В предыдущей главе я сравнивал работу Христа, со­здающего новых людей, с превращением обычной ло­шади в сказочного крылатого коня. Я воспользовал­ся этим крайним примером, чтобы подчеркнуть, что речь идет не об улучшении, усовершенствовании, а о полном преобразовании. Ближайшим подобием этому в природе будет поразительное превращение насекомых, когда на них воздействуют определен­ные лучи. Некоторые считают, что именно так происходит эволюция. Изменения, в которых ее сущ­ность, могли вызвать лучи, поступающие из космоса (конечно, как только эти изменения возникнут, в действие вступает то, что называют «естественным отбором»: виды, которые претерпели полезные из­менения, выживают, другие - отсеиваются).

Возможно, современный человек лучше сможет понять идею христианства, если попробует рассмот­реть ее в связи с теорией эволюции. Каждый знаком с этой теорией (хотя некоторые образованные люди от­вергают ее). Каждого из нас учили в свое время, что современный человек эволюционировал из более низ­ких форм жизни. Поэтому часто спрашивают: «Ка­ким будет следующий шаг?» Писатели-фантасты пы­таются время от времени описать этот шаг, изобра­жая некоего сверхчеловека. Обычно из-под их пера возникает существо, гораздо более неприятное, чем нынешний человек, и создатели его пытаются скра­сить впечатление, наделяя свое создание дополнитель­ными руками или ногами. Но почему не предполо­жить, что следующий шаг принципиально отличает­ся от всего, что только измыслит самое изощренное воображение? Скорее, именно так и будет. Тысячи лет тому назад появились огромные, тяжелые существа, покрытые бронеподобной чешуей. Если бы кто-нибудь в то время наблюдал за ходом эволюции, он, вероятнее всего, предположил бы, что следу­ющим звеном в ее цепи будут существа, еще надежнее защищен­ные, еще более приспособленные для выживания, но он бы ошибся. Будущее прятало в рукаве свою козырную карту, и секрет ее оказался совершенно неожиданным: из рукава выскочили не воору­женные до зубов чудовища, а маленькие, голые, безоружные зверь­ки, наделенные лучшими мозгами. С помощью этих мозгов им пред­стояло покорить всю планету. Им суждено было не просто обрести больше власти, чем у доисторических чудовищ; власть, которую предстояло завоевать, была совершенно нового типа. Следующий шаг должен был стать не просто другим, а по-иному другим. Поток эволюции резко сворачивал в принципиально иное русло, чем мог бы ожидать наш предполагаемый наблюдатель.

Сегодня, мне кажется, в догадках о следующем шаге содержит­ся та же ошибка. Люди видят (или им кажется, будто они видят), как совершенствуется человеческий интеллект, как все более уве­ренной становится власть человека над природой. Они думают, что поток эволюции движется лишь в этом направлении, никакого дру­гого русла вообразить себе не могут. Что же до меня, я не могу отде­латься от мысли, что следующий шаг будет воистину небывалым; он будет сделан в таком направлении, о котором мы и не подозревали. А если бы не так, то едва ли его можно было бы назвать новым шагом. Я предвижу не просто изменения, а какой-то новый метод, направ­ленный на изменения принципиально иного толка. Выражаясь дру­гими словами, следующая стадия эволюции выйдет за ее пределы; эволюция как метод, производящий изменения, будет вытеснена каким-то иным. И я не слишком бы удивился, если бы, когда все это случится, немногие бы это заметили.

Если вы согласны продолжать беседу в том же духе, то есть опираясь на знакомое нам понятие эволюции, то, согласно хрис­тианской точке зрения, новый шаг уже сделан. Он действительно нов по-новому. Это не переход от людей мозговитых к еще более мозговитым; это изменение - совершенно другое, оно превращает Божьи создания в Божьих сыновей и дочерей. Первый момент его зафиксирован в Палестине две тысячи лет тому назад. В неко­тором смысле это изменение - не эволюция, потому что его вызы­вали не естественные процессы, оно входит в природу извне.

Однако именно этого я и ожидал. Мы пришли к идее об эволю­ции, изучая прошлое. Если будущее содержит в себе воистину что-то новое, тогда, конечно же, наше представление, основанное на прошлом, не может этого нового вмещать, тем более что новый шаг отличается от всех предыдущих не только тем, что вносит в природу что-то извне, но и рядом других признаков.

