Поместный Собор Русской Православной Церкви, состоявшийся в 1917 - 1918 годах, совпал с революционным процессом в России, с ус­тановлением нового государственного строя. На Собор призваны были Святейший Синод и Предсоборный Совет в полном составе, все епар­хиальные архиереи, а также по два клирика и по три мирянина от епархий, протопресвитеры Успенского собора и военного духовенства, наместники четырех лавр и настоятели Соловецкого и Валаамского мо­настырей, Саровской и Оптиной пустыни, представители от монашест­вующих, единоверцев, военного духовенства, воинов действующей ар­мии, от духовных академий, Академии Наук, университетов, Государ­ственного Совета и Государственной Думы. Среди 564 членов Собора было 80 архиереев, 129 пресвитеров, 10 диаконов, 26 псаломщиков, 20 монашествующих (архимандритов, игуменов и иеромонахов) и 299 мирян. В деяниях Собора участвовали представители единоверных пра­вославных Церквей: епископ Никодим (от Румынской) и архиманд­рит Михаил (от Сербской).Широкое представительство на Соборе пресвитеров и мирян было связано с тем обстоятельством, что он явился исполнением двухвеко­вых чаяний православного русского народа, его устремлений к возрож­дению соборности. Но Устав Собора предусматривал особую ответст­венность епископата за судьбу Церкви. Вопросы догматического и ка­нонического характера после их рассмотрения полнотой Собора подле­жали утверждению на совещании епископов.

Поместный Собор открылся в Успенском соборе Кремля в день его храмового праздника - 15 (28) августа. Торжественную литургию со­вершил митрополит Киевский Владимир в Сослужении митрополитов Петроградского Вениамина и Тифлисского Платона.

После пения Символа веры члены Собора поклонились мощам Московских святителей и в преднесении кремлевских святынь вышли на Красную площадь, куда уже крестными ходами стекалась вся пра­вославная Москва. На площади было совершено молебное пение.

Первое заседание Собора состоялось 16 (29) августа в храме Христа Спасителя после литургии, совершенной здесь митрополитом Московским Тихоном. Целый день оглашались приветствия Собору. Деловые заседания начались в третий день деяний Собора в Московском епархиальном доме. Открывая первое рабочее заседание Собора, митрополит Владимир произ­нес напутственное слою: "Мы все желаем успеха Собору, и для этого успеха есть основания. Здесь, на Соборе представлены духовное благочестие, хрис­тианская добродетель и высокая ученость. Но есть нечто, возбуждающее опасения. Это - недостаток в нас единомыслия... Поэтому я напомню Апос­тольский призыв к единомыслию. Слова Апостола "будьте единомысленны между собою" имеют великое значение и относятся ко всем народам, ко всем временам. В настоящее время разномыслие сказывается у нас особенно сильно, оно стало основополагающим принципом жизни... Разномыслие рас­шатывает устои семейной жизни, школы, под его влиянием многие отошли от Церкви... Православная Церковь молится о единении и призывает еди­ными усты и единым сердцем исповедать Господа. Наша Православная Церковь устроена "на основании апостол и пророк, сущу краеугольну само­му Иисусу Христу. Это скала, о которую разобьются всякие волны".

Своим Почетным Председателем Собор утвердил святого митропо­лита Киевского Владимира. Председателем Собора был избран святой митрополит Тихон. Составлен был Соборный Совет, в который вошли Председатель Собора и его заместители архиепископы Новгородский Арсений (Стадницкий) и Харьковский Антоний (Храповицкий), про­топресвитеры Н.А.Любимов и Г.И.Шавельский, князь Е.Н.Трубецкой и Председатель Государственного Совета М.В.Родзянко, которого в фев­рале 1918 года сменил А.Д.Самарин. Секретарем Собора был утверж­ден В.П.Шеин (впоследствии архимандрит Сергий). Членами Соборного Совета избраны были также митрополит Тифлисский Платон, протоиерей А.П.Рождественский и профессор П.П.Кудрявцев.

После избрания и поставления Патриарха на большинстве собор­ных заседаний председательствовал Преосвященный Новгородский Ар­сений, возведенный в сан митрополита. В трудном деле руководства соборными деяниями, которые часто приобретали неспокойный харак­тер, он обнаружил и твердую властность, и мудрую гибкость.

