Глава 1.  ВОИНСТВУЮЩАЯ ЦЕРКОВЬ

Тело Его, которое есть Церковь.

Кол. 1, 24

Чтобы... ты знал, как должно посту­пать в доме Божием, который есть Цер­ковь Бога живаго, столп и утверждение истины.

1 Тим 3, 15

Кому Церковь не мать, тому Бог не Отец.

Народная мудрость

Церковь не в бревнах, а в ребрах.

Арх. Иннокентий Херсонский

Как бы буря ни шумела, Ни глумилась над тобой, Прямодушно, твердо, смело Верен Церкви будь Святой.

В мутных волнах — быстротечность. Злая смерть на дне пучин. Только в Церкви светит вечность И Христос всегда Один.

А. С.

 

Рыба не может жить без воды, животное — без воздуха, растение — без почвы. Также христианин не мо­жет оставаться духовно живым вне Церкви. Но что такое Церковь?

Ап. Павел называет ее «Телом Христовым, полнотой Наполняющего все во всем», а также «домом Божиим», т. е. вместилищем Духа Божия (Еф. 1, 23; 1 Тим. 3,15).А о. Валентин Свенцицкий дает ей такое определение: «Церковь — это благодатное, сверхъестественное, на основе Голгофской жертвы Самим Богом установлен­ное на земле единство свыше рожденных людей, состав­ляющих таинственное Тело Христово, напоенное Духом Святым и имеющее главою своею Самого Господа Иисуса Христа».

А вот определение Церкви, данное С. Ф.:

«Церковь — это продолжение в истории воплоще­ния Иисуса Христа, Его дела на земле по преображению человека, по озарению его небесным светом, это святы­ня Божия в людях.

Бога можно принять абстрактно, в плане отвлеченно­го и ни к чему, в общем, не обязывающего деизма, но Церковь абстрактно и при этом искренно принять нельзя. Ее надо реально найти на земле, ее надо ощу­тить, как ощущают живое тело. Ее надо увидеть в людях... Надо найти людей, которые были бы "малою Церковью"... Люди, которых хоть в малой степени, но совершенно реально коснулось преображение души, это повторение Христовой святости, — доказывают суще­ствование Церкви».

Как говорит старец Силуан: «Великая разница меж­ду самым простым человеком, познавшим Бога Духом Святым, и человеком, хотя бы и очень великим, но не познавшим благодати Святого Духа».

Поэтому надо различать видимую, как бы официаль­ную Церковь, в которой объединяются все называющие себя христианами, и истинную, мистическую Церковь, в которую включаются Богом лишь живые, духоносные члены Церкви (очевидно, всех степеней осияния Духом Святым, начиная от только что возрожденных в Духе — «младенцев во Христе»).

Ап. Павел в своем определении указал и основные назначения Церкви. Она есть «столп», т. е. опора, среда для христиан, и она есть «утверждение истины», т. е. она обладает критерием для истины и является ее хранительницей.

Итак, христианин не может жить вне Церкви, или, как говорят св. отцы, «без Церкви нет спасения».

Эта истина часто не понимается или даже не при­знается многими из тех, кто считает себя верующими и христианами. «Бог (или Христос) в моем сердце — вот все, что мне нужно», — говорят некоторые из числа верующих и не считают нужным для себя ни участие в Таинствах Церкви, ни посещения храмов. Такие фак­тически находятся вне Церкви.

В Церкви — тот, кто всей душой, всем сердцем живет в ней и через нее, через многие ее источники получает дары Божьей благодати. Здесь опасно пользоваться одним из того, что дает Церковь, и отвергать и пренеб­регать другим.

Это будет то же, что питать организм не всеми теми составляющими пищи, которые необходимы для его жизни и роста (белки, жиры, углеводы, соли, целый ряд витаминов).

Если исключить из питания какие-либо необходи­мые для организма вещества, то организм захиреет, заболеет, а может быть, и умрет (как, например, от цинги без витамина С).

Так же и в духовной жизни. Церковь так устроена Господом, что дает все необходимое для спасения души и достижения Царства Небесного. Нельзя пренебрегать ни одним из видов благодати, даруемой через Церковь.