1.       Новое изменение не передается от поколения к поколению и не связано с полом. Следует ли этому удивляться? Было время, когда пола еще не существовало; размножались и развивались тогда иначе.
Значит, мы могли бы ожидать, что вновь наступит время, когда пол исчезнет или (как и происходит в действительности), продолжая су­ществовать, уже не будет главным каналом развития.

2.   На начальных стадиях у живых организмов не было выбора (или был незначительный выбор), предпринять им новый шаг или нет. Они были объектами прогресса, а не субъектами. А новый
шаг, превращение сотворенных существ в рожденных сыновей и дочерей, - сугубо добровольный, но крайней мере - в одном от­ношении. Он не доброволен в том смысле, что сами мы не могли бы ни придумать его, ни избрать, не будь он нам предложен. Но он доброволен в том смысле, что мы можем от него отказаться, когда нам предлагают совершить его. Мы можем, так сказать, отпрянуть назад; можем прирасти ногами к земле, а новое человечество уйдет вперед без нас.

3.   Я назвал Христа «первым мгновением» нового человека. Он, конечно, гораздо больше, чем «первое мгновение», - не просто один из новых людей, а новый Человек. Он - источник, центр и жизнь всех новых людей. Он пришел в эту созданную Им Вселен­ную по Своей воле, принеся с Собою зоэ, новую жизнь (новую для нас, с нашей точки зрения, конечно; ибо там, где Он пребывает вечно, она была всегда). Он передает нам ее не по наследству, а посредством того, что я назвал «благотворной инфекцией». Получить ее можно, вступив с Ним в личный контакт. Другие люди становятся новыми, пребывая в Нем.

4.   Этот таг отличается от всех предыдущих своей скоростью. Ведь по сравнению со всем тем временем, за которое развился чело­век, распространение христианства среди людей подобно мгновенной вспышке молнии, ибо две тысячи лет - почти ничто в масштабах Вселенной. (Не забывайте, что мы все еще ранние христиане.) Недобрые, попусту изнуряющие нас разделения - это, будем на­деяться, детская болезнь: у нас еще режутся зубы. Внешний мир, несомненно, придерживается противоположной точки зрения. Он
полагает, будто мы умираем от старости. Но он много раз полагал так и прежде. Мир снова и снова приходил к заключению, что христианство умирает от преследований извне и от разложения изнутри, умирает из-за мусульманства, из-за естественных наук, из-за революционных движений. И всякий раз его ожидало разочарование. Впервые оно настигло его после распятия Христа: Человек снова ожил! В некотором смысле - я прекрасно понимаю, какой ужасной несправедливостью это должно казаться, - Воскресение
продолжается с тех пор и по сей день. Дело, которое Он начал, они непрестанно убивают, и каждый раз, когда разравнивают землю на его могиле, внезапно доходит слух, что оно все еще живо и даже
появилось в новом месте. Неудивительно, что нас ненавидят.

5.   Риск в данном случае гораздо выше. Соскользнув обратно, на более раннюю стадию развития, творение теряло в самом худшем случае несколько лет жизни на Земле, а то не теряло и этого. Когда был сделай новый шаг, обстоятельства изменились; теперь, отступив назад, мы теряем награду, которая (в самом строгом смысле слова) бесценна и безгранична, - ведь сейчас наступил критический момент. Век за веком Бог направлял природу к той точке, где она обретает способность производить такие существа, которые смогут, если захотят, перешагнуть за ее пределы, чтобы обратиться в «богов». Позволят ли они, чтобы их взяли из среды природы? В некотором смысле этот процесс подобен критическому моменту родов. До тех
пор, пока мы не поднимемся и не пойдем вслед за Христом, мы останемся в составе материальной природы, все еще будем во чреве нашей великой матери. Ее беременность длится долго, она - болезненна и тревожна, но она уже достигла своей критической точки. Великий момент наступил. Все готово. Доктор прибыл. Пройдут ли роды благополучно? Нельзя забывать, что от обычных они отличают­ся в одном, очень важном отношении. При обычных родах ребенок лишен права выбора. В данном случае такой выбор есть.

