Апологетическая мысль на Руси появляется с самого принятия христианства. Однако фактически до XIX в. она не имела той специфики, которая присуща современной апологетике, и охватывала все вопросы, связанные с защи­той Православия и борьбой с иноверием, ересями, лжеуче­ниями и суевериями, расколом, инославием, сектами, вольнодумством, атеизмом и т. д. В первые века перед Рус­ской Церковью стояли две основные задачи.· положитель­ное раскрытие существа христианства и борьба с язычес­ким наследием в душах людей. Решение этих задач осуществлялось в многообразных формах: в устных пропо­ведях и обличениях, поучениях и посланиях, в специаль­ных сочинениях и т. д.

Одно из первых такого рода сочинений принадлежит митрополиту Леонтию (Леону; XI в.). Оно написано было против латинян, в нем, кроме многочисленных доказа­тельств ошибочности римской традиции совершения Ев­харистии на опресноках, кратко разбираются и другие от­ступления Римской церкви. Апологетические элементы нередко включались и в произведения, не носившие харак­тера собственно апологетического. Таковым, например, яв­ляется слово пресвитера Илариона, впоследствии митро­полита Киевского, «О законе, Моисеом даннем, и о благодати и истине, Иисус Христом бывшим», в котором показывается превосходство новозаветной благодати над ветхозаветным законом. Замечательный писатель, преп. Феодосий ( 1074), игумен Киево-Печерский, в «Послани­ях» к великому князю Киевскому Изяславу Ярославичу по­казывает духовные корни находящих на человека несчас­тий, обличает языческие суеверия в народе, раскрывает смысл субботы в Ветхом и Новом Заветах, призывает осво­бодиться от закона обрядового и поступать по духу Еванге­лия. Во втором послании прп. Феодосий перечисляет от­ступления латинян от православной веры и учит, как должно правильно относиться к иноверцам.

Первым идейным антицерковным противником, вы­звавшим соответствующую апологетическую реакцию,

явилась возникшая в 1371 г. в Пскове и скоро достигшая Новгорода ересь т. н. стригольников. Здесь впервые Русская Церковь сталкивается с открытыми выступлениями против церковной иерархии. В 1394 г. появилось послание против ереси стригольников, которое, как считает архиепископ Филарет (Гумилевский), было написано учеником прп. Сергия Радонежского преподобным Афанасием, проживав­шим с 1392 г. в Константинополе. В этом послании, в част­ности, говорится: «Скажите, еретики: откуда вы хотите взять иерея? Если вы говорите: недостоин патриарх, недо­стойны митрополиты, то по-вашему нет ни одного попа на земле... Где вы возьмете по окаянной вере вашей священни­ка? Ужели Христос сойдет для вас во второй раз на землю?.. Воры и разбойники убивают людей оружием, а вы, стри­гольники, убиваете людей смертию духовною, удаляя их от Пречистых Таин Тела и Крови Христовы... Кто удаляется от сих Пречистых Таин, тот не христианин...»¹⁸

Серьезным испытанием для Русской Церкви было по­явление в Новгороде в последней трети XV в. ереси жидов-ствующих, которая охватила церковные и государственные круги и проникла в народ. «Ныне и в домех, и на путех, и на торжищех иноци и мирстии вси сонмятся, вси о вере пыта­ют», — пишет прп. Иосиф Волоцкий. Жидовствующие от­рицали основные христианские истины и церковные уста­новления, отдавая во всем предпочтение Ветхому Завету, превратно ими толкуемому. С опровержением их лжеуче­ния активно выступил свт. Геннадий Новгородский. По его просьбе прп. Иосифом Волоцким был составлен «Просве­титель», в котором раскрываются основные истины христиан­ской веры и даются ответы на обвинения жидовствующих.

«Просветитель» явился первым крупным апологетическим  опытом на Руси. Хотя внешне ересь была преодолена, ее идеи, тем не менее, продолжали жить.

Ересь Матфея Башкина, появившаяся в середине XVI в.. во  многих положениях была близка к ереси жидовствую-щих, хотя своими учителями он и называл «латинников», а не иудеев. В переложении его последователей, Феодосия Косого и Игнатия, ересь обрела форму крайнего рациона­лизма. Их учение было обстоятельно разобрано иноком Отенским Зиновием, учеником прп. Максима Грека. В своей книге «Истины показание к вопросившим о новом учении» Зиновий дает обстоятельные разъяснения по многим спорным пунктам, его опровержения хорошо продуманы, аргументация основана на обширных библейских и исто­рических материалах. Зиновию принадлежит и другое апо­логетическое сочинение «Черноризца послание много­словное»,   которое   дополняет   «Истины   показание...» анализом других вероучительных и церковно-практических вопросов, затрагиваемых еретиками.

