой тип, — тот, описание которого сохранилось до нас еще в рассказе о посещении Софронием и Иоан­ном Мосхом аввы Нила Синайского и который, следовательно, еще в VI в. достиг и довольно законченного развития, и немалого применения. Отли­чаясь по строю и составу, хотя в точности не известно чем, от тогдашних со­борных служб, этот тип богослужения продолжал свою самостоятельную жизнь подле второго, и в самом начале IX в. мы застаем его в ряде церквей, притом не только монастырских, но и соборных, причем разница между тем и другим типом с течением времени не уменьшилась, а скорее увеличилась. Так, в IX в. мы застаем его из соборных церквей у старшей сестры Великой Константинопольской церкви — в Святогробской Иерусалимской церкви. Дошедший от IX—X в. отрывок Святогробского Типикона, содержащий устав только страстного и пасхального богослужения, дает для суточных служб вполне нынешний строй: на вечерне 103 пс, кафизма, Господи воз­звах со стихирами, прокимен, Евангелие (иногда; чаще, чем ныне у нас), Сподоби Господи, стихиры, Ныне отпущаеши и отпустительный «седален» (тропарь), иногда лития; упоминаются и ектении, но место их указывается неясно; на утрене: шестопсалмие, Бог Господь или аллилуиа, кафизмы и се­дальны, в воскресенье Непорочны с воскресными тропарями, седален, 50 пс. всегда с тропарями, канон, по 3-й песни седален, ипакои или кондак, по 6-й песни кондак и икос, иногда Евангелие с предшествующими Всякое дыхание и прокимном, по 9-й песни — ексапостиларий, хвалитные псалмы и славословие великое. После славословия порядок, как и ныне, различный для праздничной и будничной утрени. Для первой, например, в Неделюваий, после славословия Евангелие, не считая ряда литий (чисто местная особенность), ектении и отпуст; в будни, например в Великий понедельник, «Слава в вышних Богу» до «ведущим Тя», прокимен, паремии и Евангелие (это, конечно, только в Страстную седмицу), Сподоби Господи, ектения, стихиры и Благо есть. Часы трипсалмые нынешнего состава, но после Три­святого сразу указывается отпуст (например, в Великий понедельник). Сле­довательно, строй суточных служб по Святогробскому Типикону совершен­но не похож на песненное последование. С последним здесь общий только чин паннихиды (в Великий понедельник, вторник и среду) и, кроме того, на 9-м часе (в те же дни) положен «песненно» только один его псалом и екте­ния при обыкновенном остальном составе.

 

Монастырское богослужение IX и следующих веков

Что касается восточных монастырей IX и следующих веков, то мы не преувеличим, если скажем, что в большинстве их суточное богослужение было одного и того же типа, одинакового с описанным богослужением Иерусалимской Церкви IX—X в. и нашим нынешним и отличного от песенного последования. Это видно из сохранившихся известий об этом бого­служении, главным же образом из дошедших до нас древних богослужеб­ных уставов разных монастырей.

Во главе монастырей IX и следующих ближайших веков стал теперь, по крайней мере для западной части Византийской империи, Студийский Кон­стантинопольский монастырь. Ряд уставов XI—XII веков постоянно или ссылаются на Студийский устав, или даже именуют себя Студийскими; с XII же века все чаще уставы именуют себя Иерусалимскими и ссылаются на по­рядки Саввиной лавры. Но суточное богослужение тех и других уставов, можно сказать, совершенно тождественно по строю, исключая две -три не особенно значительные особенности, притом зависевшие не столько от ха­рактера уставов, сколько от их сравнительной древности (списки Студий­ских уставов большей частью старее Иерусалимских). Различие той и дру­гой группы уставов касается более церковного года, месяцеслова. Чтобы показать объем распространения рассматриваемого типа суточного бого­служения и ознакомить с теми особенностями, какие имели относительно последнего разные уставы, нужно дать здесь же исторический перечень этих уставов.

 

Студийский устав

Студийский монастырь, основанный, может быть, еще в V в. (см. выше, с. 233—234), в богослужебном отношении получил в IX в. от игумена его прп. Феодора Студита ( 826 г.) столь прочное и определенное устройство, что сразу стал образцом для монастырей всей Византии. Это обстоятельст­во говорит за то, что и суточному богослужению, которое составляет глав­ный нерв всякой монастырской жизни, прп. Феодор должен был сообщить, так сказать, особый колорит, отличный от практики других тогдашних мо­настырей и чем-то превосходивший ее. В этой же практике на тогдашнем Востоке, может быть, было такое же разнообразие, какое было на Западе, где, как мы видели, целый ряд аббатов VI—VIII в. давали иногда очень раз­личные чины для суточного богослужения. В IX в. главных чинов суточно­го богослужения, как мы видели, на Востоке было два: первый можно было назвать иерусалимским, второй константинопольским. Возможно, и очень вероятно, что константинопольские и другие монастыри, следуя в монас­тырских порядках тем или другим монашеским правилам (например, Пахо­мия Великого, Василия Великого), богослужение имели мало отличное от соборного и приходского. Только при таком предположении можно объяс­нить, почему богослужебная реформа св. Феодора в Студийском монастыре так сразу выдвинула последний и поставила его на целые столетия законо­дателем богослужебной практики всей западной половины Греко-визан­тийской Церкви. Если, теперь, богослужебный чин прп. Феодора представ­ляет буквальное совпадение со Святогробским той же эпохи, то самое естественное, если даже не необходимое предположение, что прп. Феодор Студит заимствовал оттуда этот чин (не создал же он его, что и вообще не делается единичными личностями — и что особенно невероятно при таком совпадении с другим чином). За это же говорит и раннее, еще, должно быть, при св. Феодоре, принятие в Студийский устав творений палестино-саввинских песнописцев: Андрея Критского, Космы Маюмского и Иоанна Дамаски­на. Если бы богослужебный чин Студийского монастыря был общим в эпоху прп. Феодора с соседними монастырями, то он не получил бы имени Студий­ского. Но заимствуя в храме Воскресения и у палестинских монастырей чин суточного богослужения, прп. Феодор должен был произвести в нем некото­рые изменения, давшие ему право на особенное наименование. И понятно, в какую сторону могли клониться эти изменения. Палестинский чин богослу­жения в Константинополе естественно было приспособить к уставу св. Со­фии и соборных церквей. Такое приспособление мы и наблюдаем в Студий­ских уставах. Следы его в суточном богослужении — отмена часов для многих дней и кафизм для некоторых; в церковном году, например, Прежде­освященная литургия ежедневно в Великом посту. Эти особенности, правда, принадлежат памятникам Студийского устава, происшедшим позднее прп. Феодора, но то значение, которое они имеют в них, а равно общность их всем этим уставам, ручаются за то, что они восходят к прп. Феодору.

 

Суточное богослужение в Студийском монастыре при св. Феодоре

За отсутствием списка церковного устава, который можно было бы при­писать самому св. Феодору, по вопросу о составе и виде суточных служб в Студийском монастыре его времени приходится обращаться исключительно к творениям св. отца. Последние позволяют сказать, что богослужение со­вершалось в монастыре 7 раз в сутки, начиная с полуночи. На службы со­зывались братия звуком била. На часах упоминаются следующие псалмы: на 1-м — 5, на 6 — 90, на 9 — 85, на вечерне 103. На утрени упоминается чте­ние жития празднуемого святого, за повечерием — оглашение братии на­стоятелем или кем-либо из старейших иноков — три раза в неделю. Литур­гия, по-видимому, не всегда совершалась в будни; за воскресной литургией, по-видимому, не вся братия приобщалась; но иные приобщались и за каж­дой литургией.

 

Ипотипосис и Диатипосис и суточное богослужение по ним

Более позволяют сказать о суточном богослужении в Студийском мона­стыре приписываемый св. Феодору Ύποτύπωσις καταστάσεως της μονής του Στο-υδίου (Начертание устройства Студийского монастыря) и очень близкое к нему в литургическом отношении завещание прп. Афанасия Афонского ( ок. 1000 г.), основателя древнейшей на Афоне лавры: Διατύπωσις του οσίου και μακαρίου πατρός ημών 'Αθανασίου, составляющее часть Τυπικόν'β ήτοι Κανονικόν его (где кроме монастырско-богослужебного устава есть рассказ и об основании лавры св. Афанасия)¹.

О начале иночества на Афоне нет достоверных сведений; афонские предания от­носят возникновение здесь монастырей еще к языческим временам (имп. Карака­лы 211 —219 г.) или, по крайней мере, к расцвету египетско-палестинского подвиж­ничества; арабские опустошения Афона ок. 670 г., а затем ок. 830 г. не позволяют сказать что-либо достоверного об Афоне до IX в., хотя основание всех почти ны­нешних афонских монастырей восходит к этому древнейшему периоду. Первым исторически известным афонским отшельником («исихастом») был прп. Петр (жил на Афоне, 681—734 г.).; в эпоху иконоборчества здесь искали убежища мно­гие монахи; прп. Евфимий (ок. 850 г.) восстановил монашество на Афоне после вто­ричного арабского разгрома; его ученики устроили первую киновию на Афоне — Ватопед, а Иоанн Колов построил первый каменный монастырь на перешейке в Ериссо и попросил у императора Василия Македонянина в 872 г. грамоту, которою Афон отдавался в исключительное владение монахам. Но теперь началась вражда между киновитами и анахоретами; последние отделились и устроили в Карее свое управление («протат») с протом во главе. После нового, сарацинского, опустоше­ния ок. пол. X в. монашество на Афоне было восстановлено прп. Афанасием, устро­ившим на пожертвования своего друга императора Никифора Фоки лавру на Афо­не. По жалобе анахоретов на преобладание киновитства, чуждого древнему Афону, император Иоанн Цимисхий уставом (τυπικόν или τράγος) 971 г. Признал равноправие за тем и другим родом подвижничества на Афоне. К этому периоду относятся первые достоверные известия о большинстве нынешних афонских мо­настырей, каковы Иверский (основанный грузинами); Дохиарский, или Дафна; Пантелеймонов, или Фессалоникийский; Есфигменский (основанный жителями Фессалийского селения Сфиги); Хиландарский (названный по фамилии ктитора); Зографский, основанный греком Георгием живописцем (по греч. ζωγράφος); Кутлумушский (по фамилии ктитора); Ксиропотамос («сухой поток»); Дионисиат, ос­нованный имп. Алексеем I Комненом ( 1118 г.) по просьбе подвизавшегося здесь Дионисия. Имп. Константин Мономах Типиком 1046 г. запретил Афону торговые сношения с мирянами. С этого времени на Афоне водворились нынешние стро­гие порядки (безусловное недопущение женщин). Алексей Комнен в 1090 г. при­знал Афон независимым от Фессалоникийского митрополита и подчинил только собственному проту. В XI в. на Афоне появились болгарские монахи, заселившие Зографский монастырь, в XII в. сербские (во главе с князем Стефаном — Симео­ном Немани и его сыном прп. Саввою), которым был предоставлен Хиландарь, и русские, которым дан был сначала монастырь Ксилургу, а в 1169 г. и Пантелеймо­нов («Руссик»). Большинство афонских монастырей посвящено Пресв. Богороди­це, есть церкви Предтечевы, Златоуста, Николая. Был на Афоне (в X в.) и латин­ский монастырь с уставом св. Венедикта — Каракальский (по фамилии ктитора). (Еп. Порфирий [Успенский]. История Афона. Киев, 1876 г., passim. Соколов И. Со­стояние монашества в Византийской Церкви с пол. IX в. до нач. XIII в. Каз., 1894. С. 214 и д.).

 

Эти памятники на вечерне упоминают предначинательный псалом, Блажен муж с тремя «началами» (антифона­ми), Господи воззвах со стихирами; на утрене шестопсалмие, Бог Господь, «кафисмы псалма», в субботу Непорочны, «тропари кафисм» (седальны), 50-й пс, канон, чтения, ексапостиларий, хвалитны.

 

Синайский канонарь

Приблизительно такой же строй службы предполагает за собою так называемый Синайский канонаръ (κανονάριον), т. е. уставные замечания, преимущественно касающиеся чтений из Св. Писания на подвижные и не­подвижные праздники (Триоди и месяцеслова), приложенные к богослу­жебному Евангелию. Этот канонарь сохранился в двух редакциях, очень близких друг к другу: одна IX—X в., другая X—XI в.

 

Первый древнейший список сохранился в Синайской библиотеке в отдельной тет­ради, оторванной от Евангелия, без начала (Триодь начинается с Вознесения) и конца (оканчивается 6 августа); второй там же при Евангелии № 150 полный, но только на важнейшие дни. Отличие в синаксаре от устава Великой церкви, кроме порядка (сначала Триодь): не предполагается патриаршее служение, нет памятей ос­вящения церквей, землетрясений (кроме 26 октября). Должно быть, употреблялся в епархии, подвластной Константинопольскому патриарху. Судя по тому, что упо­минается храм Илии, куда была лития в Неделю 2-ю по Пасхе (по Константино­польскому уставу в этот день лития в Халкопратии), можно думать, что употреблял­ся на Синае, где был храм Илии. Но вернее, что канонарь происхождения южноитальянского или сицилийского, потому что есть памяти западные и восточ­ные в числа западных календарей (8 мая Арх. Михаила и Гавриила - явление на Гарганской горе). В древнем самая поздняя память Феодора Студита, в позднейшем Павла Нового,  784 г. (Сергий (Спасский), архиепископ. Полный месяцеслов Востока: в 2 т. Владимир, 1901—1902. Т. I, 145). Издан в рус. пер. арх. Антонином. Древний канонарь Синайской библ. Киев, 1874, в подлиннике Дмитриевским А. Описание литург. ркп. Ι. Τυπικά, 172.

 

По месяцеслову своему канонарь по местам совпадает с Типиконом Великой Константинополь­ской церкви; но что касается суточного богослужения, то хотя о нем мож­но здесь судить лишь по чину пасхального богослужения, не остается со­мнений, что в данном случае мы имеем дело с практикою не св. Софии и песненного последования, а или Святогробско-Студийского, или, вернее, соединением той и другой практики с преобладанием второй: так, на утрене есть канон, пред ним мирная ектения (совершенно не упоминаемая на утрене в Типиконах Великой церкви IX—X в.), и тропарь Христос воскресе (неизвестный этим уставам) со стихами, как в Студийском и Святогробском уставах.

 

Ктиторские Студийские Типиконы

Наконец, вполне нынешнего типа важнейшие суточные службы — ве­черня и утреня — даются рядом так называемых полных ктиторских Типи­конов, т. е. Типиконов с подробным уставом службы на каждый день цер­ковного года, дававшихся разным монастырям их основателями. Большинство этих Типиконов и называют себя Студийскими, и наиболее близки к порядкам Студийского монастыря, насколько можно судить о по­следних по вышеперечисленным памятникам; хотя по местам они отража­ют в себе и практику Великой церкви, но не в отношении суточного бого­служения. Древнейший из таких ктиторских Типиконов — это 1) данный Константинопольским патриархом Алексием в 1034 г. основанному им близ Константинополя монастырю Успения Божией Матери. Он дошел до нас только в славянских переводах и рукописях XI—XV веков (следова­тельно, почти современных его составлению). Так как все древнейшие па­мятники церковного устава в России передают только этот устав, то пола­гают, что он именно введен был в практику Киево-Печерского монастыря одним из основателей последнего прп. Феодосием Печерским.

 

Летопись говорит под 1051 г., что прп. Феодосий, с умножением братии в своей обители, «нача искати правила чернечьскаго, и обретеся тогда Михаил чернечь мо­настыря Студийскаго, иже бе пришел из грек с митрополитом Георгием, и нача у него искати устава чернечь студийских и обрет у него и списа, и устави в монасты­ри своем, како пети пения монастырская, и поклон како держати и чтения почитати и стоянье в церкви и весь ряд церковный, трапезе седанье и что ясти в кыи дни все уставленьем», от Печерского же монастыря «переяша вси монастыреве устав»(Лет. по Лаврент. сп. Изд. Археогр. ком. СПб., 1872. С. 156). Но по житию прп. Фео­досия, составленному Нестором, Феодосий «посла единаго от братия в Константин град к Ефрему скопцю, да весь устав Студийскаго монастыря исписав прислет ему», что было ок. 1062 г. (Житие / Изд. Бодянского // Чтения Общ. ист. и древн. Росс, 1858, л. 1111 об.). Эти разноречивые сказания примиряют предположением, что у чернеца Михаила был неполный список устава, может быть, Ипотипосис, почему чрез 10 лет прп. Феодосий почувствовал нужду в полном («весь»). — До появления Студийского устава и после, до татарского нашествия, в соборно-приходских церк­вах, думают, в России руководились уставом Великой церкви Константинополь­ской. Владимирский Собор 1274 г. и Константинопольский 1276 г. констатируют существование в Русской Церкви некоторых обычаев Великой церкви, как-то со­вершение проскомидии («проскумисание») диаконом (по-видимому, таков мог быть и вообще древнейший обычай), Преждеосвященные литургии в сырные сре­ду и пятницу и Великую пятницу, чтение Евангелия архиереем 4 раза в год (1-е Страстей, на пасхальных литургии и вечерне и на литии 1 сентября), Воздви­жение Креста с особенностями Великой церкви; иные из этих обычаев Соборами утверждаются, другие отменяются (Павлов А. Русская историч. библиот. СПб., 1880, VI, №№ 6,12), но все по местам держатся до XV и даже XVII в., особенно в Новго­родской области, занимавшей весь север России. Кроме того, в рукописях сравни­тельно поздних, XIV—XV в., сохранился перевод целых чинов Великой церкви на славянский язык, например, чина омовения трапезы в Великий четверг, чина ново-летия 1 сентября, литии по уставу Великой церкви. О том же свидетельствуют сла­вянские рукописи асматиков (припевы к псалмам на песненном последовании, на­пример «Тин икуменин» = «Вселенную»), выражение в древних уставах «пение в тритекти», указывающее на существование этой службы, наконец, даже фрагмент устава Великой церкви в слав. переводе архиеп. Новгор. Климента ( 1299 г.) в Моск. библ. Хлудова (Попов А. Приб. к опис. ркп. Хлуд. библ. М., 1875; 117), и т. п. См. об этом подробнее и цитаты в печатаемом соч. прот. А. Лисицына «Первона­чальный славянорусский Типикон», СПб., 1910, где автор указывает и другой фраг­мент слав, перевода устава Великой церкви в описании Попова, с. 117, названный Триодью.

 

Он озаглавливается в дисциплинарной части своей: «Уставник расматряяй о брашьне же и о питии мнихом о вьсяцем ином чину и о пребываниих и в церкви и вьсьде (везде), уставлен убо не по писанию в манастыри студиистем препо­добным отцем нашим исповедьникъмь Феодоръмь, бывъшимь в нем игуме­ном, предан же писанием от Альксия святого и вселенныя патриарха в поставленемь им манастыри въ имя Божественыя Матере». С этой редакцией Студийского устава совпадает по строю суточной службы ряд других его более или менее чистых и беспримесных редакций, которые в хронологи­ческом порядке можно расположить следующим образом. 2) Типикон Криптоферратского, или Гроттаферратского, монастыря, в 30 верстах от Рима, основанного иноком Нилом ( 1004 г.), который дал ему и устав; на последний часто ссылается сохранившийся доныне Типикон этого монас­тыря, составленный вторым преемником Нила Варфоломеем (построив­шим в 1025 г. и существующий доныне главный храм монастыря) и значи­тельно переделанный 4-м игуменом Власием II ( 1303 г.) в сторону сближения с римским обрядом; но строя суточного богослужения эти пе­ределки не коснулись, и он носит печать немногим меньшей древности и близости к Ипотипосису, чем Студийско-Алексиевские уставы.3) и 4) Ряд близких к этому Типикону южноиталийских и сицилийских Типиконов, распадающихся на две редакции: в основе первой лежит Типикон Николо-Касулянского монастыря, основанного на восточной оконечности Калаб­рии (полуострова, «посредством которого Италия как бы простирает длань к Греции») в 1099 г. греческими выходцами при содействии Боемунда Тарентского (монастырь только в XVI в. подчинился папе; ныне разва­лины); Типикон для него составлен в 1174 г. третьим игуменом Николаем «по преданию», как сказано в заглавии, «св. и богоносных отец Саввы и Студита и наиболее по уставу св. горы и отчасти на основании предания прп. отца нашего Иосифа», первого игумена обители ( 1125 г.), правив­шего ею 26 лет; Типикон по местам ссылается на «последование патриар­шего Типикона» (св. Софии), на «Типикон Иоанна Постника».

 

Гроттаферратский монастырь и его Типикон долго отстаивали свою независи­мость от могучего соседа. Первого игумена Нила друзья не могли склонить даже к посещению Рима и его святынь. Игумен Варфоломей, хотя находится в дружест­венных отношениях с папами Иоанном XIX и Венедиктом IX и даже участвует в Латеранском Соборе 1044 г., но написанные при нем Минеи строго блюдут вос­точные традиции и расходятся с позднейшим Криптоферратским Типиконом. Только иг. Власия папа Мартин IV именует своим вассалом; ввиду таких новых от­ношений к Риму и было предпринято этим игуменом обновление (άνακαινίσθη) Крипт. Типикона; сразу видно, в чем оно состояло: 1 ноября предлагается празд­новать всем свв.; в вел. праздники полагается латинская литания и на литургии «последование соединенное греческое и латинское»; в Великий пост рекомендует­ся ежедневная Преждеосв. литургия ввиду обычая Римской Церкви совершать еже­дневно полную литургию; на Воздвижение и в Филиппов пост разрешаются сыр и яйца; на ектениях поминается папа с титулом «честнейшего и святейшего отца на­шего ό δείνα», латинская терминология и т. п. Типикон сохранился в современной Власию ркп. с датой 1300 г. в монастырск. библ. № А. II. 7. Описан Toscani Th. Ad Typica graecorum. Rom., 1864; дополнительно к этому описанию у Дмитриевско­го Α. Τυπικά, 899 и д.

 

 В основе второй редакции лежит Типикон Богородичного монастыря на р. Мили в Сицилии в 7 милях к югу от Мессины, существующего и ныне, основанно­го в 1089 г. Рожером, вел. графом Калабрии и Сицилии, в память победы над сарацинами, и населенного выходцами из Византии во главе с игум. Михаилом; Типикон этот в некоторых рукописях надписывается: «Типи­кон, содержащий все последования церковного чина Феодора Студита и прочих», и замечает о себе, что он «собран от восточных»; в нем есть ссыл­ки на уставы Студийский, Иерусалимский, Константинопольский, Афон­ский, какой-то Олимпийский, на ответы какого-то «архиерея Антония» (которыми пользовался и Евергетидский устав). 5) Евергетидский Типи­кон, т. е. монастыря Богородицы Евергетиды (Благодетельницы) в предме­стье Константинополя, основанного в 1048 г. иноком Павлом ( 1054 г.); преемник его Тимофей увеличил монастырь и дал ему устав, который в синаксарной части переделан и дополнен ок. 1150 г., и в таком виде дошел до нас, что видно из памяти в нем Лазаря Галисийского ( 1053 г.), впервые встречающейся в месяцесловах с XII в. (Коаленевом), и из памяти самих ктиторов мон. Павла и Тимофея (служба им 16 апреля вместе и как препо­добным и заупокойная); в Типиконе часто ссылки на практику Великой церкви (что и естественно для константинопольского монастыря), но в об­щем строй службы студийский с наклоном к иерусалимскому.

 

Вечерня по ктиторским Студийским Типиконам

В унаследованный от Святогробского храма и палестинских монасты­рей и переданный им Ипотипосисом и Диатипосисом чин суточного бого­служения все эти Типиконы внесли некоторые особенности, хотя из-за не­полноты предыдущих памятников и отсутствия современных этим уставам палестинских Типиконов трудно установить, какие из этих особенностей получены ими и общи с современным им палестинским уставом и какие принадлежат исключительно им. Что касается вечерни, то эти уставы указы­вают на ней вслед за Диатипосисом для воскресений и праздников кафизму «Блажен муж» на 8 гл., а для будней «Ко Господу внегда скорбети» (18-ю) на глас дня, причем последняя кафизма опускается в воскресенье и в вели­кие праздники вечером, в 12-дневие (между Рождеством Христовым и Бо­гоявлением), Пятидесятницу, неделю сыропустную³ и пятницы Великого поста (в Евергетидском и для великих свв.). На Господи воззвах вслед за Ипотипосисом Студийско-Алексиевский устав назначает для воскресений и праздников «Господских» (Спасителя и Богоматери) 9 стихир (утрояются 3 стихиры), для великих же свв. и будней — 6, а западные и Евергетидский для праздников Господских и воскресений — 8, для великих свв. — 6, а для будней (при одном святом) — 4. Тропарь в конце вечерни пелся святому не только в будни и праздники свв., но и в воскресенья, если святой имел тро­парь; если же нет, то в будни пелись тропари: «Богородице Дево...», «Крес­тителю...», «Под Твое благоутробие...», в воскресенье эти же тропари или тропарь опускался, или же пелся воскресный тропарь гласа.

 

Утреня по ктиторским Студийским Типиконам

На утрене в будни полагалась одна кафизма от Антипасхи до Воздвиже­ния, две с Воздвижения до Великого поста (исключая сырную неделю, ког­да одна) и три в Великом посту; в субботу и воскресенье по одним уставам одна кафизма (Ник.-Касул.), по другим две (Ипотипосис, Студ.-Ал., Еверг.), причем в субботу непременно Блажени непорочнии, в воскресенье же 2-я, или 2-я и 3-я; таким образом, Псалтирь выпевалась иногда скорее, чем внеделю, иногда более, чем в неделю (ср. амвросианский чин, с. 317), напри­мер, один только раз выпевалась в промежуток времени от Антипасхи до Преполовения). Кафизмы всегда пелись на рядовой глас недели, притом, по крайней мере по Студ.-Алекс, уставу, с какими-то «аллилуиариями», не­ясно, с особыми ли стихами, вроде теперешних аллилуиариев, или с про­стым аллилуиа, но только положенным на разные напевы, — вероятнее по­следнее; этих аллилуиариев прп. Феодор Студит «устави» 9 на каждый глас, всего 72. При этом вечерняя кафизма «Ко Господу внегда скорбети» пелась с первыми тремя аллилуиариями «ключяющагося» гласа, а из утренних ка­физм первая с 3, 4 и 5 аллилуиариями, а вторая с 7,8 и 9-м (с этою целью и аллилуиариев 9: три кафизмы на утрене почему-то не предусмотрены). Но некоторые кафизмы или, вернее, отделы их составляли исключение из это­го правила по особой торжественности исполнения, для чего кроме сказан­ных аллилуиариев было пять особых аллилуиариев 4 гл., три 6 гл. и один 8 гл. Именно, первая слава 19-й кафизмы, называвшаяся «Многомилости­во» (πολυέλεος) из-за многократного припева к 135 пс. «Яко в век милость (έλεος) Его» и состоявшая из пс. 134,135 и 136, в какой бы глас из первых четырех ни пришлась, пелась всегда 4-м гласом с особыми аллилуиариями этого гласа (тоже называвшимися «Многомилостиво» или «полиелей»), а в какой бы глас из остальных 8 гласов ни пришлась, пелась в 6-ой глас с 1-м аллилуиарием из числа особых этого гласа; при этом в первом случае (ког­да Многомилостиво пелось в 4 гл.) пс. 135 имел два аллилуиа после каждо­го стиха своего и одно после припева «Яко в век милость Его» («Исповедай­теся Господеви яко благ, аллилуиа 2, Яко в век милость Его, аллилуиа 1», — так и ныне по Киево-Печерскому напеву); во втором же случае, при 6 гл., ал­лилуиа оба раза по однажды. (Во всем этом зародыш позднейшего поли­елея). 2-я же и 3-я славы 19-й кафизмы пелись с аллилуиариями приклю­чившегося гласа. Если эта кафизма приходилась и на часах, она пелась таким же образом, причем происходила перестановка этой кафизмы на дру­гой час, если общий глас часа (т. е. глас его тропаря) не соответствовал ее напеву. Кроме «полиелейных» псалмов выделялись из обычного исполне­ния Псалтири на утрене 2-я слава 7-ой кафизмы «Бог богов...» и последняя (3-я) слава последней, 20-й, кафизмы «Хвалите Господа с небес...». Первое пелось со 2-м из числа особых аллилуиариев 6 гл., второе — с 3-м из них же (но последний псалом 150-й вместо аллилуиа имел припев «Слава Отцу...»). Наконец, особый аллилуиарий 8 гл. существовал специально для празднич­ного «Блажен муж...», т. е. для 1-й славы 1-й кафизмы; 2-я же и 3-я славы ее пелись со 2-м и 3-м аллилуиариями приключившегося гласа. При столь торжественном пении и обыкновенных, а особенно некоторых чередных кафизм (влияние песненного последования) Студийско-Алексиевский устав не отмечает особыми кафизмами праздников, а отмечает лишь их, как и воскресенья, «степенными», нынешними нашими, но певшимися со сти­хами степенных псалмов (пс. 119—133 = 18-я каф.) и аллилуиами с нене-найками. Но все прочие уставы студийского типа дают для праздников осо­бые кафизмы. Все западные для каждого Господского праздника назначают пред степенными трехантифонную, т. е. трехпсалмную, кафизму из специ­ально подобранных к чествуемому событию псалмов, например, для Рожде­ства Христова 134,109 и 86 (Криптоферратский, другие иные), причем к не­которым, подходящим к празднику, стихам последнего псалма был припев (έκφώνησις или υπακοή), очень напоминающий нынешнее величание, напри­мер, в Криптоферратском Тип. на Рождество Христово к 5 ст. 86 пс: «Мати Сион речет: человек и человек родися в нем» — припев: «Мы славим рожде­ство по плоти Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и верно покла­няемся святей иконе Его во изображение Святаго зрака Его»; так в 1 и 2-й раз, а в 3-й: «Тя ублажаем, Марие Богородице, и верно покланяемся св. ико­не Твоей во изображение св. зрака Твоего», «Слава» — «Мы славословим Господа славы и верно...», «И ныне» — «Тя ублажаем, Всечистая Дево, и верно...». Пс. 135 вообще часто помещается в этих Типиконах и других бо­гослужебных книгах той же эпохи и происхождения (южноиталийского) в качестве праздничного антифона на утрене и большей частью называется «полиелей» (πολυέλεος) он один (Сицил. Тип.) или в соединении с пс. 134 (Николо-Касул., 25 декабря), причем иногда назначается для пения на все 8 гласов; в одном Орологии к 13—15 ст. этого псалма положены такие припе­вы: «Ублажаем Тя, Присноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога на­шего», «Достойно есть ублажати Тя, Богородицу, честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим и Матерь Бога нашего». «Глаголюще Тя Богородицу, ублажаем Тя вси роди, яко Матерь Бога нашего» (отголо­сок борьбы с несторианством?). В Евергетидском уставе слово ό πολυέλε­ος = полиелей уже ставится без дальнейшего пояснения и, очевидно, в смыс­ле нынешнего устава (может быть, только в составе, кроме 134 и 135, еще 136 пс, как в Студийско-Алексиевском), но для Христовых праздников и Успения пред ними кроме одной или двух «дневных» кафизм с седальнами праздника положена еще особая праздничная кафизма, с седальном или ипа­кои после нее, например, для Рождества Христова и Богоявления — каф. 16 «Рече Господь Господеви» — «медленно и с большими аллилуиариями»,на Успение — Непорочны с аллилуиариями гласа (в другие праздники не го­ворится об аллилуиариях). — Таким образом, исполнение кафизм в Студийских уставах носит явный отзвук песненного последования. Не упо­минается в рассматриваемых Типиконах о каких-либо тропарях или припе­вах к 50 пс, которые вместе с 50 пс. в песненной утрене занимали столь вид­ное место. — На каноне, о числе стихов на котором молчит Ипотипосис, и для которого Диатипосис назначает 8 стихов для будней Пятидесятни­цы, 10 для ее воскресений и праздников, 10 и более для остальных дней года (у Симеона Солунского 8,6 или 4, — см. выше, с. 346), простейшую практи­ку дает Криптоферратский Типикон, не указывающий числа стихов для ка­нона и иногда только упоминающий об удвоении ирмосов (например, на Рождество Христово удвоялись вторые ирмосы «Спасе люди»); не указыва­ют часто числа стихов и Типиконы Сицилийской редакции (например, для Рождества Богородицы), они же дают для канона и самое меньшее число стихов — 8 (например, для Воздвижения); далее по количеству стихов на каноне следует Студийско-Алексиевский устав, назначающий их часто 10, maximum 12 (в великие праздники, даже Рождество Христово, и при стече­ниях); Типиконы Калабрийской редакции делают шаг далее, назначая для великих праздников, например Рождества Христова, и 14 стихов и с особен­ною точностью регламентируя количество стихов; наконец, Евергетидский устав назначает большей частью 12 или 14 стихов, а для великих праздни­ков и 16. — На хвалитех, вслед за Ипотипосисом, требующим для воскре­сенья удвоения (4-х) воскресных стихир, западные и Студийско-Алексиев­ский устав для воскресений назначают стихиры на 8, Евергетидский на 6; — для праздников из западных одни 4, другие 6, Студийско-Алексиевский — 6, Евергетидский — 6, но для свв. последний — 4, а для Рождества Христова — 8.- Что касается великого славословия и конца утрени, то в недрах древ­нейших Студийских уставов произошло значительное преобразование этой части утрени, именно ей придан неодинаковый вид для будней и для празд­ников. Сохранились ясные следы постепенного проведения этой реформы. Студийско-Алексиевский устав на праздничной и воскресной утрене кроме хвалитных стихир указывает и стиховные стихиры. Если прибавить к этому, что великое славословие и в нынешнем виде его, особенно будничном, со­стоит из двух чисто механически соединенных частей — собственно славо­словия и утренней молитвы «Сподоби Господи в день сей», соответствую­щей вечернему «Сподоби Господи»; если, далее, принять во внимание, что и нынешние хвалитные стихиры в воскресенья представляют такое же ме­ханическое соединение собственно хвалитных стихир (со стихами хвалит­ных псалмов) и стихир с особыми воскресными стихами, иначе говоря, «стиховных», то несомненным станет, что конец всякой утрени в древней­ших уставах имел такой же вид, как ныне вторая часть праздничной вечер­ни от «Свете тихий»: после хвалитных стихир (соответствующих стихирам на Господи воззвах) следовала 1-я тирада великого славословия (которою ограничивается латинское великое славословие, употребляемое на миссе), соответствовавшая Свете тихий, затем была ектения сугубая (в древней­ших — должно быть, мирная), «Сподоби Господи в день сей», ектения про­сительная, стихиры стиховные, стих, соответствовавший «Ныне отпущае­ши...», — должно быть, «Благо есть...», Трисвятое и тропарь. Так, по Милийскому (Сицилийскому) Типикону в Великий пост (хранящий и те­перь наиболее следов древней практики) утреня имеет такой конец: Слава в вышних Богу без Сподоби Господи в день сей, ектения сугубая (έκτενήν), Сподоби Господи в день сей, ектения просительная (την συναπτήν των αιτήσεως), стихиры стиховны, Благо есть исповедатися, Трисвятое по Отче наш, отпустительный дня; постная вечерня имеет такой же конец: Свете ти­хий, ектения сугубая, Сподоби Господи, ектения просительная, Ныне отпу­щаеши, Трисвятое, тропари постные. Но замечательно, что уже и западные Студийские уставы, начиная с Криптоферратского, не знают такого типа утрени; так, в Неделю мытаря Криптоферр. Тип. указывает лишь хвалит­ные стихиры, а Калабрийская и Сицилийская редакции дают здесь следую­щий подробный чин конца утрени: после хвалитных стихир и Преблагословена «το Δόξα μεγάλως» (Слава — велико), Трисвятое, тропарь воскресный, затем ектения, прошения (просительная ектения) и остальное и отпуст». Замечательно, что по Милийскому Тип. такой же точно порядок имеет и конец вечерни праздничной: «стихиры стиховны, Трисвятое, екте­ния (т. е. сугубая), прошения (т. е. просительная ектения) и прочее и отпуст». Самый термин «славословие великое» употребляется уже Криптоферратским Типиконом, не говоря о Евергетидском. Но Никон Черного­рец (XI в.) считает отсутствие великого славословия и отделение стихо­вных стихир от хвалитных на утрене в самые великие праздники общею особенностью всех Студийских типиков.

