58.1. Учения о субъекте собственности церковного имуще­ства. Церковь - Богоучрежденный институт, происхождение ее неотмирно; но по своей человеческой природе она пребы­вает и на земле, и в этом отношении Церковь поставлена в обыкновенные условия жизни, имея нужду в земных веще­ственных средствах. Для общественного богослужения необ­ходимы особые здания - храмы, а также богослужебная утварь, священническое облачение. Кроме того, в состав Цер­кви входит клир, для которого храмовая служба и управле­ние церковными делами составляют повседневное профессио­нальное занятие. В силу этого духовные лица практически не имеют возможности добывать себе пропитание и вообще сред­ства к существованию помимо своего служения в Церкви, либо затруднены в этом, и поэтому Церковь должна распола­гать средствами, чтобы содержать духовенство.

В канонах нет ответа на вопрос о том, кому в Церкви принадлежит право собственности на имущество, используе­мое в религиозных целях. Поскольку в Византии, на Руси и на Западе вплоть до позднего Средневековья церковное иму­щество в принципе было неотчуждаемо, вопрос этот не имел практической важности. Однако в эпоху Реформации, когда Католическая Церковь лишилась не только своих пасомых, отпадших в протестантские церкви, но и богатств, в том чис­ле земельных владений, вопрос о церковном праве собствен­ности приобрел не только богословский теоретический, но и практический смысл.

С первых веков церковной истории выдвигались разные учения о субъекте собственности церковных имуществ. Еще на почве римского права сложилось учение, согласно которо­му церковное имущество, предназначенное исключительно для церковных нужд, принадлежит Богу. Но противники этой теории использовали такой аргумент: к Богу непримени­мы юридические понятия гражданского права об обязатель­ствах, взысканиях за долги, подчинении регулятивной влас­ти государства. Поэтому некоторые немецкие ученые называ­ли данную теорию «наивным богохульством».

Сторонники другой теории, также восходящей к первым столетиям истории Церкви, провозглашают: церковное достоя­ние - это собственность нищих. Все неспособные жить на свои средства, в том числе и духовенство, лишенное возможности добывать себе средства к существованию трудом вне храма и богослужения, имеют право жить за счет церковного имуще­ства. Еще Августин Блаженный говорил, что епископы, распо­ряжающиеся церковным имуществом, - это только прокурато­ры, уполномоченные хозяев, а подлинные хозяева - нищие (pauperes). Однако, на основании папских декреталов, на Запа­де церковные доходы подлежали делению на четыре части: одна шла в пользу епископа, причем не только на его личные нужды, но и на гостеприимство и прием странствующих, дру­гая - на содержание клириков, третья - на нищих, четвер­тая - на церковно-строительные и богослужебные издержки. Таким образом, бедным, согласно этим декреталам, доставалась лишь четверть церковных доходов, следовательно, считать именно их собственниками церковного имущества не было до­статочных оснований. К тому же отсутствие каких бы то ни было правовых обязанностей нищих по отношению к церков­ному имуществу также не позволяет считать их собственника­ми церковного имущества в формально юридическом смысле.

Но в Византии и особенно у нас, на Руси, где церковное право не тяготело к уподоблению гражданскому праву с его юридическим формализмом, были чрезвычайно распростране­ны обе эти идеи: о Боге и о нищих как собственниках церков­ных достояний. В жалованных и вкладных грамотах вотчины жертвовали Богу, Спасу, Пресвятой Богородице, святителю Николаю, Иоанну Предтече. А церковное богатство в древне­русских памятниках иногда именуется богатством нищих.

Между тем в Западной Европе в Средневековье была вы­двинута теория общецерковной собственности, которая, в сущности, сводилась к признанию папы субъектом права соб­ственности на церковное имущество, хотя из-за ряда причин прямо это не провозглашалось. Однако в эпоху Реформации и в новое время теорию эту уже нельзя было применить к действительной жизни: ни одно из новоевропейских нацио­нальных государств, в том числе и католических, не склон­но допускать, чтобы в пределах его территории церковным имуществом распоряжалась по праву собственности централи­зованная экстерриториальная власть. Что же касается Церк­вей национальных, замкнутых в пределах одного государства, эта теория находила свое отражение в положительном праве. У нас в России в XIX столетии эта теория лежала в основе положений «Устава церковных дел иностранных исповеда­ний», относящихся к имущественным правам Армяно-григо­рианской Церкви.

