Авва Алоний передавал изречение другого отца, что сухоядение и воздержание от приятной пищи, соединенное с возделыванием любви, ско­ро вводит инока в пристанище бесстрастия.²⁰⁹

Авва Алоний говорил: «Если человек не по­ложит в сердце своем, что кроме его одного и Бога, никого нет другого в мире, то не возможет  
обрести спокойствия в душе своей».²¹⁰

Авва Алоний сказал: «Если бы я не разру­шил всего, то не мог бы воссоздать себя».²¹¹

Значение этого изречения тождественно с предшество­вавшим. Оба изречения изображают совершенное умерщвление ко всему и оставление всех попечений, кроме попечения о спасении. Возводится инок в такое состояние верою. Только из такого состояния он мо­жет всецело устремиться к Богу умною молитвою; толь­ко при таком состоянии умная молитва может объять собою все существо человека. Тогда она возносит дела­теля своего в ту любовь к Богу, которая законоположена Богом (Мф. 22:37).

Авва Пимен поведал, что брат просил авву Алония объяснить значение уничижения. Отец отвечал: «Уничижение себя состоит в том, чтоб признавать себя худшим из скотов, которые неподлежат осуждению».²¹²

Еще поведал авва Пимен: «Однажды стар­цы сидели за трапезою, а авва Алоний предстоял им и прислуживал. Старцы похвалили его за это. Он ничего не отвечал им. Один из них спросил его: "Почему ты не отвечал ничего старцам, ког­да они похвалили тебя?" Авва Алоний сказал ему: "Если бы я им отвечал, то это значило бы, что я принял похвалу ».²¹³