Относительно церковного года в III в. по сравнению со II в. нужно отметить прежде всего большее выделение и обособление праздничных дней от будней. Хотя александрийская школа богословия не одобряла такого обособления,но оно сказывается в том, например, что в воскресенье и Пятидесятницу те­перь впервые запрещаются работа, пост и коленопреклонения. «Мы, — гово­рит Тертуллиан, — как получили по преданию, в один только день Господня воскресения должны воздерживаться не только от коленопреклонения, но и от всякого рода беспокойства и службы, отлагая свои будничные дела, что­бы не дать место диаволу». «В день Господень мы считаем непозволитель­ным (nefas dicimus) пост или молитву с коленопреклонением». «Непрекло­нение колен в день Господень, — говорит псевдо-Иустин, — есть символ воскресения, чрез которое мы по благодати Христовой освободились от гре­хов и от смерти, Им умерщвленной; этот обычай получил начало от времен апостольских, как говорит блаженный Ириней, мученик и епископ Лион­ский, в своем рассуждении о Пасхе».

 

Воскресенье

Тертуллиан, таким образом, первый упоминает о покое или свободе от ра­бот как признаке христианского праздника, и в частности воскресенья. Но александрийцы Климент и Ориген в согласии с писателями II в. (особенно св. Иустином и Иринеем) говорят только о покое от мирских дел и настаива­ют на том, что христианский праздник не должен быть похож на иудейскую субботу с ее абсолютной праздностью. Характерен взгляд Оригена на воспоми­нание, соединяемое с воскресеньем, выраженный в следующем его месте: «те­перь, так как есть много народа (в храме) вследствие пятницы и особенно в день Господень, который есть напоминание страданий Христовых (ибо воскресение Господне празднуется раз в году, а не всегда после 7 дней), то пусть молится Бо­гу всякий, чтобы пришло к нам слово Его». Такой взгляд на воскресенье про­глядывает и в нашем уставе, когда он назначает для воскресенья кроме воскрес­ного и Крестовоскресный канон, когда ирмосы для канона назначает общеназидательного содержания, а не посвященные событию и т. п.

 

Суббота

Хотя таким образом продолжается начатая во II в. полемика против иудейской субботы, и писатели III в. подобно II в. все сходятся в убеждении относительно ее полной необязательности для христиан, тем не менее с са­мого начала III в., с ослаблением антагонизма к иудейству, возникает тен­денция к какому-либо чествованию субботы, выделению ее из ряда обыкновенных дней, и тенденция эта к концу века и началу IV в. приводит к тому, что в некоторых Церквах суббота чтится едва не одинаково с воскресеньем. Так, Тертуллиан, непосредственно перед вышеприведенным местом о чест­вовании воскресения, говорит: «И в отношении коленопреклонения молит­ва претерпевает разнообразие ввиду тех немногих, которые в субботу воз­держиваются от коленопреклонения. Так как это отступление упорно защищается в Церквах, то да подаст Господь Свою благодать, чтобы или от­стали от него, или следовали своему мнению, не вводя в соблазн других».

Замечательно, как те места «Сирской Дидаскалии», где она говорит о чествовании воскресного дня, составитель «Апостольских Постановлений» интерполирует в смысле празднования и субботы.

 

Дидаскалия

В день Господень, все откладывая, сходитесь в церковь. Ибо чем оправда­ется пред Богом тот, кто не ходит слу­шать спасительное слово и питаться божественной пищей, во веки пребы­вающей.

 

Апостольские Постановления

Особенно же сходитесь туда («в зда­ние Господне») с большим тщанием в день субботний и в день воскресения Господня воссылать хвалу Богу, со­творившему все чрез Иисуса и послав­шему Его к нам, попустившему Ему пострадать и воскресившему Его из мертвых. Ибо чем оправдается пред Богом тот, кто не хочет ходить слу­шать спасительное слово о воскресе­нии в такой день, когда и три моления совершаем стоя в память Воскресше­му в 3-й день и когда бывают чтения пророков и проповедь Евангелия и приношение жертвы и дар священной снеди.

Вставка о субботе здесь сделана чисто механически: речь не возвраща­ется после к ней. (Параллели важны и как показатель, как развивался риту­ал воскресной службы и взгляд на евхаристию). К другому же месту Дидас­калии, где она говорит о чествовании воскресного дня, Апостольские Постановления не делают добавки о субботе, хотя тоже переделывают его (текст Дидаскалии отмечен курсивом). «В воскресный день Господа, т. е. в Κυριακή, собирайтесь неуклонно, благодаря Бога и исповедуя, чем облагоде­тельствовал вас Бог чрез Христа». «Завещание Господа нашего Иисуса Хри­ста» назначает для субботы литургию с мистагогией, как для воскресенья, Пасхи, Пятидесятницы и Богоявления, и предписывает при евхаристии в субботу приносить три хлеба во образ Троицы, а в воскресенье 4 — во образ Евангелия.

 

Среда и пятница

Из прочих седмичных дней продолжали в III в. чествоваться постом среда и пятница. Истинный «гностик», по Клименту, «знает загадку (μύ-νημα) поста в те дни, т. е. в среду и пятницу». По Оригену, «мы имеем 4-й и 6-й день седмицы, в которые обыкновенно постимся». Особенно высоко ставит Ориген пятницу, сопоставляя ее с воскресеньем, и даже с Пасхой и Пятидесятницей. Сирская Дидаскалия говорит о посте в среду и пятницу по связи с пасхальным постом (в отделе о посте): "Он сказал нам, уча нас: «раз­ве вы для Меня поститесь в эти дни, или Я имею нужду, чтобы вы огорчали вашу душу; но ради братий ваших (иудеев, — для прощения их греха против Христа), вы это делали и так делайте в те дни, в которые поститесь — в сре­ду и в пятницу — все время, как написано у Захарии: пост в четвертый день и пост в пятый, т. е. в пятницу»".

Каноны Ипполита не постящихся в среду и пятницу считают противни­ками Бога, постившегося за нас. 69-е апостольское правило уже грозит за несоблюдение этих постов клирику извержением, а мирянину отлучением.

