24.1. Обязанности клириков. Обязанности клириков выте­кают из их должностей. Но помимо служебных обязанностей, есть еще и такие, которые связаны с образом жизни духов­ных лиц и нравственными нормами, которым они должны подчиняться.

Общее правило тут таково: все, что служит препятствием для рукоположения со стороны кандидата в клир, возбраня­ется и уже посвященному священнослужителю или церков­нослужителю. Даже единократно совершенное тяжкое грехов­ное деяние: убийство, хотя бы и невольное, блуд, прелюбоде­яние, воровство - влекут за собой, согласно канонам, извер­жение из сана (25-е и 66-е Апост. прав.; 3, 32, 51 и 70-е прав. Вас. Вел.).

Клирики должны быть высоконравственными лицами. Каноны запрещают им пьянство и азартные игры. «Епископ, или пресвитер, или диакон, игре и пиянству преданный, или да престанет, или да будет извержен» (42-е Апост. прав.), «иподиакон, или чтец, или певец, подобное творящий, или да престанет, или да будет отлучен» (43-е Апост. прав.).

Правило 62-е Трулльского Собора запрещало духовным ли­цам под угрозой извержения из сана, равно как и мирянам, под угрозой отлучения, участие в празднествах, связанных с языческими обрядами, переодеванием мужчин в женские одежды, надеванием масок.

Клирикам возбраняется поднимать руку на человека, даже на провинившегося. Апостольское правило 27-е гласит: «По­велеваем епископа, или пресвитера, или диакона, биющаго верных согрешающих или неверных обидевших, и чрез сие устрашати хотящего, извергати от священнаго чина. Ибо Господь отнюдь нас сему не учил; напротив того, Сам быв ударяем, не наносил ударов, укоряем, не укорял взаимно, страдая, не угрожал».

Высокие требования предъявляются к семейной жизни клириков. Неженатым священнослужителям вступление в брак запрещено. Как гласит 26-е Апостольское правило, «по­велеваем, да из вступивших в клир безбрачными, желающие вступают в брак одни токмо чтецы и певцы».

Правило 10-е Анкирского Собора дозволило диаконам вступать в брак и после хиротонии, но при условии, чтобы о таком намерении было объявлено епископу перед рукоположением. Однако уже 6-е правило Трулльского Собора строго запретило брак не только диаконам, но даже и иподиаконам после поставления.

Было бы противно закону духовного роста вступать в плотский брак после хиротонии, совершаемой в образ обруче­ния с паствой. В то же время опыт семейной жизни, опыт управления «малой церковью», по выражению святителя Иоанна Златоуста, может послужить хорошей школой для подготовки к окормлению народа Божия.

Брак клириков должен быть строго моногамным. Второй брак вдовым священнослужителям и церковнослужителям безусловно запрещается.

Поместный Собор Российской Православной Церкви 1917-1918 годов вынес Определение, призванное оградить достоин­ство священного сана. Опираясь на апостольские наставления о высоте священного служения (1 Тим. 3, 2, 12; Тит. 1, 6) и на каноны (3-е прав. Трулл. Соб. и др.), Собор подтвердил недопустимость второго брака для вдовых и разведенных свя­щеннослужителей²²⁰.

Для клирика недопустима и так называемая пассивная бигамия. Правило 8-е Неокесарийского Собора гласит: «Аще жена некоего мирянина, прелюбодействовав, обличена будет в том явно, то он не может прийти в служение церковное. Аще же по рукоположении мужа впадет в прелюбодейство, то он должен развестися с нею. Аще же сожительствует, не может касатися служения, ему порученнаго».

В толковании на этот закон Зонара писал: «Так как жена прелюбодейна осквернена, а тот, кто телесно с ней сожитель­ствует, составляет с ней одно тело, то и он участвует в оск­вернении. Но как может быть дозволено священнослужение оскверненному? »

Если нарушение брачной верности женой клирика несов­местимо со священнослужением, то нарушение ее самим ду­ховным лицом, равно как и блуд безбрачного священно­служителя, тем более недопустимы.

Трулльский Собор в своем 12-м правиле строго запретил брачное сожительство епископам: «Дошло до сведения наше­го и то, что в Африке, и Ливии, и в иных местах некоторые из тамо сущих боголюбезнейших предстоятелей, и по совер­шившемся над ними рукоположении, не оставляют жити купно со своими супругами, полагая тем претыкание и со­блазн другим. Имея убо великое тщание, дабы все устрояти к пользе порученных паств, признали мы за благо, да не будет отныне ничего таковаго. Сие же глаголем не ко отло­жению или превращению Апостольского законоположения, но прилагая попечение о спасении и о преуспеянии людей на лучшее, и о том, да не допустим какого-либо нарекания на священное звание».

