Характер службы

Освященный смертью Спасителя и сошествием Его во ад, 9 час дня от­крыл нам новую эру духовной жизни, был предначатием воскресения Хри­стова и нашего, и потому с него естественно начинать для Церкви ряд суточ­ных служб. Но ввиду того, что в этот час совершилось столь тяжкое событие в земной жизни Спасителя, как смерть, богослужебное чествование этого часа не может носить торжественного характера и этому часу, как и другим печальным часам в жизни Спасителя, усвоен наименее торжественный тип службы.

 

Чин часа вообще

Часы (ώραι, horae) — службы, специально установленные для освяще­ния определенных часов, чем-либо знаменательных в истории нашего спа­сения, в благодарность за происшедшие в них события; но так как спасение наше совершено страданиями Христовыми, то и отдельные моменты этого великого дела были тягчайшими в жизни Спасителя; почему чувство благо­дарности за спасение не может не растворяться слезами сострадания Хрис­ту и печали о грехах, приведших Его на Крест. Отсюда служба каждого из часов, которых Православная Церковь, как и Римско-католическая, честву­ет четыре: 1,, 3, 6 и 9, носит скорбно-покаянный характер. Эта служба для всех часов имеет один и тот же чин (схему), совершенно не похожий на чин других служб и, именно, уступающий им в торжественности. — Начинается служба часа (если исключить из нее обычное начало, как прибавочную и случайную часть) псалмами, как и все службы, кроме литургии. Это самое естественное начало для церковной службы, так как в псалмах христианская Церковь всегда имела уже готовый, специально молитвенный материал, притом материал не только непревосходимой, но и недосягаемой высоты, боговдохновенный.

 

В Римско-католической Церкви псалмы имеют за богослужением не менее ши­рокое употребление, чем в Православной, и тоже предначинают каждую службу (исключая литургию, где поются отдельные стихи псалмов, а не целые псалмы). Уже богослужебное употребление Псалтири в Англиканской епископальной Церкви; еще уже в Шотландской пресвитерианской и почти совсем исключено у остальных протестантов.

 

 Притом естественно христианину начать молитву в ветхозаветном духе, чтобы отсюда перейти к новозаветной молитве, пере­жив таким образом в малом объеме своей души ту градацию религиозного настроения, которую переживало верующее человечество веками. Псалмов на каждом часе положено три в честь Св. Троицы и в соответствие трем часам каждой «стражи дня», каждой из тех частей дня, которая освящается служ­бою часа. К ряду псалмов на часе, как и на каждой службе, присоединяется в качестве заключения к ним краткое, но довольно сложное молитвословие наполовину ветхозаветного, наполовину христианского содержания (как составляющее переход к чисто христианским молитвам) хвалебно-молит­венного характера. Оно состоит из малого славословия, которым издавна в христианской Церкви заключалось пение псалмов; за этим христианским славословием Бога следует обычное у псалмистов славословие Бога, служа­щее и припевом к некоторым псалмам, — «аллилуиа», оставленное без пе­ревода с целью напоминания о нашей связи с ветхозаветною церковью и чтобы сообщить особую таинственность, неизъяснимость нашему славо­словию, а также по невозможности передачи этого слова на слав. язык од­ним словом.

 

Для этого пришлось бы сокращать слово «Бог», как в еврейском «аллилуиа» слово Иегова сокращено в йа (ср. наше «спасибо»). Слово употребляется без перевода в римско-католическом (alleluja) и протестантском (Hallelujah) богослужении; но в англиканском переведено: «хвалите Бога» (praise ye the Lord).

 

 Повторенное трижды в честь Св. Троицы, Которая прославле­на уже и малым славословием, аллилуиа заключается присоединением к нему стиха «Слава Тебе Боже», дышащего безыскусственной простотой древ­ности в прославлении Бога. Троекратно повторенное аллилуиа с однократ­ным, как бы в знак единосущия Св. Троицы, «Слава Тебе Боже»

 

