1.  Итак, блаженный отче, не тех ублажай, которые жерт­вуют Христу имением, а тех, кои приносят Ему словесных овец. Но старайся приносить это всесожжение непорочно; если не так, то никакой тебе не будет пользы.

2.  Как должно разуметь: яко подобаше предану быти Сыну человеческому, горе же тому, им же предается: так понимай и в обратном смысле, что многим произволяющим подобает спастись, но награда дана будет тем, которые по Господе по­служили их спасению.

3.  Прежде всего, честный отче, нужно нам иметь духов­ную силу, чтобы помогать тем, которых мы дерзнули вести во Святая Святых и покусились показать им Христа на таинственной их и сокровенной трапезе почивающего. Ибо когда сии руководимые находятся еще в преддвериях свя­тилища, и мы видим, что толпа хотящих им воспрепятство­вать войти угнетает и утесняет их: тогда мы обязаны взять их за руку, как младенцев, и освободить от сей толпы, т.е. от бесовских помыслов. А если они еще очень младенчест-венны, или немощны, то нужно их и на плеча взять, и понести, пока они пройдут дверь сего поистине тесного входа; ибо тут обыкновенно бывает самое давление и тес­нота. Потому и говорил об ней некто: сие труд есть предо мною, дондеже вниду во святило Божие (Пс. 72, 16).

4. Мы уже говорили, отец отцов, и в предыдущих словах, каков был оный отец отцов и учитель учителей; весь облечен вышнею премудростию, нелицемерен, обличителен, вникателен, целомудрен, снисходителен и радостен: и что всего уди­вительнее, за теми, которые изъявляли пламенную ревность к духовной жизни, он следил несравненно строже. Если же находил некоторых державшихся собственной воли, или имев­ших к чему-либо пристрастие, то лишал их любимой вещи, так что все наконец стали остерегаться, чтобы не изъявлять своей воли в том, к чему они чувствовали влечение. Достопа­мятный муж этот всегда говаривал, что лучше изгнать по­слушника из обители, нежели позволить ему исполнять свою волю. Ибо изгнавший часто делает изгнанного смиреннейшим, и готовым уже отсекать свою волю; а изъявляющий мнимое человеколюбие и снисхождение к таким инокам бывает при­чиною того, что они проклинают его при кончине своей, как человека, который обманул, а не воспользовал их.

5. Чудно было видеть, как сей великий отец, по исполне­нии вечерних молитв, сидел, как бы некий царь на престоле, на седалище своем, наружно сплетенном из ветвей, а внут­ренне из духовных дарований, и как дружный сонм братий, подобно мудрым пчелам, окружал своего пастыря, внимая словам его, как словам Божиим, и получая от него повеле­ния. Одному пастырь повелевал прежде сна прочитать наи­зусть пятьдесят псалмов, другому тридцать, иному сто. Ино­му назначал положить столько же земных поклонов; другому сидя спать; иному читать столько-то времени, а другому столь­ко-то стоять на молитве. Он поставил также над братиями двух надзирателей, которые днем примечали и возбраняли праздность и празднословие, а ночью — безвременные бде­ния, и то, чего не должно предавать писанию.

6.  Мало этого. Сей великий муж определял каждому осо­бенные правила и касательно пищи; ибо не для всех была одинаковая пища, но назначалось каждому по его устроению: для одних, сей добрый домостроитель назначал пищу более суровую, а для других более приятную. И удивительно, что все принимали и исполняли его повеления без ропота, как из уст Божиих. Сему достойнейшему мужу была подчинена и Лавра, в которую сей совершеннейший во всем посылал из обители своей более сильных духом на безмолвие.

7.  Не приучай, прошу тебя, простосердечных иноков к тонкоразборчивости помыслов; но лучше, если можно, и тонко­разборчивых приучай к простоте; это дело преславное.

8.  Достигший совершенной чистоты чрез крайнее бесстрас­тие, как Божественный судия, может употреблять и строгие меры. Ибо оскудение бесстрастия уязвляет сердце судии, и не до­пускает ему, как бы следовало, наказывать и искоренять зло.

9.  Прежде всего оставляй сынам твоим в наследие непо­рочную веру и святые догматы, чтобы тебе не только сынов, но и внуков твоих привести ко Господу путем православия.

10.  Крепких телом и юных ты не должен щадить, по лож­ному милосердию, но умолять и истощать их, чтобы они бла­гословляли тебя при исходе из этой жизни. И на сие, премуд­рый муж, ты имеешь пример в великом Моисее, который послушного и с покорностию за ним следовавшего народа не

мог освободить от рабства Фараонова дотоле, пока не заста­вил их есть опресноки с горьким зелием. Опреснок означает душу, которая несет отсечение своей воли; ибо собственная воля надмевает и возвышает ее, а опреснок никогда не надымается. Под горьким зелием должно разуметь иногда огорчение от по­корения себя повелевающему, а иногда горечь сурового поста. И. Но написав это к тебе, о отец отцов, прихоже в страх, слыша говорящего: научая иного, себе ли не учиши? (Рим. 2,21). Итак скажу еще одно, и кончу слово.