«Завещание» в предписании: «жертва (евхаристия) должна приносить­ся в субботу и воскресенье только и в день поста», по-видимому, имеет в виду седмичные посты.

 

Пост вообще

Это последнее место показывает, что на пост смотрели как на своего ро­да праздник, торжество. Но было и противоположное течение во взгляде на пост, о котором неодобрительно упоминает Тертуллиан, склонявшееся к мнению, что пост нарушается принятием евхаристии: «Многие думают, что в дни стояний не нужно присутствовать при молитве жертвоприношений, ибо по принятии Тела Господня стояние было бы нарушено. Итак, что же? Повиновение евхаристии освобождает от обета Богу? Не будет ли торжест­веннее твое стояние, если ты стоишь у алтаря Божия? Если ты примешь Те­ло Господне и еще сохранишь, тогда то и другое будет спасительно, — и участие в жертве, и исполнение обязанности. Если стояние получило свое наименование из примера воинского (ибо и мы суть воины Божии), то ведь никакая радость или печаль, случающаяся в воинских лагерях, не нарушает стояния солдат; ибо радость делает исполнение дисциплины более прият­ным, а печаль более рачительным».

Пост продолжался до 9 часа. Православные упрекали монтанистов между прочим и за удлинение дневного поста далее этого часа. «Они (пра­вославные) смотрят на стояния наши как на недостойные, — говорит Тер­туллиан, сделавшись монтанистом, — некоторые же из них (стояний) обви­няют и в новизне, как введенные позднее, говоря также, что эту обязанность (поста) нельзя исполнять и по произволу и затягивать далее 9-го часа, утверждая это, конечно, на основании своего обычая».

Кроме среды и пятницы и пасхального поста, о котором сейчас речь, других постов еще не существовало, но были в обычае общественные посты по случаю бедствий, например, засухи. Такие посты трогательно описывает Тертуллиан. «Когда не бывает дождей, и вследствие этого грозит голод, — говорит Тертуллиан язычникам, — то вы, ежедневно сытые и постоянно го­товые есть... ищете неба у Капитолия, ожидаете облаков с потолков, отвер­нувшись от Самого Бога и от самого неба. А мы, иссохшие от постов, обес­силенные от воздержания, удалившись от всякого удовольствия жизни, одевшись во вретище и осыпавшись пеплом, стучимся в небо, касаемся Бо­га; а когда испросим милость, то чтят Юпитера».

 

Удлинение пасхального поста

Сорокадневный пост пред Пасхою, заменивший в III веке, хотя не везде еще, прежний, более короткий, пост, по происхождению своему и характе­ру имеет нечто общее с последнего рода постами. Он если не возник, то удлинился до 40 дней, несомненно, под влиянием практики оглашения, из желания содействовать постом и молитвою подготовлению оглашенных ко крещению. Об обычае поститься с оглашенными говорят еще и памятники II в. По словам св. Иустина, обращающихся в христианство «учат, чтобы они с молитвою и постом просили у Бога отпущения прежних грехов, и мы молимся и постимся с ними». «Пред крещением пусть постятся, — предпи­сывает «Учение 12 апостолов», — крещающий и крещаемый и, если могут, некоторые другие. Но крещающемуся прикажи, чтобы он наперед постился день или два». «Приступающим ко крещению, — говорит Тертуллиан, — нужно молиться частыми молитвами, с постами, коленопреклонениями и бдениями, с исповеданием всех прежних грехов». Так как крещение при­урочивалось в III в. к Пасхе, то пост этот и оказался предпасхальным. «За­вещание» нас знакомит с самой первой стадией в существовании 40-дневно­го поста перед Пасхою, с его зарождением. Оно говорит о нем в такой связи. Из получающих оглашение, срок которого назначается «Завещанием» в 3 го­да, избираются готовые уже ко крещению и «заклинаются от того самого дня, в который избираются (по-видимому, ежедневно), крестятся же в дни Пасхи. В 40 дней Пасхи пребывает народ в храме бодрствуя, молясь, слушая писания, гимны и речи поучительные». Далее описывается крещение, ми­ропомазание и приобщение новокрещенных. Пост Четыредесятницы, если только «40» не позднейшая вставка, представляется здесь в виде того со­участия верных в молитве и посте с готовящимися ко крещению, которого требует «Учение 12 апостолов» и о котором говорит Иустин мученик. Так и по Тертуллиану, «торжественным днем для крещения является Пасха, ког­да исполнились страдания Господа, в которые мы крещаемся... Ввиду того, что Спаситель постился после крещения 40 дней, и нам, скажет кто-нибудь, надлежит лучше после крещения поститься. А что удерживает, если не не­обходимость радости и благодарения?» В последних словах Тертуллиана уже явно носится идея 40-дневного поста пред крещением и, следовательно, пред Пасхой. (Вместе с тем они проливают свет и на первоначальный смысл льгот в Пятидесятницу от поста и коленопреклонений). Но хотя пост Четы­редесятницы возник в связи с крещением, уже и в III в. на него смотрят как на нечто самоценное. Таким он является отчасти и в свидетельстве о нем «Завещания». Каноны же Ипполита говорят о нем и без отношения к кре­щению, хотя тотчас после чина крещения. «В дни поста, которые установле­ны в правилах на четвертый день недели и в шестой и в Четыредесятницу... (повреждено) кто же присоединяет к ним другие посты, получит награду. Кто же этому противится и кого в этом не извиняет болезнь, бедствие или необходимость, тот противится Богу, постившемуся за нас». Наконец, о Че­тыредесятнице упоминает Ориген: «Мы имеем дни Четыредесятницы, по­священные посту».Но не во всех Церквах еще предпасхальный пост получил 40-дневную продолжительность. Относительно той же Александрии, где жил и действо­вал Ориген, и от эпохи Оригена же мы имеем свидетельство, что предпас­хальный пост ограничивается несколькими днями. Св. Дионисий, еп. Алек­сандрийский (246—265 г.), был запрошен еп. Василидом, когда нужно оканчивать пасхальный пост, вечером ли в субботу, или утром в воскре­сенье при пении петуха, как это делается в Риме. Высказавши свой взгляд на различные сроки для конца поста, Александрийский епископ прибавляет: «и шесть дней поста соблюдаются не всеми равно и одинаково; ибо одни проводят все дни без пищи, а иные ни одного; тем, которые весьма ослабе­ли от продолжительного поста и почти погибают от изнеможения, прости­тельно более раннее вкушение пищи; но если иные четыре предшествующие дня поста не только не постились без перерыва, но и вообще не постились, и даже роскошничали, и потом, когда наступают последние два дня, их, т. е. пятницу и субботу, непрерывно постятся и думают, что делают нечто вели­кое и славное, если воздерживаются до утра, то я думаю, что они не были в таком подвиге, как те, которые упражнялись больше дней».

