1) Трезвеніе есть духовное художество, которое, если постоянно и усердно проходить его, всеконечно съ Божіею помощію, избавляетъ человѣка отъ страстныхъ помысловъ и словъ и отъ худыхъ дѣлъ; даруетъ тому, кто его проходитъ, твердое разумѣніе Бога непостижимаго, сколько сіе достижимо, и сокровенно подаетъ рѣшеніе сокровенныхъ божественныхъ тайнъ; есть оно также исполнительница всякой заповѣди ветхаго и новаго завѣта, и подательница всякаго блага будущаго вѣка. Само же оно есть собственно чистота сердца, которая по ве-личію своему и своей добротности, или истиннѣе сказать, по нашему невниманію и нерадѣнію, крайне рѣдѣетъ нынѣ у монаховъ; между тѣмъ какъ Христосъ ублажаетъ ее, говоря: блажени чистіи сердцемъ, яко тіи Бога узрятъ (Мѳ, 5, 8).—Будучи таковымъ оно и покупается дорогою цѣною.—Трезвеніе, если оно постоянно пребываетъ въ человѣкѣ, дѣлается для него путеводи-тельницею правой и богоугодной жизни. Ея есть плодъ и нахожденіе  созерцанія;  она   же   научаетъ   насъ   право приводить въ движеніе троечастность души (т. е. три силы—мысленную, раздражительную и желательную), она твердо хранитъ чувства, и каждодневно въ причастникѣ своемъ возращаетъ четыре главныя добродѣтели (мудрость, мужество, воздержаніе и справедливость).

2)  Великій законодатель Моѵсей, паче же Духъ Святый, показывая, сколь сія добродѣтель непорочна, чиста, многосодержательна и высокотворна и научая насъ, какъ должно начинать ее и совершать, говоритъ: внемли себѣ да не будетъ слово тайно въ сердцѣ твоемъ беззаконія (Втор. 15, 9),—тайнымъ словомъ называя одно мысленное воображеніе какой-либо грѣховной, Богу ненавистной, вещи: что св. Отцы называютъ также прилогомъ, приводимымъ въ сердце отъ діавола, за которымъ (прилогомъ), вслѣдъ за появленіемъ его, тотчасъ послѣдуютъ наши помыслы и страстно съ нимъ разглагольствуютъ.

3)  Трезвеніе есть путь всякой добродѣтели и заповѣди Божіей; оно называется также сердечнымъ безмолвіемъ и есть тоже, что храненіе ума, дошедшаго до совершенства немечтательности.

4)  Не видитъ солнечнаго свѣта родившійся слѣпымъ: такъ не видитъ блистаній богато нисходящей свыше благодати тотъ, кто не шествуетъ  въ трезвеніи; не освободится онъ также отъ грѣховныхъ, Богу ненавистныхъ, дѣлъ, словъ и помышленій, и во исходе своемъ не ми-нуетъ свободно (имѣющихъ сретить его) князей тартара.

5)   Вниманіе есть непрестанное отъ всякаго помысла безмолвіе сердца, въ коемъ оно Христомъ Іисусомъ, Сыномъ Божіимъ и Богомъ, и Имъ однимъ всегда, непрерывно и непрестанно дышетъ, Его призываетъ, съ Нимъ мужественно ополчается противъ враговъ, и Ему, имѣющему власть оставляти грѣхи, исповѣдуетъ (свои прегрѣшенія). Такая душа, часто въ сокровенности объемлетъ чрезъ призываніе Христа, Единаго испытующаго сердца, отъ людей же всѣхъ пытается всячески скрыть свою сладость и свой внутренній подвигъ, чтобъ врагъ лукавый какъ нибудь скрытно не поблагопоспѣшествовалъ въ ней грѣху, и не уничтожилъ прекраснаго ея дѣланія.

6)  Трезвеніе есть твердое водруженіе помысла (ума) и стояніе его у двери сердца, такъ что онъ видитъ, какъ подходятъ   (чуждые)   помыслы,   эти   воры   —   окрадыватели, слышитъ, что говорятъ и что дѣлаютъ сіи губители, и какой демоны начертываютъ и возграждаютъ образъ, пытаясь, увлекши чрезъ него въ мечтанія умъ, обольстить его. Если будемъ люботрудно проходить такое дѣйствованіе   (покорпимъ   надъ   нимъ),   то   оно,   если хотимъ, очень разумно (основательно и внятно) покажетъ намъ (откроетъ и растолкуетъ) искусство мысленной брани (и доставитъ опытность въ ней).

7)  Сугубый страхъ, съ одной стороны отъ оставленій Божіихъ,  съ  другой   отъ   вразумительныхъ   искушеній случайностями (жизни), обыкновенно раждаетъ частость надзирательнаго вниманія въ умѣ человѣка, который старается заградить источникъ худыхъ помысловъ и дѣлъ. Для этого бываютъ оставленія и посылаются нечаянныя искушенія отъ Бога, къ исправленію жизни нашей, особенно когда кто вкусилъ сладость упокоенія отъ добра сего (вниманія и трезвенія) и вознерадѣлъ. Отъ частости сей раждается навыкъ; отъ этого—естественная нѣкая непрерывность (сплошность) трезвенія; а отъ сего по свойству его мало по малу пораждается видѣніе брани, за которымъ послѣдуетъ терпѣливая (притрудная) молитва ко Іисусу, сладостное безъ мечтаній умиреніе ума и (дивное) состояніе, изъ Іисуса (изъ сочетанія съ Нимъ) составляющееся.

8)   Мысль, стоящая и призывающая Христа на враговъ и къ Нему прибѣгающая, подобна звѣрю какому нибудь, который, бывъ  окруженъ  множествомъ  псовъ, мужественно стоитъ противъ нихъ, укрывшись въ  нѣкоемъ огражденіи. Издали провидя мысленно мысленныя ковы   невидимыхъ   враговъ,   она   непрестанно   противъ нихъ молится миротворцу Іисусу, и чрезъ то пребываетъ неуязвленною ими.

9)  Если вѣдаешь, и дано тебѣ заутра предстоять—и не только зриму быть, но и зрѣть (Пс. 5, 4), то ты разумѣешь о чемъ я говорю: если же нѣтъ, трезвенствуй и получишь.

10)    Составъ   морей—множество   водъ;   а   составъ   и твердь трезвенія, бодренности и углубленнаго безмолвія души,    равно    какъ    бездна    созерцаній    дивныхъ    и неизреченныхъ и разумнаго смиренія, правоты и любви, есть (само же одно) крайнее трезвеніе и ко Іисусу Христу безъ помысловъ молитва, и притомъ—сплошная, денно-нощная, притрудная, безъ унынія и скучанія (Лк. 18, 1).

11)  Не всякъ глаголяй Ми, Господи, Господи, внидетъ, говоритъ Господь, въ царствіе небесное, но творяй волю Отца Моего (Мѳ. 7, 21). Воля же Отца Его есть сія: любящіи Господа ненавидите злая (Пс. 96, 9). Итакъ при молитвѣ ко Іисусу Христу возненавидимъ и злые помыслы; и—воля Божія исполнена.

12)  Владыка нашъ и Богъ, воплотившись, предложилъ начертаніе    всякой    добродѣтели,    въ    примеръ    роду человѣческому   и   въ   воззваніе   отъ   древняго   паденія, живописавъ все добродѣтельное во плоти своей житіе. Въ числе многихъ другихъ показанныхъ Имъ добрыхъ примѣровъ, Онъ, возшедши по крещеніи въ пустыню, вступилъ тамъ въ мысленную брань съ діаволомъ, приступившимъ къ Нему, какъ простому человѣку; и образомъ побѣды надъ нимъ, т.-е., смиреніемъ, постомъ, молитвою и трезвеніемъ, кои держалъ Онъ, не имѣя въ нихъ нужды, какъ Богъ и Богъ боговъ, научилъ и насъ неключимыхъ рабовъ, какъ держать достодолжно брань противъ духовъ злобы.

13)   То, сколько есть по моему способовъ (пріемовъ) трезвенія, могущихъ мало по малу очистить умъ отъ страстныхъ помысловъ, се—я не полѣнюсь означить тебѣ не красною и не испещренною рѣчью. Ибо я не считаю разумнымъ, и  въ  этомъ  словѣ, какъ  бываетъ  въ  по-вѣствованіяхъ  о внѣшнихъ  войнахъ, наборомъ  реченій закрывать полезное, особенно для людей простыхъ. Ты же, чадо Тимоѳее, скажу тебѣ словомъ Апостола, внемли тому, что будешь читать 1 (Тим. 4, 13).

14)   И такъ одинъ способъ трезвенія есть—смотрѣть неопустительно за мечтаніемъ, или  за прилогомъ; ибо безъ мечтанія сатана не можетъ строить помысловъ и представлять ихъ уму къ его прельщению ложными призраками.

15)  Другой—имѣть сердце глубоко всегда молчащее, и отъ всякаго помысла безмолвствующее, и молиться.

16)   Иной—призывать Господа Іисуса Христа на помощь—непрестанно, въ смиреніи.

17)  Иной еще—имѣть въ душѣ непрестанное памятованіе о смерти.

18)  Всѣ сіи дѣланія, возлюбленный, подобно привратникамъ, возбраняютъ входъ худымъ помышленіямъ; о томъ же, что должно лишь къ небу взирать (занимать всегда умъ созерцаніемъ вещей небесныхъ), ни во что вмѣняя землю (и все земное)—что также есть одинъ изъ дѣйственныхъ способовъ трезвенія, какъ и прочіе, — объ этомъ я, съ помощію Бога, дающаго слово, изложу обстоятельнѣе въ другомъ мѣстѣ.

19)  Если отсѣчемъ причины страстей и займемся духовными созерцаніями на короткое лишь время, а не пребудемъ съ терпѣніемъ въ семъ чинѣ жизни навсегда, это самое имѣя занятіе, то легко опять возвращаемся къ плотскимъ страстямъ, никакого другаго не получивъ отъ того   (добраго   начинанія)   плода,   кромѣ   совершеннаго омраченія ума и уклоненія къ вещественному.

20)  Тому, кто подвизается внутри, въ каждое мгновеніе надобно имѣть слѣдующія четыре (дѣланія): смиреніе, крайнее вниманіе, противорѣчіе (помысламъ) и молитву. Смиреніе, чтобы, такъ какъ брань у него идетъ съ соперниками гордыми демонами, всегда имѣть въ рукѣ сердца помощь Христову, ибо Господь ненавидитъ гордыхъ.Вниманіе, чтобы всегда держать сердце свое не имѣю-щимъ никакого помысла, хотя бы онъ казался добрымъ. Противорѣчіе, дабы, какъ только острозоркостію ума уразумѣешь, кто пришелъ, тотчасъ съ гнѣвомъ воспро-тиворѣчить лукавому, какъ говорится: и отвѣщаю поношающимъ ми злая (Пс. 118, 42), не Богу ли повинется душа моя (Пс. 61, 1)?—Молитву: дабы послѣ противорѣчія тотчасъ изъ глубинъ сердца возопить ко Христу въ воздыханіи неизглаголанномъ. И тогда самъ подвизающійся увидитъ, какъ покланяемымъ Именемъ Іисуса врагъ его съ своимъ мечтаніемъ разліется и разогнанъ будетъ, какъ прахъ вѣтромъ, или исчезнетъ, какъ дымъ.

21)   Кто не имѣетъ чистой отъ помысловъ молитвы, тотъ не имѣетъ оружія на брань,—молитвы, говорю, той, которая  непрестанно  дѣйствовалась  бы  во  внутреннейшихъ сокровенностяхъ души, и призываніемъ Господа Іисуса Христа бичевала и опаляла врага, скрытно ратующаго.

22) Надлежитъ тебе острымъ и напряженнымъ взоромъ ума смотрѣть внутрь, чтобъ узнавать входящихъ. Какъ только узнаешь, тотчасъ противорѣчіемъ сокрушай главу змія и вмѣстѣ съ тѣмъ съ воздыханіемъ вопій ко Христу. И получишь тогда опытъ невидимаго божескаго заступленій, и преясно узришь правость сердца (какъ держать сердце въ правотѣ).

23)  Какъ держащій въ рукѣ зеркало и стоящій между другими  многими,  смотря  въ  зеркало,  видитъ  и  свое лице, каково оно, видитъ и другихъ, смотрящихся въ то же самое зеркало: такъ всецѣло приникшій въ сердце свое, видитъ въ ономъ свое собственное состояніе, видитъ и черныя лица мысленныхъ еѳіоповъ.

24)  Не можетъ умъ побѣдить демонское мечтаніе самъ токмо собою: да не дерзаетъ на сіе никогда. Ибо хитры (враги  наши), и притворясь побежденными, не  рѣдко отынуды, чрезъ тщеславіе, подшибаютъ (борца). Противъ же призыванія имени Іисусова и минуты постоять и злокознствовать противъ тебя не стерпятъ.

25)  Смотри, не впади въ самомнѣніе (и не понадѣйся на свои измышленія) подобно древнему Израилю: иначе и ты преданъ будешь мысленнымъ врагамъ. Ибо тотъ, избавленъ будучи отъ египтянъ Богомъ всяческихъ, измыслилъ потомъ своего себѣ помощника — идола сліяннаго.

26) Подъ идоломъ же сліяннымъ разумѣй слабый нашъ разумъ, который, пока на духовъ злобы призываетъ Іисуса Христа, удобно отгоняетъ ихъ и съ искуснымъ умѣніемъ обращаетъ въ бѣгство невидимыя, ратныя силы врага, а коль скоро самъ на себя одного безразсудно дерзнетъ понадѣяться,  то  падетъ   и   разбивается,  подобно  такъ называемому, быстрокрылому (голубь, напримѣръ, свернувшись, турманомъ падаетъ внизъ; если не успѣетъ онъ развернуться, то ударяется о земь со всего лета и разбивается до смерти).

На Господа, говоритъ, упова сердце мое, и поможе ми, и процвѣте плоть моя (Пс. 27, 7); и кто, кромѣ Господа, востанетъ ми на лукавнующія? Или кто спредстанетъ ми на дѣлающія беззаконіе (Пс. 93, 16)—безчисленные помыслы? На себя же, а не на Бога, надѣющійся падетъ паденіемъ изумительнѣйшимъ.

27)   Вотъ образъ и чинъ сердечнаго безмолвія: если хочешь  вести  борьбу  (успѣшно  и  какъ  слѣдуетъ),  то маленькое животное, паукъ, да будетъ тебѣ въ этомъ примѣромъ. Тотъ хватаетъ и умерщвляетъ малыхъ—мухъ, а ты, если такъ же, какъ онъ (сидитъ въ своей паутин-ной норѣ), притрудно безмолвствуешь въ своей душѣ, не переставай всегда избивать младенцевъ Вавилонскихъ,— за каковое избіеніе ублажаетъ тебя чрезъ Давида Духъ Святый (Пс. 136, 9). Если же нѣтъ у тебя сего, то ты не убезмолвился еще умомъ, какъ слѣдуетъ.

