Время святого Климента (89—98 годы)

Мы знаем, каким подъемом духовной жизни со­провождалась первоначально проповедь апостольская. Сотни и тысячи людей безраздельно отдавались жиз­ни Царствия Божия. Но вскоре самим Апостолам в устной проповеди и в Посланиях пришлось предосте­регать новообращенных от множества опасностей и искушений, которые грозили новой жизни. И потому по смерти Апостолов — устроителей и руководителей Царствия Христова — появились новые заботы в жизни молодых еще Церквей.

Какова же их дальнейшая судьба?

Для первых тридцати лет сведения наши довольно ограниченны. Деяния Апостолов обрываются около 60 года. Послания Апостола Павла кончены тоже в 60-х годах. Апокалипсис, Послание святого Климента, «Пастырь» Ерма — вот наиболее достоверное и суще­ственное, что дает познать, как жила Церковь в кон­це I века. О Малоазийских Церквах этого времени мы уже имели случай говорить.

Послание Климента в светлых и сжатых чертах го­ворит о жизни Коринфской Церкви вплоть до 96 года.

«Кто, побывавший у вас, — пишет святой Климент в Коринф, — не хвалил вашей, всеми добродетелями исполненной и твердой, веры? Не удивлялся вашему трезвенному и кроткому во Христе благочестию? Не превозносил вашей великой щедрости в гостеприим­стве? Не прославлял вашего совершенного и верного знания? Во всем вы поступали нелицеприятно, ходи­ли в заповедях Божиих, повинуясь предводителям вашим и воздавая должную честь старшим (пресви­терам) между вами! Все вы были смиренны и чуж­ды тщеславия, любили более подчиняться, нежели повелевать, и давать, нежели принимать. Довольству­ясь тем, что Бог дал вам на путь земной жизни, и тщательно внимая словам Его, вы хранили их в глу­бине сердца, и страдания Его были пред очами ва­шими. Таким образом всем был дарован глубокий и прекрасный мир и ненасытимое стремление делать добро: и на всех было полное излияние Святого Духа. Полные святых желаний, с искренним усерди­ем и с благочестивым упованием вы простирали руки свои ко Всемогущему Богу и умоляли Его быть ми­лосердым, если вы в чем невольно погрешили. День и ночь подвигом вашим было попечение о всем брат­стве, чтобы число избранных Его спасалось в добро­душии и единомыслии. Вы были искренни, чистосер­дечны и не помнили зла друг на друге. Всякий мя­теж и всякое разделение было вам противно. Вы плакали о проступках ближних, их недостатки счита­ли собственными. Не скучали делать добро, готовые на всякое дело доброе... Вы все совершали в страхе Господа: Его повеления и заповеди были написаны на скрижалях сердца вашего».

Таковы впечатления очевидцев о жизни Коринф­ской Церкви, которые описывает святой Климент в 96 году со слов «побывавшего» в Коринфе.

Казалось, они были благоприятнее, чем то, что прозревали тайнозрители в Малоазийской Церкви в то же приблизительно время.

Но вот неожиданный мятеж, случившийся в 90-96 годах в Коринфе, и тяжелое потрясение всего духов­ного строя этой Церкви заставляют думать, что впе­чатления «очевидца» были менее глубоки, чем прозре­ния Апостола Иоанна. Апостол зрел такие внутренние искушения и падения, которые, вероятно, просмотрены более поверхностным наблюдателем в Коринфе.

В некоторой, видимо, более молодой, части Коринф­ской Церкви, выросшей уже без непосредственного апостольского руководства, к 90-м годам накаплива­лись воззрения и вкусы к жизни не такой, какую зна­ла ранее Коринфская Церковь. Но об этом после.

Наши источники дают нам возможность несколько ближе приглядеться к жизни другой знаменитой Церкви этого времени — Церкви Римской.

Что же происходило в Римской Церкви после смерти Апостолов Петра и Павла?

