В отличие от стилистики, наблюдающей стиль как факт, ри­торика понимает стиль как задачу.

Высокое достоинство мысли требует достоинства выражаю­щего ее слова. Стиль не самовыражение, которое в лучшем слу­чае рождает лишь стилизацию. Ритор создает стиль напряжен­ным усилием выразить мысль, что удается, только если содержа­ние, которое он сообщает, действительно достойно совершенно­го выражения.

Составляющие стиля. Работа над стилем включает:

•  отбор и использование слов и словосочетаний, которые состав­ляют основу содержания текста;

•  оформление и смысловую группировку мыслей в риторических фигурах;

•  организацию отдельных предложений текста, которая обеспе­чивает движение мысли в слове — осмысленное и ясное представ­ление новой информации в отношении к сообщенной ранее, что достигается соответствующим замыслу порядком слов и слово­сочетаний в предложении (актуальное членение предложений);

•  обеспечение связности текста в виде упорядоченной зависимо­сти последующих предложений от предшествующих (прогрессия и дискурсивная последовательность);

•  смысловое членение текста на отдельные, относительно завер­шенные мысли и выражение каждой мысли путем организации ее в конструкцию, выделения, смыслового и ритмического согласо­вания ее частей (период);

•  развертывание отдельных мыслей путем их необходимого до­полнения (амплификацию);

•  членение и организацию текста в целом, согласование приемов выражения и устранение длиннот и повторов и восполнение смысловых пробелов.

Лексические средства. Слово связано в своем значе­нии, строении, звучании с другими словами. В системе языка оно включено одновременно в несколько рядов объединенных или противопоставленных по тем или иным признакам слов. Такие ряды бывают двоякого рода: ряды слов, из которых мы выбира­ем нужное слово, и ряды слов, на основании которых мы отбира­ем уместное слово, отвергая другие, неуместные.

□  Мы выбираем слово из синонимических и паронимических рядов.

Синонимами называются слова и устойчивые словосочетания, которые имеют близкие или тождественные значения и могут быть взаимозаме­няемыми в контексте таким образом, что подстановка одного синонима вместо другого не влечет за собой изменения основного смысла пред­ложения.

Например: спешить и торопиться, втихомолку и потихоньку, искренне и откровенно, аморальный и безнравственный.

Паронимами называются однокоренные слова, сходные по звучанию и значению, но не совпадающие в значениях²⁵⁶.

Например: деяние и действие, безответный и безответст­венный, существо и сущность, жизненный и житейский, про­грессирующий и прогрессивный, реактивный и реакционный, диалектный и диалектический.

Различие между синонимами и паронимами состоит в том, что неправильный выбор синонима приводит к неточности вы­ражения, а неправильный выбор паронима является речевой ошибкой, так как приводит к изменению основного смысла пред­ложения.

Действительно, мы можем употреблять синонимы вместе как однородные члены предложения, поясняя одним синонимом зна­чение другого или строя риторические фигуры сгущения и нара­щения: «Началась анархия, то есть безначалие», «яд религиоз­ного индифферентизма, безразличия к святыням веры», но не можем таким образом употребить паронимы: *«Смотрите, ле­тят реактивные, реакционные самолеты». В дальнейшем мы будем рассматривать в основном именно синонимические ряды слов.

Итак, синонимы употребляются двояким образом: скрытым, когда выбирается один из синонимов, и открытым - в контексте, когда синонимы уточняют, разъясняют друг друга, противопос­тавляются или составляют группу слов с объединенным значени­ем.

Но как выбор, так и контекстное употребление синонимов предполагают их отбор на основании сочетаемости слова и тех несинонимических лексических рядов, в которые оно входит.

Рассмотрим пример.