В новое время выдвинута была и так называемая теория целевого имущества, согласно которой нет надобности отыски­вать субъекта права церковной собственности, так как церков­ное имущество принадлежит не физическим и юридическим лицам, а той или иной цели или назначению. Эта теория по­лучила широкое распространение среди канонистов-католиков, но она отвергалась цивилистами-специалистами по гражданско­му праву как логически несостоятельная, ибо цель, утвержда­ют они, непременно предполагает лицо, преследующее ее.

В XVII и XVIII веках в противовес теории общецерковно­го права и под влиянием идеологии естественного права скла­дывается так называемая публицистическая теория, которая право собственности церковного имущества переносила на государство. Эта теория вполне соответствовала государствен­но-правовым доктринам протестантского мира. Она же послу­жила обоснованием секуляризации церковных владений, ко­торая проводилась в XVIII и XIX веках в православных и ка­толических странах, в том числе и в России, хотя в издан­ном в связи с проведением секуляризации в 1764 году Мани­фесте Екатерины II не было ссылок на эту теорию, напротив, утверждалось, что правительство пошло на это мероприятие ради «славы имени Божия».

В эпоху Реформации протестантскими учеными была вы­двинута еще одна - церковно-общинная теория, согласно ко­торой собственником церковного имущества является община как корпорация. Ввиду неполноты этой теории (даже приме­нительно к протестантским церквам) и невозможности ее действия в Католической Церкви, которая не рассматривает епархию или приход как самостоятельный субъект каких-либо прав, в XIX веке сформулирована была еще одна, близ­кая к ней теория, но более гибкая - так называемая институтная. Согласно этой теории субъектом церковной собствен­ности являются и общины-корпорации, и институты, осно­ванные не на корпоративной или коллегиальной основе, а подчиненные воле их учредителей. Названная теория позво­ляла считать субъектами церковной собственности как цер­ковные общины, так и церковные институты.

В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» подчеркивается особый характер «имущества рели­гиозных организаций». При этом утверждается его принци­пиальная неприкосновенность. Это имущество, согласно «Ос­новам социальной концепции», «приобретается различными путями, однако основным компонентом его формирования яв­ляется добровольная жертва верующих людей. Согласно Свя­щенному Писанию, жертва является святой, то есть в пря­мом смысле принадлежащей Господу, жертвователь подает Богу, а не священнику (Лев. 27, 30; Ездр. 8, 28). Жертва - это добровольный акт, совершаемый верующими в религиоз­ных целях (Неем. 10, 32). Жертва призвана поддерживать не только служителей Церкви, но и весь народ Божий (Флп. 4, 14-18). Жертва, как посвященная Богу, неприкосновенна, а всякий, похищающий ее, должен возвратить больше, чем похитил (Лев. 5, 14-15). Пожертвование стоит в ряду основ­ных заповедей, данных человеку Богом (Сир. 7, 30-34). Та­ким образом, пожертвования являются особым случаем эко­номических и социальных отношений, а потому на них не должны автоматически распространяться законы, регулирую­щие финансы и экономику государства, в частности, государ­ственное налогообложение» (VII. 4).

Какие бы идеи ни выдвигались в области теории права, юридический характер отношения Церкви к имуществу, ко­торым она пользуется, зависит от статуса Церкви в государ­стве, определяется его правовым режимом.

58.2. Церковное имущество в Византии. В первые три века в Римской империи ни Вселенская Церковь, ни отдельные церковные учреждения, будь то епископии или приходы, не имели права юридического лица, хотя фактически какой-то собственностью они распоряжались. Христианские общины были тогда отнесены к разряду запрещенных союзов («collegia illicita»), и всякое очередное гонение на христиан начиналось, как правило, с разграбления церковного имущества, против которого не было защиты в государственных законах.

Но после издания Миланского эдикта Церковь получила право приобретать в собственность имущество по завещанию, в дар, через покупку. Земельные владения епископских ка­федр и, в особенности, монастырей приобрели значительные размеры. При этом неприкосновенность имущества Церкви и церковных учреждений в Византии была защищена государ­ственными законами.