Собор открылся в дни, когда Временное правительство агонизирова­ло, теряя контроль не только над страной, но и над разваливающейся армией. Солдаты толпами бежали с фронта, убивая офицеров, учиняя беспорядки и грабежи, наводя страх на мирных жителей, в то время как Кайзеровские войска стремительно двигались вглубь России. 24 авгу­ста (6 сентября), по предложению протопресвитера армии и флота, Со­бор обратился к бойцам с призывом образумиться и продолжать испол­нять свой воинский долг. "С болью душевной, с тяжкой скорбью, - гово­рилось в воззвании, - Собор взирает на самое страшное, что в последнее время выросло во всей народной жизни и особенно в армии, что при­несло и грозит еще принести Отечеству и Церкви неисчислимые беды. В сердце русского человека стал затуманиваться светлый образ Христов, начал гаснуть огонь веры православной, начало слабеть стремление к по­двигу во имя Христа... Непроглядная тьма окутала Русскую землю, и стала гибнуть великая могучая Святая Русь... Обманутые врагами и пре­дателями, изменой долгу и присяге, убийствами своих же братий, грабе­жами и насилиями запятнавшие свое высокое священное звание воина, молим вас, - опомнитесь! Загляните в глубину своей души, и ваша... со­весть, совесть русского человека, христианина, гражданина, может быть, скажет вам, как далеко вы ушли по ужасному, преступнейшему пути, какие зияющие, неисцелимые раны наносите вы Родине-матери своей".

Собор образовал 22 отдела, которые готовили доклады и проекты определений, выносившиеся на заседания. Важнейшими отделами бы­ли Уставный, Высшего Церковного управления, епархиального управ­ления, благоустроения приходов, правового положения Церкви в госу­дарстве. Большинство отделов возглавили архиереи.

11 октября 1917 года Председатель отдела Высшего Церковного Уп­равления епископ Астраханский Митрофан выступил на пленарном засе­дании с докладом, который открывал главное событие в деяниях Собора - восстановление Патриаршества. Предсоборный Совет в своем проекте устройства Высшего Церковного Управления не предусматривал Перво-святительского сана. При открытии Собора лишь немногие из его чле­нов, главным образом монашествующие, были убежденными поборника­ми восстановления Патриаршества. Тем не менее, когда вопрос о Пер­вом епископе был поставлен в отделе Высшего Церковного Управления, он встретил широкую поддержку. Мысль о восстановлении Патриаршес­тва с каждым заседанием отдела приобретала все больше приверженцев. На 7-ом заседании отдел решает не медлить с этим важным вопросом и предложить Собору восстановить Первосвятительский Престол.

Обосновывая это предложение, епископ Митрофан напомнил в своем докладе, что Патриаршество стало известно на Руси со времени ее Креще­ния, ибо в первые столетия своей истории Русская Церковь пребывала в юрисдикции Константинопольского Патриарха. Упразднение Патриаршес­тва Петром I явилось нарушением святых канонов. Русская Церковь ли­шилась своего главы. Но мысль о Патриаршестве не переставала теплиться в сознании русских людей как "золотая мечта". "Во все опасные моменты русской жизни, - сказал епископ Митрофан, - когда кормило церковное начинало крениться, мысль о Патриархе воскресала с особой силой... Вре­мя повелительно требует подвига, дерзновения, и народ желает видеть во главе жизни Церкви живую личность, которая собрала бы живые народ­ные силы". 34-е Апостольское правило и 9-е правило Антиохийского Со­бора повелительно требуют, чтобы в каждом народе был Первый епископ.

Вопрос о восстановлении Патриаршества на пленарных заседаниях Собора обсуждался с необычайной остротой. Голоса противников Пат­риаршества, вначале напористые и упрямые, в конце дискуссии звуча­ли диссонансом, нарушая почти полное единомыслие Собора.

Главным аргументом сторонников сохранения синодальной системы было опасение, что учреждение Патриаршества может сковать соборное начало в жизни Церкви. Повторяя софизмы архиепископа Феофана (Про-коповича), князь А.Г.Чаадаев говорил о преимуществах "коллегии", кото­рая может соединять в себе различные дарования и таланты в отличие от единоличной власти. "Соборность не уживается с единовластием, едино­властие несовместимо с соборностью", - настаивал профессор Б.В.Титлинов вопреки бесспорному историческому факту: с упразднением Патриаршест­ва перестали созываться и Поместные Соборы. Протоиерей Н.В.Цветков выставил против Патриаршества мнимо догматический довод: оно, мол, образует средостение между верующим народом и Христом. В.Г.Рубцов выступил против Патриаршества, потому что оно нелиберально: "Нам нужно уравняться с народами Европы... Не будем возвращать деспотизм, не повторим XVII века, а XX век говорит о полноте соборности, чтобы на­род не уступил своих прав какой-то главе". Здесь налицо подмена церковно-канонической логики поверхностной политической схемой.

В выступлениях сторонников восстановления Патриаршества, кроме канонических принципов, в качестве одного из наиболее весомых дово­дов приводилась сама история Церкви. В речи И.Н.Сперанского была показана глубокая внутренняя связь между существованием Первосвяти-тельского престола и духовным ликом допетровской Руси: "Пока у насна Святой Руси был верховный пастырь..., наша Православная Церковь была совестью государства... Забывались заветы Христовы, и Церковь в лице Патриарха дерзновенно поднимала свой голос, кто бы ни были на­рушители... В Москве идет расправа со стрельцами. Патриарх Адриан -последний русский Патриарх, слабенький, старенький..., берет на себя дерзновение... "печаловаться", ходатайствовать за осужденных".