*«Раннее (солнце, солнышко, дневное светило) (разбудило, активи­зировало, пробудило, подняло) меня (задолго, за много времени) до (колокольного звона, благовеста). (Как, каким образом) я (заснул, уснул, задремал, забылся сном), (полураздетый, полуодетый) не (знаю, помню). (Поднялся, встал, восстал, воспрянул, воздвигнулся) я (осве­женный, свежий, с обновленными силами) и (веселый, здоровый, энергичный, бодрый), (будто, словно, как будто, точно) (за моей спи­ной, прежде, раньше, недавно, в недалеком прошлом) не была (прой­дена, преодолена, брошена) почти тысяча верст (изнурительного, трудного, утомительного, мучительного, нелегкого, сложного) (доро­ги, пути, маршрута). Но (недуги, болезни, недомогания, страдания, немощи) мои (оставались, были, сохранялись, находились) при мне, даже еще как будто (сильнее, ожесточеннее, мучительнее, злее, болез­неннее) (вцепились, впились, вгрызлись) в мой (прочно, крепко, осно­вательно) (скроенный, сшитый, сделанный) организм, столько (време­ни, лет, годов) (ратоборствовавший, боровшийся, сражавшийся, вое­вавший, сопротивлявшийся, бившийся) с моими «лихими болестями» и (только, лишь) (в последнее время, недавно) (ставший, начавший) им (уступать, сдаваться, поддаваться) с (устрашающей, пугающей, злове­щей, подозрительной, настораживающей, угрожающей) (слабостью, бессилием, пассивностью, беспомощностью)».

Синонимические ряды, представленные в примере, могут дать огромное количество вариантов фразы, при этом каждая из воз­можных комбинаций будет передавать то же основное содержа­ние.

□ Выбор слова из синонимического ряда зависит от собст­венного значения этого слова. Слова солнце, солнышко, дневное светило обозначают один и тот же предмет, но различаются ней­тральным и уменьшительно-ласкательным значением, с одной стороны, и стилистическим значением регистра речи: среднего и возвышенного, с другой. Наречие задолго и наречный оборот за много времени различаются тем, что первое указывает на субъек­тивное состояние говорящего, а второй - на объективно протек­ший промежуток времени. Глагол разбудить содержит значение активного действия субъекта (солнца), а глагол пробудить, про­будиться означает проснуться и направлен на объект действия. Форма слова благовест содержит значение благой вести, в то время как словосочетание колокольный звон нейтрально и ника­кой оценки не содержит.

Поэтому предложения: *«Рано взошедшее солнце подняло ме­ня  с  постели за много  времени  до  колокольного звона»  и «Раннее солнышко разбудило меня задолго до благовеста», хотя и «несут одинаковую информацию», но говорят различные, даже прямо противоположные вещи о самом важном - об отношении автора к предмету речи. В первом случае автор внутренне от­странен от события и даже как бы недоволен происшедшим; во втором случае он явно радуется солнышку, раннему утру, благо­весту, узнает в солнышке живое существо и чувствует к нему теплую благодарность.

□ По большей части слова многозначны (полисемичны), хотя существуют слова с одним значением (кофе, зловещий). Среди значений слова выделяются основное и второстепенные, а также прямые и переносные. Значения слова могут быть не просто раз­личными, но такими, что понятое в основном значении слово уместно в речи, а понятое в дополнительном значении - неуме­стно. Выбор слова из синонимического ряда часто определяется составом его значений.

Так, слова «тысяча верст утомительного пути» или «тыся­ча верст трудного пути» указывают на полисемию слова как на основание выбора синонима. Слово «путь» означает порядок и направление движения и в своем синонимическом ряду является так называемой доминантой, то есть словом с наиболее общим значением, которое может заменить остальные слова ряда. У «пути» помимо значения «дороги» имеются и иные значения, например, «жизненный путь», «духовный путь». Слово же «утомительный» имеет только одно конкретное значение «при­чиняющий утомление».

В повествовании о конкретном событии, чтобы избежать не­нужной ассоциации с «духовным путем», уместно именно соче­тание «утомительный путь», а не «трудный путь».

□ Слова и словосочетания могут быть нейтральными и эмо­ционально окрашенными (экспрессивными), разговорными и книжными.

Экспрессивное слово может содержать положительную и от­рицательную оценку предмета. Выбор разговорного или книжно­го слова указывает как на близость или отстраненность автора и читателя, так и на самооценку автора. Выбор слова как нейтраль­ного или экспрессивного, разговорного или книжного задает в первую очередь модальность речи - отношение говорящего к ее содержанию, а следовательно, выражает образ автора: эта мо­дальность речи определяет общий взгляд автора и читателя на ее содержание.

Среди слов с экспрессивным значением особенно выделяются слова с уничижительным значением или оттенком значения, слова вульгарные и слова грубые с оскорбительным значением, которые запрещены в употреблении (табуированные слова). Вместо слов с уничижительным значением часто используются синонимические эвфемизмы, слова или словосочетания с тем же значением, но не несущие оттенка уничижительности.