Церковная собственность в любом случае может быть ог­раждена лишь государственным законодательством, и харак­тер такой защиты зависит от статуса Церкви в государстве. Сама же Церковь не имеет ни власти, ни права защищать свое достояние санкциями принудительного характера; она располагает для этого средствами иного, духовного характе­ра. Но зато уже в эпоху Вселенских Соборов Церковь устано­вила порядок распоряжения церковным имуществом со сто­роны представителей самой Церкви, облеченных в ней власт­ными полномочиями. Так, 42-е правило Карфагенского Собо­ра гласит: «Определено такожде, чтобы пресвитеры, без соиз­воления своих епископов, не продавали вещей церкви, в ко­торой посвящены. Равно и епископам не позволительно продавати церковныя земли, без ведома Собора или своих пре­свитеров. Того ради, кроме нужды, и епископу не позволи­тельно расточати вещи, находящиеся в церковной описи».

Отцы VII Вселенского Собора в 12-м правиле изрекли: «Аще кто, епископ или игумен, окажется что-либо из угодий, принадлежащих епископии, или монастырю, продавшим в руки властей, или отдавшим иному лицу, не твердо да будет оное отдаяние, по правилу святых Апостол, глаголющему: епископ да имеет попечение о всех церковных вещах, и оны­ми да распоряжает, яко Богу назирающу; но не позволитель­но ему присвояти что-либо из оных, или сродникам своим дарити принадлежащее Богу; аще же суть неимущие, да пода­ет им яко неимущим, но под сим предлогом да не продает принадлежащаго Церкви (38-е Апост. прав.). Аще поставляют в предлог, что земля причиняет убыток, и никакой пользы не доставляет, то и в сем случае не отдавати поля местным на­чальникам, но клирикам или земледельцам. Аще же употре­бят лукавый оборот, и властелин перекупит землю у клирика, или земледельца, то и в сем случае продажа да будет недей­ствительна, и проданное да будет возвращено епископии, или монастырю, а епископ, или игумен, тако поступающий, да будет изгнан: епископ из епископии, игумен из монастыря, яко зле расточающие то, чего не собрали».

Церковное имущество, как и всякое иное имущество, пред­полагает управление им. Такое управление заключается в осу­ществлении контроля за его сохранностью и в распоряжении им по назначению. В Древней Церкви имуществом христиан­ской общины - епископии - управлял епископ, обычно с помощью   диаконов.   Он   не   подлежал   никакому   контролю, иными словами, давал отчет в своем управлении одному лишь Богу. Но обнаружившиеся злоупотребления в распоряжении церковным имуществом со стороны епископов послужили ос­нованием для того, чтобы отцы Антиохийского Собора изрек­ли 24-е правило, которое в изложении Аристина выглядит так: «Всему клиру справедливо знать принадлежащее Церкви, дабы, по смерти епископа, сохранена была собственность Цер­кви, и принадлежащее епископу было употреблено по его рас­поряжению. Епископ должен делать опись своего имущества и сделать его известным, а также имущества церковного, и сие должны знать пресвитеры и диаконы, дабы по кончине его собственное имущество было употреблено по его воле. Если же он не сделает так, то все поступает в Церковь».

Поскольку хозяйственное управление целесообразно было поручить не всем пресвитерам, а одному лицу, отцы Халкидонского Собора постановили: «Поелику в некоторых церквах, яко же нам соделалось гласным, епископы управляют церковным имуществом без икономов, того ради разсуждено всякой церк­ви, имеющей епископа, имети из собственнаго клира иконома, который бы распоряжался церковным имуществом, по воле сво­его епископа, дабы домостроительство церкви не без свидетелей было, дабы от сего не расточалося ея имущество, и дабы не па­дало нарекание на священство. Аще же кто сего не учинит, таковый повинен Божественным правилам» (прав. 26-е).

С появлением приходов управление приходским имуще­ством ложилось на приходское духовенство, а с возникнове­нием монастырей - на монастырских настоятелей, причем под началом настоятелей и в монастырях учреждалась долж­ность эконома.

58.3. Имущество Церкви в России. Исторический очерк. На Руси, как и в Византии, до середины XVI века не было препятствий для приобретения Церковью земельных владе­ний по завещаниям на помин души, через княжеские пожа­лования, через дарственные и через покупку.

