Значение поста для человека

Внемлите себе, да не отягчают сердца ваша объядением и пиянством (Лк. 21:34).

Возлюбленные братия! Душеспасительно нам в дни Святой Четыредесятницы не только удру­чать тела наши постом, но и беседовать о посте; душеспасительно нам в дни Святой Четыредесятницы обратить все должное внимание на предо­стережение от пресыщения и насыщения, сде­ланное нам Самим Господом: внемлите себе, сказал Он, да не отягчают сердца ваша объяднием и пиянством..

Установление поста - Божие установление. Первая заповедь, данная Богом человечеству, - заповедь о посте. Она была необходимо нужною для нас в раю, до падения нашего, тем нужнее она по падении. Заповедь о посте дана в раю - повторена в Евангелии. Вознесем мысли к Боже­ственному установлению поста и созерцанием этого установления оживим, как бы душою, са­мый подвиг поста..

Подвиг поста не принадлежит исключитель­но телу; подвиг поста полезен и нужен не един­ственно для тела: он полезен и нужен преимуще­ственно для ума и сердца. Внемлите себе, да не отягчают сердца ваша объядением и пиянством. Спаситель мира открыл нам в этих словах дос­тойное особенного внимания последствие от из­лишнего употребления пищи и питья, послед­ствие страшное, последствие душепагубное. От угождения чреву отягощается, грубеет, ожесто­чается сердце; ум лишается своей легкости и ду­ховности; человек соделывается плотским. Что значит плотской человек? Именем плотского от­мечает Священное Писание того несчастного человека, который пригвожден к земле, который неспособен к помышлениям и ощущениям ду­ховным. Не имать Дух Мой пребывати в чело-вецех сих вовеки, зане суть плоть (Быт. 6:3), засвидетельствовал Бог. Плотской человек неспо­собен к богопочитанию. Даже человек духовный, подвергшись насыщению, теряет свою духов­ность, теряет как бы самую способность знать Бога и служить ему. Иде Иаков, говорит Священ­ное Писание, называя Иаковом истинного слу­жителя Божия, и насытися, и отвержеся возлюбленный. Уты, утолсте, расшире: и остави Бога, сотворшаго его, и отступи от Бога Спаса свое­го (Втор. 32:15). В такое состояние приходит подвижник, когда исключит из своих подвигов под­виг поста. Дебелость и мгла, сообщаемые телу обилием и неразборчивостию в пище, мало-по­малу сообщаются телом сердцу и сердцем - уму. Тогда эти душевные очи, сердце и ум притупля­ются, вечность скрывается от них, земная жизнь представляется для болезненного зрения беско­нечною. Соответственно понятиям и чувствова­ниям направляется земное странствование, и зло­счастный слепотствующий странник вместе с отверженным змеем на чреве ходит и землю сне­дает вся дни земного живота своего (Быт. 3:14). Нарушение поста угрожает ученику Христову отпадением от Христа. Такое влияние неумеренного или даже нео­смотрительного и неосторожного употребления пищи на человека объясняет причину, по которой человек в самом состоянии невинности своей по­среди наслаждений рая нуждался в заповеди о посте. Ей предоставлено было сохранять новосозданную тварь, совокупленную из двух естеств, те­лесного и духовного, в духовном состоянии; ей предоставлено было уравновешивать два естества и соблюдать перевес при естестве духовном. С помощию ее человек мог непрестанно предстоять мыслию и сердцем пред Богом, мог быть неприс­тупным для помысла и мечтания суетных.