Вот важнейшие из них.

Только в Церкви мы приобщаемся к животворящим Таинствам — крещения (зарождение духа), покаяния-исповеди (очищение души), Святого Причастия (жизни в Господе) и другим.

Только в Церкви мы находим себе духовных руко­водителей — старцев, духовных отцов, наставников и учителей, без которых христианин неизбежно обречен на самоволие, самочиние, самообольщение, иногда впадает в «прелесть» и находится в состоянии духовного невежества.Через преемников апостолов — епископов — Господь дает пастырям Церкви в Таинстве священства великую благодать совершать Таинства, поучать, наставлять, вра­зумлять, утешать и дерзновенно молиться за поручен­ных им духовных овец Его стада   — христиан.

Как пишет старец Силуан: «Пастыри Церкви носят в себе столь великую благодать, что если бы люди мог­ли видеть славу этой благодати, то весь мир удивился бы ей, но Господь скрыл ее, чтобы служители Его не возгордились, но спаслись во смирении».

Духовные отцы продолжают руководить своими ду­ховными детьми даже и после смерти тела, являясь им наяву и во сне (см., например, об этом «Откровенные рассказы странника», ч. 1, и воспоминания о старце Захарии из Троице-Сергиевой Лавры).

Только в духовной литературе Церкви христианин находит полноту и глубину понимания Священного Писания. Без руководства Церкви (св. отцов) невозможно достигнуть правильного постижения основ вероучения — догматики, христианской этики и непрелестной мисти­ки.

Здесь, в Церкви, собран весь многовековой мировой опыт тех, кто шел за Христом и был за свои подвиги ради Христа одарен различными дарами Духа Святого.

Как пишет схиархимандрит Софроний: «Ведение пути к вечной Божественной жизни всегда было в Церкви, и действием Духа Святого передается оно через толщу веков из поколения в поколение».

«Отсюда, — как пишет А. С. Хомяков, — только Церк­ви святой и бессмертной, живому ковчегу Духа Божия, носящему в себе Христа, своего Спасителя и Владыку, только ей одной, связанной с Ним внутренним и тес­ным единением, которого ни мысль человеческая не в силах постигнуть, ни слово человеческое не в силах выразить, дано право и дана власть созерцать небесное величие и проникать в его тайны...

Почему отвергнуты в Православной Церкви еретические соборы, не представлявшие никаких наружных отличий от Соборов Вселенских?

Потому единственно, что их решения не были при­знаны за голос Церкви всем церковным народом, тем народом и в той среде, где в вопросах веры нет разли­чия между учеными и невеждою, церковником и миря­нином, мужчиною и женщиной, государем и подданным, рабовладельцем и рабом; где, когда это нужно по усмот­рению Божию, отрок получает дар видения, младенцу дается слово премудрости, ересь ученого епископа опро­вергается безграмотным пастухом, дабы все были еди­ны в свободном единстве живой веры, которое есть проявление Духа Божия. Таков догмат, лежащий в глу­бине идеи церковного Собора».

*  *  *

Одно из назначений человека на земле — славить и прославлять Бога, своего Небесного Отца. Это прослав­ление выражается в наиболее величественных формах богослужения Церкви. Поэтому тот христианин, кото­рый не хочет принимать в них участия, теряет очень много.

В Церкви мы находим полноту и взаимного молит­венного общения, и взаимной молитвенной опоры. Здесь все молятся за каждого и каждый должен молиться за всех. Это дает полноту молитвенного ограждения и необычайную силу молитвам.

Как пишет прп. Варсонофий Великий: «Великая сила восходит из места, где произносятся Богу за всех вас молитвы истинных рабов Божиих».

Поэтому, если нужна для христианина его личная отдельная молитва, то еще в большей степени важно его участие в общей церковной молитве.

Господь сказал: «Если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18, 19).Как мы знаем из Деяний апостольских, сила общей церковной молитвы первой Иерусалимской Церкви была такова, что, «по молитве их, поколебалось место, где они были собраны, и исполнились все Духа Святаго» (Деян. 4, 31).