Но в конце XV века был поднят вопрос о правомерности церковного землевладения. Иоанн IV постановил, чтобы церк­ви и монастыри не приобретали вотчин без дозволения госу­даря. В 1580 году Иоанн Грозный окончательно запретил ар­хиерейским домам и монастырям увеличивать земельные вла­дения. В XVII столетии правительство предпринимает меры к тому, чтобы изъять церковные вотчины из заведования цер­ковных учреждений. На основании «Уложения» царя Алексея Михайловича, изданного в 1649 году, был образован Мо­настырский приказ не только для рассмотрения судебных гражданских дел, касающихся церковных людей, но и для распоряжения сбором доходов с церковных вотчин. В сино­дальную эпоху до середины XVIII века церковные земли но­минально и юридически оставались в собственности Церкви, однако на деле они находились в распоряжении светских правительственных учреждений и лишь часть от их доходов шла на церковные нужды.

26 февраля 1764 года вышел именной Указ императрицы Екатерины Великой Сенату «О разделении духовных имений и о сборе со всех архиерейских, монастырских и других цер­ковных крестьян с каждой души по 1 рублю 50 копеек, с приложением Манифеста о подведомстве всех архиерейских и монастырских крестьян Коллегии экономии, и штатов по духовной части»⁴⁵², Таким было полное название знаменитого Указа, которым подводилась последняя черта под многовеко­вым спором о монастырских вотчинах. Указ окончательно упразднял церковное землевладение в России.

Этим Указом и Манифестом все населенные церковные имения передавались Коллегии экономии, и церковные уч­реждения совершенно устранялись от управления ими: «По­неже в Камер-коллежской ведомости, - говорилось в Мани­фесте, - по последней ревизии оказалось всех архиерейских, монастырских и церковных (здесь имеются в виду прикреп­ленные к приходам. - В. Ц.) крестьян 910 866 душ, и уп­равление столь великого числа деревень духовными, часто переменяющимися властями, происходило тем самим домам архиерейским и монастырским тягостное, а временем, или за расхищением служками, или и за незнанием прямого хозяй­ства деревенского, безпорядочное и самим крестьянам разори­тельное, сверх же того многие епархии, монастыри, соборы и белое священство так были неуравнены, что одни перед дру­гими весьма малые доходы, а другие и никаких не имели, то Мы, учредя Коллегию экономии, повелеваем от сего времени принять ей все оные вотчины, со всеми казенными в них наличностями, под свое ведение и управление»⁴⁵³.

Коллегия экономии, подведомственная Сенату, восстанавли­валась через полтора года после ее упразднения самой же Ека­териной. Монастыри и архиерейские дома в результате рефор­мы утратили 8,5 миллиона десятин земли и около миллиона душ,   следовательно,   примерно  2   миллиона  крестьян  обоего пола. Монастыри лишились почти 1,5 миллиона рублей годо­вого дохода (в пересчете на современный курс - примерно 4 миллиарда рублей. - В. Ц.). Передача земельных владений Церкви в государственную казну лишила монастыри главного материального источника существования.

Государство, правда, брало на себя обязательство содер­жать монастыри из части доходов, которые поступали от се­куляризованной земли. После ряда сокращений всего лишь 1/7 часть средств, поступавших от секуляризованных име­ний, - 188 тысяч рублей в год, Коллегия экономии должна была выдавать на содержание епархиальных кафедр, монас­тырей и немногих приходских причтов. Остальное шло на го­сударственные нужды.

Епархии и монастыри разделялись на три класса, и со­держание их назначалось в зависимости от класса. В связи с этим для монастырей вводились так называемые «штаты». В штаты вошло 226 монастырей (159 мужских и 67 жен­ских) - менее четверти всех обителей, находившихся в великорусских епархиях, где проводилась секуляризация. Из монастырей, оставшихся за рамками штатов, более 500 было упразднено, приблизительно 150 обителей не закрывались, но должны были впредь существовать на приношения верующе­го народа и за счет маленьких участков ненаселенной земли, которая обрабатывалась руками самих иноков или нанятых работников. На этот счет в дополнение к Манифесту о секу­ляризации церковных земель 31 марта 1764 года вышел «Высочайше утвержденный доклад учрежденной о церковных имениях Комиссии» «О безвотчинном и на своем содержании состоящих монастырях и пустынях»⁴⁵⁴.

В 1786 году такая же реформа была проведена в малорос­сийских епархиях, а затем, два года спустя, также на Сло­бодской Украине. Закрылось еще более 40 монастырей.

Указ о секуляризации церковных владений явился силь­ным ударом по монастырям и монашеству. Изъятие церков­ных имений в казну проводилось под предлогом лучшего устроения церковных дел и государственной пользы. На деле же эта реформа не только влекла за собой разорение монас­тырей, но и не принесла большой выгоды государственной казне, ибо значительная часть секуляризованных имений роздана была фаворитам Императрицы. Церковь, однако, не была ограничена в приобретении движимого имущества и накоплении денежных средств.

