32.1. Созыв Поместного Собора 1917-1918 годов и его со­став. Поместный Собор Российской Православной Церкви, состоявшийся в 1917-1918 годах, явился событием эпохаль­ного значения. Упразднив канонически ущербную и оконча­тельно изжившую себя синодальную систему церковного уп­равления и восстановив Патриаршество, он проложил рубеж между двумя периодами русской церковной истории. Помест­ный Собор хронологически совпал с революционными преоб­разованиями, с крушением Российской империи. Политичес­кая структура старого государства рухнула, а Церковь Хри­стова, руководимая благодатию Святого Духа, не только со­хранила свой Богозданный строй, но и на Соборе, ставшем актом ее самоопределения в новых исторических условиях, сумела выправить деформации, которые она претерпела в синодальный период и, тем самым, обнаружила свою неотмирную природу.

Деяния Собора совершались в революционное время, ког­да стремительно менялся облик страны. Совершенно устра­ниться от общественной жизни Собор не мог и не хотел. Хотя в своей реакции на происходящие события некоторые члены Собора, главным образом из мирян, обнаружили поли­тическую ангажированность, в целом, однако, Поместный Собор сумел воздержаться от поверхностных политических оценок и «своим соборным разумом (вопреки отдельным реп­ликам) избрал путь просвещения светом Евангельских истин всей христианской жизни, проявив заботу о том, чтобы част­ные вопросы и политические интересы не заслонили абсолют­ных нравственных ценностей»³¹⁵.

Для участия в деяниях Собора были призваны Святейший Синод и Предсоборный Совет в полном составе, все епархи­альные архиереи, а также по выборам от каждой епархии по два клирика и по три мирянина, протопресвитеры Успенско­го собора и военного духовенства, наместники четырех Лавр, настоятели Соловецкого и Валаамского монастырей, Саровской и Оптиной пустыни, представители монашествующих, единоверцев, духовных Академий, воинов действующей ар­мии, представители Академии наук, университетов, Государ­ственного Совета и Государственной Думы. Выборы от епар­хий, согласно разработанным Предсоборным Советом «Прави­лам», были трехступенчатыми: 23 июля 1917 года в прихо­дах избирались выборщики, 30 июля эти выборщики на со­браниях в благочиннических округах избирали членов епар­хиальных избирательных собраний, 8 августа епархиальные собрания избирали делегатов на Поместный Собор. Всего на Собор было избрано и назначено по должности 564 церков­ных деятеля: 80 архиереев, 129 пресвитеров, 10 диаконов и 26 псаломщиков из белого духовенства, 20 монахов (архиман­дритов, игуменов и иеромонахов) и 299 мирян.

Столь широкое представительство пресвитеров и мирян свя­зано с тем, что Собор явился исполнением двухвековых чая­ний православного народа, его стремлений к возрождению соборности. Но устав Собора предусматривал и особую ответ­ственность епископата за судьбу Церкви. Вопросы догматичес­кого и канонического характера после их рассмотрения Собо­ром подлежали утверждению на Совещании епископов, кото­рым, по учению преподобного Иоанна Дамаскина, вверена Церковь. По мысли А. В. Карташева, епископское совещание должно было препятствовать тому, чтобы слишком поспешные решения поставили под вопрос авторитет Собора³¹⁶.

Деяния Собора продолжались более года. Состоялось три сессии: первая заседала с 15 августа по 9 декабря 1917 года, до Рождественских каникул, вторая - с 20 января 1918 года по 7 (20) апреля, третья - с 19 июня (2 июля) по 7 (20) сен­тября.

Своим Почетным Председателем Собор утвердил старейше­го иерарха Русской Церкви митрополита Киевского священномученика Владимира. Председателем Собора избран был митрополит Московский святой Тихон. Составлен был Собор­ный Совет. Собор образовал 22 отдела, которые предваритель­но готовили доклады и проекты Определений, выносившихся на пленарные заседания. Большую часть отделов возглави­ли архиереи. Важнейшими из них являлись отделы высшего церковного управления, епархиального управления, церковно­го суда, благоустроения прихода, правового положения Цер­кви в государстве.

Главной целью Собора было устроение церковной жизни на началах полнокровной соборности, причем в совершенно новых условиях, когда вслед за падением самодержавия рас­пался прежний тесный союз Церкви и государства. Темати­ка соборных деяний носила поэтому, по преимуществу, церковно-устроительный канонический характер.