Многие ораторы говорили об упразднении Патриаршества как о бед­ствии для Церкви, но мудрее всех сказал об этом архимандрит Иларион (Троицкий): "Зовут Москву сердцем России. Но где же в Москве бьется русское сердце? На бирже? В торговых рядах? На Кузнецком мосту? Оно бьется, конечно, в Кремле. Но где в Кремле? В Окружном суде? Или в солдатских казармах? Нет, в Успенском соборе. Там, у переднего право­го столпа должно биться русское православное сердце. Орел петровского, на западный образец устроенного, самодержавия выклевал это русское православное сердце, святотатственная рука нечестивого Петра свела Пер-восвятителя Российского с его векового места в Успенском соборе. Поме­стный Собор Церкви Российской от Бога данной ему властью поставит снова Московского Патриарха на его законное неотъемлемое место".

Ревнители Патриаршества напомнили о государственной разрухе, переживаемой страной при Временном правительстве, о печальном со­стоянии народного религиозного сознания. По словам архимандрита Матфея, "последние события свидетельствуют об удалении от Бога не только интеллигенции, но и низших слоев..., и нет влиятельной силы, которая остановила бы это явление, нет страха, совести, нет первого епископа во главе русского народа... Посему немедля мы должны из­брать духоносного стража нашей совести, нашего духовного вождя -Святейшего Патриарха, за которым и пойдем ко Христу".

В ходе соборного обсуждения мысль о восстановлении сана Первоиерарха была освещена со всех сторон и предстала перед членами Со­бора как повелительное требование канонов, как исполнение вековых народных чаяний, как живая потребность времени.

28 октября (10 ноября) прения были прекращены. Поместный Собор большинством голосов вынес историческое постановление:

1.  "В Православной Российской Церкви высшая власть - законода­тельная, административная, судебная и контролирующая - принадле­жит Поместному Собору, периодически, в определенные сроки созы­ваемому, в составе епископов, клириков и мирян.

2.  Восстанавливается Патриаршество, и управление церковное воз­главляется Патриархом.

3.  Патриарх является первым между равными ему епископами.

4.   Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен Собору".

Опираясь на исторические прецеденты, Соборный Совет предло­жил процедуру избрания Патриарха: при первом туре голосования со­боряне подают записки с именем предлагаемого ими кандидата в Пат­риархи. Если один из кандидатов получит абсолютное большинство го­лосов, он считается избранным. Если же ни один из кандидатов не по­лучит больше половины голосов, проводится повторное голосование, при котором подаются записки с именами трех предлагаемых лиц. Получивший большинство голосов считается избранным в кандидаты. Туры голосования повторяются, пока три кандидата не получат боль­шинства голосов. Потом жребием из них будет избран Патриарх.

30 октября (12 ноября) 1917 года было проведено голосование. Архи­епископ Харьковский Антоний получил 101 голос, архиепископ Тамбов­ский Кирилл (Смирнов) - 27, митрополит Московский Тихон - 22, архи­епископ Новгородский Арсений - 14, митрополит Киевский Владимир, архиепископ Кишиневский Анастасий и протопресвитер Г.И.Шавельский - по 13 голосов, архиепископ Владимирский Сергий (Страгородский) - 5, архиепископ Казанский Иаков, архимандрит Иларион (Троицкий) и бывший обер-прокурор Синода А.Д.Самарин - по 3 голоса. Еще несколь­ко лиц было предложено в Патриархи одним или двумя соборянами.

После четырех туров голосования Собор избрал кандидатами на Первосвятительский престол архиепископа Харьковского Антония, ар­хиепископа Новгородского Арсения и митрополита Московского Тихо­на, - как говорили о нем в народе, - "самого умного, самого строгого и самого доброго из иерархов Русской Церкви..." Архиепископ Антоний, блестяще образованный и талантливый церковный писатель, был вид­ным церковным деятелем двух последних десятилетий синодальной эпохи. Давний поборник Патриаршества, он был поддержан многими на Соборе как бесстрашный и опытный церковный вождь.

Другой кандидат, архиепископ Арсений, умный и властный иерарх, об­ладавший многолетним церковно-административным и государственным опытом (в прошлом член Государственного Совета), по свидетельству мит­рополита Евлогия, "возможности стать Патриархом ужасался и только и молил Бога, чтобы "чаша сия миновала его". А святитель Тихон во всем полагался на юлю Божию. Не стремясь к Патриаршеству, он готов был принять на себя этот крестный подвиг, если Господь призовет его.

