Предыдущий раздел был составлен как короткая ра­диобеседа. Если вам разрешается говорить только 10 минут, то приходится жертвовать всем ради краткости. Рас­суждая о морали, я как бы поделил ее на три части (предложив пример с кораблями), ибо хотел «охва­тить вопрос» и при этом быть как можно лаконич­нее. Ниже я хочу познакомить вас с тем, как подраз­деляли это в прошлом. Мыслители мыслили очень интересно, но для радиобесед их метод неприменим, так как требует много времени.

Согласно этому методу, есть семь добродетелей. Четыре из них называются главными (или кардиналь­ными), остальные три - богословскими. Главные доб­родетели - это те, которые признают все цивилизо­ванные люди. О богословских, или теологических, доб­родетелях знают, как правило, только христиане. Я расскажу о теологических добродетелях позднее. Сей­час меня занимают только четыре кардинальные. Кста­ти, слово это не имеет ничего общего с кардиналами римско-католической церкви. Оно происходит от ла­тинского слова, означающего дверную петлю. Эти доб­родетели названы кардинальными, потому что они, так сказать, основа. К ним относятся благоразумие, воз­держанность, справедливость и стойкость.

Благоразумие - это практически здравый смысл. Человек, обладающий им, всегда думает о том, что делает, и о том, что может из этого выйти. В наши дни большинство людей едва ли считают благоразу­мие добродетелью. Христос сказал, что мы сможем войти в Его мир, только если уподобимся детям, и хри­стиане сделали вывод: если вы «хороший» - то, что вы глупы, роли не играет. Это не так. Во-первых, большинство детей проявляют немало благоразумия в том, что действительно им инте­ресно, и довольно тщательно это обдумывают. Во-вторых, как заметил апостол Павел, Христос совсем не хотел, чтобы мы оставались детьми по разуму. Совсем наоборот: Он призывал нас быть не только «кроткими, как голуби», но и «мудрыми, как змии». Он хочет, чтобы мы, как дети, были просты, недвуличны, любвео­бильны, восприимчивы. Но еще Он хочет, чтобы каждая частица нашего разума работала в полную силу и была в первоклассной фор­ме. Если вы даете деньги на благотворительность, это не значит, что не надо проверить, не уходят ли они к мошенникам. Если ваши мысли заняты Самим Богом (например, когда вы молитесь), это не значит, что вы должны довольствоваться теми представлениями о Нем, которые были у вас в пять лет. Конечно, людей, недалеких от рождения, Бог будет любить и использовать не меньше, чем самых умных. Но Он хочет, чтобы каждый из нас во всю силу пользовался теми умственными способностями, которые нам отпущены. Цель не в том, чтобы быть хорошим и добрым, предоставляя быть умным другому, а в том, чтобы быть хорошим и добрым, стараясь при этом быть настолько умным, насколько это в наших силах. Богу против­на умственная лень, как и всякая другая.

Хочу предупредить - если вы собираетесь стать христиани­ном, вам придется отдать и разум, и все остальное. К счастью, это полностью компенсируется: всякий, кто искренне стремится стать христианином, вскоре начинает замечать, как все острее становится его разум. Отчасти поэтому и не нужно специального образования, чтобы стать христианином: христианство - само но себе образование. Вот почему необразованный Беньян сумел написать книгу, которая поразила весь мир.

Воздержанность - одно из тех слов, значение которых, как ни жаль, изменилось. Сегодня оно обычно означает, что человек «не пьет». Но в те дни, когда вторую из главных добродетелей окрести­ли «воздержанностью», это слово ничего подобного не значило. Воз­держанность относилась не только к выпивке, но и ко всем удоволь­ствиям, и предполагала не полный отказ от них, но способность чув­ствовать меру, не переходить границы. Было бы ошибкой считать, что христианам нельзя «пить»: мусульманство, а не христианство запрещает спиртные напитки. Конечно, в какой-то момент долгом христианина может стать и отказ от крепких напитков - скажем, он почувствует, что не сможет вовремя остановиться, или находит­ся среди людей, склонных к пьянству, и не должен поощрять их примером. Суть в том, что он воздерживается из-за определенных, разумных причин от того, чего не отвергает. Некоторым скверным людям трудно отказаться от чего-нибудь «в одиночку»; им надо, чтобы от этого отказались и все остальные. Это путь не христианс­кий. Какой-то христианин может счесть, что для него необходимо отказаться от брака, от мяса, от пива, от кино. Но когда он скажет, что все эти вещи плохи сами по себе, или начнет смотреть свысока на тех, кто себе в них не отказывает, он встанет на неверный путь.

Большой вред нанесло смысловое сужение слова. Из-за него люди забывают, что можно быть неумеренными во многом дру­гом. Мужчина, который смыслом своей жизни делает гольф или мотоцикл, или женщина, думающая лишь о нарядах, об игре в бридж или о своей собаке, проявляют такую же неумеренность, как и пьяница, напивающийся каждый вечер. Конечно, их не­умеренность не выступает столь явно - они не падают на тротуар из-за своей страсти к бриджу или к гольфу. Но можно ли обмануть Бога внешними проявлениями?

Справедливость относится не только к судебному разбира­тельству. Это понятие включает в себя честность, правдивость, верность обещаниям и многое другое. И стойкость предполага­ет два вида мужества: то, которое не боится смотреть в лицо опас­ности, и то, которое даст человеку силы переносить боль. Вы, ко­нечно, заметите, что невозможно достаточно долго придерживать­ся первых трех добродетелей, если нет четвертой.

И еще на одно нужно обратить внимание: совершить благоразум­ный поступок и от чего-то воздержаться - не то же самое, что быть благоразумным и воздержанным. Плохой игрок в теннис может время от времени делать хорошие удары. Но хорошим игроком вы назовете только того, у кого глаз, мускулы и нервы настолько натренированы бесчисленными ударами, что на них действительно можно положить­ся. У такого игрока они приобретают особое качество, которое свойственно ему даже тогда, когда он не играет в теннис. Уму мате­матика свойственны определенные навыки, угол зрения, которые присущи ему всегда, а не только тогда, когда он занимается матема­тикой. Так и человек, старающийся всегда и во всем быть справедли­вым, в конце концов развивает в себе то качество характера, кагорое называется справедливостью. Именно качество характера, а не отдельные поступки имеем мы в виду, когда говорим о добродетели. Различие это важно понять, ибо, приравнивая отдельные по­ступки к качеству характера, мы рискуем ошибиться трижды.

1.       Мы могли бы подумать, что если поступили правильно, то не важно, как и почему мы так поступили - добровольно или по принуждению, сетуя или радуясь, из страха перед людьми или ради самого дела. Истина же в том, что добрые поступки, совершенные не из добрых побуждений, не способствуют тому качеству харак­тера, имя которому добродетель. Л именно оно и имеет значение. Если плохой теннисист ударит но мячу изо всех сил не из-за того, что в данный момент нужен такой удар, а из-за того, что он поте-­
рял терпение, то по чистой случайности это может помочь ему вы­играть партию, но никак не поможет стать падежным игроком.

2.   Мы могли бы подумать, что Бог хочет от нас подчинения определенному своду правил, тогда как на самом деле Он хочет, чтобы мы стали людьми особого сорта.