28)  Какъ невозможно красному морю явиться на тверди небесной среди звѣздъ, и какъ нельзя человѣку, ходящему по землѣ, не дышать здѣшнимъ воздухомъ: такъ не возможно  намъ  очистить  сердце  свое  отъ  страстныхъ помышленій, и изгнать изъ него мысленныхъ враговъ, безъ частаго призыванія имени Іисусъ-Христова.

29)   Если  со  смиреннымъ  мудрованіемъ,  памятію  о смерти, самоукореніемъ, противорѣчіемъ (помысламъ) и призываніемъ Іисуса Христа всегда пребываешь ты въ сердцѣ своемъ, и съ сими орудіями трезвенно проходишь каждый день мысленный путь,—тѣсный, но радостотворный и сладостный, то внидешь во святыя  созерцанія Святыхъ   и   просвѣщенъ   будешь   вѣдѣніемъ   глубокихъ таинъ отъ Христа, въ Немже суть вся сокровища премудрости и разума сокровенна (Кол. 2, 3), и въ Коемъ живетъ всяко исполненіе божества тѣлеснѣ (—9). Ибо при Іисусѣ возчувствуешь ты, что въ душу твою низшелъ  Духъ  Святый, Коимъ  умъ  человѣка  просвѣщается  откровеннымъ  лицемъ  зрѣть  (славу  Господню) (2 Кор. 3, 12). Никто же, говоритъ Апостолъ, можетъ рещи Господа Іисуса, точію Духомъ Святымъ (1 Кор. 12, 3), который таинственно удостовѣряетъ ищущаго Его (въ истинѣ о немъ).

30)  Любящимъ наученіе надо знать и слѣдующее,— что злобные демоны, завидуя намъ, по причинѣ великой отъ брани пользы, умудренія и къ Богу восхожденія, часто скрываютъ отъ насъ и утишаютъ эту мысленную брань (имѣя при семъ въ намѣреніи и то), чтобъ когда мы, забывъ объ опасностяхъ нападенія съ ихъ стороны, обеззаботимся,    внезапно    похитить    умъ    нашъ    (въ мечтанія), и опять сдѣлать насъ не внимающими сердцу нерадивцами. Ибо у нихъ одна цѣль, забота и подвигъ — не давать сердцу нашему пребывать внимательнымъ къ себѣ,  зная,  какое   богатство   собирается  чрезъ   это   въ душѣ.—Но мы тогда-то паче (во время затишья брани) возпростремся съ памятованіемъ Господа нашего Іисуса Христа въ духовныя созерцанія,—и брань опять найдетъ на умъ. Только будемъ дѣлать все съ совѣта, скажу такъ, самого Господа, и со смиреніемъ великимъ.

31)   Пребывая въ общежитіи, мы должны, съ самоохотнымъ изволеніемъ и сердцемъ готовымъ, отсѣкать всякую волю свою  предъ настоятелемъ; и съ Божіею помощію сдѣлаемся нѣкіимъ образомъ самопокорливыми и какъ-бы безвольными. При этомъ всячески надлежитъ намъ ухитряться, чтобы невозмущаться раздражительностію  и не допускать неразумныхъ  и  неестественныхъ Движеній гнѣва, потому что иначе въ часъ брани духовной мы будемъ оказываться бездерзновенными (лишенными мужества). Ибо воля наша, если сами самоохотно не отсѣкаемъ ея, обыкновенно раздражается на тѣхъ, которые все покушаются отсѣкать ее принудительно (безъ нашего хотѣнія); а изъ-за сего подвигнутый гнѣвъ, какъ злой разбойникъ, губитъ умѣнье вести брань, которое съ большимъ трудомъ едва можно было стяжать. Гнѣвъ естественно бываетъ разрушителенъ. Если онъ подвигнется противъ бѣсовскихъ помысловъ, то ихъ разстроиваетъ и истребляетъ; а если воскипитъ противъ людей, то и въ этомъ случаѣ истребляетъ, но наши благія помышленія. Такимъ образомъ гнѣвъ, какъ очевидно, является разрушительнымъ для всякаго рода помысловъ,— худыхъ-ли то или, если случится, и правыхъ. Онъ дарованъ намъ отъ Бога, какъ оружіе и лукъ, и бываетъ таковымъ, если неуклоняется отъ назначенія своего. Если же начнетъ дѣйствовать не сообразно съ нимъ, то бываетъ разрушителемъ. Видалъ я, что и песъ, въ иной разъ смѣло бросающійся на волковъ, терзаетъ овецъ.

32) Такъ надлежитъ бѣгать дерзостности (безосторожной вольности въ обращеніи съ другими), какъ яда аспидова, и уклоняться отъ частыхъ бесѣдъ, какъ отъ порожденій ехидниныхъ; потому что онѣ весьма скоро могутъ привести въ совершенное забвеніе о внутренной брани, и низвесть душу долу съ обрадывающей высоты, доставляемой чистотою сердца. Проклятія достойное забвеніе, какъ вода огню, противится вниманію, и сильнымъ супостатомъ ему бываетъ каждочасно. Отъ забвенія приходимъ въ безпечность, отъ безпечности—къ небреженію (о порядкахъ духовной жизни), скучанію (въ нихъ), и къ пожеланіямъ безмѣстнымъ; и такимъ образомъ опять возвращаемся вспять, какъ песъ на свою блевотину (2 Петр. 2, 22). Будемъ же бѣгать вольности, какъ яда смертоноснаго; а злое стяжаніе забвенія, съ тѣмъ что отъ него происходитъ, будемъ врачевать крайне строгимъ храненіемъ ума, и непрестаннымъ призываніемъ Господа нашего Іисуса Христа; ибо безъ Него не можемъ мы творити ничесоже (Ін. 15, 5).

33)  Не въ обычаѣ дружиться съ зміемъ, нельзя (безнаказанно) носить его въ нѣдрахъ своихъ: такъ не возможно ласкать всячески тѣло, и любить его, и угождать ему, кромѣ доставленія необходимо потребнаго;—а вмѣстѣ съ  тѣмъ  пещись  и  о добродѣтели  небесной.  Ибо тотъ (змій) по естеству своему не удержится, чтобъ не уязвить пригрѣвшаго, а это (тѣло),—чтобъ не осквернить  угождающаго  ему  движеніями  похотной  сласти. Когда тѣло въ чемъ либо погрѣшитъ, бичами бить его надобно нещадно до ранъ, какъ бѣглаго раба, исполненнаго виномъ, да вѣдаетъ, что есть надъ нимъ господинъ (умъ), готовый наказать его, и да не ищетъ упивства (похотію), будто виномъ въ корчемницѣ, да не невѣдаетъ  и  госпожи  своей  (души) нетлѣнной  эта  раба тлѣнная, прахъ и персть. До самаго исхода своего недовѣряй плоти своей. Хотѣніе плоти, говоритъ Апостолъ, вражда  на  Бога; закону  бо  Божію   непокоряется (Рим. 8, 7); также: плотъ похотствуетъ на духъ (Гал. 5, 17); и: живущіе по плоти Богу угодити не могутъ; мы же нѣсмы во плоти, но въ духѣ (Рим. 8, 8. 9).

34)  Дѣло благоразумія есть всегда подвигать раздражительную силу нашу къ схваткамъ въ внутренней брани, и къ самоукоренію;—мудрости—мысленную силу нашу напрягать къ трезвенію строгому и непрерывному, и къ духовному созерцанію; справедливости — пожелательную силу направлять къ добродѣтели и къ Богу; мужества—править и владѣть пятью чувствами, чтобъ они не оскверняли ни внутренняго нашего человѣка, или сердца, ни внѣшняго, или тѣла.

35)  На Израили велелѣпота его,—на умѣ, зрящемъ красоту славы самаго Бога, сколько это возможно,—и сила Его на облаѣхъ (Пс. 67, 35),—на душахъ свѣтозрачныхъ, во утріи вперяющихъ взоръ свой въ Сѣдящаго одесную Отца, Который осіявая ихъ, подобно тому, какъ солнце озаряетъ лучами своими чистыя облака, являетъ ихъ достолюбезнѣйшими.

36)  Согрѣшаяй единъ погубитъ благостыню многу, говоритъ Божественное Писаніе (Екл. 9, 18); и умъ со-грѣшая погубляетъ то, о чемъ написано въ предыдущей главѣ, — эти пренебесныя брашна и питія.

37)  Не сильнѣе мы Сампсона, не премудрѣе Соломона, не   свѣдущѣе   Давида   божественнаго,   не   паче   Петра верховнаго любимъ мы  Бога. Да  не надѣемся  же на самихъ себя; ибо Писаніе говоритъ, что надѣющійся на себя самого падетъ паденіемъ ужаснымъ.

38)  Научимся отъ Христа смиренномудрію, отъ Давида смиренію, отъ Петра—плачу о случающихся паденіяхъ: но неотчаянію подобно Сампсону, Іудѣ и вельми премудрому Соломону.

39) Діаволъ, яко левъ рыкая, ходитъ, со своими полчищами, искій кого поглотити (1 Петр. 5, 8). Да не пресѣкаются же у насъ никогда — сердечное вниманіе, трезвеніе, прекословіе помысламъ и молитва ко Христу Іисусу, Богу нашему. Ибо лучшей помощи, кромѣ Іисусовой, не найти тебѣ во всю жизнь твою; потому что только Онъ Одинъ Господь, яко Богъ, знаетъ демонскіе ковы, обходы и лукавства.

40)  Дерзновенно убо да уповаетъ душа на Христа, да призываетъ Его, и отнюдь да не страшится: ибо не одна воюетъ,   но   съ   страшнымъ   царемъ   Іисусъ-Христомъ, Творцемъ  всего сущаго, безтѣлеснаго  и тѣлеснаго, видимаго и невидимаго.

41)  Какъ дождь чѣмъ въ болыпемъ количествѣ низпадаетъ на землю, тѣмъ болѣе умягчаетъ ее: такъ и землю сердца нашего радуетъ и веселитъ святое имя Христово, нами возглашаемое, чѣмъ чаще оно призывается.

42)  Неопытнымъ хорошо знать и то, что мы, дебелые и къ землѣ поникшіе и тѣломъ и мудрованіемъ, враговъ своихъ, безтѣлесныхъ и невидимыхъ, зложелательныхъ и мудрыхъ на озлобленія, скорыхъ и легкихъ, и искусившихся въ брани во всѣ вѣка отъ Адама донынѣ, не другимъ какимъ способомъ имѣемъ возможность побѣдить, какъ только непрестаннымъ трезвеніемъ ума и призываніемъ Іисуса Христа, Бога и Творца нашего. Для неопытныхъ молитва Іисусъ-Христова да будетъ и руководствомъ къ испытанію и познанію добра; для опытныхъ же самый хорошій способъ и наставникъ въ добрѣ есть дѣяніе (практика), испытаніе дѣломъ, и покой (что даетъ не лживый покой духу, то хорошо, какъ бы оно ни было тяжело).43)  Какъ дитя малое, и стало быть незлобивое, видя, какъ иной выдѣлываетъ какія нибудь фантазіи и находя то пріятнымъ, по незлобію своему, послѣдуетъ за этимъ дивотворцемъ, такъ и душа наша, будучи проста и блага,—ибо такою создана отъ благаго Владыки своего,— находя пріятными представившіеся въ воображеніи прилоги діавола, и обольщаясь ими, подбѣгаетъ, будто къ доброму, къ тому, что худо, и смѣшиваетъ свои помыслы съ тѣмъ, что внесъ въ воображеніе демонскій прилогъ, будетъ ли то лице красивой женщины, или другое что заповѣдями  Христовыми  совершенно  запрещенное;  затѣмъ дошедши до вожделѣнія она замышляетъ уже какъ бы  ухитриться  и  въ  дѣло  привесть  то,  что  внушила представившаяся красота; а наконецъ  сложившись  съ помысломъ тѣмъ (внутри согласившись и склонившись на грѣхъ), она уже и въ дѣло посредствомъ тѣла, приво-дитъ вообразившееся ей (сформировавшееся и созрѣвшее) въ мысли беззаконіе, на оеужденіе себѣ.

44)  Такова хитрость лукаваго, и такими-то стрѣлами, уязвляетъ онъ, и своимъ ядомъ исполняетъ всякую душу. Посему не безопасно, прежде пріобрѣтенія умомъ большой   опытности   въ   брани,  попускать   помысламъ входить въ сердце наше, — особенно въ началѣ, когда душа наша еще сочувствуетъ демонскимъ прилогамъ, соуслаждается ими и охотно устремляется въ слѣдъ ихъ; но должно, какъ только они будутъ сознаны, тотчасъ, въ самый моментъ нахожденія ихъ и прираженія, отсѣкать ихъ. Когда  же  умъ, долгое время  пребывая въ семъ дивномъ дѣланіи, вышколится, все разузнаетъ, и навыкъ пріобрѣтетъ въ веденіи брани, такъ что и вѣрно будетъ распознавать ихъ, и, какъ говоритъ Пророкъ будетъ въ состояніи легко ловить лисы малыя (Пѣс. 2, 15): тогда можно впускать ихъ, съ знаніемъ дѣла и обличать.

45)  Какъ невозможно по одному каналу вмѣстѣ проходить огню и водѣ: такъ невозможно грѣху войти въ сердце, если не постучится прежде въ дверь его вообра-женіемъ лукаваго прилога.

46)   Первое есть прилогъ; второе — сцѣпленіе, т. е. смѣшеніе нашихъ помысловъ и помысловъ лукавыхъ демоновъ; третье—сосложеніе, когда оба помысла сговорятся на зло и порѣшатъ между собою, какъ ему быть; четвертое же есть чувственное дѣяніе, т. е., грѣхъ. И такъ, если умъ трезвенствуя внимаетъ себѣ, и посредствомъ прекословія и призыванія Господа Іисуса прогоняетъ прилогъ съ самого его нахожденія; то ничего изъ того, что обычно слѣдуетъ за нимъ уже не бываетъ. Ибо лукавый, будучи умомъ безтѣлеснымъ, не иначе можетъ прельщать души, какъ чрезъ внесеніе въ ихъ воображеніе помысловъ. И о прилогѣ Давидъ говоритъ: во утрія избивахъ вся грѣшныя земли (Пс. 100, 8); великій же Моѵсей говоритъ о сосложеніи: и да не смѣсишся съ ними (Исх. 23, 32).

