В предыдущей главе мы говорили о том, как «облечься во Христа» или как представлять себя сыном Божьим, чтобы в конце концов стать им по-настоящему. Теперь я хочу ясно скатать, что это не просто одно из занятий, которым должен предаваться христианин, и не своего рода упражнение, необходимое для перехода в следу­ющий класс. В этом - смысл и суть христианства. Ни­чего иного оно не предлагает. И я хотел бы показать, в чем туг отличие от обычных идей морали и добра.

Обычное представление, которое мы все разде­ляем еще до того, как станем христианами, состоит в следующем. Мы берем наше обыкновенное «я» с его разнообразными желаниями и интересами. По­том мы признаем, что что-то еще - назовите это «мо­ралью», или «правилами поведения», или «сообра­жениями общественного блага» - предъявляет к нему требования и они вступают в конфликт с его собственными желаниями. «Быть хорошим» значит, по-нашему, уступать этим требованиям. Некоторые вещи, которые нашему «я» хотелось бы сделать, ока­зываются тем, что мы называем «злом». Что ж, в та­ком случае мы должны отказаться от них. Другие, которые нашему «я» делать не хочется, напротив, оказываются тем, что мы называем «добром», - и нам приходится их делать. Но мы все время надеем­ся, что когда мы выполним все эти требования, у нашего бедного «я» еще останутся возможность и время исполнить свои собственные желания, пожить своей жизнью, в свое удовольствие. Собственно, мы очень похожи на честного человека, платящего на­логи. Он добросовестно платит их, но при этом наде­ется, что у него останется достаточно денег, чтобы безбедно прожить на них. Все это происходит по той причине, что за исходную точку мы принимаем наше обычное «я».

Пока мы думаем так, мы чаще всего приходим к одному из двух результатов. Либо мы отказываемся от стараний «быть хорошими», либо превращаемся в людей по-настоящему несчастных. Почему? Потому что (не заблуждайтесь!), если вы действительно собираетесь выполнять все предъявляемые вам требования, то у вашего «я» не останется ни времени, ни сил, чтобы жить для себя. Чем больше вы прислушиваетесь к голосу совести, тем больше этот голос от вас требует. Ваше природное «я», которое страдает от голода, все время натыкается на препятствия и сгибается под бременем, начнет нако­нец возмущаться все больше и больше. Вот почему вы либо прекрати­те эти старания, либо превратитесь в одного из тех, которые, по их словам, «живут для других», но при этом всегда недовольны и посто­янно на все ворчат, вечно удивляясь, почему «другие» не замечают их самопожертвования, их непрестанного мученичества. Когда вы пре­вратитесь в такое существо, то станете куда невыносимее для окру­жающих, чем если бы оставались откровенным эгоистом.

Христианство предлагает иной путь. Этот путь и труднее, и легче. Христос говорит: «Отдайте Мне все. Мне не нужно столько-то вашего времени, столько-то ваших денег или вашего труда; Мне нужны вы. Я пришел не для того, чтобы мучить ваше природное «я», но для того, чтобы умертвить его. Никакие полумеры здесь не помогут. Я не хочу отрубать ветку здесь, ветку там, Я хочу сру­бить все дерево. Я не хочу сверлить зуб, или ставить на пего ко­ронку, или заполнять в нем дупло. Я хочу удалить его. Передайте Мне все ваше «я» безраздельно, со всеми желаниями, и невинны­ми, и порочными, полный набор. Я дам вам взамен новое «я». Соб­ственно, Я дам Самого Себя, и все Мое станет вашим».

Это и труднее, и легче, чем то, что стараемся делать мы. Я надеюсь, вы заметили, что Сам Христос иногда описывает христианский путь как очень трудный, а иногда - как очень легкий. Он говорит: «Возьми свой крест», то есть как будто призывает к мученической смерти в каком-нибудь концлагере. Но тут же Он говорит: «...иго Мое благо, и бремя Мое легко». Нетрудно понять, почему и то, и другое правда.

Учителя могут сказать вам, что самый ленивый ученик в клас­се - тот, кто работает упорнее всех в конце учебного года. Они не шутят. Если вы дадите двум ученикам доказать какую-то геомет­рическую теорему, тот, кто готов приступить к делу, постарается понять ее. Ленивый ученик пытается зазубрить ее на память, по­тому что сейчас, вот сейчас на это уйдет меньше усилий. Но шесть месяцев спустя, когда они начнут готовиться к экзаменам, лен­тяю придется провести много мучительных часов над тем, что прилежный ученик легко и с удовольствием выполнит за несколь­ко минут. В конце концов лентяю приходится работать больше.

Или давайте взглянем на это с другой стороны. В сражении или при восхождении на гору порой необходимо сделать что-то очень трудное; то, что требует усилий и мужества. Однако это же обеспечит самую верную безопасность. Если вы этого не сделаете, то через несколько часов окажетесь в большей опасности. Трусли­вый поступок будет и самым неразумным.

