Слово мир имеет два значения в Священном Писании. Словом мир обозначается все челове­чество в следующих, и им подобных, выражени­ях Писания: Тахо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего единородного дал. есть, да всяк веруяй в Он, не погибнет, но имать живот вечный. Не по­сла бо Бог Сына Своего в Мир, да судит мирови, но да спасется им мир (Ин. 3: 16, 17). Се Агнец Божий, вземляй грехи мира (Ин. 1:30). Словом мир обозначаются те человеки, которые прово­дят греховное, противное воле Божией житель­ство, живут для времени, а не для вечности. Так надо понимать слово мир в следующих, и им по­добных, выражениях: Аще. мир вас ненавидит, ве­дите, яко Мене прежде вас возненавиде. Аще от мира бысте были: мир убо свое любил бы. Яко-же от мира несте, но Аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир (Ин. 15:18,19). Не лю­бите мира, ни яже в мире. Аще кто любит мир, несть любве Отчи в нем: яко все, еже в мире, по­хоть плотская, и похоть очес, и гордость жи­тейская, несть от Отца, но от мира сего есть. И мир преходит, и похоть его: а. творяй волю Божию пребывает во веки (1 Ин. 2: 15, 16, 17). Прелюбодеи и прелюбодейцы! не весте ли яко любы мира сего вражда Богу есть ? иже бо восхощет друг быти миру, враг Божий бывает (Иак. 4:4). Блаженный Феофилакт Болгарский опреде­ляет мир так: «Обычно Писание называет миром житие грешных и пребывающих в нем людей плотского мудрования, почему и Христос сказал ученикам Своим: вы несте от мира. Они состав­ляли часть живущих в мире, человеков, но, не пре­бывая в грехе, не были от мира⁶⁹³. Большинство человеков проводило и проводит жизнь грехов­ную, мерзостную пред Богом, враждебную Богу; по этой причине и потому, что большинство вра­гов Божиих несоразмерно велико в сравнении с числом верных служителей Бога, большинство называется в Писании миром., относящееся к большинству приписывается всему человечеству. Так надо понимать слова евангелистов: Бе Свет Истинный, иже просвещает всякаго человека, грядущаго в мир. В мире бе, и мир Тем бысть, и мир Его не позна. Во своя прииде, и свои Его не прияша (Ин. 1: 9, 10, 11). Сей же есть суд, яко Свет прииде в мир, и возлюбиша человецы паче тму, неже Свет: беша бо их дела зла (Ин. 3:19). Блаженни будете егда возненавидят вас человецы, и егда разлучат вы и поносят, и пронесут имя ваше яко зло Сына человеческого ради. Горе егда добре рекут вам вси человецы: по сим бо творяху лжепророком отцы их (Лк. 6: 22, 26). Не познало Спасителя большинство человеков, ненавидит и преследует злословиями и гонения­ми истинных слуг Божиих большинство челове­ков, и так велико это большинство, что слово Божие признало правильным приписать отверже­ние Богочеловека и гонение служителей Его все­му человечеству. Что очень мало человеков, жи­вущих богоугодно, и очень много угождающих греховным и плотским похотениям, засвидетель­ствовал Господь: Пространная врата и широкий путь, вводяй в пагубу, и мнози суть входящии им. Что узкая врата и тесный путь, вводяй в живот, и мало их есть, иже обретают его (Мф. 7:13,14; слич. Лк. 13: 23, 24). Оправдися Премуд­рость Божия от весьма немногих чад своих (Мф. 11:19): немногие избранники познали ее, немно­гие отдали ей должную справедливость.

Истинные служители истинного Бога! Изучи­те и узнайте установленное для вас Промыслом Божиим положение на время вашего земного странствования. Не попустите падшим духам обольстить и обмануть вас, когда они будут в при­манчивой ложной картине представлять вам зем­ное благосостояние и внушать желание его, стремление к нему, чтоб, таким образом, украсть и похитить у вас вечное сокровище ваше. Не ожи­дайте и не ищите похвал и одобрения от обще­ства человеческого! Не ищите известности и сла­вы! Не ожидайте и не ищите жительства бесскор­бного, пространного, вполне удобного! Это не ваш удел. Не ищите и не ожидайте любви от челове-ков! Ищите всеусильно и требуйте от себя любви и соболезнования к человекам. Довольствуйтесь тем, что немногие истинные служители Божии, с которыми по временам вы будете встречаться на пути жизненном, полюбят вас, с любовью и учас­тием одобрят ваше поведение, прославят за вас Бога. Такие встречи не были часты и в цветущие времена христианства; в последнее время они сде­лались крайне редки. Спаси мя, Господи, яко оскуде преподобный, яко умалишася истины от сынов человеческих. Суетная глагола кийждо ко искреннему своему (Пс 11:1, 2, 3).

