Тайна Троицы

Христиане веруют в Бога Троицу - Отца, Сына и Святого Духа. Троица - это не три бога, но один Бог в трех Испостасях, то есть в трех самостоя­тельных персональных (личностных) существованиях. Это тот единственный случай, когда 1 = 3 и 3 = 1. То, что было бы абсурдом для математики и логики, является краеугольным камнем веры. Христианин приобщается к тайне Троицы не через рассудочное познание, а через покаяние, то есть всецелое изменение и обновление ума, сердца, чувств и всего своего существа (греческое слово «покаяние» - metanoia - буквально означает «перемена ума»). Невозможно приобщиться к Троице, пока ум не сделается просветленным и преображенным.

Учение о Троице не является изобретением богосло­вов - это богооткровенная истина. В момент Крещения Иисуса Христа Бог впервые со всей ясностью являет Себя миру как Единство в трех Лицах: «Когда же крестился весь народ, и Иисус, крестившись, молился - отверзлось небо, и Дух Святой сошел на Него в телесном виде, как голубь, и был голос с небес, говорящий: Ты Сын Мой возлюбленный, в Тебе Мое благоволение» (Лк. 3:21-22). Голос Отца слышен с небес, Сын стоит в водах Иордана, Дух сходит на Сына. Иисус Христос многократно гово­рил о Своем единстве с Отцом, о том, что Он послан в мир Отцом, называл Себя Сыном Его (Ин. 6-8). Он так­же обещал ученикам послать Духа Утешителя, Который от Отца исходит (Ин. 14:16-17; 15:26). Посылая учеников на проповедь, Он говорит им: «Идите, научите все наро­ды, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф.

28:19). Также и в писаниях апостолов говорится о Боге Троице: «Три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух, и сии Три Суть Едино» (1 Ин. 5:7).

Только после пришествия Христа Бог открылся лю­дям как Троица. Древние евреи свято хранили веру в единого Бога, и они были бы не способны понять идею троичности Божества, потому что такая идея восприни­малась бы ими однозначно как троебожие. В эпоху, ког­да в мире безраздельно господствовал политеизм, тайна Троицы была сокрыта от человеческих взоров, она была как бы спрятана в самой глубинной сердцевине истины о единстве Божества.

Однако уже в Ветхом Завете мы встречаем некие на­меки на множественность Лиц в Боге. Первый стих Биб­лии - «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1:1) -в еврейском тексте содержит слово «Бог» во множествен­ном числе (Eloghim - букв. «Боги»), тогда как глагол «со­творил» стоит в единственном числе. Перед сотворением человека Бог говорит, как бы советуясь с кем-то: «Сотво­рим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1:26). С кем может Он советоваться, если не с Са­мим Собой? С ангелами? Но человек создан не по образу ангелов, а «по образу Божию» (Быт. 1:27). Древнехристи­анские толкователи утверждали, что здесь речь идет о совещании между Собою Лиц Святой Троицы. Точно так же, когда Адам вкусил от древа познания добра и зла, Бог говорит Сам с Собой: «Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло» (Быт. 3:22). И в момент сооруже­ния вавилонской башни Господь говорит: «Сойдем и смешаем язык их, так чтобы один не понимал речи дру­гого» (Быт. 11:7).

Некоторые эпизоды Ветхого Завета рассматриваются в христианской традиции как символизирующие троич­ность Божества. Аврааму является Господь у дубравы Мамре. «Он возвел очи свои и взглянул, и вот три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер и поклонился до земли, и сказал: Владыка! Если я обрел благоволение перед очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего... а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши, потом пойдите, так как вы идете мимо раба вашего... И сказали ему: где Сарра, жена твоя? Он отвечал: здесь, в шатре. И сказал один из них: Я опять буду у тебя в это же время, и будет сын у Сар­ры» (Быт. 18:2-3, 5, 9-10). Авраам встречает Трех, а поклоняется Одному, Ты = Вы, пройди = идите, сказал = сказали, 1 = 3...