Причина введения безбрачного епископата заключалась в том, что в эпоху Трулльского Собора большое распростране­ние получило монашество, и кандидатов на архиерейство из числа монашествующих было вполне достаточно, а по слову Апостола Павла, «неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу, а женатый заботится о мирском, как уго­дить жене» (1 Кор.  7, 32-33).

Впрочем, отцы Трулльского Собора не требовали, чтобы кандидаты епископства были лишь из числа безбрачных; они только настаивали, чтобы «жена производимаго в епископ­ское достоинство, предварительно разлучася с мужем своим, по общему согласию, по рукоположении его в епископа, да вступит в монастырь, далеко от обитания сего епископа со­зданный, и да пользуется содержанием от епископа» (48-е прав. Трулл. Соб.).

Впоследствии в Церкви сложился обычай поставлять в епис­копы только монахов. Если же кандидатом избирался не мо­нах, он перед хиротонией должен был принять постриг. Кано­ны и церковная традиция однозначно свидетельствуют о безза­конии обновленческого опыта введения белого епископата, а также дозволения вступать клирикам во второй и третий брак.

Из жизни духовных лиц должно быть устранено все, что может соблазнить паству. Согласно 24-му правилу Трулльско­го Собора, «никому из числящихся в священном чине, ни монаху, не позволяется ходити на конския ристалища или присутствовати на позорищных играх. И аще кто из клира зван будет на брак, то при появлении игр, служащих к обольщению, да восстанет и тотчас да удалится, ибо так по­велевает нам учение отец наших. Аще же кто обличен будет в сем, или да престанет, или да будет извержен».

Предосудительно для клирика и посещение корчемниц: «Аще кто из клира в корчемнице ядущий усмотрен будет, да отлучится, кроме случая, когда на пути по нужде в гостини­це отдыхает» (54-е Апост. прав.). Канон 55-й Лаодикийского Собора запрещает духовным лицам устроение пиршеств у себя дома. Во избежание соблазна правила возбраняют вдовым или неженатым клирикам держать у себя дома посторонних жен­щин: «Великий Собор без изъятия положил, чтобы ни епис­копу, ни пресвитеру, ни диакону и вообще никому из нахо­дящихся в клире не было позволено иметь сожительствую­щую в доме жену, разве матерь, или сестру, или тетку, или те токмо лица, которыя чужды всякаго подозрения» (3-е прав. I Всел. Соб.).

Правило 77-е Трулльского Собора угрожает клирику из­вержением, а мирянину - отлучением за мытье в обществен­ной бане вместе с женщинами - такой обычай был распро­странен в языческой среде и сохранялся в христианской Ви­зантии. Как гласит 22-й канон VII Вселенского Собора, «свя­щенническое житие избравшим, не совсем позволительно ясти наедине с женами, а разве купно с некоторыми богобо­язненными и благоговейными мужами и женами, дабы и сие общение трапезы вело к назиданию духовному».

Многие занятия и профессии несовместимы со священнослужением. Согласно канонам, клирикам запрещаются испол­нение общественных и государственных должностей и воен­ная служба (6-е, 81-е Апост. прав.; 11-е прав. Двукр. Соб.). Как гласит 6-е Апостольское правило, «епископ, или пресви­тер, или диакон, да не приемлет на себя мирских попечений. А иначе да будет извержен от священнаго чина». Каноничес­кий запрет распространяется на исполнение клириками теку­щих административных обязанностей. История свидетельству­ет о том, что Церковью не возбранялось участие клириков в коллегиальных органах государственной власти.

Клирикам запрещаются ростовщичество (4-е прав. Лаод. Соб.) и торговля, особенно винная (18-е прав. Карф. Соб.; 9-е прав. Трулл. Соб.). Священнослужители также не должны брать на себя поручительство по частным делам, заниматься откупами и всяким предпринимательством.