Тем нужнее заповедь о посте для человека пад­шего. Пристрастие к земле, к кратковременной земной жизни, к ее сладостному, к ее великому и славному, самая наклонность ко греху сдела­лись свойственными падшему естеству, как свой­ственны недугу производимые им беспорядоч­ные влечения и ощущения. Мы пригвождены к земле, прилеплены к ней всею душою - не толь­ко телом; соделались совершенно плотскими, лишены духовного ощущения, неспособны к по­мышлениям небесным. Заповедь о посте опять является первою, необходимою для нас заповедию. Только при помощи поста мы можем от­торгнуться от земли! только при помощи поста мы можем противостать увлекательной силе зем­ных наслаждений! только при помощи поста мы можем разорвать союз с грехом! только при по­мощи поста дух наш может освободиться от тяж­ких оков плоти! только при помощи поста мысль наша может возникнуть от земли и воззреть к Богу! По мере того, как мы возлагаем на себя бла­гое иго поста, дух наш приобретает большую сво­боду: он устремляется в область духов, ему род­ственную, начинает часто обращаться к созерцанию Бога, погружаться в это неизмеримое и чуд­ное созерцание, умедлять в нем. Если предметы вещественного мира, освещенные лучами веще­ственного солнца, непременно заимствуют от него и издают сияние, то как не просветиться нашему духу, когда он, свергнув при посредстве поста грубую и густую завесу плотяности, пред­станет непосредственно Солнцу Правды- Богу? Он просвещается! он просвещается и изменяет­ся! Возникают в нем помышления новые, Боже­ственные, открываются пред ним доселе неведо­мые ему таинства. Небеса поведают ему славу Божию (Пс. 18:2): твердь возвещает всемогуще­ство сотворившей ее руки; все создания, видимые и невидимые, громко проповедают неизречен­ную милость Создателя; он вкушает духовно и видит духовно, яко благ Господь (Пс. 33:9). Благо­датная легость и тонкость духа сообщаются телу, тело вслед за духом влечется к ощущениям ду­ховным и предпочитает пищу нетленную, для которой оно создано, пище тленной, к которой оно ниспало. Первоначально оно с трудом под­чиняется врачеванию и насилию поста; первона­чально оно возмущается против установления поста, восстановляет против него дух наш, воо­ружается против него различными умствовани­ями, почерпнутыми из лжеименного разума, но будучи укрощено и уврачевано постом, оно уже ощущает и мудрствует иначе. Его отношения к пресыщению таковы, каковы ощущения выздо­ровевшего человека к зловредным яствам, кото­рых он неистово желал во время болезни; его от­ношения к пресыщению подобны отношениям к обнаруженному и уже явному яду, которым отнимается у духа преобладание над плотию, которым человек от подобия и сродства ангелу низводится к подобию и сродству бессловесных. Духовные воины, одержавшие победу над пло­тию посредством поста, представшие пред лицом Господа для научения величайшим тайнам и воз­вышеннейшим добродетелям, слышат из уст Его учение о высокой добродетели поста и открове­ние тайны - того состояния, которое мало-по­малу образуется от насыщения и пресыщения: внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством. Напоминается победителям тщательное хранение при себе ору­жия, которым добыта победа! И получается по­беда, и сохраняется добыча, приобретенная по­бедою, одним и тем же оружием - постом.

Подвижник Христов, озаренный Свыше и на­учаемый своими благочестивыми опытами, об­ращаясь к рассматриванию собственно постно­го подвига, находит вполне нужным не только воздержание от пресыщения и постоянного на­сыщения, но и строгую разборчивость в пище. Эта разборчивость представляется излишнею только при поверхностном, беглом взгляде на себя, но в сущности качество пищи особенно важно. В раю воспрещено было единственно ка­чество. В нашей юдоли плача на земле находим, что неразборчивость в качестве производит го­раздо более душевных бедствий, нежели изли­шество в количестве. Не должно думать, что од­ному гроздию свойственно действовать на наш ум, на нашу душу; каждый род пищи имеет свой­ственное ему действие на кровь, на мозг, на все тело, а посредством тела и на дух. Кто вниматель­но наблюдает за собою, упражняясь в подвиге поста, тот найдет непременно нужным истрезвление тела и души от продолжительного упот­ребления мяс и самых рыб, тот с любовию обло­бызает уставы Святой Церкви о  посте и подчи­нится им.

Святые отцы нарекли пост основанием всех добродетелей, потому что постом сохраняется в должной чистоте и трезвенности ум наш, в дол­жной тонкости и духовности - наше сердце. Тот, кто колеблет основание добродетелей, колеблет все здание добродетелей.