В XIII-XV вв. на Руси появляется много апокрифиче­ских книг, пришедших главным образом из Болгарии (апо­крифические сказания об Адаме, Енохе, Ламехе, патриар­хах, «псалмы Соломоновы», «Исаака видение», «Иакова повесть», «Хождение Богородицы по мукам», «Завет 12 пат­риархов» и др.). Эти произведения, содержащие в себе немало фантазий, суеверий, астрологических идей и раз­ного рода догматических и нравоучительных заблуждений, встретили ревностное противодействие в лице прп. Макси­ма Грека. У него много произведений и догматико-полеми-ческого характера, написанных против иноверцев и ерети­ков. Пять небольших его статей направлены против иудеев.

В «Слове обличительном на эллинскую прелесть» прп. Мак­сим показывает превосходство христианства перед языче­ством. Здесь он особенно подчеркивает тот важный факт, что вера Христова распространялась по всей земле не си­лой оружия, но кротким словом и примером высокой нрав­ственной жизни христиан. Полемике с латинянами были посвящены «Слово против лживого сочинения Николая Немчина о соединении православных с латинянами», «Сло­во похвальное апостолам Петру и Павлу»; здесь же и обли­чения против латинских трех больших ересей, а также по­слания боярину Федору Карпову и Николаю Немчину и др. Не обошел своим вниманием прп. Максим и ислам, кото­рому у него посвящены три сочинения. Последнее его про­изведение — «Слово на арменское зловерие», является оп­ровержением учения монофизитов о том, что Христос на Кресте умер Своим Божеством.

Среди западнорусских апологетов XVI в. привлекает к себе внимание старец Артемий, бывший Троицкий игумен, который вел активную борьбу в Литве с протестантами и арианами. Его письма свидетельствуют о глубоком пони­мании им христианства. В них автор постоянно ссылается на святых отцов и призывает «испытывать писания» их, они проникнуты духом терпимости и любви.

Другой известный апологет Православия в это время на Западе Руси — князь А. Курбский, «стремился к творческому обновлению отеческих преданий, к оживлению и продол­жению византийской традиции»¹⁹. Он ревностно заботился о просвещении православных, укреплении в них разумно­го понимания веры. Для него «отеческое богословие и эллинская мудрость смыкаются в единое целое: «Древние учителя наши в обоих научены и искусны, сиречь во внеш­них учениях философских и в священных писаниях»²⁰.

Значительную остроту апологетической борьбе прида­ла Брестская уния, в противостоянии которой особенно большую роль сыграли православные братства. При брат­ствах сначала в Вильне и Остроге, затем в Львове, а в нача­ле XVII в. в Киеве велась активная богословско-полемичес-кая и переводческая работа. Из наиболее деятельных апологетов здесь следует назвать архим. Захарию (Копыс-тенского;  1б2б), прекрасно знавшего святоотеческие тво­рения и боровшегося как с протестантизмом, имевшим в то время большой успех на юго-западе Руси, так и с латин­ской унией. Его «Палинодия», написанная в ответ на книгу униатского архиеп. Л. Кревзы «Оборона унии», была ярким самостоятельным сочинением, раскрывавшим православ­ное понимание христианского единства.

При митрополите Киевском Петре Могиле ( 1647) зна­чительно усиливается духовная и богословская зависи­мость православной литературы от католических источни­ков. Основанное им училище — Киевская коллегия, была устроена по образцу латинских коллегий, что, естественно, наложило глубокий отпечаток на характер воспитания, преподавания и богословского образования ее учеников. Это сказалось и на апологетических трудах. В Киевской коллегии апологетическое богословие не преподавалось как отдельная дисциплина, но входило в состав лекций по философии, преподаваемой по католическим учебникам.

Некритическое отношение к западной богословской мысли ощутимо сказалось и на «Православном исповеда нии» Петра Могилы. В этом катехизисе содержатся откро­венно католические идеи. Архиеп. Василий (Кривошеин) называет его «ярко латинским документом по форме, а иногда и по содержанию и по духу»²¹. Прот. Г. Флоровский пишет: «В целом «Православное исповедание» есть только как бы «приспособление» или «адаптация» латинского ма­териала и изложения [к православному учению, оно]... го­раздо больше связано с римско-католической литературой, чем с духовной жизнью Православия»²².

Архим. Иоанникий (Галятовский), ректор Киевской коллегии (|1б88), писал не только против иезуитов и униа­тов («Беседа белоцерковская»; «О происхождении Святого Духа»; «Ответ» на книгу иезуита Скарги «Фундамент веры»), но и против мусульман («Алкоран разрушенный», «Ле­бедь»), и иудеев («Мессия правдивый»).

Однако большая часть южнорусской апологетической литературы XVI-XVII столетий не отличалась оригинально­стью. Для полемики с католиками и униатами православ­ные нередко пользовались протестантскими источниками, а для полемики с протестантами — католическими, что де­лало православную литературу такой же схоластической и малоэффективной.