Противоречие Дионисия с Оригеном можно примирить тем, что Ори­ген, живший долго в Палестине, говорит о практике тамошней Церкви. Удлинение поста до 40 дней могло первоначально произойти в Палестине, и так как Иерусалимская Церковь пользовалась большим авторитетом, то отсюда 40-дневный пост легко мог распространиться по всему христианско­му миру. В самом начале IV в., как увидим, мы его застаем уже повсюду; сле­довательно, возникнуть он должен был не позже III века.

Нельзя поэтому с некоторыми западными учеными заподозривать подлинность всех упоминаний о Четыредесятнице, какие встречаются в памятниках III в., толь­ко на том основании, что другие памятники этого века не знают еще такого про­должительного поста. Так, Ахелис в своем издании Канонов Ипполита считает по­зднейшей вставкой слово «40» в вышеприведенном месте этого памятника (Achelis. Die Canones Hippolyti, 102). Свидетельство Оригена заподозривают на том основа­нии, что комментарий Оригена на кн. Левит, где оно находится, дошел до нас в пе­реводе Руфина ( 410 г.). А Руфин был очень вольный переводчик, в чем не только сознается, но и неоднократно предупреждает читателя, например, — в предисло­вии к переводу сочинения Оригена «Περί άρχων». А в послесловии к переводу Оригенова комментария на послание к Римлянам он замечает о своем труде: «мы вос­полняем то, что Оригеном сказано для Церкви его времени не столько в целях изъяснения, сколько в целях назидания, как делали мы и в гомилиях или словах на Бытие и Исход; особенно же в гомилиях на книгу Левит, что было им сказано для красоты стиля, мы для ясности передаем прямым языком; этот труд восполнения недостающего мы предприняли с тем, чтобы латинскому читателю не доставляли затруднений вопросы, поднятые и оставшиеся неразрешенными, как обыкновенно поступает Ориген по требованиям гомилетического искусства». Раз в основу пере­вода клались такие начала, то, как замечает издатель Оригена в Патрологии Миня, читатель не может быть никогда уверен, читает ли он Оригена, или Руфина. Прав­да, и столь широкая свобода перевода не должна бы простираться на такие, чистофактические, данные у Оригена, как указание на существование в его время поста Четыредесятницы. Но тут припоминают Руфинов перевод Иринеевых слов о 40 ча­сах поста... Кроме того, в выражении Оригена о Четыредесятнице «посвященные посту дни Четыредесятницы» обращают внимание на неуместную витиеватость фразы, не отвечающей простоте следующей за нею: «постимся и в среду и в пятни­цу». Функ думает, что у Оригена здесь была речь о сорокадневном посте Спасителя

 

Переходом от недельного поста к 40-дневному мог быть двух- или трехнедельный пост, — срок, которым ограничивался предпасхальный пост кое-где еще и в IV в., по свидетельству историка Сократа. Трехнедельный пост «Завещание» пред­писывает епископу и пресвитеру после их посвящения.

 

Пасха по писателям III века

Пасха в III в. продолжала оставаться тем скорбно-радостным постом в честь страданий Христовых, каким она, по свидетельству св. Иринея, была во II в.; но разрешение этого поста в ночь после субботы обставляется те­перь особенною торжественностью и дает таким образом начало Пасхе с ее нынешним характером, хотя она еще не вполне обособляется от предшест­вующего поста.

Характерно совершенное молчание о посте такого писателя, как Кли­мент Александрийский. И сердцу Оригена мало говорит праздник Пасхи. Объясняя предписания книги Исход об установлении Пасхи и евангельские места о совершении Спасителем ветхозаветной Пасхи, Ориген совершенно не упоминает об аналогичном христианском празднике, настаивая только на мысли, что Пасха наша Христос³. Но все же он дважды упоминает о хри­стианском празднике Пасхи. Доказывая Цельсу, что христианство выше не только языческих, но и иудейских праздников, Ориген замечает: «Если кто возразит, что и у нас делается нечто подобное в день Господень (воскре­сенье), пятницу, Пасху и Пятидесятницу, то можно ответить, что совершен­ный христианин, пребывая словами, делами, мыслями со Словом, Богом по природе, всегда живет в воскресенье, всегда проводит воскресенья (дни Гос­подни)». Другое упоминание Оригена о Пасхе мы выше видели. Тертулли­ан знает, по-видимому, только постную Пасху. Слова Божии при установле­нии ветхозаветной Пасхи: «это Пасха Господня», Тертуллиан объясняет: «т. е. страдание Христа». Хотя в одном месте Тертуллиан выражается о Па­схе, что ее «мы празднуем (celebramus) ежегодно в первом месяце», но это «празднование» в других местах он сводит к бдению и строгому посту. До­казывая христианке неудобство иметь мужа-язычника, Тертуллиан гово­рит: «в праздники (solennibus) Пасхи перенесет ли он беззаботно твое отсутствие ночью (abnoctantem)?» He одобряя обычая воздерживаться в по­сты от обычного при молитвах лобзания, Тертуллиан замечает: «но в день Пасхи, когда пост есть общая и как бы общественная религиозная обязан­ность, мы справедливо воздерживаемся от лобзания мира».

