1. Как вода, мало-помалу возливаемая на огонь, совершен­но угашает его, так и слеза истинного плача угашает всякий пламень раздражительности и гнева. Потому скажем теперь по порядку о безгневии.

2.  Безгневие есть ненасытное желание бесчестий, как в тщеславных людях бывает бесконечное желание похвалы. Безгневие есть победа над естеством, нечувствительность к досаждениям, происходящая от подвигов и потов.

3.  Кротость безгневия есть молчание уст при смущении сердца; средина — молчание помыслов при тонком смуще­нии души; а конец — непоколебимая тишина при дыхании нечистых ветров.

5.  Гнев есть воспоминание сокровенной ненависти, т. е. памятозлобия. Гнев есть желание зла огорчившему. Вспыльчи­вость есть безвременное воспаление сердца. Огорчение есть неприятное чувство, гнездящееся в душе. Раздражительность есть удобопреклонное движение нрава и безобразие души.

6.  Как при явлении света исчезает тьма, так и от благовония смирения истребляется всякое огорчение и раздражительность.

7.  Некоторые, будучи склонны к раздражительности, не радят о врачевании и истреблении сей страсти; но сии жалкие не размышляют о сказанном: устремление ярости его падение ему (Сир. 1, 22).

8.  Быстрое движение жернова в одно мгновение может сте­реть и истребить больше душевной пшеницы и плода жизни, нежели медленное обращение другого в течении целого дня; посему мы и должны благоразумно внимать себе. Иногда пламя, вдруг раздуваемое сильным ветром, более нежели про­должительный огонь сожигает и истребляет душевную ниву.

9.  Не должно быть от нас сокрыто, о друзья, и то, что иногда во время гнева лукавые бесы скоро отходят от нас с тою целью, чтобы мы о великих страстях вознерадели, как бы о маловаж­ных, и наконец сделали болезнь свою неисцельною.

10.  Как твердый и остроугольный камень, сталкиваясь и соударяясь с другими камнями, лишается всей своей углова­тости, неровности и шероховатости, и делается кругловидным: так и человек вспыльчивый и упорный, обращаясь с другими грубыми людьми, получает одно из двух: или терпе­нием исцеляет язву свою, или отступает, и таким образом очевидно познает свою немощь, которая, как в зеркале, явит­ся ему в малодушном его бегстве.

11.  Гневливый человек по временам произвольно увлека­ясь этою страстию, потом уже от навыка и невольно побеж­дается и сокрушается ею.

12.  Ничто так не противно кающимся, как смущение от раз­дражительности, потому что покаяние требует великого смире­ния, а раздражительность есть знак великого возношения.

13.  Если признак крайней кротости состоит в том, чтобы и в присутствии раздражающего сохранять тишину сердеч­ную и залог любви к нему; то, без сомнения, крайняя сте­пень гневливости обнаруживается тем, что человек наедине сам с собою, словами и телодвижениями как бы с оскор­бившим его препирается и ярится.

14.  Если Дух Святый называется и есть мир души, а гнев есть возмущение сердца: то ничто столько не препятствует пришествию в нас Духа Святого, как гневливость.

15.  Нам известны премногие злые порождения гнева; одно только невольное исчадие оного, хотя и побочное, бывает для нас полезно. Ибо я видел людей, которые, воспламенившись неистовым гневом, извергли давнее памятозлобие, скрывав­шееся внутри их, и таким образом страстию избавились от страсти, получив от оскорбившего или изъявление раская­ния, или объяснение относительно того, о чем долго скорбе­ли. И видел опять таких, которые по-видимому являли дол­готерпение, но безрассудное, и под покровом молчания скры­вали внутри себя памятозлобие; и я счел их окаяннейшими неистовых, потому что они белизну голубя омрачали как бы некоторою чернотою. Много потребно нам тщания против сего змия (т.е. гнева и памятозлобия), потому что и ему, как змию плотской похоти, содействует естество.

16.  Видел я людей, которые, прогневавшись, отвергали пищу от досады; и сим безрассудным воздержанием яд к яду при­лагали. Видел и других, которые, как бы благословною при­чиною, воспользовавшись гневом своим, предавались многоядению, и из рва падали в стремнину. Наконец видел я и разумных людей, которые, подобно хорошим врачам, раство­рив то и другое, от умеренного утешения, данного телу, полу­чали весьма великую пользу.

17.   Иногда умеренное песнопение успешно успокоивает раздражительность, а иногда, если оно безмерно и безвремен­но, способствует сластолюбию. Итак будем пользоваться им, рассудительно избирая приличные времена.

18.   Сидя по некоторой нужде, близ келий безмолвствую­щих мужей, я слышал, как они от досады и гнева наедине злились, как куропатки в клетках, и на огорчивших их, как будто на присутствующих там, наскакивали, и я благочестно советовал им не жить в уединении, чтобы из людей не сде­латься бесами. И видел опять людей сладострастных и похот­ливых сердцем, которые по-видимому были кротки, ласковы, братолюбивы, и любили красивые лица: сим я назначал про­ходить безмолвное житие, как врачевство, противодействую­щее блуду и смраду плотской нечистоты, чтобы им жалким образом не превратиться из разумных тварей в бессловесных животных. А как некоторые говорили мне, что они сильно увлекаются тою и другою страстию, (т. е. и сладострастием и раздражительностью): то я запретил им жить по своей воле; а наставникам их с любовию советовал, чтобы они позволяли им по временам проходить то тот, то другой образ жизни, повинуясь однако во всем главному настоятелю. Сластолюби­вый повреждает только себя самого, а может быть и еще одно­го, своего сотаинника; гневливый же, подобно волку, часто возмущает все стадо, и многие души огорчает и утесняет.