 

Часы и повечерие в Студийских уставах

Едва не самую видную особенность рассматриваемых Типиконов со­ставляет вслед за Ипотипосисом и Диатипосисом и под влиянием устава св. Софии отмена часов в воскресенье и праздники, хотя бы то и малые. Студийско-Алексиевский устав испещрен замечанием «порознь часом» (уп­разднение часов), например, в сентябре 1-го, 5, 6,7 и т. д.; западные Типи­коны и Евергетидский просто молчат о часах; но Криптоферратский делает шаг к иерусалимской практике, когда, например, в Рождество Богородицы, а следовательно, и в другие праздники, указывает за 1-й час петь после ут­рени «отпустительный» (тропарь) трижды, а самый час совершать каждому отдельно (καταμόνας), 3-й же и 6-й час с Блаженными праздника пресвите­ры «поют одеваясь» к литии пред литургией. Сицилийский Тип. в Великий пост имеет песненные часы однопсалмные с ектениями великой после псал­ма, тремя малыми на антифонах кафизмы и просительной после тропаря и чтения, — и с молитвами священника. — В отношении повечерия Студий­ские уставы представляют такое же разнообразие и колебание, как Иеруса­лимские, и имеют эту службу вообще одинакового типа с последними (по­чему история этой службы — обща у тех и других — см. ниже, «Повечерие»); но Евергетидский, вслед за Диатипосисом, и под влиянием устава Великой церкви, кроме повечерий, о которых он упоминает только под воскресенья, Рождество Христово, Богоявление и в Великий пост, имеет ежедневно паннихиду, состоящую из канона одного или двух с седальнами по 3 песни и кондаком (большей частью «Предстательство христиан») по 6 песни, с предшествующим канону 50 пс. и следующим Трисвятым, тропарем и екте­нией (как у нас под Пасху); в Великий пост, а может быть, вообще в будни, эта паннихида соединялась с вечерней, под праздники же она предшество­вала утрене и, имея после себя еще чтение, с ним и с утреней составляла од­но «бдение» (αγρυπνία)⁶; этим Евергетидский устав сближался с Иерусалим­ским, к которому он тяготеет и в других случаях.

 

Иерусалимский устав по Никону Черногорцу

От XI в. мы имеем первое известие о существовании и распространении на Востоке более или менее полных записей Типиконов в собственном смысле по чину Палестинской (близ Иерусалима) лавры св. Саввы. Известие это принадлежит Никону Черногорцу, бывшему сначала каким-то должност­ным лицом («наставником»), а потом игуменом в монастырях Раифском наСинае и св. Симеона Дивногорца на Черной горе близ Антиохии во время имп. Константина Дуки (1059—1067 г.) и лично много сделавшему как во­обще для развития церковного устава, так, в частности, для замены Студий­ского устава Иерусалимским. Побуждаемый нестроениями в тогдашних монастырях (неповиновение настоятелям, стремление к келлиотству, как дающему более свободы, разногласие богослужебных чинов), Никон заду­мал дать письменное руководство для иноков, сводный Типикон, или «Так­тикой», чрез сличение разных уставов. При подготовительных работах к этому сочинению для Никона обнаружилось не только существование мно­жества разных уставов, как-то Великой церкви, Студийского, Иерусалим­ского, Святогорского (Афонского), устава Антиохийской патриархии, мо­настыря св. Авксентия и др. (не говоря о древних правилах прп. Пахомия, Василия Великого, Кассиана), но и значительное разноречие между ними, даже между различными редакциями одного и того же устава: «различные типики студийския же и Иерусалимския прочтох и собрах и несогласишася един ко другому, ниже студийский со друзем студийским, ни иерусалимский с другим иерусалимским» (должно быть, Никон имеет под руками ктиторские Типиконы). За разрешением своих недоумений Никон обратился к «искусным отцам» в обители св. Саввы и по их совету «попекохся о древнем Иерусалимстем» Типике; игумен этой обители направил его за исправным списком Иерусалимского Типика в Лаодикию (очевидно, в лавре св. Саввы руководились, как отчасти теперь на Афоне, неписаным Типиком), и вот «у Спаса в Лаодикии, — рассказывает Никон, — обретохом в книгополож-нице Типик сокровен древний Иерусалимский, егоже бл. Никодим, бывший игумен св. Саввы (хронология неизвестна), изложи митрополиту Лаоди­кийскому из начала, и той взях, яко веси, и имам зде у св. Симеона чудо­творца (на Черной горе), и иже хощут от него преписуют. Друзии же вси, якоже рехом, неисправлени обретошася и не сравняются с древним. Також­де и студийския обретох типики различны, и ниже тии сравняются друг другу; и ради несравнения сего и паче же яко ни от Божественных Писаний имеяху свидетельства некая, но точию глаголюще сице: яко сотворяем се и се».

Таким образом, Никон отдает преимущество Иерусалимскому уставу пред Студийским: а) из-за возможности пользоваться его древним и полным списком, б) из-за того, что Иерусалимский устав обосновывает свои пред­писания на «Божественных Писаниях», а не дает их, подобно Студийским, без мотивировки, пример чего Никон указывает (далее) в более строгих правилах поста по Иерусалимскому уставу, согласных с правилами св. апо­столов, Соборов и древних подвижников (например, о неразрешении поста в среду и пяток для праздников, о часе разрешения поста в Великую суббо­ту). Ввиду таких преимуществ Иерусалимского Типикона Никон и заботил­ся о его распространении и свой сводный устав («Типик», «Тактикон») пи­шет в его духе, отмечая все же по местам и студийскую практику, а иногда заимствуя предписания из Святогорского Типикона. (Дисциплинарная часть этого Никонова «Типика» впоследствии внесена в славянские списки Иерусалимского устава и существует в нынешнем нашем Типиконе).

 

Район и редакции Иерусалимского устава

Таким образом, в XI в. и ранее Иерусалимский устав имеет распростра­нение, кроме Палестины, в Антиохийском патриархате и Малой Азии. Око­ло этого времени, если не ранее, Иерусалимский устав был принят на Синае, как то видно из рукописей его и других богослужебных книг, расположен­ных по этому уставу, в Синайской библиотеке, иногда восходящих к X в. и ранее, хотя выработавшийся на Синае Иерусалимский устав имеет некото­рые особенности в сравнении с настоящим Иерусалимским. Немного позд­нее (в XII в.), должно быть, Иерусалимский устав был принят в Константи­нопольской епархии, судя по тому, что Никон ничего не говорит о распространении его там. Но патр. Константинопольский Николай III Грам­матик (1084—1111 г.) в «Послании к проту св. горы» недоумения афонских иноков, возникшие на почве столкновения менее строгой практики студий­ской относительно постов с более строгой иерусалимской разрешает в духе последней. Ктиторский Типикон, данный императрицей Ириною, супругою императора Алексея II Комнена ( 1183 г.), основанному ею в Константино­поле монастырю Богородицы Благодатной, в литургической части ссыла­ющийся вообще на «Синаксарь» (общепринятый), предполагает иеру­салимскую практику: упоминаются агрипнии (бдения), междочасия. К Палестинскому уставу отсылает и Типикон Нила, игумена Богородичного монастыря Макерады. Типикон монастыря Арх. Михаила на горе прп. Авксентия  у Халкидона, данный ему основателем императором Михаилом Палеологом (1259—1282 г.), требует совершать псалмопение по древнему обычаю палестинских монастырей «или по Иерусалимскому Типикону», кроме воскресных бдений, как очень тяжелых. Утверждению Иерусалим­ского устава в Константинополе, должно быть, способствовало разорение Студийского монастыря крестоносцами, от какового он был восстановлен только императором Константином Палеологом в 1298 г. Около этого же времени, в XII в., Иерусалимский устав нашел распространение на Афоне. Если в начале этого века афонитам и кажется еще странным иерусалимский режим поста, то в этом же веке на Афоне появляются Минеи иерусалимско­го строя службы, несколько экземпляров которых вывезено оттуда Арсени­ем Сухановым в Россию и хранится ныне в Моск. Синод, (бывшей патриар­шей) библ. (№№ 446—451, январь, март, июнь, август, октябрь, декабрь). Как и на Синае, Иерусалимский устав на Афоне получил некоторые мест­ные особенности, удержав иногда укоренившуюся там студийскую практи­ку (например, относительно постов) и образовав особый вид Святогорского устава.

 

Древнейшим после Диатипосиса св. Афанасия представителем Святогорского уста­ва (выдержки из которого неоднократно приводит и Никон Черногорец) еще в чи­сто студийском его виде можно признать грузинский «Великий Синаксарь», пере­веденный для Иверской лавры ее деканом (заместителем игумена, καθηγούμενος) Георгием Мтацминдели в 1038—1042 г., употреблявшийся, как видно из содержа­ния его, и в других Афонских монастырях, и, должно быть, в Афанасиевой лавре, от которой Иверская находилась в зависимости; Синаксарь этот близок к Ипотипосису, Диатипосису и выдержкам из Святогорского устава у Никона (который этот ус­тав тоже называет Синаксарем); это ктиторский устав студийского типа (нет все­нощных, число кафизм то же, на утрене праздничные антифоны), но с местными особенностями (постный режим, грузинские памяти). (Синаксарь в рус. пер. с со­временных св. Георгию ркп. — Тифл. церк. муз. № 193 и 222 изд. у прот. Кекелидзе. Литург. груз. пам., 228—272). С XIII в. на Афоне появляются и полные Иерусалим­ские уставы. Устав, данный св. Саввою Сербским ( 1237 г.) Хиландарскому мон. на Афоне, за богослужением отсылает к какому-то «Синаксарю», может быть, тому, ру­копись которого от XIV в. есть ныне в Хиландарской библ. (№ 66/70) — чисто иерусалимского типа (Дмитриевский А. Древнейший Хиланд. Синаксарь поуст. Иерус. // Т. К. Д. А. 1905, II, 473), как и сам представляет из себя смесь иеруса­лимских порядков (бдения) с местными (постный режим). (Хиландарский устав с современной Савве рукописи изд. еп. Дмитрий. Типик Хиландарский. Београд, 1898). И по введении Иерусалимского устава в афонских монастырях продолжали держаться прежние и местные порядки, почему это введение не уничтожило осо­бого Святогорского устава, а только сообщило ему иерусалимский колорит, что видно уже из самих надписаний сохранившихся его рукописей (из коих ни одна не издана). Так, греч. ркп. Ватик. б. cod. Palat. № 101 от 1373 г. озаглавлена «Типи­кон лавры св. Саввы и лавры св. Афанасия Афонского», той же библ. № 38 от 1423 г. «Тип. св. и вел. мон. св. Афанасия на горе Афонской»; в Тип. 1336 г. Флорентийской Лаврентианской библ. № 15 есть «главы известнейшего церковного устроения св. горы». Важнейшие афонские монастыри имеют ныне записи своего устава (иеру­салимского типа); так лавра св. Афанасия в ркп. XV—XVI в., Пантократор. мон. в ркп. XV в. Порядки Дионисиатского монастыря записаны в 1624 г. иеромонахом его Игнатием, и эта запись пользовалась большим авторитетом, — с нее есть спис­ки во многих афонских монастырях; так, для Пантелеимонова монастыря сделан был (есть ркп. XVIII в.) переработанный список с Дионис. Тип. под загл.: «Точный Тип. церк. последования, собранный от св. Саввы и других разных»; здесь есть ссылки кроме Афанасиева Тип. на афонские Типиконы «правого хора», «левого хо­ра», «великий Тип. Андрианополита». С Дионисиатского же Тип. сделан список в 1875 г. для Иверск. монастыря под загл. «Сокращенный Типикон в соединении с ме­стным» (все не изданы и не исследованы). Но и до сих пор, как всегда, св. гора бо­лее следует в богослужении неписаным традициям; посему службой здесь руково­дит не столько Типикон, сколько типикарь (почетнейшее лицо в монастыре), в трудных случаях - совет типикарей (Дмитриевский А. Святогорский (афонский) Типикон // Руков. для сельск. паст. 1897, №№ (1), 3,4, 5).

 

— От XII же века известен и первый список Иерусалимского устава

для Грузии, именно писанный для монастыря прп. Шио в Мгвиме (близ Ти­флиса) в 1172 г., должно быть, с подлинника Дивногорского монастыря и сохранившийся в копии XIII в. с заглавием «Типикон церк. последования благоустроенной лавры св. и богоносного Саввы: таковое же бывает и во всех прочих монастырях Палестины». Из изданных списков Иерусалимско­го устава это древнейший (нет малой вечерни, Марковы главы без имени Марка и очень краткие, нет памятей: Убруса, установленной в 944 г., Афа­насия Афонского ( 1000 г.), Лазаря Галисийского ( 1053 г.), Михаила Хониата ( 1266 г.), даже Георгия Хозевита (VII в.))¹. В XIII—XIV в. Иеруса­лимский устав получает самое широкое распространение по всему Востоку, как видно из ряда сохранившихся от этих веков его греческих рукописей, каковы, например, древнейшая в России рукопись его, мало уступающая Шиомгвимской, в Московском Публичном (Румянцевском) Музее из Севастиановского собрания № 35/491, XIII в., Типикон Московск. Синод. библ. греч. отд. № 381, писанный, судя по именам в диптихе, при патр. Констан­тинопольском Афанасии (1289—1311 г. с перерывом) и императоре Андро­нике (должно быть, Старшем, 1281—1332 г.), Тип. Моск. Син. библ. № 456 с сомнительной датой 1298 г., вернее XIV в., Тип. Ватик. библ. № 784, писанный 1317 г. в Τήφρει της χώρ<χς Ρωσίας (в России в Твери?)². Насколько широкое распространение в Греции получил Иерусалимский устав к XIV в., свидетельствует так называемый «Διάταξις της ίεροδιακονίας» (Чин священ­нослужения), приписываемый Константинопольскому патриарху Фило­фею, известному литургисту XIV в., но появившийся, возможно, и ранее; назначенный, очевидно, для самого широкого повсеместного применения, он дает иерусалимский чин всенощной, стараясь договорить недомолвки древних списков Иерусалимского устава о действиях священника и диакона при богослужении. В Сербии первым полным списком Иерусалимского ус­тава был перевод его в 1319 г., сделанный архиеп. Никодимом, бывшим ар­химандритом Хиландарского монастыря, с греч, подлинника, взятого у Константинопольского патриарха (не с Афона, где был Иерусалимский ус­тав не в его чистом виде) из монастыря Предтечи (должно быть, Студийско­го, где, следовательно, был введен уже Иерусалимский устав)³. До этого же времени Сербия руководилась Хиландарским уставом, на что есть глухое указание в предисловии к Никодимову Типикону. В 1331 г. Никодимов ус­тав переписывается и для Хиландаря неким Романом. После Никодимова устава в Сербии явился ряд других Типиконов, большей частью близких к нему. — К XIV в. же веку принадлежат и древнейшие славянские переводы Иерусалимского устава, сделанные в России, каковы Моск. Синод. библ. № 328/383 и 329/384 XIV в. (русское происхождение их видно из налично­сти нескольких русских свв. и отсутствия южнославянских), очень близкие и по составу, тем более по строю суточного богослужения, к древнегрече­ским и сербским. Появлению в России полных списков Иерусалимского устава предшествовало постепенное проникновение практики его из Гре­ции, начавшееся с XIII века. Владимирскому Собору 1274 г. и Константино­польскому 1276 г. русские епископы выражают уже недоумения по поводу некоторых студийских обычаев (например, относительно литургии Преж­деосвященных в среду и пяток сырные и в Великий пяток) и получают от­вет в духе Иерусалимского устава⁶. Но еще в XV в. студийская практика дер­жится в России, как показывают списки Студийского устава от этого века и вопросы псковского духовенства св. митроп. Фотию (1410—1431 г.)⁷. Распространению в России Иерусалимского устава много содействовал св. митр. Киприан (1380—1406 г. с перерывом), своими изданиями (руко­писными) «Часословца по уставу иже во Иерусалиме лавры прп. отца наше­го Саввы» (следованная Псалтирь) и «Служебника» 1397 г., в который вне­сен Διάταξις патр. Филофея. При Киприане же сделана первая попытка русской переработки Иерусалимского устава в лице «Ока Церковного» игу­мена Афанасия Высотского, переведенного им в Константинопольском мон. Перивленто и снабженного дополнениями, между прочим дисциплинарны­ми статьями из Никона Черногорца. Этот опыт положил начало целому ря­ду русских редакций Иерусалимского устава, закончившихся лишь с появ­лением печатного издания его³.

 

Характер суточного богослужения по Иерусалимскому уставу

В противоположность Студийским уставам, Иерусалимские дают одно­образный и тождественный с нынешним строй вечерни и утрени. Хотя это объясняется отчасти и более поздним возрастом этих уставов, но если при­нять во внимание, что этот строй совпадает с даваемым и Святогробским Ти­пиконом IX в. (века, к которому принадлежат и самые ранние памятники Студийского устава) и иногда остается вернее Студийского церковной прак­тике IV—V в. (литии, как у Сильвии, бдения, бывшие в IV—V в. по крайней мере несколько раз в году), то большую, по сравнению со Студийским уста­вом, неподвижность, неизменность и верность древности в суточной службе мы можем признать первою особенностью этого устава в отношении к су­точной службе, — особенностью, ценною в данной области и содействовав­шею преобладанию Иерусалимского устава над Студийским. Другою столь же выгодною (с христианско-аскетической точки зрения) особенностью Иерусалимского устава была большая продолжительность церковной служ­бы по нему, зависевшая от большей близости этого устава (и территориаль­ной) и верности традициям древнего подвижничества (особенность, еще яр­че сказавшаяся в сравнительно большей строгости этого устава в постном режиме); заметнее всего эта особенность относительно суточного богослу­жения сказалась в неопустительной службе часов, которые не отменялись ни для каких праздников. В отношении же важнейших суточных служб — ве­черни и утрени — эта особенность Иерусалимского устава проявлялась прежде всего в большем количестве кафизм: их на утрене всегда было на од­ну более, чем по Студийскому уставу, исключая Великий пост, субботы, вос­кресенья и праздники, когда число кафизм по обоим уставам было одинако­во. Если припомнить, что у восточного иночества была некогда тенденция ик выпеванию всей Псалтири каждые сутки (см. выше, с. 294—295, рассказ о посещении Нила Синайского Иоанном и Софронием, и с. 299, «Армянское богослужение»), то и в этой особенности Иерусалимского устава нельзя не видеть большей верности его традициям подвижничества, придававшего та­кое значение Псалтири (см. выше, с. 189 и д.). В связи с этим стоит и боль­шее количество стихир и тропарей по Иерусалимскому уставу: последний допускает на Господи воззвах 10 стихир и на каноне обычно 14 и иногда 16 стихов, ирмосов и тропарей, тогда как в Студийских уставах maximum пер­вых 9, а вторых 14, обычно 12. То же нужно сказать и относительно бдений: под влиянием именно подвижнической практики с обычными там всенощ­ными молитвами Иерусалимский устав вместо принятой в древности лишь предрассветной утрени для воскресных дней и праздников ввел бдения для тех и других. Не вне связи с тем же духом подвижничества стояло в Иеруса­лимском уставе песненное упрощение богослужения: здесь отпадают требо­вания Студийского устава, составлявшие в нем наследие песненного после­дования, об особенном, мелодическом исполнении кафизм, ипакои и т. п. — Другие особенности Иерусалимского устава зависели от места проис­хождения его — св. земли. С этой точки зрения в нем получают объяснение литии, которые этот устав требует, как то было в иерусалимской практике еще в IV—V в. (см. выше, с. 140 и д.), для каждой вечерни и утрени. Родина этого устава, заставлявшая сильнее переживать празднуемые события, ска­залась и в том, что Иерусалимский устав кладет между богослужением буд­ничным и праздничным гораздо более резкое различие, чем Студийский. Различие это достигается, не говоря о бдениях, с одной стороны, добавкой к праздничной службе полиелея, тогда как Студийский устав только заме­нял в этом случае одни, песненные же, кафизмы другими; с другой стороны, так называемым «великим славословием», которое составляет специаль­ный термин для обозначения совершенно другого окончания утрени для праздников по сравнению с буднями: оно означает перестановку молитвы «Сподоби Господи» в связь с великим славословием и слияние стиховных стихир с хвалитными для праздников.

 

Вечерня и утреня смешанного типа

Все это хотя характерные, но не очень значительные особенности в строе суточной службы, частнее, в чине вечерни и утрени. Вообще же эти две службы в обоих уставах имеют один и тот же чин и строй, с одинаковою почти резкостью расходящийся с так называемым «песненным чином», или придворно-соборным Константинопольским уставом. Этот последний чин не только в целом виде держался во многих храмах до XV в., но стремился приспособить к себе монастырские, студийско-иерусалимские, вечерню и утреню. Печать такого стремления носят на себе чины вечерни и утрени в некоторых Евхологиях XII—XVI в. Вечерня в них имеет следующие особен­ности. По Евхологиям XII в. (1153 г.) Синайск. библ. № 973 и XIII в. Пат-мосской библ. № 105, вечерня начинается возгласом «Благословено Царст­во...». По Евхологию в ркп. XVI в. Тифлисского Церковно-археологического музея № 450 в начале вечерни не указан предначинательный псалом, а на­чинается она тремя «антифонами» с малыми ектениями и особыми молит­вами на каждом из них. После «Господи воззвах» до стихир опять малая ектения, но своеобразного типа, вроде 2-й ектении верных на литургии («Миром Господу помолимся... О свышнем мире... О мире всего мира... О святем храме сем... Заступи, спаси... И о всех требующих у Бога помощи... Пресвятую, Пречистую... Яко подобает...»). Сугубая ектения «Рцем вси» по­ложена на нынешнем месте ее — после прокимна и до «Сподоби Госпо­ди», — но имеет особый состав, тождественный, исключая 4 первые проше­ния, с нынешней великой, следовательно, представляет из себя сугубую ектению и великую еще в периоде их соединения. По упомянутому Патмосскому Евхологию XIII в., дающему вполне нынешний чин вечерни в ее пра­здничном виде, после возгласов великой ектении и трех малых положено «Мир всем», так что в течение вечерни оно повторяется 6 раз (причем пред прокимном его произносит диакон); ср. Медиоланский и мозарабский чин вечерни (см. выше, с. 317 и 319). По упомянутому Синайскому Евхологию XII в. просительная ектения положена после «Ныне отпущаеши» и тропаря, а по Евхологию Тифлисского Ц.-арх. муз. на этом месте в праздничной ве­черне указана ектения «Помилуй нас Боже...», а просительная пред «Ныне отпущаеши» (следовательно, конец вечерни, как ныне в будни). Все указан­ные Евхологии размещают вечерние молитвы по всему составу вечерни на всех ектениях ее. — Не менее колебаний в сравнении с нынешним чином представляют Евхологии той же эпохи для утрени. По Синайскому Евхоло­гию XII в., она начинается возгласом «Благословено Царство...». После ше­стопсалмия и великой ектении Синайский и Патмосский Евхологии указы­вают первый до κάθισμα (седальна) и полиелея, а второй до степени (студийский тип праздн. утрени) и Евангелия молитвы «трех антифонов» с малой ектенией после 2-го (Син.) или 3-го (Патм.) из них, начинающейся «Паки и паки» или «Заступи, спаси» (Син., согласно с песненным последо­ванием) и с возгласом «Мир всем» до нее (Патм.) и после нее (Патм. Тифл. № 450). Взамен этих «антифонов» Тифлисский Евхологии и груз. ркп.Имп. Публ. библ. № 208 XVI в. указывают молитвы и малые ектении после каждого из трех «псалмов» кафизмы (предполагается, должно быть, одна песненно-праздничная трехпсалмная кафизма, как в итальянско-сицилий­ской отрасли Студийских уставов); после кафизмы — седален, чтение (оба груз. пам.), степенны (ркп. № 208), Непорочны, Ангельский собор (№ 450), Евангелие и 50 пс. Древнейший из упомянутых Евхологиев, Синайский, 50-й пс. указывает после «кондака», т. е. после 6-й песни канона (или предпо­лагается трипеснец с кондаком впереди — см. ниже), а Евангелие после славо­словия великого (согласно с песненным последованием). Этот же Евхологий указывает после «кафизмы» «молитвы полиелея недельного во Св. Четыре­десятницу» (намек на первоначальное употребление полиелея только в Че­тыредесятницу), причем далее видимо приводит эти молитвы, первую не надписывая никак, а следующие называя «молитва 5-го антифона» (следо­вательно, предыдущая 4-го), «6-го антифона», «молитва 7-я», — всех 4; по последней (8-й) замечание: «затем кондак, 50-й (псалом) и тотчас диакон Миром Господу помолимся, молитва 9-я... Заступи, спаси... Утреннюю и... (την όρθρινήν και την), Ангела мирна... Прощения... и тотчас песни и по 9 пес­ни Паки и паки... с молитвою». Таким образом, после антифонов полиелея или какой-либо праздничной кафизмы этот Евхологий указывает сразу кондак, 50-й пс, просительную ектению с началом из мирной и малой и только тогда канон («песни»), но канон, очевидно, очень краткого состава (так как нет речи об обычных междупесниях), может быть, двупеснец или трипеснец; впрочем, ранее в этом Евхологий пред речью о полиелейных мо­литвах замечание: «по 6-й же песни кондак»; может быть, на будничной ут­рене взамен полиелея был полный канон (драгоценные следы древнего строя утрени на переходе от кондакарной системы к канонной). Все же дру­гие из указанных Евхологиев после 50 пс. предполагают обычный полный канон, но грузинские перед ним по 50 пс. помещают мирную ектению осо­бого и разного в обоих рукописях состава (один из 6 прошений, другой из 9) и с нынешним возгласом (что пред каноном). Грузинские памятники назна­чают ектению с молитвою и на 7 песни канона и молитву на 8 песни. (Воз­можно, что ектении бывали на каждой песни и здесь остаток этой практики, как ныне на пасхальной утрене и в Криптоферратском Типиконе на рожде­ственской. Порядок ектений в конце утрени во всех нынешний празднич­ного типа, но в Патмосском — нынешнего будничного (хотя утреня предпо­лагается праздничная). Грузинские не называют сугубой ектении, а указывают только ее молитву, первый с 9-кратным «Господи помилуй».

Если Студийский и Иерусалимский уставы имели так много общего в строе важнейших суточных служб — вечерни и утрени, то во второстепен­ных службах, каковы часы, повечерие, полунощница и изобразительные, они совершенно обезразличивались. Эти службы имели свою особую исто­рию, не считавшуюся с особенностями того и другого устава.