47)  Умъ съ умомъ сплетается въ борьбѣ,—умъ демонскій съ нашимъ. Потому каждую минуту нужно изъ глубины души взывать ко Христу, да отженетъ умъ демонскій, знаменія же и славу побѣды да даруетъ намъ, яко человѣколюбецъ.

48)   Образцемъ сердечнаго безмолвія да будетъ  тебѣ держащій въ рукахъ зеркало и смотрящій въ него совнѣ; и  тогда  ты  увидишь, какъ  въ  сердцѣ  твоемъ  будетъ мысленно написываться и злое и доброе.

49)  Блюди присно, чтобы никогда никакого помысла не имѣть въ сердцѣ своемъ, ни безсловеснаго, ни благословнаго,  дабы   такимъ   образомъ   удобно  было  тебѣ узнавать иноплеменниковъ, т.-е., первородныхъ  сыновъ Египетскихъ.

50)   Сколь блага, пріятна, свѣтла, сладостна, вседобротна, яснозрачна  и  прекрасна  добродѣтель  трезвенія, Тобою, Христе Боже, благоуправляемая и человѣческимъ умомъ съ великимъ смиреніемъ бодренно проходимая! — Ибо  она  до  моря  и  глубины   созерцаній  простираетъ вѣтви свои, и до рѣкъ сладостныхъ Божественныхъ таинъ—отрасли свои, напаяетъ  (орошаетъ  и  освѣжаетъ) умъ, съ давняго времени палимый нечестіемъ отъ сла-ности лукавыхъ помысловъ бѣсовскихъ и неистоваго мудрованія плоти, въ коемъ смерть.

51)   Трезвеніе   подобно  лѣствицѣ   Іакова,  да   (верху) которой возсѣдитъ Богъ, и по которой ходятъ Ангелы. Онъ исторгаетъ изъ насъ всякое зло, отсѣкаетъ многословіе, злословіе, оклеветаніе, и весь списокъ чувственныхъ пороковъ не допуская, чтобъ изъ-за нихъ хотя на короткое время умалялась или прекращалась собственная его сладость.

52)  Его-то, братія мои, будемъ проходить всеусердно. Но, чистою во Христѣ Іисусѣ мыслію паря въ видѣніяхъ его, будемъ поддерживать и зрѣніе своихъ прегрѣшеній и прежней жизни, чтобы памятію грѣховъ своихъ будучи сокрушаемы, имѣли мы въ мысленной брани не-отступную помощь Іисуса Христа Бога нашего. Ибо коль скоро, за гордость, или тщеславіе, или самолюбіе, лишимся мы помощи Іисусовой, то лишимся вмѣстѣ съ тѣмъ и чистоты сердечной, посредствомъ которой по-знается человѣкомъ Богъ, такъ какъ по обѣтованію (Мѳ. 5, 8), первая есть причина втораго (чистота сердца — Боговѣдѣнія).

53)  Умъ, не нерадящій о своемъ сокровенномъ дѣланіи, вмѣстѣ съ другими благами, отъ непрестаннаго храненія сего дѣланія происходящими, обрѣтетъ и то, что пять чувствъ тѣлесныхъ не будутъ у него споспѣшниками искушеній грѣховныхъ, приходящихъ со внѣ. Внимая всецѣло своей добродѣтели—трезвенію и добрыми всегда желая услаждаться помышленіями, не попускаетъ онъ пяти чувствамъ окрадывать себя, чрезъ входъ къ себѣ путемъ ихъ вещественныхъ и суетныхъ помысловъ; но зная, какія случаются чрезъ нихъ (чувства) оболыценія сильнымъ напряженіемъ обуздываетъ ихъ извнутрь.

54)   Пребывай  во вниманіи ума, и  не будешь преутружденъ искушеніями. Удаляясь же оттуда, терпи, что найдетъ.

55)  Какъ для потерявшихъ аппетитъ и чувствующихъ отвращеніе къ пищѣ, полезна горькая полынь: такъ для злонравныхъ полезны злоключенія.

56)  Если не хочешь злострадать, не хоти и зло дѣлать: потому   что  то  первое  неотступно   слѣдуетъ   за   этимъ послѣднимъ. Что кто сѣетъ, то пожнетъ. Такъ, когда мы добровольно сѣя злое, противъ воли пожинаемъ (скорбное), то должны дивиться въ семъ правосудію Божію.

57)  Ослѣпляется умъ тремя слѣдующими страстями,— сребролюбіемъ, говорю, тщеславіемъ и сластолюбіемъ.

58)  Вѣдѣніе и вѣра, совоспитанники естества нашего, не отъ другаго чего, какъ отъ нихъ ослабѣли (стали тощи).

59)  Ярость и гнѣвъ, брани и убійства, и весь каталогъ прочихъ страстей, чрезъ нихъ сдѣлались крайне сильными въ людяхъ.

60)  Не знающій истины, не можетъ и вѣровать истинно; потому что знаніе естественно предшествуетъ вѣрѣ.— Что сказано въ Писаніи, сказано не для того, что бы мы знали только, но чтобы дѣлали то.

61)  Начнемъ же съ дѣланія. Такимъ образомъ, постепенно преуспѣвая, найдемъ, что упованіе на Бога, твердая вѣра, внутреннее вѣдѣніе, избавленіе отъ искушеній, благодатныя дарованія, сердечное исповѣданіе, обильныя слезы доставляются вѣрующимъ молитвою, и не только это, но и терпѣніе находящихъ прискорбностей, и искреннее прощеніе ближнему, и разумѣніе духовнаго закона, и обрѣтеніе  правды  Божіей,  и  Духа  Святаго   наитіе,  и духовныхъ  сокровищь  подаяніе,  и  все,  что  обѣтовалъ Богъ вѣрующимъ и здѣсь и въ будущемъ вѣкѣ. Простѣе сказать, — невозможно душѣ явиться сущею по образу Божію, какъ благодатію Божіею чрезъ вѣру, когда человѣкъ (съ своей стороны), умомъ и сердцемъ пребываетъ въ глубокомъ смиреніи и въ неразсѣянной молитвѣ.

62)   Великое,  во  истинну, благо  изъ  опыта  пріяли мы, — то, чтобъ непрестанно призывать Господа Іисуса на мысленныхъ супостатовъ, если желаетъ кто очистить сердце свое. И смотри, какъ сказанное мною изъ опыта, слово согласно съ свидѣтельствами Писанія. Уготовися, говоритъ оно, призыватъ имя Господа Бога твоего, Израилю (Амос. 4, 12). Апостолъ также говоритъ: непрестанно молитеся (1 Сол. 5, 18). И Господь нашъ вѣщаетъ: безъ Мене не можете творити нечесоже. Иже будетъ во Мнѣ  и Азъ въ немъ, той сотворитъ плодъ многъ. Аще кто во Мнѣ не пребудетъ, извержется вонъ яко розга, и изсышетъ (Ін. 15, 5. 6). Великое благо— молитва, всѣ блага въ себѣ совмѣщающее, по колику очищаетъ сердце въ коемъ зрится вѣрующими Богъ.

63) Поелику сокровище смиренномудрія, высокотворно есть и боголюбезно, имѣя само въ себѣ силу истреблять всякое въ насъ зло, и все Богу ненавистное, то сего ради не удобно стяжевается. Удобно, можетъ быть, найдешь ты въ одномъ человѣкѣ частныя нѣкія дѣянія многихъ добродѣтелей, но, поискавъ въ немъ благоуханіе смиренія, едвали найдешь его. Потому много потребно радѣнія и усилій, чтобъ стяжать сіе сокровище. Писаніе и діавола называетъ нечистымъ за то, что съ самого начала от-вергъ онъ это благое сокровище смиренномудрія и возлюбилъ гордость. За это одно везде въ Писаніи, называется онъ нечистымъ духомъ. Ибо какую тѣлесную нечистоту могло бы учинить существо совершенно не вещественное, безплотное и не членосоставное, чтобъ ради этого называться нечистымъ? Явно, что за гордость названъ онъ нечистымъ, и изъ чистаго и свѣтлаго Ангела, прозванъ сквернымъ. Нечистъ предъ Богомъ всякъ высокосердый (Прит. 16, 5). Первый грѣхъ, по Писанію, есть гордыня (Сир. 10, 15). И вотъ что говорилъ гордый Фараонъ: Бога твоего не вѣмъ и Израиля не отпущу (Исх. 5, 2).

64) Есть много дѣйствій ума, могущихъ снискать намъ благій даръ смиренномудрія, если не будемъ нерадѣть о своемъ спасеніи, какъ то: воспоминаніе согрѣшеній, словомъ, дѣломъ и помышленіемъ, и другое премногое, умозрительно представляемое, споспѣшествуетъ къ смиренномудрію. Впечатлѣваетъ истинное смиреніе и то, когда кто непрестанно вращаетъ въ умѣ добродѣтели ближнихъ и другія ихъ естественныя преимущества превозноситъ, сравнивая свое съ ихнимъ. Видя—такимъ образомъ— ясно въ умѣ своемъ свою худость и то, сколько отстоитъ онъ   отъ   совершенства   братій,   человѣкъ   естественно станетъ  считать  себя  землею  и  пепломъ,  и  даже  не человѣкомъ, а псомъ нѣкіимъ, потому что отъ всѣхъ на землѣ сущихъ разумныхъ тварей, во всемъ отстаетъ, и всѣхъ ихъ скуднѣе и нищетнѣе.

65) Уста Христовы, столпъ церкви, великій отецъ нашъ Василій говоритъ: чтобъ ни согрѣшать и на другой день не впадать въ тѣже опять проступки, для сего весьма полезно по окончаніи дня подвергать суду совѣсти себя самихъ и все свое, чтобъ видѣть; въ чемъ мы проступились и въ чемъ поступили правильно. Такъ поступалъ и Іовъ, какъ въ отношеніи къ себѣ самому, такъ и въ отношеніи къ дѣтямъ своимъ. Эта каждодневная отчетность просвѣщаетъ и научаетъ дѣйствовать достодолжно я въ каждый часъ.

66)   Другой опять изъ богомудрыхъ мужей сказалъ: „начало плодоносія—цвѣтъ; а начало дѣятельной жизни—воздержаніе". Воспріимемъ же воздержаніе, и притомъ мѣрою и вѣсомъ, какъ учатъ отцы, и весь день, двѣнадцатичасный, будемъ проходить въ храненіи ума. Дѣйствуя такъ, мы чрезъ такое самопринужденіе возможемъ съ помощію Божію угасить и умалить въ себѣ зло. Ибо   нужно   добродѣтельное   житіе,  за   которое   дается царствіе небесное.

67)  Путь къ вѣдѣнію есть безстрастіе и смиреніе, безъ которыхъ никто не узритъ Господа.

68)  Непрестанно пребывающій во внутреннѣйшемъ своемъ и тамъ всегда вращающійся, здравоумствуетъ; и не только это, но еще входитъ въ созерцаніе, богословствуетъ, и молится. И сіе есть, о чемъ говоритъ Алостоль: духомъ ходите и похоти плотскія не совершайте (Гал. 5, 16).

69)  Неумѣющій шествовать духовнымъ путемъ, не заботится о страстныхъ помышленіяхъ, но все занятъ бываетъ только тѣломъ, или чревоугодничаетъ и распут-ничаетъ, или печалится, гнѣвается и злопамятствуетъ, и чрезъ то омрачаетъ умъ свой, или, начиная чрезмѣрные подвиги, разстраиваетъ и обезсмысливаетъ мысль.

70)  Отрекшійся отъ житейскаго, т.-е. отъ жены, имѣнія и прочаго, внѣшняго лишь человѣка сдѣлалъ монахомъ, а  не еще и  внутренняго. Но кто отрекся  отъ страстныхъ  помышленій  и  сего  послѣдняго, т.-е.  ума, тотъ   истинный  монахъ.  И   внѣшняго  человѣка   легко сдѣлать    монахомъ,    если    захочешь,   но    не    малый подвигъ—сдѣлать монахомъ человѣка внутренняго.

71)  Кто есть въ родѣ семъ совершенно освободившійся отъ   страстныхъ   помысловъ   и   непрестанной   сподобив-шійся молитвы, чистой и невещественной?—Вотъ это и есть признакъ внутренняго человѣка.

72)   Много страстей кроется въ душахъ нашихъ; но обличаютъ онѣ себя только тогда, когда являются на глаза причины ихъ.

73)  Не все занимайся тѣлеснымъ обученіемъ, но опре-дѣливъ для тѣла посильный подвигъ, весь умъ обрати на внутреннее: тѣлесное бо обученіе вмалѣ есть полезно, а благочестіе на все полезно есть (1 Тим. 4, 8).

74)  При бездѣйствіи страстей, — потому только, что или причины ихъ отсечены, или демоны коварно отступили,—возраждается гордость.

75)  Смиреніе и злостраданіе (подвижническія тѣлесныя лишенія) освобождаютъ человѣка отъ всякаго грѣха, — то, душевныя отсѣкая страсти, а это тѣлесныя. Посему Господь говоритъ: блаженни чистіи сердцемъ, яко тіи Бога узрятъ (Мѳ. 5, 8),—узрятъ и Его Самаго, и сущія въ  Немъ  сокровища;  когда  любдвію  и  воздержаніемъ очистятъ себя, и это тѣмъ болѣе, чѣмъ болѣе будутъ очищаться.

76)  Созерцалище (уразумѣніе) словесъ о всякой добродѣтели есть (даетъ) храненіе ума, какъ древній стражъ Давидовъ (2 Цар. 18, 24) предуказывалъ обрѣзаніе сердца.

77)  Какъ на чувственно вредное смотря, повреждаемся, такъ бываетъ и въ отношеніи къ мысленному.

78)   Какъ повредивши сердцевину растенія, все оное изсушаетъ, такъ разумѣй и относительно сердца человѣческаго.   Ежеминутно   надобно   внимать,   потому   что хищники не зѣваютъ.

79)  Господь, желая показать, что всякая заповѣдь обязательна и что сыноположеніе даровано людямъ за собственную кровь Его, говоритъ: егда сотворите вся повелѣнная вамъ, глаголите, яко раби неключими есмы: яко  еже  должни  бгьхомъ  сотворити,  сотворихомъ (Лк. 17, 16). Посему царствіе небесное не есть награда за дѣла, а даръ Владыки, уготованный вѣрнымъ рабамъ. Рабъ не требуетъ свободы, какъ награды; но (получивъ ее) благодаритъ, какъ должникъ, а (не получивъ) ожидаетъ, какъ милости.