И когда была большая нужда или несчастье, Цер­ковь всегда прибегала к общей церковной молитве как особо действенной. Так, например, во времена патриарха Прокла силою общей церковной молитвы — пением «Святый Боже, Святый Крепкий...» — было предотвра­щено бедствие, грозившее Константинополю.

Особенно важна для нас молитва духовных христиан, угодивших Богу. Ап. Иаков пишет: «Много может уси­ленная молитва праведного» (Иак. 5, 16). Впрочем, это не исключает, конечно, необходимости и личной молит­вы христианина, которая как бы усиливается во много раз, если за него одновременно молится и праведник. Участвуя в церковном богослужении, мы приобща­емся через него к годовому богослужебному кругу, за­ключающему в себе переживание всех важнейших со­бытий из жизни Христа и Вселенской Церкви.

Прежде всего это относится к совершению Боже­ственной литургии, таинственно приобщающей нас к величайшему Таинству пресуществления хлеба и вина в Божественное Тело и Кровь Христову.

Все присутствующие на литургии объединяются с апостолами, когда на великой Тайной вечере впервые ученики Христа вкусили Животворящее Тело и Кровь Господню.

Св. Иоанн Златоуст называет литургию «чудным и великим даром», а блаженный Августин восклицает, обращаясь к Господу: «Твою любовь Ты исчерпал до конца в Божественной литургии».

Как пишет еп.  Серафим (Звездинский): «При литургии с трепетом предстоят пред святым престолом сонмы ангелов, закрывая лица свои, и в сла­вословии прославляют великую Тайну, совершающуюся здесь...

Через литургию освящаются не только присутствую­щие на ней, но и все окрестности и вся природа».

В церковных богослужениях имеет место и воспоми­нание святых торжествующей Церкви, и воспроизведе­ние накопленной веками сокровищницы молитвословий.

Старец Зосима из Троице-Сергиевой Лавры так гово­рил о церковном богослужении: «Красота христианско­го богослужения и глубина — выше ангельской, это связь земли с небом. Это хор ангелов и людей, стремящихся к соединению своих сердец с Богом и воли своей с волей Божией».

Через Церковь, ее молитвы и ее Таинства благодать Господня просвещает каждого христианина и освящает и его, и всю его жизнь, и все, с чем он соприкасается в жизни. Как пишет иеромонах Киприан («Крины молит­венные»):

«От рождения человека... и до последнего погребаль­ного напутствия вся жизнь, со всеми "мелочами" и за­ботами, освящена молитвой; соприкосновение человека с природой всегда благословлено Церковью.

На Преображение благословляются гроздие и начат­ки овощей; в пасхальную ночь по всей Руси церковные дворы уставлены горящими свечками и совершается благословение мяса, яиц, сыра и "огустевшего молока".

Читаются молитвы над солью, над гумном, над сея­нием. Освящаются рыбацкие мрежи, освящается новый колодезь, новый дом, молитвой очищается вода, вино, елей в случае их осквернения.

На день Св. Богоявления освящается вещество вод­ное. На каждой праздничной вечерне совершается тор­жественное освящение хлебов... Испрашивается у Гос­пода умножение плодородия, благословение земных плодов...

И Сам Господь Спаситель, призываемый в молитве, невидимо Своей десницей благословляет с высоты ал­тарной апсиды предложенные плоды, как некогда бла­гословил хлеб среди тысяч голодных людей в пустын­ных местах на зеленеющей траве Галилеи».Как пишет о. Павел Флоренский:

«В Церкви все — чудо: и Таинство — чудо, и водосвятный молебен — чудо, и каждая икона — чудо, и каждое песнопение не что иное, как чудо.

Да, все чудо в Церкви, ибо все, что ни есть в ее жизни, — благодатно, а благодать Божия и есть то един­ственное, что достойно имени чуда».

Христианин изнемог бы от постоянного покаяния и поста. Также ему неполезна (пока он еще в теле — на земле) постоянная радость. Святая Церковь своим бо­гослужебным кругом учит нас распределять наше вре­мя между периодами и днями покаяния (поста) и пери­одами и днями духовного веселия и радости — празд­никами.