Первые тридцать лет после гонения Нерона и смерти Апостолов прошли для Римской Церкви со стороны внешней (но не внутренней) без существен­ных перемен и потрясений. Только одни имена Лина и Анаклета (или Клета) — двух епископов Рима, преемников Апостолов — сохранило предание от заб­вения. Только эти два имени, и никаких событий из их времени, запомнил святой Ириней Лионский. «Блаженные Апостолы (Петр и Павел), — пишет он, — основав и устроив Церковь (в Риме), вручили служение епископства Лину. Об этом Лине Павел упоминает в Посланиях к Тимофею (2 Тим. 4, 21). Ему преемствует Анаклет; после него на третьем ме­сте от Апостолов получает епископство Климент». Таков рассказ святого Иринея²⁹.

Климент был епископом, по хронологии Евсевия Кесарийского, с 92 по 101 годы (или, как теперь ис­правляют эту хронологию, — с 89 по 98 годы).

Начиная с епископа Климента Римская Церковь выходит из того исторического забвения, в которое она на время погрузилась. Появляется много преда­ний. Законно, и еще больше незаконно, с именем святого Климента связалось множество творений, преданий, рассказов. В своих очерках мы остановим­ся преимущественно на том, что не вызывает слиш­ком много споров и сомнений. Во всем объеме мы надеемся коснуться всего, связанного со святым Кли-ментом, в более обширной работе. Для нашей цели пока достаточно ограничиться Посланием самого свя­того Климента и книгой (собственно первой ее час­тью) под именем «Пастырь» Ерма. (Об этих памят­никах конца I и начала II века мы скажем в даль­нейшем подробнее.)

Здесь мы находим хотя и весьма сжатые, но все же отчетливые указания на жизнь христиан этого времени, и кое-что даже такое, что проливает свет на промежуток с 60 по 90 годы I века.

Что же мы застаем в христианском Риме конца I века? Апостолы скончались. Кто продолжал их дело, каковы были христиане, что им пришлось пережить?

Апостольские дарования просвещать, пророчество­вать, руководить, управлять уже с этого времени, ви­димо,  редко сочетались в одном лице, как это было первоначально в лице Апостолов.

Книга «Пастырь» (сборник видений одного рим­ского мирянина по имени Ерм) достаточно отчетли­во вскрывает положение. Вслед за смертью Апосто­лов дело назидания Римской Церкви, строительство ее духовной жизни мы видим в руках прозорливца — пророка Ерма. Но действует он не один, а совместно с предстоятелями — пресвитерами и епископами (ср. подобную же картину церковной жизни в «Διδαχή»³⁰).

Ерму было заповедано записать сказанное ему в видении, чтобы откровенные слова обнародованы были избранным. Но обнародовать это и назидать «избранных» (то есть Церковь) он должен был не сам, не самостоятельно. «Ты прочтешь ее (книгу ви­дений ) в этом городе (то есть в Риме) вместе с пре­свитерами, предстоятелями Церкви»³¹.

В Церкви, как видно, был определенный порядок руководства и научения народа, которому подчиня­лись и пророки и которому научала следовать Ерма Церковь, являвшаяся ему в видении в образе стари­цы. У Ерма не заметно никакого желания оспаривать

значение для Церкви епископского и пресвитерского служения.

Но и среди предстоятелей Церкви старица, явив­шаяся в видении святому Ерму, различает одного с особыми полномочиями: «Ты напишешь две книги, — говорила она, — и одну отдашь Клименту... Климент отошлет во внешние города, ибо ему это предоставле­но...»³² Из этого указания нетрудно догадаться, что пресвитеров, предстоятелей в Риме, в это время воз­главлял святой Климент. Он имел особые полномо­чия, в частности, сноситься со «внешними городами». Только за этим главою пресвитеров римских, как видно из книги Ерма, еще не закрепилось имя «епис­копа» в отличие от пресвитеров, как это было уже в те годы в Малой Азии, Антиохии и, видимо, прежде всего в Иерусалиме. Как нам известно, в Иерусалиме с первых же годов основания Церкви (и не позднее 44 года) Апостолы во главе пресвитеров и всей Церк­ви поставили одного предстоятеля, первого «еписко­па» — Апостола Иакова, брата Господня.