Пророк Исаия описывает свое видение Господа, вок­руг Которого стояли Серафимы, взывая «Свят, свят, свят Господь Саваоф». Господь говорит: «Кого Мне послать? И кто пойдет для Нас?» На что пророк отвечает: «Вот я, пошли меня» (Ис. 6:1-8). Опять равенство между «Мне» и «Нас». В Ветхом Завете, кроме того, много пророчеств, говорящих о равенстве Сына Мессии и Бога Отца, на­пример: «Господь сказал Мне: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя» (Пс. 2:7) или «Сказал Господь Господу мо­ему: сиди одесную Меня... Из чрева прежде денницы ро­дил Тебя» (Пс. 109:1, 3).

Приведенные библейские тексты, однако, лишь преду­казывают тайну Троицы, но не говорят о ней прямо. Эта тайна остается под покрывалом, которое, по апостолу Павлу, снимается только Христом (ср. 2 Кор. 3:15-16).

 

Троичная терминология

Христиане с первых дней существования Церкви верили в Отца, Сына и Святого Духа, основы­ваясь на словах Христа и свидетельствах Писа­ния. Однако понадобилось несколько столетий, чтобы учение о Троице было облечено в точные богословские формулировки. Выработать соответствующую терми­нологию было необходимо, во-первых, для того, что­бы опровергать возникавшие ереси, и, во-вторых, что­бы о Троице можно было говорить людям, воспи­танным на традициях античной философии.

В III веке Церковь столкнулась с ересью Савеллия, который учил, что Бог - единое Существо, а три Лица -это как бы три проявления одной и той же Природы, как бы три «личины», под которыми Бог является людям (гре­ческий термин «лицо» - prosopon - означает не столько личность, сколько «личину», маску актера). Одна и та же неделимая Монада, считал Савеллий, действовала в раз­ные времена как бы в трех различных модусах: в Ветхом Завете Бог проявлял Себя как Отец, в Новом Завете как Сын, а в Церкви после Пятидесятницы как Святой Дух. Бог, по Савеллию, есть «Сыно-Отец»: вне отношения к миру Он есть молчащая Монада, а в отношении к миру Он есть Слово-Логос. Учение Савеллия явилось крайним выражением монархианства, в основе которого лежало представление о Боге как неделимой Монаде.

Александрийский священник Арий в начале IV века учил, что Отец есть единый истинный Бог, а Сын являет­ся Его творением. Сын был создан «из ничего», но Он имеет преимущество над прочими тварями, так как рож­ден раньше времени и веков. Арианство - одна из форм субординационизма, то есть учения о подчинении Сына Отцу, а Духа - Сыну. Арианство быстро получило широ­кое распространение и вызвало бурные споры на всем христианском Востоке. По поводу учения Ария был со­зван в Никее в 325 году I Вселенский Собор, которому суждено было сформулировать православное учение о Святой Троице.

Никейский Собор говорил о Сыне как «единосущном» (homoousios) Отцу, то есть имеющем одну сущность с Отцом. Богословы употребляли и другой термин - «ипо­стась» (hypostasis - существование), первоначально воспринимавшийся как синоним «сущности». Постепенно, однако, уже в эпоху после Никейского Собора, слово «ипостась» получило значение личностного существова­ния, т. е. персонального и конкретного бытия, тогда как под «сущностью» стали понимать некую онтологическую общность. Решающую роль в окончательной выработке троичной терминологии сыграли «великие каппадокий­цы» - Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский. Они же сформулировали учение о Святом Духе как единосущном и равном Отцу и Сыну.

Таким образом, православное учение о Боге Троице выражается в следующих терминах: Бог един по суще­ству, но един в трех Ипостасях. Если формула «одна при­рода - три Лица» оставляла возможность говорить об эманациях и личинах одного и того же Существа, то формула «одна сущность - три Ипостаси», указывая на онтологическое единство Божества, подчеркивала вместе с тем самостоятельность каждой Ипостаси. Отец, Сын и Святой Дух - это три полноценные Личности-персоны, каждая из Которых обладает не только полнотой бытия, но и является всецелым Богом. Одна Ипостась не есть треть общей сущности, но вмещает в Себя всю полноту Божественной сущности. Отец есть Бог, а не треть Бога, Сын также есть Бог и Святой Дух - тоже Бог. Но и все Три вместе не есть три Бога, а один Бог. Мы исповедуем «Отца и Сына и Святого Духа - Троицу единосущную и нераздельную» (из Литургии святителя Иоанна Златоус­та). То есть три Ипостаси не делят единую сущность на три сущности, но и единая сущность не сливает и не сме­шивает три Ипостаси в одну.