 

Пасха по каноническим памятникам III века

Из канонических памятников III в. короче других говорят о Пасхе Ка­ноны Ипполита и Египетские. По-видимому, предписание о Пасхе одних канонов составляет переработку других, или оба они имеют позади себя об­щий первоисточник. Поэтому сопоставление относящихся сюда мест из обоих памятников небезынтересно для истории праздника.

 

Каноны Ипполита

Седмица, в которую иудеи совершают Пасху, должна быть наблюдаема всем на­родом с большим усердием; особенно пусть берегутся, чтобы в эти дни поста ос­тавить всякую страсть, так чтобы (и) при всякой беседе говорить не с веселостью, а с печалью, поелику известно, что Господь всего бесстрастный пострадал за нас в то время, чтобы мы терпеливо переносили скорби, которыми мы можем освободить­ся от заслуженных нами за грехи наши му­чений, — а также чтобы мы, ставши участ­никами скорбей, которые Он принял за нас, сделались участниками и Царства Его. Пища же, которая прилична времени Пас­хи, это хлеб с солью и водою. Если же кто подвержен болезни, или живет в деревне, где не знает христиан, так что время Пас­хи, не зная ее срока, проведет в радости, или же если будет вынужден к тому тяж­кою болезнью, все такие пусть постятся после Пятидесятницы и благочестиво со­блюдут Пасху, чтобы видно было, что у нас не было в глубине души намерения, от­ринув страх и пренебрегая постом, устано­вить себе свою Пасху, полагая другое ос­нование, а не то, которое положено... Ночь воскресения Господа нашего Иисуса Христа должно соблюдать с величайшим усердием; ибо Он Сам — величайший. Никто посему в эту ночь пусть не спит до зари; тогда мойте тело водою, прежде чем приступить к Пасхе, и весь народ пусть бу­дет в свете. Ибо в эту ночь Спаситель сни­скал свободу для всей твари; и тогда празд­ник совершают небесное и земное и все, что на небе и земле, так как Он воскрес из мертвых и вознесся на небо и сидит одес­ную Отца, откуда придет во славе Отца и Ангелов Своих воздать каждому по делам его; делавшим добро в воскресение жизни, а делавшим зло в воскресение суда, как на­писано.

 

Египетские каноны

О том, что неприлично кому-либо вкушать что-нибудь на Пасху ранее часа, в который можно есть. Не может вмениться пост то­му, кто не воздержится до часа, который составляет окончание поста. Но если кто болен и не имеет силы поститься два дня, то пусть по крайней мере постится в день субботы, но пусть довольствуется хлебом, солью и водою. Если же кто-либо в плава­нии и не знает дня Пасхи, то пусть он, ког­да узнает его, свой пост отложит на после Пятидесятницы. Ибо не Пасха то, что мы соблюдаем; что составляет образ, то мину­ло. Посему мы не сказали: во втором меся­це* но когда он узнает наверно (день Пас­хи), пусть приступит и к посту⁵.

 

Для обоих памятников Пасха — пост в честь страданий Христовых, но для первого в понятие ее входит уже и торжественное разрешение от поста в ночь воскресения.

Другой, и, по-видимому, более сложный, фазис в развитии пасхального ритуала, представляет Сирская Дидаскалия. Замечательна трогательность и одушевление, с которыми она говорит о Пасхе и которых нет в канонах Ипполита и Египетских. Интересна также та переработка, которой подвер­глись предписания Дидаскалии относительно Пасхи в Апостольских Поста­новлениях. Кроме того, что Пасху последние восполняют целым кругом но­вых праздников и постов: Рождеством Христовым, Богоявлением, Четыредесятницей, Фоминой Неделей, Вознесением, Пятидесятницей и не­дельным постом после Пятидесятницы (Петров пост), самый тон предписа­ний о Пасхе Дидаскалии в Апостольских Постановлениях изменился, и не везде в лучшую сторону.

 