Интересно, что сделал бы обыкновенный ребенок, если бы мог выбирать? Возможно, он предпочел бы остаться в темноте и теп­ле, в безопасности материнского чрева. Ему, конечно, казалось бы, что, оставаясь там, он обеспечивает себе безопасность. И в этом была бы его роковая ошибка - ведь если бы он остался во чреве, то неизбежно бы погиб.

Потому-то и был предпринят новый шаг, сфера действия которо­го постоянно расширяется. Новые люди появляются тут и там, во всех уголках Земли. Некоторых из них, как я уже сказал, трудно пока распознать. Но есть и такие, которых вы узнаете довольно лег­ко. Кто-то из них иногда встречается нам. Даже голоса их и лица отличаются от наших: они сильнее, спокойнее, счастливее, светлее. Их активность начинается там, где большинство из нас останавлива­ется. Их, как я сказал, можно узнать; но для этого вам следует четко определить для себя, чего вы, собственно, ищете. Они не похожи на тех религиозных людей, образ которых возник у вас из прочитанных книг. Они не привлекают к себе внимания. Часто вы склонны счи­тать, что проявляете к ним доброту, тогда как они на самом деле добры к вам. Они любят вас больше, чем другие люди, но нуждаются в вас меньше. (Мы должны побороть в себе стремление быть необходимыми, незаменимыми. Для некоторых славных людей, особенно женщин, это - самое трудное.) Так и кажется, что у них всегда на все есть время; вы поражаетесь, где они его берут. Когда вы узнаете одного из них, вам будет значительно легче узнать следую­щего. И я подозреваю (хотя откуда мне знать?), что они узнают друг друга немедленно и безошибочно, невзирая на расовые, половые, классовые и возрастные барьеры, невзирая даже на барьеры вероисповедания. Каким-то образом стать святым подобно вступле­нию в тайное общество. Помимо всего прочего, это очень интересно.

Но вы не должны думать, что все новые люди однолики в обыч­ном смысле слова. Боюсь, многое из того, о чем я говорил в этой книге, могло вызвать у вас именно такое впечатление. Ведь чтобы стать новым человеком, надо потерять свое старое «я»; мы долж­ны «выйти из себя» и «войти в Христа». Его воля должна стать нашей волей; Его мысли - нашими мыслями. Мы должны обрес­ти «ум Христов», как говорит Библия. Поскольку существует толь­ко один Христос и только Он один должен находиться в нас, не значит ли это, что мы все должны стать совершенно одинаковы­ми? Выглядит как будто бы так. Но это совсем не так.

Мне трудно подобрать удачные примеры или сравнения, что­бы пояснить это, потому что ничто не может находиться друг с другом в таких же отношениях, в каких находятся Создатель и Его создания. И все же я попытаюсь привести два очень несовер­шенных сравнения, которые, надеюсь, помогут вам понять, что я имею в виду. Вообразите себе людей, которые всю свою жизнь про­жили в полной темноте. Вы приходите к ним и пытаетесь описать, на что похож свет. Вы говорите им, что если они выйдут наружу, то один и тот же свет упадет на каждого из них и все они будут отражать его и станут видимыми. Услышав это, они, вполне вероятно, подумают: если мы узрим один и тот же свет и каждый из нас будет реагиро­вать на него одним и тем же образом (то есть все мы будем его отражать), то не окажемся ли мы все похожими друг на друга? Между тем мы с вами прекрасно знаем, что на самом деле свет лишь выявляет, насколько мы друг на друга непохожи.

Или, предположим, вам встретился человек, который совершен­но не знаком со вкусом соли. Вы даете ему щепотку на пробу, и он ощущает сильный, резкий вкус. Потом вы говорите ему, что в ва­шей стране люди кладут соль в пищу. Вполне возможно, он ответит на это: «Значит, ваши блюда не отличаются одно от другого - вкус этого порошка настолько резок, что убьет всякий другой». Между тем мы с вами прекрасно знаем, что соль производит как раз проти­воположный эффект. Вместо того чтобы убить вкус яйца, или мяса, или капусты, соль проявляет его. Все они будут казаться безвкус­ными до тех пор, пока вы не прибавите к ним соли. (Конечно, как я и предупреждал вас, сравнение это хромает, потому что вы можете убить любой вкус, положив в пищу слишком много соли, тогда как убить специфику человеческой личности, добавив к ней слишком много от Христа, невозможно.)