 

Полнота Божественной жизни в Троице

Чтобы сделать учение о Троице более доступным для понимания, Святые Отцы иногда прибегали к аналогиям и сравнениям. Так например, Троицу можно сравнить с солнцем: когда мы говорим «солнце», мы имеем в виду само небесное тело, а также солнечный свет и солнечное тепло. Свет и тепло являются самостоя­тельными «ипостасями», однако они не существуют изо­лированно от солнца. Но также и солнце не существует

без тепла и света... Другая аналогия: вода, источник и поток: одно не бывает без другого... В человеке есть ум, душа и слово: ум не может быть без души и слова, иначе он был бы без-душным и без-словесным, но и душа и слово не могут быть без-умным. В Боге есть Отец, Слово и Дух, и, как говорили защитники «единосущия» на Ни­кейском Соборе, если Бог Отец когда-либо существовал без Бога Слова, значит Он был без-словесным или не-разумным.

Но подобного рода аналогии, конечно, тоже не могут ничего объяснить по существу: солнечный свет, напри­мер, не является ни личностью, ни самостоятельным бы­тием. Проще всего было бы объяснить тайну Троицы, как это сделал святитель Спиридон Тримифунтский, уча­стник Никейского Собора. По преданию, будучи спро­шен о том, как это может быть, чтобы Три одновременно являлись Одним, он вместо ответа взял в руки кирпич и сжал его. Из размякшей в руках святителя глины вверх вырвалось пламя, а вниз потекла вода. «Как в этом кир­пиче есть огонь и вода, - сказал святитель, - так и в еди­ном Боге есть три Лица...»¹

Другая версия того же рассказа (а может быть, рас­сказ о другом подобном событии) содержится в деяниях Никейского Собора. Один философ долго спорил с От­цами этого Собора, пытаясь логически доказать, что Сын не может быть единосущным Отцу. Утомленные долги­ми дебатами, все уже хотели разойтись, как вдруг вошел в зал некий простой старец-пастух (отождествляемый со святым Спиридоном) и заявил, что он готов спорить с философом и опровергнуть все его доводы. После чего, обратившись к философу и строго посмотрев на него, сказал: «Слушай, философ, один есть Бог, Создатель неба и земли, сотворивший все силою Сына и содействием Святого Духа. Этот  Сын Божий воплотился, жил среди людей, умер за нас и воскрес. Не трудись напрасно отыс­кивать доказательства того, что постигается только ве­рой, но отвечай: веруешь ли ты в Сына Божьего?» Пора-женный этими словами, философ только и нашел что промолвить: «Верую». Старец сказал: «Если веруешь, тогда пойдем со мною в церковь и там я приобщу тебя к этой истинной вере». Философ тотчас встал и последо­вал за старцем. Выходя, он сказал присутствовавшим: «Пока мне доказывали на словах, я словам противопо­ставлял слова, но когда из уст этого старца явилась Бо­жественная сила, то слова не могли противостоять силе, потому что человек не может противостоять Богу»...²

Бог Троица не есть какое-то застывшее существова­ние, не есть покой, неподвижность, статичность. «Я есмь Сущий», - говорит Бог Моисею (Исх. 3:14). Сущий - зна­чит существующий, живущий. В Боге полнота жизни, а жизнь есть движение, явление, откровение. Некоторые Божественные имена, как мы видели, имеют динамиче­ский характер: Бог сравнивается с огнем (Исх. 24:17), во­дой (Иер. 2:13), ветром (Быт. 1:2). В библейской книге Песнь Песней женщина ищет своего возлюбленного, ко­торый убегает от нее. Этот образ переосмыслен в христи­анской традиции (Ориген, Григорий Нисский) как пого­ня души за вечно убегающим от нее Богом. Душа ищет Бога, но едва обретет - снова теряет, пытается постичь Его, но не может постичь, пытается вместить, но не мо­жет вместить. Он движется с большой «скоростью» и всегда превосходит наши силы и наши возможности. Найти и догнать Бога - значит самому стать Божествен­ным. Как, согласно физическим законам, если бы какое-либо материальное тело стало двигаться со скоростью света, оно само превратилось бы в свет, так и душа: чем ближе к Богу, тем более наполняется она светом и стано­вится светоносной...