80)  Христосъ, по Писанію, умеръ за грѣхи наши, и рабамъ добрѣ работающимъ Ему, даруетъ свободу, ибо говоритъ: добрть, рабе благій и вѣрный, о малѣ былъ еси вѣренъ, надъ многими тя поставлю: вниди  въ радость Господа твоего (Мѳ. 25, 21). Но вѣрнымъ рабъ бываетъ не тотъ, который опирается на голомъ знаніи (долга рабскаго), а тотъ, который показываетъ вѣрность послушаніемъ Христу, давшему заповѣди.

81)  Чтущій господина своего, творитъ повелѣнное имъ, ошибшись же или преслушавъ, терпитъ, какъ должное ему то, что за это бываетъ съ нимъ. Будучи любознателенъ, будь и трудолюбивъ: ибо одно голое знаніе надымаетъ человѣка.

82)  Неожиданно случающіяся съ нами искушенія промыслительно научаютъ насъ быть трудолюбивыми, (т.-е. въ исполненіи заповѣдей).

83)  Принадлежность звѣзды—свѣтъ, что около ея; аблагочестиваго и богобоязненнаго принадлежность—нищета и смиреніе: поелику не другому чему положено быть разпознательнымъ и показательнымъ признакомъ учениковъ Христовыхъ, какъ смиренному мудрованію и уничиженному виду. Объ этомъ громогласно проповѣдуютъ четыре Евангелія. Кто же не такъ, т.-е., не смиренно живетъ, тотъ лишается части Того, Кто смирилъ Себя до креста и смерти и Кто есть дѣятельный законодатель божественныхъ евангелій (дѣломъ и жизнію, изображенными въ евангеліяхъ, показавшій обязательныя для насъ заповѣди).

84) Жаждущіе идите на воду, говоритъ Пророкъ (Ис. 55, 1); жаждущіе Бога, ходите въ чистоте ума и сердца. Впрочемъ высоко чрезъ нее парящему должно обращать взоръ и на землю своего нищенства. Никого нѣтъ выше смиреннаго. Какъ тамъ, гдѣ нѣтъ свѣта, все темно и мрачно; такъ и когда нѣтъ смиренномудрія, всѣ наши тщаливые по Богу труды—суетны и безплодны.

85) Конецъ же слова, все слушай: бойся Бога и заповѣди Его храни (Екл. 12, 13), и мысленно и чувственно. Если мысленно будешь принуждать себя соблюдать ихъ, то рѣдко будешь имѣть нужду въ чувственныхъ ради ихъ трудахъ. Давидъ говоритъ: восхотѣлъ я волю Твою и законъ Твой сотворитѣъ посредѣ чрева моего (Пс. 39, 9).

86)  Если не сотворитъ человѣкъ воли Божіей и закона Его посредѣ чрева, т.-е., посредѣ сердца, то и внѣ не можетъ онъ удобно исполнить ихъ.

87)  Какъ чувственная соль услаждаетъ хлѣбъ и всякую пищу, охраняетъ мясо отъ гніенія и сберегаетъ въ цѣлости надолго; такъ разумѣй и объ умномъ храненіи мысленной сладости и дивнаго (въ сердцѣ) дѣланія. Ибо и оно божественно услаждаетъ и внутренняго, и внѣш-няго человѣка, прогоняетъ зловоніе худыхъ помысловъ и сохраняетъ насъ постоянными въ добрѣ.

88)  Отъ прилога—множество помысловъ, а отъ этихъ худое дѣло чувственное. Тотчасъ погашающій со Іисусомъ первое избѣгъ и послѣдующаго. И обогатится онъ сладостнымъ Боговѣдѣніемъ, въ коемъ всюду присущимъ будетъ  зрѣть  Бога,  и,  противопоставивъ   Ему  зеркало ума,  просвѣщаться  Имъ,  подобно  чистому  стеклу,  поставленному противъ чувственнаго солнца. Тогда наконецъ умъ, достигнувъ послѣдняго предѣла своихъ желаній, почіетъ отъ всякаго другаго въ себѣ созерцанія.

89)  Поелику всякій помыслъ входитъ въ сердце чрезъ воображеніе   чего   либо   чувственнаго   (чувственное   же мѣшаетъ умному); то блаженный свѣтъ Божества тогда уже начинаетъ осіявать умъ, когда онъ упразднится отъ всего и сдѣлается совершенно безвиднымъ (никакого вида и образа не представляющимъ). Ибо свѣтлость оная про-является въ чистомъ уже умѣ, подъ условіемъ оскудѣнія всякихъ помышленій.

90)  Насколько бдительно внемлешь уму, настолько съ теплымъ желаніемъ будешь молиться Іисусу; и опять на сколько небрежно надзираешь за умомъ, на столько отдалишься и отъ Іисуса. И какъ первое сильно освѣщаетъ воздухъ ума; такъ—послѣднее,—уклоненіе отъ трезвенія и сладостнаго призыванія Іисуса, обыкновенно совсѣмъ омрачаетъ его. Естественно быть сему дѣлу такъ, какъмы сказали, и иначе оно не бываетъ. Это узнаешь ты изъ опыта, когда дѣломъ испытаешь. Ибо добродѣтель, и особенно такое свѣтородное сладостное дѣланіе, обыкновенно не иначе изучается, какъ опытомъ.

91)  Непрестанное съ теплымъ нѣкіимъ желаніемъ, полнымъ сладости и радованія, призываніе Іисуса производитъ  то, что  воздухъ  сердца  отъ  крайняго  вниманія исполняется отрадной тишины. Того же, чтобъ сердце совершенно   очистилось,   виновникомъ   бываетъ   Іисусъ Христосъ Сынъ Божій и Богъ, всего добраго виновникъ и Творецъ. Ибо Онъ Самъ говоритъ: Азъ Богъ  творяй миръ (Ис. 45, 7).

92)  Душа, будучи благодѣтельствуема и услаждаема Іисусомъ, съ радованіемъ нѣкіимъ и любовію воздаетъ благодѣтелю исповѣданіемъ, благодаря и съ благоговѣйнымъ воодушевленіемъ призывая Миротворца своего; ибо внутри себя умно видитъ какъ Онъ разгоняетъ мечтанія злыхъ духовъ.

93)  И воззрѣ, говоритъ Давидъ, умное око мое на мысленныхъ враговъ моихъ, и востающія на мя лукавнующія услышитъ ухо мое (Пс. 91, 12). И воздаяніе грѣшиниковъ зрѣлъ я отъ Бога во мнѣ совершающимся (Пс. 90, 8). Когда нѣтъ никакихъ мечтаній въ сердцѣ, тогда умъ стоитъ въ естественномъ своемъ чинѣ, готовъ будучи  подвигнуться  на  всякое  сладостное  созерцаніе, духовное и боголюбивое.

94)   Такимъ образомъ, какъ я сказалъ, трезвеніе и молитва  Іисусова,  взаимно  входятъ  въ  составъ  другъ друга,—крайнее вниманіе въ составъ непрестанной молитвы, а молитва опять въ составъ крайняго въ умѣ трезвенія и вниманія.

95)  Добрый педагогъ и тѣлу и душѣ есть непрерывающаяся память о смерти, и то, чтобъ минуя все посредѣ сущее, (т.-е. между настоящею минутою и часомъ смерти), ее всегда провидѣть (предъ собою зрѣть), и тотъ самый одръ, на которомъ имѣетъ лежать бездушное тѣло наше, и прочее.

96)   Кто хочетъ, братіе, всегда пребывать неуязвленнымъ, тому нельзя предаваться сну. Ибо одно изъ двухъ необходимо—или пасть и погибнуть, обнажившись отъ добродѣтелей, или всегда стоять (на стражѣ) вооружившись въ умѣ,—такъ какъ и врагъ съ своимъ ополче-ніемъ всегда стоитъ (подстерегая).

97)  Раждается божественное нѣкое въ умѣ состояніе, отъ непрестаннаго памятованія и призыванія Господа нашего Іисуса Христа, если не будемъ не радѣть о всегдаш-немъ къ Нему во умѣ моленіи, о непрерывномъ трезвеніи, и объ одномъ настоятельно необходимомъ дѣлѣ. И воистину   одно   и   одинаковымъ   образомъ   совершаемое всегда должны имѣть мы дѣло, — призыванія Іисуса Христа Господа нашего, съ горѣніемъ сердца взывая къ Нему, да дастъ Онъ намъ причаститься и вкусить святаго имени Его (чтобъ оно въ сердце внѣдрилось). Ибо учащеніе (частое повтореніе одного и того же) есть мать навыка, какъ въ отношеніи къ добродѣтели, такъ и въ отношеніи къ пороку; а навыкъ потомъ властвуетъ уже, какъ природа. — Пришедши въ такое состояніе, умъ самъ уже ищетъ своихъ супостатовъ, какъ звѣроловныйпесъ зайца въ кустахъ; но сей ищетъ для того, чтобъ пожрать, а тотъ, чтобъ поразить и разогнать.

98)  Итакъ всякій разъ, какъ случится умножиться въ насъ лукавымъ помысламъ, ввергнемъ въ среду ихъ призываніе Господа нашего Іисуса Христа; и тотчасъ уви-димъ, что они начнутъ разсѣяваться, какъ дымъ въ во-здухѣ, какъ научилъ насъ опытъ. Когда послѣ сего умъ останется одинъ (безъ помысловъ смущающихъ), возмемся опять за непрерывное вниманіе и призываніе. Такъ будемъ поступать всякой разъ, какъ потерпимъ такое искушеніе.

99)  Какъ невозможно нагому тѣломъ выдти на войну, или переплыть большое море въ одеждахъ, или жить не дыша: такъ невозможно безъ смиренія и непрестанного моленія ко Христу научиться мысленной и сокровенной брани, и искусно прогонять ее и пресѣкать.

100)  Опытнѣйшій въ дѣлахъ великій Давидъ говоритъ ко Господу: державу мою къ Тебѣ сохраню (Пс. 58, 10) (къ   Тебѣ   обращаясь):   такъ   что   сохраненіе   въ   насъ державы сердечнаго и мысленнаго безмолвія, отъ котораго раждаются всѣ добродѣтели, зависитъ отъ содѣйствія Господа, давшаго намъ заповѣди, и отгоняющаго отъ насъ, когда непрестанно призываемъ Его, непотребное забвеніе, которое паче всего губитъ сердечное безмолвіе, какъ вода огонь. Посему, монахъ, не предавайся сну отъ нерадѣнія на смерть себѣ (и пагубу); но именемъ Іисусовымъ бичуй супостатовъ, и сіе имя сладчайшее, какъ сказалъ  одинъ мудрый, да прилѣпится дыханію твоему: и тогда узнаешь ты пользу безмолвія.

101) Когда мы недостойные сподобимся со страхомъ и трепетомъ причаститься божественныхъ и пречистыхъ тайнъ Христа Бога и Царя нашего, тогда наиболѣе покажемъ трезвенія, храненія ума и строгаго вниманія, да огнь сей божественный, т.-е., тѣло Господа нашего Іисуса Христа потребитъ грѣхи наши, и наши—малыя и большія — скверны. Ибо входя въ насъ, оно тотчасъ прогоняетъ изъ сердца лукавыхъ духовъ злобы, и отпущаетъ намъ прежде бывшіе грѣхи; и умъ нашъ тогда оставляется свободнымъ отъ безпокойной докучливости лукавыхъ помысловъ. Если послѣ сего, стоя у дверей сердца, будемъ тщательно сохранять умъ свой, то когда опять будемъ сподобляться св. таинъ, Божественное Тѣло болѣе и болѣе будетъ просвѣщать умъ нашъ и дѣлать его блестящимъ подобно звѣздѣ.

102)   Забвеніе погашаетъ  обыкновенно храненіе ума, какъ вода погашаетъ огонь. Но непрестанная молитва Іисусова съ неослабнымъ трезвеніемъ въ конецъ испаряетъ его изъ сердца. Молитва имѣетъ нужду въ трезвеніи, какъ малая лампадочка въ свѣтѣ свѣчи (м. б. какъ лампада въ безвѣтріи, чтобъ горѣть, какъ свѣча).

103)   Должно болѣзненно пещись о сохраненіи  того, что  драгоцѣнно;  драгоцѣнно  же  по  истинѣ  для  насъ лишь то, что сохраняетъ насъ отъ всякаго зла, какъ чувственнаго, такъ и мысленнаго. Это есть храненіе ума съ призываніемъ Іисуса Христа,—то, чтобъ всегда смо-трѣть во глубину сердца и непрестанно безмолвствовать мыслію, даже, скажу такъ и отъ помысловъ, кажущихся десными, и стараться быть пусту отъ всякихъ вообщепомысловъ, дабы не утаились подъ ними тати. Но хотя и болѣзнуемъ мы съ терпѣніемъ пребывая въ сердцѣ, впрочемъ утѣшеніе близко.

104)   Сердце непрестанно хранимое, которому не попускаютъ принимать виды, образы и мечтанія темныхъ и лукавыхъ духовъ, обыкновенно раждаетъ изъ себя помыслы свѣтовидные. Ибо какъ угль раждаетъ пламень, такъ много паче, обитающій отъ святаго крещенія въ сердцѣ нашемъ Богъ, воспламеняетъ умъ нашъ къ созерцанію, если находитъ воздухъ сердца нашего чистымъ отъ вѣтровъ злобы и охраняемымъ стражбою ума.

105)  Должно всегда вращать въ пространствѣ сердца нашего имя Іисусъ-Христово, какъ молнія вращается въ воздушномъ пространствѣ, предъ тѣмъ, какъ быть дождю. Это  хорошо  знаютъ  имѣющіе  духовную  опытность  во внутренной   брани.  Брань   эту   мысленную   надо   вести также, какъ ведутъ войну обыкновенную. Первое дѣло — вниманіе; потомъ, когда замѣтимъ, что подошелъ вражій  помыслъ,  бросимъ  на  него  съ  гнѣвомъ  слова клятвы изъ сердца; третье затѣмъ дѣло—помолиться на него, обращая сердце къ призыванію Іисуса Христа, да разсѣется этотъ демонскій призракъ тотчасъ, чтобъ иначе умъ  не пошелъ  въ  слѣдъ  этого мечтанія, какъ дитя, прельщаемое какимъ либо искуснымъ фокусникомъ.

106)  Потрудимъ себя въ молитвѣ, чтобы подобно Давиду могли мы взывать: Господи Іисусе Христе! Пусть измолчетъ (охрипнетъ, голосъ потеряетъ) гортань наша, умные же очи да не престанутъ отъ еже уповати  намъ на Господа Бога нашего (Пс. 68, 4).

107)  Помня всегда притчу о неправедномъ судіи, которую  изрекъ  Господь  въ  наученіе  насъ,  что  должно всегда молиться и не унывать (и дѣйствуя по ней),—и прибыль получимъ и отмщеніе.