Вторая половина XVII в. жизнь Церкви отмечена прежде всего реформами патр. Никона и старообрядчес­ким расколом, породившим напряженную дискуссию. По­является большое количество противораскольнической литературы, очень неоднородной по своему содержанию и достоинству. Более значимые труды появились в XVIII-XIX вв.

В 1685 г. в Москве открывается Славяно-Греко-Латин­ская школа (с 1814 г. — Московская духовная академия), по­ложившая начало систематическому богословскому и свет­скому образованию в России.

В XVII-XVIII вв. Церковь сталкивается с новыми для нее явлениями. В Россию в связи с реформами Петра I активно проникают идеи материализма, атеизма, деизма, масонст­ва, мистицизма и т. д. И борьба с ними, как правило, была очень затруднена. Так, весь тираж полемической книги Ев-стафия Станевича «Разговор о бессмертии души над гро­бом младенца» (1818), написанной против идей пиетизма и масонства, был изъят по распоряжению обер-прокурора кн. Голицына, который так отозвался о ней: «К суждению о бессмертии души привязано защищение Восточной Церк­ви, тогда как никто на нее не нападает... Автор, понимая превратно, не чувствует, что может привести умы в беспо­койство, что подлинно Церковь в опасности»²³.

Но хотя руки богословия и были жестко связаны поли­тикой Петра и его преемников, отдельные апологетичес­кие сочинения все же появляются. Митрополит Стефан Яворский ( 1722) оставил одно из интереснейших аполо­гетических сочинений этой эпохи «Камень веры», направ­ленное против лютеранских нововведений в петровской России. Против апокалиптических настроений раскольни­ков им же были написаны «Знамения пришествия антихриста и кончины века от Писаний Божественных». Интересен его ответ Сорбонской академии о соединении церквей»,  который предвосхищал позднейшие экуменические дис­куссии православных с инославными.

Апологетический характер носят и многие проповеди архиеп. Феофана Прокоповича (t 1736), епископа Анаста­сия Братановского ( 1806), митр. Платона (Левшина) ( 1812). Митрополиту Платону приписывается рукопись «Ответов на 16 вопросов Вольтера». В своем сочинении «Рассуждение о безбожии» архиеп. Феофан излагает дока­зательства бытия Божия, критикует деизм просветителей и пантеизм Спинозы.

Своим противостоянием в XVIII в. бурно нахлынувше­му неверию известен «апостольский отклик на безумие вольнодумного века»²¹ свт. Тихона Задонского (1724-1782). В его лице впервые происходит встреча столпа православ­ной веры и российского безбожия. Своими трудами «Об истинном христианстве», «Сокровище духовное, от мира собираемое» свят. Тихон стремится возвести мысль читате­ля от преходящей жизни к явлениям мира духовного: «Это был первый опыт живого богословия и опытного богосло­вия, в отличие и в противовес школьной эрудиции без под­линного опыта...»²⁵. Немалое значение в противодействии распространению в России идей Просвещения имело из­дание в 1793 г. в Москве Добротолюбия в переводе прп. Па­исия Величковского ( 1794).

Не только иерархи Церкви, но и отдельные рядовые ее члены выступают на защиту веры перед лицом возрастаю­щей атеистической пропаганды, наиболее демагогическим тезисом которой было утверждение о противоборстве ре­лигии и науки. Одним из таких апологетов выступил великий ученый М.В. Ломоносов. В ряде своих статей и стихо­творений он настаивает на отсутствии каких-либо проти­воречий между религией и наукой. «Не здраво, — писал он, — рассуждает математик, ежели он хочет Божескую во­лю вымерять циркулем, таков же и богословия учитель, ес­ли он думает, что по Псалтыри научиться можно астроно­мии или химии»²⁶.

Ярким апологетом-странником в Малороссии явился Г. Сковорода ( 1794). Его беседы, поэзия и сама жизнь многое сделали для укрепления веры современников. Особое внимание он обращал на критику атеизма и мате­риализма. Развиваемое им учение о двух «натурах» («Ви­димая натура называется тварь, а невидимая — Бог»²⁷), свидетельствующих человеку о Боге, проистекало из из­вестных слов апостола Павла (Рим. 1; 19-20).

В деле преодоления губительных увлечений русской аристократии и образованных кругов общества немало по­трудился свт. Филарет Московский (Дроздов;  1867). Зада­чу образования святитель видел в том, чтобы оно стало для человека действенным началом христианской жизни: "Христианство не есть юродство или невежество, но пре­мудрость Божия»²⁸. Апологетический характер носят его ра­боты «Изложение разностей между Восточной и Западной Церквами в учении веры» (1811), «Разговоры между испы­тующим и уверенным о Православии Восточной Греко-Российской Церкви» (1815) и «Беседы к глаголемому старо­обрядцу» (1830).