Священное Писание говорит, что «Бог есть любовь» (1 Ин. 4:8; 4:16). Но не бывает любви без любимого. Лю­бовь предполагает существование другого. Одинокая изо­лированная монада может любить только самое себя: само-любовь не есть любовь. Эгоцентричная единица не явля­ется личностью. Как человек не может осознать себя личностью-персоной иначе как через общение с другими лич­ностями, так и в Боге персональное бытие осуществляется не иначе как через любовь к другому персональному бы­тию. Бог Троица есть полнота любви, каждое Лицо-Ипо­стась обращено любовью к двум другим Лицам-Ипоста­сям. Лица в Троице осознают Себя как «Я и Ты»: «Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе», - говорит Христос Отцу (Ин. 17:21). «Все, что имеет Отец, есть Мое, потому Я сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам», - говорит Христос о Святом Духе (Ин. 16:14). «В начале было Слово, и Слово было у Бога», - так начинается Евангелие от Иоанна (Ин. 1:1). В греческом и славянском текстах здесь стоит предлог «к»: Слово было «к Богу» (pros ton Theon). Подчеркивается личностный характер взаимоотношений Сына (Слова) и Отца: Сын не только рождается от Отца, Он не только существует у Отца, но Он обращен к Отцу. Так каждая Ипостась в Троице обращена к двум другим Ипостасям. На иконе Пресвятой Троицы преподобного Андрея Рублева, а также на других иконах того же иконографи­ческого типа мы видим трех ангелов, сидящих за столом, на котором стоит Чаша - символ искупительной жертвы Христа. Сюжет иконы заимствован из упомянутого слу­чая с Авраамом («Гостеприимство Авраама» - так назы­вается этот иконографический сюжет), а все Лица Трои­цы представлены обращенными друг к другу и одновре­менно к Чаше. В иконе как бы запечатлелась та Боже­ственная любовь, которая царствует внутри Троицы и наивысшим проявлением которой является искупитель­ный подвиг Сына. Это, по выражению святителя Фила­рета (Дроздова), «любовь Отца распинающая, любовь Сына распинаемая, любовь Духа Святого торжествую­щая силою крестной»³. Крестная жертва Бога Сына есть также подвиг любви Отца и Святого Духа.

*   *   *

 

Веруем во Единого Бога Отца Вседержителя, Творца всех видимых и невидимых. И во единого Господа ИисусаХриста, Сына Божия, Единородного, рожденного от Отца, то есть из сущности Отца, Бога от Бога, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденно­го, несотворенного, единосущного Отцу, Которым все (при­ведено в) бытие. Нас ради, людей, и нашего ради спасения сшедшего с небес и воплотившегося, и вочеловечившегося, и страдавшего, и воскресшего на третий день, и восшедшего на небеса, и сидящего одесную Отца, и снова грядущего судить живых и мертвых. И во Святого Духа. Говорящих же: «было (время), когда не было (Сына)», и что Он со­здан из небытия, или говорящих, что Он из иной ипостаси или сущности, или (называющих) Сына Божия обращае­мым или изменяемым, анафематствует (отлучает) Ка­фолическая и Апостольская Церковь.

Символ веры Никейского Собора

 

Если Слово не вечно соприсуще Отцу, то не вечна и Троица, но прежде была Единицей и через присовокупление впоследствии сделалась Троицей... И еще: если Сын не есть собственное рождение Отчей сущности, но произошел из небытия, то и Троица составилась из небытия, и было, когда не было Троицы... Но это не так. Да не будет сего! Троица не сотворена, но вечное и единое Божество в Тро­ице, и единая слава Святой Троицы... Вера христианская знает неизменяемую, совершенную и всегда ту же блаженную Троицу, и ничего большего не прилагает к Троице, и не представляет, что когда-либо Она была недостаточной... поклоняется же Ей, сохраняя нераздельность и единство Ее Божества.