Сирская Дидаскалия	Апостольские Постановления
Итак, верному нельзя клясться ни солнцем, ни каким-либо из других небесных знаме­ний или элементов и не упоминать устами своими имени идолов и не произносить ус­тами своими злословия, но благословения и псалмы Господни и Божественные Писа­ния, которые суть основания нашей веры, и особенно в дни Пасхи, которыми все вер­ные постятся по всему миру. Как сказал Господь наш и Учитель, когда спрашивали его: «почему ученики Иоанна постятся, Твои же не постятся?» И ответил им, гово­ря: «не могут печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених; но придут дни, когда отнимется от них жених; и тогда будут поститься». Теперь же Он с нами делами Своими, а видом Своим далеко, потому что восшел на высоту небесную и сидит одесную Отца Своего2.	«Запрещено также клясться идолами и произносить мерзкие имена их устами или поклоняться им и бояться их» — и далее подробное развитие этих мыслей без соот­ветствующего Дидаскалии упоминания о молитвах во дни Пасхи и о Пасхе.
От второго дня недели (понедельника) поститесь 6 дней до ночи после субботы, и это будет считаться у вас седмицей. В де­сятый же день (т. е. 1-го весен. месяца), так как начало Моего имени есть йод, — день, в который было возобновление по­стов (должно усилить пост?) не по обык­новению прежнего народа (евреев), но по новому завету, который Я для вас учре­дил; поститесь также в четвертый день не­дели (среду) за них, так как в четвертый день недели начали они губить свои души и схватили Меня... Опять же и в пятницу за них (иудеев) поститесь, потому что они пригвоздили Меня среди праздника оп­ресноков своих, как у Давида предсказа­но: «среди праздник своих положиша зна­мения своя и не познаша». Вы же непрестанно в эти дни поститесь во вся­кое время, и особенно которые из дома язычников (христиане из язычников). Ибо народ (еврейский) не послушался (Меня), и их Я освободил от слепоты и за­блуждения идолов и принял их, чтобы за пост ваш и тех, которые из дома язычни­ков, и за служение ваше в те дни, когда вы молитесь и упрашиваете за заблуждение и гибель народа, молитвы и прошения ваши были приняты пред Отцом Моим, Кото­рый на небесах, как бы исходящие из од­них уст всех на земле верных, и чтобы от­пущено было им все, что они сделали на Меня. Посему и в Евангелии Я сказал: «молитесь за врагов ваших», и блаженны, которые скорбят о погибели неверных. Посему знайте, братия, что пост наш, ко­торым мы постимся на Пасху, вы будете поститься за упорство наших братий... Посему нужно вам жалеть и поститься и молиться за них... Посему молитесь за них и просите, и особенно в дни Пасхи.	Да сохраняется у вас пост Четыредесятни­цы, содержащий воспоминание о житель­стве и законоположении Господнем, а со­вершайте пост этот прежде поста пасхального. После этих дней, отпостив-шись, начинайте св. седмицу Пасхи, по­стясь в оную все со страхом и трепетом, молясь в эти дни о погибающих. Ибо совет против Господа предприняли во второй по субботе день (понедельник) 1-го месяца, называемого ксантиком, а в 3-й день после субботы (вторник) занимались совещани­ем, в 4-й же день (среду) определили воз­нести Его (подробно передается история предательства Иуды и обнаружение его замысла на тайной вечере, что приурочи­вается к 5-му дню недели, — затем переда­ется дальнейшая история страданий Хрис­товых). Он Сам заповедал нам поститься в эти шесть дней по причине нечестия и без­закония иудеев, повелев сетовать о них и плакать о погибели их; ибо и Сам проливал слезы о них, не узнавших времени посеще­ния своего. В среду же и пятницу Он пове­лел нам поститься — в ту потому, что тогда Его предали, а в сию потому, что тогда Он пострадал; а разрешать пост повелел Он в седьмой день, когда пропоет петух; в са­мую же субботу повелел Он поститься не потому, что должно поститься в субботу, когда закончено творение, но потому, что должно поститься в ту только субботу, в которую Создатель был еще под землею. Ибо иудеи схватили Господа в самый пра­здник свой, чтобы исполнилось слово, ко­торое говорит: «положиша знамения своя посреде праздника своего и не познаша». Итак, должно сетовать о них, потому что они не поверили Господу, когда Он при­шел, но отвергли учение Его, сами признав себя недостойными спасения.
Нужно вам, братие, дни Пасхи тщательно определять и пост ваш совершать со всем усердием. Начинайте же, когда братия ва­ша, которые из народа (христиане из ев­реев), совершают Пасху, поелику Господь и Учитель наш, съевши Пасху с ними, был предан Иудою после этого часа, и мы тот­час начали скорбеть, так как Он у нас был отнят. По счету луны, сообразно счисле­нию нашему, счислению верных иудеев, в десятый день луны во второй день недели собрались и пришли священники и ста­рейшины народные во двор Каиафы пер­восвященника и составили совет взять Иисуса и убить... Иисус же в тот день был в доме Симона прокаженного. Посему от десятого дня, который есть второй день недели, во дни Пасхи будете поститься и употреблять только хлеб и соль и воду в час девятый до четвертого дня недели; в пятницу же и субботу поститесь совер­шенно, ничего не вкушая.	Итак, вы, братие, искупленные Кровью Христовою, должны соблюдать (ποιεΐσθαι) дни Пасхи с точностью и со всем усердием после равноденствия, чтобы воспомина­ние одного страдания не совершить в году дважды, но чтобы единожды Умершего воспоминать в году однажды, не наблюдая впредь, чтобы праздновать с иудеями; ибо у нас теперь нет никакого общения с ними, потому что они заблуждаются и в самом времясчислении, почитая оное правиль­ным, как во всех отношениях заблудив­шиеся и от истины удалившиеся. Вы же с точностью наблюдайте возвращение рав­ноденствия весеннего времени, бывающее в 22-й день 12-го месяца дистроса (марта), замечая до 21 луны, чтобы 14-й день луны не пал на другую какую седмицу и чтобы, ошибившись по неведению, не совершить нам Пасхи дважды в год или чтобы не от­праздновать нам Воскресение Господне в другой день, кроме дня Господня. Во дни пасхальные поститесь, начиная с поне­дельника до пятницы и субботы 6 дней, употребляя в пищу только хлеб, соль и овощи, а в питье — воду; от вина же и мяса воздерживайтесь в эти дни, ибо это дни се­тования, а не празднества. В пятницу же и субботу совершено поститесь, кто только может, ничего не вкушая до ночного пения петухов; а если кто не может пропоститься два дня сряду, тот пусть соблюдает по крайней мере субботу. Ибо Господь гово­рит о Себе в одном месте так: «когда отни­мется у них жених, тогда будут поститься в те дни», а Он в эти-то дни и был отнят у нас лжеименными иудеями и пригвожден ко Кресту и сочтен наряду с беззаконниками. Поэтому убеждаем вас поститься в те дни до вечера, как и мы постились, когда Он был взят от нас. В прочие же дни до пятни­цы пусть каждый ест в 9 часу или вечером, или как кто сможет.
Соберитесь вместе и без сна бодрствуя всю ночь, молясь и умоляя и читая проро­ков и Евангелие и псалмы со страхом и трепетом и прилежным молением до тре­тьего часа ночи после субботы, и тогда разрешайте ваш пост. Так и мы постились, когда страдал Господь наш, во свидетель­ство трех дней, и бодрствовали в молитвах и молениях за погибший народ, так как по заблуждению они не поверили Спасителю нашему... Особенно строго вам нужно по­ститься в пятницу и субботу и бодрство­вать и бдеть в субботу и читать писания и псалмы, и молиться и умолять за тех, ко­торые согрешили, и ожидать и чаять Вос­кресения Господа нашего Иисуса до часа третьего в ночь после субботы. И затем принесите жертвы ваши, и тогда вкушайте и радуйтесь и веселитесь и ликуйте (exsul-tate), поелику залог воскресения нашего Христос воскрес, и это вам да будет в за­кон навсегда до скончания века. Но кроме Пасхи нельзя поститься тех 3-х часов но­чи, которые между субботой и первым днем недели, так как это ночь первого дня недели.	В субботу же поститесь до пения петухов, бодрствуя и собравшись вместе в церкви, пребывайте всю ночь в бдении, молитвах и прошениях к Богу, читая до пения петухов закон, пророков и псалмы и крестя огла­шенных своих, и прочитав Евангелие со страхом и трепетом и предложив народу беседу об относящемся ко спасению, пре­кращайте сетование свое и молитесь Богу, чтобы Израиль обратился и получил место покаяния и прощение нечестия.