19.  Великий вред возмущать око сердца раздражительностию, как сказано: смятеся от ярости око мое (Пс. 6,8), — по больший — словами обнаруживает душевное неистовство; если же и руками, то это уже вовсе неприлично, и чуждо монашес­кому, Ангельскому и Божественному житию.

20.  Если хочешь, или думаешь, что хочешь вынуть сучец ближнего, то вместо врачебного орудия не употребляй брев­на. Бревно — это жестокие слова и грубое обращение; вра­чебное орудие есть кроткое вразумление и долготерпеливое обличение. "Обличи, — говорит Апостол, — запрети, умоли" (2 Тим. 4, 2), — а не сказал: "И бей; если же и это потребу­ется, то как можно реже, и не сам собою."

21.  Если присмотримся, то увидим, что многие из гневли­вых усердно упражняются во бдении, посте и безмолвии; а намерение у диавола то, чтобы под видом покаяния и плача подлагать им вещества, питающие их, страсть.22.  Если, как мы выше сказали, один волк, имея беса по­мощником, может возмутить все стадо; то и один премудрый брат, имея Ангела помощником, может, как добрый мех, пол­ный елея, укротить волну, и дать кораблю тихое плавание . Сколь тяжкого осуждения заслуживает первый, столь великую награду получит от Бога второй, сделавшись для всех полезным примером.

23.  Начало блаженного незлобия сносить бесчестия, хотя с огорчением и болезнию души. Средина — пребывать в оных беспечально. Конец же оного, если только оно имеет конец, — принимать поношения, как похвалы. Да радуется первый; да возмогает второй; блажен о Господе, и да ликует третий.

24.   Жалкое зрелище видел я в людях гневливых, бы­вающее в них от тайного возношения. Ибо разгневавшись, они опять гневались за то, что побеждались гневом. Я удив­лялся, видя в них, как падение следовало за падением; и не мог без сострадания видеть, как они сами себе за грех отмщали грехом, и ужасаясь о коварстве бесов, я едва не отчаялся в своей жизни.

25.  Если кто замечает, что он легко побеждается возноше­нием и вспыльчивостью, лукавством и лицемерием, и захочет извлечь против них обоюдоострый меч кротости и незлобия: тот пусть вступит как бы в пратву спасения, в общежитие братий, и притом самых суровых, если хочет совершенно из­бавиться от сих страстей; чтобы там, подвергаемый досажде­ниям, уничтожениям и потрясениям от братий, и умственно, а иногда и чувственно ударяемый, или угнетаемый, удручае­мый и ногами попираемый, он мог очистить ризу души своей от ее скверны. А что поношение есть в самом деле омовение душевных страстей, в том да уверит тебя обыкновенная в народе пословица; известно, что некоторые люди в мире, осы­павши кого-нибудь ругательными словами в лице говорят: "Я такого-то хорошо умыл". И это истинно.

26.   Иное безгневие в новоначальных, происходящее от плача, а иное — невозмутимость, бывающая в совершенных. В первых гнев связан слезами, как некоторою уздою; а в последних он умерщвлен бесстрастием, как змий мечом.

27.  Я видел трех иноков, в одно время потерпевших бес­честие. Один из них оскорбился, но смолчал; другой порадо­вался ради себя, но опечалился об укорившем его; третий же, воображая вред ближнего, пролил теплые слезы. Так можно было видеть здесь делателей страха, мздовоздаяния и любви.

28.  Как горячка в теле, будучи сама по себе одна, имеет не одну, а многие причины своего воспаления: так и возгорение и движение гнева и прочих страстей наших происхо­дит от многих и различных причин. Посему и нельзя на­значить против них одно врачевство. А такой даю совет, чтобы каждый из недугующих старательно изыскивал при­личное средство для своего врачевания. Первым делом в этом врачевании да будет познание причины болезни, что­бы, нашедши оную, получить и надлежащий пластырь для своей болезни от Промысла Божия и от духовных врачей. Хотящие войти с нами о Господе в предложенное духовное судилище, да войдут: и мы исследуем, хотя и не ясно, упо­мянутые страсти и их причины.

29.  Итак да свяжется гнев, как мучитель, узами кротости, и поражаемый долготерпением, влекомый святою любовию и, представши перед судилищем разума, да подвергнется до­просу. Скажи нам, безумная и постыдная страсть, название отца твоего, и именование сынов и дщерей. Объяви нам при­том, кто суть ратующие против тебя, и убивающие тебя? — В ответ на это, гнев говорит нам: "Матерей у меня много, и отец не один. Матери мои суть: тщеславие, сребролюбие, объядение, а иногда и блудная страсть. А отец мой называется надмением. Дщери мои суть: памятозлобие, ненависть, враж­да, самооправдание. Сопротивляющиеся же им враги мои, которые держат меня в узах, безгневие и кротость. Наветникмой называется смиренномудрием; а от кого он рождается, спросите у него самого, в свое время".

На восьмой степени венец безгневия. Но кто носит его от естества, тот может быть не носит никакого иного; а кто приобрел его трудами, тот, без сомнения, победил восемь страстей.

Слово 7. О радостотворном плаче

СЛОВО 8. О безгневии и кротости

СЛОВО 9. О памятозлобии