Преподобный авва Дорофей превосходно объясняет слова святого апостола Павла: мне мир распяся, и аз миру (Гал. 6:14). Монашествующим существенно нужно знать это объяснение. Вот оно: «Апостол говорит: мне мир распяся, и аз миру. Какое между этим различие? Как мир рас­пинается человеку и человек миру? Когда чело­век отрекается от мира и делается иноком, ос­тавляет родителей, имения, приобретения, тор­говлю, даяние другим и приятие от них, тогда рас­пинается ему мир, ибо он оставил его. Это и зна­чат слова апостола: мне мир распяся. Потом он прибавляет: и аз миру. Как же человек распина­ется миру? Когда, освободившись от внешних ве­щей, он подвизается и против самых услаждений, или против самого вожделения вещей, против своих пожеланий и умертвит свои страсти, тогда и сам он распинается миру и сподобляется ска­зать с апостолом: мне мир распяся, и аз миру.

Отцы наши, как мы сказали, распяв себе мир, предались подвигам и себя распяли Миру. А мы думаем, что распяли себе мир, потому что оста­вили его и пришли в монастырь, себя же не хо­тим распять миру, ибо любим еще наслаждения его, имеем еще пристрастия его, сочувствуем сла­ве его; имеем пристрастие к снедям, к одеждам: если у нас есть какие-нибудь хорошие рабочие орудия, то мы пристрастны и к ним, и позволя­ем какому-нибудь ничтожному орудию произ­водить в нас мирское пристрастие, как сказал авва Зосима. Мы думаем, что, вышедши из мира и придя в монастырь, оставили все мирское; но и здесь, ради ничтожных вещей, исполняем при­страстия мирские. Это происходит с нами от многого неразумия нашего, что оставив великие и многоценные вещи, мы посредством каких-нибудь ничтожных удовлетворяем страстям на­шим. Каждый из нас оставил, что имел: имевший великое, оставил великое, и имевший что-нибудь, и тот оставил, что имел, каждый по силе своей. И мы, приходя в монастырь, как я сказал, мало­важными и ничтожными вещами питаем при­страстие наше. Однако мы не должны так делать, но как мы отреклись от мира и вещей его, так должны отречься и от самого пристрастия к ве­щам»⁶⁹⁴. После этого объяснения очень понятна причина, на основании которой святой Исаак Сирский, писавший свои наставления инокам самого возвышенного жительства, то есть безмолвникам, затворникам и отшельникам, определя­ет мир так: «мир есть общее имя для всех страс­тей. Если человек не узнает прежде, что есть мир, то он не достигнет узнать и то, сколькими члена­ми он удалился от мира и сколькими привязан к нему. Находится много таких, которые двумя или тремя членами отрешившись от мира, и в них отказавшись от общения с ним, возомнили о себе, что они чужды мира жительством своим. Это слу­чилось с ними оттого, что они не уразумели и не усмотрели премудро, что они умерли для мира только двумя членами, а прочие члены их живут внутри плотского мудрования, принадлежащего миру. Впрочем, они не возмогли даже ощутить страстей своих: не ощутив их, не могли позабо­титься о исцелении себя от них. По исследова­нию (духовного) разума, для составления обще­го имени, объемлющего отдельные страсти, упот­ребляется слово мир. Когда хотим наименовать страсти общим именем, именуем их миром: ког­да же намереваемся распределить их по частным названиям их, тогда именуем их страстями. Каж­дая часть есть частное действие по началам мира (Кол. 2:8). Где, престают действовать страсти, там остаются без действия начала мира. Страсти суть следующее: вожделение богатства, стремление к собранию разных вещей; телесное наслаждение, от которого блудная страсть; вожделение чести, от которого происходит зависть; желание началь­ствовать; кичение благолепием власти, украше­ние себя пышными одеждами и суетными утварями; человеческая слава, служащая причиною памятозлобия; страх телесный. Где эти страсти престают действовать, там мир умер. И насколь­ко некоторые из этих частей оставлены, настоль­ко подвижник пребывает вне мира, который на­столько уничтожается, будучи лишен составных частей своих. Некто сказал о святых, что они, живя, были мертвы, ибо живя во плоти, жили не для плоти. И ты всмотрись в себя, для каких из вышесказанных страстей