Во второй половине XIX в. в России начинается разви­тие самобытной религиозно-философской мысли. Это прежде всего славянофильство, находившееся в тесной связи с богословскими традициями Московской духов­ной академии²⁹. А.С. Хомяков ( I860) одним из первых русских философов призвал философскую мысль «вер­нуться на забытый путь опытного богопознания», храня­щегося в Церкви. В работе «Церковь одна» он стремится на­чертать живой, в отличие от схоластического, образ Церкви. Церковь для него — это «единство Божией благода­ти, живущей во множестве разумных творений, покоряю­щихся благодати». Такой подход к рассмотрению вопроса о Церкви был совершенно новым для школьного богосло­вия. По-новому был поставлен Хомяковым и вопрос автор­ства и богодухновенности Священного Писания: «Писание не есть писание Павла или Луки, но писание Церкви». По­этому для апологетики не столько важна доказанная аутен­тичность Писания, сколько внутренняя причастность Церкви, ибо именно она, а не авторство само по себе того или иного человека, канонизирует книги. Немалую цен­ность для защиты Православия перед лицом западных ис­поведаний имеют письма Хомякова о Западе.

Сподвижник Хомякова И.В. Киреевский ( 1856) в своей программной статье «О необходимости и возможности но­вых начал для философии» мечтает о зарождении новой философии, которой еще нет ни на Западе, ни на Востоке, но которая в своей основе содержится в святоотеческом наследии. Его другая статья «О характере просвещения Ев­ропы и о его отношении к просвещению России» очень точно раскрывает различие подходов к образованию и воспитанию человека на Западе и в России.

Славянофильство имело определенное влияние на формирование русской апологетической мысли,поскольку в духовных семинариях и академиях многие апологети­ческие вопросы первоначально рассматривались в курсах философии. Кафедры введения в богословие и основного богословия появляются позднее. Главной их задачей было оправдание веры отцов. Когда согласно уставу духовных академий 1869 г. была упразднена кафедра физики и мате­матики, то проф. Д.Ф. Голубинский вместо нее основал в МДА кафедру естественнонаучной апологетики. Основные вопросы, над которыми трудились русские апологеты-бо­гословы в это время, были связаны с анализом и критикой идей, идущих с Запада. Это прежде всего «вольтерьянство», рационализм, новые «откровения» германских философов (Канта, Гегеля, Шлейермахера и др.).

Первым из профессоров Московской духовной акаде­мии по кафедре философии, чьи лекции включали в себя вопросы философской апологетики, был прот. Ф.А. Голу­бинский (с 1818 по 1854 гг.). В лекциях по «Умозрительно­му богословию» подробно разбирались доказательства бы­тия Божия, анализировались воззрения деистов, пантеистов, материалистов.

Преемником прот. Ф.А. Голубинского по кафедре мета­физики и истории философии был проф. В.Д. Кудрявцев-Платонов ( 1891), вся ученая деятельность которого была посвящена апологетической проблематике. Трудно найти проблему, волновавшую умы его современников, которая не была бы тщательно рассмотрена и проанализирована им с христианских позиций. Его магистерская диссерта ция "0 единстве рода человеческого", докторская — «Рели­гия, ее сущность и происхождение»; исследования и статьи по философии, особенно гносеологии, по обоснованию бытия Бога, бессмертия души, по космологии и рациональ­ной психологии, по естественному богословию, собран­ные в трех томах его сочинений³⁰, говорят об огромном размахе его творческой деятельности. Большой популяр­ностью пользовалась его сравнительно небольшая, но удачно сочетавшая философские и апологетические во­просы и многократно переиздававшаяся работа «Началь­ные основания философии» (9-е изд., Сергиев Посад, 1915). Проф. А. Введенский пишет, что основная проблематика, занимавшая проф. Кудрявцева, может быть выражена сле­дующими тремя вопросами: 1.Что человек может знать и во что он должен верить? 2. Что такое мир, как он произо­шел и к какой цели направляется? 3. Как человек должен жить и на что он может надеяться после смерти?³¹ Апологе­тические труды Кудрявцева являются большим вкладом в русскую апологетику; В них органично сочетается серьез­ный философский подход с глубоким религиозным благо­честием, что придавало им особую убедительность.

Дальнейшее развитие русская апологетика получила в трудах проф. МДА по кафедре философии А.И. Введенско­го ( 1913). В магистерской диссертации «Вера в Бога, ее происхождение и основания» Введенским был сделан ана­лиз различных философских воззрений по вопросу проис­хождения религии. Докторская диссертация «Религиозное сознание язычества: опыт философской истории естественных религий» (М., 1902), хотя в основном касается ин­дийских религий, тем не менее, дает принципиальную оценку язычества в целом. Другие сочинения Введенского свидетельствуют о масштабности и разносторонности его апологетического творчества.