Раскольники в этом припеве аллилуиа произносят дважды, заменяя третье алли­луиа однозначным с ним, по их мнению, «Слава Тебе Боже». Такой способ пения аллилуиа в этом припеве предписан Стоглавым Собором (1551 г.), который на­звал обычай троить аллилуиа «латынскою ересью» (латиняне, по словам Собора, «не славят Троицу, но четверят», что Собор, по-видимому, выводил каким-то об­разом из filioque). Собор ссылался в защиту сугубой аллилуиа на житие прп. Ев-фросина Псковского ( 1481), которому сама Пресв. Богородица «извести и запрети о трегубой аллилуиа и повеле православным христианам говорите дво-егубое аллилуиа» (Стоглав, гл. 42 / Изд. Кожанчикова Д. СПб., 1863. С. 148). В этом житии, составленном незадолго до Собора, рассказывается кроме того, что прп. Евфросин очень скорбел о тайне пресвятой аллилуии (т. е. двоить или тро­ить ее нужно) и, не найдя на это ответа в России, предпринял путешествие в Гре­цию, где из беседы с патр. Иосифом и из практики Софийского собора и всех мо­настырей убедился в необходимости двоить аллилуию и ввел этот обычай в своем монастыре, за что был обличаем и преследуем псковичами во главе со свящ. Иовом. Вопрос об аллилуие занимал и других тогдашних церковных деяте­лей; еще до прп. Евфросина свт. Фотий, митр. Московский, на вопрос псковичей по этому пункту посланием 1419 г. высказался за тройное аллилуиа, то же сделал Новгородский еп. Геннадий в 1491 г. Следовательно, в XV в. вопрос был спорный, и основание для него давалось разностью не только в практике, но и в самых бо­гослужебных книгах. Тогда как в одних греческих и славянских рукописях XIII— XVI в. указывалось троить аллилуиа (например, Орологии Румянц. муз. Севаст. собор. №№ 496—497 XIII—XVI в., «Устав о пении мефемона» в рукоп. Софийской библ. СПб. Акад. № 1264); в других указывалось двоить (например, славянские ус­тавы Моск. Син. библ. №№ 383 и 384  XIV-XV в., Потребите № 259 XVI в.). Не только в России, но и на Востоке не было однообразия в этом отношении, как об этом свидетельствуют наблюдения такого беспристрастного в этом отношении человека, как инок Арсений Суханов, в его «Проскинитарии» (Правосл. Палест.Сбор. Т. VII, вып. 3. СПб., 1889 г. С. 44, 205, 225). Сам председатель Стоглавого Собора митр. Макарий в своих Четьи-Минеях обличает сугубящих аллилуию и символически обосновывает троекратность ее (ап. л. 816), на каком основании да­же подозревают в постановлении Стоглавого Собора, как  и замечаниях Проскини-тария о сугубой аллилуие, позднейшую вставку. (Обо всем этом у Макария, митр. История русской Церкви. СПб., 1868, VIII, 131 и д. Одинцов Н. Порядок обществен-наго и частнаго богослужения в древней России до XVI в. СПб., 1881, с. 243—249. Дмитриевский А Богослужение в русской Церкви в первые пять веков // Прав. Собес. 1882, VII—VIII, 359—362. Никольский К, прот. Пособие к изучению устава богослу­жения православной церкви. 7-е изд. СПб., 1907. С. 178—179). Первоначально и долго аллилуиа, по примеру ветхозаветной церкви, пелось, конечно, не 2 и не 3 ра­за, а один; так было в III в., по свидетельству «Завещания» и Тертуллиана (см. Всту­пит. гл., с. 108). Догмат троичности, выдвинутый на первый план в богословии ере­сями III в., заставил христиан сделать его первым предметом своего исповедания; отсюда, должно быть, широкое применение числа 3 в последующем богослужении (троепсалмие, трехантифонный строй); отсюда могло легко возникнуть утроение аллилуиа. Но прямых свидетельств о таком способе пения аллилуиа до XIII в. нет; напротив, везде, где говорится о пении аллилуиа, представляется как будто так, что оно произносится один раз (Кассиан. Об установлениях киновий. II, 11. Орологий Синайск. библ. № 863 VIII в.). Судя по тому, что в католической Церкви поется ал­лилуиа и раз, и два, и три (Missale romanum. Campidonae, 1823, p. 255; Breviarium, p. 22,29 и др.), можно думать, что существовал этот троякий способ его пения. При 3 антифонах могло на 1-м антифоне аллилуиа петься 1 раз, на втором дважды, а на 3-м трижды; так  в чине монаш. погребения по ркп. Моск. Синод, библ. № 396 XIII— XIV в. (Дмитриевский А, там же). Однократное аллилуиа сохранилось у нас в пс. 136 и на литургии. В эфиопском Часослове после псалмов нынешний наш при­пев, по-видимому, имеет простейший и древнейший свой вид: «Аллилуиа. Слава Господу» 3 (Тураев Б. Часослов ефиоп. ц., 63).