Она дает нам исключительные по глубине и красоте образцы покаянных молитвословий («Се Жених грядет в полунощи...», «Чертог Твой вижу, Спасе мой...»). Она вводит нас еще на земле в радости Небесного Царства в своих песнопениях Пасхи и других праздников.

Через богослужение мы еще здесь, на земле, входим в тот круг интересов и событий, которыми всецело и ничем не отвлекаясь будем жить после смерти тела. Здесь мы как бы приучаемся дышать тем воздухом, которым  будем дышать там.

Церковь является вместе с тем хранилищем Преда­ния, соблюдать которое также необходимо христианину, по заповеди апостольской: «Стойте и держите преда­ния» (2 Фес. 2, 15). И вне Предания не может быть правильного понимания истины.

Огонь загорается от другого огня; так правильность в постижении истины передается от каждого живого (Духом) члена Церкви к его преемникам через личный пример и личное общение.

По существу, мы, вероятно, более учимся истине и пониманию Святого Писания не из текста последнего, а из примера жизни тех, кто в своем лице воплотил ис­тину в жизни. Без такой живой проповеди и свидетельства сердцу человеческому трудно (а может быть, и нельзя) постичь истину.

Как пишет Н.:

«Церковное христианство образует такое совершен­ное содружество, в котором пример духовно преуспева­ющего брата так озаряет жизнь других, как благогове­нием проникнутая книга.

Прежде чем возрастет и окрепнет собственный ду­ховный опыт и станет ясной прямая дорога к Богу, начинающий сознавать себя христианином живет чу­жим дружеским опытом, рассуждая про себя так: "Я без всякого сомнения знаю, что это — чистейшей души искреннейший и праведнейший человек и ему открыто действие благодати Божией, истина веры, сила Таинств". И вот первоначально духовная жизнь одному человеку открывается через другого».

«Вы — свет мира» (Мф. 5, 14), — говорил Господь Своим ученикам и, очевидно, через них всем их преемникам. А апостол Павел добавляет к этому, что Христос — «благоухание познания о Себе распространя­ет нами во всяком месте»   (2 Кор. 2, 14).

Вот почему также вне Церкви не может быть глубокого и правильного постижения Священного Писания и пути ко Христу.

Как пишет В. С. Соловьев: «Вселенская истина, на­веки данная Церкви, а во времени постоянно определя­емая для всех через авторитет духовной власти, — нрав­ственно обязательна для всякого отдельного ума. Доб­ровольно подчиняясь Вселенской Церкви, отдельный человек восполняет и исцеляет свою ограниченность полнотой и целостью воплощенного богочеловечества».

Наряду с Преданием апостолы велят соблюдать нам и все церковные правила и обычаи. Ап. Павел пишет: «А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии» (1 Кор. 11, 16). Поэтому христианин должен соблюдать и все постановления и обряды Церкви.В Церкви мы находим во всей полноте возможность развития христианской деятельности и прежде всего исполнения заповеди взаимной любви и взаимного слу­жения.

Ап. Павел пишет также: «Мы члены друг другу» (Еф. 4, 25), — и поэтому наша обязанность — «забо­титься друг о друге» (1 Кор. 12, 25) и жить той общей жизнью, когда «страдает ли один член, страдают с ним все члены»   (1 Кор. 12, 26).

Церковь, по указанию Самого Господа, является вме­сте с тем и верховным судьей во всех недоразумениях христиан между собою. Господь говорит, что в том случае, если брат не слушает «двух или трех свидетелей», то «скажи Церкви»   (Мф. 18, 15-17).

Наконец, только в составе Церкви находятся те очи­стившие себя покаянием праведники, молитвами кото­рых держится и существует мир и отвращается зло. Вот как пишет про это схиархимандрит Софроний:

«Дерзновенные молитвенники за мир этой своей именно дерзновенной молитвой должны сначала очис­тить свою душу, побеждая и преодолевая зло в самих себе. Каждая такая победа наносит великое поражение космическому злу, так что результат этой победы бла­готворно отражается на судьбах всего сотворенного.