Тот же порядок был уже издавна крепко и ясно установлен в Церквах Малой Азии и Сирии, когда в самом начале II века ученик апостольский святой Игнатий Антиохийский писал свои послания. То же было, видимо, и в Риме, только здесь еще долго (по крайней мере до конца II века, до времен святого Иринея) слова «пресвитер», «епископ» употребляли так же, как мы — слово «пастырь», прилагая их при случае безразлично и к главе священства — еписко­пу, и ко всему священству — пресвитерам. Так делал еще святой Ириней Лионский. Святой Ириней твер­до знает и помнит преемственную нить римских предстоятелей — глав пресвитеров (то есть еписко­пов) — нить, которая по его списку восходит в Риме к самим Апостолам³³. Только это не мешает ему при случае назвать их «пресвитерами» (ср.: 1-е Послание святого Климента. Гл. 42, 44).Так, не выделяя еще по имени («епископ»). Рим­ская Церковь в конце I века (и по книге Ерма, и по святому Иринею) имела все же особого предстоятеля, который выделялся некоторыми полномочиями из среды остальных пресвитеров. Вот скромное начало столь нескромного представительства, которое много позднее получило имя папства!

В конце царствования Домициана (81-96 годы) и в первые годы царствования Траяна (98-117 годы) это место предстоятеля римских пресвитеров занимал святой Климент, по списку святого Иринея третий после апостолов епископ, как стали говорить в Риме позднее.

Для истории святой Климент, действительно, как и говорит о нем святой Ерм в своей книге «Пас­тырь», известен по преимуществу своими сношения­ми от имени Церкви Римской с «внешними города­ми», и в частности с городом Коринфом и его знаме­нитой Церковью.

Его Послание в Коринф, которое дошло и до нас, там долго помнили и читали. Лет через семьдесят из Коринфа писал в Рим, в ответ на новое Послание из Рима, знаменитый Дионисий, епископ Коринфский: «Сегодня мы провели святой воскресный день и про­читали ваше Послание, которое для собственного на­зидания всегда будем читать, как и написанное нам еще прежде Климентом».

Это Послание выделило святого Климента из ряда предшествующих и последующих римских епископов, которые вплоть до середины II века ничем себя в жизни церковной сколько-нибудь заметно не прояв­ляли. Римские епископы писали, видимо, редко и не оставили до середины II века, за исключением свято­го Климента, никакого другого литературного или догматического следа.

Послание святого Климента получило широкую из­вестность. Его знали на Востоке и на Западе. Оно от­вечало, видимо, на живую потребность не одной толь­ко Коринфской Церкви. В нем был ответ на недоразу­мения, которые вслед за смертью Апостолов возника­ли в той или иной степени едва ли не в каждой Цер­кви. И ответ давался человеком, который, по словам святого Иринея, имел апостольскую проповедь еще «в ушах своих и предание их перед глазами своими». И писалось это от имени Церкви (святой Климент не поставил своего имени в Послании — оно было от имени Римской Церкви), где тогда еще многие полу­чили наставления от самих Апостолов.

Это Послание читал и, видимо, одобрял другой зна­менитый ученик апостольский — святой Игнатий Бо­гоносец. Он писал в Рим: «Вы никогда никому не за­видовали и других учили тому же. Желаю, чтобы вы подтвердили делом, что преподаете в своих наставлени­ях» (Рим. 3). Послание святого Климента в первой своей части посвящено было именно вреду зависти (гл. 3-4). Читал и пользовался этим Посланием и свя­той Поликарп Смирнский и его ученик — святой Ири­ней Лионский, который нам более других писателей этого века говорит об этом Послании и его авторе.

Он пишет: «На третьем месте от Апостолов (Пет­ра и Павла) получает епископство (в Риме) Климент, видевший блаженных Апостолов и обращавшийся с ними, еще имевший проповедь Апостолов в ушах своих и предание их пред глазами своими; впрочем, он не один, но многие еще оставались тогда (во вре­мя Домициана, в конце I века. — С. М.), которые по­лучили наставление от Апостолов. При этом Климен­те, когда произошло немалое разномыслие между братьями в Коринфе, Церковь Римская написала к коринфянам весьма дельное Послание, увещевая их к миру и восстановляя их веру и возвещая недавно принятое от Апостолов предание»³⁴.В дальнейшем мы подробно познакомимся по это­му Посланию, с какими мыслями и понятиями жил после Апостолов Рим, но сейчас остановимся на том, что уясняет внешние события жизни Римской Церк­ви на грани II века.