 

 — все в целости опять повторяется трижды в честь Св. Троицы, и для большего сосре­доточения внимания. За этим в общей сложности длинным славословием следует сравнительно краткое моление (как и вообще в православном бого­служении хваление преобладает над прошением) «Господи помилуй», тоже троекратное. Это молитвословие заменяет на часах ектению, следующую за предначинательными псалмами на более длинных и важных службах. По­сле предначинательных псалмов на постных часах (хотя не всегда и не на всех) полагается кафизма — одна, как на вечерне. Прославивши Бога устами псалмопевца, служба часов начинает теперь хвалить Бога собственными песнями христиан и молиться Ему собственными молитвами. Но, сообраз­но небольшой торжественности часа как церковной службы, ему усвояются наиболее простые (и древние) из различных родов песнопения, именно тро­парь и кондак (повечерию и изобразительным — даже один кондак). Тро­парь для постных часов приноровлен к воспоминанию часа, для непостных же — к воспоминанию дня (из Минеи, воскресный или из Триоди). Так как тропарь по идее своей не есть (подобно стихирам и в противоположность кондаку) самостоятельная песнь, а только припев к стиху псалма, то на ча­сах он, как и в начале утрени (этом его главном и первоначальном месте),поется не один, а обставляется стихами, к которым как бы является припе­вом. Стихи эти подобраны тоже сообразно воспоминаниям, которые соеди­няются с часом, но с ними поется только постный тропарь (который повто­ряется трижды при 2-х стихах), так как только постный тропарь приноровлен к воспоминаниям часа (посему в древних памятниках эти тро­пари назывались прокимнами, нынешний тропарь 1-го часа по своей крат­кости и имеет вполне вид прокимна). В непостные же дни взамен стихов псалма припевами к тропарю служит малое славословие; для этого славосло­вие делится здесь (как и всегда, когда оно делится) на две половины, из ко­торых каждая представляет собою законченную мысль: первая воздает честь Св. Троице, вторая направляет нашу мысль к вечности; первая пред­шествует тропарю, а вторая Богородичну. (На постных часах славословие в целом виде предваряет пение тропаря и заканчивает его). Первоначально, по древним уставам (как увидим), всегда на часах исполнялись нынешние пост­ные тропари (но зато часы по этим уставам не пелись в воскресенья, праздни­ки и даже попразднства). Богородичен часа для постных и непостных тропарей один и приноровлен к воспоминанию часа. Если день имеет две памяти, то на часах читаются оба тропаря, причем «Слава Отцу» вставляется между ними. Если же день имеет три памяти, то на часах читается все же два тропаря, но второе место занимают по очереди на разных часах второй и третий тропари. Богородичным оканчивается первая половина часа — хвалебная и псалмическая; посему все вставки на часе, например: паремий и поучительных чтений на великопостных часах, особых тропарей, паремий, Апостола и Евангелия на царских часах — делаются после Богородична.

Вторая половина часа по преимуществу молитвенная. Начало ее, как начало всех служб и всех более или менее значительных частей их— псалмическое. Но в качестве начала здесь берется не ряд псалмов или один це­лый псалом, а лишь отрывок псалма. Этот отрывок не носит в уставе како­го-либо названия, но его можно было бы назвать «стихом часа»; на 1-м часе этот стих «Стопы моя направи...», на 3-м — «Господь Бог благословен...» и т. д. По содержанию стих часа представляет молитвенное пожелание веру­ющего в известный час дня, предначинающее боговдохновенными словами вторую, молитвенную часть часа. — Вместо краткой молитвы первой части часа, состоящей лишь из троекратного «Господи помилуй», эта часть часа имеет три (в соответствии с тремя псалмами первой части) длинных молит­вословия, заметно разделенных между собою: Трисвятое с Отче наш, молит­ву «Иже на всякое время» и особую молитву часа. Между первым и вторым из этих молитвословий, т. е. после Отче наш, положены на постных часах опять тропари, приспособленные к воспоминаниям часа, на 1-м часе — один, а на остальных — по три, включая сюда и Богородичен, соединяющи­еся между собою двумя половинами малого славословия, причем тропарь 1-го и Богородичен 6-го часа меняются в среду и пятницу. Тропари эти заимствованы из служб триодного и минейного кругов, и большинство их служат также седальными Октоиха. В непостные же дни вместо этих тропарей по­ложен кондак дня (воскресный, Минеи или Триоди в соответствие тропарю первой части часа). Кондак вносит в чисто молитвенное содержание второй части часа хвалебный элемент и вместе с тропарем приспособляет службу часа к воспоминанию дня (тропарь и кондак из всех песней наиболее сжато и полно освещают празднуемое событие). — Как в первом из трех молитво­словий этой части часа все до «Отче наш» можно рассматривать в качестве приготовления к этой молитве, так во втором молитвословии 40-кратное «Господи помилуй» является приготовлением к многосодержательной мо­литве «Иже на всякое время», в которой мы покаянно просим Христа при­нять молитвы часа, — и вообще всего потребного нашему телу и душе. Мо­литва приписывается рядом древних Часословов, начиная с Синайск. № 865 XI в., Василию Великому. Молитва заключается, как и началась, «Господи помилуй» — троекратным, славословием (малым) Св. Троице и, кроме того (в виду окончания службы), песнью Пресв. Богородице, наиболее краткой и выразительной — Честнейшую Херувим. Затем, чувствуя недостаточность своих молитв, мы просим их у священника словами: «Именем Господним бла­гослови отче». В ответ на это священник на 1 и 9 часе молится: «Боже ущедри ны и благослови ны, просвети лице Твое на ны (отношение к рассвету и ве­черу) и помилуй ны», а на 3 и 6 часах: «Молитвами св. отец наших Господи Иисусе Христе Боже наш помилуй нас», как бы отсылая просящих его мо­литв к более сильным молитвенникам. Этот возглас вместе с тем является и отпустом для часа, который большей частью не имеет отпуста (в древности, как увидим, здесь и оканчивалась служба часа). — Так как потребности ве­рующего в различные часы дня разны, то за общей для всех часов молитвою («Иже на всякое время») следует и нарочитая <особая> для каждого часа молитва, которая является третьим молитвословием второй части часа и вместе заключительной молитвою часа. После нее, если часом заканчивается ряд служб (как то всегда бывает с 1 часом), или служба его резко отделяет­ся от следующей (совершением в притворе), делается отпуст, который для часа естественно положен малый, отличающийся от великого краткостью и подготовительных к нему молитвословий (опускается молитва к Богомате­ри и прославление Ее), и священнической формулы отпуска (из святых поименовывается только Пресв. Богородица и преподобные, — последние ввиду первоначального назначения часов исключительно для монасты­рей). В отличие от других служб, часы (непостные), как наименее торжест­венная служба, состоят из сплошного чтения без пения. По мысли устава (прямо, впрочем, не выраженной нигде), и тропари с кондаками непостных часов должны читаться, так как Богородичны их не приспособлены по гла­су к тропарю (к постным тропарям приспособлены). Только в посты, когда часы, благодаря своему печальному тону, более отвечают потребностям дня и поэтому совершаются с большей торжественностью, тропари на них по­ются (по древним уставам в некоторые постные дни совершались так наз. песненные часы, состоявшие сплошь из пения).