Что касается учреждений, которым принадлежало церков­ное имущество в синодальную эпоху, то в российском законо­дательстве говорится об имуществе, принадлежащем Святей­шему Синоду, архиерейским домам, приходским церквам без разделения fabrica и beneficium, как на Западе, а также мона­стырям, православным женским общинам, бесприходным го­родским храмам (кафедральным, кладбищенским и ружным), духовно-учебным заведениям, попечительствам о бедных ду­ховного звания, епархиальному духовенству, в собственности которого находились свечные заводы и денежные капиталы.

При этом Святейший Синод управлял хозяйственными делами через хозяйственное управление, архиерей - через эконома, настоятели монастырей - также через эконома. Что касается приходских церквей, то распоряжение имуще­ством в них возлагалось на причт и старосту как представи­теля мирян.

Радикальные изменения в имущественной правоспособнос­ти Церкви наступили после падения монархии и синодальной системы и с изданием Декрета об отделении Церкви от госу­дарства в 1918 году. Православная Церковь была отделена от государства, но при этом не получила прав частного религи­озного общества. Принципиальное отличие советского законо­дательства «о культах» от правового режима отделения Церк­ви в таких государствах, как США или Франция, заключа­лось в последних параграфах «Декрета», положения которых неизменно воспроизводились в более поздних актах: «Ника­кие церкви и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют. Все имущества существующих в России церквей и религиозных обществ объявляются народным достоянием»⁴⁵⁵. Храмы Бо­жии, святые иконы, священные сосуды отнимались у Церк­ви. Церковь лишалась всякой собственности. Правда, по «Декрету», Церковь могла продолжать пользоваться и храма­ми, и богослужебной утварью, но лишь «по особым постанов­лениям местной или центральной государственной власти»⁴⁵⁶.

Лишь в результате частичной нормализации церковно-государственных отношений на исходе Великой Отечественной войны в 1945 году Совнарком СССР принял секретное поста­новление, которым предоставил исполнительным органам религиозных организаций «права ограниченного юридическо­го лица». Они касались приобретения транспортных средств, аренды, строительства и покупки в собственность строений для своих нужд, производства церковной утвари, предметов религиозного культа и продажи их обществам верующих⁴⁵⁷.

58.4. Церковное имущество по ныне действующему зако­нодательству Российской Федерации. Современное законода­тельство Российского государства предоставляет Православ­ной Церкви и ее каноническим подразделениям, равно как и другим религиозным общинам, права юридического лица, включая и право собственности.

В 21-й статье Закона 1997 года «О свободе совести и о ре­лигиозных объединениях» содержатся следующие положения:

«1. В собственности религиозных организаций могут нахо­диться здания, земельные участки, объекты производственно­го, социального, культурно-просветительского и иного назначе­ния, предметы религиозного назначения, денежные средства и иное имущество, необходимое для обеспечения их деятельнос­ти, в том числе отнесенное к памятникам истории и культуры.

2. Религиозные организации обладают правом собственно­сти на имущество, приобретенное или созданное ими за счет собственных средств, пожертвованное гражданами, организа­циями или переданное религиозным организациям в соб­ственность государством, либо приобретенное иными способа­ми, не противоречащими законодательству Российской Феде­рации»⁴⁵⁸. Передача в собственность религиозным организаци­ям имущества религиозного назначения, включая и «культо­вые здания» вместе с относящимися к ним земельными уча­стками осуществляется безвозмездно.

В Законе, однако, нет положения, которое бы предусматри­вало реституцию - возвращение религиозным объединениям, в том числе Русской Православной Церкви, имущества, кото­рое было национализировано в 1918 году. Между тем, соглас­но «Заключению 193» (1996 г.) Совета Европы, Российская Федерация обязана «в кратчайшие сроки возвратить собствен­ность религиозных организаций»⁴⁵⁹. Религиозным организаци­ям предоставлено также право иметь собственность за грани­цей. Пункт 5-й статьи 21 Закона содержит и такое важное положение: «На движимое и недвижимое имущество богослу­жебного назначения не может быть обращено взыскание по претензиям кредиторов»⁴⁶⁰. Составление перечня видов таково­го имущества Закон возлагает на Правительство России.