 

Эти места показывают, прежде всего, что в ту эпоху впервые возникают затруднения в определении времени христианской Пасхи и отношения ее к еврейской Пасхе: до сих пор христиане, по-видимому, всегда праздновали Пасху одновременно или вслед за еврейской; теперь они не доверяют еврей­скому исчислению Пасхи и устанавливают свою Пасхалию, вследствие чего Пасха христианская иногда по времени значительно отстоит от еврейской. Это вызывает нужду в предварительном определении времени Пасхи, чем занимаются в III в. св. Ипполит, еп. Римской пристани, и Дионисий, еп. Александрийский. В IV в. вопрос этот окончательно разрешается Церко­вью — в постановлении праздновать Пасху в первое воскресенье после пол­нолуния, приходящегося 21 марта или позже. Апостольские Постановле­ния, по-видимому, знают уже такое постановление. Затем, характерен взгляд этих канонических памятников на Пасху как на умилостивительный за иудеев пост, подле чего самое воспоминание стра­даний Христовых как бы отступает на второй план.

Подле этого последнего воспоминания уже выступает (что мало замет­но у Тертуллиана) в качестве момента в понятии праздника и воспоминание воскресения Христова. Но этот момент не получает в этих памятниках еще равноправного значения с грустным элементом праздника. Пасхальное бде­ние по памятникам представляется посвященным страданиям и смерти Христовой, и только окончание оно получает радостное — в честь воскресе­ния Христова. Нынешний церковный устав с поразительною верностью воспроизводит дух этой практики, когда пасхальное бдение составляет из страстной (канон Великой субботы) и воскресной (пасхальная заутреня) служб; эти две половины пасхального бдения и в нынешнем уставе рассма­триваются как совершенно равноправные; это видно из того, что: а) они одинаковой продолжительности; б) при совпадении Благовещения с Пас­хой, канон Благовещения поется не только на пасхальной заутрене, но и с каноном Великой субботы.

Рассмотренные канонические памятники III в. почти сходятся в опреде­лении часа, в который прекращается пасхальный пост. По Канонам Ипполи­та, это делается на заре, по Дидаскалии — в третьем часу ночи, по Апостоль­ским Постановлениям — при пении петухов. Но Дионисий Александрийский замечает, что в его время не было однообразия в этом отношении. «Тех, ко­торые спешат и встают ранее полуночи, мы укоряем, как презрителей и невоз­держных; тех же, которые откладывают и мужественно воздерживаются до самой четвертой стражи, мы принимаем как благородных и терпеливых в трудах; к тем же, которые разрешаются (от поста) между этими сроками, на­сколько в них есть произволение или сила, к тем мы не относимся сурово».

 

Пасха по «Завещанию»

На той же ступени развития представляет Пасху и «Завещание Господа нашего Иисуса Христа», предписания которого о Пасхе значительно попол­няют даваемые рассмотренными памятниками сведения о ней от III в. Если из последних мы знакомимся только с общим характером и духом праздника в ту эпоху, то «Завещание» дает и обстоятельный ритуал его. Но многие места в этом отделе Завещания крайне неясны. Памятник говорит о Пасхе по связи с крещением. Сказав о том, что намеченные ко крещению оглашенные со дня их избрания заклинаются, «Завещание» продолжает: «с приближением дней Пасхи епископ заклинает каждого поодиночке... В пятый день последней не­дели (Великий четверг) они должны вымыться и натереть голову (маслом?)... В пятницу и субботу они постятся. В субботу совершается общее заклинание пред крещением всех епископом. (Здесь вышеприведенное замечание о 40 днях поста). В последнюю же субботу бодрствуют ночью (верные), когда за­клинаются оглашенные до полночи той субботы». Описывается крещение, миропомазание и приобщение, и после краткого вставочного замечания о по­рядке благотворительности (которой обычно сопровождалась евхаристия) памятник возвращается к обрядам Пасхи. «В пятый день последней недели Пасхи (Великий четверг) приносится хлеб и чаша, и пострадавший за того, кто принес, сам бывает и приступающим (неясное выражение, передаваемое коптско-арабским переводом: «в пятый день вечером приносит священник хлеб и чашу, смешанную с водой и вином, для исполнения таинства Пасхи; так же делает и в субботу»). Приносится светильник в храм диаконом, кото­рый говорит: «Благодать Господа нашего со всеми вами», и весь народ отве­чает: «И со духом твоим». Мальчики говорят псалмы духовные и песни на возжжение светильника. Весь народ, поя согласным голосом, отвечает: «Ал­лилуиа». И никто не преклоняет колен, пока говорящий (отрок?) не кончит. Точно так же, если читается чтение или произносится слово наставления. Когда же произносит имя Господне или другое что (подобное), как сказано, никто не падает ниц. Разрешение Пасхи бывает в полночь, которая следует за субботой. В Пятидесятницу никто не постится и не преклоняет колен; ибо это дни покоя и радости. Обремененные тяжелыми трудами несколько отдыхают в дни Пятидесятницы и в великий день Господень. Епископ пред принесени­ем жертвы произносит установленным порядком положенное для жертвы, когда одетые в белое попеременно друг с другом говорят: Аллилуиа»². Далее в «Завещании» следуют предписания о порядке на агапах, о приношении на­чатков, о поминальной милостыне, молитва благословения хлебов, опять о начатках, — о молитве пред принятием пищи³, вслед за тем памятник продол­жает: «Во дни Пасхи, особенно последние — в пятницу и субботу — днем и но­чью бывает столько молитв, сколько песней; поучение бывает долгое, чтения разные и частые. Бдения и заутрени ночные совершаются благолепно. Диако­нам, которые ходят между женщинами, чтобы не оказалось между ними не положенных юношей, помогают чтецы. Этим же заведуют иподиаконы. Не позволяют молодым спать. Ибо та ночь, по преимуществу же следующая за субботой, есть образ Царствия Небесного. Работающие и устающие могут ус­тать до полуночи, (посему) сначала отпускаются оглашенные, получив благо­словение от преломления хлеба. Верные, когда отпускаются, идут в порядке и скромно в свои дома; и не оставляют молитвы и на своих пиршествах. Священ­ники же не прерывают своей службы. Женщины расходятся, каждая следуя за своим мужем (одновременно с мужьями). Вдовицы же остаются до утреннего времени в храме, получая здесь и пищу. Девы тоже остаются во храме, и епи­скоп оказывает им содействие и заботу, а диаконы служат им. Пресвитеры ос­таются у епископа до утреннего времени, молясь и отдыхая. Точно так же и новокрещенные. Девы же — невесты сопровождают матерей своих и идут до­мой; так приличнее. Епископ велит провозгласить, чтобы никто не вкушал ничего, пока не будет совершено жертвоприношение, и тело Церкви не полу­чит новой пищи. Тогда с начала вечера имеющие креститься крестятся после первого чтения. Если кто, прежде чем примет евхаристическое причащение, съест что-либо, то становится виновным, и ему совсем не вменится пост, ко­торым он постился. На оглашенных, когда они отпускаются, возлагаются ру­ки. Если какой верный по болезни остается, диакон ему относит жертву, т. е. евхаристическое причащение. Если же пресвитер не может придти в церковь, пресвитер относит ему (причащение). Если женщина больна беременностью и не может соблюсти поста тех двух дней, пусть постится второй день и при­мет в первый час хлеб и воду, и если не может приступить (ко причастию в церкви), пусть отнесет ей причастие диаконисса. О тех, кто болен, пусть изве­щают епископа, чтобы он навещал их по возможности; ибо этим доставляет­ся большое утешение больному».