32.2. Учреждение Патриаршества. 11 октября 1917 года Председатель отдела высшего церковного управления епископ Астраханский святой Митрофан выступил на пленарном засе­дании с докладом, которым открывалось главное событие в деяниях Собора - восстановление Патриаршества. Предсоборный Совет в своем проекте устройства высшего церковного управления не предусматривал Первосвятительского сана. При открытии Собора лишь немногие из его членов, главным образом епископы и монашествующие, являлись убежденны­ми сторонниками восстановления Патриаршества. Но когда вопрос о первом епископе был поставлен в отделе высшего церковного управления, его восприняли там с большим пони­манием. На каждом последующем его заседании мысль о Патриаршестве приобретала все больше приверженцев, пре­творяясь в исповедание соборной воли и соборной веры Цер­кви. На седьмом заседании отдел принимает решение не мед­лить с великим делом восстановления Первосвятительского престола и еще до завершения обсуждения всех деталей структуры высшей церковной власти предложить Собору вос­становить сан Патриарха.

Обосновывая это предложение, священномученик Митро­фан напомнил в своем докладе, что Патриаршество известно на Руси с самого ее Крещения, ибо в первые столетия своей истории Русская Церковь пребывала в юрисдикции Констан­тинопольского Патриарха. При митрополите Ионе Русская Церковь стала автокефальной, но принцип первосвятитель­ского возглавления остался в ней непоколебимым. Впослед­ствии, когда Русская Церковь выросла и окрепла, поставлен был первый Патриарх Московский и всея Руси.

Упразднение Патриаршества Петром I нарушило святые каноны. Русская Церковь лишилась своего главы. Синод оказался учреждением, лишенным твердой почвы на нашей зем­ле. Но мысль о Патриаршестве продолжала теплиться в со­знании русских людей как «золотая мечта». «Во все опасные моменты русской жизни, - сказал епископ Митрофан, - когда кормило церковное начинало накреняться, мысль о Патриархе воскресала с особой силой... время повелительно требует подвига, дерзновения, и народ желает видеть во гла­ве жизни Церкви живую личность, которая собрала бы жи­вые народные силы...»³¹⁷

Обращаясь к канонам, епископ Митрофан напомнил, что 34-е Апостольское правило и 9-е правило Антиохийского Собора повелительно требуют: в каждом народе должен быть первый епископ, без рассуждения которого другие епископы ничего не могут творить, как и он без рассуждения всех.

На пленарных заседаниях Собора вопрос о восстановлении Патриаршества обсуждался с необычайной остротой.

Главным аргументом сторонников сохранения синодальной системы было опасение, как бы учреждение Патриаршества не ущемило соборного начала в жизни Церкви. Без смущения повторяя софизмы архиепископа Феофана Прокоповича, князь А. Г. Чагадаев говорил о преимуществах «коллегии», которая может соединять в себе различные дарования и таланты, в сравнении с единоличной властью. «Соборность не уживается с единовластием, единовластие несовместимо с соборнос­тью»³¹⁸, - настаивал профессор Б. В. Титлинов вопреки бес­спорному историческому факту: с упразднением Патриарше­ства перестали созываться Поместные Соборы, которые регу­лярно созывали в допетровские времена, при Патриархах.Более остроумно возражал против Патриаршества протоие­рей Н. П. Добронравов. Он воспользовался рискованным аргу­ментом поборников Патриаршества, когда в пылу полемики они готовы были заподозрить синодальную систему управле­ния не только в канонической ущербности, но и в неправос­лавии. «Наш Святейший Синод признается всеми Восточными Патриархами и всем православным Востоком, - сказал он, - а здесь нам говорят, что он не канонический или еретический. Кому же нам верить? Скажите же нам, что Синод: Святейший или не Святейший?»³¹⁹ Речь на Соборе шла, однако, о деле слишком серьезном, и от необходимости его решения не мог­ла избавить даже самая искусная софистика.

В выступлениях сторонников восстановления Патриарше­ства, помимо канонических принципов, самым весомым доводом была история Церкви. Отметая наветы на Восточных Патриархов протоиерея Н. Г. Попова, профессор И. И. Соко­лов напомнил Собору о светлом облике святых Предстоятелей Константинопольской Церкви; другие ораторы воскрешали в памяти участников Собора высокие подвиги святых Москов­ских Первосвятителей.