Отцы Халкидонского Собора в 3-м правиле изрекли: «Дошло до святаго Собора, что некоторые из принадлежащих к клиру, ради гнуснаго прибытка, берут на откуп чужия имения, и устрояют мирския дела, о Божием служении не­брегут, а по домам мирских людей скитаются, и поручения по имениям приемлют, из сребролюбия. Посему определил святый и великий Собор, чтобы впредь никто, ни епископ, ни клирик, ни монашествующий, не брал на откуп имений, и в распоряжение мирскими делами не вступал, разве токмо по законам призван будет к неизбежному попечительству над малолетними, или епископ града поручит кому иметь попече­ние о церковных делах, или о сиротах и вдовах безпомощных, и о лицах, которым особенно нужно оказать церковную помощь, ради страха Божия. Аще же кто впредь дерзнет преступити сие определение, таковый да будет подвергнут церковному наказанию».

Духовным лицам запрещаются также занятия, связанные с пролитием человеческой и даже животной крови, напри­мер, врачебная практика, особенно хирургия (Номоканон при Большом Требнике. Ст. 132; Постановление Патриарха Луки Хрисоверга). Несчастный случай во время операции подвер­гает хирурга обвинению в невольном убийстве, и если он клирик, то это, согласно канонам, влечет за собой изверже­ние из сана. Священнослужителю, приносящему бескровную жертву, возбраняется и охота, неизбежно связанная с проли­тием крови.

Каноны касаются и внешнего вида клириков, их одежды. В 27-м правиле Трулльского Собора говорится: «Никто из числящихся в клире да не одевается в неприличную одежду, ни пребывая во граде, ни находясь в пути; но всякий из них да употребляет одежды, уже определенныя для состоящих в клире. Аще же кто учинит сие, на едину седмицу да будет отлучен от священнослужения».

В Русской Церкви «Инструкция благочинным» обязывала благочинных наблюдать, чтобы священники, диаконы и при­четники носили соответствующую их званию одежду: свя­щенники и диаконы - рясы темного цвета, а причетники - платья, приличные духовному чину²²¹. Постановлением При­сутствия по делам православного духовенства от 16 апреля 1869 года церковнослужителям было дозволено по желанию носить светское платье и стричь волосы²²². В XIX веке такое же право предоставлялось клирикам, служащим за границей при посольских и консульских церквах.

В XX столетии впервые стали носить светское платье свя­щеннослужители-обновленцы. В послевоенные годы носить светское платье было дозволено у нас и клирикам каноничес­кой Православной Церкви. Священнослужители Русской Пра­вославной Церкви ныне обыкновенно надевают светское пла­тье и подстригают усы и бороду. Ничего противоречащего канонам и обычаям Древней Церкви в этом нет. Но, очевид­но,  нельзя упрекнуть священника или диакона,  которые в своем внешнем виде вполне следуют традициям, сложившим­ся на Руси. Совершенное удаление бороды, хотя и не запре­щено канонами, все-таки предосудительно, ибо представляет собой вызов многовековой традиции и противоречит тому представлению о внешнем виде священника, который сло­жился в благочестивом народном сознании.

Согласно 16-му правилу VII Вселенского Собора, клирикам возбраняется щегольство и пышность в одежде: «Всякая рос­кошь и украшение тела чужды священническаго чина и со­стояния. Сего ради епископы, или клирики, украшающие себя светлыми и пышными одеждами, да исправляются. Аще же в том пребудут, подвергати их епитимии, такожде и упот­ребляющих благовонныя масти».

По словам Зонары, «люди из внешнего заключают о внут­реннем и неизвестном. И если увидят, что лица, посвятившие себя в удел Богу, не держатся устава и обычая по отношению к одежде или надевают на себя светские, пестрые и дорогие одежды, то от бесчиния во внешнем отношении будут заклю­чать и о внутреннем состоянии посвятивших себя Богу».

Долг клирика - хранить верность своему призванию до конца жизни, В 7-м правиле Халкидонского Собора содер­жится угроза анафемой оставляющему служение пред алтарем Господним: «Вчиненным единожды в клир и монахам определили мы не вступати ни в воинскую службу, ни в мирской чин;  иначе дерзнувших на сие и не возвращающихся с раскаянием к тому, что прежде избрали для Бога, предавати анафеме».

Лица, сложившие с себя сан. в Византии лишались и не­которых гражданских прав, В России синодским Указом 1331 года впервые было дозволено просить о снятии с себя сана в исключительных обстоятельствах, особенно по вдов­ству в молодых лотах. Такие лица, лишенные священства по прошению, могли приниматься на государственную службу лишь через шесть лет после сложения сана - диаконы, и через десять лет -  пресвитеры.