Силы космического зла, побеждаемые даже в отдель­ных человеческих ипостасях, терпят величайшее пора­жение. Мир стоит молитвой праведников, ибо этой мо­литве их научает и дает ее им Сам Вседержитель. Здесь — в молитве за мир, за всех людей, — и находит свое крайнее выражение исполняющая души праведни­ков Божественная любовь».

О необходимости восприятия христианином всей полноты церковной жизни так пишет о. Александр Ельчанинов: «Большинство неразрешимых жизненных противоречий, несчастий, внутренних затруднений, о которых слышишь на исповеди, происходит оттого, что люди живут вне Церкви, а искать разрешений своих трудностей приходят в Церковь. Ни решимости переменить свою жизнь, ни даже мысли нет у них об этом; поэтому Церковь и бессильна им помочь. Войдите в Церковь, примите весь чин церковной жизни — и тогда трудности разрешатся сами собой».

 

Приложения к главе 1-й

о. Валентин Свенцицкий о Церкви

Глубокую характеристику значения Церкви для хри­стианина дает о. Валентин Свенцицкий в своем труде «Диалоги» в главе «О Церкви». Ниже приводится выдер­жка оттуда.

«Ощущать Церковь — это значит испытывать то бла­женство, которое открыто нам в обетовании, но которое начинается здесь.

И как бы ни страшило тебя сознание содеянных то­бой прегрешений, как бы ни была преступна и грязна твоя жизнь, каким бы окаянным ни сознавал ты себя перед Богом, сознание, что и ты причащаешься Единого Хлеба, что и ты своей верой, покаянием, молитвой, каж­дою живою частью своего сердца и неугасшей искрой своей совести, каждым незаглохшим в тебе добрым дви­жением души — по величайшему к тебе милосердию Божию составляешь частицу таинственного светлого Тела Христова, — наполняет тебя всегда чувством благоговей­ного восторга и радостного умиления.

В тебе всегда, где-то в самой глубине сердца трепетно ощущается чувство надежды, что и тебя простил за все Господь и дает тебе быть хотя бы последнею частицей прославленной Церкви. Какие бы скорби ни посещали тебя, — ты всегда чувствуешь себя победителем, ибо ты всегда переживаешь ту победу и славу Церкви Христо­вой, которая обещана и как бы видится очами веры.

В мире ты не одинокий странник. Ты всегда ощуща­ешь ту полноту любви, которая тебя объемлет, соединяет с собой и не дает тебе оторваться и окончательно упасть в окружающий смрад мирской жизни. Ты дерзаешь молиться о всем мире, а не только о себе, потому что ты молишься в Церкви и ты не столько про­сишь, сколько славословишь Господа, потому что твои личные нужды кажутся тебе ничтожными перед этой радостью  и общим  торжеством.

По-иному видишь ты и самый вещественный мир, ибо и его нетленная основа, как новое небо, новая земля, Объем­лется Святой Церковью.

Чувствовать Церковь — значит чувствовать полноту жизни, покой от созерцания истины, радость от надежды спасения и постоянное все освящающее, все очищающее дей­ствие Божественной любви. Войди в Церковь с открытым сердцем и, если Господу угодно, все это будет тебе дано.

Сделаться верующим человеком и остаться вне Церк­ви — это все равно, что испытать жажду, видеть перед собой прозрачный сосуд с чистой водой и не захотеть поднять руку, чтобы взять его и поднести к своим губам».

 

О значении Церкви

Митрополит Вениамин (Федченков)

И еще есть одно следствие при участии христианина в полноте церковной жизни: это сохранение твердой и действенной веры христианской.

Будучи еще семинаристом, митрополит Вениамин (Фед­ченков) спросил о. Иоанна Сергиева: «Батюшка, скажите, пожалуйста, откуда у вас такая пламенная вера?»

Несколько помолчав, великий старец ответил твердо и уверенно:  «Я жил в Церкви».

На дальнейший вопрос семинариста о. Иоанн так пояснил свой ответ: «Я служил литургии, молился в храме, любил читать в Церкви каноны святым и богослужебные Минеи».

И он читал их с великим дерзновением и часто со слезами.