108)  Какъ невозможно, чтобъ у того, кто взираетъ на солнце, не блистали сильно зрачки: такъ невозможно не свѣтиться и тому, кто всегда приникаетъ въ воздухъ сердца.

109)  Какъ невозможно жить настоящею жизнію безъ пищи и питія: такъ безъ храненія ума и чистоты сердца,—что есть и называется трезвеніе,—невозможно душѣ достигнуть чего либо духовнаго и Богу угоднаго, или избавиться отъ мысленнаго грѣха, хотя бы кто страхомъ мукъ и нудилъ себя не грѣшить (дѣломъ).

110)  Впрочемъ и тѣ, которые нужденіемъ нѣкіимъ воздерживаютъ себя отъ грѣха дѣломъ, блаженны предъ Богомъ, Ангелами  и  человѣками:  потому  что  они  суть нуждницы восхищающіе царствіе небесное (Мѳ. 11, 12).

111)  Вотъ дивный плодъ для ума отъ безмолвія,—что въ немъ грѣхи, стучащіеся сначала въ умъ только помыслами, чтобъ, если будутъ приняты мыслію, сдѣлаться потомъ грубыми чувственными грѣхами, всѣ отсѣкаются мысленною во внутреннемъ нашемъ человѣкѣ до-бродѣтелію трезвенія, которая не позволяетъ имъ входить внутрь   и   исходить   въ   злыя   дѣла,   мановеніемъ   и заступленіемъ Господа нашего Іисуса Христа.

112)   Образъ внѣшнихъ, чувственно-тѣлесныхъ  подвиговъ есть Ветхій Завѣтъ, а Св. Евангеліе, которое есть Новый Завѣть, есть образъ вниманія, или чистоты сердечной. И какъ Ветхій Завѣтъ не доводилъ до совершенства, не удовлетворялъ и не удостовѣрялъ внутрен-няго человѣка въ дѣлѣ Богоугожденія: ничто же бо, говоритъ Апостолъ, совершилъ естъ законъ (Евр. 7, 19), а только грубые преграждалъ грѣхи (отсѣкать отъ сердца помыслы и пожеланія порочныя для сохраненія сердечной чистоты, что есть Евангельская Заповѣдь, выше чѣмъ, напр., запрещеніе исторгать око или зубъ у ближняго): такъ разумѣй и о тѣлесной праведности и тѣлесныхъ подвигахъ, о постѣ, говорю, и воздержаніи, долулежаніи, стояніи, бдѣніи, и прочихъ, кои подъемлются обыкновенно относительно тѣла, и страстную часть тѣла успокоиваютъ отъ грѣховныхъ движеній. Хорошо конечно и это все, какъ сказано и о Ветхомъ Завѣтѣ (что добръ законъ): потому что служитъ къ обученію (пѣстунство есть) нашего внѣшняго человѣка и къ охраненію отъ страстныхъ дѣль. Но подвиги эти не суть охранители и отъ грѣховъ мысленныхъ, или возбранители ихъ, т.-е. не сильны избавить насъ отъ зависти, гнѣва и прочаго.

113)   А   чистота   сердца,  т.-е.  блюденіе   и   охраненіе ума, коего образомъ служитъ Новый Завѣтъ, если соблюдается нами какъ должно, всѣ страсти и всякое зло отсѣкаетъ отъ сердца и искореняетъ изъ него, и вмѣсто того вводитъ въ него радость, благонадежіе, сокрушеніе, плачъ, слезы, познаніе самихъ себя и грѣховъ своихъ, памятованіе    смерти,    истинное    смиреніе,    безмѣрную любовь   къ   Богу   и   людямъ,   и   Божественное   нѣкое сердечное услажденіе.

114)  Какъ ходящему по землѣ невозможно не разсѣкать этого воздуха: такъ невозможно сердцу человѣческому не быть непрестанно бориму отъ демоновъ, или не подлежать скрытнымъ отъ нихъ воздѣйствіямъ, хотя бы кто и строго проходилъ тѣлесные подвиги.

115)  Если хочешь не по видимости только быть монахомъ, благимъ, кроткимъ и съ Богомъ всегда соедиленнымъ, но и по истинѣ быть таковымъ желаешь о Господѣ; то всеусильно старайся проходить добродѣтель вниманія, которая состоитъ въ блюденіи в храненіи ума, и въ установленіи сладостнаго сердечнаго безмолвія, и свободнаго   отъ   мечтаній   блаженнаго  состоянія   души: дѣло, которое не во многихъ найдешь.

116)  Она-то именуется мысленнымъ любомудріемъ.—И проходи ее въ великомъ трезвеніи и тепломъ усердіи съ молитвою Іисусовою, со смиреніемъ и непрерывностію, съ молчаніемъ чувственныхъ и мысленныхъ устъ, съ воздержаніемъ въ ястіи и питіи и удаленіемъ отъ всего грѣ-ховнаго; проходи ее на пути мысленномъ  искусно съ разсужденіемъ, — и она съ Божіею помощію раскроетъ тебѣ  то, чего  не  воображалъ,  дастъ  тебѣ  знать,  просвѣтитъ, умудритъ и научитъ тому, что и на умъ придти тебѣ не могло, когда ходилъ ты во тмѣ страстей и темныхъ дѣлъ, будучи погруженъ въ бездну забвенія и смятѣнія помысловъ.

117) Какъ долины обильно плодятъ пшеницу, такъ она обильно наплодитъ въ сердцѣ твоемъ всякое добро; или лучше,  сіе  подастъ  тебѣ  Самъ   Господь  нашъ  Іисусъ Христосъ, безъ Котораго мы ничего творить не можемъ. И сначала ты найдешь ее лѣствицею, потомъ книгою, въкоей будешь читать, наконецъ болѣе и болѣе преуспѣвая, найдешь ее градомъ, Іерусалимомъ небеснымъ, и Христа Израилева, Царя силъ, дѣйствительно узришь умомъ, со единосущнымъ Его Отцемъ и покланяемымъ Духомъ Святымъ.

118)   Бѣсы  вводятъ  насъ  въ  грѣхъ  всегда лживымъ мечтаніемъ. Такъ  мечтаніемъ  обогащенія  корысти  настроили они несчастнаго Іуду предать Господа и Бога всяческихъ. Ведя къ этому, они осаждали его мечтами о тѣлесномъ   упокоеніи,   ничтожномъ   по   себѣ,   о   чести, богатствѣ, славѣ, а послѣ вовлекли его въ самоубийство удавленіемъ и вѣчной подвергли его смерти. Коварные, они воздали ему совершенно противное тому, что пред-ставляли ему въ мечтаніи, или прилогѣ своемъ.

119)   Смотри, какъ лживымъ мечтаніемъ и пустыми обѣщаніями низвергаютъ насъ враги нашего спасенія. И самъ сатана такимъ же образомъ спалъ съ небесныхъ высотъ какъ молнія, возмечтавъ о равенствѣ Богу. Такъ потомъ онъ Адама отдалилъ отъ Бога, внушивъ ему мечту о божескомъ (нѣкоемъ достоинствѣ), такъ и всѣхъ согрѣшающихъ обыкновенно прелыцаетъ этотъ лживый и коварный врагъ.

120)  Горечію отъ яда худыхъ помысловъ исполняется сердце наше, когда, вознерадѣвъ по причинѣ забвенія, надолго  отводимы   бываемъ   отъ   вниманія  и   молитвы Іисусовой. Но когда  по любви  къ  божественному, съ крѣпкимъ усердіемъ, стройно начнемъ въ нашемъ дѣтелищѣ мысленномъ (въ мастерской мысленной, въ сердцѣ) совершать вышереченное (т.-е. вниманіе и молитву), оно опять исполняется сладости, въ чувствѣ услажденія блаженнымъ нѣкіимъ радованіемъ. Тогда-то твердыя по-лагаемъ мы намѣренія всегда ходить въ безмолвіи сердечномъ, и не ради чего другаго, а ради ощущаемой отъ него въ душѣ пріятной сладости и отрадности.

121)   Наука наукъ и искуство искуствъ есть умѣніе управляться съ злотворными помыслами. Самый лучшій противъ нихъ пріемъ и самое надежное перехитреніе ихъ состоитъ   въ   томъ,   чтобы   въ   Господѣ   смотрѣть   за появленіемъ   прилога   ихъ   и   мысль   всегда   хранить чистою,  какъ  хранимъ  око  тѣлесное,  имъ-же  самимъ острозорко осматривая, чтобъ не приблизилось къ нему что либо могущее повредить его и всячески стараясь не допускать до него даже малой порошинки.

122)  Какъ снѣгъ не породитъ пламени, вода не родитъ огня, тернъ—смоквъ: такъ сердце каждаго человѣка не освободится отъ бѣсовскихъ помысловъ, словъ и дѣлъ, если не очиститъ своего внутренняго, не сочетаетъ трезвенія съ молитвою Іисусовою, не стяжетъ смиренія и душевнаго безмолвія, и не будетъ со всѣмъ усердіемъ тещи, поспѣшая въ предняя. Душа, себѣ не внимающая, неизбѣжно бываетъ безплодна на благія и непорочныя помышленія, подобно безплодному мулу; потому что и въ ней нѣтъ разумѣнія духовной мудрости. Воистину призываніе имени  Іисусова   и  упраздненіе  страстныхъ   помысловъ есть сладостное дѣло, водворяющее миръ душевный.

123)  Когда душа злѣ входитъ съ тѣломъ въ соглашеніе, тогда онѣ созидаютъ градъ тщеславія и столпъ гордости, и обитающіе въ нихъ нечестивые помыслы. НоГосподь страхомъ геенны производитъ въ нихъ смятеніе и раздѣляетъ ихъ, понуждая госпожу душу мудрствовать и говорить чуждое и противное тѣлу. Отъ сего страха и раздѣленіе происходитъ: зане мудрованіе плотское вражда на Бога есть: закону бо Божію не покоряется (Рим. 8, 7).

124)  Каждодневныя дѣла наши надобно ежечасно взвѣшивать, внимая имъ, а вечеромъ необходимо облегчать тяжесть ихъ покаяніемъ, сколько силъ есть, если желаешь, съ помощію Христовою, препобѣдить въ себѣ зло. Надобно также смотрѣть, по Богу ли, предъ лицемъ ли Бога и для единаго ли Бога совершаемъ мы всѣ свои чувственныя и видимыя дѣла, чтобъ иначе по неразумію не быть окраденными какими либо недобрыми чувствами.

125)  Если мы съ помощію Божіею каждый день пріобрѣтаемъ что нибудь чрезъ наше трезвеніе, то не слѣдуетъ намъ безъ разбора вступать въ сношенія съ другими, чтобъ не понесть ущерба отъ какихъ либо соблазнительныхъ   бесѣдъ;  но   паче   надобно  презирать   все суетное за красоту и благотворность этой добродѣтели (трезвенія), прелюбезной и пресладкой.

126)  Тремъ силамъ души мы должны давать движеніе правильное, сообразное съ ихъ естествомъ и согласное съ намѣреніемъ Создавшаго ихъ — Бога. Именно: силу раздражительную надо подвизать противъ внѣшняго на-шего человѣка и противъ змія — сатаны. Гнѣвайтеся, сказано, и не согрѣшайте (Пс. 4, 5). Это значитъ, гнѣвайтеся на грѣхъ, т.-е. гнѣвайтесь на самихъ себя и на діавола, чтобъ не согрѣшить противъ Бога. Силу желательную надо устремлять къ Богу и добродѣтели, а мыслительную поставимъ повелительницею надъ ними обѣими, чтобъ, съ мудростію и благоразуміемъ, упорядочивала ихъ, вразумляла, обличала и начальствовала надъ ними, какъ царь начальствуетъ надъ рабами. И тогда сущій въ насъ разумъ по Богу управляетъ ими (т.-е. когда господствуетъ надъ ними). Хотя страсти и возстаютъ на разумъ, но мы не перестанемъ настаивать, чтобъ разумъ пребывалъ управителемъ ихъ. Ибо братъ Господень говоритъ: аще кто въ словѣ [ εν λογω—въ словѣ и въ разумѣ, (разумомъ)] не согрѣшаетъ, сей совершенъ мужъ, силенъ обуздати и все тѣло (Іак. 3, 2). Истинно говоря, всякое беззаконіе и грѣхъ сими тремя силами дѣлается, и всякая добродѣтель и правда опять этими же тремя силами совершается.

127)  Умъ омрачается и становится безплоднымъ, когда монахъ или поговоритъ съ кѣмъ о мірскихъ вещахъ, или мысленно самъ въ себѣ поразглагольствуетъ о нихъ, или когда у него тѣло и съ умомъ осуеченно займется чѣмъ-либо  чувственнымъ,  или  когда  онъ  вообще  предается суетливости. Ибо въ  такомъ случаѣ тотчасъ непосредственно за тѣмъ теряетъ онъ теплоту, сокрушеніе, дерзновеніе къ Богу, и вѣдѣніе (сознаніе порядка Божія, и память о Богѣ; впадаетъ въ забвеніе о Богѣ и о порядкахъ Божіихъ): такъ что поколику внимаемъ мы уму, потолику просвещаемся, и поколику не внимаемъ ему, потолику омрачаемся.

128)  Кто неослабно стремится къ покою и безмолвію ума и усердно ищетъ его, тотъ легко презритъ все чувственное, дабы не напрасно трудиться. Если же онъ какими-либо ложными мудрованіями обманетъ свою совѣсть (что ничего быть прилѣплену къ чему-либо чув-ственному), то уснетъ горькою смертію забвенія, объ избавленіи отъ которой молится божественный Давидъ (Пс. 12, 4: да не когда усну въ смертъ). И Апостолъ говоритъ: вѣдущему добро творити и нетворящему, грѣхъ ему есть (Іак. 4, 17).

129)  Приходитъ же умъ изъ нерадѣнія опять въ свойственный ему чинъ и трезвеніе, если тотчасъ возгоримся ревностію   и   теплымъ   усердіемъ   опять   возстановимъ обычную практику ума (трезвенствующаго).

130)   Мельничный оселъ не можетъ перегнать круга, на которомъ привязанъ (шагаетъ, а все на одномъ мѣстѣ): и умъ не подвинется впередъ въ ведущей къ совершенству добродѣтели (трезвенія), если не упорядочитъ своего  внутренняго. Слѣпотствуетъ  всегда  внутренними очами, кто не можетъ видѣть сей добродѣтели (трезвенія) и свѣтозарнаго Іисуса.