В наше время в связи с отделением Церкви от государства сложение с себя сана влечет за собой не гражданско-право­вые, но только церковные последствия.

24.2. Права и привилегии клириков. Рукоположение наде­ляет принявших его не только особыми благодатными дара­ми, но и некоторыми отличиями от мирян в церковно-правовом отношении. Лицо, облеченное в духовный сан, окружено особым почтением со стороны мирян. Однако, принимая зна­ки уважения, священнослужитель должен помнить слова Спасителя: «Цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются, а вы не так, но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий - как служа­щий» (Лк. 22, 25-26).

В первые века христианства, когда Церковь рассматрива­лась в Римской империи как «недозволенная коллегия», ког­да она была вне закона и гонима, особое положение клири­ков в христианской общине не давало им никаких преиму­ществ в государстве; напротив, епископы и пресвитеры под­вергались первому удару со стороны гонителей.

После Миланского эдикта и утверждения симфонии - гар­монических отношений между Церковью и империей - духо­венство получило многие гражданские привилегии. Византий­ское правительство, сознавая, что служение Церкви требует всех сил от клириков, освобождало их от некоторых финансо­вых обязанностей, которые возлагались на прочих граждан. Кроме того, по основной части гражданских дел духовенство в Византии было подсудно епископскому суду, а не светским магистратам. Духовенство в Византии, в соответствии с кано­нами (83-е Апост. прав.; 7-е прав. Халк. Соб.; 55-е прав. Вас. Вел.), освобождалось от военной службы. На основании 6-го Апостольского правила клирики освобождались и от граждан­ской службы для того, чтобы, как отмечал Зонара, они «бес­препятственно проходили Божественное служение». Духовен­ство устранялось от адвокатской деятельности, поручительства и опеки, от так называемых черных работ.

Учение о привилегиях духовенства в области гражданских правовых отношений с особой тщательностью разработано католическими канонистами.

Совершенно очевидно, однако, что привилегии духовенства вытекают не столько из норм внутреннего церковного права, сколько из положений внешнего права Церкви, обусловлены ее правовым статусом в государстве. В новую эпоху в тех странах, где Церковь отделена от государства, большая часть этих привилегий утратила под собой почву.

Западные канонисты выделяют пять привилегий клира: 1) привилегию канона (privilegium canonis), 2) привилегию под­судности (privilegium fori), 3) иммунитет (privilegium immuni-tatis), 4) привилегию чести (privilegium honoris) и 5) привиле­гию посильной ответственности (privilegium competentiae).

Название первой привилегии происходит от особого канона II Латеранского Собора (1139 г.), согласно которому оскорбле­ние духовного лица или монаха действием влекло за собой экскоммуникацию - отлучение, снять которое мог только папа.

В православном церковном праве нет столь сильной защи­ты неприкосновенности духовных лиц. Каноны ограждают, правда, неприкосновенность личности епископа особыми прещениями в отношении покушающихся на нее. В 3-м прави­ле Собора в Святой Софии содержится предупреждение миря­нину, который дерзнет поднять руку на епископа, - о пре­дании его анафеме.

Право клириков на особую защиту их личной неприкосно­венности признавали византийские законы, помещенные в «Кодексе» и «Новеллах» святого Юстиниана, в «Василиках». Это отражено и в нашей «Кормчей». В синодальную эпоху оскорбление, нанесенное священнослужителю при отправле­нии им своей должности, в уголовном законодательстве рас­ценивалось как квалифицированное преступление.

Современное законодательство не предусматривает такой привилегии духовенства, как и всех прочих его привилегий, во всем рассматривая клириков наравне с остальными граж­данами.

Вторая привилегия клириков по римско-католическому праву - привилегированная подсудность, получила свое раз­витие и в Византии, и на Руси. В Средневековье духовенство по всем гражданским, и даже по некоторым уголовным де­лам, было подсудно исключительно церковной власти.

На Руси только в случае совершения особо тяжких пре­ступлений (убийство, разбой, татьба с поличным) клирик прежде лишался сана по святительскому суду, а потом отда­вался в руки светской власти для уголовного наказания. Но в синодальную эпоху привилегированная сословная подсуд­ность духовенства практически была упразднена. Тем более не имеют такой привилегии клирики в странах, где Церковь отделена от государства.

Третья привилегия - иммунитет, свобода от личных и имущественных повинностей, получила широкое распростра­нение в Византии. При Константине Великом духовенство было освобождено от воинской повинности, от исполнения гражданской службы, от налогов.