 

История службы часа вообще

Обычай освящать молитвою 3, 6 и 9 часы перешел к христианам из вет­хозаветной церкви и наблюдался уже апостолами. Во II в. в эти, должно быть, часы читали молитву Отче наш, которую требовалось произносить трижды в день. В III в., кроме этой молитвы, в священные часы дня пели псалмы с при­певом одного стиха и аллилуиа, и часам были усвоены определенные воспо­минания, выражавшиеся, может быть, только в соответствующих размышле­ниях и беседах. В IV в. в Иерусалимской Церкви служба часов имеет одинаковый состав с утреней и вечерней, именно, состоит из пения псалмов и антифонов до прихода епископа, который, придя, входил в алтарь, читал мо­литву, выходил к народу и благословлял всех поодиночке. Из этого послед­него чина часов и образовались впоследствии так называемые песненные ча­сы. Такие часы в IX—XI веке в той же Иерусалимской Церкви состояли из пения одного псалма, тропаря с Богородичными (нынешних), прокимна, вет­хозаветных чтений, стиха часа и Трисвятого. В XIII в. песненные часы состо­яли из пения одного псалма, великой ектении, трех антифонов, малой екте­нии, тропаря с Богородичным, чтения, просительной ектении, Трисвятого с Отче наш, Господи помилуй, нынешнего благословения священника и молит­вы главопреклонения. Тот и другой чин, правда, назначается теми памятни­ками, где эти чины приведены, для Страстной седмицы, причем во втором па­мятнике для обыкновенных дней назначаются часы, близкие к нынешним (в первом памятнике сохранился устав только для Страстной и Пасхальной седмиц); но судя по иерусалимской практике IV в., можно думать, что перво­начально там, где господствовал так наз. песненный строй богослужения, ча­сы и вообще приближались, по строю своему, к вечерне и утрене, и имели уже начиная с V—VI в. чин, близкий к представленным образцам, особенно пер­вому. Но песненный чин часов не имел повсеместного распространения, и подле него формировался другой чин часов — монастырский, сводивший, на­пример, в V в. у египетских подвижников, по свидетельству св. Кассиана, всю службу часа к псалмам, перемежавшимся тайными («умными») молитвами, коленопреклонениями и воздеяниями рук, причем количество псалмов было разнообразно в разных местах: или по 6 на каждом часе, или соответствовало цифре часа (на 3-м — три и т. д.). Псалмы пелись одним из братий ровным распевом без перерыва, должно быть речитативом, судя по тому, что Иоанн Кассиан выражается то «пелись», то «сказывались». Из взаимного влияния этих двух типов, из которых один сообщал службе часа слишком большую торжественность, не отличая ее от других важнейших служб, а другой давал очень монотонный чин службе часа, возник нынешний тип часов, соединив­ший элементы того и другого. К VIII—IX в. находим этот последний, нынеш­ний, тип уже наметившимся и в частностях. Так, по греческому Часослову Си­найской библиотеки (№ 863) VIII—IX в. по чину лавры св. Саввы, часы имеют следующий состав. После предначинательных псалмов, число которых для разных часов различно: для 1-го — 8, 3-го— 7, 6-го — 6, 9-го — 4, алли­луиа с 2 стихами псалмов, соответствующими часу (как теперь на постных ве­черне и утрене); затем тропарь часа (нынешний, исключая 1-й час), но перед ним и после него пишется в Часослове конец его, должно быть, служивший ему припевом (так, например, для 1-го часа «И исправи. (Христе) Свете