131)  Конь добрый и сильный весело скачетъ принявъ сѣдока: умъ же веселіемъ возвеселится во свѣтѣ Господнемъ, заутра представая Ему свободнымъ отъ всякихъ помышленій (Пс. 5, 4); самъ себя разгорячая, пойдетъ онъ отъ силы дѣятельнаго любомудрія ума, въ дивную силу созерцанія и таинъ неизреченныхъ и добродѣтелей; а когда восприметъ наконецъ въ сердце свое безмѣрную глубину возвышенныхъ божественныхъ созерцаній, тогда явится ему Богъ боговъ, сколько вмѣстимо это для серд-ца (Пс. 83, 8). Пораженный симъ умъ любовно лѣлѣетъ тогда въ восхваленіяхъ Бога, зримаго и зрящаго, и ради того и другаго спасающаго того, кто такъ устремляетъ на Него умственный взоръ свой.

132)  Высокую глубину узритъ разумно держимое безмолвіе сердечное; и дивное услышитъ отъ Бога ухо безмолвствующаго ума.

133)  Путникъ, начавъ совершать путешествіе далекое, неудобопроходимое и трудное, и опасаясь на возвратномъ пути заблудиться, ставитъ по дорогѣ знаки, какъ путеуказателей, которые помогли бы ему удобно возвратиться восвояси: а мужъ, шествующій путемъ трезвенія, пусть ставитъ (въ качествѣ примѣтъ) словеса (слышанныя отъ отцевъ), опасаясь и себѣ того же самаго (т.-е. заблудиться въ пути, или попятиться назадъ).

134)   Но для путника возвращеніе туда, откуда вышелъ, есть причина радости; а для трезвенника возвращеніе назадъ есть пагуба разумной души и знакъ отступничества отъ богоугодныхъ дѣлъ, словъ и помышленій. И будетъ онъ, во время смертоноснаго сна душев-наго, имѣть помыслы, которые, подобно остнамъ будутъ будить его (отъ усыпленія), напоминая, въ какое глубокое помраченіе и разслабленіе низпалъ онъ, по причинѣ вознерадѣнія своего.

135)  Впадши въ прискорбности, и въ крайности без-выходныя, изъ которыхъ выпутаться нѣтъ надежды, надобно намъ и себѣ тоже дѣлать, что дѣлалъ Давидъ, изливать сердце свое и моленіе свое предъ Богомъ, и печаль свою, какъ есть, возвѣщать Господу (Пс. 141, 3), Ибо  мы  исповѣдаемся  Богу, яко  могущему  премудроустроить все, насъ касающееся,—и бѣду нашу, если полезно, сдѣлать легкою (удобоносною и удобоисходною), и избавить насъ отъ пагубной и разрушительной печали.

136)  Гнѣвъ на людей, не по естеству движимый, печаль не по Богу и уныніе — всѣ равно гибельны для добрыхъ и разумныхъ помысловъ; но Господь, расточая ихъ нашего ради исповѣданія, водворяетъ радость.

137)  Помыслы, противъ воли нашей появляющіеся и стоящіе  въ  сердцѣ  обыкновенно  изглаждаетъ   молитва Іисусова съ трезвеніемъ, изъ глубинъ помышленія сердечнаго.

138)  Облегченіе и радость въ скорби отъ множества безсловесныхъ помысловъ обрѣтемъ мы, какъ только укоримъ себя истинно и беспристрастно,—или возвѣстимъ все Господу, будто человѣку. Всячески этими двумя (пріемами) можемъ мы находить успокоеніе отъ всего (смущающаго).

139)  Въ образъ ума принимается отцами законоположникъ Моѵсей,—который Бога видитъ въ купинѣ, лицемъ прославляется и богомъ Фараону отъ Бога боговъ поставляется; потомъ казнями поражаетъ Египетъ, изводитъ Израиля, и даетъ законъ. Все сіе, будучи взято въ переносномъ смыслѣ въ отношеніи къ духу, изображаетъ дѣйствія и преимущества ума.

140)  А образомъ внѣшняго человѣка служить Ааронъ, братъ законодателя. И такъ съ гнѣвомъ взводя на него (внѣшняго человѣка) обвиненія, будемъ говоритъ ему и мы, какъ Моѵсей погрѣшившему Аарону: чѣмъ онеправдовалъ тебя Израиль, что ты потщился сдѣлать его отступникомъ   отъ   Господа   Бога   живаго   Вседержителя (Исх. 32, 21).

141)  Въ числѣ другихъ многихъ добрыхъ примѣровъ, Господь, приступая къ воскрешенію Лазаря изъ мертвыхъ, (тѣмъ, что запрети духу), показалъ и тотъ, что намъ надобно строгимъ запрещеніемъ обуздывать душу, когда она женоподобно вдается въ разслабленную чувствительность, и  вообще  стараться  установить  въ  себѣ  жестокій  (къ себѣ) нравъ, который, говорю  о самоукореніи, умѣетъ избавлять душу отъ самоугодія, тщеславія и гордости.

142)  Какъ безъ болыпаго корабля нельзя переплыть морской пучины: такъ безъ призыванія Іисуса Христа невозможно изгнать прилога помысла лукаваго.

143)  Прекословіе обыкновенно преграждаетъ дальнѣйшій ходъ помысламъ, а призываніе (имени Іисусъ-Христова) изгоняетъ ихъ изъ сердца. Какъ только образуется въ душѣ прилогъ представленіемъ чувственнаго какого-либо  предмета,  какъ-то:  оскорбившаго  насъ  человѣка, или женской красоты, или сребра и злата, — или когда все это одно за другимъ побываетъ въ мысли нашей,— тогда само собою явнымъ становится, что сердце наше готово исполнить помыслы или злопамятства, или блуда, или сребролюбія. Итакъ, если умъ нашъ опытенъ и обученъ, такъ что умѣетъ блюсти себя (отъ прираженій) и ясно какъ днемъ видѣть обольстительныя мечтанія и прелести лукавыхъ; то тотчасъ отпоромъ чрезъ прекословіе и молитвою Іисусъ Христовою легко угашаетъ разженныя стрѣлы діавола, не позволяя себѣ устремляться въ слѣдъ за мечтаніемъ, какъ только оно появится, ни помысламъ нашимъ сочувственно согласоваться съ призракомъ прилога, или дружелюбно бесѣдовать съ нимъ, или сосложиться съ нимъ въ шумѣ многомыслія,—зачѣмъ съ нѣкоторою необходимостію, какъ ночи за днями, слѣдуютъ худыя дѣла.

144) Еслижъ умъ нашъ не опытенъ въ дѣлѣ острозоркаго трезвенія, то тотчасъ сцѣпляется пристрастно съ представившимся ему прилогомъ, какой бы онъ ни былъ, и начинаетъ съ нимъ собесѣдовать, получая неподобные вопросы и давая такіе же отвѣты. Тогда наши помыслы перемѣшиваются съ демонскими мечтаніями, которыя вслѣдствіе того еще болѣе распложаются, и размножаются, чтобъ показаться прелыцаемому и окрадываемому уму бо-лѣе любезными, красивыми и привлекательными. Въ этомъ положенія дѣла въ умѣ нашемъ совершается нѣчто подобное тому, какъ еслибы на какой-либо равнинѣ, гдѣ пасутся незлобивые агнцы, появился песъ, и агнцы, какъ только онъ появился, подбѣгали бы къ нему часто, какъ къ матери своей, никакой отъ приближенія къ нему не получая пользы, кромѣ развѣ заимствуя отъ него нечистоту и зловоніе. Такимъ же точно образомъ и наши помыслы подбѣгаютъ неразумно ко всѣмъ бесовскимъ въ умѣ мечтаніямъ и, какъ я сказалъ, перемешиваются съ ними, такъ что можно положить, что тѣ и другія вмѣстѣ совѣщаются между собою, какъ никогда Агамемнонъ и Менелай совѣщались о томъ, какъ бы низвратить Иліуполь: потому что и они тоже совѣщаются, что бы такое слѣдовало устроить, чтобы привесть въ дѣло посредствомъ тѣла то, что такъ краснымъ и сладкимъ показалось имъ подъ дѣйствіемъ бѣсовскаго обольщенія. Такъ-то устрояются наконецъ внутри паденія души; послѣ чего, будто по необходимости какой, износится уже и во внѣ то, что созрѣло тамъ—внутри сердца.

145)  Умъ нашъ есть нѣчто легкодвижное и незлобивое легко отдающееся мечтамъ и неудержимо падкое на помыслы грѣховные, если не имѣетъ въ себѣ такого помысла, который, какъ самодержецъ надъ страстьми, удерживалъ бы его непрестанно и обуздывалъ.

146)  Созерцаніе и вѣдѣніе обыкновенно бываютъ путеводителями и виновниками совершеннѣйшей жизни чрезъ то что сердце, ими восхищенное горѣ, исполняется пре-зрѣніемъ къ земнымъ удовольствіямъ и ко всякой чувственной житейской сласти, какъ къ вещамъ ничтожнымъ.

147)   Жизнь  внимательная, во Христе  Іисусѣ  совер-шаемая, бываетъ отцемъ созерцанія и вѣдѣнія, и родителемъ божественныхъ восхожденій и мудрейшихъ помышленій, сочетавшись съ супругою—смиреніемъ, какъ говоритъ божественный Пророкъ Исаія: терпящіи Господа измгънятъ крѣпостъ, окрылатѣютъ и воспарятъ о Господѣ (Ис. 40, 81).

148)   Слишкомъ   строгимъ   и   тяжкимъ   кажется   людямъ—душевно безмолвствовать отъ всякаго помысла. И воистину это притрудно и приболѣзненно: ибо не однимъ только, не посвященнымъ въ тайны духовной брани, до боли тяжело безтѣлесное заключать и удерживать въ тѣлесномъ домѣ, но и тѣмъ, которые искусились во внутренней невещественной брани. Но кто непрестанною молитвою содержитъ въ персѣхъ Іисуса, тотъ, по Пророку, не утрудится послѣдуя Ему и дне человѣча не пожелаетъ (Іер. 17, 15), ради красоты пріятности и сладости Іисуса, и враговъ своихъ — нечистыхъ демоновъ, ходящихъ вокругъ его, непостыдится, но возглаголетъ къ нимъ во вратахъ сердца (Пс. 126, 5), и вспять прогонитъ ихъ Іисусомъ.

149)  Душа, воспаривши по смерти на воздухъ ко вратамъ небеснымъ, и тамъ не постыдится враговъ своихъ, имѣя за себя съ собою Христа; но и тогда, какъ нынѣ, дерзновенно возглаголетъ къ нимъ во вратѣхъ. Только до самого исхода своего да не скучаетъ она день и ночь взывать къ Господу Іисусу Христу, Сыну Божію; и Онъ сотворитъ отмщеніе ея вскорѣ, по неложному божествен-ному обѣтованію, которое изрекъ Онъ въ притчѣ о неправедномъ Судіи: ей глаголю вамъ сотворитъ отмщеніе вскорѣ (Лк. 18, 8),—и въ настоящей жизни, и по исходѣ ея изъ тѣла.

150)  Плывя по мысленному морю, дерзай о Іисусѣ; ибо Онъ самъ внутри тебя—въ сердцѣ твоемъ, таинственно взываетъ къ тебѣ: не бойся, отрокъ мой, малѣйшій Израиль; не бойся червь Израиль, я защищаю тебя (Ис. 41, 14). Если убо Богъ по насъ, какой лукавый противъ насъ? По насъ Богъ, Который ублажилъ чистыхъ сердцемъ, и положилъ законъ, по которому сладчайшій Іисусъ, единый чистый, хощетъ божественно наитствовать чистыя сердца и обитать въ нихъ. Не престанемъ же, по божественному Павлу, обучать умъ свой ко благоче-стію (1 Тим. 4, 7).

151)   Насладится по Давиду, множествомъ мира (Пс. 36, 11) тотъ, кто не пріемлетъ лица человѣческаго, судя неправду въ сердцѣ своемъ, то есть кто не пріемлетъ образовъ лукавыхъ духовъ, и чрезъ сіи образы не умышляетъ грѣха, но строго судя и судоговоря на землѣ сердца своего, воздаетъ грѣху должное. Великіе и мудрые Отцы, въ нѣкоторыхъ писаніяхъ своихъ, и демоновъ называютъ человѣками, по причинѣ ихъ разумности. Такъ въ Евангеліи Господь говоритъ: злой человѣкъ сіе сотвори, т.-е. всѣялъ среди пшеницы и плевелы (разумѣя діавола; ибо потомъ сказалъ: всѣявый есть діаволъ). Поелику мы не тотчасъ оказываемъ прекословіе этимъ дѣлателямъ зла, то сего ради и преодолѣваемы бываемъ помыслами.

152) Если, начавъ жительствовать во вниманіи ума, съ трезвеніемъ сочетаемъ смиреніе и съ прекословіемъ совокупимъ молитву, то будемъ добрѣ шествовать мысленнымъ путемъ, какъ со свѣтильникомъ свѣта, съ покланя-емымъ и святымъ именемъ Іисуса Христа, какъ выметая и очищая отъ грѣха, такъ и украшая и убирая домъ сердца своего. Если же на одно свое трезвеніе или вниманіе понадѣемся, то скоро, подвергшись нападенію враговъ, падемъ, бывъ низринуты. И начнутъ тогда во всемъ одолѣвать насъ эти коварнѣйшіе злокозненники, а мы начнемъ болыпе и болыпе опутываться злыми пожеланіями, какъ сѣтями: или и совершенному закланію удобно подвергнемся отъ нихъ, не имѣя въ себѣ побѣдоноснаго меча—имени Іисусъ-Христова. Ибо только сей священный мечъ, будучи непрестанно вращаемъ въ упраздненномъ отъ всякаго образа сердцѣ, умѣетъ обращать ихъ вспять и посѣкать, опалять и поядать, какъ огнь солому.153)   Дѣло  непрестаннаго  трезвенія, душеполезное  и многоплодное, есть—тотчасъ усматривать образующіеся въ умѣ мечтательные помыслы. Дѣло прекословія—обличать и выставлять на позоръ помыслъ, покушающійся войти въ воздухъ ума нашего посредствомъ представленія какого-либо чувственнаго предмета. То же, что тот-часъ погашаетъ и разсѣеваетъ всякое умышленіе сопротивоборцевъ, всякое слово, всякую мечту, всякаго идола и всякій столпъ злобы, есть призываніе Господа. И мы сами   видимъ   въ   умѣ—какъ   мощно   поражаетъ   ихъ Іисусъ, великій  Богъ  нашъ, и какъ  защищаетъ  насъ смиренныхъ, бѣдныхъ и ни къ чему негодныхъ.