В 22-й статье Закона содержится положение, согласно кото­рому «религиозные организации вправе использовать для своих нужд земельные участки, здания и имущество, предоставляемое им государственными, муниципальными, общественными и иными организациями и гражданами, в соответствии с законо­дательством Российской Федерации»⁴⁶¹. При этом передача в пользование религиозным организациям культовых зданий с земельными участками, на которых они стоят, и иного имуще­ства религиозного назначения осуществляется безвозмездно.

Право собственности Русской Православной Церкви и ее ка­нонических подразделений гарантируется также и Гражданским кодексом Российской Федерации, который относит религиозные организации, наравне с общественными, к некоммерческим организациям и предоставляет им право заниматься предприни­мательской деятельностью в соответствии с их целями⁴⁶².

58.5. Имущество и средства Русской Православной Церк­ви по ныне действующему «Уставу». Данной теме посвяще­на 15-я глава «Устава Русской Православной Церкви» 2000 года. Средства Русской Церкви и ее канонических подразде­лений, как гласит «Устав», образуются из пожертвований при совершении богослужений, Таинств, треб и обрядов; иных добровольных пожертвований физических и юридичес­ких лиц, государственных, общественных предприятий, уч­реждений, организаций и фондов; пожертвований при рас­пространении предметов православного религиозного назначе­ния и православной литературы, а также от их реализации; доходов от деятельности учреждений и предприятий Русской Церкви, направляемых на уставные цели; отчислений Сино­дальных учреждений, епархий, епархиальных учреждений, миссий, подворий, представительств, а также приходов, мо­настырей, братств, сестричеств, их учреждений, организаций; отчислений от прибыли предприятий, учрежденных канони­ческими подразделениями Русской Церкви самостоятельно или совместно с иными юридическими или физическими лицами; а также иных не запрещенных законодательством поступлений, в том числе доходов от ценных бумаг и вкла­дов, размещенных на депозитных счетах.

«Общецерковный план расходов формируется за счет средств, отчисляемых епархиями, ставропигиальными монас­тырями, приходами города Москвы, а также поступающих целевым назначением» (XV. 2) из перечисленных выше ис­точников. Распорядителями общецерковных финансовых средств являются Патриарх и Синод.

Русская Церковь «может иметь в собственности здания, земельные участки, объекты производственного, социального, благотворительного, культурно-просветительного и иного на­значения, предметы религиозного назначения, денежные сред­ства и иное имущество, необходимое для обеспечения деятель­ности Русской Православной Церкви, в том числе отнесенное к памятниками истории и культуры, или получать таковое в пользование на иных законных основаниях от государствен­ных, муниципальных, общественных и иных организаций и граждан в соответствии с законодательством страны нахожде­ния этого имущества» (XV. 4). Русская Церковь имеет движи­мое и недвижимое имущество в дальнем зарубежье.

«Имущество, принадлежащее каноническим подразделени­ям Русской Православной Церкви на правах собственности, пользования или на иных законных основаниях, в том чис­ле культовые здания, здания монастырей, общецерковные и епархиальные учреждения, Духовные учебные заведения, об­щецерковные библиотеки, общецерковные и епархиальные архивы, иные здания и сооружения, земельные участки, предметы религиозного почитания, объекты социального, бла­готворительного, культурно-просветительного и хозяйственно­го назначения, денежные средства, литература, иное имуще­ство, приобретенное или созданное за счет собственных средств, пожертвованное физическими и юридическими лица­ми, предприятиями, учреждениями и организациями, а так­же переданное государством и приобретенное на других за­конных основаниях, является имуществом Русской Право­славной Церкви» (XV. 5).

Право распоряжения имуществом Русской Церкви при­надлежит Синоду. Владение и пользование этим имуществом осуществляется каноническими подразделениями на основе подотчетности вышестоящему каноническому подразделению. Право частично распоряжаться этим имуществом, за исклю­чением зданий храмов, монастырей, епархиальных учрежде­ний, Духовных школ, общецерковных, епархиальных и иных архивов, общецерковных библиотек, предметов религиозного почитания, имеющих историческое значение, Синод делегиру­ет каноническим подразделениям, которые владеют этим имуществом и используют его.