Одним из самых разносторонних и плодовитых бого­словов-апологетов конца XIX-XX вв. был проф. МДА по ка­федре введения в круг богословских наук С.С. Глаголев ( 1937). Его имя по преимуществу связано с естественнона­учной апологетикой. Его магистерская диссертация «О про­исхождении и первобытном состоянии рода человеческо­го» (М., 1894) была первым в русской апологетике опытом научной критики теории Дарвина и сопровождалась обсто­ятельным изложением и анализом различных теорий эво­люционистов. В докторской диссертации «Сверхъестест­венное Откровение и естественное богопознание вне истинной Церкви» (Харьков, 1900) им развивается идея о возможности и для язычников вхождения своим путем в ветхозаветную церковь спасающихся. В работе «Из чтений о религии» (Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1905) предла­гается исторический обзор религий культурных и неразви­тых народов, а также разбор воззрений на религию разных мыслителей (Галилея, Декарта, Паскаля, Чербери, Гоббса, Лейбница, Вольтера, Канта, Шлейермахера, Гегеля, Баадера, Голубинского, Гартмана, Соловьева). Последняя часть этой работы посвящена разбору общих вопросов соотношения религии и естествознания. Глаголевым были написаны и другие труды: по истории религий («Очерки по истории ре­лигии», М., 1902; «Ислам», М., 1904) и другим вопросам (например, «Материя и дух» (СПб., 1906), «Прошлое челове­ка» (Сергиев Посад, 1917), многочисленные статьи апологе тического содержания в «Православной богословской эн­циклопедии» и разных журналах. Он подготовил и «Посо­бие к изучению основного богословия» (М., 1912) для жен­ских богословских курсов в Москве.

Значительный вклад — и последний в дореволюцион­ный период жизни Русской Церкви - в развитие русской, преимущественно философской, апологетической мысли был сделан свящ. Павлом Флоренским ( 1937), который с 1914 г. был профессором МДА по кафедре истории филосо­фии. Особенно ценна его уникальная по богатству содер­жания, глубине и оригинальности идей, многообразию фактического материала теодицея «Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи в 12 письмах» (М., 1914). Богословско-философское и апологетическое на­следие о. П. Флоренского велико и разносторонне, оно со­держит в себе богатейшие материалы. Но многие его идеи воспринимаются неоднозначно.

Появление апологетики как самостоятельной дисцип­лины в русской богословской школе традиционно связыва­ется с именем профессора Санкт-Петербургской духовной академии (открыта в 1809 г.) прот. Н.П. Рождественского ( 1882), который одним из первых составил самостоятель­ный и полноценный курс христианской апологетики. По­сле блестящего окончания Петербургской академии, в 1865 г. он был назначен на вакантную кафедру основного бого­словия в Казанскую академию, где результатом его научных изысканий стала защита в 1867 г. магистерской диссерта­ции О древности человеческого рода» (ХЧ. 1866. Ч. 2. С.134-466). Когда в 1869 г. в Санкт-Петербургской академии •была открыта кафедра основного богословия. Н.П. Рожде­ственский вернулся в нес и продолжил свои труды но апологетике. С 1883 г. он был назначен профессором Петер­бургской академии по кафедре основного богословия. Главный труд, изданный уже после его смерти — это «Хрис­тианская апологетика. Курс основного богословия» (1-2 тт. СПб., 1884). Апологетику Рождественский считал «фунда­ментом для всего здания богословской науки со всеми ее частными подразделениями» (Там же. С. 12). Метод в изло­жении ее системы, предложенный Рождественским, остает­ся до настоящего времени главенствующим. Он состоит в разделении всей апологетической проблематики на две ос­новные части: вопросы, имеющие общерелигиозное зна­чение, и вопросы специфически христианские.

Своей апологетической деятельностью известен архи­епископ Херсонский Иннокентий (Борисов) (l857). Во время преподавания в СПбДА архимандрит Иннокентий в своих лекциях «смело касался рационалистических идей... Студенты были увлечены этими лекциями, заслушивались их и выходили из класса в полном очаровании от них»³².

Другим ярким апологетом СПбДА был профессор Иоанн Соколов (I860), впоследствии епископ Смоленский. Его лекции по догматическому богословию были скорее апо­логетическими беседами, в которых он стремился пробу­дить у студентов мысль к разумному обоснованию богооткровенных истин. Он резко выступал против различных видов мистицизма, внешней обрядности и других духов­ных болезней своей эпохи.

В СПбДА кафедру философии на протяжении многих лет возглавлял проф. прот. Ф.Ф. Сидонский (|1873). Его

лекции были опубликованы под названием «Генетическое введение в православное богословие».

В Киевской духовной академии (с 1701 г.) из препода­вателей, подвизавшихся на поприще философии и фило­софской апологетики, кроме упомянутого архиеп. Инно­кентия, можно отметить архим. Феофана (Авсенева,  1852), получившего прозвание «смиренного философа», а также проф. Ф.Ф. Гусева (бывшего проф. СПбДА), оставив­шего работу «Изложение и критический разбор нравствен­ного учения Шопенгауэра, основателя современного фи­лософского пессимизма». Выпускник Киевской академии О.М. Новицкий ( 1884) написал первую русскую историю философии в четырех частях— «Постепенное развитие философских учений в связи с развитием языческих веро­ваний» (1860-1861).

