В искусстве мы видим проявление творческих способностей человека, составляющих один из важнейших аспектов его богоподобия.

Можно различать:

непосредственное эстетическое восприятие объекта, положитель­ное (сопряженное с наслаждением или, по крайней мере, с удовлет­ворением) или отрицательное (сопряженное с отвращением или, по крайней мере, с неудовольствием);

сознательную оценку эстетического восприятия, включающую изучение как элементов, идеи, назначения объекта в целом, так и их соотношения и взаимодействия;

творческий акт создания объекта эстетического восприятия. Первичным таким актом было сотворение мира, а первичную оценку мы усматриваем в определении, данном Самим Богом Своему творению: «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт 1:31).

Религиозные переживания часто (но отнюдь не всегда) включа­ют элементы эстетики во всех трех упомянутых аспектах. С древней­ших времен объекты языческого почитания или воздействовали на эстетическое восприятие человека (природные объекты анимисти­ческого и тотемистического почитания) или сами являлись продук­том творчества (фетиш, идололатрия), эстетический элемент в ко­тором занимал первенствующее место.

Именно опасение «эстетического искушения», т.е. чрезмерного воздействия притягательной силы эстетического воздействия при созерцании объектов языческого почитания, было причиной строгих запретов на любые изображения, которыми руководствовался иуда­изм, а ислам в полной мере руководствуется и по сей день. Музыкальные образы, как известно, имеют много более абстрактный характер и их включение в культ не встречало, как правило, против­ления ни в политеистических, ни в монотеистических религиях.

В христианстве, как известно, очень рано (с I в.) появились изображения, имеющие целью символически выразить любовь Хри­стову (изображения доброго пастыря), Голгофское событие (вос­произведение Креста как символического знака или позднее — как изображение страдающего на кресте Спасителя); наконец, помочь христианину представить себе Христа, а потом и картины библей­ских событий. Уже в первые века существования Христианской Церкви в ней раздавались голоса протеста против культивирования изобразительного искусства (Епифаний Кипрский и др.), которые к VII-VIII вв. переросли в могучее иконоборческое движение. Ико­ноборцы протестовали главным образом Против почитания икон, но в процессе борьбы, нередко принимавшей весьма ожесточенный ха­рактер, иконы подвергались уничтожению и поруганию, независимо от того, служат ли они объектами почитания или применяются в декоративно-дидактических целях.

Как известно, иконоборцы усматривали в иконопочитании пережиток язычества, противоречащий второй заповеди и не соот­ветствующий духовности христианского богопочитания (Ин 4:24). Сна­чала VII Вселенский Собор 787 г., а затем Константинопольский поместный Собор 842 г. утвердили иконопочитание, которое под­верглось, однако, новым превратностям в Западной Европе в ходе Реформации XVI-XVII вв.

В настоящее время изображения духовно-нравственного, в ча­стности библейского содержания распространены во всем христиан­ском мире, однако почитание икон как священных предметов всеми протестантскими Церквами и сообществами отвергается.

Вокруг церковной музыки такой насыщенной догматическим напряжением борьбы не происходило: церковная музыка и на Во­стоке и на Западе развивалась при сравнительно спокойном и тер­пимом отношении к ее разнообразным стилям и жанрам.

К настоящему времени, однако, в церковном искусстве — как изобразительном, так и музыкальном — возникли явления, вызы­вающие при оценке их с христианских позиций серьезные опасения.

Интерес к произведениям церковного искусства и вообще религиозного (в данном случае христианского, проявляемый в течение последних лет все более широкими кругами, нередко приводит к выхолащиванию его идейно-религиозного содержания, к подмене религиозно-дидактического и религиозно-эмоционально­го воздействия чисто эстетическим. Многие, слушая церковные песнопения, созерцая творения церковной архитектуры, живопи­си, скульптуры (скульптура на Западе занимает в религиозном искусстве не менее значительное место, чем живопись) испытыва­ют, или, по крайней мере, предвзято считают целесообразным испытывать только эстетические переживания. Крайняя степень такого одностороннего, обедненного восприятия объектов религи­озного искусства практикуется при перемещении их из храмов в концертные и музейные залы, но и храмы многими посещаются не с целью молитвы и восприятия Слова Божьего, а для любования иконами и наслаждения песнопениями, на Востоке только хоровы­ми, а на Западе также с инструментальным сопровождением. Происходит подмена религиозного переживания эстетическим. Связанная с этим опасность очевидна!

Если верующий человек, имеющий навык молитвы, восприя­тия Слова Божьего и медитации, может без особого ущерба для своей духовной жизнедеятельности временно отвлечься от идейно­го содержания воспринимаемых (или исполняемых) им произведе­ний церковного искусства, то человек, знакомящийся с духовной истиной в эстетическом оформлении, стоит перед искушением воспринять художественную сторону как нечто главное, а содержа­ние как нечто побочное и несущественное. Именно такое отноше­ние культивировалось прежде в однотипных текстах, предваряв­ших религиозную музыку в концертном исполнении. Слушателей пытались даже убедить в том, что и сам композитор, творя музы­кальную ткань, не придавал религиозному сюжету никакого значе­ния, используя его лишь по традиционной необходимости.

Единственно приемлемым для христианского сознания можно считать включение религиозного, в частности, церковного искусства в общий процесс богопознания, осуществляемого, как мы знаем, через благоговейное восприятие Откровения, сопровождаемое встреч­ным, т.е. устремленным к Богу молитвенным потоком. Можно ска­зать, что слушатели церковной музыки и созерцатели святых икон участвуют в восприятии Откровения при помощи звуков, красок и форм (восприятии отнюдь не пассивном), а творцы произведений церковного искусства пытаются раскрыть глубину Откровения слу­ху и зрению и сердцу молящихся.

Церковное (и вообще религиозное) искусство — это мощное средство проповеди, т.е. изложения и раскрытия Откровения, средство достижения великой и единственной его цели — вечного спасения.

Религия  и наука

Религия и искусство

ПРИМЕЧАНИЯ