Избрание состоялось 5(18) ноября в храме Христа Спасителя. По окончании Божественной литургии и молебного пения, священномученик Владимир, митрополит Киевский, вынес ковчежец с жребиями на амвон, благословил им народ и снял печати. Из алтаря вышел слепой старец схииеромонах Зосимовой пустыни Алексий. Помолившись, он вынул из ковчежца жребий и передал его митрополиту. Святитель прочитал громко: "Тихон, митрополит Московский - аксиос".Ликующее тысячеустое "аксиос" сотрясло огромный переполненный храм. В глазах молящихся стояли слезы радости. По отпусте знаменитый на всю Россию своим могучим басом протодиакон Успенского собора Ро­зов возгласил многолетие: "Господину нашему Высоко преосвященнейшему митрополиту Московскому и Коломенскому Тихону, избранному и нареченному в Патриархи богоспасаемого града Москвы и всея России".

В этот день святитель Тихон совершал литургию в Троицком подво­рье. Весть об избрании его Патриархом принесло ему посольство Собора во главе с митрополитами Владимиром, Вениамином и Платоном. После пения многолетия митрополит Тихон произнес слово: "...Сейчас я изрек по чиноположению слова: "Благодарю и приемлю и нимало вопреки гла­голю". ...Но, рассуждая по человеку, могу многое глаголить вопреки на­стоящему моему избранию. Ваша весть об избрании меня в Патриархи является для меня тем свитком, на котором было написано: "Плач, и стон, и горе", и такой свиток должен был съесть пророк Иезекииль. Сколько и мне придется глотать слез и испускать стонов в предстоящем мне Патриаршем служении, и особенно в настоящую тяжкую годину! Подобно древнему вождю еврейского народа Моисею, и мне придется говорить ко Господу: "Для чего Ты мучишь раба Твоего? И почему я не нашел милости пред очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя все­го народа сего? Разве я носил во чреве весь народ сей и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ре­бенка. Я один не могу нести всего народа сего, потому что он тяжел для меня" (Числ. 11, 11 - 14). Отныне на меня возлагается попечение о всех церквах Российских и предстоит умирание за них во вся дни. А к сим кто доволен, даже и из крепких мене! Но да будет воля Божия! Нахожу подкрепление в том, что избрания сего я не искал, и оно пришло поми­мо меня и даже помимо человеков, по жребию Божию".

Интронизация Патриарха состоялась 21 ноября (3 декабря) в пра­здник Введения в Успенском соборе Кремля. Для торжества настолования из Оружейной палаты взяты были жезл святителя Петра, ряса священномученика Патриарха Ермогена, а также мантия, митра и клобук Патриарха Никона.

29 ноября на Соборе была оглашена выписка из "Определения" Священного Синода о возведении в сан митрополита архиепископов Харьковского Антония, Новгородского Арсения, Ярославского Агафангела, Владимирского Сергия и Казанского Иакова.

 

                                                                                                                          * * *

Восстановлением Патриаршества дело преобразования всей системы церковного управления завершено не было. Краткое определение от 4 ноя­бря 1917 года было восполнено другими развернутыми "Определениями": "О правах и обязанностях Святейшего Патриарха...", "О Священном Сино-де и Высшем Церковном Совете", "О круге дел, подлежащих ведению орга­нов Высшего Церковного Управления". Патриарху Собор предоставил пра­ва, соответствующие каноническим нормам: нести попечение о благополу­чии Русской Церкви и представлять ее перед государственной властью, сно­ситься с автокефальными Церквами, обращаться ко всероссийской пастве с учительными посланиями, заботиться о своевременном замещении архи­ерейских кафедр, давать епископам братские советы. Патриарх, по "Опре­делениям" Собора, является епархиальным архиереем Патриаршей области, которую составляют Московская епархия и ставропигиальные монастыри.

Поместный Собор образовал два органа коллегиального управления Церкви в промежутках между Соборами: Священный Синод и Высший Церковный Совет. К компетенции Синода были отнесены дела иерархическо-пастьгрского, вероучительного, канонического и литургического характе­ра, а в ведение Высшего Церковного Совета - дела церковно-общественного порядка: административно-хозяйственные и школьно-просветительские. И наконец, особо важные вопросы - о защите прав Церкви, о подготовке к предстоящему Собору, об открытии новых епархий - подлежали совмест­ному решению Священного Синода и Высшего Церковного Совета.

В состав Синода входили, помимо его Председателя-Патриарха, 12 членов: митрополит Киевский по кафедре, 6 архиереев по избранию Собора на три года и пять епископов, вызываемых по очереди на один год. Из 15 членов Высшего Церковного Совета, возглавляемого, как и Синод, Патриархом, три архиерея делегировались Синодом, а один монах, пять клириков из белого духовенства и шесть мирян избира­лись Собором. Выборы членов высших органов церковного управления состоялись на последних заседаниях первой сессии Собора перед его роспуском на рождественские каникулы.

