23.1.            Хиротесия церковнослужителей. Низших клириков называют еще церковнослужителями. Их степени устанавливаются самой Церковью. Она может вводить новые степени и должности церковнослужителей, равно как и упразднять уже существующие.

На свои должности церковнослужители назначаются, а в степени поставляются чином хиротесии - руковозложения, которое, в отличие от рукоположения, хиротонии, совершает­ся вне алтаря, в храме. Право поставлять младших клириков на церковнослужительские степени принадлежит епископу, а в монастырях хиротесию могут совершать и их настоятели - архимандриты и игумены. Правило 14-е VII Вселенского Со­бора гласит: «Рукоположение же чтеца творити позволяется каждому игумену в своем, и токмо в своем монастыре, аще сам игумен получил рукоположение от епископа в начальство игуменское, без сомнения, уже будучи пресвитером».

Игумен в древности являлся непременно настоятелем мо­настыря, в некоторых случаях он мог даже и не иметь пре­свитерского сана. Совершенно очевидно, по смыслу правила, что ныне совершать хиротесию вправе лишь те игумены и архимандриты, которые начальствуют, настоятельствуют в монастыре.

23.2.            Степени церковнослужителей. Степени низших кли­риков введены в жизнь Церкви исторически, они не суще­ствовали в ней с самого начала. Но уже в апостольский век
в христианском богослужении участвовали лица, на которых возлагались  обязанности,   подобные  тем,   какие  исполняют ныне церковнослужители. Это были миряне, служившие привратниками храма, блюстителями порядка за богослужением, чтецами, и действовали они под началом диаконов.

Число должностей церковнослужителей со временем уве­личивалось. Постепенно они составили иерархию от высших до низших и, тем самым, превратились в степени низшей правительственной иерархии Церкви.

Из мирян исполнители церковнослужительских обязанно­стей переходили в разряд клириков. Этот процесс в латин­ских Церквах происходил быстрее, чем в греческих.

Как отмечает исследователь этой темы Евдоким Ревва, «первое бесспорное известие о субдиаконах на Западе, и именно в Риме, дает нам письмо папы Корнилия к Антиохийскому епископу Фабию»²⁰². Переписка относится к 250 году. В своем послании папа Корнилий перечисляет долж­ностных лиц Римской Церкви и среди них упоминает субди­аконов. Он пишет, что «в Риме под главенством епископа со­стояло 46 пресвитеров, 7 диаконов, 7 иподиаконов, 42 аколуфа, а также заклинатели, чтецы и привратники»²⁰³.

По словам профессора Н. Суворова, «так как в Риме креп­ко держались предания о семи мужах иерусалимских, как родоначальниках диаконской должности, то, несмотря на громадную численность христианской общины в таком горо­де, как Рим, Римская Церковь не считала возможным увели­чить число диаконов, а вместо того создала семь вспомога­тельных к ним иподиаконов, или субдиаконов»²⁰⁴.

К той же эпохе относится и известное из истории Карфа­генской Церкви поставление священномучеником Киприаном исповедника Оптата субдиаконом. В 29-м послании святой Киприан вслед за сообщением об этом поставлении пишет, что предварительно он испытал Оптата, «есть ли в нем все то, что должно быть в тех, кто готовится к клиру»²⁰⁵. Зна­чит, иподиакон (субдиакон) в ту пору считался не миряни­ном, а клириком.

На Востоке иподиаконат в III веке получил большое рас­пространение, но нет источников, относящихся к этой эпохе, в которых бы упоминались иподиаконы, как вполне опреде­ленная степень низших клириков. Косвенным образом о су­ществовании особого чина церковнослужителей свидетель­ствует 10-е правило Неокесарийского Собора (314 г.), соглас­но которому «диакон, аще впадет в тот же грех, должен быть низведен в чин простого служителя Церкви (υπερετηζ)».

Слово «иподиакон» впервые на Востоке встречается у Евсевия Кесарийского. Он упоминает о некоем иподиаконе Диосполийской общины. В «Церковной истории» (около 325 г.) Евсевий говорит также об анагностах (чтецах) и экзорцистах (заклинателях)²⁰⁶. Степени иподиаконов, равно как и чтецов, певцов, заклинателей, упоминаются в Апостольских прави­лах, в канонах Антиохийского и Лаодикийского Соборов.

