Я перехожу сейчас к той части христианской морали, в которой она особенно резко отличается от всех других. Существует порок, от которого не свободен ни один человек на свете; но каждый ненавидит его в ком-то другом, и едва ли кто-нибудь, кроме христиан, замечает его в себе. Я слышал, как люди признаются, что у них плохой характер, или даже в том, что они трусы. Но я не припомню, чтобы когда-либо слышал от нехристианина признание в этом пороке. Зато я очень редко встречал неверующих, которые были бы хоть немного снисходительны к этому пороку в других. Нет порока, который так отвращает от человека, и нет порока, который мы меньше замечаем в себе. Чем больше этот порок у нас, тем больше мы ненавидим его в других.
Я говорю о гордыне, или самодовольстве; противоположную добродетель христиане называют смирением. Вы, может быть, помните, что когда я говорил о целомудрии, то предупредил вас, что центр христианской нравственности не там. И вот мы подошли к этому центру. Согласно христианскому учению, самый главный порок, самое страшное зло - гордыня. Распущенность, раздражительность, пьянство, жадность - все это мелочь по сравнению с ней. Именно из-за нее дьявол стал тем, чем он стал. Гордыня ведет ко всем другим порокам; это - состояние духа, абсолютно враждебное Богу.
Возможно, вам кажется, что я преувеличиваю. Тогда вдумайтесь еще раз в мои слова. Несколько мгновений назад я сказал: чем больше гордости в человеке, тем сильнее он ненавидит ее в других. Если вы хотите выяснить меру собственной гордыни, проще всего задать себе вопрос: «Очень ли я возмущаюсь,
когда меня унижают, или не замечают, или вмешиваются в мои дела, или относятся ко мне покровительственно, или красуются и хвастают в моем присутствии?» Дело в том, что гордыня каждого человека соперничает с гордыней другого. Именно потому, что я хотел быть самым заметным на вечеринке, меня так раздражает, что кто-то другой привлекает к себе всеобщее внимание.
Надо ясно понять, что гордыне органически присущ дух соперничества, в этом сама ее природа. Другие пороки вступают в соперничество, так сказать, случайно. Она же не довольствуется частью; она удовлетворяется только тогда, когда у нее больше, чем у соседа. Мы говорим, что люди гордятся богатством, или умом, или красотой. Но это не совсем так. Они гордятся тем, что они богаче, умнее или красивее других. Если бы все стали одинаково богатыми, или умными, или красивыми, людям нечем было бы гордиться. Только сравнение возбуждает в нас гордость - приятно знать, что мы выше остальных. Там, где не с чем соперничать, гордыне нет места. Вот почему я сказал, что дух соперничества присущ ей органически, тогда как о других пороках этого не скажешь. Половое влечение может пробудить дух соперничества между двумя мужчинами, если их привлекает одна и та же девушка. Но это - случайность; ведь они могли бы увлечься разными девушками. Между тем гордый человек уведет вашу девушку не потому, что он ее любит, а только для того, чтобы доказать самому себе, что он лучше вас. Жадность может толкнуть на соперничество, если нам чего-то недостает. Но гордый человек, даже если у него больше, чем ему хотелось бы, постарается приобрести еще больше просто для того, чтобы утвердиться в силе и власти. Почти все зло в мире, которое люди приписывают жадности и эгоизму, на самом деле - плод гордости.
Возьмите, к примеру, деньги. Человек жаден до них, потому что хочет лучше проводить отпуск, купить лучший дом, лучшую еду и лучшие напитки. Но этому есть предел. Почему тот, кто получает сорок тысяч долларов в год, стремится к восьмидесяти тысячам? Это уже не просто жадность к удовольствиям; ведь при сорока тысячах роскошная жизнь вполне доступна. Он из гордости хочет стать богаче других и, что еще важнее, - обрести власть, ибо именно власть доставляет гордым особое удовольствие. Ничто не дает такого чувства превосходства, как возможность играть другими людьми, словно оловянными солдатиками. Почему молодая девушка сеет несчастье повсюду, где она появится, приманивая поклонников? Конечно, не из похоти: такие девушки чаще всего бесстрастны. Ее толкает на это гордость. Почему политический лидер или целая нация постоянно стремится к новым успехам, не довольствуясь прежними? Опять-таки из гордости. Гордыне присущ дух соперничества. Вот почему ее невозможно удовлетворить. Если я ею страдаю, то пока хоть у кого-то больше власти, богатства или ума, он будет мне соперником и врагом.