На Руси эта привилегия предоставлялась духовенству далеко не в тех масштабах, как в Византии. От воинской повинности клирики освобождались, но подать с церковных земель взима­лась, хотя лично духовенство не облагалось подушной податью. Лишь в 1915 году был введен подоходный налог, который взи­мался со всего населения, не исключая и епископов.

Привилегия чести касается внутрицерковных отношений, не связана с государственным законодательством, и в этой своей части не подлежит изменениям в зависимости от изме­нения статуса Церкви в государстве. Апостол Павел учит в Послании к Тимофею: «Достойно начальствующим пресвите­рам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении»  (1 Тим. 5,  17).

В Церкви сохранился древний обычай: диаконы, церков­нослужители и миряне испрашивают благословение у пресви­теров и епископов, а пресвитеры - у епископов.

Во взаимных отношениях между клириками разных степе­ней преимущество чести имеет тот, кто принадлежит к выс­шей степени. Во взаимных отношениях между духовными лицами одной степени, согласно 97-му правилу Карфагенско­го Собора, первенство чести определяется старейшинством хиротонии: «поставленные после других отдают преимуще­ство поставленным прежде», а также для епископов - зна­чением занимаемых ими кафедр: "да сохраняется право пер­венствующих епископов Нумидии и Мавритании*.

В Византии при определении первенства среди архиерее!. преобладал второй принцип: ранг кафедры. Вальсимон в тол­ковании на 97-и канон Карфагенского Собора писал:"Ныне... престолы церквей пользуются честью по расписанию, изданному императором господином Львом Мудрым, которое хралитен и архиве святой Божией Великой церкви". Во внимание принималось, безусловно, и то место, которое занимал епископ в правительственной иерархии степеней, Митрополиты имели преимущество чести перед архиепископами, а те, в свою очередь, перед епископами. В Русской Церкви ранг чести между архиереями одной правительственной степени определяется старшинством хиротонии во епископа.

Места Первоиерархов в диптихах Вселенской Православ­ной Церкви сложились исторически. Места четырех Восточ­ных Патриархов определяются 6-м и 7-м правилами I Все­ленского и 3-м правилом II Вселенского Соборов. Ранг пред­стоятелей других автокефальных Церквей, согласно «Афин­ской Синтагме», зависит от времени получения автокефалии, хотя из этой нормы есть исключения.

Первенство среди пресвитеров, диаконов, низших клири­ков определяется их саном, а для клириков одного сана - наградой. При определении первенства имеет также значение занимаемая клириком должность. Священник, подчиненный по должности, уступает место своему начальнику, даже если тот имеет более высокую награду. При равенстве по сану, награде и должности преимущество вытекает из старшинства хиротонии или хиротесии. При одновременной хиротонии первенство может определяться образованием.

С. В. Булгаков в «Настольной книге для священно-церковнослужителей» писал о порядке соборного служения клири­ков, установленном распоряжениями церковной власти: «На­стоятель церкви при всех соборных богослужениях предста­тельствует пред прочими священниками той же церкви... При соборном служении иерей, безусловно, должен уступить мес­то протоиерею. Не имеющий набедренника, обыкновенно, уступает первенство священнику, награжденному набедренни­ком и т. д. До скуфьи, камилавки, синодального наперсного креста и пр... Кроме того, в отношении к порядку стояния при соборном священнослужении, принимаются во внимание условия служебные. В силу этих условий благочинные из священников уступают место только протоиереям, а в осталь­ных случаях первенствуют, хотя бы находились священники более заслуженные. Точно также первенствуют и окружные духовники, как отцы духовные, избранные самими же свя­щенниками. Кроме этого, в нашей Церкви искони существу­ют отличия ученые, которые тоже принимаются в данном случае во внимание и на основании которых священник, окончивший академию, первенствует перед священником из семинаристов, точно так же и протоиерей-академик перед протоиереем из семинаристов, но при этом следует иметь в виду, что первенство при соборном служении приобретается не столько учеными степенями, сколько старшинством служ­бы в священном сане и вместе знаками служебных отличий (каковы камилавка, наперсный крест, палица и т. п.), так что отступление от такого обычного порядка может быть допускаемо только по особому распоряжению местной епар­хиальной власти... Если настоятель известной церкви из неокончивших курс, а служащие с ним иноприходные священ­ники, хотя моложе его, но окончившие полный семинарский курс, то из них первенствует в священнослужении настоя­тель местной церкви.  В данном случае право старшинства обусловливается не степенью школьного образования, а слу­жебным положением священнослужителей... Если же служат лица равной иерархической или служебной степени и ученого положения, то первенствует раньше рукоположенный, или раньше получивший протоиерейство, камилавку и т. п. Вооб­ще при служении нескольких священников старшинство по обычному порядку предоставляется - тому, кто имеет выс­шие отличия, а при равенстве таковых тому, кто ранее руко­положен в сан священника, при равенстве же времени посвя­щения - тому, кто выше по образованию»²²³.