Святой Климент пишет в Коринф: «Внезапные и одно за другим случившиеся с нами несчастия и бед­ствия были причиною того, братья, что поздно, как думается нам, обратили мы внимание на спорные у вас дела». Несчастья и бедствия, о которых говорит святой Климент, христиане потерпели в конце I века (в 96 году) от императора Домициана. Это «гонение Домициана», которое хорошо помнят христианские писатели II века, упоминают, по словам Евсевия Кеса­рийского, и языческие историки (Евсевий, в частно­сти, ссылается на некоего языческого историка III века, «История» которого до нас не сохранилась)³⁵.

Как встретили и перенесли эти бедствия христиа­не Рима, мы увидим в книге видений Ерма, совре­менника Климента.

В последнее время самое гонение Домициана по­чти отрицают, сводя дело к нескольким случайным казням и ссылкам. И потому приходится несколько остановиться на вопросе, каково было внешнее поло­жение христиан на грани II века, было ли гонение на христиан в конце I века.

Следует обратить внимание прежде всего на то, что святой Климент говорит от имени целой Церкви, что она пережила «внезапные и одно за другим слу­чившиеся несчастия и бедствия», — бедствия косну­лись целой Церкви.

Соответственно с этим, когда святой Мелитон Сардикийский (70-е годы II века) обращается с аполо­гией к императору Марку Аврелию³⁶, он ставит До­мициана наряду с Нероном как врага христиан.

Святой Ириней Лионский определенно ко времени Домициана (к концу его царствования) относит ссылку на остров Патмос Апостола Иоанна . Следова­тельно, и в Апокалипсисе упомянутые преследования должны быть относимы к этому времени. Несколько путано, по обыкновению, и с своей палестинской точки зрения, говорит о преследовании Домициана Егизипп (писавший приблизительно одновременно с Мелитоном). Судя по его рассказу, Домициан, кото­рому, как известно и из языческих источников, всю­ду мерещились заговорщики, услыхав, что христиане ждут какого-то нового Царства, Царства Давидова — Христова, встревожился. Донесли ему, в частности, на родственников по плоти Спасителя, сыновей Иуды, так называемого брата Господня. Домициан их счел за претендентов на престол этого ожидаемого Цар­ства. По словам Егизиппа,  Домициан сам их допра­шивал о Христе и Его Царстве. Но, узнав, что «Его Царство — не от мира» и не земное, а Небесное и ангельское, что оно откроется по окончании века, когда Господь придет судить живых и мертвых, импе­ратор успокоился. Убедившись, что родственники Спасителя — люди бедные, своими руками добываю­щие себе пропитание с ничтожного клочка земли, «презрел их, как людей ничтожных, дал им свободу» и указом прекратил гонение на Церковь.

Егизипп здесь тоже говорит о гонении на Цер­ковь, которое вскоре, впрочем, прекратилось. Но о каком гонении у него речь — местном в Палестине или общем — неясно.

Говорит о гонении при Домициане и Тертуллиан — шестой свидетель из этой эпохи. «Преследовал нас и Домициан, часть Нерона по жестокости», — пишет он в своей Апологии в конце II века. Но вместе с Еги-зиппом (и, быть может, под его влиянием) говорит о скором прекращении гонения и даже возвращении сосланных, что, вероятно, относилось только к эпизоду в Палестине, ибо, по Евсевию, который опирался и на языческие источники и на церковные предания, не Домициан прекратил гонение. Сосланные были возвращены только после смерти Домициана сенатом, который отменил почти все его распоряжения. В ча­стности, уже после смерти Домициана вернулся в Ефес из ссылки с Патмоса и Апостол Иоанн Бого­слов. Это подтверждает и Климент Александрийский, говоря, что он вернулся, «когда тиран умер» . А язы­ческие историки II и III века, по словам Евсевия, повествуют, что «на пятнадцатом (последнем) году царствования Домициана (96 год) вместе со многими другими и Флавия Домицилла, племянница (или жена) Флавия Климента, одного из тогдашних рим­ских консулов, в наказание за исповедание Христа сослана была на остров Понтию».