Христианство право: именно гордыня порождала самые тяжкие несчастья в каждом народе и в каждой семье. Другие пороки могут иногда сплачивать людей; среди тех, кто охоч до выпивки и чужд целомудрия, вы можете обрести веселых приятелей. Но гордыня всегда означает вражду - она и есть сама вражда. И не только вражда человека к человеку, но и человека к Богу.
Бог во всех отношениях неизмеримо превосходит вас. Пока вы этого не поняли, а значит - не поняли и того, что в сравнении с Ним вы - ничто, вы вообще не можете Его познать. Значит, вы не можете познать Его, не отрешившись от гордыни. Ведь гордый человек смотрит свысока на все и на всех; как же увидеть ему то, что над ним!
Тут встает ужасный вопрос. Как возможно, что люди, просто пожираемые гордыней, считают себя очень религиозными? Боюсь, что они поклоняются воображаемому Богу. Теоретически они признают, что перед этим призрачным Богом они - ничто. Но им постоянно представляется, будто этот Бог одобряет их и считает лучше других. Они платят Ему воображаемым, грошовым смирением, а на других людей смотрят гордо, высокомерно. Наверное, Христос думал и о них, когда говорил, что некоторые будут проповедовать Его и именем Его изгонять бесов, но при конце мира услышат, что Он никогда их не знал. Любой из нас в любой момент может попасть в эту ловушку. К счастью, у нас есть возможность испытать себя. Всякий раз, когда нам покажется, что наша религиозная жизнь делает нас лучше других, сомневаться незачем - ощущение это не от Бога, а от беса. Вы можете быть уверены, что Бог действительно с вами только тогда, когда совсем забываете о себе или видите себя незначительным и нечистым. Лучше о себе забыть.
Ужасно, что самый страшный из всех пороков способен проникнуть в самую сердцевину нашей религиозной жизни; но и вполне понятно. Другие, менее вредоносные пороки, исходят от беса, воздействующего через нашу животную природу; а этот проникает в нас иным путем, непосредственно из ада. Ведь природа его - чисто духовная, а значит, и действует он гораздо тоньше и смертоносней. По этой причине гордыня часто может исправлять другие пороки. Учителя, к примеру, нередко взывают к гордости учеников или к их «самоуважению», чтобы те вели себя прилично. Многим удается преодолеть приверженность к дурным страстям или исправить скверный характер, убеждая себя, что пороки эти ниже их достоинства. Они достигают победы, разжигая в себе гордыню; и, глядя на это, дьявол смеется. Его вполне устраивает, что вы станете целомудренным, храбрым, стойким, если при этом ему удается подчинить вашу душу диктату гордости, - точно так же он бы не возражал, чтобы вы излечились от озноба, если взамен он передаст вам рак. Ведь гордыня - духовный рак, она пожирает самую возможность любви, радости и даже здравого смысла.
Прежде чем мы покончим с этой темой, я должен предостеречь вас против таких ошибок:
1. Если вы испытываете удовольствие, когда вас хвалят, это не свидетельствует о гордыне. Ребенок, которого похлопали но плечу за хорошо выученный урок; женщина, чьей красотой восхищается возлюбленный; спасенная душа, которой Христос говорит: Хорошо, верный раб», - все они польщены, и это вполне закономерно. Ведь удовольствие вызывает не то, какие они, а то, что они порадовали кого-то, когда хотели порадовать. Беда начинается, если от мысли: «Я его порадовал, как хорошо!» - перейти к мысли: «Должно быть, я очень хороший человек». Чем больше вы нравитесь себе и чем меньше удовольствия испытываете от похвалы, тем хуже вы становитесь. Если похвала вообще перестает занимать вас и любование самим собою становится единственным источником вашего удовольствия, значит, вы достигли дна. Вот почему тщеславие - та гордость, которая проявляется на поверхности, - пожалуй, наименее опасно и наиболее простительно.