Талантливым и разносторонним апологетом был проф. Киевского университета прот. Павел Светлов. Ему принад­лежат многочисленные работы по различным богослов­ским вопросам, которые, как правило, рассматривались им в апологетическом освещении. Из наиболее значительных апологетических его сочинений можно назвать «Источни­ки ходячего мнения о вере как противоположности разума» (СПб., 1896); «Мистицизм конца XIX века в его отношении к христианской религии и философии» (2-е изд., СПб. 1897); «Христианское вероучение в апологетическом изложении» (3-е изд., Киев, 1910); «Религия и наука» (СПб., 1912). Им со­ставлен очень полезный справочник «Что читать по бого­словию? Систематический указатель апологетической лите­ратуры» (Киев, 1907), включающий в себя обширный перечень трудов (1820 наименований), изданных до 1906 г., практически по всем вопросам апологетики.

Из профессоров Казанской духовной академии (откры­та в 1842 г.), занимавшихся апологетическими вопросами, следует назвать, во-первых, профессора по кафедре введе­ния в круг богословских наук А.Ф. Гусева, который попол­нил библиотеку русской апологетики такими трудами «Нравственный идеал буддизма в его отношении к христи­анству» (СПб., 1874); «Нравственность как условие цивили­зации»; «Христианство в его отношении к философии и на­уке» (Православное обозрение, 1885, №1) Ряд статей им было написано против учения Л. Толстого.

Проф. Д.В. Гусев хотя был патрологом, однако имел и апологетические работы: «Учение о Боге и доказательства бытия Божия в системе Филона», «Апология Лица Иисуса Христа и Его земной жизни и деятельности в сочинении Оригена против Цельса».

Проф. В.И. Несмелов ( 1937) известен как автор фунда­ментального двухтомного труда «Наука о человеке» (1896, 1903). Об этой работе Бердяев сказал: «Основная мысль Фейербаха об антропологической тайне религии обраще­на им [Несмеловым] в орудие защиты христианства»³³. Ин­тересен труд Никанора Бровковича ( 1890), архиепископа Херсонского, «Позитивная философия и сверхчувственное бытие» (СПб., в трех тт.). Во время своей деятельности в Московской, Петербургской, Казанской академиях он от­личался скорой богословской отзывчивостью на актуаль­ные проблемы современности. Еп. Никанор анализирует новейшие рационалистические теории происхождения ре­лигии, сущности христианства известных немецких мыс­лителей Штрауса. Бруно Бауэра. Фейербаха и др. Его ир оповеди — живые, яркие, насыщены большим апологетиче­ским материалом.

В 1854 г. в КазДА профессором Н.И. Ильминским были открыты два миссионерских отделения — татарское и мон­гольское, задачей которых была подготовка миссионеров и апологетов для проповеди среди населения, исповедавше­го ислам, ламаизм и другие восточные религии.

Разносторонним, бескомпромиссным, нередко резким апологетом был прот. Т. И. Буткевич (+1925), профессор бо­гословия в Харьковском университете и активный сотруд­ник журнала «Вера и разум». Его магистерская диссертация «Жизнь Господа нашего Иисуса Христа. Опыт историко-критического изложения евангельской истории с опровер­жением возражений, указываемых отрицательною крити­кою новейшего времени» (СПб.. 1887) была серьезным научным ответом отрицательной библейской критике. Докторская диссертация Буткевича «Религия, ее сущность и происхождение» (Харьков, Т. 1-2. 1902-1904) представляет собой фундаментальный труд, посвященный анализу раз­личных философских воззрений на истоки и сущность религии. К числу его апологетических трудов принадлежат также «Исторический очерк развития апологетического или основного богословия» (Харьков, 1899), «Зло, его сущ­ность и происхождение» (Харьков, 1897).

Особую апологетическую ценность всегда имело поло­жительное раскрытие и обоснование православной веры. Здесь существует два основных подхода: богословско-рациональный и богословско-аскетический. И если первый представлен всем развитием апологетической науки, тру­дами богословов-профессионалов, то второй преимущест­венно принадлежал пастырям-подвижникам. Их во все времена немало было на Руси. В Синодальный период среди них следует назвать прежде всего свт. Тихона Воронежско­го (Твор. Т. 1-5. М., 1889), преп. Паисия Величковского (Житие и писания... М., 1847), преп. Серафима Саровского и других преподобных отцов. Свт. Игнатий (Брянчанинов) (18б7) своими «Аскетическими опытами» (Соч. в пяти тт. 3-е изд. СПб., 1905) дал особенно ясное понимание право­славных основ духовной жизни и существа заблуждений западного мистицизма и рационализма. В слове «Плач мой» (т. 1) им дается краткая, трезвая христианская оценка науки и философии.

