Первая глава начинается надписанием и приветствием, которые ха­рактерны тем, что уже в них св. апостол указывает на основные по­ложения всего своего послания: доказательство его апостольского достоинства и выяснение, в чем состоит наше спасение. «Павел апо­стол, избранный не человеками и не через человека, но Иисусом Хри­стом...» Здесь св. Павел решительно подчеркивает Богоизбранность своего апостольства вопреки стремившимся унизить его клеветни­кам иудействующим. Характерна и форма апостольского привет­ствия: «Благодать вам и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа, Который отдал Себя Самого за грехи наши, чтобы избавить нас от настоящего лукавого века...» Здесь указывается, что спасение для нас во Христе, а не в ветхозаветном обрядовом законе (ст. 1-5). Тотчас же после приветствия апостол выражает удивление быстро­му отпадению галатов от истинного учения и провозглашает грозную анафему всякому, кто осмелился бы проповедовать какое бы то ни было другое учение, отличное от того, какое он им благовестил, хотя бы то был «Ангел с неба» (ст. 6-9). Вот где основание для провозгла­шения Церковью анафемы еретикам! В 10 стихе св. Павел оправды­вается от обвинения, что он, не будучи истинным апостолом, осво­бождает язычников от соблюдения закона Моисеева лишь для того, чтобы прибрести их расположение: «если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым».

С 11 стиха начинается защитительная часть послания. Лжеучите­ли, унижая св. Павла, говорили, что он Самого Господа Иисуса Хрис­та никогда не видал, евангельскому учению научился от других апос­толов, а потом отступил от них, составив свое собственное учение о ненужности закона Моисеева; для того же, чтобы прикрыть свое от­ступление, он, бывая с другими апостолами, говорит и действует, как они, чтобы не показать своего разногласия с ними. Защищая от кле­ветников свое апостольское достоинство, св. Павел прежде всего рас­крывает Божественное, а не человеческое происхождение своего Евангелия, утверждая, что он научился ему «через откровение Иису­са Христа», то есть непосредственно от Самого Господа, являвшего­ся ему. Дальше он предлагает галатам увидеть явный перст Божий в той разительной перемене, которая произошла с ним, рассказывая, как из жестокого гонителя Церкви Божией он стал проповедником прежде гонимого им учения Христовой веры (ст. 11-24). Здесь, в этих автобиографических строках, особенно важны слова: «я не стал тог­да же советоваться с плотью и кровью», то есть с людьми — в данном случае, надо полагать, с другими апостолами, «и не пошел в Иеруса­лим, к предшествовавшим мне апостолам, а пошел в Аравию», где, видимо, св. Павел и был посвящен во все тайны христианского уче­ния Самим Господом в многократных явлениях, что можно видеть, например, из Ефес. 3:3. Только спустя три года св. Павел ходил в Иеру­салим «видеться с Петром» — только видеться или познакомиться со знаменитым апостолом, а не учиться у него. В Иерусалиме св. Павел пробыл всего «дней пятнадцать», во время которых он никого из апо­столов не видел, «кроме Иакова, брата Господня». Все это св. Павел подчеркивает, дабы показать, что не от других апостолов почерпнул он свои знания евангельского учения. «А в том, что пииту вам, пред Богом, не лгу» — в этих словах мы видим новое подтверждение за­конности клятвы в важных случаях. Далее апостол говорит, что он «после сего отошел в страны Сирии и Киликии», то есть опять не мог видеться с апостолами, ходившими тогда с проповедью по Палести­не, и что церквам Христовым в Иудее лично он не был известен. Цель сих слов апостола все одна и та же: «у Петра я не учился, а только видел его, — как бы так говорил апостол, — у Иакова не учился, и его только видел, не учился ни у кого другого низшего их, не так знатно­го лица. Возможно ли было мне учиться у тех, кои даже лица моего не видали?» (Фотий у Экумения).