Поместный Собор избрал в Синод митрополитов Новгородского Арсения, Харьковского Антония, Владимирского Сергия, Тифлисского Платона, архиепископов Кишиневского Анастасия (Грибановского) и Волынского Евлогия.

В Высший Церковный Совет Собор избрал архимандрита Виссарио­на, протопресвитеров Г.И.Шавельского и И.А.Любимова, протоиереев А.В.Санковского и А.М.Станиславского, псаломщика А.Г.Куляшова и мирян князя Е.Н.Трубецкого, профессоров С.Н.Булгакова, Н.М.Громбласова, П.Д.Лапина, а также бывшего министра исповеданий Времен­ного правительства А.В.Карташова и С.М.Раевского. Синод делегировал в Высший Церковный Совет митрополитов Арсения, Агафангела и ар­химандрита Анастасия. Собор избрал также заместителей членов Си­нода и Высшего Церковного Совета.

13 (26) ноября Собор приступил к обсуждению доклада о правовом положении Церкви в государстве. По поручению Собора профессор.

С.Н.Булгаков составил Декларацию об отношениях Церкви и государства, которая предваряла "Определение о правовом положении Церкви в госу­дарстве". В ней требование о полном отделении Церкви от государства сравнивается с пожеланием, "чтобы солнце не светило, а огонь не согревал. Церковь, по внутреннему закону своего бытия, не может отказаться от призвания просветлять, преображать всю жизнь человечества, пронизывать ее своими лучами". Мысль о высоком призвании Церкви в государствен­ных делах лежала в основе правового сознания Византии. Древняя Русь унаследовала от Византии идею симфонии Церкви и государства. На этом фундаменте строилась Киевская и Московская держава. При этом Церковь не связывала себя с определенной формой правления и исходила всегда из того, что власть должна быть христианской. "И ныне, - сказано в докумен­те, - когда волею Провидения рушится в России царское самодержавие, а на замену его идут новые государственные формы, Православная Церковь не имеет определения об этих формах со стороны их политической целе­сообразности, но она неизменно стоит на таком понимании власти, по ко­торому всякая власть должна быть христианским служением". Меры вне­шнего принуждения, насилующие религиозную совесть иноверцев, призна­ны были несовместимыми с достоинством Церкви.

Острый спор возник вокруг вопроса о предполагавшемся в проекте "Определения" обязательном Православии Главы государства и минис­тра исповеданий. Член Собора профессор Н.Д.Кузнецов сделал резон­ное замечание: "В России провозглашена полная свобода совести и объявлено, что положение каждого гражданина в государстве... не за­висит от принадлежности к тому или иному вероисповеданию и даже к религии вообще... Рассчитывать в этом деле на успех невозможно". Но предостережение это не было учтено.

В окончательном виде "Определение" Собора гласит: "

1. Православная Российская Церковь, составляя часть Единой Вселен­ской Христовой Церкви, занимает в Российском государстве первенствую­щее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобаю­щее ей как величайшей святыне огромного большинства населения и как величайшей исторической силе, созидавшей Российское государство.

2.  Православная Церковь в России в учении веры и нравственности, богослужении, внутренней церковной дисциплине и сношениях с други­ми автокефальными Церквами независима от государственной власти...

3.   Постановления и указания, издаваемые для себя Православной Церковью, равно как и акты церковного управления и суда, признают­ся государством имеющими юридическую силу и значение, поскольку ими не нарушаются государственные законы...

4.  Государственные законы, касающиеся Православной Церкви, из­даются не иначе, как по соглашению с церковной властью...7. Глава Российского государства, министр исповеданий и министр народного просвещения и товарищи их должны быть православными...

22. Имущество, принадлежащее установлениям Православной Цер­кви, не подлежит конфискации и отобранию..."

Отдельные статьи "Определения" носили анахронический характер, не соответствуя конституционным основам нового государства, новым государственно-правовым условиям, и не могли претвориться в жизнь. Однако в этом "Определении" содержится бесспорное положение о том, что в делах веры, своей внутренней жизни Церковь независима от государственной власти и руководствуется своим догматическим учением и канонами.           

                                    

                                                                                                                                   * * *

Деяния Собора совершались и в революционное время. 25 октября (7 ноября) пало Временное Правительство, в стране была установлена Советская власть. 28 октября в Москве разразились кровавые бои между занимавшими Кремль юнкерами и повстанцами, в руках которых был город. Над Москвой стоял грохот пушек и треск пулеметов. Стреляли во дворах, с чердаков, из окон, на улицах лежали убитые и раненые.