Но принципиальный отказ от использования слов, обозна­чающих неприятные реалии, оценивается как манерность речи, своего рода лицемерие, и потому отрицательно влияет на этиче­скую оценку образа ритора. Поэтому, если речь идет, например, о недостатке совести у политика или журналиста, то правильным будет сказать прямо: «частое и бессовестное употребление сло­ва».

В примере синонимический ряд (недуги, болезни, недомога­ния, хвори, немощи, страдания) открывает автору широкую воз­можность пожаловаться на свои недомогания, но уместным ока­зывается слово «недуги» в эвфемистическом значении и ирониче­ское употребление просторечной формы слова «болезнь» - «ли­хие болести».

 □  Слова могут быть исконными и заимствованными.

Заимствованные слова, в свою очередь, подразделяются на освоенные в языке и новые, несущие дополнительную информа­цию о своем происхождении. Освоенные языком заимствованные слова не всегда даже распознаются как иноязычные по происхо­ждению, и существует множество незаметных переходов в сте­пени осознания иноязычного происхождения слова: хлеб, бога­тырь, князь, русалка, капуста, башмак, сарафан, церковь, сти­хия, псалом, пробирка, томат, кофе, проблема, фантастика, этимология, фанфарон, активизировать, менеджмент, консен­сус. Кроме того, язык, из которого заимствовано слово, небезраз­личен для его стилистической оценки.

Заимствованные слова могут иметь более или менее близкие синонимы в виде исконных слов (фанфарон - хвастун, консенсус - согласие), могут иметь в виде синонимов более употребитель­ные заимствованные же слова (томат — помидор), но могут и не иметь близких синонимов исконного происхождения (организм, Церковь, свекла, кофе).

Обычно, но не всегда, иноязычные слова оказываются более книжными и нейтральными, чем соответствующие им исконные русские или неотличимые в современном языке от русских цер­ковнославянские (ср. активизировать — оживлять, но комбина­ция — сочетание, концепт — понятие).

Выбор слова по происхождению определяется его собствен­ным значением, отношением к этимологии синонимов, но глав­ным образом - содержанием речи. Неуместное использование иноязычных слов наряду с книжными создает комический эф­фект:

*«Ранний восход солнца активизировал меня задолго до коло­кольного звона. Как я заснул полуодетый, не помню. Воздвигнулся я с реабилитированным потенциалом нервной системы и энергично, как будто в недалеком прошлом мною не был реали­зован комплексный маршрут повышенной трудности почти в тысячу километров».

Наконец, выбор слова определяется его местом в тексте. В начале текста автор свободен в выборе слова из синонимическо­го ряда, но в дальнейшем этот начальный выбор будет опреде­ляющим для последующего отбора слов. В противном случае текст окажется стилистически непоследовательным, безвкус­ным. Чувство слова, эстетический вкус требует, чтобы общий образ речи сохранялся на всем пространстве текста.

Внимательно прочтем отрывок из «Поездки в Саровскую пус­тынь» С. А. Нилуса, чтобы по достоинству оценить ясную, ем­кую, удивительно соразмерную русскую речь этого замечатель­ного писателя.

«Раннее солнышко разбудило меня задолго до благовеста. Как я за­дремал, полураздетый, не помню. Поднялся я свежий и бодрый, точно за моей спиной не была брошена почти тысяча верст утомительного пути. Но недуги мои были при мне, даже еще как будто злее вцепились в мой крепко скроенный организм, столько лет ратоборствовавший с моими «лихими болестями» и только в последнее время начавший им подда­ваться с зловещей слабостью.

Стояло чудное летнее утро, когда я вышел из монастырской гостини­цы и пошел к «святым» воротам, ведущим в самый монастырь, где со­средоточена вся святая пустыня и живет вся монастырская братия, рас­сеянная по келиям больших каменных корпусов. Довольством и богат­ством хорошо организованного хозяйства, и притом хозяйства крупно­го, дышит от каждой монастырской постройки: видно - не на день, не на два, а на времена вековечные строилось это братское общежитие.

Теплый зимний и летний холодный соборы изумительны по своему ве­ликолепию, особенно, если их сопоставить с келиями братии: в них не только не видно следов роскоши, даже у самого настоятеля, но незамет­но склонности и к обыденному комфорту, без которого современный изнеженный человек, кажется, уже и существовать не может. Простота и незатейливость келейной обстановки тех, по крайней мере, келий, куда я заходил случайным гостем, граничат с бедностью»²⁵⁷.

Глава четвертая  Элокуция

СТИЛЬ

ТРОПЫ