По языческим источникам Евсевия, ссылка косну­лась «многих», что вполне соответствует словам свя­того Климента о «бедствиях и несчастиях» целой Церкви Римской, а как мы видим по Апокалипси­су — не одной Церкви Римской. Флавия Домицилла отмечена историками особо, как близкая родственни­ца императора. Помещения, где она жила в ссылке, показывали еще в IV веке. Их видел блаженный Иероним, который, рассказывая об этом, называет Домициллу «знаменитейшей из жен». Таким образом, если не придумывать каких-либо искусственных ги­потез, гонение на христиан при Домициане было бес­спорным фактом.

В связи с гонением Домициана много споров вы­зывает судьба дяди (или мужа?) Флавии Домициллы — консула Флавия Климента. За что казнен кон­сул Климент — один из первых людей в Римском го­сударстве? Одни видят в нем христианского мучени­ка, другие считают невозможным, чтобы христиане первых трех веков забыли такого видного мученика.

О  нем ничего не говорят христианские писатели. «Иное дело, — говорят, — забыть какого-нибудь раба, дровосека, иное — верующего из дома кесарева»³⁹ (Климент был близкий родственник императора).

В древних календарях (и в частности, карфаген­ском) значится мученик Климент, но в них не отме­чалось, кто был мученик. Христианские писатели II и III веков молчат о Флавии Домицилле, несомненно, пострадавшей за Христа, хотя она была также не «раба-дровосек», а «из дома кесарева», и если бы не указание Бруттия (или Бреттия), язычника, мы бы, быть может, не знали и этой «знаменитейшей из жен» века Домициана. История часто нелицеприятно забывает людей независимо от происхождения. Что касается Флавия Климента, то его отношение к хрис­тианству было забыто, быть может, потому, что Дион Кассий, который рассказывает о его смерти, не так ясно, как Бруттий о Домицилле, ставил в связь его судьбу с принадлежностью к христианству.

Вот сообщение Диона Кассия: «Климент и его жена Домицилла были обвинены в безбожии — обви­нение, жертвой которого становились многие лица, державшиеся иудейства. Одни были казнены, другие лишены имущества» и сосланы.

Здесь ясное указание, что преследование Климен­та и других носило религиозный характер. Однако вводит в заблуждение указание на иудейство Кли­мента и его сообщников. Но если вспомнить, что в I веке большинство римлян и самая власть мало раз­личали христианство от иудейства (различать стали ясно едва ли раньше Траяна), что Флавия Домицил­ла была несомненно христианкой, что одно из древ­нейших кладбищ Рима (на Ардеатинской дороге) было расположено на земле Флавиев, — нужно ска­зать, что, весьма вероятно, казни Климента и других державшихся «иудейского суеверия» были частью тех«бедствий и несчастий», которые, по словам Посла­ния святого Климента, постигли Церковь Римскую.

Таково то немногое, что мы знаем о внешней судьбе римских христиан того времени. Добавим к этому, что семья Флавиев, на которую обрушились несчастья 96 года, была не единственной знатной се­мьей, примкнувшей к христианству.

Надписи древних кладбищ Рима, сопоставленные с намеками у языческих историков, говорят о проник­новении христианства в конце I века в знатнейшие семьи Помпониев, Ацилиев и других.

Этому составу Римской Церкви соответствуют об­личения Ерма в том, что многие римские «христиане, оставив первоначальную ревность, вновь покупают поместья, строят великолепные здания и ненужные жилища⁴¹.

Из слов Ерма ясно, что к Римской Церкви прим­кнуло немало людей, имевших возможность прони­кать в самые разнообразные круги римского обще­ства — от рабов до царских родов.

Но не долго длился этот безмятежный «мирской успех» Римской Церкви и ее обогащение вступлени­ем в ее среду знатных и влиятельных.