Вторая глава представляет собою продолжение той же защити­тельной речи апостола. Здесь в первых 10 стихах ее св. Павел расска­зывает, как он, «по откровению», ходил на апостольский собор в Иеру­салиме, как раз на тот самый собор, на котором было постановлено о необязательности для христиан соблюдения обрядов Моисеева за­кона. Ходил туда св. Павел в сообществе со своим учеником, креще­ным, но необрезанным Титом, которого представил апостолам, и его не принуждали обрезаться. Павлово благовесте получило здесь, на соборе, полное одобрение старейших апостолов. Старейшие апосто­лы признали, что апостолу Павлу вверено благовествование для необрезанных, как Петру — для обрезанных. В знак полного согласия Иаков, и Кифа, и Иоанн, «почитаемые столпами», подали свв. Павлу и Варнаве руку общения. Как поясняет эти слова св. Златоуст: «В деле проповеди, говорит (св. Павел), мы разделили между собою всю все­ленную; и я взял язычников, а они иудеев, потому что так угодно было Богу. В попечении же о нищих из иудеев и я им помогал». Среди ве­рующих из иудеев было много бедных, которые лишились всего, что имели, и были повсюду гонимы неверующими. О них-то, как мы ви­дим, действительно очень заботился св. Павел, собирая для них ми­лостыню среди уверовавших язычников (ст. 1-10).

Далее апостол указывает на твердость и неизменность своих убеждений, в то время как другие апостолы (Петр и Варнава), из снис­хождения к иудействующим, делали им уступки: отстранялись от язычников, не ели вместе с ними. В 11-21 стихах св. Павел описыва­ет, как он даже возымел дерзновение противостать в этом Петру и обличил его при всех. Этот замечательный случай наглядно свиде­тельствует о равноправности Павла с Петром и опровергает ложный догмат римо-католиков о мнимом главенстве Петра в апостольском лике. «Наместника Христова» св. Павел, конечно, не осмелился бы обличать, да еще «при всех». Изложив галатам свое обличение Пет­ру (ст. 11 -14), св. Павел незаметно перешел к главному предмету сво­его послания: «человек оправдывается не делами закона, а только ве-рою в Иисуса Христа... делами закона не оправдается никакая плоть» (ст. 16). Эти слова особенно любят сектанты, видящие в них отрица­ние значения добрых дел для спасения. Но ведь совершенно ясно, что здесь речь идет вовсе не о «добрых делах», а о «делах ветхозавет­ного Моисеева закона», который с пришествием Христовым поте­рял свое значение, что и было окончательно постановлено на апос­тольском соборе в Иерусалиме, бывшем в 50 году по Р.Х. В следую­щем, 17 стихе, апостол говорит, что требовать от христиан соблюде­ния ветхозаветного закона — это значит косвенно обвинять в грехе Самого Христа: «Неужели Христос есть служитель греха?» — то есть: неужели Он ввел нас в грех Своим учением, которое мы разгласили миру? Конечно, нет. Если бы закон Моисеев давал оправдание лю­дям, то не было бы нужды в страданиях и крестной смерти Спасите­ля: «если законом оправдание, то Христос напрасно умер» (ст. 21). В 19-20 стихах апостол показывает, с какой решительностью надо ос­тавить ветхозаветный закон для того, чтобы всем своим существом прилепиться к Господу Спасителю, сораспяться Ему совершенно, чтобы жить только для Него и Им: «законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Бо­жия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня».

С третьей главы начинается вероучительная часть послания. Про­должается она и в четвертой главе и заканчивается в 12 стихе пятой главы. Общее примечание ко всей этой части можно сделать слова­ми св. Златоуста: «Выше (то есть в первой, защитительной части) св. Павел показывал только, что он сделался апостолом не от человек и не через человеков и что не имел нужды в научении от апостолов; а здесь, после того как представил себя достойным доверия учителем, уже со властью беседует, сравнивая между собою закон и веру». Пред­мет, раскрываемый здесь апостолом, — ненужность закона для галатов как язычников.