В 43-м Апостольском правиле читаем: «Иподиакон, или чтец, или певец, подобное творящий (в 42-м Апостольском правиле речь идет о пьянстве и увлечении азартными играми епископов, пресвитеров и диаконов. - В. Ц.), или да престанет, или да будет отлучен. Такожде и миряне». Цер­ковнослужители здесь отличаются как от священнослужите­лей, так и от мирян.

На Западе имеются многочисленные источники, свидетель­ствующие о существовании степени субдиакона в IV веке.

В первые два столетия истории христианской Церкви аколуфат не представлял собой особого чина. Когда же число верующих возросло и иподиаконы были уже не в состоянии исполнять обязанности низшего служения, им в помощь на­значались особые служители - аколуфы.

Слово «аколуф» (ακόλουθος) означает «спутник», «служи­тель своего господина в пути». Святой Игнатий Богоносец на­зывает Реоса «избранным мужем, который мне последует (ακολουθεί) из Сирии после того, как он отверг мир»²⁰⁷.

Первоначально аколуфы, как низшие служители, помога­ли принимать жертвенные дары - хлеб и вино, наблюдали за чистотою священных сосудов, исполняли обязанности, подобные тем, которые несут ныне алтарники.

Некоторые авторы усваивают аколуфам и несение других обязанностей. Немецкий ученый Крюлл считает, что аколуфы сопутствовали со светильниками диаконам, направлявшимся читать Евангелие, то есть были свещеносцами (ламподария-ми)²⁰⁸. Другой автор, Зайдл, полагает, что аколуфы составля­ли почетный караул епископа²⁰⁹. Подобно нашим алтарни­кам, они в первые века христианства не поставлялись в осо­бую степень и не причислялись к клиру.

На Западе аколуфов, как и иподиаконов, уже в III столе­тии начинают причислять к клирикам, что очевидным обра­зом вытекает из процитированных выше строк из письма Римского епископа Корнилия к Антиохийскому епископу Фабию.

На Востоке аколуфы упоминаются у Евсевия в рассказе о Никейском Соборе, на который, как он пишет, прибыло бо­лее 250-ти епископов, «имея при себе священников, диако­нов, аколуфов и многих других»²¹⁰. Одни авторы считали, что Евсевий говорит об аколуфах западных епископов, другие - что под аколуфами Евсевий подразумевает всех вообще епископских слуг, составляющих свиту, а не церковнослужи­телей особой степени²¹¹.

Во всяком случае, в 24-м правиле Лаодикийского Собора, содержащем перечень священнослужительских и церковно-служительских степеней, не упоминаются аколуфы: «Не по­добает освященному лицу, от пресвитера до диакона, и потом кому-либо из церковнаго чина, даже до иподиаконов, или чтецов, или певцов, или заклинателей, или дверников, или из монашескаго чина, в корчемницу входити». Эта степень сохранилась ныне, кроме Римско-католической, также в Ар­мяно-григорианской Церкви.

Степень экзорцистов, или заклинателей, восходит к тем христианам апостольского века, которые, независимо от того, являлись они священнослужителями или мирянами, облада­ли особой харизмой - даром заклинания злых духов. В эпо­ху гонений (I - начало IV вв.) этот дар был распространен среди христиан. Святой Иустин Философ в «Разговоре с иуде­ем Трифоном» говорит: «Мы, верующие в распятого при Понтии Пилате Иисуса Христа Господа нашего, заклинаем всех демонов и нечистых духов, и держим их в нашей влас­ти»²¹². Ориген писал: «Тех (то есть демонов. - В. Ц.) многие из христиан прогоняют из одержимых не посредством каких-либо измышлений, магического или медицинского искусства, но только молитвой и простыми заклинаниями, и притом такими, которые может употреблять и самый простой чело­век, как вообще простецы (ιδιωται) делают это»²¹³.

Упоминание «простецов» несомненно свидетельствует о том, что этот дар в век Оригена не был связан со служе­нием в клире, но на Западе заклинание уже в начале III столетия, а возможно, и еще раньше, становилось делом клириков.