В данном положении «Устава Русской Православной Церк­ви» можно усмотреть некое противоречие с Гражданским кодексом, согласно которому «к юридическим лицам, в отно­шении которых их учредители (участники) не имеют имуще­ственных прав, относятся общественные и религиозные организации (объединения), благотворительные и иные фонды, объединения юридических лиц (ассоциации и союзы)»⁴⁶³. Но поскольку в Гражданский устав Русской Православной Церк­ви, зарегистрированный Министерством юстиции, вошло ана­логичное положение, под учредителями, упомянутыми в Гражданском кодексе наравне с участниками, применительно к Русской Православной Церкви, не следует подразумевать вышестоящие инстанции церковной власти.

Самоуправляемые Церкви и Экзархаты, согласно «Уставу Русской Православной Церкви», используют для своих нужд имущество, «необходимое им для обеспечения своей деятель­ности и предоставляемое государственными, муниципальны­ми, общественными и иными организациями и гражданами, в соответствии с законодательством страны нахождения Само­управляемой Церкви и Экзархата, или имеют его в собствен­ности» (XV. 8).

Московская Патриархия и Синодальные учреждения вправе использовать для своих нужд земельные участки, здания, в том числе храмы, объекты иного назначения, включая памятники истории и культуры, а также любое другое имущество, предос­тавляемое государственными, муниципальными, общественными и иными организациями и гражданами, в соответствии с дей­ствующим законодательством, или иметь его в собственности. Распорядителем денежных средств Московской Патриархии яв­ляется Патриарх. Синодальные учреждения финансируются из общецерковных средств и путем самофинансирования. «Распоря­дителями средств Синодальных учреждений в пределах плана расходов являются их руководители» (XV. 14).

Распорядителем общеепархиальных средств является пра­вящий архиерей. «Епархия вправе использовать для своих нужд земельные участки, здания, в том числе культовые, объекты производственного, социального, благотворительного, культурно-просветительного и иного назначения, включая отнесенные к памятникам истории и культуры, а также лю­бое другое имущество, необходимое им для обеспечения сво­ей деятельности, предоставляемое государственными, муници­пальными, общественными и иными организациями и граж­данами, в соответствии с законодательством страны нахожде­ния епархии, или иметь его в собственности» (XV. 17). Иму­щество, принадлежащее епархии на правах собственности, приобретенное или созданное за счет собственных средств, пожертвованное физическими и юридическими лицами, переданное государством, а также приобретенное на других за­конных основаниях, является имуществом Русской Церкви.

В случае ликвидации епархии как юридического лица ее движимое и недвижимое имущество религиозного назначе­ния, принадлежащее ей на правах собственности, переходит в собственность Русской Православной Церкви, в том числе в лице Московской Патриархии. Иное имущество реализует­ся для удовлетворения обязательств перед кредиторами, а также для исполнения договорных и иных законных требова­ний юридических и физических лиц. Остальное имущество после удовлетворения законных претензий кредиторов пере­ходит в собственность Русской Православной Церкви, в том числе в лице Московской Патриархии. Аналогичным обра­зом, при ликвидации епархии все имущество, полученное ею на правах хозяйственного ведения, оперативного управления, пользования и на иных законных основаниях, переходит в распоряжение Русской Православной Церкви, в том числе в лице Московской Патриархии.

«Смета расходов Духовных учебных заведений утверждает­ся епархиальным архиереем, а при наличии общецерковного финансирования представляется епархиальным архиереем на утверждение Патриарха Московского и всея Руси с предвари­тельным рассмотрением ее Учебным комитетом» (XV. 21). Распорядителями финансовых средств прихода, монастыря, Духовного учебного заведения, братства и сестричества явля­ются «соответственно председатель Приходского совета совме­стно с членами Приходского совета на основе подотчетности Приходскому собранию во главе с его председателем - на­стоятелем прихода, наместник или настоятель (настоятельни­ца) монастыря, ректор Духовного учебного заведения, предсе­датель братства или сестричества совместно с членами Сове­та братства и Совета сестричества» (XV. 22).

Приход, монастырь, Духовное учебное заведение, братство и сестричество вправе использовать имущество, необходимое им для обеспечения своей деятельности, предоставляемое государ­ственными, муниципальными, общественными и иными орга­низациями и гражданами, в соответствии с законодательством страны нахождения, или иметь его в собственности. «Приход дополнительно к основному церковному зданию может по бла­гословению епархиального архиерея иметь приписные храмы и часовни, в том числе в больничных учреждениях, в домах-интернатах, в домах для престарелых, в воинских частях, в местах лишения свободы, на кладбищах, а также в других местах - при соблюдении законодательства. В установленном порядке приход, монастырь, Духовное учебное заведение, брат­ство или сестричество могут арендовать, а также строить или покупать в собственность дома и помещения для своих нужд, равно как и приобретать в собственность другое необходимое имущество» (XV. 24-25). Имущество, принадлежащее прихо­ду, монастырю, Духовному учебному заведению, братству или сестричеству на правах собственности, является имуществом Русской Православной Церкви.