ис­тинный»). После этого тропаря положен другой — различный в разные дни седмицы (для воскресенья не указан, должно быть, потому, что часы не пе­лись тогда). После тропарей — нынешний стих часа, но разделенный на две части, из которых первая повторяется трижды (как ныне в пост на 1-м часе «Стопы моя»). Служба часа оканчивается Трисвятым («Отче наш» не назва­но). От такого типа часов в этом Орологии отступает только 1-й час некото­рыми добавками в начале и в конце. Начиная же с XI в., сохранившиеся Ча­сословы дают службу часов почти нынешнего строя, исключая часть, следующую за Трисвятым. Так, тропари после Трисвятого имеют не все Часо­словы до XV в., или имеют не такие тропари, как нынешние, и разные в раз­ных Часословах. Затем, конечное (теперь пред «Иже на всякое время») «Гос­поди помилуй» не во всех древних Часословах положено 40 раз. Так, в одном Часослове Моск. Типогр. библ. XV в. на 1-м часе положено Господи помилуй 30 раз, на 3 и 6 — 40, а на 9 — 12 раз (в конце изобразительных и утрени тоже по 12 раз). В эфиопском Часослове на каждом часе Господи помилуй 41 раз, а на службах 3-го часа ночи и в петлоглашение по 51 раз, на вечерне и пове­черии и 51 и 41, на полунощнице 51 и 51. Но в Студийском уставе Моск. Ти­погр. библ. XI в. 40 раз, только на царских часах 30 раз. По Типикону Рим­ской Барбериновской библиотеки 1205 г., и на царских часах — 40 раз. Из заключительных возгласов священника: «Молитвами св. отец...» или «Боже ущедри ны...» — в XIII веке первый имел еще такой вид: «Господи Иисусе Хри­сте Боже наш помилуй нас», а второй — уже нынешний вид, но первый ред­ко употреблялся; в XIV же веке являются и обе нынешние формулы. Молит­вы «Иже на всякое время» и заключительной не имеют вовсе некоторые Часословы (например, один Моск. Типогр. библиотеки XV в.). Другие древ­ние Часословы молитву «Иже на всякое время» указывают лишь для первого часа в ряду других двух или трех (например, Часосл. Синайск. библ. № 865 XII в. и № 870 XIV в.). Иные древние Часословы заключительные молитвы помещают только в почасиях (междочасиях) (Синайск. библ. № 868 XIII— XIV в., Хлудов. № 123 XIV в.), замечая, что если нет почасия, то молитвы го­ворятся на часах (Хлуд.); другие имеют очень краткие заключительные мо­литвы, вроде тропарей (Ватопед. № 350 XII в.; для 6 часа здесь молитва — нынешний тропарь: «Иже в 6-й день же и час»); иные имеют по две молитвы, то обе отличные от нынешних (Син. № 12 XIII в., Соф. 1152 XIV в.), то одну из них нынешнюю (Син. № 865 XII в.); или же иные указывают нынешнюю краткую молитву третьего часа («Владыко Боже...») и для шестого (Афоно-Афанасиевской библ. № 306 XIII—XIV в.), и для девятого (Афоно-Пантелеим. № 7 XII—XIII в.); но Часословы, не менее этих древние, как Афоно-Андреев­ский № 12 XI в. и № 861 XIII в., имеют уже все нынешние молитвы. — Как вы­ше замечено, древние уставы (студийского типа) часы предназначали только для будней, почему и в древних Часословах ничего не говорится о замене ча­совых тропарей минейными и воскресными (иначе — тропарями отпусти­тельными) и кондаками. Часы всегда пелись со своими тропарями. Впервые Новгор. Софийский Часослов 1052 XIV в. говорит о такой замене, хотя все уставы иерусалимского типа предполагают ее для тех дней года, которые име­ли свой тропарь и кондак (но таких дней в месяцесловах, чем они древнее, тем меньше).