В эти дни многие члены Собора, приняв на себя обязанность медбратьев, ходили по городу, подбирая и перевязывая раненых. Среди них были архиепископ Таврический Димитрий (князь Абашидзе) и епископ Камчатский Нестор (Анисимов). Собор, стремясь остановить кровопро­литие, направил делегацию для переговоров с Военно-революционным комитетом и комендатурой Кремля. Делегацию возглавил митрополит Платон. В штабе Военно-революционного комитета митрополит Платон просил прекратить осаду Кремля. На это получил ответ: "Поздно, позд­но. Не мы испортили перемирие. Скажите юнкерам, чтобы они сдава­лись" . Но в Кремль делегация не смогла проникнуть.

"В эти кровавые дни, - писал впоследствии митрополит Евлогий, - в Со­боре произошла большая перемена. Мелкие человеческие страсти стихли, враждебные пререкания смолкли, отчужденность изгладилась... Собор, по­началу напоминавший парламент, начал преображаться в подлинный "Цер­ковный Собор", в органическое церковное целое, объединенное одним во-леустремлением - ко благу Церкви. Дух Божий повеял над собранием, всех утешая, всех примиряя". Собор обратился к враждующим с призывом к примирению, с мольбою о милосердии к побежденным: "Во имя Божие... Собор призывает сражающихся между собою дорогих наших братьев и де­тей ныне воздержаться от дальнейшей ужасной кровопролитной брани... Собор... умоляет победителей не допускать никаких актов мести, жестокой расправы и во всех случаях щадить жизнь побежденных. Во имя спасения Кремля и спасения дорогих всей России наших в нем святынь, разрушения и поругания которых русский народ никогда и никому не простит, Свя­щенный Собор умоляет не подвергать Кремль артиллерийскому обстрелу".

В воззвании, изданном Собором 17 (30) ноября, содержится призыв к всеобщему покаянию: "Вместо обещанного лжеучителями нового обще­ственного строения - кровавая распря строителей, вместо мира и братства народов - смешение языков и ожесточение, ненависть братьев. Люди, за­бывшие Бога, как голодные волки, бросаются друг на друга. Происходит всеобщее затемнение совести и разума... Русские пушки, поражая святы­ни кремлевские, ранили сердца народные, горящие верою Православною. На наших глазах совершается суд Божий над народом, утратившим свя­тыню... К нашему несчастью, доселе не родилось еще власти воистину на­родной, достойной получить благословение Церкви Православной. И не явится ее на Русской земле, пока со скорбною молитвою и слезным пока­янием не обратимся мы к Тому, без Кого всуе трудятся зиждущие град".

Тон этого послания не мог, конечно, способствовать смягчению сло­жившихся тогда напряженных отношений между Церковью и новым Советским государством. И все-таки в целом Поместный Собор сумел воздержаться от поверхностных оценок и выступлений узко политичес­кого характера, сознавая относительную значимость политических явле­ний в сравнении с религиозными и нравственными ценностями.

По воспоминаниям митрополита Евлогия, высшей точкой, которую духовно достиг Собор, явилось первое после интронизации появление на Соборе Патриарха: "С каким благоговейным трепетом все его встречали! Все - не исключая "левых" профессоров... Когда... Патриарх вошел, все опустились на колени... В эти минуты уже не было преж­них несогласных между собой и чуждых друг другу членов Собора, а были святые, праведные люди, овеянные Духом Святым, готовые ис­полнять Его веления... И некоторые из нас в этот день поняли, что в реальности значат слова: "Днесь благодать Святаго Духа нас собра..."

Заседания Собора приостановились на Рождественские каникулы 9 (22) декабря 1917 года, а 20 января 1918 года открылась вторая сессия, деяния которой продолжались по 7 (20) апреля. Они проходили в зда­нии Московской духовной семинарии. Начавшаяся гражданская война затруднила передвижение по стране; и 20 января на Соборное заседание смогли прибыть только 110 членов Собора, что не обеспечивало кворума. Поэтому Собор вынужден был принять особое постановление: проводить заседания при любом количестве присутствующих членов Собора.

Главной темой второй сессии было устройство епархиального управления. Обсуждение ее началось еще до Рождественских каникул с доклада профес­сора А.И.Покровского. Серьезные споры разгорелись вокруг положения о том, что епископ "управляет епархией при соборном содействии клириков и мирян". Предлагались поправки. Целью одних было резче подчеркнуть власть архиереев - преемников апостолов. Так, архиепископ Тамбовский Кирилл предлагал включить в "Определение" слова о единоличном управлении епис­копа, осуществляемом лишь при помощи епархиальных органов управления и суда, а архиепископ Тверской Серафим (Чичагов) говорил даже о недопус­тимости привлечения мирян к управлению епархией. Предлагались, однако, и такие поправки, которые преследовали противоположные цели: наделить клириков и мирян более широкими правами в решении епархиальных дел.

На пленарном заседании принята была поправка профессора И.М.Громогласова: заменить формулу "при соборном содействии кли­риков и мирян" на слова "в единении с клиром и Мирянами". Но епи­скопское совещание, охраняя канонические основания церковного строя, отвергло эту поправку, восстановив в окончательной редакции формулу, предложенную в докладе: "Епархиальный архиерей, по пре­емству власти от святых апостолов, есть Предстоятель местной Церк­ви, управляющий епархией при соборном содействии клира и мирян".