ты жив? Тогда позна­ешь, насколько ты жив для мира, и насколько умер для него. Когда уразумеешь, что значит мир, тогда уразумеешь из вышеприведенных частных указаний, в чем ты связался с миром и в чем от­решился от него. Короче сказать: мир есть плотс­кое жительство и плотское мудрование⁶⁹⁵. Мир есть блудница, привлекающая к любви своей тех, которые устремляют взоры к ней с вожделени­ем ее красоты. Тот, кто хотя отчасти увлечен лю­бовью к миру и опутан им, не может избавиться из рук его, доколе мир не лишит его жизни (веч­ной). Когда мир вполне обнажит человека и вы­несет его из дому его в день его смерти: тогда познает человек, что мир — льстец и обманщик. Подвизающийся выйти из тьмы мира, доколе находится еще среди него, не может видеть оплетений его. Мир держит в оковах не только уче­ников, чад и пленников своих, но вот! Он и не­стяжателей, и подвижников, и возвысившихся превыше его начал уловлять на дела свои различ­ными образами, попирает их и повергает под свои ноги»⁶⁹⁶.

Основываясь на этих понятиях о мире, пре­подаваемых нам Священным Писанием и свя­тыми отцами, мы повергаем пред возлюбленны­ми братиями нашими, иноками, совет и убеди­тельнейшее моление: убоимся служения миру! Этому служению могут подпасть даже подвиж­ники, не внимающие себе строго: это служение может совершаться при посредстве ничтожных пристрастий к ничтожным предметам. Примем все меры, все предосторожности к предохране­нию себя от миролюбия! Не сочтем маловредным никакого, по-видимому ничего не значащего при­страстия! Не сочтем маловажным никакого са­момалейшего уклонения от евангельских запо­ведей. Не предадим забвению грозного изречения, которым возгремел святой апостол Иаков: прелюбодеи и прелюбодейцы! не весте ли, яко мира сего вражда Богу есть ? иже бо восхощет друг быти миру, враг Божий бывает (Иак. 4:4). Всякое пристрастие есть в духовном смысле пре­любодеяние для инока, долженствующего лю­бовь свою всецело устремить к Богу, как и псал­мопевец возвестил: Возлюбите Господа вси пре­подобный Его (Пс. 30:24). Удаляющии себе от Тебе погибнут: потребил ecu всякаго любодеющаго от. Тебе (Пс. 72:27). При служении миру невоз­можно служение Богу, и нет его, хотя бы оно и являлось болезненному взору рабов мира, пред­ставлялось существующим. Его нет! А то, что представляется, есть не что иное, как лицемер-ство, притворство, обман себя и других. Друг мира соделывается непременно, может быть, не­заметно для себя, злейшим врагом Бога и своего спасения. Миролюбие вкрадывается в душу, как тать, пользующийся мраком ночи, — нерадени­ем и невниманием себе. Миролюбие способно со­вершать величайшие беззакония, величайшие злодеяния. Ужасный пример этого видим в иудейском духовенстве, современном земной жизни Богочеловека. Оно впало в миролюбие: оно заразилось расположением к почестям, к славе, к похвалам человеческим; оно пристрастилось ксребролюбию и любоимению; оно впало в слас­толюбие и разврат; оно предалось грабительству и всякого рода неправдам, а для того чтоб охра­нить свое положение в народе, оно облеклось в личину строжайшего богоугождения, самого ме­лочного исполнения обрядовых постановлений и старческих преданий. Что было последствием миролюбия? Решительное отчуждение от Бога, перешедшее в ослепленную и исступленную не­нависть к Богу. Иудейское духовенство противо­стало с ожесточением Богочеловеку, когда Он явил Себя миру; оно противостало Ему, имея полное убеждение в его Божественности, как это засвидетельствовал Никодим, один из членов вер­ховного иудейского собора — синедриона (Ин. 3:2). Иудейское духовенство решилось на богоубийство и совершило его, зная наверно, что оно действует против Мессии и, в омрачении своем, высказывая это сознание в тех насмешках, кото­рыми оно осыпало мироспасительную Жертву на Ее жертвеннике — кресте. Иные спасе, Себе ли не можешь спасти! — говорили архиереи, книж­ники, старцы и фарисеи (Мф. 27:42), не замечая того, что они произносят осуждение на самих себя: они сознаются, что предали на распятие Того и ругаются Тому, Кто чудесным образом, Бо­жественною силою и властью спасал других⁶⁹⁷.