Именно так обстоит дело в христианстве. Ужасно, почти невоз­можно отдать себя - все свои желания, все заботы о себе - в руки Христа. Но это гораздо легче, чем-то, что стараемся делать мы. Ведь мы стараемся остаться «самими собою», не отказываемся от лично­го счастья как от главной своей цели, и в то же время пытаемся быть «хорошими». Мы стараемся не препятствовать уму своему и сердцу, когда они сосредоточиваются на мечтах о богатстве, на че­столюбивых планах, на стремлении к удовольствиям - и надеем­ся, несмотря на это, вести себя честно, целомудренно и скромно.

Именно против этого предостерегал нас Христос. Он говорил, что смоквы не растут на терновнике. Поле, засеянное травой, не принесет урожая пшеницы. Если вы будете регулярно косить тра­ву, вам удастся сохранить ее короткой. Но пшеницы на этом поле все-таки не будет. Чтобы оно дало пшеницу, надо его изменить - глубоко перепахать и засеять заново.

Вот почему подлинная проблема христианской жизни возни­кает там, где люди обычно не думают столкнуться с ней. Возника­ет она в то самое мгновенье, когда мы просыпаемся поутру. Все наши желания и надежды, связанные с новым днем, набрасываются на нас как дикие звери. А наша первая обязанность - в том, чтобы попросту прогнать их; мы должны прислушаться к другому голосу, принять другую точку зрения, позволить, чтобы нас запол­нил поток другой, более великой, более сильной и более спокойной жизни. И так целый день: мы сдерживаем свои естественные кап­ризы и волнения, вступаем в полосу, защищенную от ветра.

Вначале, обретя такое состояние духа, вы сумеете сохранить его лишь несколько минут. Но в эти минуты по всему нашему фи­зико-духовному организму распространяется жизнь нового тина, потому что мы позволяем Христу совершать в нас работу. Есть разница между масляной краской, которая покрывает только по­верхность, и красителем, пропитывающим предмет насквозь. Христос никогда не произносил неясных идеалистических фраз. Говоря: «Будьте совершенны», Он имел в виду именно это. Он подразумевал, что мы должны пройти полный курс лечения. Это трудно; но компромисса, которого мы жаждем, достичь несрав­ненно труднее, это просто невозможно. Яйцу, вероятно, трудно превратиться в птицу; однако ему несравненно труднее научить­ся летать, оставаясь яйцом. Мы с вами подобны яйцу. Но мы не можем бесконечно оставаться обыкновенным, порядочным яйцом. Либо мы вылупимся из него, либо оно испортится.

Л теперь позвольте мне повторить то, что я сказал прежде: в этом и состоит все христианство; больше в нем нет ничего. Допускаю, что это может вызвать недоумение. Ведь так очевидно, что у церкви мно­жество других забот - образование, возведение новых зданий, мис­сионерская работа, службы. Очевидно и то, что многими заботами обременено государство: это и оборона, и политика, и экономика, и многое другое. Но на самом деле все гораздо проще. Государство су­ществует лишь для того, чтобы обеспечивать и защищать обычное человеческое благополучие. Муж и жена беседуют у камина, друзья играют в карты и пьют, человек читает книгу в своей комнате или работает в своем саду, - а государство их защищает. Все законы, парламенты, армии, суды, полиция, экономика имеют смысл только в том случае, если они помогают все это продлить и охранить. Иначе они оборачиваются лишь тратой времени и денег.

Что касается церкви, то она существует только для того, что­бы привлекать людей к Христу, формировать из них маленьких Христов. Если она этого не делает, все кафедральные соборы, все священство, все миссионерские организации, проповеди, даже сама Библия сведутся лишь к пустой трате времени. Бог стал че­ловеком именно ради этой цели. И знаете что? Может быть, толь­ко ради этого и была создана Вселенная. В Библии говорится, что она создана для Христа, и все должно соединиться в Нем. Я думаю, никто из нас не может понять, как все это произойдет в масштабе Вселенной. Мы не знаем, что живет (если там вообще что-нибудь живет) в тех частях ее, которые удалены от Земли на многие мил­лионы километров. Даже на этой Земле мы не знаем, что произойдет со всем остальным, кроме человека. Но чего, собствен­но, мы ожидали? Нам показана только та часть плана, которая касается нас. Иногда я люблю себе представить, как все будет с другими существами и предметами. Мне кажется, высшие живот­ные в каком-то смысле сблизятся с человеком благодаря его любви к ним и тому, что он делает их (а это именно так) гораздо более очеловеченными, чем они были бы, не существуй на Земле челове­ка и всей его деятельности. Я даже улавливаю какой-то смысл в том, что одушевленные вещи и растения подтягиваются к челове­ку, по мере того как он пользуется ими и ценит их. Если бы иные миры были населены разумными существами, и те могли бы де­лать все это там, у себя. Может быть, когда разумные существа войдут в Христа, они, в этом смысле, принесут с собой в Него и все остальное. Но я не знаю, как это будет па самом деле, и могу лишь делиться своими догадками.