Собор установил 35-летний возрастной ценз для кандидатов в архи­ереи. По "Определению о епархиальном управлении" епископы должны избираться "из монашествующих или не обязанных браком лиц белого духовенства и мирян, причем для тех и других обязательно облачение в рясофор, если они не принимают пострижения в монашество".

Согласно "Определению" органом, при содействии которого архи­ерей управляет епархией, является епархиальное собрание, избираемое из клириков и мирян на трехлетний срок. Епархиальные собрания в свою очередь образуют свои постоянные исполнительные органы: епархиальный совет и епархиальный суд.

2 (15) апреля 1918 года Собор вынес "Определение о викарных епис­копах". Его принципиальная новизна заключалась в том, что в ведение ви­карных епископов предполагалось выделить части епархии и установить для них местопребывание в городах, по которым они титуловались. Издание этого "Определения" было продиктовано насущной потребностью в увели­чении числа епархий и мыслилось как первый шаг в этом направлении.

Самое обширное из постановлений Собора - это "Определение о право­славном приходе", по-другому названное "Приходским уставом". Во введе­ние к "Уставу" дан краткий очерк истории прихода в древней Церкви и в России. В основе приходской жизни должен лежать принцип служения: "Под руководством преемственно Богопоставленных пастырей все прихожа­не, составляя единую духовную семью во Христе, принимают живое участие во всей жизни прихода, кто как может своими силами и дарованием". В "Уставе" дано определение прихода: "Приходом... называется общество пра­вославных христиан, состоящее из клира и мирян, пребывающих на определенной местности и объединенных при храме, составляющее часть епархии и находящееся в каноническом управлении своего епархиального архиерея, под руководством поставленного священника-настоятеля".

Священной обязанностью прихода Собор провозгласил заботу о благоустроении его святыни - храма. В "Уставе" определен состав номиналь­ного прихода причта: священник, диакон и псаломщик. Увеличение и со­кращение его до двух лиц предоставлялось на усмотрение епархиального архиерея, который, по "Уставу", рукополагал и назначал клириков.

"Устав" предусматривал избрание прихожанами церковных старост, на которых возлагались заботы о приобретении, хранении и  употреблении хра­мового имущества. Для решения дел, связанных с содержанием храма, обес­печением клириков и избранием должностных лиц прихода, предполагалось созывать не реже двух раз в году приходское собрание, постоянным испол­нительным органом которого должен был стать приходской совет, состоя­щий из клириков, церковного старосты или его помощника и нескольких мирян - по избранию приходского собрания. Председательство на приход­ском собрании и в приходском совете предоставлялось настоятелю храма.

Крайне напряженный характер приняла дискуссия о единоверии - дав­нем и сложном вопросе, отягощенном застарелыми недоразумениями и взаимными подозрениями. В отделе единоверия и старообрядчества не удалось выработать согласованный проект. Поэтому на пленарном заседа­нии было представлено два диаметрально противоположных доклада. Кам­нем преткновения явился вопрос о единоверческом епископате. Один до­кладчик, епископ Челябинский Серафим (Александров), выступил против рукоположения епископов-единоверцев, усматривая в этом противоречие основанному на канонах территориальному принципу административного деления Церкви и угрозу отделения единоверцев от Православной Церкви. Другой докладчик единоверческий протоиерей Симеон Шлеев предложил учредить самостоятельные единоверческие епархии  после резкой полемики Собор пришел к компромиссному решению об учреждении пяти едино­верческих викарных кафедр, подчиненных епархиальным архиереям.

Вторая сессия Собора совершала свои деяния, когда страна была охвачена гражданской войной. Среди русских людей сложивших свои головы в этой войне были и священники. 25 января (7 февраля) 1918 года бандитами в Киеве был убит митрополит Владимир. Получив это печальное известие, Собор вынес постановление, в котором говорится: "1. Установить возношение в храмах за богослужением особых про­шений о гонимых ныне за Православную веру и Церковь и скончав­ших жизнь свою исповедниках и мучениках...

2. Установить по всей России ежегодное молитвенное поминовение в день 25 января или в следующий за сим воскресный день (вече­ром)... исповедников и мучеников".На закрытом заседании 25 января 1918 года Собор вынес экстрен­ное постановление о том, чтобы "на случай болезни, смерти и других печальных для Патриарха возможностей предложить ему избрать не­сколько блюстителей Патриаршего Престола, которые в порядке стар­шинства и будут блюсти власть Патриарха и преемствовать ему". На втором специальном закрытом заседании Собора Патриарх доложил, что постановление это им выполнено. После кончины Патриарха Ти­хона оно послужило спасительным средством для сохранения канони­ческого преемства Первосвятительского служения.