Что-то действительно подобное этому происходит между Хри­стом и нами. Чем больше нашего собственного «я» мы убираем с пути, позволяя Ему взять контроль над нами, тем больше мы ста­новимся самими собою.

Он содержит в себе такое богатство и такое разнообразие, что миллионов и миллионов «маленьких Христов», каждый из кото­рых не похож на другого, все еще не будет достаточно, чтобы пол­ностью выразить Его. Он сделал всех нас. Он придумал нас, как писатель придумывает действующие лица в романе, - всевозмож­ными и разнообразными, какими вам и мне предстояло стать. В этом смысле наше подлинное «я» все еще ожидает своего проявле­ния в Нем. Нет пользы пытаться «быть самим собой», минуя Его. Чем больше я сопротивляюсь Ему и стараюсь жить пo-своему, тем больше господствуют надо мной мои наследственность и воспита­ние, окружающая среда и растущие во мне страхи и похоти.

Фактически то, что я с гордостью называю «самим собою», ока­зывается лишь точкой, где пересеклись последствия тех явлений, событий, случаев и процессов, которые не я начинал и не мне прекра­щать. Так называемые «мои желания» попросту навязаны мне физическими отправлениями моего организма, или мыслями других людей, или подсказаны бесом. Я плотно поел, крепко выпил и отлич­но выспался - вот истинный источник того минутного вожделения, которое я испытал к девушке, сидящей напротив меня в купе вагона; между тем я наивно приписываю его моему «тонкому вкусу и независимому, высоко личному решению». Пропаганда - вот истин­ный источник того, что я именую своими политическими убеждения­ми. В своем естественном состоянии я далеко не та личность, какой считаю себя. Большую часть того, что я называю своим «я», можно объяснить какими-то внешними причинами. Только когда я обраща­юсь к Христу, когда я передаю себя Ему, сдаюсь Его Личности, - только тогда я начинаю приобретать собственное, настоящее «я»!

Вначале я сказал, что Бог содержит в Себе личности. Сейчас я хочу остановиться на этом подробнее. Только в Нем истинные лич­ности и бывают. Пока вы не отдадите себя Ему, вы не сможете обрести своего истинного «я».

Одинаковы главным образом естественные люди, а не те, кто отдал себя Христу. Как заунывно одинаковы великие тираны и завоеватели! Как величественно разнообразны святые!

По-настоящему отдайте себя, без сожалений откажитесь от своего «я», и взамен Христос действительно даст вам настоящее «я», истинную личность; однако вы не должны приходить к Нему только ради этого. Если ваше личное «я» - это все, что вас волну­ет, значит, ваш путь к Нему еще не начинался. Самый первый шаг на этом пути - постараться забыть о себе. Ванте подлинное новое «я» (личное «Я» Христа, но и ваше, и ваше только потому, что оно - Его) не придет к вам до тех нор, пока вы стараетесь найти его. Оно придет, когда вы станете искать Христа. Это зву­чит странно, правда?

Но тот же самый принцип действует и в других областях. Даже в общественной жизни вы не сумеете произвести хорошего впе­чатления, пока не перестанете думать о том, какое впечатление производите. То же самое относится к литературе и искусству: ни один человек, больше всего заботящийся об оригинальности, ни­когда оригинальным не станет; и наоборот, если вы просто стара­етесь выразить истину (нимало не заботясь о том, как часто до вас говорили о ней другие), - девять против одного, что вы действи­тельно окажетесь оригинальным, даже не замечая этого.

Принцип этот пронизывает всю жизнь, сверху донизу. Отдай­те себя - и вы обретете себя. Пожертвуйте жизнью - и вы спа­сете ее. Предавайте смерти свое тщеславие, свои самые сокровен­ные желания каждый день и свое тело - в конце, отдайте каждую частицу своего существа - и вы найдете жизнь вечную. Не удер­живайте ничего. То, что не умерло в вас, не воскреснет из мертвых. Будете искать «себя» - и вашим уделом станут лишь ненависть, одиночество, отчаяние, гнев и гибель. Но если вы будете искать Христа, то найдете Его, и «все остальное приложится вам».

10. Хорошие люди, или новое человечество

11. Новые люди