Насколько позволяют судить эти несистематические и часто переходя­щие на другие предметы предписания, праздник Пасхи, по «Завещанию», имел такой порядок. Начиналось грустно-радостное торжество с Великого четверга, когда совершалась, с особою торжественностью и особыми обряда­ми (важнейшие из которых — возжжение светильника и пение аллилуйа) ев­харистия, но какая-то особенная, может быть, без приобщения, о чем может говорить неясное выражение: «пострадавший (Христос) за того, кто принес, сам бывает и приступающим»; не приобщались, может быть, ввиду поста. С это­го же, по-видимому, дня оставлялись ввиду Пасхи и на всю Пятидесятницу коленопреклонения (как и ныне оставляются с вечера среды). Пятницу и субботу проводили в самом строгом посте и непрестанных дневных и ноч­ных службах, совершавшихся, отмечает памятник, с особым благолепием, причем были особенно длинные чтения (паремии), но они перемежались та­ким же количеством песней (ср. нынешний образ чтения паремий в Великую субботу). В субботу после торжественного заклинания крестились оглашен­ные. Особенною продолжительностью отличалось бдение в ночь после суб­боты. На этом бдении или вслед за ним совершалась пасхальная евхаристия, которая ввиду того, что к ней готовились двухдневным постом, и ввиду того, что за ней приобщались впервые новокрещенные, получала исключительное значение: она обязательно вкушалась до принятия другой какой-либо пищи и преподавалась решительно «всему телу Церкви», почему Дары рассыла­лись и отсутствующим, больным. (Последнее обстоятельство хорошо объясняет нынешний причастен на пасхальной литургии: «Тело Христово При­имите»).

 

Пятидесятница

По связи с Пасхой почти все писатели и памятники III в. говорят и о Пя­тидесятнице, первое упоминание о которой находится, как мы видели, в од­ном фрагменте св. Иринея (II в.). Но при этом можно заметить, что более ранние писатели, как например, Тертуллиан, знают Пятидесятницу в каче­стве 50-дневного промежутка времени, следовавшего за Пасхой и считавше­гося радостными днями, а более поздние, как например, Ориген, усвояют имя Пятидесятницы одному праздничному дню. Доказывая преимущество христианства пред язычеством, Тертуллиан замечает: «каждый языческий праздник имеет для себя один день в году; а у тебя воскресение возобновля­ется чрез каждые 7 дней; собери все языческие праздники, расположи их подряд, и они не в состоянии будут наполнить Пятидесятницу». Рассуждая о наиболее удобном времени для крещения и указав на Пасху, как на самый торжественный день для крещения, Тертуллиан прибавляет: «весьма значи­тельный промежуток времени для совершения крещения представляет Пя­тидесятница, когда и Воскресший Господь обращался среди учеников, и благодать Духа Святого была дана, и просияла надежда на Второе Прише­ствие Господа; ибо тогда, по вознесении Его на небо, Ангелы сказали апос­толам, что Он таким же образом придет, как взошел на небо, именно (при­дет) в Пятидесятницу». Упомянув в другом месте о недозволительности поста и коленопреклонения в воскресенье, Тертуллиан прибавляет: «тою же льготою (immunitate) мы пользуемся (gaudemus) от Пасхи до Пятидесятни­цы». Наконец, в одном месте Тертуллиан говорит, что «50 дней» от Пасхи «мы проводим во всяком ликовании» (in omni exultatione)⁵. У Оригена же сопоставление Пятидесятницы с Пасхой и пятницей предполагает за первой один день праздника. «Завещание», как мы видели, знает Пятидесятницу и в качестве периода, и в качестве однодневного праздника с такой же торже­ственной литургией, как в субботу, воскресенье, Пасху и Богоявление. Ха­рактерно молчание о Пятидесятнице Канонов Ипполита и Египетских.