Тот же митрополит Вениамин свидетельствовал о себе, что, несмотря на окружавшие их, семинаристов, соблазны от атеистов, они сохранили веру, и объяснял это так:

«Я был в Церкви, я ходил к обедне, я отстаивал служ­бы, и это какими-то дивными путями держало в нас веру... Какими? Мы никогда не задумывались над этим... А между тем именно это самое "хождение" крепче всего питало нас...

И совершенно потому верно и глубоко устанавлива­лась вера в Церковь. Она есть наша Мать Духовная... Не родители, не школа, не проповеди, даже не божественные книги учили нас, а именно Церковь Божия — Мать наша, всем  своим   премудрым   строем   и   бытом.

Сюда входило незаметно и учение: всякий знал осно­вы веры... и что хорошо или худо. Достоевский удивля­ется: как глубоко в русском сознании было понятие греха и святости.

Помню, и англичане, приезжавшие в Россию, в Мос­ковской Троицкой Лавре спрашивали у профессоров ака­демии: "Откуда русские, большею частью безграмотные, знают Православие?" И получали ответ: "Из Церкви..." И это верно.

Церковь — мать-воспитательница: не только духовно-благодатно, через Таинства, но даже и душевно (психоло­гически) — через весь свой богослужебно-просветительный строй. И понятно, что уходящие из Церкви посте­пенно теряют все: и веру, и дух».

 

Глава 2

СТРАДАНИЯ И БОЛЕЗНИ ВОИНСТВУЮЩЕЙ ЦЕРКВИ

 

В мире будете иметь скорбь.

Ин. 16, 33

 

Как Тело Христово воинствующая Церковь должна на земле страдать, как страдал на земле Сам Христос.

Как несущая мир и проповедь о любви к врагам Церковь, по словам схиархимандрита Софрония, «становится посреди всех враждующих сил, и тот гнев, кото­рым полны эти враждующие между собой силы, встре­чая Церковь на своем пути, естественно обрушивается на нее.

Но Церковь, осуществляя дело Христово на земле, т. е. спасение всего мира, сознательно принимает на себя тяготу общего гнева, подобно тому, как Христос взял на себя грехи мира.

Если Христос в этом мире греха был гоним и дол­жен был пострадать, то истинная Церковь Христова тоже неизбежно будет гонима и будет страдать. Это духов­ный закон жизни во Христе, о котором говорил и Сам Господь, и апостолы. Божественный же Павел категори­чески выразил его такими словами: «Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3, 12).

У воинствующей Церкви, как и у всякой земной организации, конечно, можно увидеть и многие ее недо­статки: недостойных и подверженных тем или иным страстям и пристрастиям пастырей, из числа верую­щих христиан — черствых сердцем и ханжей, немило­сердных к ближним и при наличии материального достатка; выполняющих внешние обряды Церкви, но лишенных Христовой любви, гордых, тщеславных, свар­ливых, с дурным характером и т. д.

Да — это так, и все это, однако, неизбежно, и Господь предупреждал об этом. Он говорил: «Не всякий говоря­щий Мне: "Господи! Господи!", войдет в Царство Небес­ное» (Мф. 7, 21). И в Его притче о разных рыбах, захваченных неводом (символ воинствующей Церкви) лишь часть рыб была выбрана (в Царство Небесное), а остальные были выброшены вон (Мф. 13, 47-50). Весь неверующий мир (по существу языческий) можно срав­нить с мертвой природой (почва земли), а воинствую­щую Христову Церковь — с растущим на ней садом. В первой нет жизни, нет возрастания и изменения своей сущности; во второй — сад находится в процессе постоянного изменения, возрастания, цветения и, наконец, пло­доношения.

Однако в этом саду есть и мертвые и гибнущие деревья, и сломанные ветки, и гниющие плоды, и дички с непригодными плодами.

Вместе с тем тут идет непрерывная борьба с вреди­телями — насекомыми, грибками, плесенью, паразитными растениями и т. п. Но вся эта картина частичной гибе­ли, разрушения и омертвления живого разве говорит о ненужности или порочности сада? Несмотря на все от­рицательное, в нем и только в нем зреют плоды и будет собран урожай, которого чужда мертвая природа.