 

Часы

Что касается часов, то мы видели, что уже в IX в. сложился чин их до Трисвятого, которым чин часа оканчивается и по Святогробскому Типи­кону, и по Синайскому Часослову VIII — IX в. по чину лавры св. Саввы (см. выше, с. 298), представляющих вообще полное совпадение в чине часов. Последний Часослов дает и все нынешние псалмы часов, а оба памятника нынешние тропари часов (первый их ряд по псалмах) и «стихи» часов («Стопы моя...» и т. п.) Если в этом Часослове и некоторых последующих (например, Синайск. № 864 IX в.) к нынешним 3 псалмам часов присоеди­няются и другие, то потому, что эти Часословы, видимо, предназначались для келейного, а не для церковного употребления. Потому, надо думать, эти Часословы не заключают и священнического элемента в службе часов. Восполнением к ним могут служить древние Евхологии, дающие, как, на­пример, греческие Синайский № 958 X в., Парижской Национальной библ. № 213 XI в. (1027 г.), и славян. Требник Моск. Синод. библ. № 371/675 священнические молитвы часов. Таких молитв на каждом ча­се указывается здесь 6: «молитва 1-го антифона», «2-го антифона», «3-го антифона», «молитва отпуста», «главопреклонения» и особая заключи­тельная молитва без наименования, — каждая с возгласом (не везде отме­чено: «возглас»); пред 5-ой: «Мир всем», «Главы ваша...»; пред заключи­тельной — диакон: «Премудрость». По содержанию молитвы приспособлены к времени дня и священным воспоминаниям часа, заклю­чая нередко выражения из нынешних часовых псалмов и стихов; в молит­ве 3-го часа воспоминается о сошествии Святого Духа, 6-го — о распятии, 9-го — о хождении в этот час на молитву ап. Петра и Иоанна. Судя по то­му, что эти молитвы помещены в Евхологиях, предполагающих песненный строй вечерни и утрени, они назначались, должно быть, для песненных часов. Такие часы западные ктиторские Типиконы Сицилийской редакции (см. выше, с. 362—363) назначают для Четыредесятницы. Чин их следующий: пелся один псалом часа, великая ектения, иерей — молит­ву, лежа ниц пред алтарем; «стихословие» (στιχολογία), т. е. кафизма, на каждом антифоне которой малая ектения (о молитвах не упомянуто), тро­парь часа (постный) с Богородичным, чтение, просительная ектения, стих часа («Стопы моя...» и т. п.), Трисвятое по Отче наш, «Господи помилуй» по 12 раз на каждом клиросе, «Слава Отцу...», «Именем Господним благосло­ви, святый»; иерей: «Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас»; 3 великих поклона, молитва «всем ниц лежащим» и отпуст (так же пелся, как мы видели, по Святогробскому уставу 9-й час на Страстной седмице).Возможно, что в церквах, где было песненное последование, такие часы, возникшие, вероятно, под влиянием тритекти, пелись и вне Четыредесят­ницы или же, по крайней мере, что там обыкновенные часы имели священ­нические молитвы в таком или меньшем количестве. Кроме указанного ряда молитв, Парижский Евхологий в отдельных рубриках дает еще по од­ной молитве, довольно длинной, для каждого часа, — может быть, именно на тот случай, когда часы служились с меньшею торжественностью. По­следняя практика — одной лишь священнической молитвы на каждом ча­се — возобладала; но эта священническая молитва часа постепенно сокра­тилась до краткого воззвания «Боже ущедри ны...», заимствованного из пс. 66,1 и напоминающего ветхозаветное священническое благословение, или до воззвания «Господи Иисусе Христе Боже наш помилуй нас» (см. выше), осложнившегося впоследствии добавлением в начале: «Молитвами св. отец наших»; что эти возгласы заменяли собою прежнюю (длинную) молитву священника на часах, видно из того, что они в древних Типиконах обычно сопровождаются замечанием: «и молится (εύχεται) священник», иногда даже прямо заменяются этим замечанием или называются «молит­вою часов» или «повечерия». Но память о прежней практике побудила ввести взамен исчезнувших с часов священнических молитв молитвы, произносимые чтецом, — первоначально одну для каждого часа и крат­кую, вроде тропаря, потом по несколько, 2—3, среди которых появляется молитва «Иже на всякое время». Последняя за свое общее содержание с течением времени усвояется каждому часу, получающему кроме нее и дру­гую, специальную молитву. Кроме преобразования молитвенного эле­мента в часах, настоящая эпоха привнесла в службу часа и некоторые до­бавления. Таким прежде всего было многократное «Господи помилуй...», которое являлось отзвуком подвижнической практики (см. выше, с. 190).

5 Многократное «Господи помилуй» первоначально, по-видимому, повторялось 3, за­тем 12 раз, след чего ныне при окончании постовых служб и в Типиконах студий­ской редакции; потом оно могло быть увеличено до 30, а затем и до 40 раз (в ино­славных же восточных Церквах и до 50 и 100; так у армян, см. выше, с. 333); след всех этих родов практики дает Часосл. Моск. Типогр. библ. № 77/150/1223 XV в., где на 1-м часе «Господи помилуй» положено 30 раз, на 3-м — 40, а на 9-м — 12 р. (л. 29 и 38); в Студийских уставах для обыкнов. часов 40 раз, а для царских 30 (устав Моск. Типогр. библ. № 285/142/1206, л. 20 об. и 7 об.); иногда делается и такое разграни­чение: в Великий пост 50 раз, в Филиппов и Петров 40 раз, в обыкн. дни 30 раз (Ча­сосл. Имп. Публ. библ. Q.I. № 57 XI—XIII в., л. 154 об.); на междочасиях в большин­стве ркп. 30 раз (см. ниже). Оригинально в эфиопском Часослове XIV в. — 41 или 51 раз (Тураев Б. Часосл. ефиоп. ц., 39,49 и др.).Позднее других частей в состав часовой службы вошли тропари по Трис­вятом, относительно которых древние Часословы и уставы не только представляют, но и констатируют большое колебание.

 

Междочасия

Кроме часов, Иерусалимский устав с самых древних его списков (по крайней мере между изданными) имел и междочасия, или почасия. Их ука­зывает уже и Шиомгвимский Типикон (не имеющий малой вечерни), при­чем чин их здесь буквально тождествен с нынешним, нет только заключи­тельной молитвы, даже состав псалмов и тропарей почти во всем совпадает с нынешним (разница в псалмах только та, что на междочасии 9-го часа лишний псалом — 50-й). Но Часословы с XII в., в которых впервые появля­ется чин междочасии, хотя дают тоже нынешний строй их, представляют большое колебание в подборе псалмов и молитв для междочасии; при этом замечательно, что в древнейших Часословах более совпадений с нынешним чином; так Часослов Синайской библ. № 865 XII в. все псалмы имеет ны­нешние (только на 1-м и 3-м часе добавочный 50-й пс); в Синайском Часосл. № 870 XIII в. уже только два псалма совпадают с нынешними; в Часо­словах же Афоно-Ватопедской библ. № 350/984 XIII в., Синайской № 868 XIII-XIV в. и Новгор. Софийской (при СПб. Дух. Акад.) № 1052 XIII — XIV в. уже ни один псалом не совпадает с нынешним; явно, что эти Часосло­вы, как руководства келейно-скитского устава (см. ниже), не считаются с общепринятым и древним чином междочасий; по иным из них некоторые часы имеют и более одного почасия; так, в Синайск. Часосл. № 870 XIII в. 1-й час имеет одно почасие, 3 и 6 по два, а 9 — три почасия (сообразно, долж­но быть, важности воспоминаемых событий).

 

Повечерие

Не меньшим видоизменениям, чем часы, подвергался и чин повечерия, и точно так же особенности разных уставов не влияли на развитие этой службы: в Студийских и Иерусалимских уставах она имела общую историю. Самые ранние указания на эту службу дают понять, что она имела в той и другой отрасли уставов очень сходный, если не тождественный, состав. Так, Ипотипосис и Диатипосис, различая два вида повечерия (τα απόδειπνα): полное (ολόκληρα) и сокращенное для дней праздничных, второе указывает начинать от «С нами Бог» (Ипотипосис) или от «Живый в помощи», т. е. 90-го пс. (Диатипосис). Если сопоставить с этими указаниями чин повече­рия в древнейшем Часослове по уставу Саввиной лавры Синайск. библ.№ 863 VIII—IX в., то нельзя не заметить, что там и здесь имеется в виду эта служба приблизительно одного и того же состава. А в этом Часослове пове­черие, как мы видели (см. выше, с. 298), не имеющее еще и этого имени, а называющееся «молитвою в 1-й час ночи», имеет состав, очень близкий к нынешнему великому повечерию в 1-ой его части, именно: псалмы 4,12,26, Слава — 30, 90, 6 (ныне 4, 6,12, 24, 30, 90), С нами Бог, аллилуиа со стиха­ми «Призри и услыши мя Господи...», «В мире вкупе...» (нынешних к тропа­рям «Невидимых враг»), затем тропари «Невидимых враг...» или другие сообразно дню, «Господи помилуй» 3, «Не предаждь зверем душу исповедающуюся Тебе...» (стих или молитва?), — далее рукопись обрывается. Такой же состав, но немного сложнее и ближе к нынешнему, имеет повечерие в Студийско-Алексиевском уставе: «6 псалм отпевше, тажь С нами Бог и Без-плотное и Верую и Пресвятая Владычице и Отче наш и Господи помилуй 30, таже покланяются трижды ... и паки такожь и на 3-мь поклонении рещи: Приидите поклонимсь, таже псалм 6 Господи да не яростию, и Святый Бо­же и Отче наш и Господи помилуй 12 и молитве от попа бывши идут в келия своя». Такая «павечерница» называется «исполнь» (полно, полная) и меж­ду прочим поется от понедельника Антипасхи до Вознесения. Но замеча­тельно, что даже для Петрова поста указывается повечерие короче: «6 псалм и С нами Бог и Безплотное и Верую и Пресвятая Владычице и Свя­тый Боже и Отче наш и Господи помилуй 12 и кончают»². В первом повече­рии явно две части, второе не делится на части. Так как невероятно, чтобы в пост повечерие было короче, чем в полупраздничный период Пятидесят­ницы, особенно ввиду того, что Студийско-Алексиевский устав требует со­кращенного повечерия не только для воскресных и праздничных дней, но и, например, для попразднства Вознесения, то, должно быть, там и здесь име­ется в виду один чин повечерия и второй вид его — представитель его древ­нейшего типа, случайно оставшегося на страницах устава не поправленным после осложнения его новыми вставками. Этот буднично-постный чин по­вечерия по Студ.-Алекс, уставу сокращался для праздников и других льгот­ных дней путем урезок начальных псалмов его; именно: «в субботу вечером и в Господский праздник павечерница от С нами Бог и прочая и Господи по­милуй 15, а от Вознесения Господня до Всех святых от Живый в помощи и прочее». В первом случае, следовательно, опускались все начальные псал­мы, и место их занимала песнь Исаии, во втором опускался ряд псалмов до 90 пс, который неизвестно какое занимал место в их числе, последнее ли, как ныне, или предпоследнее, как в Синайском Часослове VIII—IX в. Перво­го рода, т. е. более сокращенное, повечерие полагалось, кроме воскресений и праздников, в Великую пятницу, на Вознесение вечером и, должно быть, в других аналогичных случаях; второе, кроме попразднства Вознесения, под 1-ю субботу поста «праздника ради св. Феодора», под субботу ваий, в пер­вые три дня Преполовения и, должно быть, в подобные полупраздничныедни. Неизвестно, существовал ли, кроме этих трех видов повечерия, еще особый вид его для Великого поста; данные для решения этого вопроса за­ключаются только в следующем замечании о службе Великого понедельни­ка: «мефимон же поется великый якоже и в пост»; судя по тому, что «вели­кая павечерница» полагалась в Великий пост и под субботы, когда «пост не бывает», надо полагать, что великопостное повечерие не отличалось от буд­ничного («исполнь»), как и ныне не отличается повечерие малых постов от великопостного.

 

Ночные часы и чин 12 псалмов

Дальнейшее развитие повечерия, в котором оно получило, кроме наме­тившихся уже здесь двух частей, и третью, и обогатило заключительную свою часть, обусловливалось, с одной стороны, слиянием его с песненным чином великой панихиды, но особенно включением в него последования так называемых «ночных часов», чина, стоявшего в свою очередь в связи с древним, упоминаемым еще у прп. Иоанна Кассиана, «Чином 12 псалмов» (см. выше, с. 216), помещавшимся в Часословах и Псалтирях следованных в качестве самостоятельной службы. Указание на тот и другой (ночные часы и 12 псалмов) чины находится и в Диатипосисе: «надобно же знать, что по­сле праздника Антипасхи сейчас по повечерии начинаем паннихиду; и до Всех святых творим только канон (такой состав имел один из видов песненной паннихиды) и после него Непорочны; с этого же времени до Воздвиже­ния присоединяем 6 псалмов, на которых поклонов и стояний (στάσεις) 3; по Воздвижении же псалмов 12 и прочие творим последования до Великой Четыредесятницы; ибо тогда на каждом Трисвятом творим метания со сто­яниями». Древнейший полный чин 12-псалмия и ночных часов дается в Синайском Часослове № 864IX в. Сохранившаяся в отрывке рукопись на­чинается псалмами 9 часа, причем ряд псалмов прерывался особым знаком деления, после которого следует 12 псалмов, тремя «Славами» разделенных на 4 части, по три псалма в каждой. Далее следуют два Богородичных тро­паря, два «канона полунощных», с особыми покаянными припевами и тро­парями, по содержанию своему приуроченными к полночному времени; а затем излагается особое «последование полунощницы». Псалмы здесь сле­дующие: 83,84,85,68,112,110,120, знак разделения, 74,29,54+5,7,40+31, 80,81+93,104,56. Все эти псалмы с незначительными изменениями в соста­ве входят в «κανόνες νυκτερινών ψαλμών» Псалтири X в. библ. Афонского унив. № 7/67, где дается такой чин псалмопения. «Κανόνες  ήμερινώνψαλμών». Утренних три: 60,141, 61. Часы: 1,8; II, 29; III, 30; IV, 41; V, 50; VI, 6; VII, 65, 69; VIII, 84, 81; IX, 114, 111; X, 150; XI, 110; XII, 120. Κανόνες νυκ­τερινών ψαλμών. Вечерних («светильничных») три: 120,140,112. Часы: I, 74, 14; Π, 29; III, 54; IV, 5; V, 7; VI, 40; VII, 31; VIII, 8; IX, 97; Χ, 95; XI, 104; XII, 55 (л. 11). Отмеченные курсивом псалмы общи с предыдущим памятником. Даже порядок псалмов остается неизменным. Таким образом, здесь одно­родные последования ночных часов. Часослов Синайской библ. № 868 XIII—XIV в. заключает ту же систему 12 однопсалмых ночных часов (под именем ακολουθία της νυκτός), после которых имеет полунощницу; каждый из первых 6 часов состоит из псалма, тропаря с Богородичным и молитвы, а последние шесть часов только из псалма и молитвы (12-й две молитвы). Псалмы: 74,26,55,101, 7,40,31,80,91,6, 95,56 с 69. Тропари все - нынеш­ние седальны Октоиха на утрене, а Богородичны — ныне отпустительные. Из молитв замечательна 1-я: «Господи Боже наш, Отче Истиннаго света, день просветивый небесным светом и ночь уяснивый зарями огненными» (ныне на вечерне Пятидесятницы) и 6-я «Иже на всякое время». Другие па­мятники делают попытки к концентрации этого слишком уже богатого бо­гослужебного материала. Афоно-Иверский Синаксарь в ркп. Тифлис. Церк.-археол. Муз. № 222 XII в. назначает ночные часы в Великий пост, причем они вставляются в повечерие, которое, в свою очередь, вставляется между 2 частями полунощницы. Состоят эти часы из 12 не названных псал­мов с Трисвятым и Господи помилуй после каждых двух. Здесь, следова­тельно, 6 ночных часов. Афоно-Ватопедский Часослов № 350/984 XII в. между повечерием (уже трехчастным) и полунощницей имеет только две двухчастные молитвы ночи (αί λιται της εύφρόνης), т. е. собственно четыре ночных часа, но количество псалмов для них сохраняет то же — 12. Каждый час здесь с тремя псалмами (в последнем — два), тремя тропарями и молит­вой. Псалмы: 55,139,140, - 40,101,138, - 6, 31, 76, - 86, 41. Тропари все покаянные, — большая часть ныне служит седальнами Октоиха на утрене. Из тропарей на второй службе два Богородичных: «Всесвятая Богородице, во время живота моего» и «Многая множества моих, Богородице, прегреше­ний» — тропари в последней части нынешнего повечерия. Часословы Имп. Публ. библ. QI 57 XII—XIII в., Софийской библ. при СПб. Дух. Академии № 1052 XIII—XIV в. (с которым сходен славянский же Синайский № 12 XII—XIII в.) в своем «Чине како подобает пети нощныя часы», тоже дают только 4 часа, по три псалма, по три тропаря и одной молитве в каждом. Псалмы: 26, 31, 56, - 37,38, 40, - 69,70,76, - 101, мол. Манассии и 50 пс. На четвертом часе после молитвы следует «Слава в вышних Богу, — таж Господи прибежище был еси, — и Сподоби Господи сию нощь без греха, —таж пока(я)ньна наставшаго гласа» со стихами: «Се ныне благословите Гос­пода» и «В нощех въздежите руки ваша» (в первом памятнике еще заупо­койные стих и тропарь) и со Слава и ныне. После «покаянных» в первом па­мятнике молитва св. Евстратия «Величая величаю Тя» (ныне на субботней полунощнице), троекратное молитвенное обращение «Господи помилуй оскверншуюся страстьми жития душу мою», Слава и ныне, Трисвятое и 20 тропарей: (Спаси Господи, Преобразился, Вознеслся (храмовые?), Архист­ратигу, Предтече, апостолам, пророкам и т. д. общие по ликам и отдельным свв. (прп. Феодору, Николаю, Василию, Клименту, Илариону), Слава: за­упокойный, И ныне: Богородичен; молитва о умилении души («Душе моя, почто жалуеши на Господа»), молитва отпуста «спати хотяще»: «Даждь нам Владыко» (ныне на повечерии), мол. Ангелу-хранителю и запрещение диа­волу. Во втором и третьем памятниках после покаянных тропарей Трисвя­тое, тропари Спасителю, Богородице, Архистратигу, Иоанну Крестителю и всем святым; всего 15 тропарей, — после тропарей молитвы: «И даждь нам, Владыко», «Величая величаю Тя», троекратное молитвенное обращение — «Господи, помилуй оскверншуюся страстьми жития сего душу мою» и «мо­литва за вся крестьяны». Псалмы указываются во всех трех памятниках одинаковые, за исключением одного на шестом месте, вместо 40 первый памят. 31, и совпадают с «Чином 12 псалмов», исключая пс. 37 (в «Чине» 33) и пс. 50 (в «Чине» нет, а вместо него в качестве 12-го псалма Славословие великое).

 

Трехмастное повечерие

Таким образом, «чин 12 ночных псалмов» увеличил число псалмов повечерия от первоначальных 6 до 12 и внес в него утренний гимн «Слава в вышних Богу», так как, благодаря слиянию этого чина с повечерием, по­следнее, по идее, должно было продолжаться до утра; влияние же панни­хиды вставило в повечерие его среднюю часть с 50 пс. и каноном. В таком осложненном, трехчастном — и уже совсем почти нынешнем — виде нахо­дим мы повечерие в западных Студийских уставах. При этом в Калабрийской редакции этих уставов оно проще по составу. В полном своем составе (для постов) оно, по отрывочному описанию его в Типиконе Николо-Касулянского монастыря (гл. 25), в первой части своей заключало шестопсалмие и С нами Бог, во 2-й — канон или трипеснец, в 3-й Непорочны, Слава в вы­шних Богу и Господи Вседержителю (молитва); в непостные дни это пове­черие совершалось только до Слава в вышних, в Пятидесятницу до Непо­рочных, в воскресенья, праздники и 12-дневие совершались первые две части, Слава в вышних Богу и Трисвятое. В западных Студийских Типико­нах Сицилийской редакции повечерие длиннее. По Милийскому Типикону, в Четыредесятницу оно имеет такой, трехчастный же, состав: 1-я часть вполне совпадает с 1-ю частью нашего повечерия (нет только заключитель­ной молитвы: «Господи, Господи, избавлен»); 2-я часть состоит из Приидите поклонимся 2, пс. 50, канона дневного святого, по 6 песни которого седа­лен его с Богородичным и синаксарь, по 9 песни «обычные ирмосы Богородицы на глас канона» (?), Трисвятое, отпустительный дня, Господи помилуй по 12 раз от певцов и народа, иерей молитву «Вседержителю Гос­поди...», всем ниц лежащим; на 3-й части после Приидите поклонимся 2 «начинают говорить 12 псалмов»: 26,30,31,34,39,40,43,60, 69,70, 76,139 (курсивом псалмы, общие с «Чином 12»). Это 12-псалмие делится на два шестопсалмия вставочным Трисвятым и Приидите поклонимся 2, а каждое шестопсалмие опять делится на трехпсалмия вставочным Слава и ныне и аллилуиа 3; после 12 псалма следует Слава в вышних Богу, Трисвятое, тро­парь «Боже отец наших», с Богородичным «Не умолчим», Господи помилуй по 12 раз певцами и народом, молитва «Господи Вседержителю...» певцами и Сый благословен. — Близко к этим Евергетидское повечерие; оно имеет три вида: непостное, для малых постов и великопостное. Состав первого, называемого «малым», не указывается в Типиконе. В малые посты повече­рие отличалось тем, что на нем пелась особая служба ή παννυχις или канон, которая в непостные дни отделялась от повечерия и присоединялась к ве­черне, имея тогда такой состав: «по отпусте вечерни Приидите поклонимся трижды, и при исхождении в притвор пс. 50, канон панихиды; по 3 песни ек­тения и седален; по 6 песни кондак Богородицы; по окончании канона Сла­ва в вышних Богу, Трисвятое, поклона 3 быстрых, молитва вечерни и от­пуст». Чин же великопостного повечерия по Еверг. уставу: Трисвятое, шестопсалмие, «со гласом» (с пением) С нами Бог, тропари: Невидимых враг, Слава — Яко страшен суд, И ныне — Непостыдную Богородице надеж­ду (тоже с пением), Господи помилуй 45, Иже на всякое время, обычные 15 поклонов, молитва «Господи, Господи избавлей»; пс. 50, обычный канон паннихиды гласа, по 3 песни седален, умилительный глас, по 6 песни кондак Богородицы из обычных, по конце канона Слава в вышних Богу «помедлен­нее и повнимательнее», Трисвятое и ектения, Господи Вседержителю, и вместе молитва за сродников (ομογενών), «Трисвятое за усопших св. отец и братий наших», молитва за них и отпуст, «и бывает обычный поклон и про­щение; остальное же последование поем в келиях наших».

 

Малое повечерие

Теперь повечерию оставалось развить до нынешнего вида вторую свою часть и на основе ее образовать особый вид малого повечерия. Это наблю­дается в Часословах Синайской библиотеки № 868 ΧΙΙΙ-XIV в. и Афоно-Ватопедской библ. № 350 XII в. В первом повечерие, в составе 1-ой части ны­нешнего великого, имеет такую добавочную часть: пс. 50, 66 и 69, тропари «Помилуй нас Господи...» и «Милосердия двери...»; молитвы: «Боже отец наших...» (ныне тропарь на малом повечерии), «Величая, величаю Тя...» (ныне на полунощнице) и «Господи, Господи избавлей...» (ныне в первой части вел. повечерия). Второй Часослов, не употребляя названия «повече­рие», соответствующее последование озаглавливает «Обычныя молитвы преднощных пений» (των προνυκτίων ΰμνων). Оно состоит из трех частей. Первая часть соответствует первой части нынешнего повечерия в несколь­ко сокращенном виде. Недостающие в ней тропари: «Просвети очи мои», «Заступник души моея» и — вместо «Яко не имамы» — «Преславная Приснодево», а также молитва «Господи, Господи, избавлей нас», выделившись из состава первой части, в соединении с псалмами предыдущего (Син. 868) «почасия повечерия» (50, 66, 69), образуют вторую часть. Третья часть со­ставляется из великого славословия, молитв царей Езекии (книга Исаии 38, 9—20) и Манассии, трех особых тропарей (гл. 2, «Архистратизи Божии», «Память праведнаго» и «Апостоли, мученицы и пророцы») с Богородич­ным («Милосердия сущи источник») и трех молитв — двух нынешних («Иже на всякое время» и «И даждь нам») и одной особенной «Господи Бо­же небесе и земли, прости ми вся елика согреших». В Синайском Часослове № 806 XIII в. впервые является малое повечерие в нынешнем его составе, но не как самостоятельная служба с теперешним названием, а как третья часть повечерия, причем во время Четыредесятницы эта часть заменяется дру­гою, вполне соответствующею третьей части нынешнего великого повече­рия с молитвою «Владыко Многомилостиве». В качестве самостоятельной службы малое повечерие выступает впервые в слав. Иерусалимских уставах XIV в.

 

Великое и будничное повечерия

Типикон Шио-Мгвимского монастыря XIII в. дает чин для великого по­вечерия (малое не упоминается), почти буквально тождественный с нынеш­ним; разница в 1-й части: «Господи помилуй» 40 раз; священник говорит: «Господи Иисусе Христе Боже наш помилуй нас». Пред тропарями «Неви­димых враг» замечено: «есть, впрочем, еще и иные тропари повечерия»; пред второй частью замечено: «и начинаем ночную службу великого пове­черия». Рядом с теперешними двумя видами повечерия славянские Иеруса­лимские уставы XIV—XVI в. и первые печатные Часословы (Краковский1491 г., Московский 1652 г.) имели еще 3-й вид, средний между великим и малым, под именем «обычной павечерницы». Состав его: первая часть ны­нешнего великого повечерия от пс. 90 и все нынешнее малое повечерие без Символа веры; на первом тропарь из Минеи с Богородичным, на втором седмичные тропари и нынешние «Боже отец наших», вместо «Иже на вся­кое время» во 2-й части молитва «Нескверная, неблазная». При этом вели­кое повечерие назначалось для всех постов, когда поется аллилуиа, обычное для будней, а малое для суббот, недель и полиелеев.

 

Полунощница

Полунощницы древнейшие чисто Студийские уставы не признавали, су­дя по тому, что ее не упоминает Ипотипосис и Студийско-Алексиевский ус­тав. Последний имеет соответствующую полунощнице службу только для Великого поста. Студийско-Алексиевский устав в Великий пост присоединял к великому повечерию безымянную службу, по составу напоминающую от­части нынешнюю полунощницу, отчасти 3-ю часть великого повечерия: «О павечерници в Великий пост. Ведети есть, яко весь пост, егда великая па-вечерниця поеться, по скончянии ея и по 6 (?) псалм и по Св. Боже абие начинають Блажени непорочни не в глас ни в стихи разделяють, но всем еди­ногласно глаголющем; посем поеться Св. Боже, тажь Слава в вышних и тропарь Оком милосердым и др. тр. Век мой коньч. и Богор. Рожейся нас ради; посем глаголет молитву Манасии, ейже нач. Господи Вседержителю и другую молитву сию Дажь нам Владыко, мол. св. Евстратия Величая вели­чаю Тя, посем 3 Господи помилуй и Оскверншююся страс. и Господи поми­луй 50 и молитве от попа бывши, бывает отпуст». В представителе запад­ных ктиторских Типиконов Сицилийской редакции, в Милийском Типиконе, полунощница и получает уже свое имя, и освобождается от элементов пове­черия. Этот Типикон тоже говорит только о великопостной полунощнице и дает для нее сходный со Студийско-Алексиевским чин: по обычном начале (с Трисвятого) «Непорочны с 2 Славами, Трисвятое и тропари «Помилуй нас...», «Господи помилуй...», «Милосердия двери», «Многая множества...» и более ничего, Господи помилуй 50, молитва от иерея «Иже на всякое вре­мя» и отпуст». Там и здесь самый простой тип полунощницы. Святогорские уставы значительно осложняют ее, притом начиная с древнейшего своего представителя — Диатипосиса, который хотя подобно Студийско-Алексиевскому уставу и сливает полунощницу с повечерием и не усвояет ей этого наименования, но имеет ее ежедневно и дает важнейшие из позднейших элементов ее, назначая для своей «паннихиды», как мы видели (см. выше,с. 383), в Пятидесятницу только канон и Непорочны, летом еще 6 псалмов, а зимою и в Четыредесятницу 12 псалмов и еще какие-то «последования» с несколькими Трисвятыми. Афоно-Иверский Синаксарь в ркп. Тифлисского музея № 222 XII в., давая только чин великопостной полунощницы, также сливает ее с повечерием и ночными часами, именно так, что те и другие вставляются между первою и второй частью полунощницы, которая имеет строй, очень близкий к теперешнему. «В начале 10 часов звонят к повече­рию и служат прежде полунощницу без Непорочных; после Святый Боже, Отче наш, «Незримое неусыпное...», Слава: «Коль страшен...», И ныне: «Не­постыдная надежда», Господи помилуй 40, священник «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас», народ Аминь (полунощница). Приидите поклонимся, Помилуй мя Боже... и канон Богородицы и святого из Ми­неи, Святый Боже, Отче наш, Господи помилуй 40 (паннихида или повече­рие). Приидите поклонимся и прочитывают 12 псалмов, причем после каждых 2 псалмов Святый Боже, Отче наш, Господи помилуй 40 (ночные часы). Блаженны, Слава в вышних Богу, Святый Боже, Господи сил с нами буди, Господи помилуй 40, Господи Вседержителю Святый, Господи поми­луй 40 (повечерие). Приидите поклонимся... Возведох очи мои... Се ныне благословите, Святый Боже, Господи помилуй 12» (вторая часть полунощ­ницы). Это последование называется «ночными часами». — Еще большее развитие получает полунощница в Иерусалимских уставах. И такой древний Часослов иерусалимского типа, как Синайской библ. № 864  IX в. (в Синайск. № 863 VIII—IX в. нет полунощницы, может быть, оторвана) имеет 2 полунощницы. После вышеупомянутых 12 ночных псалмов, присоеди­ненных здесь к 9-му часу, и 2 Богородичных к ним — здесь идут два полу­нощных канона с соответствующими тропарями и припевами, а после них такие же стихиры, заключающие моление о безмятежном сне. Затем следу­ет особая полунощница; начинается она молитвами царей Езекии и Манас-сии и псалмом 90-м (ныне в чине повечерия); затем — Аллилуиа с нынеш­ними утренними стихами из Исаии (29: 9, 11, 15), — и «Троичный гимн» «Се Жених грядет»; потом пс. 118 (17-я кафизма), а после него — особые се­дальны и Богородичны, с тропарями покаянного содержания. Синайский Часослов № 865 XII в. имеет уже две полунощницы: повседневную с 17-й кафизмой и субботне-воскресную с 9-й. Обе одинакового строя и распада­ются на четыре части, по три тропаря и по две молитвы в каждой части для повседневной, по столько же тропарей и по одной молитве для субботне-воскресной; кроме того, в начале службы три вступительных тропаря. Боль­шая часть этих тропарей служат ныне покаянными седальными и Богоро­дичными отпустительными на будничных службах. Молитвы тоже все покаянного характера, причем среди них встречаются все 4 молитвы ны­нешних повседневной и субботней полунощницы. Таким образом, полу­нощница по этому памятнику не меняет для субботы и воскресенья своего покаянного характера, а получает только прибавочные заупокойные тропа­ри (еще усиливающие ее грустный характер). Кроме полунощницы, памят­ник имеет еще «почасие ночи, поемое в 3 часе ночи» и состоящее из пс. 74, 26 и 55 с покаянными тропарями «Помилуй мя Боже» и молитвою. Нако­нец, Часослов Новгор.-Софийской библ. при С.-Петерб. Дух. Академии № 1052 XIII—XIV в. (к которому очень близок Синайский № 12) дает уже полунощницу совершенно нынешнего типа, отличающуюся только тропа­рями и молитвами. Часослов имеет, как нынешний, три вида полунощницы: повседневную, субботнюю и воскресную; но последняя одинакового типа с первыми двумя. В повседневной 1-я часть имеет нынешние тропари, 2-я часть иной первый тропарь: «Ослаблен есмь сном уныния...», «Глуби­ною мудрости...» и «Блажим Тя вси роди...» (нет «Со святыми упокой»). Субботняя — тропари, I: «Бодрым смыслом к Богу воззрим», «Леностный сон отрясем, Жених приближается», «Наша молитвы Богородительнице принеси»; II: «Яко Судии пришедшу попецыся душе моя», «Глубиною муд­рости», «Тя град и станище» (= стену и пристанище). Воскресная — I: «Вос-кресе от мертвых Живот всех», «День он страшный», «Тебе неразоримаго града» (= неразоримую стену); II: «Гробу отверзту, аду плачущуся», «Муд­рых дев бдение даждь ми», «Наша молитвы Божия Родительнице». Молит­вы, общие для всех трех полунощниц: 1) «молитва св. Иоанна Златоустаго к Святей Госпожи Богородици» — «Многых и великих даров насладивъся от создавшаго мя Бога», 2) «Иже на всякое время» и 3) заключительная — «Помяни Господи всего мира, помилуй всех, заступи вся, с плавающими по морю плавай». Кроме того, на каждой из трех полунощниц, после «Иже на всякое время», положено по одной особой молитве: на повседневной — «Владыко Господи Иисусе Христе, Отче щедрот и Боже всего утешения, и мене недостойнаго раба Твоего ущедри», на субботней — «Вседержителю Боже, вышнии и нижнии твари Сдетелю, поставлий солнце на просвещение дни, и луну же и звезды на просвещение нощи, рекий Господи ис тьмы све­ту восияти», на воскресной — «Господи Боже наш, истиньное сиянье От­чее». В сравнении с предыдущим памятником здесь значительная диффе­ренциация, особенно в отношении к воскресному чину полунощницы. Но по сравнению с нынешними чинами — во 2-ой части полунощницы не так строго выдержан ее заупокойный характер, а воскресная имеет много пока­янных мотивов. Во всяком случае, отсюда, от последнего памятника, остал­ся один шаг к нынешнему уставу. В древнейших славянских списках Иеру­салимского устава (греческие не дают чина) появляется уже нынешний чин повседневной и субботней полунощницы с тою только разницей, что на вто­рой части вместо заключительной заупокойной молитвы «Помяни Господи в надежди воскресения» и молитвенных обращений «Преславная Приснодево...», «Упование мое Отец...» положена молитва-ектения «Помолимся о всех и за вся...» из 12 прошений, начинающихся «Помяни Господи...», похожая на нынешнюю «Помолимся о благочестивейшем», при чтении которой иереем «братия глаголют «Господи помилуй», дондеже иерей поминает», и в заключение которой краткая молитва «Собранныя Тобою во св. сию огра­ду» о прощении грехов и неосуждении на Страшном Суде (ср. «Се Же­них...») с заключением: «Тебе (= Твое) бо есть еже миловати»; после молит­вы отпуст и ектения «Помолимся». Что касается воскресной полунощницы, то греческие Иерусалимские уставы совершенно молчат о ней, так как пред­полагают под воскресенье бдение; только древнейшие славянские в Моск. Синод. библ. после изложения вечерни на бдении замечают, что ввиду «скудоты и неумения хитрогласнаго пения», благодаря чему бдение нельзя про­тянуть на всю ночь, в осень и зиму после вечерни «поем павечерницю меншюю еже есть от Помилуй мя Боже, посем поем канон молебен за творящих нам милостыню или за негоже хощем, тажь поем полунощницю неделную и аще есть не поздо чтем чтение, посем поем заутреню»; но состав воскресной полунощницы в этих уставах не указывается. В «Псалтири с возследовани-ем» XV в. Моск. Синод, б. № 350/406, л. 166, после полунощницы вседнев­ной и субботней помещен «Канон Св. и Живонач. Троице, певаемь в неделю пред заутренею вместо полунощници», и после него «припевы за Достойно есть» и молитва — нынешние (канон 1-го гл.); в Псалтири той же библ. XVI в. № 709/409, л. 233 об. такое же последование озаглавлено уже: «По­лунощница по вся воскресения».