 

В Римско-католической Церкви часы имеют все составные части наших часов, но в другом порядке. Как и у нас, часы там имеют все одну схему, исключая первый час (он и у нас в древности отличался по строю от других часов, как видно из Синайского Часослова VIII—IX в., о чем будет речь в объяснении И гл. Типик.). За обычным началом на римско-католических часах следует гимн, особый для каждого часа, соответствующий нашему тропарю, оканчивающий­ся аллилуиа (в воскресенье) или другим припевом, «антифоном» (в будни). Затем следуют три отдела из 118 псалма (который разделен между всеми часа­ми на 11 отделов; 2 из них читаются на первом часе при других псалмах, а по три — на каждом из остальных часов без других псалмов); эти 3 отдела118 псалма на каждом из римско-католических часов сообщают ему такой же трипсалмный тип, какой имеют наши часы (псалом 118 выбран для часов, должно быть, потому, что говорит о непрестанном поучении закону Божию, о семикратном на день прославлении Бога и т. п.). За 3 отделами 118 псалма, оканчивающимися аллилуиа или др. антифоном, следуют два кратеньких от­рывка (capitula) из Нового и Ветхого Завета (посланий и пророков) с заклю­чительными припевами (responsoria), иногда меняющиеся по праздникам (со­ответствуют нашему «стиху часа», а также паремиям и прокимнам). За этими capitula следует Kyrie eleyson, Christe eleyson, Kyrie eleyson (соответств. нашему «Господи помилуй» 40 раз) и Отче наш опять с респонсориями (первым из кото­рых служат последние слова молитвы Господней: «и не введи нас во искуше­ние...», соответств. нашему возгласу). Затем соответственная дню (у нас — часу) молитва, которая предваряется и заключается возгласами-респонсориями: «Гос­подь с вами» (Dominus vobiscum) с ответом: «И со духом твоим. Помолимся (Oremus)». После молитвы также респонсорий: «Благословим (Benedicamus) Гос­пода». Возглас «Господь с вами», который произносит и диакон, совершающий часы, в отсутствие священника, и даже при нем, но с его позволения, заменяется, если часы читает чтец, другим: «Господи, услыши молитву мою и вопль мой к Тебе да приидет» (Brev. rom., 52,62,43 и д., 24 и д.). Эти окружающие заключитель­ную молитву часа респонсории явно соответствуют нашему священническому возгласу после «Иже на всякое время». Это римский чин часов; Медиоланский и мозарабский чины несколько длиннее (Серединский Т., свящ. О богослужении за­падной церкви. СПб., 1849. Ст. 2, с. 6.) Близость римско-католических часов к на­шему чину часов хорошо свидетельствует, конечно, о том, что чин часов в осно­вах своих там и здесь сложился еще в период живого братского общения между двумя Церквами. — К тому и другому чину часов, римско-католическому и право­славному, близки часы восточных монофизитов, например, коптов. По древнему Часослову коптов, чин часа состоит из вступительного тропаря (ср. гимн часа у римо-кат.), 12 псалмов (след «чина 12 псалмов»), соответственного воспомина­нию часа Евангелия (ср. capitula и паремии), тропарей со стихами и Богородич­ных, одинаковых с нашими первыми тропарями, стиха часа, такого как у нас, других тропарей, большей частью совпадающих с нашими вторыми тропарями (по Трисвятом), Символа веры, Трисвятого с Отче наш и заключительной молит­вы, соответственной часу {Архим. Порфирий. Вероучение, богослужение... коп­тов, с. 57 и д.). Еще ближе к нашему чину часы по эфиопскому Часослову Копт­ской Церкви (XIV в.): по обычном начале 12 псалмов, Евангелие, наши тропари часа и Богородичны, стих часа, Трисвятое, аллилуиа, тропари, большей частью совпадающие с нашими тропарями по Трисвятом, Символ, Κύριε έλεησον 41 раз, краткая покаянная молитва, начинающаяся «Свят, Свят, Свят...», отпустительный тропарь, молитва Иже на всякое время, Κύριε έλέησον 41 раз и молитва благосло­вения, общая для всех часов — с призыванием ряда святых по имени, вроде на­шей литийной «Спаси Господи люди Твоя» (ТураевБ. Часосл. ефиоп. ц., с. 47 и д., 33 и д., 39 и д.). В том и другом Часослове есть особая служба, близкая к концу на­шей утрени и 1 часу; но эта служба не называется часом.

 

Чин и содержание 9-го часа

Девятый час посвящен воспоминанию самой смерти Спасителя на Кре­сте, так как, по евангелистам Матфею и Марку, именно около этого часа (по Мф. «о девятом часе», περί δέ την έννάτην ώραν, по Мк. «в час девятый», τη ώρα τή έννάτη¹, не: в девятый час) Христос сделал свой предпоследний возглас на Кресте «Боже, Боже Мой, вскую Мя еси оставил», за которым последовало тотчас напоение Спасителя уксусом и (через неуказанный промежуток вре­мени) последний возглас, приводимый только у еванг. Луки: «Отче, в руце Твои предаю дух Мой», с каковым Господь и умер. Начиная с первого мо­мента и увещевает «Учительное известие» (при Служебнике) иерея воспо­минать при 9 часе последние события жизни Христовой. Но служба 9 часа останавливается не столько на этой хотя потрясающей, но внешней стороне последних минут Спасителя, обнимаемой уже службой 6 часа, сколько на внутренней и более существенной — на самом акте смерти Христовой как разлучении души с телом и сошествии ее в ад (стороне искупительного дела Христова, особенно глубоко раскрытой у ап. Петра), а затем на смерти Хри­стовой как окончательном завершении нашего спасения.

