Собор, от которого боголюбцы ожидали введения единогла­сия и начала полного литургического обновления России, собрался в 1649 году. В это время епископат состоял из лиц, назначенных на епархии еще до того, как боголюбцы успели захватить решающее влияние в делах церкви, и почти весь состав его, кроме митрополита Никона Новгородского (буду­щего патриарха) был настроен против предложения Вонифатьева, Неронова и их друзей. Состав собора был тщатель­но подобран иерархией, и никто из друзей боголюбцев офи­циально в нем не участвовал. Тем не менее, Вонифатьев сам решил явиться на собор, представительствуя чаяния и инте­ресы своих друзей. Но Вонифатьев видимо не рассчитал силу сопротивления епископата и церковных чиновников канце­лярий, связанных с управлением русской церковью. Этим противникам боголюбцев удалось склонить на свою сторону престарелого патриарха, который долго колебался между явной необходимостью устранить многогласие и трудностью введения единогласия. Он, конечно, помнил, что еще Стогла­вый собор строго предписывал единогласие и что он сам всего лишь за год до собора, в 1648 году, порицал монахов Саввиного монастыря за то, что они «поют по скору и не единогласно». Теперь аппарату церкви и епископату, кото­рые рассматривали боголюбцев, как мятежников против их авторитета, привычек и злоупотреблений, представлялась возможность раз и навсегда отвергнуть пожелания и требо­вания дерзких протопопов. Давно уж многие епископы и чи­новники их канцелярий возмущались протопопами, которые хотели распоряжаться русской церковью через их головы и поэтому заправилы собора хотели использовать раздражение патриарха на «дерзость» боголюбцев.

Собор, который видимо был посвящен только проблеме благочестия в церквах и единогласию, был очень непродол­жителен и закончился уже 11 февраля, в день своего откры­тия. Помимо патриарха, на нем присутствовал престарелый Варлаам, митрополит Ростовский, митрополит Серапион Сарский и Подонский, а также архиепископы: Маркел Вологод­ский, Моисей Рязанский, Иона Тверской и епископ Рафаил Коломенский. Кроме того в состав собора вошли 5 архиман­дритов, 6 Московских игуменов, игумен Соловецкий и десять московских протопопов, всего 29 человек. Никона на соборе не было, не было и таких сторонников реформы из еписко­пата, как Серапион Суздальский и Варлаам Вятский. Види­мо их умышленно забыли пригласить.

Краткое деяние собора отмечает, что вследствие своеволь­ных попыток ввести единогласие,

 

в Москве учинилась молва великая и всех чинов православные люди учали отлучаться от церкви за долгим и безвременным пением.

 

Поэтому собор постановил:

 

как было при прежних святителех, митрополитех и патриархех, по всем приходским церквям службы служити по прежнему, и вновь ничего не вчинати.

 

Решение собора, состав которого был явно подтасован, было встречено боголюбцами бурей негодования и привело к при­скорбным столкновениям. Они решили, что постановление собора, который, как выразился биограф-современник Ни­кона, отказался «древнее неблагочиние на благочиние переменити», является подрывом всего их дела и сознательным разрушением русского православия. Вонифатьев, явившись во дворец, «на собор», заявил царю при патриархе,

 

что в Московском государстве нет церкви Божией, а патриарха назвал ... волком, а не пастырем; також называл ... митрополи­тов, и архиереев, и епискупов... и весь освященный собор бранны­ми словами... и волками и губителями... и патриарха и освящен­ный собор бранил без чести.

 

Собор, во главе с патриархом, подал царю жалобу на Вони-фатьева, требуя, ссылаясь на Уложение, наказания обид­чика:

 

в той твоей книге государевой, в Уложенной книге написано: кто изречет на соборную и апостольскую церковь какие хульные словеса — да смертью умрет. А он, Стефан, не токмо, что на соборную и апостольскую церковь хулу понес, но и на вси твои Божии цер­кви ... и нас, богомольцев Твоих, обесчестил.

 

В заключение патриарх и собор требовали предать Стефана Вонифатьева суду.