Стремление к возрождению святоотеческих духовных традиций одушевляет деятельность другого святителя — Феофана (Говорова; +1894). Он перевел Добротолюбие на русский язык, оставил толкование на Послания ап. Павла, написал много трудов, связанных с внутренним деланием христианина (»Письма о христианской жизни» (СПб.. 1862); «Путь ко спасению» (СПб., 1868); «Письма к разным лицам о предметах веры и жизни» (М., 1882) и др. Свт. Фе­офан был очень обеспокоен пассивностью духовных влас­тей и духовенства в деле проповеди Православия и его за­щиты от разлагающего обмирщения, атеизма, сектантства и проч. Он прямо заявлял, что такое состояние церковной жизни неминуемо должно привести к исчезновению пра­вославной веры в России: «Через поколение, много через два, иссякнет наше Православие... Следовало бы завести целое общество апологетов — и писать, и писать»³⁴...

Трудно переоценить апологетическое значение дея­тельности св. Иоанна Кронштадтского (+1908). Своей жиз­нью, проповедями, неисчислимыми чудесами он защищал  Православие более могущественно, чем любые профессио­нальные апологеты. Его книга «Моя жизнь во Христе" пред­ставляет собой замечательный урок правильной духовной жизни.

Из наиболее значительных курсов апологетики или ос­новного богословия для учебных заведений в дореволюци­онной России можно назвать следующие. Первое учебное пособие для семинарий было составлено архимандритом (впоследствии епископом Екатеринославским) Августи­ном (Гуляницким) ( 1892). Хотя структура его «Руководства к основному богословию» (Вильна, 1876,1884) повторяет в основном западные системы апологетического богосло­вия, тем не менее, оно удовлетворительно раскрывает ос­новные вопросы христианской апологетики. Своего рода нормативным явился труд проф. Н.П. Рождественского «Христианская апологетика. Курс основного богословия» (СПб., 1884, в двух тт.). Другие курсы: «Лекции по введению в круг богословских наук», читанные студентам СПбДА в 1888-1889 гг. архимандритом Михаилом (Грибановским; впоследствии епископ) и напечатанные в «Православном собеседнике» в 1899 г.; «Курс основного богословия» проф, истории философии МДА прот. Димитрия Тихомирова (СПб., 1897); «Курс апологетического богословия» проф, прот. Павла Светлова (К., 1905); «Лекции основного бого­словия» проф. Санкт-Петербургского университета прот. Ва­силия Рождественского (СПб., 1883); «Об основных исти­нах христианской веры. Апологетические публичные чтения» проф. Московского университета прот. Николая Сергиевского (М., 1872); «Богословие в апологетических чтениях» проф. Московского университета прот. Николая Бо-голюбекого (М., 1913); «Научно-богословское самооправдание христианства. Введение в православно-христиан­скую апологетику» проф. прот. Евгения Аквилонова (СПб.. 1894); «Курс основного богословия или апологетики» И.П. Николина (Сергиев Посад, 1904); «Очерк христиан­ской апологетики» проф. прот. Михаила Альбова (СПб., 1902) и др.

Инструментом апологетической деятельности русских богословов и мыслителей явились богословские журналы, которые стали выходить, начиная со второй половины XIX века: в МДА — «Прибавления к творениям святых отцов» (1843-1891) и «Богословский вестник» (с 1892), в СПбДА-" Христианское чтение" (с 1821), в КДА— «Труды Киевской духовной академии» (с I860), в КазДА — «Православный со­беседник» (с 1855); «Вера и разум» (с 1884); «Православное обозрение» (1860-1891); «Вера и Церковь» (М., 1899-1910) и многие другие.

XX век ознаменовался крупными потрясениями. Рус­ская апологетика как научная дисциплина духовных школ вскоре после переворота 1917 г. прекратила свое существо­вание вместе со всей системой богословского образова­ния. Однако и в условиях гонений пастыри Церкви и обра­зованные миряне продолжали поддерживать веру друг друга и противостоять агрессивному безбожию. В сибир­ской ссылке в 1928 г. прот. Валентин Свенцицкий пишет свои апологетические «Диалоги» (М., 1993) о бытии Бога, о бессмертии, о Церкви, о прогрессе и духовной жизни. В 30-х годах в Твери, пребывая в крайне бедственном положе­нии, профессор Н.Н. Фиолетов ( 1943) создает «Очерки христианской апологетики» (М., 1992), в которых основное внимание уделяет естественнонаучной апологетике, во­просам соотношения религии и науки. К произведениям,  нелегально написанным в Советской России, относятся «У стен Церкви» СИ. Фуделя (впервые опубликовано в самиздатовском сборнике «Надежда»), а также многотомный труд «Основы искусства святости» еп. Варнавы (Беляева» (впервые издан: Нижний Новгород, 1995-2000), многие главы которого посвящены апологетической тематике. В конце 50-х гг. митр. Вениамин (Федченков; 1880-1961) за­вершает свой многолетний труд над книгой «О вере, неве­рии и сомнении» (СПб.-М., 1992).