Тертуллиан писал: «Сами еретические женщины, как они смелы! Они осмеливаются учить, спорить, делать экзорцизмы, обещать исцеления и даже крестить»²¹⁴. Осуждая ерети­чек за их поползновения на исполнение обязанностей, не свойственных женщинам, Тертуллиан тем самым выразил, вероятно, господствовавшее в Православной Африканской Церкви убеждение, что заклинание - это дело мужчин и, вероятно, клириков, поскольку «деланию экзорцизмов» отве­дено место рядом с учительством и совершением крещений.

Святой Павлин Ноланский (V век), рассказывая об иерар­хическом служении святого пресвитера Феликса, писал: «В первые годы он служил лектором, потом занял ступень, слу­жение которой состояло в том, чтобы голосом веры закли­нать злых и изгонять их священным словом»²¹⁵. Речь здесь идет,  несомненно,  о служении экзорциста.  Святой Феликс скончался в 256 году, следовательно, ступени чтеца и закли­нателя (экзорциста) он прошел в начале или, во всяком слу­чае, в первой половине III века.

На Востоке же лишь в IV столетии экзорцитат институализируется. Это связано было с тем, что по мере угасания харизматических даров росло число случаев бесчинных зло­употреблений практикой совершать заклинания, поэтому Церковь вынуждена была закрепить соответствующее служе­ние за определенной степенью клириков.

В 24-м правиле Лаодикийского Собора экзорцисты причис­ляются к «церковному чину», а согласно 26-му правилу того же Собора, лицам, не поставленным епископом, запрещено совершать заклинания в церквах и частных домах.

Огласительные заклинания стали со временем составной частью чинопоследования Таинства Крещения, совершаемого епископом или пресвитером. Поэтому, наконец, отпала необ­ходимость в особом чине экзорцистов. На Востоке эта степень также исчезла из жизни Церкви. На Западе же она сохрани­лась, хотя и утратила связь с действиями, соответствующи­ми своему названию.

Появление чина чтецов (лекторов) связано с чтением Свя­щенного Писания за богослужением. В первые века истории христианской Церкви читать в храме могли все члены Церк­ви - священнослужители и миряне, но впоследствии соот­ветствующее служение закрепилось за лицами, особенно ис­кусными в чтении. Эти лица были подчинены диаконам и вошли в состав низшего клира.

В конце II столетия лектор (по-гречески - αναγνοστος) ста­новится должностным лицом в Церкви. Разные авторы неоди­наково отвечают на вопрос о том, было ли это связано с уч­реждением особой степени в иерархии церковнослужителей. Так, профессор В. Н. Мышцын, основываясь на том, что чтец формально поставлялся, а перед поставлением подвергался строгому испытанию, делает вывод о его принадлежности к клирикам²¹⁶. Западный ученый Виланд считает, что чин чте­ца при этом «не изменил по существу своего светского харак­тера», но чтецы вошли в состав официально служащих лиц, иными словами, чтец - это должность, а не сан»²¹⁷    .

Существование чтецов в III веке на Востоке подтверждает­ся «Дидаскалией». В ней читаем: «Обычная часть приноше­ний уделяется епископу, одна часть дается вдовам, вдвойне против этого диаконам, если желают почтить пресвитеров, то им должно дать, к к и диаконам, вдвойне против вдов, и, наконец, если есть лектор, то и он получает вместе с пресви­терами»²¹⁸.

Замечание святого Павлина о том, что до доставления в заклинатели Феликс служил чтецом, свидетельствует о суще­ствовании этого чина на Западе уже в начале III века. В середине III века о лекторах (чтецах), как об особой церковнослужительской степени, пишут уже Римский епископ Корнилий и священномученик Киприан (Карфагенский).

В 26-м Апостольском правиле чтецы причисляются к кли­ру. В IV веке чтецы упоминаются в 10-м правиле Антиохийского и в 24-м правиле Лаодикийского Соборов, а 10-е пра­вило Сардикийского Собора требует, чтобы кандидаты епис­копства предварительно проходили служение чтеца, диакона и пресвитера.