 

Царь не поддержал патриарха и епископат и не предал суду Стефана. Он чувствовал, что собор был неправ и что его руководители выступили против единогласия главным образом ввиду личных и тактических соображений. Поэтому там, где единогласие было введено, как, например, в цер­квях Вонифатьева, Неронова и их сторонников, оно не было отменено. Позже, в 1651 году, патриарх горько жаловался, что не он, а Вонифатьев и его друзья распоряжаются в Церкви:

 

Аз слышах, яко многие на мя износят укоры, раняще нас, их же ответ готов имуще на судищи Христови устремихся умолчати; еще их сотворих. Третие бо сие лето есть биему — от сводник терпе клеветные раны. Доволен сый, яко имам послуха Господа тайнам советника. Елма же видят мнози молчание наше на известие кле­ветников веруя же, а не задолго терпение наше молчание, бо за-неже не имехом ли силы разверсти уста ко истине.

 

Он видимо боялся, что боголюбцы хотят принудить его к уходу:

 

переменить меня, скинуть меня хотят, а буде меня и не оставят, я и сам за сором об отставке стану бить челом.

 

Под давлением самого царя, патриарх Иосиф решил времен­но отложить вопрос об единогласии и тем временем запросить Парфения, патриарха Константинопольского, к которому он уже и раньше обращался за советом по ряду канонических вопросов. Ответ патриарха Парфения II, от 16 февраля 1650 года, был ясен и категоричен: единогласие не только можно, но даже должно ввести во всех церквях. Ссылаясь на слова апостола Павла и на постановления вселенских соборов, он писал:

 

лучше пять слов сказать со смыслом, и других наставить нежели тьму слов на незнакомом языке (1 посл, к Коринф., XIV, 19 и 8).

 

Парфений добавлял:

 

Молитве подобает быти с постоянным разумом и несмущением .. певцам пети согласно, а не рыканьем неподобным, молитве и служ­бе совершаться с благоговением . .. певцам пети тропари по чину по едину или по два ... а псалтырь пети не спешно.

 

Грамота патриарха окончательно разрешила вопрос об еди­ногласии, и боголюбцы могли быть довольны, что они доби­лись наконец ясной и отчетливой церковной службы и ока­зались победителями над собором епископов. Новый собор только подтвердил совет константинопольского патриарха. Программа нового собора, собравшегося в Москве, 9 февраля 1651 года, известна по случайно сохранившейся черновой за­писке самого царя. Эта запись показывает, как внимательно отнесся сам Алексей Михайлович к тем вопросам, которые он хотел поставить на обсуждение собора и как тщательно он подготовлял самого себя к их разрешению. Царь выступает уже теперь в проведении заседаний и разработке программ, как более опытный государственный деятель. Правда, он еще молод, но зато он тверд и совершенно ясно знает, чего он хочет добиться. Первым пунктом работы собора на за­писке царя стоит единогласие. Вторым пунктом программы было введение более ясного пения. Третьим — был вопрос о чтении псалтыри. Следуя советам патриарха Парфения и пожеланиям царя, собор на этот раз постановил ввести еди­ногласие :

 

пети по святым церквям Божиим чинно и безмятежно, на Москве и по всем городам единогласно.

 

Новый служебник, во введении которого была рассказана история единогласия и в котором было строго предписано везде его вводить, очень быстро был подготовлен к печати, так как в Печатном Дворе сидели — Наседка и Мартемьянов, друзья боголюбцев. В июле новый служебник уже вы­шел из печати в продажу.

Несмотря на окончательное решение собора, споры, види­мо поддерживаемые косными представителями епархиальных канцелярий, продолжались, а в глухих местах, в про­винции, «многогласие» удержалось даже до конца восемнад­цатого века. Некоторые противники единогласия и пропо­ведей открыто выступали против решения собора сейчас же по его окончании:

 

Заводите де вы ханжи ересь новую, единогласное пение и людей в церкви учите. А мы де людей и прежде в церкви не учивали, а учивали их в тайне (исповеди) и протопоп де благовещенский [Ва-нифатьев] такой же ханжа ..

 

Другие выражались еще резче и твердили:

 

Нам хоть де и умереть, а к выбору о единогласии руки не прикла­дывать ...

 

Зато среди столичного духовенства было немало восторжен­ных поклонников Неронова; они предлагали своим против­никам Божий суд, жребий между ним и его противниками:

а буде его [Неронова] вера права, и они (противники) да станут петь [по-новому] и говорить [проповеди].

10. ЕДИНОГЛАСИЕ

11. СОБОР 1649 ГОДА И СТОЛКНОВЕНИЕ С ЕПИСКОПАТОМ

12. ПРИЧИНЫ МЯТЕЖА ПРОТОПОПОВ ПРОТИВ ЕПИСКОПАТА