 

Чин изобразительных

Чин изобразительных, в сравнении с тем видом, какой получил он к IX в., т. е. какой он имеет в палестино-саввинском Часослове Синайской библ. № 863 VIII—IX в. (см. выше, с. 298), подвергся незначительному раз­витию. До нынешнего вида ему в этом памятнике недостает пс. 102 и 145, Единородный Сыне, Ослаби, остави и почти всего следующего последова­ния (исключая Господи помилуй 3, начальные слова 33 пс. и «Буди имя Гос­подие»); взамен нынешнего конца он имел молитвословия, приспособлен­ные к принятию Св. Таин (так как и самый чин предназначался для этой цели, как видно из его надписания: εις τήν μετάληψιν), именно: «Един Свят...», «Вкусите и видите, яко Христос Господь» и молитвы причащения. Теперь он, прежде всего, теряет постепенно этот последний свой элемент — приспособление к причащению, очевидно, потому, что прежний обычай само­приобщения иноков (анахоретов) исчезает (хотя его защищает еще неизве­стный автор жития прп. Луки Стирийского, давая и чин самопричащения, констатирует Евфимий, патр. Тырновский (1375—1393 г.), и оправдывает св. Симеон Солунский, XV в.). Так, Часословы с IX в. не надписывают уже чин изобразительных «на причащение» и не имеют в нем молитв причащенияи стиха «Вкусите и видите». Стих «Един Свят» — в качестве самостоятель­ного, без предшествующей ему молитвы «Всесвятая Троице», имеется еще в Часословах Синайск. библ. № 868 и № 12, Софийском № 1052 (XIII— XIV в.) и даже в нынешнем пасхальном чине изобразительных. Псалмы в начале и Единородный Сыне имеют уже Часословы Синайск. библ. № 866 и 867 (XIII в.) и все позднейшие; Син. 868 пред Отче наш имеет Трисвятое. Молитва «Ослаби, остави» после «Отче наш» появляется с такого же при­близительно времени: ее имеют поименованные два последние и поздней­шие Часословы, но Студийско-Алексиевский устав не указывает, а Синайск. 12 и Соф. 1052 имеют вместо нее другую: «Господи Боже наш, Иже преслав-ную Матерь Свою яви честнейшю Небесных Сил...». «Господи помилуй» имеет еще 3 раза, подобно Син. 863, — Син. 866 и 868. Другие Часословы, например Синайский же 12 и Соф. 1052, имеют «Господи помилуй» 12, 30 или 50 раз. Позже других составных частей получает чин изобразительных свои кондаки: их он не имеет совсем в Студ. уст., Соф. 1052, Син. 868 и др.; в Син. 876 в числе кондаков есть св. Иоанна Златоуста или Василия Велико­го (близкое соотношение к причащению); в Син. 866 кондаки «Яко начат­ки... (мученикам и всем свв.), Со святыми упокой... Предстательство христи­ан...»; по Шиомгвимскому Типикону кондак Златоуста, Слава: «Со святыми...», И ныне: «Упование христиан...»; по древнейшим греч. спискам Иерусалимского устава: кондак храмового святого, «Со святыми...» и «Предстательство страшное...» или «Предстательство христиан»; по позд­нейшим греч. спискам Иерус. уст. еще (после храмового) кондак «дневного» (седмичного?) святого и о 1-м Богородичне не упоминается; по древней­шим славянским спискам Иерус. уст. еще кондак Минеи, если есть (пред седмичным и храмовым), а в субботу вместо «Предстательство...» — «Яко начатки»; по позднейшим прежде всех кондак Преображения. Более мел­кие варианты чина: пред вторым псалмом Слава и ныне; пред «Единород­ный» опять (Соф. 1052), или только пред Единородный (слав. ркп. Иерус. уст.); «Господи помилуй 3» еще пред Блаженными (Син. 12 и др.); пред 33 пс. и пред отпустом: «Благословите святии, благослови отче» (Соф. 1052). Ес­ли изобразительные заменяют положенную на тот день литургию (по Типи­кону императрицы Ирины, например, они пелись вместо литургии в поне­дельник, вторник и четверг), то по Иерус. уст. на них читались дневные Апостол и Евангелие (с прокимном и аллил.); по греч. спискам Иерус. уст. они читались вслед за изобразительными псалмами и Единородный Сыне, по славянским после Блажен пред «Помяни Господи...» (приспособление к чину литургии); некоторые Часословы и на каждых изобразительных указывают Апостол и Евангелие постоянные, именно: 3 Кор. 6, 16—7, 1 и Мф. 25: 31—46, а в субботы — заупокойные. Характерно место, на какое ставились изобразительные в ряду суточных служб; древнейшие Часословы их ставят после 9 часа (ср. у армян — и литургия всегда после 9-го часа); Ипотипосис указывает совершать их сряду после литургии; древнейшие списки Студийско-Алексиевского устава — тоже, и сряду после них 9 час (так по крайней мере в Петров пост); позднейшие его списки (тоже в Пет­ров пост) после 9-го часа; так и Иерусалимские в посты; в непостные же дни вместо литургии (но не после нее) после 6-го часа.

 

Скитские уставы

Кроме тех типов богослужения, которые давались разными уставами и имели место в храмах, всегда, с самого зарождения подвижничества, с IV в., в монашеской практике существовал особый вид частного, отшельническо­го, скитского богослужения, имевший свое развитие и в рассматриваемый период получивший очень сложный вид, не оставаясь, конечно, без влияния на общецерковный чин. Представленный у Никона Черногорца (XI в.) и ря­дом греческих и славянских уставов и Часословов, этот тип богослужения возводит свое происхождение к прп. Пахомию, именно к «Правилу, данно­му ему Ангелом», т. е. к вышеизложенному (см. выше, с. 207—209) первона­чальному уставу Пахомиевых монастырей. Устав этот позднейшими по­движниками несколько был видоизменен и осложнен. Так, авва Исаия (отшельник Скитский V в.), по Никону, передает его в таком виде: «днем 12 молитв, и в 9 час 3 молитвы, пред каждой же молитвою псалом»; осталь­ное времяпрепровождение у прп. Исаии: «ночью 4 часа сплю, 4 стою на пении и 4 работаю; днем работаю до 6 ч., читаю до 9-го, от 9 — забочусь о пище и о всем нужном для келии». По правилу прп. Варсонофия (сначала еп. Дамасского, а потом — отшельника Нитрийского, V¹/₂ в.): «скитяне ни часов имут, ни песней глаголют», но проводят время в рукоделии, поучении и молитве; за рукоделием нужно поучаться («изучати») или говорить псал­мы, на конце каждого псалма нужно говорить «Боже помилуй мя окаянна-го», или другую молитву «об освобождении от ветхого человека»; если сту-жают помыслы, — «Господи, Ты видиши мою скорбь, помози ми»; сделав три ряда на плетении, нужно вставать и, преклонив колена, сотворить эту молитву; рукоделие можно перемежать чтением житий святых по 5—8 лис­тов; на вечернем пении скитяне, по Варсонофию, говорят 12 псалмов иночью 12, и в конце каждого псалма вместо славословия — аллилуиа и одну молитву: «Отче наш» или «Господи Иисусе Христе помилуй мя». В качест­ве одного из скитских правил Никон Черногорец приводит и известный (см. выше, с. 294 и д.) рассказ о богослужении Нила Синайского.

 

Чин 12 псалмов и пения Псалтири

На основе этих правил появляется в памятниках IX и следующих веков особый «Чин 12 псалмов», а также приспособление Псалтири к келейному употреблению чрез прибавление к кафизмам особых последований из по­каянных тропарей и молитв. Надписывается первый чин: «Чин, како подо­бает пети дванадесять псалмов особь, ихже пояху преподобнии отцы пус-тыннии во дни и в нощи, о нихже воспоминается в книгах отеческих и в житиях и мучениих святых многих»; принесение этого чина в Россию усвояется архим. Печерскому Досифею (XIII в.). Претерпев, как мы видели, ряд изменений в своем составе (см. выше, с. 383 и д.) и дав начало нынеш­ним междочасиям и прежним ночным часам, чин этот ныне имеет такой состав: по обычном начале пс. 26, 31, 56, 33, 38, 40, 69, 70, 76,101, молит­ва Манассии и (вместо 12-го пс.) славословие великое (в будничном виде) и молитва св. Евстратия; после каждых трех псалмов Трисвятое, 3 покаян­ных тропаря с Богородичным в том числе и с соединительным Слава и ны­не (после первой третицы псалмов 1-го гл., после 2-ой — 4 гл., по 3 — 6 гл., по 4 — 8 гл.) и Господи помилуй 30. — К числу древнейших скитских уста­вов должен быть отнесен и «устав св. отец, Богом предан, всем хотящим пе­ти Псалтирь, в молчании живущим монахом и всем богобоязненым Хрис­тианом», т. е. устав пения Псалтири вне церковных служб. Для такого пения Псалтирь снабжена таким последованием по каждой кафизме. Три­святое, по Отче наш 3 покаянные тропаря (иногда 4) на один из 8 гласов (не по порядку), с Богородичным в том числе, и с соединительным Слава и ныне, Господи помилуй 40 раз и молитва покаянного содержания. В ста­рых редакциях этого устава указывалось, когда и по сколько кафизм петь вне служб: после повечерия и молебного канона Пресв. Богородице «поч­ни Псалтирь, поелико ти мощно и, почив мало, почни полунощницу, и по полунощници отпой 6 кафисм с поклонением, с молитвами, створив от­пуст, благодарив Бога; покоя вкусив законно, паки встав пред заутренею отпой 6 кафисм с поклонением, с молитвами; таже начни утренюю по обы-чаю; что тись будет в Псалтири остало, то испой в день; аще ли работу кую имаши, а в нощи хочеши опочити, и ты испой 10 кафисм в нощи, 11 днем (21-я кафисма песни библейския), а не мози оставити правила сего, но на нощь и на день испоеши Псалтирь; аще ли и успеваеши изглаголати Псал­тирь весь прежде пришествия свету или прежде кончания дне, то паки зач­ни сначала, Псалтирь бо не кончается николиже».

 

Карейский устав и Часослов Фикары

Особенно много сделал для развития скитского устава Афон. Из воз­никших здесь скитских правил древнейший — устав Карейской келии на Афоне, написанный св. Саввою Сербским (XIII в.) для брата-отшельника; по нему Псалтирь прочитывается ежедневно вся, причем между службами читаются не положенные на службах кафизмы; на утрене кафизм читается не менее трех; воскресное бдение вместо вечерни начинается службой, по­хожей на Евергетидскую паннихиду: Трисвятое, пс. 50, канон, а затем по чтении из Евангелия утреня¹. — На Афоне же появилось в XIV в. составлен­ное монахом Феодулом, в миру Фомою Фикарою (греком, бывавшим и в России), 'Ασκητική (или σκητική) ακολουθία, «Постническое или скитское по­следование», небезызвестное и в древней России и переведенное на славян­ский язык². В этом Часослове церковные службы до того переделываются или дополняются, что от обычного последования их иногда ничего почти не остается (часто, впрочем, не ясен состав службы). Там на утрене не указаны царские псалмы; пред шестопсалмием после «Господи устне...» особая мо­литва; после каждой из 3 кафизм Трисвятое по Отче наш, 3 покаянных се­дальна (с Богородичн. в том числе), 7 поклонов и 2 молитвы; по 50 пс. пред каноном молитва «предисловие песнем»; после каждой из библейских пес­ней «предисловие с молитвою» (т. е. молитва с прошением о принятии на­шего пения, ср. praefatio на римско-католической литургии) и 3 «статии», в каждую из которых входит особое «пение» (из 3 песней), краткие стихи под названием «диадохи» и заключение («Боже очисти мя грешнаго и спаси мя» — трижды, Господи помилуй 3, Слава и ныне); по 3 песни седальны дневные и чтение; с 4-ой песни добавки к библейским песням получают благодарственный характер; по 6 песни «кондак дню и аще есть дружина (собрание), чтет канонарх канон дню или от Октоиха, уединенный же (чи­тает его) по совершении песней и пений их»; по 9 песни ранее других доба­вок молитва Манассии и после нее особая молитва; далее на утрене «обыч­ное последование» и опять молитва. На вечерне по обычном начале указывается молитва и 3 статьи с предисловием, пением и диадохами (как на утрене на каноне), в конце 3-й статьи еще «апостроф» (хвалебное обра­щение к Богу), затем молитва, в праздники особое «пение», 2 апострофа, после чередной кафизмы (именно 7-ой, так как на часах и обеднице поются 6 первых кафизм, а на утрене д. быть 8—10, остальные кафизмы, может быть, между службами или все в 2 суток) Трисвятое и 3 стихиры покаянно­го характера с Богородичным в том числе. На часах 3, 6 и 9 указывается на­чальная молитва (на 3-м часе две и после них возглас Слава Святей... Слава в вышних 3 и Господи устне 2), 3 статьи такого же состава, как на утрене (на 6 часе с апострофом), чередная кафизма (на 3-м — 3-я, на 6-м — 4-я, на 9 — 5-я), после каждой Славы которой Трисвятое по Отче наш, 3 покаянные тропаря, Господи помилуй 20 и молитва; в заключение каждого часа молит­ва «Владыко Боже Отче Вседержителю...», отпуст и чтение. 1-й час особого состава (ср. Синайск. часосл. № 863, римско-католич. и эфиоп. часы): по обычном начале особое «пение» в честь Св. Троицы из 9 стихов, начинаю­щихся словом «слава», молитва, «предисловие» и кафизмы 1 и 2 с добавка­ми, как на остальных часах. На обеднице (по 9 часе) подобные же 9 стихов Св. Троице и 6-я кафизма с такими же добавками. Повечерие обычного со­става; но по Слава в вышних Богу, Трисвятом и тропарях молитва, «пре­дисловие» и 3 статьи, как на утрене. Полунощница тоже обычного состава, но в начале 9 стихов Св. Троице, как на 1 ч. и обеднице, с молитвою, и по 50 пс. вместо Непорочных молитва-предисловие, во вторник заупокойная.

 

Русский скитский устав

Перенесенный, главным образом с Афона, в Россию, скитский устав здесь получил, должно быть, дальнейшее развитие и осложнения, о степени кото­рых нельзя судить за несуществованием греческих оригиналов для славяно­русских списков скитского устава. Древнейший из таких списков — «Правило св. горы» Печерского игумена Досифея XIII в.¹; по этому правилу ежедневно полагается половина Псалтири, 600 молитв Иисусовых с 300 или 500 поклона­ми; неграмотные же (взамен Псалтири) 7000 молитв. Сложнее и позднее скит­ский устав с заглавием «Предание по уставу пребывающим иноком скитскаго жития, правило о келейном трезвении и катадневном («дневной» с греч. предл. κατά) пении, еже и мы прияхом от отец наших», — помещаемый в ркп. с XV в.² Под воскресенье и четверг (если нет праздника) по этому уставу совер­шается сначала вечерня, по-видимому обычная, за которой следует трапеза, беседа и чтение (после них дозволяется и сон); бдение с 1—2 ч. ночи вместо ве­черни имеет особую часть в начале, состоящую из 3 статей; в 1-й статье 3 ка­физмы, канон Пресв. Богородице или другой с каждением на 8 песни; затем чтение с беседой и исповедью настоятелю в течение 2—3 часов; во 2-й статье 3 кафизмы и канон Иисусу; 3-я статья состоит из 3 же кафизм и канона Троич­ного в воскресенье, а в праздники из литийных стихир; затем утреня обычно­го состава, но кафизма уже только одна — Непорочны. Если братий на службу собирается 2—3, то вместо этого бдения — 10 или все 20 кафизм Псалтири с разделением на статьи по 5 кафизм в каждой. В будни утреня начинается на рассвете прямо с 50 пс. (ср. утреню по Василию Великому, выше, с. 147). Часы, обедница, вечерня и повечерие совершаются по общему уставу. Кроме того, ежедневно полагается в зимнюю половину года, от сентября до апреля (ср. за­падные монаш. уст., выше, с. 309 и д.), 10 кафизм, 600—1000 молитв Иисусо­вых и 300—600 поклонов, а летом 7 кафизм и молитв по желанию.

 

Влияние скитского устава

Скитский устав оказывал большое влияние и на общецерковный, по крайней мере монастырский, устав. Под влиянием его общепринятый чин служб получал добавки, особенно в начале и конце служб. Так, должно быть, под этим влиянием Студийско-Алексиевская утреня в позднейших ре­дакциях этого устава получила в начале псалом 6-й. В славянских Часосло­вах XIII—XIV в. эти прибавки очень сложны. Так, в Соф. 1052 вечерня и ут­реня получают следующие наслоения: по обычном начале пс. 6, Трисвятое, молитва о благословении службы, Господи помилуй 12, а на утрене сверх того в самом начале краткая «молитва, начинающая всякое пение», и пред нею сложный чин утренних молитв с покаянными тропарями и псалмами (107,126,127 и 121)³. Келейно-скитскому правилу ночных и дневных часов, как мы видели, обязаны своим возникновением междочасия, полунощница и осложнение повечерия. Из этого же устава, должно быть, проникло до­бавление на постных службах Трисвятого и 12-кратного Господи помилуй пред заключительной молитвою, благодаря чему конец службы превраща­ется как бы в отдельное краткое последование («почасие»).

 

Месяцесловы: константинопольский

К IX в. месяцеслов, как мы видели (см. выше, с. 320 и д.), получил мень­шее развитие на православном Востоке, чем на Западе: там календари VI— VII в. имеют уже памяти на все дни года, восточные же месяцесловы, напри­мер константинопольский, и в VIII в. имеют их не более, чем на половину всех дней в году. Кроме того, Восток оставил и гораздо меньше памятников, позволяющих судить о его древнейшем календаре. Наиболее таких памят­ников от IX в. и ближайших к нему сохранилось от Константинопольской Церкви, откуда можно заключать, что тамошний календарь получил широ­кое распространение по Востоку, вытесняя везде местные календари, если они были где-либо. Так, месяцеслов при Евангелии X в., писанном в Иеру­салиме, и при Сирском Евангелии XI в. из Антиохии именно того типа, который наметился уже в константинопольском месяцеслове VIII в. (опи­санном выше, с. 322—323) и представлен множеством греческих списков и редакций IX—XI в.

 

Поместные месяцесловы: грузинский, антиохийский, неапольский, сицилийский

Постепенно месяцеслов получает памяти на все дни года, первоначаль­но по одной памяти, а затем все более. Но не скоро этот, почти однообраз­ный (разности в различных редакциях касаются большей частью чисел для 5—6 памятей в году), константинопольский тип месяцеслова получает об­щее признание на православном Востоке: подле него кое-где существуют особенного, местного типа месяцесловы, иногда обнаруживающие родство и как бы преемство с Сирским месяцесловом IV в. (см. выше, с. 277), иногда пытающиеся сообщить себе более вселенский характер через привлечение западных и др. памятей. Первого рода месяцеслов, даваемый грузинской Праздничной Минеей с триодными вставками в ркп. СПб. Имп. Публ. библ. № 11 (из собр. еп. Порфирия) IX в., имеющий 28 декабря апп. Петра и Пав­ла, 29 декабря еванг. Иоанна, 1 января святителей (всех), 28 января отцов преподобных, 29 января явление Креста царю Константину, 25 июня «рож­дение Иоанна», 27 сентября «онемение Захарии». Таков же древнейшийантиохийский месяцеслов, насколько его можно восстановить с помощью творений св. Иоанна Златоуста и патр. Антиохийского Севира и по двум сирофиникийским Праздничным Минеям IX и X в. в ркп. Британского му­зея (№№ 338, 339), — имеющий 1 января Василия Великого и Григория Богослова, 1 февраля Ефрема Сирина (как в древн. западных), 14 февраля Сретение, 24 марта Благовещение, 15 мая «Богородицы над колосьями» (т. е. покровительницы хлебов), 16 мая ап. Андрея, 28 июня ап. Петра, 29 июня ап. Павла, 3 июля ап. Фомы, 27 июля Симеона Столпника, 14 сен­тября Обновление Креста (т. е. Иерусалимской церкви св. Креста, а 13 сентя­бря Обновление храма Воскресения) и землетрясения (должно быть, в Антиохии 457 г.), 18 сентября «Св. Богородицы», 17 (?) октября Игнатия Богоносца. Из месяцесловов, сближающихся с западными, наиболее заме­чателен так наз. «Неаполитанский мраморный», должно быть IX в., с самы­ми поздними памятями VII в., открытый на обратной стороне мраморных дверных рам в Неапольской церкви Иоанна Предтечи (VI в.). Имеет памя­ти на все дни, кроме 3; все по одной памяти и ок. 25 дней по 2; 30 памятей только западных; 25 — неапольских епископов и неизвестных; остальные общи с Константинопольскими месяцесловами, а кроме 20, и со славянски­ми, но часто в западные числа; немало ветхозаветных свв. (Авраам, Исаак и др.), но нет, например, Исаии; мало Константинопольских епископов, император Константин без Елены, Феодосий Великий (10 октября); есть удвоения памятей (встречаются и в Константинопольских древних), на­пример еванг. Марка, ап. Филиппа, папы Сильвестра. Таков же месяцеслов вышеописанных (с. 359) Синайских канонарей IX—X в., следующий в об­щем уставу Великой Константинопольской церкви (см. ниже), но имею­щий ему одному и неапольскому отчасти свойственные памяти сицилий­ских и калабрийских свв., а также, например, чисто западные: 3 мая обретение Креста, 8 мая Арх. Михаила и Гавриила (в память явления Ми­хаила на горе Гарганской в Италии 493 г.).

 

Редакции константинопольского месяцеслова. Месяцеслов Великой церкви

Тем не менее константинопольский тип месяцеслова получает всюду преобладающее значение, и это потому главным образом, что он с дальней­шим развитием своим все более стремится сгладить свой местный колорит и стать общецерковным. Мало наблюдается это еще в таком древнем пред­ставителе константинопольского месяцеслова, как Типикон Великой церкви (см. выше, с. 336—337). Основой его служит какой-то древний месяцеслов одних мучеников, вроде Сирского IV в.; ветхозаветные святые, апостолы, святители и преподобные ставятся иногда после мучеников, но чаще меж­ду мучениками известного дня; последнее признак того, что эти памяти — мученические после немученических — внесены позднее. Вообще месяцес­лов, видимо, слагался с большою постепенностью и не проредактирован тщательно кем-либо одним: повторения памятей случаются даже в один день с легким вариантом имени. По 5—7 памятей в день, многие с истори­ческими сведениями. Из ветхозаветных свв. нет Иезекииля и Аггея, служба только Елисею; из апостолов нет памяти Иакова Алфеева и служб Симону, Иуде и Матфею; нет собора 70 апостолов, но есть памяти некоторым из них; нет Сирских преподобных. Из 130 памятей со службами — 18 констан­тинопольских.

 

Месяцеслов императора Василия

Следующим по времени и важности памятником константинопольско­го месяцеслова является «Месяцеслов императора Василия» (не I, Македо­нянина ( 889 г.), а II, Болгаробойцы ( 1025 г.), потому что есть памяти от конца X в.), сохранившийся за сентябрь—февраль на пергаментой рукопи­си, должно быть подлинной, украшенной золотом и драгоценными камня­ми, в Ватик. библ., половину которой занимают высокохудожественные ми­ниатюры подвигов и кончины святых, часто заменяющие самые сказания о свв.; месяцеслов написан по поручению указанного императора (в прологе говорится, что император сам «составил» его). Восполнение недостающих месяцев находят в месяцеслове, даваемом «Еклогадием» в ркп. XI в. и Ми­неями в ркп. XI—XIII в. Криптоферратской библиотеки, где сказания пер­вой половины года буквально совпадают с Ватик. ркп. (только нет изобра­жений), а во второй половине года все приемы описания, слог и объем жизнеописаний (обычный объем в 70 слов, не считая частиц) те же. Всех па­мятей в месяцеслове около 800; из нынешних памятей здесь нет еще до 350; нет многих преподобных (из Сирских только 5), свв. VIII—X в., западных (например, Кассиана, Илария), сицилийских и критских; нет Убруса 16 ав­густа, Креста 1 августа, собора 70 ап.; ок. 50 памятей, избыточествующих против нынешнего календаря (например, царицы Ирины 7 августа). Соста­витель явно имел в виду Типикон Великой церкви, на многие дни повторяя его памяти даже в том же порядке (мученики часто впереди даже апосто­лов), но он, видимо, хотел сгладить местный колорит месяцеслова: из Кон­стантинопольских патриархов нет бывших и в прежних святцах, например, Нектария, Геннадия (V в.), Павла II (VII в.), вновь внесены только патриар­хи Герман, Тарасий и Антоний II ( 896 г.); 4 первых Собора имеют каждый особый день, а Константинопольские общий день; старается избегать по­вторения памятей, опережая иногда в этом отношении и нынешний: мц. Ев­фимии только 11 июля, нет 16 сентября; прп. Максима только 17 августа, нет 21 января.

 

Прологи

Из дальнейших редакций греческого месяцеслова нужно отметить очень близкий к студийско-иерусалимскому месяцеслову стишной (в сти­хах) Пролог Христофора Митиленского XI в., затем Пролог  некоего Петра с самыми поздними памятями X в., в ркп., должно быть, XIII в. (СПб. Публ. б. из собр. еп. Порфирия). Последний имеет памятей более Василиева на 70, 70 недостает и 140 новых; некоторые переставлены на другие дни согласно с Иерусалимским уставом; внесены все Сирские подвижники из «Истории боголюбцев» блж. Феодорита и в том же порядке; нет многих из 70 апп. (по сравнению с месяцесловом Василия) и собора их. Близок к нему Сирмундов (по имени владетеля патера) или Кларомонтанский (по имени коллегии Парижской) Синаксарь, или Пролог, составленный в XI —XII в. По месяце­слову Василия или последним двум Прологам составлен Стишной Пролог в ркп. 1295 г. Моск. Синод, библ. № 390 и др.; он ближе их к Иерус. уставу, но нет еще 3 святителей, Георгия Хозевита и Емилиана 8 января, Феоктиста 4 января, Льва Катанского 20 февраля, Василия Декаполита 28 февраля, вмч. Ге­оргия 3 ноября; в другие числа Космы Маюмского, Андрея Критского, Павла Фивейского, прор. Малахии, ап. Архиппа; в другом порядке свв. 21 сентября, 4 января, 27 февраля. Переработку Василиева месяцеслова представляют и древнейшие славянские Прологи в ркп. XII—XIV в.; здесь уже распорядок свв. дня по важности ликов — пророки и апостолы впереди.

 

Евергетидский месяцеслов

Из дальнейших редакций греческого месяцеслова нужно отметить дава­емую Евергетидским уставом (см. выше, с. 363). Она колеблется между сту­дийскою и иерусалимскою (см. ниже), нередко отступая от той и другой; из нынешних памятей нет специально иерусалимских: 13 сентября Обновления,11 октября Феофана исповедника, 28 октября Стефана Савваита, 3 ноября вмч. Георгия, 8 января Георгия Хозевита, 7 мая Креста; нет следующих свв. и праздников константинопольских: 30 августа 3 патриархов, 14 июня патр. Мефодия, 19 июля прп. Дия, 30 декабря прп. Зотика, 17 октября Анд­рея Критского, 29 декабря Маркелла, 9 ноября Матроны, 4 апреля Иосифа, 1 августа Креста, 26 октября труса; нет ни одного афонского святого; нет со­бора 70 ап., Кассиана 29 февраля, 14 марта Венедикта, 21 июля Иезекииля; в другие числа: Иоанна Дамаскина 2 декабря, Ионы прор. и Ионы пресв. 21 сентября, ап. Филимона 23 ноября.