Учитывая наличие в Христовом саду — в виноград­нике (Ин. 15, 1-2) — мертвых, неплодоносящих деревь­ев и виноградных лоз, христианину надо уметь разби­раться в вопросах, что является в этом саду живым и что   — мертвым и сгнившим деревом.

Вместе с тем следует предупредить, что решение этого вопроса часто будет совсем не легко: вспомним време­на арианства, когда из числа верховных иерархов Цер­кви лишь один св. Афанасий Александрийский не при­нял лжеучения Ария.

Как пишет схиархимандрит Софроний:

«Истинная Церковь всегда хранит учение Христа неповрежденным, но не все, считающие себя членами Церкви и даже говорящие от имени ее, разумеют его...

В силу этого эмпирически данное бытие Церкви всегда представляет смешение истины, выявляемой свя­тостью жизни, с не-истиной, приносимой грехами не­мощных членов ее, не исключая и отдельных предста­вителей священной иерархии.

Это обстоятельство весьма усложняет вопрос разли­чения истинной Церкви от лжецерквей, которые также могут указывать на свою историческую преемственность от апостольских времен, которые тоже проповедуют догматическое учение, почерпнутое из Священного Пи­сания, но с привнесением того, что чуждо Божественной истине и Божией воле. Источником привнесенных повреждений и извраще­ний является греховная воля человеческая или демо­ническая, которая часто не может быть не только логиче­ски доказана другим, но даже и уяснена для самого себя».

Как на выход из этого затруднения схиархимандрит Софроний указывает на единственный достоверный критерий, почерпнутый им из поучений старца Силуа­на, — на наличие выполнения важнейшей и вместе с тем, может быть, и труднейшей заповеди Христа: «Лю­бите врагов ваших»   (Мф. 5, 44).

Схиархимандрит Софроний пишет:

«Весь мир ищет критерий истины даже до сего дня. Верующий таковым признает Церковь, ибо она "столп и утверждение истины" (1 Тим. 3, 15) в силу бытийной связи ее с Главою — Христом, мистическим Телом Ко­торого она является в силу непрестанного пребывания в Ней и действия Духа Святого, по обетованию Божию.

Но в историческом опыте обнаружилась недостаточ­ная ясность такого указания, потому что Церковью называют себя не только Единая истинная, но и все лжецеркви, и нет внешнего признака, бесспорно отлича­ющего истинную Церковь от лжецерквей.

Указываемый же старцем критерий можно назвать универсальным, потому что каждому дает возможность через подлежащую контролю нашего сознания духов­ную жизнь в ее психическом выявлении не только определить свое духовное место, т. е. познать правду или неправду своего индивидуального пути перед Бо­гом, но и отличить учение истинной Церкви от всего того, что привносится в него чуждого и извращенного».

Что же касается недостоинства священнослужите­лей, совершающих в Церкви Таинства, то нужно уметь (как пишет Н.) «отделять форму от сущности и пости­гать силу и могущество Таинства в самом себе. Недо­стойный священник вредит лишь самому себе. Люди же, в простоте сердца ищущие его благословения и идущие к нему на исповедь,  получают по вере своей

непосредственно все от Самого Бога через Таинство свя­щенства, врученное пастырям.

Духовное благополучие этих верующих не зависит от недостатков лиц, не умеющих носить и уважать свой священный сан.

Чего бы стоила религия, как могла бы она существо­вать на протяжении веков, если бы ее таинственная сила и могущество были в зависимости от совершенства или несовершенства приставленных к ней слуг?

Им дана власть быть лишь свидетелями, проводни­ками или охранителями этой величайшей святыни, ве­дать ее формальной, чисто внешней стороной, но самая сила ее — таинственная, всегда живая, от глаз людей скрытая — открывается людям лишь по мере их духов­ного роста, духовно-умственного развития».

Пусть же недостоинство некоторых пастырей и но­минальных (не истинных) христиан в Церкви Христо­вой не смущает никого. Жизнь Христова процветает лишь здесь и только здесь, а Церковь Христова боро­лась, борется и будет бороться со злом и вне, и внутри себя и имеет непреложное обетование от Христа, что «врата ада не одолеют ее»   (Мф. 16, 18).