154)  Что помыслы наши ничто иное суть какъ одни мечтательные образы вещей чувственныхъ и мірскихъ, этого многіе не знаютъ. Когда же мы побудемъ трезвенно въ молитвѣ, то молитва освобождаетъ нашъ умъ отъ всякаго  вещественнаго  образа  лукавыхъ  помысловъ, и даетъ ему познать словеса супостатовъ (или пароль или планы  замышляемыхъ  ими  нападеній) и  ощутить  великую пользу молитвы и трезвенія. Обаче очима твоима смотриши   и   воздаяніе   грѣшиниковъ   (мысленныхъ, мысленно и самъ) узришь... и уразумѣешь (Пс. 90, 8), какъ говоритъ божественный псалмопѣвецъ Давидъ.

155)  Будемъ, если можно, непрестанно памятовать о смерти: ибо отъ этого памятованія раждается въ насъ отложеніе всѣхъ заботъ и суетъ, храненіе ума и непрестанная молитва, безпристрастіе къ тѣлу и омерзѣніе ко грѣху, и почти, если сказать правду, всякая добродѣ-тель, живая и дѣятельная, изъ него проистекаетъ. Посему да будетъ, если возможно, это дѣло у насъ въ движеніи стольже непрерывно, какъ наше дыханіе.

156)  Сердце, совершенно отчуждившееся отъ мечтаній, раждаетъ   помышленія   божественныя   и   таинственныя, играющія внутри его, какъ играютъ рыбы и скачутъ дельфины    въ    спокойномъ    морѣ.    Море    навѣвается тонкимъ  вѣтромъ,  и бездна  сердца  Духомъ  Святымъ. И понеже есте сынове, говоритъ Апостолъ, посла Богъ Духа  Сына  своего  въ сердца  ваша,  вопіюща: Авва отче! (Гал. 4, 6).

157)  Усумнится и поколеблется всякій монахъ взяться за духовное дѣланіе, если прежде не установилъ трез-венія ума,—потому-ли, что не позналъ еще красоты его, или потому, что познавши, немощенъ въ немъ по нерадѣнію.   Но   это  колебаніе   несомнѣнно   разсѣется,  коль скоро онъ вступитъ въ дѣланіе храненія ума,—которое есть и именуется мысленнымъ любомудріемъ, или дѣятельнымъ любомудріемъ ума. Чрезъ это онъ обрѣтетъ путь, о коемъ сказалъ Господь: Азъ есмь путь, истина и животъ (Ін. 14, 6).

158)  Опять восколеблется онъ, видя бездну помысловъ и толпу младенцевъ вавилонскихъ: но и это колебаніе разсѣеваетъ Христосъ, если основаніемъ ума непрестанно на   Немъ   утверждаемся,   и   младенцевъ   вавилонскихъ отбрасываемъ, разбивая о камень сей (Пс. 136, 9). Безъ Мене бо, говоритъ Господь, не можете творити нечесоже (Ін. 15, 5).

159)  Тотъ подлинно есть истинный монахъ, кто держитъ трезвеніе, и тотъ есть истинный трезвенникъ, ктовъ сердцѣ монахъ (у кого въ сердцѣ только и есть, что онъ да Богъ).

160)  Жизнь человѣческая подвигается впередъ съ чередованіемъ годовъ, мѣсяцевъ, недѣль, дней и ночей, часовъ и минутъ. Вмѣстѣ съ ними надлежало бы и намъ подвигать   впередъ   (къ   совершенству)   добродѣтельныя дѣланія, разумѣю трезвеніе, молитву, сладость сердечную, при неослабномъ безмолвіи до самого исхода нашего.

161)   Найдетъ  наконецъ  и  на  насъ  часъ  смертный, придетъ, и избѣжать его нельзя; и—о, еслибы князь міра и воздуха, пришедши тогда, нашелъ наши  беззаконія малыми   и   ничтожными,   чтобъ   не   могъ   справедливо обличить   насъ!   Иначе   восплачемся   тогда,   хотя   безполезно. Ибо рабъ, какъ говоритъ Господь, вѣдѣвый волю господина своего, и не сотворивъ, біенъ будетъ много (Лк. 12, 47).

162)  Горѣ погубившимъ сердце! И что сотворятъ они, когда посѣтитъ Господь (Сир. 2, 14)? — Возьмемся же, братіе, поревностнѣе за дѣло сердца.

163)   За простыми и безстрастными помыслами слѣдуютъ страстные, какъ узнали мы изъ долговременнаго опыта и наблюденія; и  первые служатъ  входомъ для послѣднихъ, безстрастные для страстныхъ.

164)  Воистину должно человѣку на двое разсѣчь себя произволеніемъ, надобно разодрать ему себя мудрѣйшимъ помышленіемъ, истинно подобаетъ ему стать врагомъ са-мому себѣ непримиримымъ. Какое кто имѣетъ располо-женіе къ человѣку, крайне его оскорбившему и обидѣвшему, такое же, или еще худшее, должны и мы имѣть къ себѣ, если хотимъ исполнить величайшую и первѣйшую заповѣдь, т.-е. блаженное смиреніе, которое есть Христово житіе, воплощенная жизнь Бога. Посему Апостолъ говоритъ: кто мя избавитъ отъ тѣла смертпи сея (Рим. 7, 24)? Закону бо Божію не покоряется (Рим. 8, 7). Показывая же, что покорять тѣло подъ волю Божію есть одно изъ лежащихъ на насъ дѣлъ, сказалъ: аще быхомъ себе разсуждали, не быхомъ осуждены были: судими же отъ Господа наказуемся (1 Кор. 11, 31. 32).

165)  Начало плодоносія — цвѣтъ; а начало трезвенія ума— воздержаніе въ пищѣ и питій, отверженіе и отсѣченіе всякихъ помысловъ, и сердечное безмолвіе.

166)   Когда возмогая о Христѣ Іисусѣ, начнемъ мы тещи въ трезвеніи твердо установившемся, тогда сперва является намъ въ умѣ, какъ бы свѣтильникъ какой, держимый нами рукою ума и руководящій насъ на стези мысленныя, — потомъ, какъ бы луна свѣтлая, вращающаяся на тверди сердечной,—наконецъ, какъ бы солнце— Іисусъ, подобно солнцу сіяющій правдою, являющій Себя Самаго и свои всесвѣтлые свѣты созерцаній.

167)   Вотъ что таинственно  открываетъ  Іисусъ  уму, терпѣливо хранящему заповѣдь Его, которая говоритъ: обрѣжите жестокосердіе ваше (Втор. 10, 16). Да, дивнымъ истинамъ научаетъ человѣка тщательное трезве-ніе.—Божество  не  лицепріемно.  Почему  Господь  говоритъ: слышите Мене и уразумѣйте, иже бо имать дастся ему, и преизбудеты а иже не имать, и еже мнится имѣти, возмется отъ него (Мѳ. 13, 13); и еще:любящимъ Бога вся споспѣшествуютъ во благое (Рим. 8, 28). Не тѣмъ-ли паче будутъ къ этому споспѣшествовать имъ добродѣтели?

168)   Не   двинется   впередъ   корабль   безъ   воды:   не преуспѣетъ нисколько и храненіе ума безъ трезвенія со смиреніемъ и всегдашнею молитвою Іисусъ-Христовою.

169)  Основаніе дома—камни; а сей добродѣтели (храненія ума) и основаніе и верхъ—святое и покланяемое имя Господа нашего Іисуса Христа. Скоро и легко по-терпитъ,  кораблекрушеніе   во  время  бури   неразумный кормчій, который корабелыциковъ распуститъ, весла и паруса броситъ въ море, а самъ заляжетъ спать: но еще скорѣе   потоплена   будетъ   бѣсами   душа,   которая   при начинающихся прилогахъ вознерадитъ о трезвеніи и о призываніи имени Іисусъ-Христова.

170)  Что знаемъ, то передаемъ чрезъ писаніе, и что видѣли, проходя путемъ, о томъ свидѣтельствуемъ желающимъ, —  если хотите принять сказываемое вамъ. Самъ Господь сказалъ: аще кто не пребудетъ во Мнгь, извержется вонъ, яко розга и изсышетъ: и собираютъ ю, и во огнъ влагаютъ: и сгараетъ. А иже будетъ во Мнѣ и Азъ въ немъ, той сотворитъ плодъ многъ (Ін. 15, 5. 6). — Какъ невозможно солнцу сіять безъ свѣта, такъ невозможно сердцу очиститься отъ скверны пагубныхъ помысловъ безъ призыванія имени Іисусова. Если это истинно, какъ вижу, будемъ употреблять Его какъ собственное дыханіе. Ибо оно (имя Іисусъ-Христово)— свѣтъ, а тѣ (помыслы скверные) — тма: и Онъ (призываемый) есть Богъ и Владыка, а тѣ—слуги демонскіе.

171) Храненію ума свойственно по достоинству именоваться свѣтороднымъ, и молніероднымъ, и свѣтоиспущательнымъ, и огненоснымъ. Ибо, истинно сказать, оно одно превосходнее самыхъ великихъ тѣлесныхъ добродѣтелей, сколько бы ихъ ни имѣлъ кто. Сего-то ради и надлежитъ называть сію добродѣтель самыми почетными именами, ради раждающихся изъ нея свѣтозарныхъ свѣтовъ. Возлюбившіе ее, изъ грѣшниковъ, непотребныхъ, скверныхъ, невѣждъ, несмысленныхъ, неправедныхъ дѣлаются силою Іисусъ-Христовою праведными, благопотребными, чисты-ми, святыми и разумными;—и не только это, но и начинаютъ созерцать таинства и богословствовать. Содѣявшись же созерцателями, они преселяются къ оному пречистому безпредѣльному Свѣту, прикасаются къ Нему неизреченными прикосновеніями, съ Нимъ живутъ и дѣйствуютъ, поелику вкусили, яко благъ Господь; такъ что на этихъ первоангелахъ явно исполняется слово божественнаго Давида: обаче праведній исповѣдятся имени Твоему, и вселятся правіи съ лицемъ Твоимъ (Пс. 139, 14). И дѣйствительно они только одни истинно и призываютъ Бога и исповѣдаются Ему, съ которымъ и бесѣдовать всегда любятъ, любя Его.

172) Горѣ внутреннему отъ внѣшняго: ибо внутренній человѣкъ много терпитъ отъ внѣшнихъ чувствъ. Но потерпевъ что-либо, онъ долженъ употребить бичи противъ этихъ внѣшнихъ чувствъ. Исполнившій то, что относится къ дѣятельной стороне жизни, начинаетъ уже уразумѣвать и то, что относится къ стороне ея созерцательной.

173)  Если внутренній нашъ человѣкъ трезвится, то, по словамъ Отцевъ, онъ силенъ сохранить и внѣшняго.— По ихъ же словамъ, мы и злодѣи демоны, обои съобща совершаемъ грѣхи: тѣ въ помыслахъ или мечтательныхъ живописяхъ изображаютъ только предъ умомъ грѣхъ, какъ хотятъ, а мы и въ помыслахъ—внутри воображаемъ грѣхъ и дѣломъ во внѣ совершаемъ его. Демоны, не имѣя дебелыхъ тѣлъ, и лишь посредствомъ помысловъ устрояя козни и обольщенія, и себѣ и намъ уготовляютъ муку. Но еслибъ эти непотребнѣйшіе но были лишены дебелаго тѣла, то грѣшили бы непрестанно и дѣлами, всегда   содержа   въ   себѣ   злое   произволеніе,   готовое нечествовать.

174)  Но молитва (сердечная къ Господу) единословная разбиваетъ   ихъ   и   разсѣеваетъ   прелести   ихъ.   Ибо непрестанно  и  нелѣностно  призываемый  нами  Іисусъ, Богъ и Сынъ Божій, отнюдь не допускаетъ имъ даже и начать вложеніе въ насъ грѣха,—что называютъ при-логомъ,—не допускаетъ ни образъ какой-либо показать ему въ зеркалѣ мысли, ни проговоритъ какія либо слова въ сердцѣ. Но если никакой  образъ не втѣснится въ сердце, то оно и отъ помысловъ, какъ сказали мы, будетъ пусто; потому что демоны обыкновенно чрезъ помыслы скрытно бесѣдуютъ и научаютъ ее злу.

175)  И такъ отъ непрестанной молитвы мысленный въ насъ воздухъ чистъ бываетъ отъ мрачныхъ облаковъ и вѣтровъ духовъ злобы. Когда же воздухъ сердца чистъ, то ни что не препятствуетъ уже сіять въ немъ божественному свѣту Іисусову,—если только мы не надымемся тщеславіемъ, самомнѣніемъ и желаніемъ показности, не понесемся къ недосязаемому,—и не будемъ за то лишены помощи Іисусовой; потому что Христосъ ненави-дитъ все таковое, будучи образцемъ смиренія.

176)   Емлемся убо за молитву и смиреніе,—сіи два оружія, коими совокупно съ трезвеніемъ, какъ мечемъ огненнымъ, ополчаются мысленные воители противъ демоновъ. Если такъ будемъ вести жизнь свою, то каждый день и часъ можемъ радостный имѣть праздникъ въ сердцѣ таинственно.

177)  Восемъ главнѣйшихъ помысловъ грѣховныхъ, коими объемлется вся область такихъ помысловъ, и отъ коихъ всѣ они имѣютъ свое рожденіе, — всѣ подходятъ къ дверямъ сердца, и нашедши умъ не охраняемымъ, одинъ за другимъ входятъ въ него, каждый въ свое время. Когда какой изъ этихъ осьми помысловъ, поднявшись къ сердцу, войдетъ въ него, то вводитъ съ собою цѣлый рой нечистыхъ помысловъ, и омрачивъ такимъ образомъ умъ, разжигаетъ тѣло, влечетъ его къ совершенію срамныхъ дѣлъ.

178)  Но кто блюдетъ главу змія (прилогъ); и гнѣвнымъ прекословіемъ,   бранчивыя   подобравъ   слова,  какъ   бы пястію біетъ въ  лице врага, тотъ тѣмъ  самымъ пресѣкаетъ брань. Ибо стерши главу, онъ избѣгъ и помысловъ  порочныхъ  и  дѣлъ   порочнѣйшихъ.  Послѣ  сего мысль у него пребываетъ уже неволненною; потому что Богъ пріемлетъ его бодрствованіе надъ помыслами, и въ воздаяніе за то даруетъ ему вѣдѣніе, какъ  надо преодолѣвать враговъ, и какъ надлежитъ очищать сердце отъ помысловъ, оскверняющихъ внутренняго человѣка, какъ говоритъ Господь Іисусъ: отъ сердца исходятъ помышленія злая... прелюбодѣянія, любодѣянія... Сія суть сквернящая человѣка (Мѳ. 15, 19).