 

Студийский месяцеслов

Студийский месяцеслов был предпоследним шагом к установлению ны­нешнего. Но он представляет немалое разнообразие в разных представите­лях своих — в Минеях и Уставах. Древнейшие из греческих Студийских Ми­ней — криптоферратские XI—XII в. имеют, например, 16 ноября кроме ап. Матфея мч. Варлаама, нет Павла Фивейского 15 января; 30 января, а не 26, Ксенофонта; нет прп. Венедикта 14 марта; вопреки Студ. уст. имеют 13 сен­тября службу Обновления. Еще ближе к Иерус. уставу греч. Студ. Минеи из собр. еп. Порфирия в СПб. Имп. Публ. библ. XII в.; важнейшие разности с последним только: 4 января мч. Фостирия, а не 70 ап., 5 января Павла Фи­вейского, нет Обновления, Кассиана и Венедикта; есть три итало-сицилий­ских свв. С месяцесловом греческих Студийских Миней не сходится часто месяцеслов западных Студийских уставов, который, исключая Криптоферратский, ближе их к Иерусалимскому уставу. В месяцеслове Николо-Касулянского Тип. (см. выше, с. 402), указывающем памяти не на все дни, есть Обновление 13 сентября; есть западные памяти; местные особенности: 7 де­кабря отдание св. Николаю; 8 декабря предпразднство св. Анны. Милийский месяцеслов колеблется между студийским, евергетидским и иерусалимским типами; имеет памяти, ни в каких других месяцесловах не находящиеся, не­сколько западных древних. Месяцеслов в Студийско-Алексиевском уставе еще ближе к Иерусалимскому. Он не одинаков в разных списках устава (см. выше, с. 361). В древнейшем списке Студийско-Алексиевского устава Моск. Типогр. библ. № 285/142/1206 XI—XII в. нет месяцесловной части, но она заменяется Кондакарем, где, очевидно, приведены только святые, имеющие кондаки; всего 105 дней; все памяти в нынешние числа; но из русских и сла­вянских свв. нет ни одного. Месяцеслов в Студ.-Ал. уст. Моск. Синод, библ. № 330/380 XII в. тоже неполный: ок. 160 дней; все памяти нынешние, с до­бавлением нескольких студийских отцов, но нет 12 памятей Кондакаря и та­ких обычных, как свв. 21—24 декабря (должно быть, из-за предпразднства), 8 февраля Феодора Стратилата, 1 апреля Марии Египетской, 9 мая Исаии, 2 июня Никифора Константинопольского, 18 августа Флора и Лавра, 25 авгу­ста ап. Варфоломея; из слав. и русских свв. только 24 июля Бориса и Глеба. Более этих редакций носит печать константинопольского происхождения уст. Моск. Синод, библ. № 333/381,1398 г.: так, 20 октября святые, имеющиеся только в Тип. Великой церкви; 5 июня и 7 августа памяти избавления от врагов; 14 августа Обновление храма вполне по чину Великой церкви; па­мяти на все дни; есть 3—4 памяти, не известные никаким другим месяцесло­вам; из русских святых Владимира, Ольги, Бориса, Глеба, прп. Феодосия, Леонтия Ростовского; есть также Мефодия, еп. Моравского, 20 июня, мч. Вя­чеслава 28 октября. Близок к нему устав Моск. Синод. библ. № 383/905 XV в.; большей частью по одной памяти в день; 15 июня прор. Исаии; 23 июня поновление притвора Предтечи Иоанна, как 14 августа церкви Богородицы; 5—6 памятей не в обычные числа. Богаче его памятями устав Моск. Типогр. б. № 144/1236 XIV в.; тоже несколько памятей в необычные числа; есть повторения памятей рядом в два дня, и даже в один. Месяцеслов славянских Студийских Миней в Моск. Типогр. и Синод. библ. XII—XIV в. совпадает с древнейшими списками устава; все памяти № 330/380 под теми же числами и в Минеях, исключая прп. Иоанникия — 3 ноября; есть Кирилл и Мефодий 14 февраля и 6 апреля, и других 4 моравских свв. (происхожде­ние из Моравии?); из русских — перенесение мощей св. Николая, вмч. Геор­гия 26 ноября, Бориса и Глеба 24 июля, Леонтия и Игнатия Ростовских.

 

Иерусалимский месяцеслов

Месяцеслов в представителях Иерусалимского устава — Типиконах и Минеях — однообразнее Студийского. Древнейшие греческие Типиконы Моск. Румянц. Муз. Сев. собр. № 35/491 XIII в. и Моск. Синод.библ. №№ 456 XIII в. и 381 XIII-XIV в. имеют впервые 8 января Георгия Хозевита, 14 октября (не 12, как ныне) Космы Маюмского, 3 ноября освящение церкви вмч. Георгия в Лидде; лишние против нынешнего устава памяти: 1 сен­тября великого пожара (в Константинополе 468 г.), 4 сентября еще мч. Ва­вилы Никомидийского и 84 детей (IV в.), Ермионии и Евтихии — сестер (в друг. — дочерей) диак. Филиппа, 4 июля — Михаила Хониата, архиеп. Афинского (XIII в.); недостает нынешних: 6 сентября ап. Архиппа, 22 сен­тября Ионы прор. и Ионы пресв., 15 октября Евфимия Нового, 29 ноября Акакия в Лествице, 13 декабря мц. Лукии, 31 мая ап. Ермия, 12 июня Петра Афонского; 5 июля Афанасия Афонского добавлено позднейшею рукою. Славянские Иерусалимские уставы почти во всем повторяют месяцеслов греческих, иногда обнаруживая следы и большей древности; например, уст. Моск. Синод, библ. № 328/383 XIV в. имеет 6 сентября прп. Евдоксия, 23 декабря прп. Нифонта, 28 февраля патр. Протерия. В разном количестве разные списки устава вносят специально русские и славянские памяти; так, в № 328/383 XIV в. есть Покров, Николая 9 мая, прп. Феодосия, Владими­ра, Бориса и Глеба 2 раза, Игнатия Ростовского, Кирилла 14 февраля; в № 329/384 XIV в. еще отмечены дни преставления Петра и Алексия, митр. Мос­ковских (позднейшею рукой), но в № 678/386 XV в. уже меньше русских памятей: прп. Феодосия, св. Владимира, Бориса и Глеба, прп. Сергия, митр. Петра и еп. Ростовского Игнатия (три последние приписаны позд­нее); напротив, № 336/388 XVI в. не только имеет славянских и русскихсвятых более нынешнего Типикона, но и греческих памятей более, чем греч. Тип., например, 3 и 14 ноября Григория Паламы, 28 января Исаака Сирина. Рукописные славянские Минеи иерусалимского типа представляют еще бо­лее Типиконов однообразия в месяцеслове; замечены только следующие разности: в большинстве мч. Конона 4 марта, а прп. Герасима 5 марта; в од­ной Ипатий Гангрский 16 ноября, а не 31 марта; в Минеях XVI в. появляют­ся службы Стефану Сурожскому 15 декабря, прп. Параскеве 14 октября (из южнославянских Миней XIV в.), вмч. Параскеве 28 октября, прп. Анд­рею 2 октября. Впервые появляются из афонских свв. кроме Афанасия и Петра — в Минеях XIV—XV в. Михаил Малеин 12 июля и Евфимий Новый 15 октября. Славянскими и русскими святыми Минеи беднее Типиконов; службы им обычно писались в конце книги и до XV в. их почти нет; первы­ми появляются памяти прп. Саввы 14 января и Арсения 28 октября Серб­ских, позднее — болгарских: Иоанна Рыльского 19 октября и Илариона Мглинского 21 октября; Кирилла и Мефодия нет. Из русских в Минеях XIV—XV вв. иногда службы Покрову, св. Владимиру, Знамению 27 ноября и Варлааму Новгородскому 6 ноября.

 

Римско-католический церковный год

Нынешний римско-католический календарь явился результатом выше­описанного (см. с. 321—323) постепенного сокращения и переделки псевдо-Иеронимова календаря. Нынешний свой вид он получил при папе Григо­рии XIII, который поручил исправить его кардиналу Вильгельму Сирлету, что тот и сделал к 1584 г. при участии знаменитого историка Барония и ас­тронома Лилия, положив и основание Узуардов календарь. Хотя календарь имеет памяти на все дни, но ок. 70 дней года не имеют своих служб, почему Missale и Breviarium на эти дни не показывают в календаре памятей. Общее с нашим в календаре — все двунадесятые праздники и подобные им: Рожде­ство Иоанна Предтечи, Усекновение, апп. Петра и Павла — в те же числа (Зачатие 8 декабря). Из памятей свв. общие с нашими и в те же числа: Пав­ла Фивейского, Антония Великого, Агнии, Агафии, Григория Великого, Ки­рилла Иерусалимского, вмч. Георгия, еванг. Марка, Афанасия Великого, ап. Варнавы, Маккавеев, Лаврентия, Евстафия (Плакиды), евангелиста Лу­ки, Григория Неокесарийского, ап. Андрея, Саввы, Николая, Амвросия; в другие числа: Тимофея 24 января, Поликарпа 26 января, Игнатия Богонос­ца 1 февраля, Кирилла Александрийского 9 февраля, 40 мучеников 10 мар­та, Иосифа Обручника 19 марта, Иоанна Дамаскина 27 марта, Льва Велико­го 11 апреля, Иустина мч. 14 апреля, ап. Филиппа и Иакова брата Господня 1 мая, Григория Богослова 9 мая, Василия Великого 14 июня, ап. Иакова Зе-ведеева 25 июля, Анны 26 июля, Назария и Цельсия 28 июля, вериг ап. Пе­тра 1 августа, обретение мощей св. Стефана 3 августа, Елены 18 августа,ап. Варфоломея 24 августа, Киприана и Иустины 26 сентября, евангелиста Матфея 21 сентября, Космы и Дамиана 27 сентября, Хрисанфа и Дарии 25 октября, папы Мартина 12 ноября, Екатерины 25 ноября, ап. Фомы 21 декабря, Стефана 26 декабря, евангелиста Иоанна 27 декабря, младенцев 28 декабря, папы Сильвестра 31 декабря. Специально римско-католические памяти, кроме западных святых, — а) в честь Спасителя: 1) праздник Тела Христова в четверг (как день установления евхаристии) отдания (в 8-й день) Пятидесятницы, установленный в XIII в. в отражение сомнений относи­тельно пресуществления; 2) праздн. имени Иисусова во 2 воскресенье по Богоявлении, выделившийся из праздника Обрезания и узаконенный па­пою только в XVIII в.; 3) ряд воспоминаний отдельных событий и орудий страданий Христовых в некоторые дни Четыредесятницы и подготовитель­ные к ней, как-то: молитвы Гефсиманской, тернового венца, копья и гвоз­дей, плащаницы, 5 язв, крови Иисусовой или сердца Иисусова (последний в 1 воскресенье июля); б) в честь Богоматери: 1) «Имени Ее» в 1 воскресенье по Рождестве Богородицы (с XVI в.); 2) «Обручения ее с Иосифом» 23 ян­варя (с XVI в.); 3) «Посещения (Visitatio) Ею прав. Елисаветы» 2 июля (с XIII в., ср. у нас 2 июля); 4) «Розариев», т. е. четок, в честь молитвенного правила у римо-католиков (получившего особое распространение в XII— XIII в.), состоящего в многократном произнесении Ave Maria (Богородице Дево радуйся) в соединении с Отче наш со счетом на четках; узаконен после победы над турками 7 октября 1571 г. (ср. у нас 1 октября); 5) «7 скорбей Блж. Марии Девы» (эти скорби: обрезание Христово, бегство в Египет, ос­тавление Иисуса во храме, крестоношение, распятие, снятие со Креста, по­гребение) в пятницу 6 нед. Великого поста (повсеместно с XV в., но гимн для него Stabat mater в XIII в.); 6) «7 радостей Блж. Марии Девы» (эти радости: благовещение, посещение, рождение Иисуса, поклонение волхвов, воскре­сение, сошествие Св. Духа, увенчание Богом Отцом и Сыном) в 3 воскресе­нье сентября, установлен в XVIII в. в параллель предыдущему и приурочен ко дню, в который рыцарский орден св. Марии, основанный для выкупа пленных, праздновал освобождение пленных от сарацин в 1198 г.; 7) «Ма­рии на снегах» 5 августа, т. е. освящения церкви на Эсквилинском холме в Риме, построенной в IV в. по указанию особого видения на месте, где чудес­но выпал снег; 8) «Марии с горы Кармила» 16 июля — праздник кармели­тов, ордена, основанного на этой горе, с XIII в.; 9) «Перенесение дома Ма­рии в Лоретто» 10 декабря, — Ангелами из Назарета, где он подвергался опасностям от неверных; есть еще 13 менее важных праздников Богомате­ри, не вносимых в богослужебные календари. Из праздников святых, не одинаковых с Восточною Церковью, важнейшие — «Всех святых» 1 нояб­ря (уст. ранее VIII в.), поминальный день 2 ноября (после VIII в.), явление Арх. Михаила на Гарганской горе (в Апулии) 8 мая, освящение храма в замке св. Ангела к честь такого же явления здесь Арх. Михаила 29 сентяб­ря (cV в.), «Ангелов-хранителей» в 1 воскресенье сентября (с XVII в.), «кафедры (т. е. в честь епископства) ап. Петра в Антиохии» 22 февраля,«кафедры его в Риме» 18 января (с V в.), «обращение Павла» 25 января (с XIII в.), освящение известнейших храмов, например Петра и Павла в Риме 18 ноября.

 

Деление праздников

Только в настоящий период установилось и нынешнее деление празд­ников по степени торжественности. Еще в предшествующий период празд­ники в честь Спасителя и Богоматери заняли самое почетное положение среди других, и даже наметилось приблизительно и нынешнее количество этих праздников — 12. Но можно сказать, что до XI в. количество важней­ших праздников не измеряется с такою точностью и символичностью, как теперь, т. е. не подводится под число 12. Криптоферратский Типикон (XI — XII в.) насчитывает 14 «Владычних праздников (δεσποτικών εορτών)»: Благо­вещение, Рождество Христово, Обрезание, Сретение, Крещение, Воскреше­ние Лазаря, Неделя ваий, Преображение, Тайная Вечеря, Распятие, Воскресение, Неделя новая, Вознесение и Пятидесятница. Феодор Про-дром XII в. из этого перечня опускает Тайную Вечерю и новую Неделю, и получается таким образом 12 праздников; Никифор Каллист XIV в. заменя­ет Обрезание Успением, и таким образом получается то же число 12. Сле­довательно, Богородичные праздники, к которым не причисляли Бла­говещения (= Зачатие Христово), не вносились в разряд двунадесятых. В Типиконе Великой Константинопольской церкви Введение только назва­но под 21 ноября, но относительно службы ему не сделано никаких замеча­ний, даже не указано Апостола и Евангелия, что здесь делается для многих святых. Но все другие Типиконы, начиная с древнейших Студийских, дают для всех Богородичных праздников службу такой же торжественности, как для Господних праздников, при тех исключениях, которые в этом отноше­нии делаются и нынешним уставом (отсутствие антифонов на литургии, что древние уставы допускали и для некоторых Господних праздников, — и бо­лее короткое попразднство). С такою же почти торжественностью, как дву­надесятые праздники, древние Студийские уставы указывали праздновать только два Предтечевы праздника, 24 июня и 29 августа, и из-за высокого достоинства этого святого, и, должно быть, из-за близкого отношения его к Студийскому монастырю: эти праздники имели попразднство, для них от­менялся Октоих (впрочем, не безусловно: в среду и пятницу 1-я на стиховне Октоиха); они имели степенны (которые в Студ.-Ал. уставе служили вместо нынешнего полиелея) и т. п.; все же другие праздники (исключая, конечно, память Феодора Студита, бывшую великим праздником), даже 29 июня, поэтим уставам праздновались со значительно меньшею торжественностью: с праздничною службою пелся Октоих (на стиховне 1-я стихира Октоиха), не было степени. Иерусалимский (и Евергетидский) устав пошел в этом от­ношении далее: сообщил одинаковый праздничный строй службы с без­условным исключением Октоиха еще целому ряду праздников в честь свв.: не только 29 июня, но 26 сентября, 6 декабря, причем с каждой дальнейшей редакцией этого устава круг таких праздников, получивших название по­лиелейных, рос: постепенно сюда включались памяти всех апостолов в по­рядке их чтимости (ранее всего 30 ноября; все же памяти апостолов сдела­ны полиелейными уже только в печатных изданиях Типикона, но на основании некоторых древних редакций Иерусалимского устава, например у Никона Черногорца), некоторых мучеников, преподобных. Из остальных святых более чтимые отмечались в обоих типах уставов, — Студийском и Иерусалимском, — присоединением к стиховным стихирам стихиры свято­му, большим количеством стихов на каноне (в Студийском стихи канона по дважды, в Иерусалимском канон на 6), иногда особыми хвалитными сти­хирами на утрене и апостольско-евангельскими чтениями на литургии, в Студийских же уставах, сверх того, освобождением от часов и работ до по­лудня (иногда Блажен муж на вечерне, например, 26 сентября, 8 ноября по Студ.-Ал.). Такого типа службу Студийские уставы указывают для всех апостолов (исключая евангелиста Иоанна) и для большинства нынешних полиелейных и некоторых шестеричных святых; для тех же — и Иеруса­лимский устав за вышеуказанными исключениями (полиел. свв.). Иеруса­лимский устав, благодаря своей практике великого славословия, мог выде­лить из этого круга средних праздников несколько памятей в разряд «славословных», т. е. с великим славословием без полиелея: в древнейших списках Иерусалимского устава таким праздником является 23 сентября, 30 ноября. Что касается остальных святых, то в обоих типах уставов (и в Евергетидском) одни из них (тоже более чтимые) имели тропарь; таким пелось на утрене Бог Господь; а другие не имели, и тогда пелось на утрене аллилуиа с Троичными; количество последнего рода святых в каждой по­зднейшей редакции Иерусалимского устава сокращалось (в Студийских оставалось почти неизмененным), пока (в печатных уже изданиях Типико­на) аллилуиа не осталось только для многодневных постов. Таким обра­зом, в обоих типах уставов издавна существовало три главных степени пра­здников: великие, средние и малые; состав и ритуал их колебался, но главное различие между ними осталось и теперь таким, как его указывал Никон Черногорец: великие праздники «имут собрания людей по чину (обязательное для всех богослужение) и пророчества на вечерни, и чтения (праздничные слова) на утрени, и Всяко дыхание и Евангелие... в малыя праздники в церкви поклон не бывает убо ни посреде поста (публичного поста?), особно же (в келиях) бывает обое (поклоны и пост); в средняя же праздники в церкви (поклоны) никакоже бывают, особно же якоже кто произволит; в великия же праздники поклоны не бывают ни поста ни в церкви, ни в келиях». Никон дает и таблицу этих трех разрядов праздников из разных уставов (Студийского, Иерусалимского и Святогорского), отме­чая великие крестом в круге, средние крестом и малые тремя точками. Но так как полного согласия между уставами в распределении по этим разря­дам праздников не было, то Никон дает и другую таблицу их с некоторыми разностями от первой; кроме того, разные рукописи соч. Никона не всегда сходятся в отнесении того и другого праздника к известному разряду. Во всяком случае, это древнейший известный ныне опыт полной классифика­ции праздников, и сравнение его с нынешним уставом показывает, какое развитие получил в этом отношении церковный год с X—XI в. Великие пра­здники у Никона кроме двунадесятых из подвижных: 1 января или все 12-дневие, 24 и 29 июня, 29 августа, в нек. ркп. Никона еще 13 ноября, 23 ап­реля и 8 мая. Средние праздники: 26 сентября, 6,9,18,23,26 октября, 8,13, 14,16 и 30 ноября, 20 декабря, 7,20 и 25 января, 25 и 30 апреля, 8 и 10 мая, 11 и 19 июня, 8, 20 и 27 июля, 9 августа, в нек. ркп. еще 1, 6, 9, 13, 16, 20, 23 сентября, 6,12, 25 ноября, 4, 5, 9, 21 декабря, 16,17,18 и 27 января, 3 и 24 февраля, 9 марта, 21 мая, 8 и 30 июня, 2,13 и 25 июля, 1 и 31 августа; по другой таблице еще 26 декабря (в некот. рукоп. даже великий праздник), 27 декабря, 25 мая. Малые праздники: кроме исчисленных только что, ко­торые в одних ркп. средние, а в других малые, — во всех ркп. еще: 2, 3, 5, 7, 15, 24, 28 и 30 сентября; 1, 2, 3, 21 и 24 октября; 1,11 и 22 ноября; 13 и 17 декабря; 14, 22, 23, 28, 29, 31 января; 1 февраля; 2,15 и 24 мая; 14 июня; 1, 11,15 и 22 июля; 2, 5, 7,14 и 24 августа; по другой таблице еще 4 и 29 сен­тября; 11 и 12 октября; 2,3,9,17,24,27 и 28 ноября; 31 декабря; 19 и 21 ян­варя; 1 и 12 мая; 28 августа.

 

Римско-католический табель праздников

В Римско-католической Церкви праздники по степени торжественнос­ти делятся на 6 разрядов. Праздники первых 4 разрядов, так как обнимают собою каждый около двух дней (некоторые имеют канун или вигилию, другие продолжаются на некоторых службах следующего дня), называют­ся двойными, duplicia. К duplicia primae classis, 1-го разряда, относятся пра­здники, имеющие восьмидневное попразднство, octava, которое бывает особо торжественным не в последний его день — отдание, как у нас, а в падающее на этот 8-дневный период воскресенье. К числу праздников с 8-дневным попразднством относятся Рождество Христово, Богоявление, Пасха, Вознесение, Пятидесятница, Тела Господня, Успение, Непорочное Зачатие, Рождество Иоанна Предтечи, апп. Петра и Павла, Всех святых 1 но­ября и Освящение церкви; к тому же 1-му классу причисляются и следую­щие праздники, не имеющие «октавы»: Иосифа Обручника 19 марта, храмового святого и покровителя (patronus) страны или местности (местно-чтимого святого); второстепенный (secundaria в отличие от исчислен­ных — главных, primaria): Сердца Иисусова. Ко 2 разряду (duplicia II classis) принадлежат: Обрезание, Пресв. Троицы (в 1-ю Неделю по Пятидесятни­це), Сретение, Посещение (2 июля), Освящение церкви Арх. Михаила (29 сентября), памяти апостолов, евангелистов, Стефана, младенцев и Ла­врентия (три последние имеют «октаву»), Анны, Иоакима (20 марта); вто­ростепенные: Имени и Крови Иисусовых, Обретения Креста, Розариев и Покровительство (patrocinium) Иосифа. К 3 классу duplicia majora (боль­шие двойные) принадлежат: Преображение, Воздвижение, Введение, Усек­новение и прочие, кроме вышеисчисленных, праздники Богородицы, Предтечи, апостолов и важнейших свв.: Венедикта, Доминика, Франциска. К 4 разряду (alia duplicia, прочие двойные) принадлежат праздники других важнейших святых. К 5 и 6 разряду semiduplicia (полудвойные) и simplicia (простые) принадлежат остальные дни. Недели (воскресенья) делятся на три класса, I:1-ая Адвента, 1-ая Четыредесятницы, Неделя Страсти — 5-я Четыредесятницы, ваий, Пасхи, Новая (in Albis), Пятидесятницы, Тро­ицы; II: 2, 3 и 4-я Адвента, недели 70-цы, 60-цы и 50-цы (блудного, мясо­пустная и сыропустная), 2, 3 и 4-я Четыредесятницы; III — остальные. Де­ление это важно для определения, какую службу совершать при стечении неподвижных праздников с подвижными; так, при совпадении праздников первых трех классов с неделей 1-го класса праздник переносится (translatio), при совпадении других праздников с воскресеньями большей частью делается только упоминание первых на молитвах (commemoratio) или ма­ленькое чтение (capitulum) для них.

 

Рождественский пост

В настоящий период получил на Востоке всеобщее признание Рождест­венский пост, появившийся и распространившийся, как мы видели, на Запа­де ранее, в VI в. (см. выше, с. 327). В сочинении «О трех четыредесятницах», приписываемом Анастасию Синаиту, патр. Антиохийскому (561—600 г.), но появившемся едва ли ранее IX в. (как видно из того, что здесь упоминается о посте Успенском, не известном раннее IX в.), говорится, что обязательность Рождественского поста еще оспаривалась, что его считали установлением не апостольским, а монашеским, что продолжительность его сокращали до 18, 12, 6 или 4 дней, что в течение его считали позволительным вкушать все, кроме мяса, исключая один день; автор защищает апостольское происхожде­ние и общеобязательность поста ссылкою на предание об ап. Филиппе, по каковому преданию апостолу за то, что он пред смертью просил небесной ка­ры своим мучителям, было открыто, что он в течение 40 дней не будет допу­щен в рай, почему Филипп просил апостолов поститься за него эти дни. В Ипотипосисе и Диатипосисе (IX в.) дается уже подробное наставление о пище в четыредесятницу св. Филиппа. Константинопольский Собор при патр. Луке Хрисоверге и императоре Мануиле Комнене (1143—1180 г.) тре­бует начинать этот пост с 14 ноября; Вальсамон (XII в.) в толковании на правила этого Собора считает пост во всем объеме обязательным для ино­ков, для мирян же считает позволительным сокращение его до 7 дней. По свидетельству Кодина (XIV в.) при Константинопольском дворе Рождест­венский пост соблюдался 40 дней, и в день Рождества Христова, по случаю разрешения поста, протопала (первый протоиерей) приходил во дворец благословлять трапезу императора.

 

Успенский пост

В IX в. находим первые упоминания и о посте Успенском. Ипотипосис и Диатипосис не говорят еще о нем, и это в рукописях даже XIV века. Только в рукописи второго из этих уставов от XVI века на полях против главы о по­стах есть приписка: «замечательно (σημείωσαι), что ничего не говорится о посте Успения». Нет о нем упоминания и в уставах Евергетидском (XI в.), Константинопольского Пантократорского монастыря 1136 г. Из Типиконов впервые указание на Успенский пост встречаем в Типиконе Николо-Касулянского монастыря (XII в.). Здесь под 1-м августа есть такое замечание: «Николая святейшего патриарха Константинополя, нового Рима (Николай I: 895—925 с перерывом, II: 983—996 г.) о четыредесятнице Успения Пресвя­той Богородицы. Есть у нас другой пост, называемый Пресвятой Богороди­цы, начинающийся с 1 дня августа месяца, который упоминается святым Собором о соединении (ενώσεως, — в другой рукописи: «и Седьмым Собором в Никее»). Но первый день августа месяца не постимся из-за праздника свя­тых Маккавеев, а от 2-го дня августа (начинаем) учиненный пост, и последо­вание Преображения, т. е. 8 дней, все вполне поем» (т. е. несмотря на пост, служба Преображению в церкви поется с предпразднством 8 дней). Но тот же Типикон в «каноне» о пище не называет Успенского поста. Этот Типикон дает нам руководящую нить к отысканию начала для Успенского поста. По нему, древнейшего упоминания о посте нужно искать в деяниях так называ­емого «Собора соединения», бывшего в 920 году. Собор этот по поводу во­проса о дозволительности четвертого брака постановил, что даже и троежен­цы подлежат особому церковному покаянию: они должны «приобщаться три раза в год: в Пасху, в праздник Успения Богородицы и на Рождество Госпо­да нашего Иисуса Христа, так как сим праздникам предшествуют посты».Сомнительно более раннее упоминание об Успенском посте в письме па­пы Николая I (858—867 г.) болгарам: «следующие посты св. Римская Цер­ковь приняла от древности и содержит: по 40 дней пред Пасхой, после Пя­тидесятницы, пред Успением Марии Богородицы, а также пред праздником Рождества Господня». Римская Церковь никогда не знала Ус­пенского поста, и никогда он не продолжался 40 дней. В упомянутом сочи­нении «О трех четыредесятницах», приписываемом Анастасию Синаиту, Успенский пост представляется выделившимся из поста св. апостолов: по­следний первоначально продолжался от 1-й Недели по Пятидесятнице до Успения, а потом, по немощи человеческой, из него исключен месяц июль. Афонские иноки ок. 1085 г. спрашивали Константинопольского патриар­ха Николая Грамматика о постах, между которыми их особенно смущал Успенский. О нем они писали патриарху: «О посте, иже августа месяца до пятагонадесять дне, обретаем в соединения в Соборе, бывшем в Констан­тине граде о брацех, и в том памятовати недоумевающе молимся разрешити ны от стязания». Патриарх, по совещании с Собором, ответил: «бяше пост в то время преложен (т. е. пост с этого времени был перенесен на дру­гое) сего ради, да не впадают в языческия посты, бывающия в то время; обаче и еще мнози от человек очищения ради от болезни постятся». На­рождающийся пост до того заинтересовывает общество, что о нем около того же времени — в XI—XII в. появляется и специальное исследование некоего Анастасия Кесарийского. Древность поста здесь доказывается ссылками на свидетельства о нем Антиохийских патриархов и Собора со­единения, и автор приходит к выводу, что пост соблюдался еще до импе­ратора Льва Мудрого (886—911 г.). Наконец, около того же времени во­прос об Успенском, как и Рождественском, посте вновь рассматривается на Константинопольском Соборе — при патриархе Луке и императоре Еммануиле Комнине (XII в.). По рассказу Вальсамона, некоторые на этом Соборе говорили, что в постановлении предыдущего (вышеупомянутого) Собора при патриархе Николае было упомянуто о перенесении Успенско­го поста на другое время, и потому пост в первую половину августа не мо­жет иметь места; но так как тот Собор не указал, на какое время пост пе­ренесен, между тем как из упоминания Собора ясно, что пост соблюдался издревле в августе, то этот Собор утвердил соблюдение поста в этом меся­це. В свое патриаршество Вальсамон писал окружные и частные послания с увещанием соблюдать этот пост. Никон Черногорец (XI века) говорит об Успенском посте, что те, которые не соблюдают его, не имеют для себя основания в древности, однако и соблюдающие его утверждаются не на апостольском предании, а на обычае последующих времен, впрочем, весь­ма древнем.