5 апреля 1918 года, незадолго до роспуска на Пасхальные канику­лы, Собор архипастырей Русской Православной Церкви принял поста­новление о прославлении в лике святых святителей Иосифа Астрахан­ского и Софрония Иркутского.

 

                                                                                                                                    * * *

Последняя, третья, сессия Собора продолжалась с 19 июня (2 июля) по 7 (20) сентября 1918 года. На ней продолжалась работа над составле­нием "Определений" о деятельности высших органов церковного управле­ния. В "Определении о порядке избрания Святейшего Патриарха" уста­навливался порядок, в основном похожий на тот, по которому был из­бран Патриарх на Соборе. Предусматривалось, однако, более широкое представительство на избирательном Соборе клириков и мирян Москов­ской епархии, для которой Патриарх является епархиальным архиереем. В случае освобождения Патриаршего Престола "Определением о Место­блюстителе Патриаршего Престола" предусматривалось незамедлительное избрание Местоблюстителя из числа членов Синода соединенным присут­ствием Священного Синода и Высшего Церковного Совета.

Одно из важнейших постановлений третьей сессии Собора - "Опре­деление о монастырях и монашествующих", разработанное в соответст­вующем отделе под председательством архиепископа Тверского Серафи­ма. В нем устанавливается возрастной ценз постригаемого - не меньше 25 лет; для пострига послушника в более юном возрасте требовалось благословение епархиального архиерея. Определение восстанавливало древний обычай избрания настоятелей и наместников братией с тем, чтобы епархиальный архиерей, в случае одобрения избранного, пред­ставлял его на утверждение в Святейший Синод. Поместный Собор подчеркнул преимущество общежительства перед особожительством и рекомендовал всем монастырям по возможности вводить у себя обще­жительный устав. Важнейшей заботой монастырского начальства и бра­тии должно быть строго уставное богослужение "без пропусков и без за­мены чтением того, что положено петь, и сопровождаемое словом нази­дания". Собор высказался о желательности иметь в каждой обители для духовного окормления насельников старца или старицы. Всем монас­тырским насельникам предписывалось нести трудовое послушание. Ду­ховно-просветительское служение монастырей миру должно выражаться в уставном богослужении, духовничестве, старчестве и проповедничестве.

На третьей сессии Собор вынес два "Определения", призванных ог­радить достоинство священного сана. Опираясь на апостольские на­ставления о высоте священного служения и на каноны, Собор под­твердил недопустимость второбрачия для вдовых и разведенных свя­щеннослужителей. Второе постановление подтверждало невозможность восстановления в сане лиц, лишенных его приговорами духовных су­дов, правильными по существу и по форме. Неукоснительное соблюде­ние этих "Определений" православным духовенством, строго храня­щим канонические основания церковного строя, в 20 - 30-е годы убе­регло его от дискредитации, которой подверглись группировки обнов­ленцев, поправших и православный закон, и святые каноны.

13 (26) августа 1918 года Поместный Собор Русской Православной Церкви восстановил празднование памяти всех святых, в земле Россий­ской просиявших, приуроченное ко второй неделе по Пятидесятнице.

На заключительном заседании 7 (20) сентября 1918 года Собор постановил созвать очередной Поместный Собор весной 1921 года.

Не все отделы Собора творили соборное деяние с одинаковым успе­хом. Заседая более года, Собор не исчерпал своей программы: некоторые отделы не успели выработать и вынести на пленарные заседания согласо­ванные доклады. Ряд "Определений" Собора не удалось осуществить из-за общественно-политической обстановки, которая сложилась в стране.

В решении вопросов церковного строительства, устроении всей жизни Русской Церкви в небывалых исторических условиях на основе строгой верности догматическому и нравственному учению Спасителя Собор стоял на почве канонической правды.

Политические структуры Российской Империи рухнули, эфемерным образованием оказалось Временное правительство, а Церковь Христова, руководимая благодатью Святого Духа, сохранила в эту переломную исто­рическую эпоху свой Богозданный строй. На Соборе, ставшем актом ее самоопределения в новых исторических условиях, Церковь сумела очис­титься от всего наносного, исправить деформации, которые она претерпе­ла в синодальную эпоху, и тем обнаружила свою неотмирную природу.

Поместный Собор явился событием эпохального значения. Упразднив канонически ущербную и окончательно изжившую себя синодальную сис­тему церковного управления и восстановив Патриаршество, он провел ру­беж между двумя периодами русской церковной истории. "Определения" Собора послужили Русской Церкви на ее многотрудном пути твердой опорой и безошибочным духовным ориентиром в решении крайне слож­ных проблем, которые в изобилии ставила перед нею жизнь.

СЛОВО  К  ЧИТАТЕЛЮ

Поместный собор Русской Православной Церкви 1917-1918

Русская Православная Церковь в годы гражданской войны