В течение многих лет нам приходилось слышать казавшийся для многих неоспоримым тезис о несовместимости религии и науки, об их антагонизме, выражавшемся во взаимной борьбе, длительность которой измеряется якобы веками. Эта мысль повто­рялась столь часто и настойчиво, что даже многие верующие люди не решались ее оспаривать и всерьез считали свою веру противоре­чащей научным данным, а себя самих нередко зачисляли в разряд людей, с наукой по ряду проблем не согласных или, по крайней мере, ее игнорирующих.

Следует, однако, сразу же обратить внимание, что аргумента­ция сторонников тезиса о непримиримости науки и религии доволь­но слаба. Она сводится обычно к попыткам представить библейское повествование о сотворении мира радикально расходящимся со сло­жившимися в науке космогоническими представлениями.

При этом сознательно оставляются без внимания поразитель­ные совпадения, которые в действительности существуют между библейской картиной творения и формирования Вселенной и науч­ными представлениями об ее устройстве, равно как и гипотезами об ее возникновении, которые сложились в науке за последние столетия.

Ограничимся наиболее яркими примерами.

Итак, в Библии, в полном соответствии с современным нам научным мышлением, указывается на то, что возникновение энер­гии («света») предшествовало формированию известных нам ис­точников света — космических тел, излучающих свет. Это библей­ское утверждение тем более удивительно, что оно противоречит примитивному здравому смыслу, согласно которому у света дол­жен быть источник; если бы подобная мысль была высказана учеными, то наверняка ее назвали бы «научным прозрением», а поскольку автор Книги Бытия мог быть кем угодно, но не ученым-естествоиспытателем, то мы имеем основания утверждать, что имеем дело с прозрением боговдохновенным.

К тому же разряду явлений, в описании которых в Библии и на страницах любого учебника биологии легко обнаружить поразитель­но большую степень совпадения, относится процесс эволюции орга­нического мира, от растений до человека включительно. В самом деле, последовательность появления на нашей планете все более сложных живых существ одна и та же и в 1 главе Книги Бытия (Быт 1:11-12; 20-27), и в трудах Уоллеса, Ламарка, Дарвина, Геккеля, Мен­деля, Тимирязева и других, ставших достоянием науки. Сама биб­лейская терминология укладывается в плоскость того же удивитель­ного совпадения — говорится: «да произведет вода пресмыкающих­ся, душу живую»; «да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их» (Быт 1:20,24). Здесь глагол «производить» указывает на связь между отдельными фазами фор­мирования животного мира, более того — на связь между мертвой и живой материей.

Что касается ссылок на конфликты между представителями научного и церковного мира, то упускается из виду, что эти конфликты были обусловлены не столько расхождениями прокла­мируемых учеными научных положений с положениями христиан­ского вероучения, сколько неосновательными попытками богосло­вов вторгнуться в неподлежащую их авторитету сферу эмпиричес­кого познания, а также проявлениями личных свойств участников конфликтов, свойств, ничего общего с содержанием их взглядов и убеждений не имеющих (Галилей, Сервет и другие).Наряду с имевшими место конфликтами такого рода, получив­шими широкую известность именно в связи с их исключительнос­тью, уместно вспомнить несметное число ученых, известных не только своими научными достижениями, но и глубокой религиоз­ностью (Ньютон, Коперник, Мендель, Планк, Павлов, Ломоно­сов), равно как и множество церковных деятелей, обладавших незаурядной научной эрудицией, а в ряде случаев и оставивших значительный след в разных областях естественных и социальных наук (архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), священник Павел Флоренский и другие).

Для решения проблем мировоззренческих, тем более — рели­гиозных, авторитет того или иного лица, разумеется, не может иметь существенного значения, однако религиозность представите­лей научного мира и научные успехи религиозных деятелей имеют значение, поскольку опровергают тезис о несовместимости (преж­де всего психологической) научного мышления с религиозными представлениями и верованиями.

Противоречие, причем непримиримое и бескомпромиссное, дей­ствительно существует, но не между религией и научными знаниями, а между религией и материалистическим мировоззрением, которое отнюдь не тождественно науке, хотя нас и уверяли в том, что это подлежащая изучению философская система.

Мы уже уточнили различие и связь между мировоззрением и религией. Как известно, религия без внутренней противоречивости и напряжения сочетается только с теистическим мировоззрением. Известны теисты, не отличавшиеся сколько-нибудь выраженной религиозностью (например, Чарльз Дарвин), но сознательная, ис­кренняя религиозность последовательного деиста, пантеиста, тем более — атеиста немыслима. Мировоззрение может считаться фено­меном не только отличным, но даже в известной мере независимым от религии. Но как религиозность, так и мировоззрение человека не зависят от уровня его научных знаний.

К числу теистов, составляющих подавляющее большинство населения земного шара, принадлежат люди разного культурного и образовательного уровня, от глубоких невежд до тех, кто находится на высоте последних достижений науки, впитавших в себя богатство культурного наследия предшествующих поколений. Точно так же и среди атеистов мы находим людей, стоящих на самых разных уров­нях научного и культурного развития. Таким образом, наука не имеет прямой связи ни с религией, ни с мировоззрением.

Один человек, стоящий на определенной ступени культурного и научно-образовательного развития, созерцая природу и изучая присущие ей закономерности, видит в ней бесконечно огромное явление, не имеющее ни начала, ни конца, ни причины своего бытия; другой, не уступающий первому по образованию и культу­ре, видит в природе творение Божье, обладающее по воле Божьей и причиной, и началом, и конечной целью.