 

Песнописцы

Как и в VI—VIII в., параллельно с развитием церковного года шла дея­тельность церковных песнописцев. Она имела три стороны, направляясь на обогащение а) Октоиха, б) Триоди и в) Минеи. Во главе песнописцев этого периода должен быть поставлен по значению и даровитости прп. Феодор Студит ( 826 г.). В Октоихе ему принадлежат степенны; в Триоди — трипеснцы на все рядовые дни (понедельник—пятницу) Четыредесятницы и четверопеснцы на обыкновенные (2—5-ю) субботы Четыредесятницы, все­го 39 канонов, занимающих ныне второе место на службах (первое — трипеснцы его брата Иосифа), затем по одной стихире на Господи воззвах и по одному седальну на все рядовые дни Четыредесятницы, — тоже занимаю­щих ныне второе место в службе после Иосифовых стихир и седальнов; ка­ноны в Неделю мясопустную, субботу сырную и Неделю Крестопоклонную, в Минее — должно быть, только стихиры. Брату его прп. Иосифу Студиту, соисповеднику за иконы, архиеп. Солунскому ( ранее Феодора), в Триоди принадлежат первые трипеснцы, стихиры на Господи воззвах и седальны на те же дни Четыредесятницы, трипеснцы на сырную Неделю и канон в Неде­лю блудного. Писали песни и другие иноки Студийского монастыря, часто скрывая свои имена (отсюда надписание «Студитово»); по акростихам из­вестны из них два непосредственных преемника св. Феодора по игуменству: прп. Николай — каноном св. Феодору Стратилату 8 февраля и Климент Сту­дит — канонами прор. Моисею 4 сентября, Арханг. 8 ноября, Неделе пред Рождеством Христовым и мчч. Ефесским 4 августа (замечательно, что его каноны акростихованы Κήμεντος с пропуском λ — признак позднейшего уда­ления из канонов 2-й песни); современник Климента Киприан Студит на­писал только несколько стихир — на 8 ноября, 17 и 27 декабря, предпразд­нство Рождества Христова, 28 января, 1 февраля, 9 марта. Меньше в настоящую эпоху, что и естественно, сделала для гимнографии лавра св. Сав­вы. Она дала одного лишь плодовитого песнописца прп. Феофана Начер­танного ( 843 г.), исповедника за иконы, умершего еп. Никейским. Он на­писал для Октоиха каноны 8 гласов Ангелам, апостолам и усопшим, должно быть, некоторые Богородичные каноны на повечериях; для Триоди каноны на 1-ю Нед. поста — пророкам (ныне на повечерии, прежде, должно быть, на утрене) и Православию, на среду Средокрестную, на субботу ваий, по­полнив четверопеснцы Космы и Дамаскина, первые тропари пасхального Богородичного канона (вторые тропари Иосифа песнописца), каноны Пре­половения и Духу Святому на повечерии Пятидесятницы; для Минеи — ка­нон Благовещению, Иоанну Предтече 7 января, брату своему Феодору На­чертанному 27 декабря и на большую часть дней года, более 180 канонов, из которых не все употребляются ныне; вместе с Иосифом Песнописцем (см. ниже) это самый плодовитый творец канонов. Георгий, сначала хартофилакс св. Софии, потом митр. Никомидийский, друг патр. Фотия, проповедник (IX в.), написал для Триоди канон на Неделю мытаря, для Минеи ка­ноны Введению, Зачатию, предпразднству Сретения и Благовещения, Поло­жению пояса Богоматери 31 августа, Кресту 31 июля и нескольким святым. Митрофан, еп. Смирнский, сторонник патр. Игнатия в его споре с Фотием, написал для Октоиха Троичные каноны и, должно быть, некоторые Богоро­дичные. Иосиф Песнописец ( 883 г.), сицилиец, много потерпевший в тече­ние долгой жизни за иконы, пополнил Октоих до настоящего его вида (по­сле Иоанна Дамаскина, Феофана и Митрофана) покаянными канонами в понедельник и вторник, канонами Предтече, Кресту, свт. Николаю и всем святым, пополнил и Триодь до нынешнего вида каноном самаряныне и, должно быть, другими и трипеснцами на все дни Пятидесятницы, то же сде­лал и для Минеи, составляя каноны главным образом на дни, опущенные Феофаном, около 180 канонов, в том числе на большинство предпразднеств. Менее плодовитые, но большей частью столь же талантливые песнописцы: Феостерикт (нач. IX в.), вифинский инок, ученик прп. Никиты Мидикийского, автор Богородичного канона: «Многими содержим напастьми». Сер­гий, иерусалимский инок, называемый посему Агиополитом, или Святоградцем, исповедник за иконы при императоре Феофиле (829—842 г.), историк, автор стихир на 8 сентября, 21 ноября. Кассия, или Икасия, едва не ставшая женою того же императора, основательница Константинопольско­го монастыря, пополнившая четверопеснец Космы на Великую субботу, ав­тор и других канонов, ныне не употребляющихся, и стихир на Рождество Христово, 24 июня, 15 ноября, 13 декабря, может быть, и на Великую среду и др. Игнатий, сначала иеродиакон и скевофилакс св. Софии, затем митр. Никейский (IX в.), автор канона Одигитрии (ныне 22 октября, 8 и 28 июля), 42 мчч. 6 марта, мц. Татиане 12 января, мц. Ксении 24 января, прп. Никифо­ру 12 марта. Арсений, архиеп. Корфу, современник Фотия, который вел с ним переписку, автор канона на елеосвящение и нескольких стихир на 6 сен­тября, 8 ноября, 29 июня, 20 июля. Ефрем, еп. Карийский, тоже современник Фотия и автор нескольких стихир на 3,9,20 сентября; 1,8 ноября; 29 июня, 8 августа. Анатолий, еп. Солунский (IX в.), автор стихир вмч. Димитрию Солунскому и, должно быть, многих двунадесятых праздников, их пред­празднств и важнейшим святым разных ликов. Марк, инок лавры св. Саввы, потом эконом св. Софии и еп. Отрантский (= Идрунтский) в Калабрии, по­движник и прозорливец (IX—X в.), дополнил четверопеснец Космы на Ве­ликую субботу (в нынешнем каноне остались его тропари до 6 песни, а ир­мосы, думают, Кассии), написал, может быть, молитву Св. Троице на воскресной полунощнице; ему приписывают уставные указания на случаи стечения подвижных праздников с неподвижными, «Марковы главы», ко­торые в древних уставах не надписываются его именем и вообще, видимо, слагались постепенно. Имп. Лев VI Мудрый ( 916 г.) — автор евангельских стихир, стихир прав. Лазарю (и канона ему же, не употребляющегося), Пресв. Троице, на 16 августа; ему же приписывают стихиры с надписанием «Византиево», т. е. византийца: 1,2,16,23,25 сентября, 8,11,14 ноября, 4,6, 17 декабря, 1 января, 25 марта, 11, 24, 29 июня, 20, 27 июля, 6 августа. Имп. Константин VII или VIII Багрянородный, сын Льва VI,  959 г., автор воскресных ексапостилариев. Симеон Метафраст (т. е. перелагатель житий святых), по чину логофет Византийского двора, тайный подвижник (f 940 г.), автор канона на плач Богородицы на повечерии Великого пятка, стихир Великого канона, может быть, трипеснцев на предпразднства Рож­дества Христова и Богоявления, канона Марии Египетской 1 апреля и раз­ных молитв. Василий, родом Пагариот, архиеп. Кесарийский (X в.), автор стихир 1 января и, должно быть, канона Введению и Николаю — вторых из нынешних. Георгий Скилитца (XI в.), автор канонов вмч. Георгию 23 апре­ля и Димитрию 26 октября. Иоанн, митр. Евхаитский (XI в.), ранее настав­ник Константинопольского училища, проповедник (по прозванию Μαυρόπους), автор многих покаянных канонов Господу Иисусу (25 кано­нов), из коих один ныне при акафисте, Пресв. Богородице (60—70 кан.), из коих некоторые (не менее 4-х) на повечериях, а также в службах 1 субботы поста, 27 и 30 января, канонов Иоанну Предтече (11 канонов), из коих один 29 августа, канона Ангелу хранителю — нынешнего («Неусыпаемаго храни­теля...»); написал новоустановленные при нем службы трем святителям 30 августа и прп. Феодору Тирону в 1 суб. Великого поста. Павел Аморрейский, основатель Евергетидского монастыря (XI в.), автор стихир Богородице на Господи воззвах воскресной вечерни (идеже несть Минеи) и литийных сти­хир на освящение храма. Христофор, патриций и проконсул Митиленский (XII в.), автор Стишного пролога (см. выше, с. 401) и канона сырной Неде­ли. Никифор Влеммид, ученый экзегет (XIII в.), которому приписывается со­ставление «избранных псалмов» (к величаниям). Григорий Синаит (XIII— XIV в.), т. е. инок синайский сначала, потом афонский, основатель своего монастыря в Македонии, автор Троичных величаний на воскресной полу­нощнице, канона Кресту, св. отцам и Господу Иисусу, не употребляющихся ныне. Герман, патр. Константинопольский, «Новый» (1226—1239 г.), автор стихир и второго канона на Неделю св. отец, ближайшую к 16 июля, и служ­бы отцам в ближайшую неделю к 11 октября. Никифор Каллист Ксанфопул, историк XIV в., автор синаксарей Триоди и службы Живоносному Источни­ку. Филофей, патр. Константинопольский (1354—1376 г. с перерывом), ранее игумен Афонский и архиеп. Гераклийский, должно быть, автор изве­стного Διάταξις'3 (см. выше, с. 374), автор нескольких канонов святым, по­каянных канонов, литийных молитв (ныне не употребляемых), а также припевов к избранным псалмам, похожих на наши величания и послужив­ших, должно быть, образцами для них (см. ниже). Николай Малакс, священ­ник Навплийский (XV в.), дополнял своими песнями и службами богослу­жебные книги, например, составил «последование великих часов накануне Пятидесятницы», трипеснцы на каждый день Успенского поста, службы на некоторые числа месяцев; эти дополнения вошли и в некоторые печатные издания (например, упомянутые часы в Пентикостарий Венецианск. изд. 1579 г.), но впоследствии были исключены; осталось только несколько сти­хир его в Минее: 30 ноября, 17 декабря, на малой вечерне Недели Правосла­вия. Не всех указанных песнописцев можно с одинаковою уверенностью признать авторами тех песней, которые им приписываются; приходится ве­рить свидетельству об этом древнейших рукописей, которые все же позже авторов на века два-три. Кроме того, для значительного количества песнопе­ний, особенно стихир, тропарей и седальнов, совершенно неизвестны их ав­торы, и можно только гадать приблизительно о месте и времени их проис­хождения. И так иногда с важнейшими песнопениями. Так, ничего не известно об авторе кондаков воскресных; судя по тому, что уставы до XV в. не знают их, они появились около этого века. Не известно ничего об авторе нынешних величаний и аналогичных им «похвал» в Великую субботу: о ве­личаниях совершенно не упоминают Типиконы ни греческие, ни славян­ские, они помещались и помещаются только в Псалтирях следованных и нынешний свой вид имеют в ркп. XV в.

 

В древнейших же Псалтирях (например, одной из библ. Ксиропотамского монас­тыря на Афоне) «припевы» к избранным псалмам, надписанные здесь «творение кир Филофея» и заменяющие нынешние величания, имеют такой вид: на Рождест­во Пресв. Богородицы, Введение и Благовещение: «Радуйся обрадованная Марие, Господь с Тобою, аллилуиа»; на Воздвижение: «Дал еси знамение боящимся Тебе еже убежати от лица лука Крест Твой Христе Боже»; ап. Иоанну Богослову: «При-идите вси сына Громова восхвалим Иоанна, девственника, Христова наперсника»; вмч. Димитрию: «Приидите мучениколюбцы, восхвалим мироточиваго Димитрия, ревнителя Спасова»; св. Иоанну Златоусту: «Приидите вси согласно восхвалим Иоан­на Златоуста, общаго учителя»; ап. Андрею: «Приидите вси согласно восхвалим Андрея Первозваннаго, Петрова сродника»; прп. Савве: «Приидите вси согласно восхвалим Савву всеосвященнаго, каппадоком похвалу»; св. Николаю: «Приидите вси земнороднии восхвалим иерарха Николая, миряном наставника»; мч. Евстра­тию и дружине его: «Приидите Евстратия, Авксентия восхвалим, Евгения и Мардария и Ореста славнаго»; на Рождество Христово: «Приидите с ангельскими лики возгласим: слава в вышних Богу, рожденному в вертепе»; Василию Великому: «Приидите вси земленороднии восхвалим Василия Великаго, кесареом похвалу»; на Богоявление: «Крещается Иисус мой от раба в Иорданстей реце просвещая всю тварь»; прп. Феодосию (также прп. Евфимию и Савве Сербскому): «Приидите вси согласно восхвалим Феодосия общежителя, иноком наставника»; Афанасию Александрийскому: «Придите вси согласно восхвалим великаго Афанасия, александром славу»; Григорию Богослову «Приидите, премудрости глубину восхва­лим, втораго наперсника»; трем святителям: «Приидите Василия, Григория восхва­лим и Иоанна Златоустаго, Троицы поборники»; в Неделю мясопустную: «Возврати, Господи, пленение душ наших и страх Твой всади в сердца наша, Наса­дителю благих, аллилуиа»; в Неделю Крестопоклонную: «Кресту Твоему покланя­емся, Владыко...»; на Цветоносие: «Приидите и мы яко отроцы принесем веру яко ваиа Богу, любовь же яко ветви»; св. Георгию: «Приидите мучениколюбцы, восхва­лим Победоносца Георгия, кападоком похвалу»; на Вознесение: «Взыде Бог в вос­кликновении, Господь во гласе трубне, еже спасти образ Адамов»; на Рождество Иоанна Предтечи: «Вси согласно восхвалим Иоанна Крестителя, друга Женихова»;апп. Петру и Павлу: «Вышняго Иерусалима гражданы восхвалим Петра и Павла, уче­ники Христовы»; прп. Афанасию Афонскому: «Приидите вси согласно восхвалим Афонскаго Афанасия, инокующим славу»; на Преображение: «Преобразуется Иисус мой и Господь на горе Фаворстей, показав славу Свою»; на Успение: «Песнь Ти ис­ходную приношаем Марие, преставибося от земленых к вечным обителем»; на Усекновение: «Придите вси Женихова друга восхвалим, Иродова обличителя, Пред­течу Иоанна»; после величаний: «Слава Отцу... Слава Ти, Троице Святая, слава Ти, Отче и Сыне со Святым Духом, Троице Святая, слава Тебе». «И ныне и присно... Ра­дуйся, обрадованная Марие, Господь, Господь с Тобою, и Тебе ради с нами. Алли­луиа 3, слава Тебе Боже». Эти припевы важны и тем, что показывают, какие празд­ники считались важнейшими. В печатной сербской Минее 1536 г. к этим припевам прибавлены припевы на Пятидесятницу: «Слава Ти Троице, Отче и Слове и Душе Святый, слава Тебе Боже», 6 припевов Богородице на полиелее, присоединяемых поочередно к стихам 134 пс, и припевы на 9 песни (архим. Антонин. Заметки по­клонника св. Горы. Киев, 1864,252). В Часослове Краковского изд. 1491 г. приводят­ся в одном месте по два величания на каждый праздник — одно отличное от ны­нешнего, другое нынешнее (л. 270 об. и д.); в другом месте (л. 163 об.) - только нынешние.

 

; о «похвалах» же в Великую субботу не упоминают еще греч. Типиконы и XIV в. (например, Моск. Синод. библ. № 381), но славянские этого века (например, Моск. Синод, библ. № 328/383) говорят уже о «похвале»; Псалтири следованные и в XV в. имеют по одной похвале на каждую статью (первую из нынешних); и только в Триодях XVI в. и первопечатных греческих появляются они в целом нынешнем виде.

Произведения исчисленных церковных песнописцев, употребляющие­ся до сих пор на богослужении, конечно, не скоро получили общее распро­странение и признание и не дошли до нас в неизменном виде и составе. Как и ранее, теперь тоже появлялись подле них и другие песнописцы, в некото­рых Церквах (например, Грузинской) свои национальные, песни которых принимались в состав богослужения и только с течением времени были вытеснены греческими. Так, в грузинской Праздничной Минее с триодными вставками и Октоихом по ркп. Тифлисского «Общества распростр. гра­мотности» № 425 X в. на Рождество Христово и Богоявление каноны гру­зинского песнописца, каноны же на эти праздники Иоанна Дамаскина и Космы положены: первого — в недели пред праздниками, а второго — в на-вечерия. В славянской Триоди Цветной Моск. Синод. библ. № 896/428 — 1311 г. на Антипасху не тот канон, что ныне (следовательно, не Иоанна Да­маскина), так же как и на Вознесение второй канон не нынешний. Не гово­рим о менее важных службах и праздниках, как и о менее значительных песнопениях — стихирах и седальнах: в рядовые дни Триоди, так же как в менее знаменательные недели ее, как например 2-ю, 4-ю, в седмичные дни Октоиха каноны в рукописных Триодях и Октоихах часто не те, что ныне, или если те, то имеют лишние или другие тропари, или же меньше тропа­рей; стихиры же и седальны отличаются еще меньшею устойчивостью, да­же и для 12 праздников.

 

Русские песнописцы

Когда в календарь внесены были памяти славянских и русских святых, написаны были и службы им. Имена сербско-болгарских песнописцев неиз­вестны. Из русских же известны: Григорий инок Печерский (XI в.), называе­мый современниками «творцом канонов», автор, должно быть, службы Вла­димиру св. и Феодосию Печерскому (автором последней службы считают также Иакова Черноризца, инока Печерского XI в.); какой-то Кирилл монах, автор канона св. Ольге (служба ей еще приписывается «Пахомию Св. Горы», может быть, автору службы и св. Михаилу Черниговскому); Пахомий Лого­фет, сербский ученый, вызванный кн. Василием III ( 1462 г.), автор кано­нов свт. Алексию, прп. Сергию, прп. Никону, свт. Ионе, Стефану Пермскому, службы на перенесение мощей свт. Петра; Михаил, в мон. Илия, Тучков и инок Макарий по поручению митр. Макария (1542—1564 г.) написали служ­бы, первый — св. Александру Невскому, второй прп. Макарию Калязинскому (f 1483 г.) 17 марта; Иродион, ученик прп. Александра Свирского (f 1553 г.) и игумен его обители, написал службу ему на 30 августа; царевич Иоанн, сын царя Иоанна IV, написал службу прп. Антонию Сийскому ( 1557 г.) 7 декабря; Киприан, м. Крутицкий ( 1635 г.), написал службу на перенесение ризы Господней 10 июля; Епифаний Славинецкий ( 1675 г.), вы­званный из Киевской академии в Москву при патр. Никоне для исправления и перевода книг, написал канон свт. Алексию 12 февраля; свт. Димитрий, митр. Ростовский ( 1709 г.), написал службу свт. Гурию 4 октября; Феофан Прокопович, архиеп. Новгородский ( 1736 г.), должно быть, написал, по по­ручению императора Петра I, службу на память Полтавской победы 27 июня и на перенесение мощей св. Александра и заключение мира со шведами — 30 августа (первую — может быть, Феофилакт Лопатинский,(f 1741 г.).

 

Латинская гимнография

IX—XIV в. дали много и для латинской гимнографии, ожившей после неблагоприятных для нее течений в VI—VIII в. (см. выше, с. 304,334) в лице Беды Достопочтенного ( 735 г.; его Liber hymnorum утеряна) и вслед за гре­ческой заменившей теперь древне-классический метрический размер тонико-силлабическим (см. выше, с. 333). Важнейшие песнописцы: Павел Варнефрид, по прозв. Диакон, монах Монтекассинский (в Италии,  ок. 790 г.), написал 3 гимна на праздники Предтечи; Алкуин, аббат Турский, придворный ученый Карла Великого,  807 г., написал sequentia (гимн между чтением Апостола и Евангелия на миссе, припев к аллилуиа) Арх. Михаилу; Павлин Аквилейский ( 802 г.) — автор нескольких гимнов апп. Петру и Павлу; Рабан Мавр, аббат Фульдский, затем архиеп. Майнцский ( 856 г.), написал гимны Арх. Михаилу и Рафаилу, Всем святым и, должно быть, на Пятидесятницу(приписываемый императору Карлу Великому): папа Иннокентий III ( 1216 г.) — гимн на Пятидесятницу; знаменитый богослов Фома Аквинат (f 1274 г.) — гимны на Пасху и на праздник Тела Христова; Джакопоне да Тоди (f 1306 г.) — автор Stabat mater. Вошло в богослужение и несколько гимнов XV и даже XIV в.

 

Дисциплинарная часть уставов

С самого появления отшельничества и монашества, богослужение стало рассматриваться только как одна из составных частей подвига вообще. Весь день инока, да и каждого христианина, должен быть богослужением, и цер­ковная молитва служит лишь высшим моментом этого последнего. Поэтому в первоначальных монашеских правилах, например, прп. Пахомия и Саввы, богослужению уделяется очень мало внимания. Не то с IX в. Устав прп. Фео­дора Студита, насколько его можно восстановить по его сочинениям, а рав­но древнейшая запись этого устава в так называемом Ипотипосисе, так же как Диатипосис прп. Афанасия Афонского, около 1/4 своего содержания от­водят богослужению. Но и здесь оно — лишь небольшая составная часть об­щего подвига. Ктиторские Студийские Типиконы XI и следующих веков — уже по преимуществу памятники богослужебного характера, и дисципли­нарная часть в них занимает немного места. Еще меньше места занимает она в Иерусалимских Типиконах, иногда почти исчезая совсем. Все же, по самой идее православного богослужения и по историческим обстоятельствам его развития, в котором такое большое значение имело иночество, богослужеб­ный устав до сих пор по справедливости не обходится без дисциплинарного элемента, как ни мал он в нынешнем Типиконе по сравнению с его родона­чальниками IV—VI веков. Этот элемент в нем, дисциплинарная часть его, в настоящий период истории устава продолжала свое развитие. Развитие это направлялось как в сторону сокращения дисциплинарной части в Типиконе, так и к смягчению ее требований.

 

Монастырская дисциплина у прп. Феодора, в Ипотипосисе и Диатипосисе

Упадок монашества и строгости жизни в нем, чем иногда оправдывали свое гонение на него императоры-иконоборцы, заставил прп. Феодора по­заботиться о прочной организации своего монастыря, насчитывавшего до 100 монахов. В своих увещаниях инокам он нередко настаивает на неуклон­ном соблюдении заведенных им порядков, придавая вообще большое зна­чение воле настоятеля и повиновению ей: «каждый из вас пусть со внимани­ем смотрит, как и куда направлять шаги, согласны ли они с моей смиренной заповедью, с киновиальным правилом, с требованием отсечения своей во­ли». От игумена он требует: «без крайней нужды не изменяй начертания и правила, какие ты получил от нашего смирения во всем». Верность мона­шескому уставу у прп. Феодора поддерживается, с одной стороны, системой монастырской иерархии, с другой, кодексом наказаний за нарушение его — епитимиями. В монастырском управлении после игумена вторую ступень занимал вторствующий (ср. в Пахомиевых монастырях, выше, с. 211), ό τά δεύτερα φέρων, ό δευτερεύων², его ближайший помощник и заместитель, — почти то же, что екклисиарх позднейших уставов. Третью ступень занимал эконом. Затем следуют епистимонархи — разбиравшие проступки и назна­чавшие епитимии; по Ипотипосису, «им доносится о погрешениях меньших братий, и они принимают меры исправления»; таксиархи указывали места всем на собраниях, по Ипотипосису — напоминали братиям стоять в хорах чинно; при св. Феодоре их было 4, Ипотипосис их назначает два на двух хо­рах; надзиратели (έπιτηρήται) — наблюдали за исполнением монастырского устава; по Ипотипосису их назначается два каждый вечер; они «после кле­пания в било побуждают ленивых идти на вечерню и на повечерие, а по окончании последнего осматривают тайные места в монастыре и собираю­щихся на безвременные сходбища разлучают с подобающею строгостью; будилъщик, άφυπνιστής, по св. Феодору, будит братию к утрене, по Ипотипо­сису во время чтений на утрене, тихо обходя братию, будит заснувших. Упоминаются также у св. Феодора κελαρίτης — заведующий провизией, и άριστητάριος, букв. заведующий завтраками, трапезарь. Диатипосис из этих должностных лиц (начиная с епистимонарха) не указывает таксиархов, но определяет обязанности епистимонархов, как Ипотипосис таксиархов; им же он поручает первую половину обязанностей надзирателей — отправлять в церковь после благовеста запоздавших, прибавляя, что у оставшихся (в келии на время службы) они требуют отчета в этом, и если те остались не по приказанию и по нужде, то умеренными епитимиями побуждают их к ис­правности; кроме того, Диатипосис говорит об одном лишь надзирателе, ко­торый «денно и нощно обходя келии, службы и другие места лавры, с подо­бающею строгостью и должною епитимиею разводит предающихся беседам и безвременным прогулкам», наконец, Диатипосис указывает и должность дверника (θυρωρός), который, заведуя входом в церковь, требует от не поспев­ших к началу службы ответа в запоздании, а выходящих безвременно после одного или двух раз не выпускает. О епитимиях хотя Ипотипосис и Диа­типосис упоминают неоднократно, но не указывают их видов и степеней, безмолвно отсылая таким образом к специальным наставлениям о них прп. Феодора в «Монастырских епитимиях» и «Большом катихизисе» (§ 60, 69). В епитимиях прп. Феодор очень близок к патр. Константинопольскому Никифору ( 828 г.) в его «Епитимийных канонах»; от Василия Великого прп. Феодор отличается предоставлением меньшего усмотрения начальст­вующим в назначении епитимии. Степени епитимии у прп. Феодора: 1) от­лучение, αφορισμός — т. е. удаление на некоторое время от общения с брати­ей в трапезе, молитве и работе; оно назначается у прп. Феодора в 23 случаях, например, за кражу, возбуждение братии против настоятеля, ук­лонение от исповеди и причастия, нерадение по службе, праздношатание по монастырю, утайку чужих проступков (между прочим и за чтение на память братиям из списывавшейся книги); 2) сухоядение (ξηροφαγία) — питание хлебом и водою, должно быть, один лишь день каждый раз, за менее важ­ные упущения по службе, за опоздание к богослужению; 3) поклоны (μετά-νοιαι) в равном количестве в церкви или келии; 4) стояние (παράστασις) за трапезой или в церкви при выходе братии (последнее — в согбенном поло­жении — за незначительное опоздание к службе); если первое назначалось за разбитие посуды, то виновный стоял с черепками. Не говоря определен­но ни об одном из этих видов епитимий, Ипотипосис и Диатипосис указы­вают один лишь, но более суровый вид ее — заключение в особое помеще­ние (άφοριστφία) на сухоядение для непокорных и упрямых, причем первый замечает, что «исправление посредством бичей (δια μαστιγών, ср. выше, с. 195, о Нитрийском монастыре IV—V в.), идущее мирянам, справедливо отверг­нуто нашими св. отцами» (Ипотипосис, § 25). При недейственности епити­мий прибегали к удалению из монастыря (по Диатипосису). Из проступков с особым негодованием говорит Диатипосис о краже: «производящие какую бы то ни было покражу вещей обители заслуживают смерть Анании и Сап­фиры; но те телесно, а эти душевно наследуют смерть с проклятием» (§ 33). Из внутренней жизни монастыря оба памятника касаются следующих сто­рон. Ищущий поступления в монастырь 2—3 недели должен жить в монас­тырской странноприимнице, знакомясь с порядками и поучаясь игуменом; после этого «оглашения» принимаемый вводился в собрание братий, делал им поклон, а они молились за него (Ипотипосис, § 24; Диатипосис, § 11). От монахов требуется полная нестяжательность  нельзя иметь и собственной мебели (Диатипосис, § 30). Наиболее внимания уделяется богослужению. Из служб в Ипотипосисе указываются часы только для литургии в пост: ког­да трапеза в 9 ч. (= 3 ч. дня), литургия в 6 (12) ч., в непостные дни в 3 (9) ч. (§ 27); по Диатипосису, утреня будничная в 7 ч. (1 ч. ночи), воскресная в 6 (12 ч. ночи), праздничная в начале 5 (10 ч. вечера, § 7). В Четыредесятницу 1-ый час указывается совершать отдельно от утрени на рассвете (Ипотипо-сис, § 14). Запрещается стоять в церкви с жезлами и даже входить туда с ни­ми, пользоваться при коленопреклонениях скамейками (σκαμνίοις, Диатипосис, § 13). По Ипотипосису, ежедневно в начале 4 песни канона игумен выходит из хора и, садясь, принимает братию на исповедь; по Диатипосису, он делает это, когда захочет, и может исповедь поручить другому (Ипотипосис, § 22; Диатипосис, § 29). Под Неделю ваий на Господи воззвах пере­менялись хоры, очевидно на весь год: правый становился левым и наобо­рот, — конечно, ввиду большей трудности и большего количества пения на правом хоре (почему об этом сказано в статье «О соразмерности в служ­бах», Ипотипосис, § 34). В Четыредесятницу назначается престарелый (по Диатипосису — «разумный») брат, который с 3 ч. (9 ч. утра) обходит все службы и в каждой, сотворив метание, говорит: «братие и отцы, да внимаем себе, ибо умираем, умираем, умираем»; по друг. ркп. еще: «припомним и о Небесном Царствии»; по Диатипосису: «о вечном мучении»; по Диатипоси­су, в ответ на это братия «оставляют работу, встают, говорят Трисвятое и опять садятся» (Ипотипосис, § 23; Диатипосис, § 9). В особой статье «О со­размерности в службах» оба памятника регулируют физические работы и дают программу монастырского дня. По Ипотипосису, телесными трудами братия занимаются все с восхода солнца или по отпетии 1-го часа, когда ча­сы полагаются, до 6 ч. (12 ч. дня); от 6 до 8 (12—2) полагается отдых бра­тии, есть ли обед, или нет; с 8 (2 ч.) до вечерни опять работы; после вечер­ни «каждый уединяется, как желает» (§ 33). Диатипосис указывает дни, когда нет работ: это 1-я и Великая неделя Четыредесятницы и неделя Пас­хи, особенно до среды; подразумеваются и др. великие праздники. Диатипо­сис не говорит об обеденном отдыхе, а подробно занимается столом для несущих тяжелые работы — кузнецов, погонщиков, корабельников, плот­ников, виноградарей и пекарей; этим работникам до общей трапезы дается в 3 ч. (9 ч. утра) в большие посты хлеб, в малые и обычные дни и вино, и на трапезе им прибавляется лишний красоволь вина; в дни, свободные от ра­бот, они довольствуются общим положением (Диатипосис, § 25,26). В пра­здник, когда нет работ, рекомендуется братии чтение книг из монастырской библиотеки; Диатипосис дает общий совет относительно этого, а Ипотипо­сис определяет и порядок выдачи книг: библиотекарь ударяет однажды в дерево (било), братия идут в библиотеку, там каждый получает книгу, а пред вечерней, опять по удару била, сдает ее (Ипотипосис, § 26; Диатипо­сис, § 28). Не выучившие Псалтири являлись на утреню только к канону по троекратному удару в било канонарха, употребляя начало ее (кафизмы) на изучение Псалтири (Ипотипосис, § 36). Оба памятника подробно определя­ют качество и количество одежды (см. гл. 39 Тип.) и пищи на весь год, пре­имущественно же в посты (см. гл. 32 и 33 Тип.). Здесь особенностью насто­ящих памятников, по сравнению с Иерусалимскими уставами, является разрешение для всей Пятидесятницы, для великих праздников, случающих­ся в среду, пятницу и в малые четыредесятницы, а также для вечера Великой субботы, сыра и яиц; для Великой субботы этого разрешения не дается позднейшими рукописями Ипотипосиса (Ипотипосис, § 28,29; Диатипосис, § 14—18). Эта статья Ипотипосиса, хотя вошла в Студийско-Алексиевский устав в смягченном виде, вызвала большие споры в России XII—XIII в. вви­ду разноречия ее с древними канонами и Иерусалимским уставом (см. ни­же). В обоих памятниках согласно определяется поведение за трапезою. Когда братия сходятся обедать (Диатипосис: «по звуку колокольчика», κώδονος), в устах у них должен быть стих (молитвенный, по поздн. па­мяти. — «Господи Иисусе Христе Сыне Божий помилуй нас»), по Диатипо-сису — так же «и когда встанут из-за стола, до тех пор, пока отошедши в притвор, не принесут благодарение за то, что покушали»; садятся за столы по 9 человек (Диатипосис), по указанию надзирателя, наблюдающего, что­бы не было пустых мест; сидят за трапезою в кукулях (Ипотипосис); быва­ет и чтение, которым (Диатипосис) распоряжается екклисиарх, заботящий­ся «о том, чтобы, чего не успели прочитать в церкви, то было прочтено за трапезою и ничего не было опущено»; «знаком окончания чтения бывает стук ложек, бросаемых одновременно в тарелки при последнем кушанье; равным образом и к наливанию вина и к подаче кушаний дается знак по­средством ударения» (Диатипосис — звонком. Ипотипосис, § 28; Диатипо­сис, § 14). — Наконец, Диатипосис предусматривает и оставление братом монастыря, «если он не имеет душевного покоя в нашей лавре»; оно долж­но быть не тайным бегством, а происходить с предупреждения об этом «ду­ховного вождя», «чтобы и удаление из монастыря было с молитвою и бла­гословением, а не с запрещением, не с проклятием, не с отлучением от св. отцев» (§ 31).