В третьей главе св. Павел говорит сначала о необязательности закона для галатов: первое доказательство этого он заимствует из наглядного опыта самих галатов, которые прияли Св Духа и благодат­ные дары чудотворения (ст. 1-5); второе доказательство ненужности закона св. Павел заимствует из способа оправдания как самого родо­начальника оправданных, Авраама, так и после него всех будущих наследников обетований Авраамовых: «Авраам поверил Богу, и это вменилось ему в праведность». Отсюда ясно, что и «верующие благо­словляются с верным Авраамом» (ст 6-9). Третье доказательство св. Павел выводит из невозможности исполнить все предписания закона и избегнуть его клятвы: «все утверждающиеся на делах закона нахо­дятся под клятвою». Почему же это? Объясняет это апостол ссылкой на Второзаконие (27:26). «Проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона». И по первоначальному учрежде­нию своему закон не имел силы оправдывать перед Богом, что ясно из того, что в самом же законе было написано: «праведный от веры жив будет» (Авв 2:4). Поэтому, если и возможны были праведники в Ветхом Завете, то собственно ради веры в грядущего Искупителя человеков и ради Его искупительной Жертвы, в которой закон прообразовательно руководил все мысли и чувства своих ветхозаветных служи­телей. Только Христос освободил от проклятия всех тех, на ком оно тяготело за неисполнение закона: «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою — ибо написано: проклят всяк, висящий на древе» — эти слова читаются в апостольском чтении на утрени Великой Субботы, объясняя смысл и значение совершенного Господом подвига искупления человечества. «Проклят всяк, висящий на древе» — слова Второзакония 21:23. «Не потому он проклят, — объясняет блж Иероним, — что висит на древе, но потому, что впал в тяжкий грех, что заслужил быть повешенным». «Как все в Ветхом Завете имеет прообразовательный смысл, так и это установление о повешении преступников и о снятии их к вечеру для похоронения было прообразом крестной смерти Спасителя. И Он повешен на дре­ве, а вечером снят» (еп. Феофан). Христос принял на Себя незаслу­женно клятву, тяготевшую над человечеством, и уничтожил ее. «Как кто-нибудь, не подлежащий осуждению, решившись умереть за осуж­денного на смерть, сим избавляет его от смерти, так поступил и Хри­стос» (еп. Феофан). «Принявший на Себя проклятие, Он освободил людей от проклятия». Это сделал Христос для того, чтобы «благосло­вение Авраамово через Христа Иисуса распространилось на языч­ников, чтобы нам получить обещанного Духа верою» (ст 10-14).

Вторая половина третьей главы содержит опровержение возра­жений против исключительного значения для язычников веры по­мимо закона (ст. 15-29) Здесь апостол рассеивает сомнения, которые могли появиться у христиан из иудеев, не отменяет ли закон обетова­ний, данных Аврааму, ради его веры, и зачем же вообще дан был за­кон? Апостол объясняет, что «закон» был дан после «по причине пре­ступлений, для обуздания преступности, чтобы народ держался в стра­хе, не предавался порокам, а жил праведно и делался достойным про­явить в себе Обетованного» (еп. Феофан); «чтобы Иудеи не жили без страха и не дошли до крайнего нечестия, закон и дан им вместо узды, для их научения, усмирения и удержания их от нарушения хотя не всех заповедей, по крайней мере некоторых. Итак, не малая польза от закона. Закон дан «до времени пришествия семени». Сим указы­вается временность закона и его преходящее значение. «Если закон дан только до пришествия Христова, то для чего ты, — говорит св. Златоуст от лица апостола, — продолжаешь его далее, за пределы этого времени?» Значение закона в том, что он «был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою» (ст. 24), то есть он был только детоводителем ко Христу, лишь воспитывал, подготовлял нас к принятию Христова учения. «По пришествии же веры, мы уже не под руководством детоводителя» (ст. 25) — с приходом же самой оп­равдывающей нас веры он стал уже не нужен. «Ибо все вы сыны Бо­жии по вере во Христа Иисуса; все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись» (ст. 26-27). Вера Христова возвращает людей к тому прекрасному периоду непорочного детства, при котором они свободно творят волю Отца своего Небесного и не имеют нужды в том, чтобы смирять их строгой дисциплиной. В этой сыновности Богу и заключается причина ненужности закона как сдерживающего на­чала: христиане как сыны Божии свободны от всяких формальных правил и требований, ибо они составляют «одно во Христе Иисусе», «облеклись во Христа» и не имеют нужды в каком-либо принужде­нии: «нет уже иудея, ни язычника; ни раба, ни свободного; ни мужес­кого пола, ни женского; ибо все вы одно во Христе Иисусе» (ст. 28). В качестве духовных чад Христа, потомка Авраама, христиане суть ис­тинные потомки Авраама, а потому и наследуют то оправдание и бла­гословение, которое было обещано Аврааму (ст. 29).

