Первый человек вышел из рук Творца совершенным. Конечно, это было не то совершенство, которое до­стигается в результате продолжительной целеустрем­ленной деятельности и составляет нравственную цель че­ловека, как это _/показывают слова Господа: "Будьте совер­шенны, как (ωσπερ) совершен Отец ваш Небесный" (Мф. 5, 48). Это было лишь изначальное совершенство его богозданной природы, которое означало, что человек со всеми его силами и способностями вполне отвечает то­му назначению, для которого он создан.

Первый человек лишь не много умален был пред ангела­ми (Пс. 8, 6). В нем не было и тени греха или хотя бы ма­лейших признаков противления добру. "Я нашел, - говорит Премудрый Экклезиаст, - что Бог сотворил человека пра­вым" (Еккл. 7, 29), то есть нравственно здоровым, способ­ным идти правым путем и не грешить.

Однако человек с самого начала нуждался в постоянном содействии Божием, чтобы могли раскрыться и развиться задатки его богоподобной природы. И действительно, тот­час по сотворении ему была дарована сверхъестественная божественная помощь: первозданный человек пребывал в благодатном состоянии  как по душе, так и по телу.

Но благодать Божия была дарована прародителям не безусловно. Человек мог и лишиться ее, преступно нару­шив первоначальный райский завет с Богом. В этом слу­чае и самые природные силы и способности человека не­минуемо должны были, если и не вовсе утратиться, то, по крайней мере, существенно повредиться.

В первоначальном благодатном состоянии разум и воля человека находились на высокой степени совершенства. Ра­зум Адама, по мнению Блаженного Августина, превосходил разум любого из его естественных потомков. Разум умней­ших из потомков Адама, говорил Блаженный Августин, на­ходится в таком отношении к разуму самого Адама, в ка­ком быстрота черепахи к быстроте птицы. Человек легкомог усвоять и постигать как высшие сверхъестественные ис­тины, так и низшие материальные предметы, находясь под влиянием божественного озарения. Если в настоящее время достижение знания сопряжено с великими трудами и уси­лиями, то в первобытном состоянии знание доставалось че­ловеку без малейших трудов и усилий.

Воля первозданного человека, согласно Блаженному Августину, характеризовалась нравственной свободой. Ее проявления отнюдь не были произволом, то есть ничем немотивированными решениями или действиями. В силу своей нравственной свободы, предполагающей возмож­ность обдуманного и ответственного решения, Адам мог не согрешить, если бы не захотел этого сам.

Воля первозданного человека не только была свободна от наличия в ней греховного расположения, но и обладала положительно добрым направлением - служила божест­венному закону. Человек любил добро и стремился к нему, не зная внутренней борьбы и колебаний между добром и злом, хотя и понимал, что такое добро и зло, а не просто пребывал в блаженном неведении о зле. "Рассуди, - гово­рит святой Иоанн Златоуст, - о свободе воли и преизбыт­ке мудрости его (Адама), и не говори, будто он не знал, что добро и что зло". Отношения человека к Богу были от­ношениями полного и радостного послушания Ему. Бог был для человека высочайшим нравственным авторитетом, и мысль ослушаться прямого и ясного указания или совета Божия, а тем более воспротивиться ему, человеку не при­ходило в голову: это было для него нравственно невозмож­но, по любви к Богу.

При чистоте и ясности ума и при добром направлении воли сердце человека не возмущалось никакими грехов­ными пристрастиями, не знало порочных движений и чувств. В человеке полностью отсутствовала плотская по­хоть, то есть беспорядочные и враждебные духу движе­ния ненормально разросшейся чувственности.

Совершенным было и тело человека, назначенное быть послушным орудием его духа. "Бог создал человека для не­тления" (Прем. 2, 23). Поэтому и телесная природа чело­века, соединенная с его бессмертным духом, имела возмож­ность не умереть - при выполнении, однако, необходимых нравственных условий (Быт. 2, 17). "Человек не умер бы, если бы не согрешил", - много раз повторял Блаженный.

Бессмертие Адама и Евы по телу было бессмертием по благодати. Эта благодать бессмертия видимым образом сообщалась прародителям в плодах древа жизни, которое было прообразом будущего Крестного Древа и таинства Евхаристии.