И. Н. Сперанский в своей речи проследил глубокую внут­реннюю связь между первосвятительским служением и ду­ховным ликом допетровской Руси: «Пока у нас на святой Руси был верховный пастырь Святейший Патриарх, наша Православная Церковь была совестью государства; у нее не было каких-либо юридических прерогатив над государством, но вся жизнь последнего проходила как бы пред ее глазами и освящалась ею с ее особенной, небесной точки зрения... За­бывались заветы Христовы, и Церковь в лице Патриарха дерзновенно поднимала свой голос, кто бы ни были наруши­тели... В Москве идет расправа со стрельцами. Патриарх Адриан - последний русский Патриарх, слабенький, ста­ренький... берет на себя дерзновение... "печаловаться", хода­тайствовать за осужденных»³²⁰.

Многие ораторы говорили об упразднении Патриарше­ства как о страшном бедствии для Церкви, но вдохновен­ней всех - архимандрит Иларион (Троицкий): «Зовут Мос­кву сердцем России. Но где же в Москве бьется русское серд­це? На бирже? В торговых рядах? На Кузнецком мосту? Оно бьется, конечно, в Кремле. Но где в Кремле? В Окружном суде? Или в солдатских казармах? Нет, в Успенском соборе. Там, у переднего правого столпа, должно биться русское пра­вославное сердце. Святотатственная рука нечестивого Петра свела Первосвятителя Российского с его векового места в Ус­пенском соборе. Поместный Собор Церкви Российской от Бога данной ему властью поставит снова Московского Патриарха на его законное неотъемлемое место»    .

В ходе соборного обсуждения вопрос о восстановлении сана Первоиерарха был освещен со всех сторон. Восстановле­ние Патриаршества предстало перед членами Собора как по­велительное требование канонов, как необходимость исполне­ния религиозных чаяний православного народа, как веление времени.

28 октября 1917 года прения были прекращены. 4 ноября Поместный Собор подавляющим большинством голосов вынес историческое постановление:  «1. В Православной Российской Церкви высшая власть - законодательная, административ­ная, судебная и контролирующая - принадлежит Поместно­му Собору, периодически, в определенные сроки созываемо­му, в составе епископов, клириков и мирян. 2. Восстанавли­вается Патриаршество, и управление церковное возглавляет­ся Патриархом. 3. Патриарх является первым между равны­ми ему епископами. 4. Патриарх вместе с органами церков­ного управления подотчетен Собору»³²².

Профессором И. И. Соколовым был прочитан доклад о способах избрания Патриархов в Восточных Церквах. Опира­ясь на исторические прецеденты, Соборный Совет предложил такую процедуру избрания: соборяне должны подать записки с именами трех кандидатов. Если ни один из кандидатов не получит абсолютного большинства, проводится повторное го­лосование, и так до тех пор, пока три кандидата не получат большинства. Потом жребием из них будет избран Патриарх. Против избрания жребием возражал епископ Черниговский Пахомий: «Окончательное избрание... Патриарха... следовало бы предоставить одним епископам, которые и произвели бы это избрание тайной подачей голосов»³²³. Но Собор все-таки принимает предложение Соборного Совета о жребии. Преро­гативы епископата этим не ущемлялись, поскольку архиереи добровольно соблаговолили предоставить великое дело избра­ния Первосвятителя на волю Божию. По предложению В. В. Богдановича решено было, что при первом голосовании каж­дый член Собора подаст записку с именем одного кандидата, и только при последующих голосованиях будут подаваться записки с тремя именами.

Возникали и такие вопросы: можно ли выбирать Патриар­ха из мирян? (на сей раз было решено выбирать из лиц свя­щенного сана); можно ли выбирать женатого? (на это профес­сор П. А. Прокошев резонно заметил: «Невозможно голосо­вать по таким вопросам, на которые ответ дан в канонах»³²⁴).

5 ноября 1918 года из трех кандидатов, получивших боль­шинство голосов, Патриархом избран был митрополит Мос­ковский святой Тихон.

32.3. Определения Поместного Собора 1917-1918 годов об органах высшего церковного управления. С восстановлением Патриаршества преобразование всей системы церковного уп­равления не было завершено. Краткое Определение от 4 ноября 1917 года впоследствии было дополнено целым рядом развернутых Определений об органах высшей церковной власти: «О правах и обязанностях Святейшего Патриарха Мос­ковского и всея России», «О Священном Синоде и Высшем Церковном Совете», «О круге дел, подлежащих ведению ор­ганов высшего церковного управления», «О порядке избрания Святейшего Патриарха», «О Местоблюстителе Патриаршего Престола».