 

Дисциплинарная часть Святогорского устава

Великий синаксарь Афоно-Иверской лавры XI в. (см. выше, с. 372, прим. 4), образец Святогорских уставов, в дисциплинарной части представляет со­кращение и небольшое изменение Диатипосиса; из него здесь оставлены от­делы о часе служб, о пище, о соразмерности в службах, о нестяжательности, о порядке оставления монастыря, о заключении, об одежде и нерабочих днях. Часы службы указываются для утрени: во весь год утреня будничная в 8 ч. (2 ч. ночи) (часом позже, чем в Диатипосисе), в воскресенья в начале 7-го и праздничная в начале 5-го (немного позднее, чем в Диатипосисе), в двенадцатидневие, сырную неделю и вторые дни великих Господских пра­здников к нач. 9 ч. (ок. 2 ч. ночи); в Великий пост к началу 6 ч. (ок. 11 ч. но­чи). Относительно постов отменяется разрешение Диатипосиса на сыр для Пятидесятницы и для праздников в многодневные посты и сохраняется это разрешение для праздников в обыкновенные среду и пятницу. Занятым тя­желыми работами в пост дается пища в 6 ч. (не в 3). Приобретать монахам запрещается деньги (о мебели умолчано). Из епитимий сохраняется заклю­чение с замечанием: «наказание же побоями или другими, уместными в ми­ру, средствами, нашими отцами осуждено, хотя в случае крайней нужды позволительно прибегать и к ним». При желании оставить монастырь «игумен вручит уходящего другому игумену, или предпримет другие какие-либо меры». Праздничные дни делятся на нерабочие для всех, и работников, и нерабочие только для братии; к первым кроме 12 праздников относятся: 13, 26 сентября; 8,14 ноября; 6,9 и 26 декабря; 1 января; 23 апреля; 8 и 24 (Си­меона чудотворца) мая; 24,29 июня; 29 августа; ко вторым: 20 сентября; 18, 23 и 26 октября; 1,13 ноября; 4,13,27 декабря; 17,20,25 января; 17,24 фе­враля; 9 марта; 8 июня; 1,8,20,27 июля; 31 августа; малое количество «мир­ских» праздников (для рабочих) Синаксарь объясняет малочисленностью рабочих в монастыре (4 только) и большим жалованьем им.

 

Дисциплинарная часть Студийско-Алексиевского устава

На основе Ипотипосиса выработана дисциплинарная часть в Студийско-Алексиевском уставе (XI—XII в.), который был так долго регулятором монашеской жизни в России. Но первоисточник здесь подвергся и большим изменениям, чем, например, в Иверском «Синаксаре», и значительно рас­ширен: из 281 листа древнейшей рукописи этого устава дисциплинарная часть занимает около трети: 85 листов. Позднейшие рукописи оставляют без изменения эту часть устава. Из должностных лиц Ипотипосиса не упо­минаются таксиархи и надзиратели; их обязанности, по-видимому, переда­ются епистимонархам, наименование которых переведено по-слав. «хитрьцяначальника»; их было двое (л. 215). Первым лицом после игумена был эконом («иконом»); но в церкви, если эконом не имел священного сана, первым после игумена считался старейший из священников (л. 266 об.). За­тем такие «служьбьници» (служебницы): «кутьник» — главный начальник над трапезою (то, что у св. Феодора — келарь и трапезарь); «иже стареи на обою сторону церкви», т. е. два хитрецяначальника, хотя они (по другому месту устава) в церкви ставятся непосредственно после игумена и эконома (л. 266); «пономарь — съсудохранильник; житници ключарь; иже о боль­ных стоить (больничный); иже въспоминае (будильщик?); деместик цер­ковный (= канонарх); книжный хранитель; келарь (заведующий одеждой?) и старейший странноприимец». Игумен увольняет (а следовательно, и на­значает) всех должностных лиц (л. 225 об., 226). Повиновение игумену должно быть такое же, как военачальнику. Пред разговором с ним и после кланяются ему до земли; а при встрече с ним или завидев его, кланяются «вельми» («Мнишескеи заповеди живущих в киновии рекъше вкупе жити», л. 216 об.). Одна из главных обязанностей игумена — почаще наставлять монахов и всех вместе, и каждого отдельно («О том, еже чясто оглашати мнихы», л. 223). Денежные дела монастыря игумену рекомендуется вести с ведома и при посредстве других должностных лиц: деньги хранить в ящике запечатанном им, экономом и кутником (л. 226 об.). Указывается порядок избрания игумена: после смерти игумена братия «по три дни общую молит­ву и пост сотворивше, тепле Божество да умолят, яко достойнаго поставити»; «посем предлежащу св. Евангелию, да изберут егоже ведят»; избранный должен быть не моложе 33 лет, из постриженников монастыря, а не поступивших из другого монастыря, чтобы не опечалить местную братию необ­ходимостью «от чужаго пасеным быти» и чтобы игумен не «погубил устава божеств. отца нашего Ильи и Феодора»; нужно избирать также «брачныя отнюдь беседы не причастнаго» (не вдового и не оставившего жену), чтобы не отвлекала от монастыря «любовь к роду»; рекомендуется избирать из «священных» или «великых скимнык»; если избрание не единогласное, изби­рают трех кандидатов и представляют патриарху («О игуменех», л. 238 об. — 241). Что касается духа самого управления монастырем, то ктитор хочет, как мы видели, чтобы здесь соблюдались начала прп. Феодора, почему в конце устава прилагается перевод (неоконченный) епитимийника прп. Фео­дора под заглавием «О останцех церковных правил» (л. 280). Устав много отводит места приему в монастырь. Штат монастыря определяется в 40—50 и более иноков, «кроме сущим по селом» («О числе мних», л. 231 об.). Неиз­вестных лиц нужно пред приемом год испытывать, из других монастырей принимать только с хорошими отзывами; священников и диаконов из дру­гих монастырей допускать к служению только чрез 3 месяца, по изучении всех порядков монастыря. Нельзя требовать от поступающих взноса на мо­настырь («О попех и диаконех», л. 232—234 об.). Делающие большие взносы не смеют претендовать ни на какие удобства в монастыре («О приношениих», л. 234); принимать на таких условиях в монастырь хуже, чем делать заем. В случае недостатка средств в монастыре лучше что-нибудь заложить или позаимствовать у патриархии или ее монастыря («О отрицянии», л. 235 об. — 237). В связи с этим устав запрещает и погребать кого-либо в монастыре, «аще и что того ради подаст»; при этом ктитор-патриарх замечает, что и для себя он устроил гроб в монастыре не по своей воле, а по просьбе монахов; сам же он имел желание быть погребенным в Студийском монастыре, где молодым принял пострижение и подвизался до самого патриаршества («О том  яко не погребати никогоже в манастыри», л. 237 об.). Ктитор хочет сделать монастырь, по образцу великих древних, возможно более изолиро­ванным от мира: выходить из монастыря можно только с позволения игу­мена; посетители принимаются первоначально только в странноприимницу, и о них докладывается игумену для дальнейших распоряжений. Для наблюдения за этим у внешних «странноприимных» врат монастыря нахо­дится один монах, а у внутренних три «от мужей старых и целомудренных и послушествованных от всех»; им можно чередоваться в посещении бого­служения, а на своем посту рекомендуется читать Псалтирь и другие душе­полезные книги. Женщинам безусловно запрещается вход в монастырь; дозволяется только царице с одной служанкой; придворным же ее, «женам елико их по ней», можно войти в монастырь только «мъвьными» (банны­ми, или помойными) воротами в малую церковь; и царицу запрещается встречать всем, а только игумену, эконому, протопопу, пономарю и другим старшим («О странъноприимницех», л. 229—231). На Великий же пост от вечерни сырной Недели до пятницы 6-й недели монастырь затворялся бе­зусловно, исключая случай привоза или же посылки кого-либо, для чего открывают задние ворота («Како подабает затваряти монастырь в се. Вели­кий пост», л. 215 об.). С целью большей изолированности от мира монас­тырь должен был иметь у себя (как то практиковалось и древними высоко-нодвижническими монастырями) и такие необходимые учреждения, как больницу со врачом и аптекою, особый приют для престарелых иноков, на­ходящийся в заведовании 8 старцев, причем подробно определяются средст­ва содержания его от монастыря пищею, дровами, маслом, свечами; в этот приют принимались на свое содержание и христолюбивые миряне, причем тоже определяется подробно, за что берется с них плата, — не забыта плата за мыло в бане и «пьрание риз их от единыя ближних жен» («О недужных и старых», л. 241—244). Средства содержания монастырь должен был сниски­вать себе главным образом трудами иноков; поэтому от физических работ не освобождается никто в монастыре, даже игумен. В частности, и мерить тесто должны все по очереди, для чего братия делятся на три «чины»: первый на­зывается («наричется») чином игумена, второй эконома и третий кутника; каждый из этих заведующих имел себе помощников: игумен кутника, эконом подэконома, а кутник подкутника; рядом с ними и один из братий (специа­лист?) ставился во главе каждого чина; на его обязанности лежал и призыв к мешению. После шестопсалмия при начале кафизм этот последний, конечно, приготовив все в пекарне, входил в церковь и, сделав поклон на середине, подходил сначала на правой стороне храма, потом на левой к каждому брату своего чина и с поклоном говорил: «Господи благослови в пекльницю»; вызванные таким образом собирались пред царские двери и вместе с тем бра­том по окончании первого антифона подходили к игумену, кланялись ему до земли; вызывавший говорил: «Благослови, помолися за ны св. отче»; тот от­вечал: «Бог спаси»; в пекарне часть месила тесто, а часть пела «шестопсал­мие, канон один и прочее утрени»; по окончании работы возвращаются в церковь и поют с прочими, «а первый рядить по доспению теста»; просфоры месил один пекарь («О метении», л. 227 об.—228). «Как месить тесто уста­новлено самой братии, так и извне привозимые в монастырь тяжести, как-то дрова или вино и прочее, им самим повелеваем вносить с берега в монас­тырь, и никто не должен из гордости стыдиться такого дела, но прежде всех преподобный отец игумен да работает с усердием и радостью, подавая при­мер своим духовных детям» («О приношении тяжце», л. 229). Устав увещевает иноков все даваемые им поручения, особенно надзор за работами вне мо­настыря (где работы, должно быть, исполнялись преимущественно наем­ными руками под присмотром монахов), исполнять с постоянною мыслью о недремлющем оке и бояться, как греха Анании и Сапфиры или как свято­татства, какой-либо недобросовестности («О посылаемых на службы», л. 219). В свободное время нельзя собираться для разговоров, нельзя ходить в ке­лию другого и под предлогом учения. Желающие учиться собираются для этого в «трапезьницю» после утрени. Игумен заботится о том, чтобы каж­дый инок знал Псалтирь наизусть и пел ее в церкви по «живой книге душев­ной», а не искал книги там и здесь («Яко не подобает мнихом совокуплятися друг с другом», л. 220—221). В связи с внешней жизнью монастыря устав говорит «О одении мнишестемъ» (л. 223 об.—224) подробнее, чем нынеш­ний Типикон (см. гл. 39 Тип.), и о бане: в нее ходят по билетам («печатям») от игумена, по-видимому, раз в месяц (место вытерто в рукописи), боль­ные — по указанию врача (л. 225). — Обширные отделы устава под заглавия­ми: «Глава(ы) церковьнаго правила, подобны перьвому уставнику (т. е. уставу о пище) различьных глав в церковьней простирающихся службе» (л. 245 об. — 249), «О томь, яко с колицемъ въниманием стояти мнихом на божественных славословлениих» (л. 249—250), «О стоянии в церкви мних» (л. 253), переме­жающиеся чисто богослужебными параграфами (о том, как петь Троичны, о количестве кафизм на утрене, о пении кафизм в субботу, о пении «Бог бо­гом», т. е. 2-го антифона 7-ой кафизмы, и «Хвалите Господа», т. е. 3-го ан­тифона 20-й кафизмы, с особыми аллилуиариями, о припевах к хвалитным псалмам и Господи воззвах), — эти отделы посвящены поведению в церкви монахов. Здесь, прежде всего, определяется время для утрени: она начина­ется в Пятидесятницу в начале 9 ч. (3 ч. ночи); от Пятидесятницы до Вели­кого поста, а также в воскресенья и Господские праздники всего года в 7 ч. (1 ч. ночи); в понедельник—четверг Великого поста в пол. 4 ч. (полов. 10 ч. вечера), в пят. и суб. Великого поста в нач. 7 ч. (1 ч. ночи). С наступлени­ем часа будилыцик («убужаяй») встает и идет прежде всего к келии игуме­на, кланяется до земли и говорит у дверей совне: «Благослови и помолися за мя, св. отче»; тот отвечает изнутри: «Бог спаси тя»; тогда будильщик у келии же игумена возглашает очень громко: «Благословите святии», и по­вторяет это так же громко, проходя мимо всех келий. Между тем начи­нается клепание сначала на «горничьним гостиньника биле» (в верхнее би­ло у заведующего гостиницей), затем в большое било и наконец в малое (л. 246 об.—247). При входе в церковь делают земной поклон пред царски­ми дверьми, но не подходя для этого к алтарной преграде; чье место близ игумена, тот делает земной поклон и ему; братии поклона не делается (л. 253 об.—254). Утреня начинается в притворе, а зимою (с Воздвижения)в церкви. В церкви братия стоят у стен, впереди священники в порядке их посвящения, затем диаконы и т. д.; впереди всех на правой стороне — игу­мен, на левой — эконом. Стоять требуется не нагнувшись, бодро, ноги вме­сте, руки соединив под мантиею, не чесаться («еже бо блъсе, съмуши, въши или иному чему спадшю, абие на то помысл превращати и чесати, сему убо главу, сему же нозе, овомуже и ино нечто от телесе чясть, или влагати руце внутрь одеяния, не становита мужа будет, нъ зело нероды и нетерпели­ва», — л. 245 об.—249). Начинать пение, оканчивать его и творить поклоне­ние после него нужно одновременно со старшим (л. 254). Указывается, ка­кого характера должно быть пение шестопсалмия, Троичных и Бог Господь (см. ниже, 2 гл. Типикона). Чтец во время чтения должен быть непокровен, так и при трапезном чтении (л. 213). От епистимонархов («стареи обою страну») требуется тщательное обережение от порчи богослужебных книг (держать их под замком, не позволять касаться нагими перстами, не капать воском, не окропить слюною, — л. 261). В частности, из дисциплинарно-бо­гослужебных сторон монастырской жизни устав подробно определяет чин целования после повечерия (л. 265), чин воздвижения Креста (л. 261), чин погребения монашеского (л. 273 об.); указывает, когда братии стоять в церк­ви со свечами: на «священие (храмовый праздник) церкви или притвора», на богоявленское освящение воды, в Неделю ваий, в Великий вторник при пении стихир Св. Страстей и в Великую неделю («Колижды хотят мниси взимати свеще», л. 271 об.—273). Назначается в Великий четверг чистить, а в Великую пятницу мыть церковь и указывается при этом, как освещать ее в Великую субботу и Пасху («О посеете церковнем», л. 278—279). — В тес­ную связь с богослужением восточные уставы всегда ставили пост, почему Студийско-Ал. устав и начинает свою дисциплинарную часть отделом о по­стах («Уставник расматряяй о брашне же и питии мнихом...», л. 196—212) и монастырский стол определяет на весь год еще с большею подробностью, чем нынешний Типикон. В этом отношении Студийско-Алексиевский ус­тав, прежде всего, указывает порядок за трапезою, давая так названный впоследствии «чин о панагии» с не менее сложным ритуалом, чем нынеш­ний, но только вместо панагии (Богородичной просфоры) возвышается блюдо с укрухами (л. 196 об.—201); делается замечание о порядке трапе­зы для не обедавших вместе со всеми — келаря и прислуживавших («О вътореи тряпезе», л. 201), о вечерней трапезе («О вечернии», л. 202), о чтении за трапезою и внимании к нему, запрещение быть недовольным кушаньями (л. 203—204), и наконец, подробное распределение кушаний на все посты (л. 205—211. См. гл. 32 и 33 Тип.). Эта статья заключается особым чином «коляды», т. е. исполнения певцами за трапезою пасхаль­ною, успенскою, рождественскою и богоявленскою тропаря, кондака, ико­са и ипакои, после чего певцам вручалось от игумена вознаграждение —«благословение по предании от кута» («Коляда», л. 211 об.)· Запрещается держать в келье пищу или посуду для приготовления ее; если иноку нужно предложить пищу посетителю или гостю своему, то это можно сделать толь­ко за общею трапезою с разрешения игумена (л. 213—214). Отдел о трапезе заключается указанием, «како подобает возжягати огнь, идеже пекутъ и в по-варници» (л. 216): повар входит в храм, трижды кланяется до земли «пред чистыми преградами» (иконостасом) и просит огня от церковника; тот омакает рогоз в светильник и зажигает от св. света. В другом месте устава опре­деляется в цифрах праздничное довольство монастыря (включая, конечно, и посетителей): 8 сентября, 21 ноября, 6 января, 2 февраля, 25 марта — «хлеба спуды (неизвестная мера сыпучих тел) 3, вина меры 3»; 29 июня, 6 августа, 29 августа, Вознесение, Пятидесятница и Нед. всех свв. — хлеба спуды 3, ви­на меры 2; 14 сентября и 6 декабря — хлеба сп. 2 и вина 1 м.; 23 апреля хле­ба сп. 1 и вина 1 м.; в храмовые же праздники монастыря это довольство зна­чительно увеличивалось: 15 августа хлеба сп. 10, вина мер 10, кутии и пшеницы сп. 4, сочива сп. 4, воды 2; 11 ноября на св. Феодора Студита — хл. сп. 6, вина м. 8, кутии еп. 6, сочива сп. 6; 17 марта на св. Алексия — 4+6+3+2; 24 июня 4+4+4 кутии; 27 июля — 3+3+3+2 («О издаянии», л. 244 об.).

 

Дисциплинарная часть других ктиторских Типиконов

Немало отводят места дисциплинарной стороне монастырской жизни и все другие сохранившиеся ктиторские Типиконы. Большинство их имеет да­же исключительно такое содержание, отсылая за литургическою практикою к другим Типиконам (см. выше, с. 362—363). Но эти Типиконы не оказали влияния на нынешний наш устав: ни один из них не старше Студийско-Алексиевского устава, который сохранялся в неизмененном виде в России до введения Иерусалимского устава. Тем не менее сопоставление этих Ти­пиконов со Студийско-Алексиевским уставом может показать отличитель­ный характер последнего и объяснить, почему именно этому уставу выпал такой широкий и продолжительный район действия. Ни в одном из извест­ных ныне ктиторских уставов административный отдел не касается в такой степени всех сторон монастырской жизни, как в Студийско-Алексиевском уставе. Они занимаются более вспомогательными учреждениями монасты­ря — больницами, странноприимницами, чем внутреннею жизнью монас­тыря. Иногда делаются и заметные отступления от заветов подвижничест­ва. Так, например, организация Константинопольского Пантократорского монастыря напоминает скорее штат св. Софии Константинопольской, чем великие лавры древности; здесь те же церковные чины, включая и четырех женщин, убирающих храм и соответствующих «мироносицам» св. Софии и храма Воскресения; черные работы лежат на четырех постоянных лицах, а не на всей братии по очереди. Замечательна особенность в выборе игумена, представляемая некоторыми из этих Типиконов: избирали трех кандидатов и окончательное избрание решали жребием, причем хартии с именами из­бранных полагались на престоле и возносилась молитва, чтобы Бог явил достойного; хартию брал с престола священник, неграмотный монах или мальчик.

 

 Дмитриевский Α. Τυπικά, 671, 678. В уставе императрицы Ирины этот порядок из­брания развивается в очень сложный обряд. На трех одинаковых хартиях писалась молитва: «Владыко Господи наш Иисусе Христе, молитвами Всенепорочной Влады­чицы нашей Богородицы Благодатной яви нам грешницам, считаешь ли ты до­стойною настоятельства над нами сестру нашу такую-то»; запечатанные попечи­тельницею монастыря хартии клались на время бдения и литургии на престол; сряду после литургии поется Трисвятое и тропари Помилуй нас Господи... Слава: Господи призри с небесе и виждь... И ныне: Единородне, Единосущие... Священник (в полном облачении) говорит сугубую ектению, к которой присоединяет и проше­ние: «Еще молимся, да покажет нам Господь достойную настоятельства у нас»; сес­тры — «Господи помилуй» 30 раз и 15 коленопреклонений с воздеванием рук и мо­литвою: «Боже Сердцеведче, яви нам грешницам достойную настоятельства у нас». Священник, сделав 3 земных поклона пред престолом, с тою же молитвою берет одну из хартий, и по проверке печати запечатавшая вскрывает ее; избранная после 3 коленопреклонений берет с особого места пред алтарем Типик и жезл, становит­ся на игуменское место, ей приносят приветствие, воссылается слава Богу, и быва­ет обычный отпуст от иерея (Тип. имп. Ирины, гл. 11 // Migne. Patrol, s. gr. 1.127).

 

Замечательно также требование некоторых из этих Типиконов, например, Евергетидского, чтобы Типикон прочитывался в начале каждого месяца за трапезою.

 

Типикон императрицы Ирины в дисциплинарном отношении

Из этих Типиконов заслуживает внимания Типикон имп. Ирины как пер­вый (и почти единственный) опыт женского монашеского устава. Разница от мужских уставов: легче постный режим — в среду и пятницу обычно елей, ежедневно не два, а два или три блюда, но вина не по 2 или 3 чаши, а по 1, с дозволением и прибавки по воле игумении; спят все в одной или двух комна­тах, чтобы «все были явны всем»; видеться с родственниками-мужчинами дозволяется только в воротах монастыря в присутствии игумении или чест­нейшей монахини; исключения не делается и для больных монахинь, кото­рые приносятся к воротам в носилках. Священники должны быть монахи и евнухи. Они же являются экономами монастыря ввиду неудобства для мона­хинь внешних сношений за монастырем. Должностные лица те же, что у прп. Феодора, с небольшими дополнениями и изменениями: есть «житничная», «виночерпия», две «дохиарии» (одна для денежной отчетности, другая заве­дует одеждою), две «ергодотрии» — работодательницы, т. е. заведующие ру­коделием.

 

Дисциплинарная часть в Иерусалимском Типиконе по грузинской и древнейшей греческой рукописям

В противоположность Студийским уставам, древние Иерусалимские имеют очень малую дисциплинарную часть. В древнейших списках Иеру­салимского устава, например грузинском Шиомгвимском XIII в. и гречес­ком Моск. Рум. Муз. Сев. собр. № 35/491 XIII в., дисциплинарные отделы вставлены там и здесь между литургическим материалом в первую общую часть Типикона, предшествующую месяцеслову и Триоди и излагающую чин воскресного и будничного суточного богослужения, так что эти отде­лы не только не образуют самостоятельной части устава, но едва заметны в нем; правила же поведения в церкви, составляющие в Студийских уста­вах наиболее видный дисциплинарный отдел, здесь большей частью раз­мещены в чине самой службы, например, замечание о тишине во время шестопсалмия, о схождении ликов. Таким образом, собственно дисципли­нарная часть в упомянутых двух списках Иерусалимского устава имеет следующий немногосложный состав. При конце изложения будничной службы делаются такие замечания. «Нужно знать, что монах, назначен­ный петь прокимен, после произнесения его кланяется святым дверям, по­том обращается на запад и стоит со скрещенными на груди руками, пока братия не скажут последнего стиха: после он кланяется и идет на свое ме­сто. Если положены паремии, он же читает и их, а также и Деяния апосто­лов на бдении, и «Бог Господь». Он же говорит «Всякое дыхание» и кон­дак после 6-ой песни канона. После 9 песни священник говорит: «Свят Господь Бог» и начало «Слава в вышних Богу» на великом славословии. Упомянутый раньше монах говорит прокимны на литургии, он же читает и Апостол с «аллилуиа», если окажется знающим это. Если же нет, екклисиарх приглашает другого, умеющего; после прокимна они вместе вдвоем делают поклон. Нужно знать, что на утрене «Бог Господь...» и «аллилуиа», на литургии прокимны и Апостол поем и читаем стоя; во время чтения Евангелия, на Херувимской песни, на «Отче наш...» и на «Да исполнятся уста наша...» открываем голову». При пении нельзя разговаривать на службе, а также выходить из церкви, но нужно ждать, когда предложится чтение; нельзя и входить при пении того хора, в котором кто-либо стоит, но ждать, когда начнет петь другой хор; войдя в стасидию свою, нужно по­клониться братии. По греч. ркп. наблюдение за этим возлагается на екклисиарха; грузинский же список требует здесь от екклисиарха наблюдения за тем, чтобы никто не стоял без пары, один. Екклисиарх должен распоря­диться, чтобы стоящие в притворе братия не впускали в храм никого, ни монаха, ни мирянина, «когда церковь поет, что есть признак беспорядка» (поздн. ркп.: «но пусть ожидают отпуста», т. е. опоздавшие стоят в притво­ре до конца службы). Затем указывается порядок для чередования хоров при пении. «Хор, начинавший стихословие (кафизмы) на вечерне, должен начинать его и на утрене; он же начинает и песни (канон); из него же дол­жен быть певец для прокимна, Бог Господь и ексапостилария; на литургии(тот же хор начинает) изобразительные, на повечерии — С нами Бог, Пре­святая Владычице Богородице, и Господи сил; во св. и Великую Четыреде­сятницу часы стихословятся так: хор, начинавший на утрене Хвалите Госпо­да, начинает и стихословие 1-го часа (т. е.) аллилуиа на глас 6 (глас тропаря 1-го часа); на 3 часе начинает другой хор аллилуиа 2-й кафизмы на глас 6; на 6 часе другой хор — 1-ое аллилуиа 2 гл.; творящий же начало монах по­ет прокимен пророчества, читает и пророчество; творит же чтение и из Ле­ствицы; на 9 часе начинает другой хор 1-е аллилуиа гл. 8; тот же хор творит начало Блажен; с вечерни же опять бывает перемена (хоров)». Снова Типи­кон возвращается к дисциплине по изложении службы часов и междочасий: после 1-го часа и его междочасия «желающие спастись не выходят из келии до времени церковного благовеста (κρούσματος), но одни занимаются руко­делием, другие чтением, иные псалмопением с ведома настоятеля; прислу­живающие же (διακονηταί) занимаются (σχολάζουσι) служением своим. Должно знать, что когда мы находимся на церковных (чино) последовани­ях, правым хором управляет (τάσσει) екклисиарх, на левом же епистимонарх». Далее приводится статья о будильщике в редакции нынешнего Типи­кона (ср. Ипотипосис и Диатипосис). Наконец, и это уже в третий раз, древнейшие списки Иерусалимского Типикона касаются монастырской дисциплины в конце своей первой, общей, части, пред месяцесловом; здесь делается замечание, что на повечерии «на пс. 50-м кандиловжигатель (по груз. ркп. — канонарх) дает братии воды», — это ввиду того, что после по­вечерия, как последней молитвы дня, уже запрещается вкушение всякой пи­щи из-за завтрашней литургии (во дни бдений воду запрещается пить после вкушения благословенных хлеба и вина на вечерне); затем здесь же требу­ется повечерие оканчивать засветло (έπιούσης ημέρας, «еще сущу дню»); по­сле повечерия «монахам нельзя творить бесед (συντυχίας) друг с другом, но отходить в свои келии, заняться немного Трисвятым, которое мы приняли (очевидно, правилом келейным, как и сказано в груз. ркп.) и чтением, что­бы со вниманием встать на полунощницу и прочее последование и службу (συνάξει) церковную».

 

Дисциплинарная часть по позднейшим греческим и славянским Иерусалимским Типиконам

Этот слишком уж скудный дисциплинарный материал последующие гре­ческие списки Иерусалимского Типикона расширяют, главным образом вставками из Ипотипосиса. После изложения суточной службы с упомянутыми дисциплинарными вставками (иные из которых иногда опускаются, например в ркп. Моск. Син. библ. греч. № 381 XIII—XIV вв. опущено заме­чание о будильщике), нек. греч. имеют следующие отделы: 1) увещание предстоятелю не презирать заключающегося в Типиконе и не проводить много времени вне монастыря, не радея о вверенных ему душах; особенно же не оставлять монастыря в три св. четыредесятницы, и не позволять дру­гим выходить в это время из монастыря; 2) увещание братиям заботиться только о небесном, усиленно искать Царства Небесного, стараться, чтобы все было у них по чину, особенно же в церкви, соблюдать ум неувлекаемым со стороны чего-либо мирского, идти по первому благовесту в церковь, сто­ять там внимательно с самого начала; с особенным благоговением и внима­нием нужно стоять на шестопсалмии; входить тогда в церковь безусловно запрещается; кто не может так выстоять — старые, больные, — пусть стоят в притворе; требуется пение внимательное, медленное, кротким, ровным и ясным голосом; запрещаются разговоры на клиросах, а также на трапезе; на последней также запрещается глядеть по сторонам и куда не нужно, напри­мер, как другие едят; запрещается и роптать на качество предложенных снедей. Затем с особым заглавием: «Монастыря Студийского» дается ряд дисциплинарных выдержек из Ипотипосиса: о должностных лицах, об ис­поведи игумену на 4-й песни канона, о старце-брате, назначаемом в Четы­редесятницу для напоминания о смерти, о 2—3 недельном испытании пред приемом в монастырь, о чтении книг из библиотеки в праздничные дни, о времени литургии в пост, о соразмерности в службах, о епитимии разбивше­му посуду на трапезе, о количестве одежды. После изложения чина литур­гии вышеупомянутые ркп. Типикона имеют еще две дисциплинарных статьи: о трех разрядах праздников — из Никона Черногорца (см. выше, с. 408) и следующие «Правила» (κανόνες) Никифора, патр. Константинополь­ского: разрешение болящему монаху в Четыредесятницу на варение, елей и вино; запрещение путешествовать в воскресенье, кроме нужды и насилия; запрещение причащаться от иерея, не постящегося в среду и пятницу; не должно принимать книг: Апокалипсисов Павла, Ездры, Зосимы, «двух му­чений» св. Георгия, Кирика и Иулиты, книг Макария и Диадоха; позволе­ние трудящимся монахам в Четыредесятницу в 9-й час вкушать хлеб, а ве­чером ужинать, с запрещением под предлогом работы разрешать на елей и вино; дозволение работникам вкушать пищу в непост с 3 ч., а в пост в 6 ч. (по Святогорск. уст., см. выше, с. 422). В славянских списках Иерусалим­ского устава почти все эти дисциплинарные указания исчезают, по крайней мере специальные отделы их; но взамен этого, как мы видели, в этих уста­вах появляются нынешние дисциплинарные выдержки из Никона Черно­горца (в ркп. Моск. Синод, библ. № 329/384 XIV в. еще в особой тетради, пришитой спереди; в позднейших, например № 678/386 XV в., уже в самомтексте); по-видимому, эти выдержки внесены в устав Афанасием Высотским (см. выше, с. 375).