Из псалмов 9 часа 83-й «Коль возлюбленна селения Твоя», составляв­ший, должно быть, песнь иерусалимских паломников и изображающий красоту Божия жилища на Сионе, приложим к душевному состоянию Спа­сителя на Кресте, к стремлению Его души оттуда во обители Отца Небесно­го. Следующий псалом 9-го часа, 84-й, «Благоволил еси Господи землю Твою», воспевающий благословение Божие, излитое на св. землю по заселе­нии ее возвратившимися пленниками (из Вавилона), переводит нашу мысль от умирающего за нас Христа к приобретенным Его смертью благам: глав­ным образом, прощению грехов и прекращению гнева Божия на нас; прав­да (по псалму), спасение хотя совершилось, но оно еще не вполне осуществ­лено (пока спасение не усвоено всем человечеством) — отсюда молитва «возврати нас Боже» (букв. с еврейского «восстанови») и т. д.; тем не менее псалмист как бы подслушал решение Божие о нас, о мире с нами и в востор­ге созерцает, как вместо прежнего долгого гнева Божия на нас, строгого пра­восудия Его над землей, теперь землю осеняют только спасительная милость Божия и его правдивая верность (т. е. прежним обетованиям); эти ми­лость и верность в псалме олицетворяются в высокопоэтической картине двух встречающихся на земле и лобызающихся добрых духов. Последний псалом 9-го часа, 85-й, «Приклони Господи ухо Твое», надписанный «мо­литва Давида» (может быть, при восстании Авессалома, во всяком случае при какой-то смертельной опасности), возвращает нашу мысль от дела Хри­стова, от совершенного им на Кресте искупления, рассмотренного во втором псалме часа, к Его личности (которою занимался первый пс), к состоянию Его на Кресте; но в этом состоянии настоящий псалом обращает внимание на другой момент (по сравнению с первым псалмом), именно — на состоя­ние Христа, души Его, после смерти, т. е. на сошествие Его во ад; псалом именно все говорит о душе (в Ветхом Завете слово это, впрочем, большей ча­стью означало жизнь), и спасению этой Души страждущего Праведника от врагов, из самого ада преисподнего, придается такое значение, что все наро­ды поклонятся Богу, если Бог сотворит над Отроком своим «знамение», чу­до спасения (воскресение). Последние слова псалма о «знамении» ввиду их особой важности читаются дважды (как то делается только на предначина­тельных псалмах вечерни и утрени, — остаток древнего пения псалмов с припевами).

В дальнейших песнопениях и молитвах 9-го часа священное воспоми­нание, соединяемое с этим часом, раскрывается с других сторон. Так, в по­стном тропаре часа «Иже в девятый час» возносится молитва к умершему за нас Христу умертвить в нас плотские «мудрования» (похоти); в стихах к тропарю (Пс. 118:169—171) преследуемый праведник (Христос или хрис­тианин) просит об услышании его молитвы. Богородичен «Иже нас ради рождейся», уже воскресный, воспоминая рождение, смерть и воскресение Христа, просит Его о человеколюбии и спасении по молитвам Богородицы народа отчаянного (λαόν, слав. «люди», άπεγνωσμένον). Стих часа, заимство­ванный из песни 3-х отроков, «Не предаждь нас до конца» молитвенно на­поминает Богу о Его завете с избранным народом (завете, осуществленном смертью Христовою). В постных тропарях по Трисвятом гл. 8 «Видя разбой­ник» и «Посреде двою разбойнику» и Богородичне их «Агнца и пастыря» дополняются свящ. воспоминания часа не указанными доселе в службе большой важности моментами: покаянием разбойника и страданием при Кресте Богоматери. Молитва часа, приписываемая (как молитва еще 6 часа) Василию Великому и обращенная ко Христу (как молитва еще только 1 ча­са; молитва 3-го часа — к Св. Троице, 6-го — к Богу Отцу), просит Его в си­лу страданий за нас очистить наши частые и тяжкие грехи, пощадить, спас­ти нас, избавить от диавола и умертвить плотское мудрование наше для праведной жизни, причем упоминается и о вечном покое (вечер) в жилище всех веселящихся со Христом, веселием и радостью (воскресение) любящих Его.