179)   Такимъ-то  образомъ  душа   можетъ   о   Господѣ стать въ своемъ благообразіи, красотѣ и правости, какъ въ началѣ создана была Богомъ, прекрасною и правою, какъ говоритъ великій рабъ Божій Антоній: „когда въ душѣ умъ бываетъ такимъ, какъ слѣдуетъ ему быть по естеству, тогда добродѣтель сама собою устрояется". Онъ же сказалъ опять: „быть душѣ правою есть тоже, что имѣть  ей умъ  въ  естественномъ  состояніи, какъ  созданъ". И не много ниже, опять говоритъ онъ: „очистимъ умъ; ибо я вѣрую, что будучи всесторонне очищенъ и пришедши въ естественное свое состояніе, можетъ сдѣлаться прозорливымъ и видѣть болѣе и далѣе демоновъ, имѣя въ себѣ дающаго откровенія Господа". Вотъ что говоритъ знаменитый Антоній, какъ сказываетъ Аѳанасій великій въ житіи Антонія.

180)  Всякій помыслъ воспроизводитъ въ умѣ образъ какого  либо  чувственнаго  предмета:  ибо  Ассиріанинъ (врагъ), будучи самъ умною силою, не иначе можетъ прелыцать, какъ пользуясь чѣмъ либо, привычнымъ для насъ, чувственнымъ.

181)  Какъ невозможно намъ, такимъ человѣкамъ, гоняться по воздуху за пернатыми птицами, или летать подобно имъ, потому  что это не свойственно нашему естеству: такъ невозможно намъ преодолеть, не тѣлесные демонскіе помыслы, или напряженно устремлять къ Богу око ума нашего, безъ трезвенной непрестанной молитвы. Если нѣтъ въ тебѣ этого; то ты по землѣ и за земнымъ лишь охотишься.

182)  Если истинно хочешь покрыть стыдомъ помыслы, достодолжно безмолвствовать, и безъ труда трезвенствовать сердцемъ; да прилыінетъ къ дыханію твоему молитва Іисусова,— и въ немного дней увидишь это на дѣлѣ.

183)   Какъ не слѣдуетъ буквъ писать на воздухѣ, а надобно ихъ рѣзцомъ начертывать на какомъ либо тѣлѣ твердомъ, чтобъ онѣ могли на долго сохраниться: такъ съ притруднымъ трезвеніемъ своимъ должно намъ сочетать молитву Іисусову, дабы прекрасная добродѣтель трезвенія вмѣстѣ съ Нимъ была въ насъ цѣлою, и чрезъ Него во вѣки сохранилась въ насъ неотъемлемою.

184)  Возложи, какъ сказано, на Господа дѣла свои, и обрящешь   благодать,  дабы   и  къ   намъ  съ  тобою   не относились слова Пророка: близъ еси ты, Господи, устъ ихъ, далече же отъ утробь ихъ (Іер. 12, 2). Никто другой прочно не умиротворитъ сердца твоего отъ страстей, кромѣ Самаго Іисуса Христа, сочетавшаго въ Себѣ далеко растоящееся (т.-е. Божество и человѣчество).

185)  Равно омрачаютъ душу и мысленныя внутри бесѣды съ помыслами, и внѣшніе разговоры и празднословіе. И такъ тѣмъ, которые стараются отвращать отъ ума своего все вредное, должно безъ жалости прогонять и тѣхъ и другихъ любителей празднословія, и помыслы и людей, по весьма уважительной по Богу причинѣ, — именно, дабы умъ омрачась не ослабъ въ трезвеніи: ибо, будучи омрачаемы забвеніемъ (отъ бесѣдъ), мы обыкновенно теряемъ умъ (начинаемъ и думать и дѣлать не знать что).

186)  Кто со всемъ раченіемъ хранитъ чистоту сердца, тотъ наставникомъ въ ней будетъ имѣть законоположника Христа, Который таинственно будетъ изрекать ему волю Свою. Услышу, что речетъ во мнѣ Господъ Богъ, (Пс. 84, 9), говоритъ Давидъ, указывая на это. Изображая же съ одной стороны воззрѣніе ума на самаго себя, въ дѣлѣ мысленной брани, а съ другой Божіе заступническое въ ней покровительство, онъ сначала, когда смотрѣлъ на враговъ, проговорилъ: и речетъ человѣкъ, аще естъ плодъ праведнику (Пс. 57, 12)? а потомъ изъявляя состоявшееся, въ слѣдствіе строгаго обсужденія рѣшеніе относительно того и другаго, прибавилъ: убо есть Богъ судяй имъ — злымъ демонамъ на земли сердца нашего (тамже). И въ другомъ мѣстѣ говоритъ онъ: приступитъ человѣкъ и сердце глубоко, и вознесется Богъ; и тогда стрѣлы младенцевъ будутъ для насъ язвы ихъ (Пс. 63, 7, 8), и будутъ почитаемы таковыми.

187)   Будемъ   всегда   вести   себя,  какъ  наказанные сердцемъ въ мудрости (Пс. 89, 12), непрестанно дыша Іисусъ-Христомъ, Бога Отца силою и Божіею премудростію. Если же по какой либо случайности опустившись, вознерадимъ о семъ умномъ дѣланіи: то въ слѣдующее утро опять добрѣ препояшемъ чресла ума нашего, и покрѣпче возмемся за дѣло сіе, зная, что нѣтъ никакого оправданія намъ, вѣдущимъ добро творити, если не будемъ творить онаго.

188)  Какъ вредоносныя яства, бывъ приняты въ тѣло, скоро производятъ въ немъ болѣзненную тревогу; но если вкусившій ихъ, лишь только почувствуетъ вредъ, поспѣшитъ извергнуть ихъ вонъ посредствомъ извѣстнаго лѣкарства, то остается невредимымъ: такъ и умъ, когда поглотивъ принятые имъ порочные помыслы, и почувствовавъ вредную горечь ихъ, поспѣшитъ молитвою Іисусовою, изъ глубинъ сердца возглашаемою поскорѣе извергнуть ихъ вонъ и далеко отбросить отъ себя, то чрезъ это избѣжитъ всякаго отъ нихъ вреда, какъ по милости Божіей наученіе отъ другихъ и вмѣстѣ съ нимъ собственный опытъ предали трезвенствующимъ разумѣть предлежащее дѣло.

189)  Съ дыханіемъ твоимъ трезвенно соедини молитву Іисусову, или непрестанное помышленіе о смерти и смиреніе: то и другое великую доставляетъ пользу.

190)  Господь сказалъ: научитеся отъ Мене, яко кротокъ есмь и смиренъ сердцемъ  и обрящете покой душамъ вашимъ (Мѳ. 11, 27).

191)  Сказалъ еще Господь: иже смирится, яко отроча сие, той естъ болій въ царствіи небеснѣмъ (Мѳ. 18, 4); возносяйся же смирится (Лк. 18, 14). — Отъ Мене, говоритъ, научитеся. Видишь ли, что наученіе есть смиреніе. Заповѣдь Его животъ вѣчный есть; и сія заповѣдь есть смиреніе. Слѣдовательно кто не смиренъ, тотъ отпалъ отъ живота, и конечно обрящется тамъ, что противоположно ему.

192)  Если всякая добродѣтель производится душею и тѣломъ, душа же и тѣло, коими, какъ я сказалъ, составляется всякая добродѣтель, суть твореніе Божіе; то не крайне ли сумазбродствуемъ мы, когда величаемся и тщеславимся чуждыми украшеніями души и тѣла? И не тѣмъ ли это паче, что, опираясь на гордость, какъ на тростниковую трость, мы возставляемъ противъ себя безпредѣльнаго величіемъ Бога, такимъ крайнимъ беззаконіемъ своимъ и безуміемъ привлекая на главу свою страшнѣйшее Его неблаговоленіе; ибо Господь гордымъ противится (Іак. 4, 6)? Вмѣсто того, чтобы подражать Господу въ смиреніи, мы своимъ тщеславнымъ и гордостнымъ мудрованіемъ вступаемъ въ содружество съ неистовымъ врагомъ Господа, гордымъ діаволомъ. По сему-то Апостолъ говоритъ: что имаши, его же нѣси пріялъ (I Кор. 4, 7)? Развѣ ты самъ себя создалъ? Если же тѣло и душу, изъ которыхъ, въ которыхъ и чрезъ которыхъ всякая добродѣтель составляется, получилъ ты отъ Бога, то что хвалишися, яко не пріемъ (тамже)? Ибо Господь все сіе даровалъ тебѣ.

193)  Очищеніе сердца, ради котораго какъ смиреніе, такъ и всякое, свыше сходящее благо имѣетъ въ насъ мѣсто, не что иное есть, какъ то, чтобъ отнюдь не попускать входить въ сердце помысламъ, приникающимъ къ нему.

194)  Храненіе ума, съ Божіею помощію и ради единаго Бога дѣйствуемое, установившись въ душѣ, доставляетъ уму мудрость въ веденіи подвиговъ по Богу; не малою также причастника своего снабжаетъ оно способностію къ тому, чтобы по Богу также устроять и внѣшнія дѣла и слова, съ разсужденіемъ безукоризненнымъ.

195)  Отличительное въ Ветхомъ Завѣтѣ первосвященническое украшеніе (чистая златая дщица на груди, съ надписью — святыня Господня, Исх. 28, 36) было прообразованіемъ сердечной чистоты, которое внушаетъ намъ внимать дщицѣ сердца нашего, не почернѣла ли она отъ грѣха, дабы (если окажется такою) поспѣшали мы отчистить ее слезами, покаяніемъ и молитвою. Умъ нашъ есть нѣчто легкое (подвижное), и трудно удерживать его отъ грѣховныхъ воспоминаній. Можно впрочемъ сказать, что онъ съ равнымъ удобствомъ послѣдуетъ какъ за худыми, такъ и за добрыми мысленными мечтаніями.

196)  Блаженъ воистину, кто такъ прилѣпился мыслію къ молитвѣ Іисусовой, вопія къ Нему непрестанно въ сердцѣ, какъ воздухъ прилежитъ тѣламъ нашимъ, или пламя къ свѣчѣ.—Солнце, проходя надъ землею, производитъ день; а святое и досточтимое имя Господа Іисуса, непрестанно   сіяя   въ   умѣ,   пораждаетъ   безчисленное множество солнцевидныхъ помышленій.

197)   Когда  разсѣятся облака, воздухъ  показывается чистымъ; когда же Солнцемъ правды Іисусомъ Христомъ разсѣются  страстныя  мечтанія,  тогда  обыкновенно  въ сердцѣ раждаются свѣтовидныя и звѣздовидныя помышленія, по причинѣ просвѣщенія Іисусомъ воздуха сердечнаго...  Ибо  Премудрый  говоритъ:  надѣющіися   на Господа  уразумѣютъ  истину,   и   вѣрніи   въ  любви пребудутъ Ему (Пр. 3, 6).

198)  Сказалъ нѣкто изъ святыхъ: злопамятствуя злопамятствуй на бѣсовъ, и враждуя враждуй на тѣло всегда. Плоть—коварный другъ: чѣмъ больше удовлетворяютъ ей, тѣмъ сильнѣйшую поднимаетъ она брань. Такъ поскорѣе возъимѣй вражду къ тѣлу, и начни брань съ чревомъ.

199)  Въ предыдущихъ главахъ, составляющихъ первую  и  вторую  сотню, описали  мы  труды  священнаго безмолвія ума, представляя не собственная только изысканія плодъ, но и то, чему божественные глаголы богомудрыхъ отцевъ учатъ насъ относительно чистоты ума. Теперь,  сказавъ  еще  немного, чтобъ  показать  пользу храненія ума, кончимъ слово.

200)  Итакъ пріиди, послѣдуй за мною къ достиженію блаженнаго храненія ума кто бы ты ни былъ, любящій въ духѣ дни видѣши благи (Пс. 33, 12), и я о Господѣ научу  тебя видимому  дѣланію  и  жительству  умныхъ силъ.   Не   насытятся   Ангелы   воспѣвая   Творца;   не насытится и умъ чисто имъ соревнующій. И какъ не пекутся о пищѣ невещественные; такъ не пекутся о ней и   вещественные   невещественники,  когда   взойдутъ   на небо безмолвія ума.

201)  Какъ горнія Силы не пекутся о богатствѣ и стяжаніяхъ: такъ и душевное око очистившіе и стяжавшіе навыкъ въ добродѣтели (трезвенія) не пекутся объ озлобленіи лукавыхъ духовъ. И какъ для тѣхъ явно богатство преспѣянія въ приближеніи къ Богу, — такъ для этихъ явны вожделѣніе къ Богу и любовь, устремленіе къ божественному и восхожденіе. Притомъ же они, съ ненасытимымъ   вожделѣніемъ   простираясь   въ   восхожденіи отъ вкушенія божественной, приводящей въ восхищеніе (экстазъ) любви, не остановятся, пока не достигнутъ Серафимовъ,—и не почіютъ отъ трезвенія ума и вожделѣннаго  возвышенія,  доколѣ  не  содѣлаются  Ангелами  о Христѣ Іисусѣ Господѣ нашемъ.

202)  Нѣтъ яда паче яда аспида и василиска; и нѣтъ зла паче зла самолюбія. Исчадія же самолюбія суть: похвальбы въ сердцѣ, самоугодіе, чревонеистовство, блудъ, тщеславіе, зависть и вершина всѣхъ золъ, гордость, которая умѣетъ не только людей, но и Ангеловъ свергать съ небесъ, и вмѣсто свѣта покрывать мракомъ.

203)   Вотъ что написалъ тебѣ, Ѳеодуле, соименникъ безмолвію (т.-е. Исихій), хотя не безмолвникъ на дѣлѣ. Можетъ   быть,   я   написалъ   не   все,   относящееся   къ нашему предмету, но всячески то, что подалъ Богъ, во Отцѣ, Сынѣ и Духѣ Святомъ хвалимый и славимый отъ всего разумнаго естества: Ангеловъ и человѣковъ, и отъ всякой твари, созданной неизреченною Троицею, Богомъ единымъ, Коего свѣтлое царствіе да сподобимся получить и мы, молитвами Пресвятыя  Богородицы  и преподоб-ныхъ Отцевъ нашихъ. Ему, Богу непостижимому, вѣчная слава. Аминь.

ПРЕПОДОБНАГО НИЛА ПОДВИЖНИКА СИНАЙСКАГО СЛОВО 0 МОЛИТВЕ.

ИСИХИЯ ПРЕСВИТЕРА ИЕРУСАЛИМСКАГО КЪ ФЕОДУЛУ ДУШЕПОЛЕЗНОЕ И СПАСИТЕЛЬНОЕ СЛОВО 0 ТРЕЗВЕНИИ, БОРЬБЪ СЪ ПОМЫСЛАМИ И МОЛИТВЕ.

ПРЕПОДОБНАГО ОТЦА НАШЕГО ФИЛОФЕЯ СИНАЙСКАГО 40 ГЛАВЪ 0 ТРЕЗВЕНИИ.