Б случае ликвидации прихода, монастыря или Духовного учебного заведения как юридического лица их имущество рели­гиозного назначения, принадлежащее им на правах собственно­сти, переходит в собственность епархии. Иное имущество реали­зуется для удовлетворения обязательств перед кредиторами, а также для исполнения законных требований юридических и физических лиц. При ликвидации прихода, монастыря или Ду­ховного учебного заведения все имущество, полученное ими на правах хозяйственного ведения, оперативного управления, пользования и на иных законных основаниях, переходит в рас­поряжение епархии. В случае ликвидации братства и сестричества как юридического лица их имущество религиозного назна­чения, принадлежащее им на правах собственности, переходит в собственность прихода, при котором они созданы. Иное имуще­ство реализуется для удовлетворения обязательств перед креди­торами, а также для исполнения законных требований юриди­ческих и физических лиц. При ликвидации братства и сестричества все имущество, полученное ими на правах хозяйственного ведения, оперативного управления, пользования и на иных за­конных основаниях, переходит в распоряжение прихода.

Заграничные учреждения обеспечивают себя средствами в соответствии со своими возможностями и законами тех стран, на территории которых они находятся. Они могут получать дота­ции из общецерковных средств. Их размер устанавливается От­делом внешних церковных связей и утверждается Патриархом. Священный Синод имеет право финансовой ревизии обще­церковных и епархиальных средств. Для осуществления та­кой ревизии им создается специальная Синодальная комис­сия. Финансовая ревизия ставропигиальных монастырей осу­ществляется Ревизионной комиссией, назначаемой Патриар­хом. «Финансовая ревизия епархиальных монастырей, епар­хиальных учреждений и приходов проводится по указанию епархиального архиерея Ревизионной комиссией, назначаемой епархиальной властью».

В заключении главы содержится положение о том, что «употребление в храмах свечей и иных предметов церковно­го обихода, приобретенных и произведенных вне Церкви, не допускается» (XV. 40).

58.6. Церковное имущество на Западе. В Западной Европе в Средневековье Католическая Церковь благодаря множеству привилегий сосредоточила в своих руках огромные богатства, в том числе и недвижимости. В XIII столетии на католичес­ком Западе установилась практика, в соответствии с которой имущество, приобретаемое Церковью, переходит в «мертвую руку» (manus mortua), то есть изымается из гражданского оборота и закрепляется за Церковью навсегда. Ввиду того, что эта так называемая амортизация сопровождалась невыгодными для государственной экономики последствиями, светские госу­дари издавали амортизационные законы, которыми ограничи­вались размеры приобретаемых Церковью земельных владе­ний. С XVI века (начиная с эпохи Реформации) такие законы вошли в действующее право не только протестантских, но и католических государств. Однако в новое время, с XIX века, законы, ограничивающие амортизацию, почти во всех западно­европейских странах были отменены, церковные учреждения получили возможность беспрепятственно приобретать имуще­ство, но в то же время из юридической практики исчез и сам принцип амортизации, неотчуждаемости церковных владений.

На уровне положительного права в Католической Церкви субъектом церковной собственности признаются: 1) mensa episcopalis - епископские дома; 2) кафедральные и коллеги­альные капитулы, то есть духовные корпорации при церквах, соответствующих нашим соборам; 3) приходская должность и служащее для ее обеспечения имущество (beneficium); 4) цер­ковная фабрика (fabrica ecclesiae) - фиктивный субъект, материальным субстратом которого служит имущество, предназначенное для сооружения, устроения и поддержания храма и богослужения; 5) монашеские ордена и конгрега­ции; 6) учебные и благотворительные церковные заведения.

57. РАСТОРЖЕНИЕ БРАКА

VI. ЦЕРКОВНОЕ ИМУЩЕСТВО И СОДЕРЖАНИЕ ДУХОВЕНСТВА58. ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ПРАВА ЦЕРКВИ

59. ОБЪЕКТЫ ЦЕРКОВНОГО ИМУЩЕСТВА