 

История 9-го часа

Освящавшийся молитвою уже апостолами, 9-й час указывается затем в качестве молитвенного рядом писателей и памятников III в., причем в качестве свящ. воспоминаний для него указывается помрачение в этот час солнца при распятии Христовом, возобновление завета с избранным на­родом (ср. нынешний стих часа) и сошествие Христа в ад и, в отличие от других часов, отмечается сравнительная радостность соединяемых с этим часом воспоминаний. О составе и содержании службы 9-го часа до VIII в. не сохранилось определенных известий (Сильвия Аквитанская в IV в. го­ворит, как мы видели, только о строе часовой службы, как и 18 пр. Лаоди­кийского Собора (в том же веке), по которому служба 9 часа должна быть такая же, как вечерня). В Синайском Часослове № 863 VIII—IX в. на 9 часе указаны все нынешние псалмы и кроме них песнь: «Благословен еси Гос­поди Боже отец наших, и хвально и прославлено имя Твое во веки»; в ка­честве стихов к «аллилуиа» назначен пс. 22: «Господь пасет мя», разде­ленный на две части; тропарь близок к нынешнему: «Иже душу, на древе вися в девятый час, предавый Отцу», с окончанием, которое служило при­певом: «Христе Боже наш слава»; стих часа — нынешний; из него часть до «Авраама ради» — трижды. В Синайском Часослове № 864 IX в., предназна­чавшемся явно только для келейного употребления, к нынешним псалмам на 9 часе присоединяются 4 других: 68,112,110,120, а за ними стоят еще 12 псалмов, должно быть, ночного последования; тропарь, отличный от нынешнего (Έν γαστρι ώς τον έν άηνεγκάστης Τριάδος); есть уже и Богоро­дичен, но отличный от нынешнего, «Иже во чреве Слово вместившая». В дальнейших Часословах — как нынешние псалмы, так нынешний тропарь с Богородичным. Тропари по Трисвятом в древн. Часосл. сразу появляются почти в нынешнем своем виде; колебание только во втором тропаре: так, Афоно-Андреевский Часослов № 12 XI в. и Синайский № 867 XIV в., как и греческие уставы Моск. Румянц. муз. Севаст. собр. № 491/35 и Моск. Син. библ. № 381, не имеют второго тропаря. Заключительная молитва, которой в древнейших нет совсем, в Ватопедском Часослове № 350 XI в.краткая, похожая на тропарь: «Душу, на древе вися», в Афоно-Пантелеимоновском № 71 XII—XIII в. и в упомянутых греческих уставах — нынеш­няя молитва 3 часа и на 6 и на 9, но в Синайск. № 865 XI в. уже нынешняя и другая особая. В Афоно-Андреевском № 12 (XI в.), Синайском № 866 (XII в.) и Ватопедском № 352 (XIII в.) — только нынешняя.

 

Типикон о 9-м часе под воскресенье

Совершение 9-го часа в субботу Типикон предполагает в притворе, но допускает совершение его и в храме, в последнем случае 9-й час, как теснее сливающийся с вечерней, не имеет отпуста. О самом совершении 9-го часа Типикон ограничивается замечанием: «и чтет чтец 9 час по обычаю» (чте­ние важнейших частей вечерни и утрени поручается не чтецу, а предстояте­лю или екклисиарху).

В древнейшем из известных ныне греческих списков Иерусалим­ского устава, Румянц. муз. Севаст. собр. № 491/35 XIII в., описание воскресной службы начинается с малой вечерни. Но древнейшие сла­вянские списки, например, Моск. Синод. библ. № 328/383 XIV в., гово­рят и о 9-м часе пред малой вечерней: «Собравшеся брати в церковь по­ет 9-й час».

 

 Ркп. Моск. Синод. библ. № 328, л. 1.после нее. Такое совершение 9-го часа действительно предписывалось древними уставами, но только для постных дней, чтобы трапеза прихо­дилась как бы вечером; такое указание дается, например, древнейшим списком Студийского устава².

 

Нынешний старообрядческий устав (единоверческого издания) говорит о 9-м часе, как наш, только без замечания на случай, если 9-й час не совершается в притворе. «Поморские ответы» (раскольн. сочинение нач. XVIII в.) упрекают православных за совершение 9-го часа вместе с вечернею, а не пред обедом до литургии или сразу

Так как 9 час принадлежит еще предшествующему церковному дню, то тропарь и кондак на нем читаются истекающего дня. Это видно из указания Типикона относительно 9 часа пред Неделей Фоминой: на нем положен тропарь «С высоты снизшел еси» и кондак «Аще и во гроб» (а не «Запечатану гробу» и «Любопытною десницею»). Благодаря этому происходит в одном ряду служб иногда соединение самых разнообразных памятей; так, пред воскресной вечерней Недели мясопустной на 9 часе будут заупокойные тропарь и кондак, пред воскресной вечерней 6 Недели поста тропарь «По­веленное тайно» и т. п.

1-Я ГЛАВА ТИПИКОНА

ДЕВЯТЫЙ ЧАС

МАЛАЯ ВЕЧЕРНЯ