 

Глава 3

 ВЕРОТЕРПИМОСТЬ

 

Старец о. Алексий Зосимовский говорит так о спо­собности к вере: «Нельзя никого судить за то, что он не может верить в Бога, так как и это бывает зачастую промыслительно. Христос может сделать чудо мгновенно. Он может в один миг сделать из гонителя ревнителя».

Вот один из примеров терпимости в этом отноше­нии, который показал прп. Макарий Великий.

Он шел по дороге со своим учеником. Последний шел много впереди преподобного. Повстречав языческого жреца, несшего бревно, ученик оскорбил его. Жрец из­бил ученика.

После этого жрец встретил преподобного Макария. Последний сердечно обратился к нему со словами: «Привет тебе, трудолюбец». Подобное отношение вели­кого христианина, известного жрецу, произвело на по­следнего такое впечатление, что он пал перед старцем и стал затем христианином.

Веротерпимость и любовь к истинным христианам из инославных вероисповеданий не должна, однако, за­крывать глаза наши на заблуждения в неправославных конфессиях.

Так, высоко оценивая величие и святость ряда свя­тых из Католической церкви, архиепископ Лука указы­вает на большие отступления от истины Христовой учений иноверцев. В одной из своих проповедей архи­еп. Лука говорит:

«Древнейшую догматическую правду, установленную святыми апостолами и семью Вселенскими Соборами, и все Таинства должны мы свято чтить.

А этого не видим мы не только в Евангельской Церкви и во множестве лютеранских сект, но и в Рим­ско-католической церкви, установившей новые, совер­шенно неприемлемые для нас догматы о главенстве папы даже над Вселенским Собором и о непогрешимости его».

А о том, как далеко в сторону рационализма зашло современное лютеранство, так говорит крупный люте­ранский богослов Делич:

«Две основные школы современного протестантиз­ма — положительная и философско-критическая — стоят друг против друга, как два противоположных полюса.

В своем понимании сущности религии и богословия они расходятся диаметрально, и разделяющая их про­пасть с каждым годом становится все шире и глубже, так что никакое посредство между ними невозможно...

Среди протестантских общин и сект есть и тяжелые еретики, отрицающие троичность Бога и Таинства».

Еще более ярко указывал на отступление от истины католиков и протестантов А. С. Хомяков. Он писал:

В католичестве «государство от мира сего заняло место христианской Церкви. Единый, живой закон еди­нения в Боге вытеснен был частными законами, нося­щими на себе отпечаток утилитаризма и юридических отношений.

Рационализм развивался в форме властительных определений; он изобрел чистилище, чтобы объяснить молитвы за усопших; установил между Богом и чело­веком баланс обязанностей и заслуг, начал прикиды­вать на весы грехи и молитвы, проступки и искупитель­ные подвиги; завел переводы с одного человека на дру­гого, узаконив обмены мнимых заслуг; словом, он перенес в святилище веры полный механизм банкирского дома.

Единовременно Церковь-государство вводила государ­ственный язык — язык латинский; потом она привлек­ла к своему суду дела мирские; затем взялась за ору­жие и стала снаряжать сперва нестройные полчища крестоносцев, впоследствии постоянные армии — ры­царские ордена — и, наконец, когда меч был вырван из ее рук, она выдвинула в строй вышколенную дружину иезуитов.

Отыскивая источник протестантского рационализма, я нахожу его переряженным в форму римского рацио­нализма».

Насколько противоположно Православие католиче­ству и протестантству, видно из дневника о. Александра Ельчанинова: «Все яснее становится мне, что Правосла­вие — это стихия абсолютной свободы. Боязнь уставов, правил, боязнь как-то ограничить себя, отвращение к пропаганде, насилию, хотя бы чисто идейному или пси­хическому, боязнь убеждать; верь только в самую на­личность религиозной жизни — все остальное придет само».

ПРИЧАЩЕНИЕ СВЯТЫХ ТАИН -ТЕЛА И КРОВИ ХРИСТОВЫХ

Часть пятая. ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С МИРОМ. СУЩНОСТЬ И ЗНАЧЕНИЕ ЦЕРКВИ

БЛИЖНИЕ