В зарубежье прот. Георгий Флоровский отвечает на все еще волнующий некоторых вопрос: «Жил ли Христос? (Ис­торические свидетельства о Христе)»//Христианство, атеизм и современность. Париж, 1929). Проф, прот В.В. Зеньковский пишет «Апологетику», изданную в 1959 г. в Па­риже. В ней он предпринимает попытку рассмотреть наи­более животрепещущие проблемы современного мира (ос­новные разделы «Христианская вера и современное знание»; «Христианство в истории»; «Христианство как Церковь»). Значимыми для философской апологетики бы­ли и другие работы Зеньковского: «Проблемы воспитания в свете христианской антропологии» (Париж, 1934), «Русские мыслители и Европа» (Париж, 1955), и особенно «История русской философии» (Париж, 1948-1950), в которой он рас­сматривает, в частности, и развитие богословской и религи­озно-философской мысли в духовных академиях. В 1953 г. появляется «Православно-христианская апологетика» (Нью-Йорк, 1953) проф. А. Андреева. В 70-80 гг. в Джорданвилле выходят несколько апологетических очерков («О жизни, о вере, о Церкви»; «Догмат о вере» и «Бог наш на не­беси и на земли вся, елика восхоте, сотвори») проф. Свято-Троицкой семинарии протопресв. Михаила Помазанского.

Всегда большое значение для апологетики имели труды религиозных мыслителей. И русская религиозно-фило­софская мысль сделала многое для многих ищущих истины в их обращении к Богу и ко Христу.

Интерес представляют отдельные сочинения B.C. Соло­вьева (например: Оправдание добра. М., 1996); НА Бердяе­ва; С.Н. Булгакова (Два града. Т. 1-2. М., 1911, Свет Невечер­ний. Сергиев Посад, 1917, Тихие думы. М., 1918); И.А. Ильина (Религиозный смысл философии. Париж, 1925), Аксиомы религиозного опыта (Париж, 1953), О со­противлении злу силой (1925), Поющее сердце. Книга ти­хих созерцаний (1958), Наши задачи (1956) и многих дру­гих наших мыслителей.

Большое количество статей, посвященных в том числе и апологетическим вопросам, было опубликовано в журна­ле «Путь» — ведущем издании религиозно-философской общественности русского зарубежья.

Постепенное возрождение апологетики как богослов­ской науки началось в бывшем СССР вместе с возобновле­нием деятельности духовных семинарий и академий. В МДА в первые годы курс основного богословия читали доц. прот. Н.С. Никольский, проф. прот. СВ. Савинский, проф. М.А. Старокадомский, доц. В.И. Талызин, проф. А.В. Ушков. Проф. Старокадомским были защищены магистер­ская и докторская диссертации по философской апологегике: «Вера и разум как пути богопознания по творениям церковных писателей первых трех веков христианства» Машинопись, 1961) и «Опыты умозрительного обоснова­ния теизма в трудах профессоров МДА» (Машинопись,

В СПбДА курс основного богословия читали проф. КА Сборовский, доц. А.Ф. Шишкин, архиеп. Михаил (Мудьюгин), издавший свои лекции под названием «Введение в основ­ное богословие» (М., 1995).

Лит.: Смирнов С, прот. История Московской Славяно-Греко-Ла­тинской академии. М., 1855; он же. История МДА до ее преобразова­ния (1814-1870). М., 1870; Рождественский Н.П., прот. Очерки исто­рии апологетики и современно-научной постановки ее в западной богословской литературе // ХЧ. Ч. 3. 1873. Сентябрь С.89-134; он же. Христианская апологетика: курс основного богословия. СПб., Т. 1 1884; Буткевич Т., прот. Краткий обзор русской апологетической ли­тературы // ВиР. 1899- № 19- С. 415-440; Светлов П.Я. Что читать по бо­гословию? Систематический указатель литературы (248-1906 гг.). К., 1907; Зеньковский В., прот. История русской философии. Т. 1-2, Париж, 1948, 1950; Сарычев В.Д. Ознакомление с главными трудами русской апологетической литературы. МДА. Т. 1-2. Загорск, 1952-1954. Рукопись; Флоровский Г., прот. Пути русского богословия; Русская ре­лигиозно-философская мысль XX века / Под ред. Н.П. Полторацкого. Питтсбург, 1975; Зернов Н.М. Русское религиозное возрождение XX в. П., 1991.

КРАТКИЙ ОЧЕРК ИСТОРИИ АПОЛОГЕТИКИ

РУССКАЯ АПОЛОГЕТИКА

ЧЕЛОВЕК, МИР, РЕЛИГИЯ