Иудейское духовенство едва услышало весть о рождении Богочеловека, как возненавидело Его, приняло меры избавиться от Него. Это ясно вид­но из Евангелия. Когда волхвы принесли в Иеру­салим весть о рождении Царя Иудейского — Христа, тогда смутился наличный иудейский царь Ирод, смутилась вместе с ним и вся столица иудейская (Мф. 2:3). Естественно было смутить­ся, замечает блаженный Феофилакт Болгарский, наличному государю иудейскому вестью о рож­дении нового Царя Иудейского, который, следо­вательно, должен был завладеть его престолом и лишить власти или его, или потомство его. Но к чему смущаться Иерусалиму при вести о рожде­нии Мессии, Иерусалиму, который в течение многих веков ожидал обетованного Мессию, сво­его Избавителя, свою славу,— Иерусалиму, ко­торого вся религия состояла в вере в грядущего Мессию и в приготовлениях к принятию Его? Иерусалим смутился оттого, что нравственность иерусалимлян была растленная. Столица поня­ла, достойно тонкому столичному чутью, что но­вый Царь, Царь правды, потребует отвержения безнравственности, потребует истинной добро­детели, не обольстясь и не удовлетворясь добро­детелью притворною, лицемерством. По причи­не миролюбия иерусалимлян для них был сноснее, приятнее Царя-Бога чудовище Ирод. Угады­вая с верностью душевное отношение тирана, лицемера и лицедея, какими были и члены си­недриона, они при первом вопросе о месте рож­дения Мессии, решительно, нисколько не оста­новившись и не задумавшись, указывают Ироду с точностью на место рождения Мессии, преда­ют Мессию в руки убийцы. Христос рождается в Вифлееме иудейском, говорят они, чтоб усилить отзыв, присовокупляют: тако бо писано есть пророком, — и объявляют поразительной ясно­сти пророчество (Мф. 2:5). Противное этому рас­положение заставило бы их дать ответ уклончи­вый, скрыть место⁶⁹⁸. Евангелие приписывает ми­ролюбцам все злодеяния, совершенные челове­ками, начиная от убийства Каином Авеля (Мф. 23:35). Миролюбцы во время земной жизни Бо­гочеловека навершили свои злодеяния отверже­нием Христа и богоубийством (Мф. 23:32), а в последние времена мира навершат принятием антихриста и воздаянием ему божеской чести (Ин. 5:42). Страшно миролюбие! Оно входит в че­ловека неприметным образом и постепенно, а, вошедши, соделывается его жестоким и неогра­ниченным владыкою. Постепенно приготовились человеки и стяжали душевное настроение, спо­собное к богоубийству, постепенно они приготовляются, стяжавают настроение и характер, способные к принятию антихриста (2 Сол. 2:7). Превосходно изложил суетность миролюбия и пагубные его последствия святой мученик Севастиан в беседе к тем мученикам, которые любо­вью к родственникам и семейству поколебались в подвиге. Святой Севастиан говорил им: «О креп­кие воины Христовы! Вот, великодушием вашим вы мужественно уже приблизились к торжеству, а ныне хотите уничтожить вечный венец ради окаянного ласкательства ваших свойственников! Ныне да научится вами мужество Христовых во­инов вооружаться не железом, а верою. Не по­вергайте знамений победы вашей ради женских слез, и не послабляйте вые врага (диавола), нахо­дящейся под ногами вашими, чтоб он, восприяв силу, не восстал снова на брань. Если первое его восстание на вас было лютым, то последующее будет лютее. Он разъярен и раздражен (первым своим побеждением). Воздвигнете от земных пристрастий славную хоругвь подвига вашего и не лишайтесь ее, ради пустого рыдания детей. Те, которых вы видите плачущими, радовались бы ныне, если б знали то, что знаете вы. Но они по­лагают, что только и есть та жизнь, которая в сем мире и что по окончании ее смертью тела нет жизни для души. Если б знали, что существует другая жизнь, бессмертная и безболезненная, в которой царствует непрестанная