Низшая из церковнослужительских степеней в Католичес­кой Церкви - это остиарии, привратники (по-гречески - θυρωροί). В первые три столетия христианской истории не было особой степени остиариев. Как на Западе, так и на Во­стоке обязанности привратника возлагались на мирян, а за­тем - на иподиаконов (субдиаконов). На Востоке еще в се­редине IV века обязанности привратников исполняли иподи­аконы: 22-е правило Лаодикийского Собора предписывает им «не оставляти церковных дверей».

Позже, возможно, во второй четверти IV века, как счита­ет Е. Ревва, «иподиаконам были приданы специальные цер­ковнослужители, составившие собственный церковный чин»²¹⁹. В 24-м правиле Лаодикийского Собора говорится уже о привратниках как об особой степени церковного чина. Правила Лаодикийского Собора представляют собой, в сущно­сти, синопсис канонов разновременных Соборов Фригийской области, поэтому в них могут быть отражены разные стадии в истории становления церковных институтов.

На Западе в IV столетии остиариат приобретает значение клирикальной степени, а IV Карфагенским Собором (398 г.) был установлен порядок посвящения в остиарии.

Чин певца на Западе не вошел в иерархию клириков; тем не менее, на Востоке некоторое время певцы посвящались в свою степень и причислялись к клирикам. В апостольский век пение в христианском богослужении было общим, всена­родным. Однако вскоре всенародное пение стало заменяться хоровым. И на Востоке, и на Западе хоровые певцы не составляли особого состояния в Церкви и были, несомненно, мирянами. Вместе в тем, кроме хоровых певцов в пении уча­ствовали особые певцы, исполнявшие соло (попеременно с народом или хором, так называемые cantores (ψαλτεζ). Боль­шинство историков считает, что первоначально cantores (пев­цы) причислялись к чтецам, а в первой половине IV века отделились от них как особый чин. Псалмы в храме чита­лись нараспев или пелись, поэтому те, кто читал или пел их, исполняли служение чтеца особого рода.

Отделение певцов от чтецов в качестве особой степени за­фиксировано в 15-м каноне Лаодикийского Собора: «Кроме певцов, состоящих в клире, на амвон входящих и по книге поющих, не должно иным некоторым пети в Церкви». Оче­видно, до издания этого правила на амвоне, кроме посвящен­ных певцов-клириков, могли петь и миряне. В 24-м правиле Лаодикийского Собора упоминаются певцы наряду с чтецами, а 23-е правило того же Собора гласит: «Не должно чтецам и певцам орарь носити и тако читати и пети».

Очевидно, прежде бывали случаи, когда чтецов и певцов награждали орарем. В этом обстоятельстве заключено доказа­тельство того, что те и другие мыслились состоящими в кли­ре. Отделение чина певцов от чтецов произошло, однако, только на Востоке. На Западе же служение певцов не выде­лялось как особая степень и продолжало составлять один чин со служением чтецов (лекторов). В нашей Церкви псаломщи­ки, совершающие служение древних певцов, не получают особого посвящения и являются мирянами.

Таково происхождение степеней низших клириков, каждая из которых сохранилась в Католической Церкви латинского обряда. Аколуфы, экзорцисты, лекторы и остиарии, однако, уже не исполняют тех обязанностей, которые соответствова­ли бы их названиям и которые действительно связаны были с этими степенями в древности.

При совершении богослужения в католических храмах прислуживают миряне, особенно часто - мальчики. Но для занятия степени иподиакона требуется предварительно прой­ти все четыре низшие степени. Низшим степеням предше­ствует у католиков так называемая тонзура - пострижение. Оно состоит в том, что на темени выстригается кружок, ко­торый должен был и впредь оставаться выстриженным и позволял отличать католического клирика от мирянина. В древности   этот   обычай   был   распространен   во   Вселенской Церкви; в Древней Руси у духовных лиц на темени тоже вы­стригалось << гуменце >>.

Традиционная католическая доктрина всем церковнослужительским степеням усваивает апостольское происхождение, рассматривая каждую из них как производную от диаконского служения. Поэтому в Католической Церкви, в отличие от Православной, церковнослужители не отделяются от священ­нослужителей, причем последовательное поставление в каж­дую из этих степеней обязательно.