Тщеславный человек жаждет похвалы, аплодисментов, обожания и напрашивается на комплименты. Это - недостаток, но недостаток детский и даже, как ни странно, не очень вредоносный. Он показывает, что удовольствоваться самообожанием вы пока не можете. Вы еще достаточно цените других, чтобы хотеть их внимания. Иными словами, вы еще сохраняете в себе что-то человеческое. Воистину черная, дьявольская гордыня приходит тогда, когда вы считаете всех остальных ниже себя и вас уже не волнует, что они о вас думают. Если в своих словах и поступках мы руководствуемся правильными соображениями, иногда и впрямь не надо ориентироваться на других - несравненно важнее, что о нас думает Бог. Но гордый человек не обращает на других внимания по иной причине. Он говорит: «На что мне одобрение этой толпы? Разве мнение всех этих людей имеет какую-то ценность? Да если бы оно и было так, мне ли краснеть от похвалы, словно девчонке, впервые приглашенной на танец? Л - самостоятельный взрослый человек. Все, что я сделал во имя своих идеалов, я сделал потому, что одарен особым талантом, или родился в особой семье, словом, потому что я - вот такой. Толпе это нравится? Ее дело! Для меня все они - ничто». Тут настоящая, предельная гордыня может стать противницей тщеславию. Как я сказал выше, дьявол любит лечить мелкие недостатки, подменяя их крупными. Стараясь излечиться от тщеславия, мы не должны звать на помощь гордыню.
2. Мы часто слышим, что кто-то гордится сыном, или отцом, или школой, или службой. Греховна ли такая гордость? Я думаю, все зависит от того, какой смысл мы вкладываем в слово «гордиться». Часто оно для нас - синоним слова «восхищаться». А восхищение, безусловно, очень далеко от греха.
Но бывает и по-другому: слово «гордиться» может значить, что человек чувствует себя важной персоной, потому что у него знаменитый отец или он принадлежит к знатному роду. Хорошего в этом мало, и все-таки это лучше, чем гордиться самим собой. Любя кого-то и восхищаясь кем-то, кроме себя, мы отходим хотя бы на шаг от духовного крушения. Однако подлинное оздоровление не придет к нам до тех пор, пока мы будем любить что-то и преклоняться перед чем-то больше, чем мы любим Бога и преклоняемся перед Ним.
3. Мы не должны думать, будто Бог запрещает гордыню, ибо она оскорбляет Его; что Он требует от нас смирения, чтобы подчеркнугь Свое величие, словно Сам болен гордостью. Думаю, Бога меньше всего
занимает Его достоинство. Просто Он хочет, чтобы мы познали Его. Он хочет дать Себя нам. Л если мы действительно, по-настоящему соприкасаемся с Ним, то невольно и радостно покоримся, и нам станет
гораздо легче, когда мы отделаемся наконец от надуманной чепухи о нашем достоинстве, которая всю жизнь не даст нам покоя, отнимает радость. Он старается сделать нас покорными, чтобы нам стало легче. Он пытается освободить нас от причудливого, уродливого наряда, в который мы рядимся и еще чванливо охорашиваемся. Хотелось бы и мне стать покорней и смиренней. Если бы я этого добился, то смог бы побольше рассказать вам о том облегчении и удобстве, которые приходят к нам, когда мы снимем с себя маскарадный наряд, отдела
емся от фальшивого «я» с его пазами и претензиями: «Ну посмотрите, разве не славный я парень?» Даже приблизиться к этой легкости на миг - все равно, что выпить холодной воды в пустыне.
4. Не думайте, что настоящее смирение - вкрадчивость и елейность, когда мы нарочито подчеркиваем собственное ничтожество. Встретив поистине смиренного человека, вы, скорее всего, подумаете, что он веселый, умный и ему очень интересно то, что вы говорили ему. А если он не понравится вам, то, наверное, потому, что вы ощутите укол зависти - как же ему удается так легко и радостно воспринимать жизнь? Он не думает о своем смирении; он вообще не думает о себе.
Если кто-то хочет стать смиренным, я могу подсказать ему первый шаг: поймите, что вы горды. Шаг этот будет и самым значительным. По крайней мере, ничего нельзя сделать, пока не сделаешь его. Если вы думаете, что не страдаете гордыней, значит, вы ею страдаете.| 7. Прощение | 8. Величайший грех | 9. Любовь |