Патриарха Собор наделил правами, соответствующими каноническим нормам, прежде всего 34-му Апостольскому правилу и 9-му правилу Антиохийского Собора: нести попе­чение о благополучии Русской Церкви и представлять ее перед государственной властью, сноситься с автокефальными Церквами, обращаться к всероссийской пастве с учительны­ми посланиями, заботиться о своевременном замещении архи­ерейских кафедр, давать епископам братские советы. Патри­арх получил право визитации всех епархий Русской Церкви и право принимать жалобы на архиереев. Согласно «Опреде­лению» Собора, Патриарх является епархиальным архиереем Патриаршей области, которую составляют Московская епар­хия и ставропигиальные монастыри. Управление Патриаршей областью под общим руководством Первоиерарха возлагалось на архиепископа Коломенского и Можайского.

«Определением о порядке избрания Святейшего Патриар­ха» от 31 июля (13 августа) 1918 года устанавливался поря­док, в основном аналогичный тому, на основании которого избран был Патриарх на Соборе. Предусматривалось, однако, более широкое представительство на избирательном соборе клириков и мирян Московской епархии, для которой Патри­арх является епархиальным архиереем.

В случае освобождения Патриаршего Престола преду­сматривалось незамедлительное избрание Местоблюстителя из числа присутствующих чинов Синода и Высшего Церковного Совета. Ввиду опасного для Церкви развития политических событий 24 января 1918 года на закрытом заседании Собор предложил Патриарху избрать несколько Блюстителей Патри­аршего Престола, которые будут преемствовать его полномо­чия в случае, если коллегиальный порядок избрания Место­блюстителя окажется неосуществимым. Это постановление было исполнено Патриархом Тихоном в канун его кончины, послужив спасительным средством для сохранения канони­ческого преемства Первосвятительского служения.

Поместный Собор 1917-1918 годов образовал два органа коллегиального управления Церковью в период между Соборами: Священный Синод и Высший Церковный Совет. К компетенции Синода были отнесены дела иерархически-пас­тырского, вероучительного, канонического и литургического характера, а в ведение Высшего Церковного Совета - дела церковно-общественного порядка: административные, хозяй­ственные, школьно-просветительные. И, наконец, особо важ­ные вопросы, связанные с защитой прав Русской Православ­ной Церкви, подготовкой к предстоящему Собору, открытием новых епархий, подлежали решению совместного присутствия Синода и Высшего Церковного Совета.

На основании Определения «О Священном Синоде и Выс­шем Церковном Совете», в состав Синода входили (помимо его Председателя - Патриарха) еще 12 членов: митрополит Киевский по должности, 6 архиереев по избранию Собором на три года и 5 епископов, призываемых по очереди сроком на один год. Из 15-ти членов Высшего Церковного Совета, возглавляемого, как и Синод, Патриархом, 3 архиерея деле­гировались Синодом, а 1 монах, 5 клириков из белого духо­венства и 6 мирян - избирались Собором.

Хотя в канонах ничего не говорится об участии клириков и мирян в деятельности органов высшей церковной власти, в них нет запрета на такое участие. Привлечение клириков и мирян к церковному управлению обосновано примером самих Апостолов, сказавших некогда: «Нехорошо нам, оставив сло­во Божие, пещись о столах» (Деян. 6, 2), - и передавших хозяйственные попечения семи мужам, традиционно именуе­мых диаконами, которые, однако, по авторитетному разъяс­нению отцов Трулльского Собора (прав. 16-е), были не свя­щеннослужителями, а мирянами.

Поместный Собор принял также Определение по проекту Положения о временном высшем управлении Православной Церкви на Украине, которым предусматривалась автономия Украинской Церкви в местных церковных делах.

31. ВЫСШЕЕ УПРАВЛЕНИЕ РУССКОЙ ЦЕРКОВЬЮ В СИНОДАЛЬНУЮ ЭПОХУ

32. ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПОМЕСТНОГО СОБОРА 1917-1918 ГОДОВ О ВЫСШЕМ ЦЕРКОВНОМ УПРАВЛЕНИИ

33. ВЫСШЕЕ УПРАВЛЕНИЕ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКОВЬЮ В ПЕРИОД С 1918 ПО 1988 ГОДЫ