В Православной Церкви, как известно, степени низших клириков не считаются богоучрежденным институтом. По сравнению с IV веком, в наше время в Православной Церк­ви осталось меньше степеней низших клириков - только иподиаконы и чтецы; причем поставление в обе эти степени обыкновенно совершается в день диаконской хиротонии, а в современной Сербской Церкви вообще нет церковнослужите­лей-клириков. В некоторых Православных Поместных Церк­вах сохранилась лишь одна церковнослужительская степень - иподиаконская. Впрочем, у нас тоже обязанности иподи­аконов и чтецов обыкновенно исполняют миряне, не полу­чившие поставления по чину хиротесии.

23.3. Низшие церковные должности. Помимо церковнослужительских степеней, Древняя Церковь знала еще и та­кие должности, с которыми хотя и связано было определен­ное служение, но оно не означало принадлежности их испол­нителей к клиру.

Во II веке, в эпоху гонений, на Западе появляется такое церковное состояние как фоссоры, или копиаты, - «труждающиеся» (гробокопатели). Почитание останков христианских мучеников вызвало стремление противопоставить убийствам христиан и обесчещению их святых мощей заботу о правиль­но устроенном погребении и охране мощей.

Таким образом, возникла особая группа лиц, для которых погребение мучеников и всех усопших в христианской вере стало их главной обязанностью.

На Западе фоссоры составляли особую коллегию. На Вос­токе они появляются позже, лишь в IV веке. Рескриптом императора Констанция от 357 года фоссоры освобождались от налогов. В этом рескрипте они именуются клириками. Однако клириками они были в том смысле, что являлись церковно-должностными лицами. Вероятно, лишь руководите­ли коллегий копиатов поставлялись через хиротесию. Большинство ученых считает, что только в отдельных общинах копиаты составляли особую степень; повсеместного распрост­ранения обычай поставления копиатов на церковнослужительскую степень не получил ни на Востоке, ни на Западе. В более позднюю иерархию клириков эта степень не вошла.

Еще одна церковная должность, не сопряженная с пребы­ванием в клире, - эксцепторы. В обязанности эксцепторов входило составление стенографических мученических актов. Выполняли эти обязанности и миряне, и клирики низших степеней, обыкновенно люди молодого возраста.

Древняя Церковь знала и такую должность, как герменевты. Они тоже могли быть и мирянами, и клириками, и осо­бенно часто - чтецами. Герменевты переводили Священное Писание и поучения предстоятеля во время богослужения там, где общины были смешанными греко-латинскими по языку или в их состав входили люди, державшиеся местных языков (сирийского, армянского, коптского - на Востоке; германских или кельтских наречий - на Западе) и не вла­девшие классическими языками. Возможно, что эта долж­ность выросла из харизматического истолкования пророчес­ких речей апостольского века.

Древняя Церковь знала и такие служения, которые ис­полнялись женщинами, именовавшимися церковными вдова­ми, диакониссами и пресвитериссами. Отцы Халкидонского Собора изрекли в 15-м правиле: «В диакониссы поставляти жену, не прежде четыредесяти лет возраста, и притом по тщательном испытании». Вальсамон в толковании на это правило писал: «То, о чем говорится в настоящем правиле, совершенно вышло из употребления, ибо ныне не рукопола­гают диаконисс, хотя некоторые подвижницы не в собствен­ном смысле и называются диакониссами, потому что есть правило, определяющее, чтобы женщины не входили во свя-тый алтарь».

В наше время женщины могут прислуживать в храме, участвовать в управлении приходским хозяйством, но для них не существует поставления в особый чин. Во всяком случае, между древними поставлениями во вдовы, диаконис­сы и пресвитериссы и поставлением в церковнослужительские степени не следует ставить знак равенства. Это было всего лишь благословением на исполнение церковного слу­жения.

22. ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ ИЕРАРХИЯ КЛИРИКОВ

23. ЦЕРКОВНОСЛУЖИТЕЛИ

24. ОБЯЗАННОСТИ И ПРАВА КЛИРИКОВ