 

Марковы главы

Так постепенно наметились к XIII—XIV в. для Типикона все его важ­нейшие части: кроме основной месяцесловно-триодной части, еще общая богослужебная (суточные службы) и дисциплинарная. Позднее этих частей вошла в Типикон, в качестве самостоятельной и отдельной, еще одна часть: литургические указания на случай совпадения неподвижных праздников с воскресеньями или подвижными праздниками. В древнейших уставах эти указания очень кратки и неопределенны и даются в месяцеслове под соот­ветствующими числами месяца. Так, уже в Студийско-Алексиевском уставе под 8 сентября сделано замечание, что если оно случится в воскресенье, «поется прежде недельная служба», и что так же надо поступать, если в вос­кресенье случится память апостола или евангелиста; из подробностей служ­бы дается только указание относительно тропарей в конце вечерни и на ли­тургии. Под 25 марта такое же замечание (в Студийско-Алексиевском уставе) очень обширно; оно предусматривает совпадение Благовещения с субботой и неделей обыкновенными, с Лазаревой субботой, Цветной неде­лей, всеми днями Страстной недели, с Неделей и понедельником св. Пасхи и дает указания относительно всех стихир, тропарей и канонов. Этим и ис­черпывается в Студийско-Алексиевском уставе материал, соответствующий содержанию нынешних Марковых глав. Замечания эти здесь не надписыва­ются именем Марка. Такой же вид и объем имеют эти замечания в западных Студийских Типиконах, и в Евергетидском Типиконе; и здесь над ними не появляется имени Марка, что для западных Студийских Типиконов особен­но характерно ввиду близости их к месту деятельности Марка, еп. Отрантского. Такой же объем и вид имеют замечания о совпадении неподвижных праздников с подвижными в древнейших списках Иерусалимского устава, греч. Моск. Рум. Муз. Сев. № 35/491 и грузинском Шиомгвимском; здесь эти замечания очень близки к Студийским, за исключением, конечно, осо­бенностей иерусалимской практики, и также не носят имени Марка. В позд­нейших греческих списках Иерус. устава, так уже и в ркп. Моск. Синод, библ. № 381 XIII—XIV в., эти замечания дополняются приписками на по­лях, так что кругом Благовещения поля нескольких страниц испещрены ими. Но в таком древнем списке Иерусалимского устава, как греч. ркп. Моск. Синод, библ. № 456, должно быть XIII в., все замечания такого рода собраны в одно место, разделены на 95 глав и надписываются: «Марка грешного иеромонаха свод (σύνταγμα), составленный на недостающее (άπορρούμενα) Типикона» (л. 165). Затем, и в древнейших славянских уста­вах, ркп. Моск. Синод. библ. № 328/383 и 329/384 XIV в., есть такой же свод этих замечаний с заглавием (в первом): «Марка грешнаго священномниха о останцех устава» (л. 189). Затем и во многих последующих ркп. сла­вянских и греческих находится такой свод с различным количеством глав ис таким же именем в надписании, например: «священнейшего Марка Идрунтского», «Марка святейшаго эконома» и т. п. Не связанные, как ранее, с чис­лами месяцев, эти сводки, принадлежность которых Марку, еп. Отрантскому IX—X в. (см. выше, с. 413), основывается только на свидетельстве этих ркп. Типикона, здесь получили возможность значительно расшириться и обоб­щить свое содержание — дать указания на случай совпадения с воскресенья­ми и подвижными праздниками не только отдельных праздников, но и це­лых родов их, как-то: Христова праздника вообще или Богородичного с воскресеньем, пред-, попразднства или отдания великого праздника с вос­кресеньем, великого (бденного), полиелейного или шестеричного святого с воскресеньем, с субботой и т. п. Это мы и видим уже в самых древних редак­циях Марковых глав, носящих его имя (например, греч. Тип. Моск. Синод. б. № 456 XIII в., в слав. уставе Моск. Синод. библ. № 328/383 XIV в.). В позд­нейших славянских рукописях, так уже и в № 678/386 XV в., эти сводки раз­биваются на две части: первая, содержащая общие указания о Господских и Богородичных праздниках и их пред- и попразднствах в неделю, о святых в неделю и субботу, ставится отдельно в 1-ой общей части устава, излагающей суточные службы, и имя Марка большей частью не надписывается над ней, а вторая с именем Марка распределяется по числам месяцев (т. е. принимает свой первоначальный вид). Так и в нынешнем Типиконе, но общая часть со­кращена: только о святых в неделю и субботу. В еще позднейших слав. руко­писях, с XVI в., например Музея Киевск. Акад. Аа 194 и 196, прибавляются указания о совпадении храмовых праздников с подвижными («Главы о хра­мах» нынешнего Тип.). В греч. же ркп., вплоть до печатного издания греч. Типикона, и в этом печатном издании Марковы главы помещены в одном от­деле, хотя повторяются потом и под числами месяцев (в более короткой, древнейшей редакции), а храмовых нет.

 

Сводки кратких песнопений в Типиконе и т. п. материал

Но и это еще не все, что входило в состав древних Типиконов и входит в нынешний. Уже древнейший Студийско-Алексиевский Типикон в ркп. Моск. Типогр. библ. № 285/142/1206 XI—XII в. помещает рядом с уставны­ми замечаниями на своих страницах и важнейшие, чаще других употребля­емые, краткие песнопения, как-то: прокимны, аллилуиарии, кондаки и тро­пари. Такой материал в большем или меньшем объеме входит и во все последующие списки Типикона. Попадают в него и другие отделы, в той или иной степени сродного с ним содержания, например, сведения о жизни пра­зднуемых святых (в Типиконе Великой Константинопольской церкви IX— X в.), чин литургии (ркп. Моск. Синод. библ. № 381), изложение важней­ших догматов, Пасхалия (поздн. греч. списки).

 

План Типикона в исторической выработке

С такою же постепенностью, с какою слагалось содержание и рос объем Типикона, вырабатывался и план его. Простейший план — это в Типиконе Великой Константинопольской церкви IX—X в., имеющем только уставные замечания на разные дни года (месяцеслова и Триоди). Но прототипом пла­на нынешнего Типикона послужили Ипотипосис, приписываемый прп. Фе­одору Студиту, и его переработка — Диатипосис прп. Афанасия. Начинаясь изложением пасхальной службы (особый отдел с заглавием: «Как поступа­ем в собраниях св. и славного тридневного Воскресения»), эти памятники на первом месте дают ряд чисто литургических отрывочных замечаний — о богослужении в Пятидесятницу, в пост св. апостолов и далее на важнейшие неподвижные праздники и периоды церковного года, затем на Четыреде­сятницу (особый отдел «О св. Четыредесятнице»); в следующей затем дис­циплинарной части речь сначала о должностных лицах, о поведении за бо­гослужением, и после нескольких мелких замечаний дисциплинарного характера памятники переходят к монастырскому столу (в отделах «О ко­личестве и качестве пищи и питья и о благочинии на трапезах», «О св. Ве­ликой Четыредесятнице» и «О Благовещении», последний § более литурги­ческого содержания), к работам монахов («О соразмерности в службах») и одежде их («О количестве одежды и об обуви и о устроении постели и о по­добном» только в Ипотипосисе). Тот же план выдерживает в общем Студийско-Алексиевский устав, давая сначала триодный устав (с Недели мыта­ря), затем месяцеслов (в ркп. Моск. Синод. библ. № 333/381 XIV в. и 905/382 XV в. месяцеслов ранее — перестановка позднейшая, как показыва­ет предисловие к месяцеслову во второй ркп.); следующая затем дисципли­нарная часть вначале тоже, по-видимому, намерена следовать Ипотипосису, говорит сначала о столе; но затем оставляет выдержанный план, стараясь лишь располагать предметы по какому-либо сходству: как например, §§ о должностных лицах стоят почти все рядом, то же §§ о поведении за бого­служением. Типикон Великой Константинопольской церкви IX—X в. поло­жил начало другому плану Типиконов, поставив месяцеслов ранее Триоди. Такого порядка держатся все западные Студийские Типиконы и Евергетидский. Типикон Великой церкви и западные Студийские не имеют дисципли­нарной части, но Типиконы Калабрийской редакции (Николо-Касулянского монастыря) начинаются общелитургической частью, заключающей (в 28 гла­ве) наставления о тех или иных пунктах суточного богослужения, например о пении Бог Господь и аллилуиа, о благовесте, о каждении, о кафизмах на утрене и вечерне в простые дни и в праздники, об отмене поклонов в неко­торые дни, о кафизмах в посты и попутно о трапезе в обыкновенные дни и посты, о стихирах на службах — воскресных, будничных, праздничных, о канонах на разных службах, о чтениях, о повечерии. Похожие главы были и в Типиконах Сицилийской редакции, но между месяцесловом и Триодью. Евергетидский Типикон после месяцесловной и триодной части дает чин воскресного бдения и литургии, делает общие замечания о будничных службах, приводит прокимны литургийные, воскресные и будничные, алли­луйные стихи вечерни, говорит о субботней вечерне и панихиде по усоп­шим, о поведении канонарха, о каждении, о входе и выходе из церкви в те­чение службы, а затем в особом «Прологе» дает дисциплинарную часть устава («Изложение и изображение жизни в монастыре»). Как бы третью эпоху в выработке плана для Типикона создали Иерусалимские Типиконы, которые, удержав порядок Константинопольского и западных Студийских в следовании Триоди за месяцесловом, этой «синаксарной» и главной части Типикона предпослали общелитургическую и дисциплинарную часть, при этом, сообразно главной особенности своей — воскресным бдениям, они стали начинать Типикон именно чином этого бдения и вообще воскресной службы, продолжая его чином будничной и субботней служб, иногда и пра­здничной службы, и переходя затем к общим уставным замечаниям, к по­стам, и вообще к порядку монастырской жизни; после же синаксарной час­ти следовали, так сказать, «приложения» — тропари, прокимны, храмовые главы, Пасхалия. Но этот состав рос и осложнялся постепенно. Древнейшая редакция Иерусалимского Типикона, представленная грузинским Шиомгвимским и старейшими греческими ркп. Моск. Рум. Муз. Сев. собр. № 491/35, Моск. Синод, библ. № 456 и 381 (XIII-XIV в.), имеет следующие отделы: чин малой вечерни (только греч.), чин всенощного бдения, о коли­честве бдений в году (= гл. 1 и 2 нынешнего Типикона), о числе кафизм на утрене и вечерне всего года (= гл. 17 нынешнего Типикона), чин будничной вечерни и утрени (при пении аллилуиа, — гл. 9 нынешнего Типикона), 1-й час (при аллилуиа), ряд мелких замечаний богослужебно-дисциплинарного характера: о непении аллилуиа на вечерне воскресенья и пятницы; что про­износит на службах канонарх и какие стихи иерей; что поем стоя и на что открываем голову (см. выше, с. 431); о количестве и составе стихир на Гос­поди воззвах, т. е. будничной вечерни (всегда 6, и только из Минеи; если там 3, удвояются) и на стиховне (всегда Октоиха по гласу) и о соединении ликов для пения последних; — когда кадит иерей («на Господи воззвах, на шестопсалмии, на 9-й песни, на которой делаем и поклоны до земли всегда, и на Непорочны во все субботы и воскресенья»), о составе стихир на Госпо­ди воззвах и стиховне в период Пятидесятницы, об образе пения «поли­елея» (т. е. 1-ой славы 19 кафизмы), «Бог богов» (2-й славы 7 каф.) и «Хвалите Господа» (3-й славы 20 каф.) при Бог Господь и аллилуиа (видоизменение известной статьи Студ. устава — см. выше, с. 365 и 376); запрещение разго­варивать, входить и выходить при пении, о чередовании хоров (см. выше, с. 431) (в груз. ркп. здесь о канонах утрени всей седмицы); общее замечание о часах и междочасиях в малые четыредесятницы и отличии их от часов Ве­ликой Четыредесятницы; чин междочасий 3,6 и 9 часа и способ соединения их с часами; чин изобразительных; замечание о количестве аллилуйных дней в Рождественский пост; замечание о количестве поклонов при Бог Гос­подь (только при входе в церковь 3: один пред алтарем и два на лики, и на отпусте три великих, в келии по желанию); когда не поются междочасия(только в дни бдений и святых со славословием); междочасие 1 часа (в ке­лии); ряд дисциплинарных замечаний о поведении после 1 часа, об управ­лении на правом хоре екклисиарха, а на левом епистимонарха, о будильщике (см. выше, с. 432); о канонах на утрене во всю седмицу (в греч. ркп., = гл. 11 нынешнего Типикона); о службе субботней с памятью святого (т. е. с Бог Господь, = гл. 12 нынешнего Типикона), — причем делается замечание, что если в субботу не случится память апостольская или великого святого, по­ется аллилуиа; о службе субботней с аллилуиа (= гл. 13 нынешнего Типико­на; в груз. ркп. статьи о субботней службе после месяцеслова и Триоди); как читаются Евангелия и толкования на них (= гл. 10 нынешнего Типикона); когда совершается литургия Василия Великого, Иоанна Златоуста и Преж­деосвященных (ныне примеч. «зри» к 10 гл. Типикона); о порядке чтения утренних воскресных Евангелий; о пении Богородичного канона на повече­рии и дисциплинарные замечания о воде на повечерии и о поведении после него (см. выше, с. 432). Позднейшие греч. рукописи несколько перерабаты­вают и дополняют древнейшие, но не в плане. Этим груз. и древнейшие гре­ческие ркп. заканчивают первую общую часть Типикона и переходят к ме­сяцеслову и Триоди; но позднейшие греч. ркп., и даже Моск. Синод. библ. № 381 XIII—XIV в., имеют до месяцеслова еще вышеприведенные (на с. 433) дисциплинарные увещания предстоятелю соблюдать Типикон, не оставлять монастыря, особенно в четыредесятницы, увещание инокам искать Царства Небесного, правила о внимании в церкви, о пении шестопсалмия, о тишине при этом, выдержки из Диатипосиса, чин литургии для диакона и певчих, возгласы священника на вечерне и утрени, «как должно кадить священни­ку» (= 22 гл. нынешнего Типикона), табель праздников, столп утренних Евангелий, указание, когда начинается и заканчивается чтение каждого евангелиста в церковном году (и об отступках), правила патр. Никифора. После месяцеслова и Триоди древнейшие рукописи Иерус. Тип. представля­ют большое колебание. Груз. ркп. имеет здесь вышеупомянутые статьи о службе субботней с Бог Господь и с аллилуиа, чин Православия, светильны праздников, важнейших святых и Триоди, Пасхалию, кондаки праздников и важнейших свв., тропари Ангельский собор³. Из греч. ркп. древнейшая Моск. Рум. Сев. 491/35 здесь имеет устав каждения, прокимны литургий­ные с аллилуиариями воскресные и будничные, прокимны утренние вос­кресные, светильны Октоиха, увещание соблюдать устав, отпустительные тропари общие свв. (л. 172—175 об., без конца). Ркп. Моск. Синод. библ. № 456 XIII в. здесь же имеет устав каждения, такие же прокимны, извлече­ние из Ипотипосиса, «О круге луны» (сведения о Пасхалии), стихиры, поемые на Господские праздники и на дни великих святых в конце утрени, Бо­городичны с Крестобогородичными и седальнами, Херувимские песни, тропари после Евангелия на 50 пс. вместо «Молитвами апостолов», Марко­вы главы — 63, воскресные тропари и ипакои 8 гласов, кондаки Триоди и важнейшие из месяцеслова; другим почерком: часы в навечерие Рождества Христова, Богоявления и Великой пятницы (последние — только начало псалмов), — другие, чем в уставе на ряду (именно, нынешнего типа) (л. 134— 240). В начале этой ркп. прибавочная тетрадь другого письма, где между прочим помещены оглавления (πίναξ) нескольких сборников с празднич­ными словами и чтениями (л. 7—12); оглавления эти, должно быть, служи­ли для подыскания в соответствующих книгах требовавшихся уставом чте­ний. Ркп. Моск. Син. библ. № 381 XIII-XIV в. после месяцеслова и Триоди имеет: тропари на 50 пс. вместо «Молитвами апостолов», часы в навечерия, Богородичны на Бог Господь и в конце утрени, кондаки Богородичны по гласам и дням седмицы, кондаки праздникам, важнейшим свв. и Триоди, прокимны воскресные литургийные и утренние, и будничные, «мудрейша-го... (нечетко) переложение икосов Пресв. Богородицы (т. е. акафиста Ее)», чин пред литургией для священника и диакона (облачальные молитвы, про­скомидия, каждение храма) (л. 177—199). Позднейшие греческие рукописи имеют между дополнительными статьями следующие лишние по сравнению с рассмотренными рукописями: «последование закваски», ζύμης, «о возвы­шении артоса в Новую (Светлую) неделю» (№ 380, л. 260), «молитва на ос­вящение плодов» (№ 379, л. 242).

 

Последование это, заменившее собою чин мешения теста Студ.-Ал. устава (см. вы­ше, с. 426) и удержанное некот. слав. ркп., состояло в следующем. После утрени и 1 часа, если в пекарне бывает закваска хлеба, чередной иерей идет туда в епитра­хили с кадилом и в преднесении свечи, как на литию, при пении литийной стихи­ры храма с Богородичным, в сопровождении братии; в пекарне бывает малая екте­ния и молитва на благословение хлеба, как на бдении (только вместо «хлеби сия» — «мешение тесто сие»); в закваску вливается агиасма и бывает отпуст «Христос ис­тинный Бог наш молитвами Пречистыя Своея Матере и всех свв. труждающимся во обители сей отцам и братиям нашим подаст мзду небесную и нас помилует...» (Ркп. Моск. Синод. б. XVI в. № 379, л. 290; № 380, л. 22; слав. № 678/386, л. 233 и др. ркп.).

 

План греческого печатного издания Иерусалимского Типикона

Далее этих дополнительных статей развитие Иерусалимского Типикона в греческих списках его не пошло, как показывают печатные издания его XVI в., не только не имеющие каких-либо других статей, кроме даваемых описанными рукописями, но и сокращающие число этих статей, вообще тя­готеющие более к древним ркп. Печатные издания греч. Иерусалимск. Типи­кона сделаны в Венеции, первое в 1545 г., второе с небольшими дополнени­ями (две новых дисциплинарных статьи) в 1577 и следующие 1603, 1643 г. без перемен с 1577 г. Печатное издание греч. Иерусалимского Типикона распадается на 5 частей: общая литургико-дисциплинарная, месяцеслов, Триодь, Марковы главы и дополнительные статьи; но издатели делят Типи­кон на две части, давая для первых трех общий счет глав — 100, Марковых глав тоже 100, а дополнительные статьи, не нумерованные главами, счита­ют просто приложением. Первая, общая литургико-дисциплинарная часть, разделенная на 10 глав, представляет из себя почти буквальное воспроизве­дение такой же части древнейших греческих рукописей, например ркп. Моск. Рум. Муз. Сев. собр., л. 1—19, в сравнении с которой и другими изве­стными греч. ркп. здесь только одна лишняя статья — гл. 7: «о том, какие ка­ноны предпочитать»: «нужно знать, что если Минея имеет на память како­го-либо святого каноны различных творцов, то если есть канон кир-Космы, он предпочитается; если есть каноны кир-Иоанна и других, Иоанна предпо­читается; если кир-Феофана и других, кир-Феофана предпочитается, ибо он преимуществует пред другими; если кир-Иосифа, то он предпочитается остальным творцам. Если таких (Иосифовых канонов) нет, то кир-Иоанна; если их не встречается, то кир-Феофана. Из всех же их, каноны кир-Иоси­фа предпочитаются всем остальным». (Таким образом, каноны позднейших творцов предпочитаются древнейшим). Марковы главы имеют тоже такой же состав, как в древнейших греч. ркп., например Моск. Синод. библ. № 456, но к ним присоединены, очевидно, для получения 100 глав, в каче­стве 94—100 главы: о службе субботней с аллилуиа, о седмичных канонах, устав каждения, прокимны и устав их пения чтецом. Дополнительные ста­тьи: «вопросы из законных установлений» — о пище в вел. праздники, при­ходящиеся в посты (на осн. Правил св. апостолов, Феофила Александрий­ского и др.); «Послание Николая патр. Константинопольского к Синайскому игумену Анастасию в стихах» о том же и вообще о поведении монахов; «Ана­стасия еп. Кесарии Палестинской об арцывуриевом посте»; «св. отцов в Ан­тиохии о Великой неделе» — о том же; из «Апостольских Постановлений», V, 13 о праздниках и постах; «Постановление Петра и Павла» (апокрифиче­ское) о нерабочих днях; «о церквах», — что при невозможности богослуже­ния в них надо совершать его в домах; о благочинном пении в церкви по 75 пр. Трулльского Собора; дни разрешения постов и степени его; две других статьи о том же; жития 4 евангелистов (из Синопсиса св. Дорофея Тирского); порядок чтения евангелистов в году; как должно верить; «главы увещатель­ные в изречениях» (нравственные наставления); Пасхалия.

 

Состав и план славянских рукописей Иерусалимского Типикона

Славянские списки Иерусалимского устава значительно разнятся по плану и составу от известных ныне греч. ркп., увеличивая содержание их новыми статьями, число которых обыкновенно растет с возрастом рукопи­сей. Древнейшая из таких ркп. русского происхождения, Моск. Синод. библ. № 328/383 XIV в., имеет следующие новые статьи по сравнению с извест­ными греческими: чин трех родов повечерия и полунощницы, чин трапезы (позднейший «о панагии»); с другой стороны, почти все мелкие замечания общей литургико-дисциплинарной части греч. ркп. здесь опускаются, и из этой части здесь оставляется только чин всенощной с замечанием, сколько всенощных в году, и чин будничных — вечерни, утрени и часов с междочасиями; нет даже глав о субботней службе. Ближе к греч. ркп. слав. ркп. Моск. Синод. б. № 329/384 XIV в.: она имеет многие из дополнительных статей греч. ркп., но не более первой ркп. имеет из вступительной литургико-дисциплинарной части греч. ркп. Имеет и новые статьи: не говоря о при­шитой впереди ее тетради другого, должно быть позднейшего, почерка и разнородного содержания (прокимны, Ап. и Еванг. на разные потребы, мо­литвы, отпусты, чин мешения хлеба), где даны дисциплинарные выдержки из Никона Черногорца, составляющие гл. 32—47 нынешнего Типикона, в основной ркп., в числе Марковых глав, помещенных здесь после месяцесло­ва, встречаются и такие: о святем, ему же выход (лития) (из сербск. устава), о стихословии 1 песни («Господеви поем...» = гл. 18 нынешнего Типикона), о стихословии Честнейшую (= гл. 31 нынешнего Типикона). Еще ближе к греч. ркп. слав. ркп. Моск. Синод, б. № 332/385 конца XIV в. Здесь дана в переводе вся почти вступительная часть греч. ркп., а после нее, до месяце­слова, дается часть Марковых глав общего содержания (о праздниках Бого­родицы в неделю и т. д.) с теми новыми по сравнению с греч. ркп. главами, что и в № 329, и еще с главой «о еже како вжигати свещи» (= гл. 25 нынеш­него Типикона); затем дисциплинарные выдержки из Никона Черногорца; после месяцеслова и Триоди — Апостолы и Евангелия общие святым, на разные потребы, воскресные, отпусты, молитва на мешение хлеба, припевы на 9 песни. Здесь уже вполне план, даже состав и объем, нынешнего Типи­кона; недостает храмовых глав. К нему близок Уст. Моск. Синод. библ. № 678/386 XV в. Он между прочим дает чин панихиды за усопших и в свя­зи с ним чин «за приливок» на трапезе (т. е. молитвы с пением при налива­нии вина в честь усопших, — л. 22 об.). Дальнейшие рукописи вводят еще новые статьи, немногие из которых приняты в нынешнего Типикона, на­пример Моск. Син. б. № 336/388 нач. XVI в. «о запоне св. алтаря, когда от­верзается», № 337/389 - 1553 г. «О храмах на весь год» (то же № 335/391 нач. XVII в.: «Указ храмный»). Не все такие статьи имели одинаково близ­кое отношение к уставу. Так, иногда помещался в Типиконе весь Часослов (ркп. Моск. Син. библ. № 331/387 — 1438 г.), скитский устав (см. выше, с. 393), наставление, как служить, «аще где несть месячных Миней» (№ 335/391, нач. XVII в., л. 312), «молитва над ужасающимся во сне», мо­литва «храму, в немже начнет бес жити» (там же, л. 562), «молитва о избав­лении блуда» (№ 953/395 XVII в., л. 279 об.), аскетические наставления св. отцов: Афанасия Великого, Макария, Максима Исповедника (там же, л. 267, 277), сказания такого же характера («сказание еже во сне соблажненнем», — там же, л. 379 об.)

 

Печатные издания славянского Иерусалимского Типикона

Печатные издания славянского Типикона в России должны были брать основой своей употребительные славянские списки; посему на первых порах, пока не сознавались недостатки последних, они были такого же пла­на и состава. Первое издание слав. Типикона в России сделано в 1610 г., с благословения патр. Гермогена, с совета тогдашних архиереев, головщиком и уставщиком Троице-Сергиевой лавры Лонгином (Шишелевым) на осно­вании нескольких рукописей, но, должно быть, только русско-славянских. Оно заключает общую литургико-дисциплинарную часть — 57 гл., Марко­вы главы — 173, устав о службе славяно-русским святым, особенно при сов­падении их с Пятидесятницей — 25 гл., храмовые главы — 46, месяцеслов и Триодь. Дисциплинарная часть здесь очень обширна, но не везде система­тична; много выдержек из Студ. устава, из Святогорского по Никону; мож­но сказать, не опущена ни одна дисциплинарная статья из славянских спис­ков; но совершенно постороннего Типикону материала (молитв из Требника) нет. За некоторые неисправности в тексте, главным образом за несоответствие возгласов молитв их содержанию (молитвы одному Лицу Св. Троицы оканчивались возгласом с обращением ко всей Св. Троице) и прибавку в водосвятной молитве к слову «Духом Святым» «и огнем» это из­дание Типикона патр. Филаретом было осуждено на сожжение (несколько экземпляров уцелело в Моск. Типогр. библ. и др.) как еретическое, и сдела­но новое издание в 1633 г., несколько систематичнее и короче: исключены некоторые статьи русского происхождения, между прочим и из Марковых глав. Издание это сделано тоже на основании славянских рукописей. Оно перепечатано в 1634 г. без изменений (исправлена только ошибка в нумера­ции страниц). (С этого издания печатается ныне старообрядческий устав). Следующее издание при патр. Иоасафе 1641 г. восстанавливает многое ис­ключенное в 1633 г. и делает некоторые поправки в тексте. К нему близко издание 1651 г. при патр. Иосифе. Патр. Никон не успел заняться исправле­нием Типикона. Оно было сделано при патр. Иоакиме, и результатом его явилось издание 1682 г., в котором Типикон получил уже нынешний свой состав и объем. Справщики теперь впервые обратились к греческим руко­писям, а также и к древнеславянским; на одном экземпляре устава 1641 г. (в Моск. Типогр. библ. № 1373) сохранились пометы справщиков для печа­тания — приписки, зачеркивания, наклейки, и между прочим указаны (в приписке над месяцесловом) источники для исправления: «по указу святейшаго патриарха со архиереи велено последовать во всем греческим уста­вом и Минеом, и славянским правленным Часословом и Трефолою (Празднич. Минее) Львовскому изд. (во Львове 1632 г. и одобренному 4 восточными патриархами) и словенским уставом и Филаретову» (т. е. Типикону 1633 г., как наиболее приближающемуся по своей краткости к греческим). Сохра­нились следы работы справщиков и на некоторых рукописях устава, напри­мер на ркп. Моск. Синод, библ. № 321/393, где на выходном листе прямо сказано: «начата печататися.... совершися же и в типографии издадеся... в ле­то... 1682» (есть пометы справщиков, но неизвестного времени, и на ркп. той же библ. № 337/389, например против заупокойного икоса: «о аллилуе до­ложить одиножды или трижды», против Усекновения: «о рыбе доложити, на ряду не указано ясти»). Устав 1682 г. в сравнении с непосредственно предшествующими значительно сокращен, исключены все статьи русского происхождения (например, чин целования плащаницы) и до 50 памятей русских святых по неимению их в греческих книгах; затем этот устав согла­сован с текстом других богослужебных книг, недавно исправленных, в тех местах, где он соприкасается с ними в тексте тропарей, кондаков, начальных слов стихир. В дисциплинарной части, кроме сокращения, устранены проти­воречия между отдельными статьями, особенно о постах; исключена статья «от правил св. отец», противоречившая Иерусалимскому уставу. В литурги­ческих отделах устранены выражения, благоприятствующие двукратной ал­лилуие, устав о каждении согласован с современным устройством храма, яс­нее изложен устав о великопостных поклонах, уничтожено «Да исправится» на литургии Благовещения, отменено воскресное Евангелие на Рождество Богородицы, случающееся в воскресенье, по великом славословии. Следу­ющее издание Типикона последовало в 1695 г. при патр. Адриане: измене­ния коснулись месяцеслова, который был согласован с исправленными при этом патриархе Минеями; из числа исключенных изданием 1682 г. русско-славянских святых в изд. 1695 г. возвращено около 12 памятей (например, прп. Андрея 2 октября, вмч. Георгия 26 ноября, св. Арсения Тверского 2 марта, Тихвинской иконы 26 июня, свт. Филиппа Московского 3 июля); но исключены помещенные в уставе 1682 г. памяти Евфросина Псковского 14 мая — из-за соединения с его именем сугубой аллилуии, и Николая Ка-чанова 27 июля. С1695 г. Типикон печатается почти без изменений; вносят­ся только памяти вновь канонизуемых святых.

 

Нынешний греческий Типикон

Греческая Церковь ныне пользуется для соборных и приходских церквей не Иерусалимским Типиконом, а особым, представляющим приноровление Иерусалимского устава к практике студийской и даже св. Софии (уставу Вели­кой церкви). Практика эта, живя века неписаным преданием, нашла себе выра­жение в печатном издании греческого Типикона, сделанном в Константинопо­ле в 1838 г. протопсалтом Великой церкви Константином под заглавием Τυπικόν έκκλησιαστικόν κατά την τάξιν της του Χριστού Μεγάλης εκκλησίας, повторявшем­ся несколько раз (1851, 1868,1884 г.) и переведенном на слав. язык для болгар иером. Неофитом Рыльским. Как предназначенный не для монастырей, за ко­торыми в предисловии признается право руководиться прежними уставами, отличаясь от Иерусалимского устава главным образом отсутствием бдений, Типикон этот не имеет и монастырско-дисциплинарной части. Общая часть его (в 6 стр. 8-го) состоит из устава службы воскресной, особенностью кото­рой является чтение Евангелия по 8 песни канона и отмена часов (в уставе не упомянуто, и на практике не читаются), из замечаний об отличии от нее праздничной службы, о времени совершения 3 разных литургий; к этому присоединяется 75 пр. Трулльского Собора о благочинии в пении, 15 пр. Лаодикийского Собора о дозволении петь в церкви только клирикам и за­прещение Иерусалимского устава разговаривать в церкви. Особенности ме­сяцеслова: служба Рождества Христова и Богоявления не имеет великого повечерия, а состоит лишь, из утрени с литией в начале; если Благовещение случается в Великую пятницу или субботу, то переносится на Пасху, за ис­ключением монастырей (это введено патр. Григорием VI в 1835—1840 г. ввиду уставных затруднений при таком совпадении, с которыми не могли справиться приходские священники); 29 сентября местная греч. память — чуда Богоматери на о-ве Корфу; вмч. Екатерины 25 ноября; мч. Харалампию 10 февраля и мц. Евфимии 11 ноября — праздничные службы (перво­му Преждеосвященная и на 1 седмице Великого поста, исключая понедель­ник). Особенности в Триоди: на 1 седмице Великий канон читается на повечерии после славословия, в конце повечерия — Евангелие (остаток пес­ненной паннихиды); в 1 пятницу Великого поста нет чина над коливом св. Феодору; на 5 седмице Великого поста Великий канон поется или на ма­лом повечерии по Достойно, или на утрене, как у нас; акафист поется на ма­лом повечерии пред 1, по 3, 6 и 9 песни канона; раздаяние ваий бывает на хвалитных; плащаница в Великую субботу уносится в алтарь навсегда после вел. славословия на утрене; на пасхальной утрене после «Воскресение Твое Христе Спасе» Еванг. Мф. 28 гл.; слово Златоуста — по заамвонной молит­ве; Евангелие на пасхальной литургии обычно, а на разных языках за вечер­ней. После Триоди в Типиконе добавочные статьи: чин освящения храма, чин вступления патриарха в патриархию, объяснения названий для разных церковных песней и между ними названия сребренников («О 30 сребренни-ках»), время благовеста к различным службам и дни служения патриарха, правила бракосочетания, чин погребения.

VI—VIII ВЕКА

Б I Богослужебный устав с появления полных списков его. С IX ВЕКА

ОБЪЯСНИТЕЛЬНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ТИПИКОНА