Святитель Афанасий Великий

 

Надо и соблюсти веру в единого Бога, и исповедовать три Ипостаси, или три Лица, притом каждое с личным Его свойством. Соблюдается же, по моему рассуждению, вера в единого Бога, когда и Сына, и Духа будем относить к единой Причине... Соблюдается вера и в три Ипостаси, когда не будем вымышлять никакого смешения или слияния... Соблюдутся и личные свойства, когда будем пред­ставлять и называть Отца безначальным и началом - на­чалом как Причину, как Источника, как присносущный Свет, - а Сына — не безначальным, однако же и началом всяческих. Когда говорю «началом», ты не привноси време­ни, не ставь чего-либо среднего между Родившим и Рож­денным... Итак, Отец безначален, потому что ни от кого иного, даже от Себя самого не заимствовал свое бытие. А Сын, если представишь Отца Причиной, не безначален, потому что началом Сыну является Отец как Причина, если жe представляешь себе начало относительно вре­мени - безначален, потому что Владыка времен не имеет начала во времени... Но спросишь: «Если Сын рожден, то как рожден?» Чем кто больше и подробнее хочет видеть, тем больше повреждает чувство, и в какой мере рассмат­риваемый предмет превышает объем зрения, в такой чело­век теряет самую способность зрения, если захочет уви­деть целый предмет, а не такую часть его, какую мог бы рассмотреть без вреда. Ты слышишь о рождении: не допы­тывайся знать, каков образ рождения. Слышишь, что Дух исходит от Отца: не любопытствуй знать, как исходит.

Святитель Григорий Богослов

 

Если Бог, Бог и Бог, то как же не три Бога?.. У нас один Бог, потому что Божество одно. И к Единому воз­водятся сущие от Бога, хотя и веруется в Трех, потому что как Один не больше, так и Другой не меньше есть Бог: и Один не прежде, и Другой не после: Они и хотением не отделяются, и по силе не делятся... Божество в Разде­ленных неделимо, как в трех солнцах, которые заключены одно в другом, одно растворение света. Посему, когда имеем в мысли Божество, Первопричину и Единоначалие, тогда представляемое нами - одно. А когда имеем в мысли Тех, в Которых Божество, Сущих от Первопричины, и Сущих от Нее довременно и равночестно, тогда поклоняемых - три.

Святитель Григорий Богослов

 

Эта Божья природа есть Единство в трех Лицах, Есть единое Царство, Божество же и Сила, Есть Единство в Триаде, и Триада в Единстве. Бог один, а не три их, но один Он в трех Лицах, Однородных друг другу  в существе и природе, Равносильных всецело и всегда равносущных, В единенье неслитно остающихся вместе, В разделенье, напротив, нераздельных и слитных... Триединство святое есть Едино в трех Лицах, То есть три есть Едино, а едино есть Тройца. Разумей, поклоняйся и всегда в это веруй! То Единство, явившись, воссияв, озарив все, Преподавшись, отдавшись, всяким благом бывает. Потому это благо называем мы часто Не одним только словом, но по-разному: светом, Миром, радостью, жизнью, пищей, влагой, росою, Одеяньем, покровом, пренебесным чертогом, Воскресеньем, востоком, утешеньем, купелью, И огнем, и водою, и источником жизни, И рекой, и потоком, и богатством для верных, Хлебом нашим насущным, наслаждением тайным, Солнцем вечно светящим, вечно яркой звездою, И лампадой, что в сердце светит ярко и ясно.

Преподобный Симеон Новый Богослов

 

Итак, Святая Кафолическая и Апостольская Церковь излагает учение вместе об Отце и Единородном Сыне Его, рожденном от Него вневременно... и бесстрастно и непо­стижимо, как знает один только Бог всего, подобно тому, как существуют одновременно огонь и происходящий от него свет, и не сначала огонь, а после него свет, но вместе: и как свет, всегда рождающийся из огня, всегда в нем на­ходится, никаким образом не отделяясь от него, так и Сын рождается от Отца, вовсе не разлучаясь с Ним... Веруем равным образом и в Духа Святого, Господа и Жи­вотворящего, от Отца исходящего и в Сыне почивающего, со Отцом и Сыном поклопяемого и славимого как единосущного и совечного... Не говорим, что Дух от Сына, а только называем Его Духом Сына... и исповедуем, что Oft через Сына открылся и раздается нам... подобно тому, как из солнца солнечный луч и свет, ибо само оно есть источ­ник солнечного луча и света.

Преподобный Иоанн Дамаскин

Глава II БОГ

Глава III ТРОИЦА

Глава IV ТВОРЕНИЕ