 

Богоявление

В III в. получил начало праздник Крещения Господня, или Богояв­ления. О нем впервые упоминает Климент Александрийский. Говоря в Строматах о различных попытках и способах установления хронологии для воплощения и смерти Христовых, он замечает: «Есть и такие, которые, еще любознательнее определяя не только год, но и день Рождества Спаси­теля нашего, говорят, что оно было в годы Августа в 25 день пахона (де­кабрь или май); последователи же Василида празднуют и день Крещения Его, проводя всю предыдущую ночь в чтениях (ίφόδιανυκτερεύοντες άναγνώσ-εσι); одни говорят, что оно было в 15 год Тиверия 15-го туби (января), дру­гие, что оно было 11-го того же месяца». Следовательно, в Александрии при Клименте у православных этого праздника еще не было. Возможно, что василидиане ранее православных пришли к мысли о праздновании дня Кре­щения Господня и назвали его Богоявлением, так как, по взгляду этих ере­тиков, Христос стал Сыном Божиим именно со времени крещения и соше­ствия на него Духа Святого. У православных праздник мог быть установлен в противовес еретическому, и в него, конечно, вложен был другой смысл. Упоминание о Богоявлении в «Завещании» свидетельствует, что в III в. праздник получил широкое распространение. Указанными тремя праздни­ками и ограничивался церковный год III в.: праздник Рождества Христова становится известен позднее, в IV в., Вознесение — в V в., другие — еще по­зднее.

 

Мученические памяти

Почитание мучеников в III в. носило такой же местный характер, как во II в. Памятники III в. не упоминают ни одного общецерковного праздника в честь какого-либо святого или мученика. Но, конечно, благоговение к му­ченикам растет и подготовляет идею общецерковного чествования некото­рых из них. Такие мученики, как св. Лаврентий ( 258), должны были ужас­нуть перенесенными пытками весь христианский мир. На какой ступени находилось чествование мучеников и святых в III в., хорошо показывает ин­терполяция места Сирской Дидаскалии о мучениках в Постановлениях Апостольских.

 

Сирская Дидаскалия

Итак, блаженны мученики и чисты от всех грехов и искушения и удалены от всякой неправды, как сказано о Хрис­те у Исаии: 57,1—2.

 

Апостольские Постановления

А касательно мучеников говорим вам, чтобы они были у вас во всякой чести, как и нами (апостолами) чествуется блаженный Иаков епископ и св. сослужитель наш Стефан.

 

Это — единственные святые, о чествовании которых (общецерковном) упоминают Апостольские Постановления; следовательно, в эпоху Дидаскалии не было еще и в честь их повсеместной памяти.

По-видимому, в III в. не полагалось еще слишком резкой грани между памятью мучеников и поминанием обыкновенных умерших. Тертуллиан говорит: «мы делаем приношения (oblationes) за скончавшихся (pro defunc-tis) в годичный день страдания (pro natalitiis annua die)». «Мы соверша­ем, — говорит Ориген, — память святых и родителей наших; также честву­ем память друзей, умирающих в вере, как радуясь об их упокоении, так и самим себе испрашивая праведной кончины в вере. Когда совершается па­мять их», бывает агапа, — «так чтобы празднество наше служило в воспо­минание и упокоение души, память которой совершается, а для нас пред ли­цом Бога было благоуханным запахом». Здесь поминовение заключает не столько молитвы об упокоении умерших, сколько проникнуто твердой и ра­достной уверенностью в таком упокоении. Но в Дидаскалии характер поми­новения уже ближе к нашему. «Вы же по Евангелию и по силе Святого Ду­ха собираясь в мемориях, совершайте чтение Свящ. Писаний и воссылайте непрестанно к Богу молитвы и приносите евхаристию, принятую по подо­бию царственного Тела Христова, как во всяких собраниях, так и в усыпаль­ницах и при кончине умирающих».

Делая краткий обзор сделанного III веком в области богослужения, частнее — для будущего церковного Типикона, находим, что в отношении бо­гослужебных чинов теперь впервые выработан, в некоторых Церквах по крайней мере, довольно сложный чин утрени, кое в чем совпадающий с ны­нешним нашим, а также чин непосредственно примыкавшей к ней вступи­тельной части литургии. В сравнении со II в. на этих службах обращает вни­мание: а) формулировка молитв; б) установление определенного порядка для чтения Св. Писания; в) выбор особенных напевов для церковного упо­требления из ряда существовавших греческих. Что касается вечерней служ­бы, то она вся сводилась к агапе, для которой, в некоторых по крайней ме­ре Церквах, был тоже точно выработанный чин; но регламентация здесь простиралась на обрядность службы (преломление хлеба и раздаяние чаши), но не на внутреннее содержание ее: молитвы, песни и поучения на агапе (в противоположность утрене и литургии), по-видимому, всецело предоставлялись усмотрению участников под наблюдением председатель­ствующего, каким мог быть в отсутствие епископа и пресвитера диакон и да­же мирянин, если агапа не соединялась с евхаристией. Но агапа была срав­нительно редкой и случайной службой (уже потому одному, что и стоила недешево). Обычно же вечер освящался такой же получастной-полуобщест­венной молитвою, как и другие знаменательные часы дня, богослужение которых хотя не менее агапы предоставлялось свободе каждого, но в боль­шинстве случаев состояло из пения псалмов с разными припевами, преиму­щественно с аллилуиа, и с присоединением, должно быть, импровизи­руемых молитв, являвшихся, впрочем, лишь добавлением к молитве Господней. — Что касается церковного года, то прежде всего праздники за­метно обособляются от будней; из ряда седмичных дней начинает выде­ляться кое-где суббота; Пасха приобретает себе самое видное, исключи­тельное положение в календаре, изменяя и прежний характер свой — поста в честь страданий и смерти Христовой — на двойственный колорит скорби о них и радости о воскресении Христовом. В количественном отношении церковный год увеличивается только одним праздником по сравнению со II в. — Богоявлением.

Часы и дни совершения евхаристии

Церковный год III в. Праздники и будни

IV-V ВЕКА