Четвертая глава содержит увещания галатам принять доказанную истину о ненужности закона и о том, что не следует больше вязатьсебя ветхозаветной обрядностью. Эти увещания направлены то, пре­имущественно, 1) на ум (4:1-10), то 2) на сердце (4:11-20), то 3) на волю (4:21 -31 и начало гл. 5 до ст. 12). «Ничто не убеждает так ума отказать­ся от своих мыслей, как доведение их до нелепости», — говорит еп. Феофан. Это и делает св. Павел. Он указывает, как неразумно вы­росшему сыну продолжать жить под опекой и руководством своих воспитателей. Так и мы, говорит апостол, были под пестунством за­кона до времени. Но пришел конец этого времени: «когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единороднаго)» и через Него ввел нас в полные права взрослых сынов. «Как нелепо теперь нам жаться под закон и держать себя наряду с рабами, когда мы уже сыны, «а если сыны, то и наследники Божии через Иисуса Христа». Стихи 4-7 о послании Богом Сына Своего Единородного пред­ставляют собою апостольское чтение на литургии в день праздника Рождества Христова. Обращаясь сначала с этим увещанием к иудеям (ст. 1-7), св. апостол переходит потом к язычникам. Язычники могли сказать: «да как же нас прежде обращали в иудейство и совершенно сближались только с теми из нас, которые вполне подчинялись все­му закону?» — «Тогда было другое дело, — отвечает им апостол, — тогда иудейство было единая истинная на земле вера, и вы хорошо делали, принимая его. Ныне же, когда Бог Сам Себе вас присвоил помимо закона, ваше обращение к немощным стихиям закона не имеет никакого смысла» (4:8-10) (еп. Феофан).

Так как сердце может идти наперекор всем доводам ума, св. апо­стол находит нужным обратить увещание и к сердцам галатов. Эти стихи 11-20 — самые трогательные во всем послании. Апостол напо­минает галатам, с какой горячностью приняли они его проповедь, какой любовью воспламенились к нему, и неужели же проповедь его была напрасна? «Отеческий это голос, — говорит блж. Феодорит, — приличный тому, кто помнит свои труды и не видит труда». Нежно упрекая галатов за перемену чувств и отношений к себе, апостол при­зывает их рассудить, где кроется причина этой перемены. И сам ука­зывает эту причину в новых учителях, которые «ревнуют нечисто», единственно для своего тщеславия. Высшую степень отеческой люб­ви апостола к галатам мы видим в нижеследующем трогательном вос­клицании: «дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос» (ст. 19). Уклонением в иудейство гала-ты как бы помрачили в своем сердце образ Христов, и св. Павел с ярко выраженной отеческой любовью ревнует о восстановлении в них этого образа Христова. «Видишь ли и любовь отеческую и скорбь, достойную апостола? Слышишь ли вопль, гораздо более горький, не­жели вопль рождающей?» — говорит по поводу этого восклицания Павлова св. Златоуст. «Хотел бы я теперь быть у вас и изменить голос мой», то есть «изменить его применительно к тому, что увидел бы сво­ими глазами» (еп. Феофан), или «переменить в плачевный и проли­вать слезы, и вас всех заставить плакать» (св. Златоуст) (ст. 20).

«Ум и чувство, — говорит еп. Феофан, — переходя на сторону истины, влекут за собою и волю... но она может медлить, отлагать свое решение». Вот почему св. Павел дальше старается подействовать не­посредственно на волю галатов, показывая, как преславно пребывать в свободе от закона (ст. 21-31 и 5:1). Это он раскрывает прообразом двух Заветов в истории Агари и Сарры. «Авраам имел двух сынов: одного (Измаила) от рабы (Агари), а другого (Исаака) от свободной (Сарры). В этом есть иносказание. Это — два Завета (4:22-24). Агарь была прообразом Завета Ветхого с законом Моисеевым, который не давал полной свободы от греха, держал в рабстве греху, а Сарра про­образовала Закон Новозаветный, дающий нам совершенное оправ­дание и полную свободу от греха. «Но как тогда рожденный по плоти гнал рожденного по духу», то есть Измаил Исаака, так и теперь нера­зумные ревнители Моисеева закона гонят христиан. Но Писание го­ворит: «Изгони рабу и сына ее», так и ныне мы должны расстаться с ветхозаветным законом, чтобы войти в дарованное нам наследие, ибо мы — христиане, дети не рабы, но свободной (ст. 25-31).