радость, то по­истине они потщались бы с вами перейти к ней и. вменив ни во что временную жизнь, возжела­ли бы вечной. Сия настоящая жизнь скоротечна и столько непостоянна и неверна, что не возмог­ла никогда соблюсти верности ниже к своим любителям. Всех, от начала мира надеявшихся на нее, она погубила; всех, желавших ее, обольсти­ла; всем гордящимся ею, наругалась; всем солга­ла; никого не оставила в надежде своей необма-нутым и в уповании непосрамленным, но впол­не явила себя ложною. О, если б она только об­манывала, а и не вводила в лютые заблуждения! Горестней всего то, что она любителей своих при­водит ко всем беззакониям. Она услаждает для чревоугодников объядение и пьянство, сластолю­бивых подвизает к любодеянию и всякого рода осквернениям. Она научает вора красть, гневли­вого яриться, лжеца обманывать. Она посевает разлучение мужа с женою, вражду между друзь­ями, ссоры между кроткими, неправды посреди праведных, соблазны посреди братий. Она отъемлет правосудие у судей, чистоту у целомудренных, разум у разумных, благонравие у нравственных. Воспомянем и лютейшие злодеяния, к которым она приводит своих любителей. Если когда брат убил брата, сын отца, друг умертвил друга, то по чьему наущению совершились таковые беззако­ния? По чьему мановению? При каких надежде и уповании? Не ради ли настоящей жизни, ко­торую человеки, любя попремногу, ненавидят друг друга и злодействуют друг другу, каждый ища самому себе благополучнейшего пребыва­ния. По какой причине разбойник закалает пу­тешественника, богатый насилует убогого, гор­дый обижает смиренного, и всякий повинный злу гонит неповинного? Поистине все это злое дела­ют служащие этой жизни и желающие долгое время пребывать и наслаждаться в любви ее. Она, советуя все злое своим рачителям и служителям, предает их своей дщери, от нее рожденной, веч­ной смерти, в которую низверглись первые че­ловеки по той причине, что, будучи созданы для вечной жизни, вдались в любовь к временной, поработились чревоугодию, сласти и похотению очей, а оттуда ниспали во ад, не взяв туда с со­бою ничего из земных благ. Эта-то временная жизнь, — продолжал святой Севастиан, обратись к родственникам мучеников, — обольщает вас возвращать вспять неправедным вашим советом ваших друзей, грядущих к вечной жизни. Она научает вас, о честные родители, отвлекать ваши­ми безумными рыданиями ваших сыновей отшествия к небесному воинству, к чести нетлен­ной и к дружеству с вечным Царем. Она убежда­ет вас, о целомудренные жены святых, чтоб вы ласканиями вашими развратили умы мучеников, отвели их от доброго намерения, доставили им советами вашими вместо жизни смерть, вместо свободы — рабство. Если они соизволят советам вашим, то поживут с вами малое время, потом должны же будут разлучиться с вами смертью, и разлучиться так, что свидание вам сделается воз­можным только в вечных муках, где пламень пожигает души неверных, где тартарские змеи сне­дают уста богохульные, где аспиды терзают гру­ди идолопоклонников, где слышатся горький плач, тяжкие воздыхания, непрестанное рыдание в муках. Дайте им избежать этих мук, и самих себя потщитесь избавить от них! Допустите их снова устремиться к венцу, уготованному им. Не бойтесь: они не разлучатся от вас, они идут уго­товать вам на, небесах светлые обители, в кото­рых вы, вместе с ними и чадами вашими, будете наслаждаться вечными благами. Если вас утеша­ют здесь каменные красивые домы, то сколько более будет утешать красота горних домов, где столы блистают чистым золотом, где чертоги си­яют славою, будучи выстроены из красивых кам­ней и убраны камнями драгоценными, где цветут сады присноцветущие цветами неувядающи­ми, где злачные поля, кипящие сладкими пото­ками, где всегда воздух