Порядок, описанный С. В. Булгаковым применительно к положению дел в конце синодальной эпохи, в целом сохра­нился и ныне. В наше время последовательность награжде­ния пресвитеров из белого духовенства у нас такова: набед­ренник, скуфья (крайне редкая награда, обыкновенно про­пускается), камилавка - право награждения этими отличия­ми принадлежит епархиальному архиерею. И более высокие отличия, которыми удостаивает Святейший Патриарх (а в Украинской Церкви - Блаженнейший Митрополит), - на­персный крест, протоиерейство, палица, крест «с украшени­ем», митра, право служения Божественной Литургии с отвер­стыми Царскими вратами до Херувимской, далее -· с отвер­стыми вратами до «Отче наш», второй крест и третий, Пат­риарший, крест. Высший сан пресвитеров - протопресвитер-ский. Награждение монашествующих пресвитеров имеет не­которые особенности: иеромонахов не награждают скуфьей и камилавкой, место протоиерейства в иерархии отличий зани­мает сан игумена, сан архимандрита либо предшествует на­граждению митрой, что бывает весьма редко, либо, обыкно­венно, удостоенные сана архимандрита одновременно награж­даются митрой.

С. В. Булгаков в заключении справки о порядке стояния перед престолом при соборном служении справедливо и уме­стно замечает: «Пастыри всячески должны избегать у престо­ла Господня споров о месте, помня заповедь Спасителя, что­бы «болий» между ними был, «яко мний», и «старей», «яко служай» (Лк. 22, 26), тем более, что первенство ничего не прибавляет к достоинствам пастыря и, напротив, неимение его нисколько не унижает»²²"¹.

Для диаконов награждением служит право совершения богослужений с двойным орарем, для протодиаконов - ками­лавка.

Церковные каноны, законы и обычаи, предписывая низ­шим клирикам оказывать честь высшим, возбраняют неуме­ренные знаки почтения, противные христианскому духу.

В «Духовном регламенте» не без сарказма, свойственного этому документу, читаем: «Се же того ради предлагается, чтобы укротити оную вельми жестокую епископов славу, чтобы оных под руки, донеле же здрави суть, не вожено, и в землю бы оным подручная братия не кланялась... И оные поклонцы самоохотно и нахально стелются на землю, чтобы степень себе исходатайствовать недостойный, чтобы так неис­товство и воровство свое покрыть»²²⁵.

Государственные законы императорской России предо­ставляли духовным лицам большие преимущества и отличия. Архиереи приравнивались к особам трех первых классов по Табели о рангах - высшим военным и гражданским чинам. Актом 1869 года совершеннолетним детям священнослужите­лей, не состоявшим на церковной службе и не обучавшимся в духовных школах, были предоставлены права личных дво­рян, а детям церковнослужителей в аналогичных случаях - права почетных граждан. Со времен императора Павла I ду­ховные лица сопричислялись к орденам (за исключением тех, которые были приняты Российской короной от Польского королевства: Станислава и Белого Орла), награждение этими отличиями влекло за собой присвоение прав личных или потомственных дворян.

В наше время, когда сословный строй упразднен, священ­нослужители не имеют никаких привилегий в гражданских правоотношениях, но как и все граждане, они могут полу­чать государственные награды, почетные звания и т. д.

Пятая привилегия по католическому праву - право по­сильной ответственности по судебным взысканиям (privile-gium competentiae). Заключалось оно в том, что имущество клириков, составляющее их материальное обеспечение, не могло быть взыскано и за долги. Российское законодатель­ство такой привилегии духовенства никогда не знало.

23. ЦЕРКОВНОСЛУЖИТЕЛИ

24. ОБЯЗАННОСТИ И ПРАВА КЛИРИКОВ

25. МОНАШЕСТВО. МОНАСТЫРИ