В пятой главе св. апостол Павел призывает христиан твердо дер­жаться свободы, дарованной Христом, и не подвергаться опять игу рабства Закона Моисеева, «ибо во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью» (ст. 1-6). С этой главы начинается нравоучительная часть послания, которая заканчивается в следующей, шестой главе, 10 стихом. Ос­новная мысль всего нравоучения апостола, связанного с вышеизло­женным учением о христианской свободе, заключается в 13-14 сти­хах: «к свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу. Ибо весь Закон в одном слове заключается, люби ближнего твоего, как самого себя». Почему апостол не упомянул здесь о любви к Богу как о первой и большей заповеди, по словам Самого Господа Иисуса Христа(Μφ. 22:36-38) ? Очевидно, потому, что в мыслях у него было главным образом уврачевать уменьшение взаимной любви между галатами, а истинная любовь к ближним и так всегда предполагает наличие в че­ловеке любви к Богу. Жить как свободным по духу — это значит из­бегать дел греховных, дел плоти: прелюбодеяния, блуда, вражды, ссо­ры, зависти, ненависти, убийства, пьянства и т.п. и, наоборот, воспи­тывать в себе плоды духа: любовь, радость, мир, долготерпение, бла­гость, милосердие, веру, кротость, воздержание. Апостол подчерки­вает, что нравственная христианская жизнь нелегко дается, что она есть борьба, которая ведется не на жизнь, а на смерть. Это — само­распятие, мысль о чем так ясно выражена в словах: «те, которые Хри­стовы, распяли плоть со страстями и похотями» (ст. 24). Это распятие плоти совершенно необходимо для каждого желающего жить духов­ной жизнью, ибо «плоть желает противного духу, а дух — противно­го плоти: они друг другу противятся» (ст. 17). Поэтому, если мы реша­емся «жить духом», «то по духу и поступать должны» (ст. 25).

В шестой главе св. апостол дает наставления нравственного ха­рактера совершеннейшим и, можно думать, предстоятелям церквей. Он велит им исправлять согрешающих «духом кротости», не тщесла­вясь и не превозносясь, считая себя чем-то, а с опасением, как бы и самим не подвергнуться искушению впасть в грех, потому что Бог часто за гордость и за немилосердие к другим согрешающим попус­кает впадение в грех для смирения (ст. 1-3). «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (ст. 2) — вот закон христианской любви. Наисильнейшие побуждения к неослабному доброделанию апостол указывает во всеведении Божием: «не обма­нывайтесь, Бог поругаем не бывает», и в том завершительном расче­те, который каждого из нас ожидает при конце этой земной жизни: «что понесет человек, то и пожнет» (ст. 7 и 8). Не следует унывать, делая добро, и надо спешить делать его, «доколе есть время», пока есть время, пока не застигла нас смерть.

Заключение послания составляют 11-18 стихи шестой главы. Здесь апостол указывает на свою особенную попечительность о галатах в том обстоятельстве, что послание свое он писал им собственноручно (ст. 11), в то время как он обыкновенно делал это через писцов (Рим. 16:22). Далее он указывает на противоположность своих побуждений, совершенно чистых сравнительно с лжеучителями, которые принуж­дают галатов обрезываться только для того, чтобы не быть гонимыми за крест Христов, и «да в вашей плоти похвалятся» (ст. 12-13), чтобы похвалиться количеством знаков ваших обрезаний (здесь ирония). «А я не желаю хвалиться, говорит апостол, - разве только крес­том Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира» (ст. 14) — хвалиться крестом Христовым значит веро­вать, что только им одним дается спасение. «Через эту веру, — гово­рит апостол, — я стал как бы мертвецом для всего суетного мирского, и мне безразличны как слава мира сего, так и гонения. Сущность хри­стианства, - повторяет снова апостол, - в том, чтобы стать «новой тварью», и к этому-то только и нужно стремиться, ибо кто так живет, тем «мир и милость, и Израилю Божию», то есть на истинном Израи­ле - всех верных, следующих учению благодати» (ст. 15-16). Заклю­чает апостол послание восклицанием: «Впрочем никто не отягощай меня» - ибо все уже разъяснено и истолковано. Предлагать даль­нейшие вопросы и высказывать недоумения — это значило бы лишь удовлетворять болезни спорливости - напрасный труд. Ответ на все возражения — язвы Господа Иисуса, которые он носит на теле сво­ем. Пусть они засвидетельствуют истину проповеди св. апостола. «Если бы кто увидел окровавленного и покрытого бесчисленными ранами воина, - говорит св. Златоуст, - стал ли бы обвинять его в трусости и предательстве, когда сей на самом теле своем носит дока­зательство своего мужества? Так же, говорит, должно судить и о мне». Заканчивает свое послание апостол преподанием обычного апо­стольского благословения: «благодать Господа нашего Иисуса Хрис­та со духом вашим, братия. Аминь» (ст. 18).