благорастворен, живи­тельные ветры, облагоухающие чувства неизре­ченным благовонием, где день не меркнет, свет не заходит, радование не прерывается. Нет там ни воздыхания, ни плача, ни скорби, ниже како­го-либо неблаголепия, оскорбляющего взоры; не обонявается там никакое зловоние, не слышит­ся никакого печального, плачевного и страшно­го голоса; взорам представляется все прекрасное, обонянию одни ароматы, уху одно веселое. Там непрестанно воспевают лики ангелов и арханге­лов, согласно славословя бессмертного Царя. По какой причине такая жизнь бывает презираема, а временная любима? Для богатства ли? Но бо­гатство скоро истощается. Тот же, кто хочет иметь его вечно при себе, да слышит, что гово­рит богатство. Вы так любите меня, говорит оно, что желаете, чтоб я никогда не разлучалось с вами. По смерти вашей я не могу идти вслед за вами, но при жизни вашей могу вам предшествовать. Если вы пошлете меня пред собою, то да послу­жат вам примером корыстолюбивый заимодавец и прилежный земледелец. Один дает золото ближнему, чтоб с него получить свои деньги в двойном количестве; другой посевает различные семена в землю, чтоб взять их сторично умножив­шимися. Должник отдает заимодавцу золото в двойном количестве, а земля возвращает сеяте­лю семена его сторично умноженными. Если вы вверите ваше богатство Богу, то Он не воздаст ли вам его умноженным бесчисленно? Туда пошли­те, вперед вас, богатство ваше, и сами туда же тщитесь скорей прийти. Какая польза в этой вре­менной жизни? Если б кто прожил и сто лет, но когда наступит последний день жизни, не ока­зываются ли тогда все прошедшие годы и все житейские сласти как бы никогда не бывшими? Остаются только следы ничтожные, воспомина­ние, подобное воспоминанию о путешественни­ке, пробывшем у нас в продолжение одного дня. О, по правде, тот, кто не любит превосходной веч­ной жизни, безумен, совершенно чужд познания истинных благ! О, по правде безрассуден тот, кто боится потерять скоропреходящую жизнь для восприятия другой, присносущей, в которой на­слаждения, богатство, радости так начинаются, что никогда не оканчиваются, но пребывают бес­конечными вовеки. Кто не хочет быть любите­лем этой присносущей жизни, тот всуе погубляет и временную жизнь, впадает в вечную смерть, держится связанным во ад, где неугасимый огнь, всегдашняя скорбь, непрестающие муки, где живут лютые духи, которых глаза сверкают ог­ненными стрелами, которых зубы величиною подобны слоновым, которых хвосты угрызают подобно хвостам скорпионов, которых гласы подобны гласам львов рыкающих, которых одно видение приносит великий страх, лютую болезнь и горчайшую смерть. О, если б было возможно умереть посреди этих страшилищ и мук! Но что всего лютей: там не престают жить для того, чтоб умирать непрестанно; не уничтожаются до кон­ца, чтоб мучиться без конца; пребывают целы­ми, чтоб вечно пожираться угрызающими змия­ми; снедаемые уды снова обновляются, чтоб сно­ва служить снедью для ядовитых змей и неусыпающего червя»⁶⁹⁹. Правильное употребление земной жизни заключается в приготовлении себя во время ее к жизни вечной.

Братия! Совершим наше земное кратковре­менное странствование, занимаясь единственно богоугождением, заимствуя от мира только одно необходимое. Есть, сказал апостол, снискание велие благочестие с довольством. Ничтоже бо внесохом в мир сей, яве, яко ни изнести что мо­жем. Имуще же пищу и одеяние, сими довольны будем. А хотящии богатитися, впадают в на­пасти, и сеть, и в похоти многи несмысленны и вреждающия, яже погружают человека во всегубительство и погибель (1 Тим. 6:6—9). К такому же нравственному бедствию, к какому приводят человека сребролюбие, приводят славолюбие и сластолюбие: из этих трех главных страстей со­ставляется миролюбие.