Казни, ссылки, преследования, «несчастия и бед­ствия» — вот что «внезапно» стала переживать Рим­ская Церковь в самом конце I века. И эти бедствия, после почти трех десятилетий спокойной жизни, об­рушились на нее не случайно. Они стояли в связи с внутренними потребностями самой Римской Церкви.

Это открывает нам второй авторитетный свидетель и руководитель Римской церковной общины — ее пророк Ерм.

 

Проповедь и обличения Ерма

 

Святой Ерм, о котором мы упоминали уже не раз, был римский мирянин. Наверное, отпущенный на свободу раб, сперва разбогатевший, а потом разорив­шийся. Человек семейный: у него жена и дети. Он возвещал Римской Церкви свои видения и открове­ния, собранные им в книгу под именем «Пастырь»⁴².

Предполагают (так думал еще Ориген), что это одно лицо с тем Ермом, который упомянут Апосто­лом Павлом в Послании к Римлянам (Рим. 16, 14). Это возможно, ибо во времена Климента (то есть в 90-х годах I века), когда начались его видения, он уже пожилой человек, со взрослыми детьми (вряд ли ему было меньше 50 лет). Если так, то нужно ду­мать, что он дожил до глубокой старости, ибо по од­ному достоверному известию II века (в так называе­мом Мураториевом фрагменте) говорится, что книга «Пастырь» обнародована была Ермом при брате его, епископе Пии. Впрочем, такое долголетие (около 100 лет) среди руководителей христианского мира не было необычным — вспомним Апостола Иоанна, епископа Симеона Иерусалимского (пострадал 120-ти лет), святого Поликарпа, святого Пофина Лионского (пострадал около 100 лет), Наркиса Иерусалимского (жил 115 лет).

Вся довольно обширная книга Ерма состоит из трех частей. «Видения» (четыре — или пять, если вступление ко 2-му отделу причислять к «Видени­ям»), «Заповеди» (двенадцать) и «Подобия» (десять).

Предполагают, что они записаны были или обна­родованы в таком порядке:

1)  Видение второе;

2)  Видения первое, второе и третье;

3)  Видения первое, второе, третье, четвертое;

4)  первые четыре Видения и пятое Видение с За­поведями и восемью первыми Подобиями;

5)  Подобие девятое;

6)  Подобие десятое.

Видения, как можно догадываться по указанию на Климента (в Видении втором), начались при святомКлименте (в 90-х годах I века). Книга обнародована в окончательном виде при епископе Пии (свидетель­ство Мураториева фрагмента). Все части книги связа­ны полным внутренним единством, несмотря на раз­ницу заглавий и, по-видимому, большой промежуток времени, который разделял их возникновение. Впол­не чувствуется единое лицо, через которое возвеща­ются эти откровения.

«Видения» святого Ерма дают довольно полный духовный облик христианского общества Рима с кон­ца I по середину II века, да и не одного Рима. Это был ряд прозрений во внутренний строй жизни Цер­кви и ряд указаний, что и как исправить в жизни христиан этого времени.

Мы знаем по многим свидетельствам в Деяниях Апостолов, у святого Иринея, в «Διδαχή» и других памятниках об исключительном пророческом служе­нии в это время. В «Пастыре» мы имеем едва ли не единственную запись проповеди и изречений такого пророка. Это первостепенный по значению источник для знакомства с внутренней жизнью послеапостоль-ского времени.

Извлечем из книги Ерма сперва то, что она дает для уяснения событий в Риме. В дальнейшем мы попытаемся, пользуясь ею, познакомиться вообще с духовной жизнью эпохи: ибо эта книга, как сознавал и сам Ерм, освещала положение (отвечала на запро­сы) не одной Римской Церкви, — не напрасно ста­рица-Церковь приказала через Климента рассылать ее во «внешние города», то есть во всю Вселенскую Церковь.

И целое общество и отдельный ее руководитель-пророк обнаруживаются здесь вплоть до сокровенных движений своей души.

Первые видения Ерма были призывом покаяться и приготовиться к наступающему великому гонению (особенно Видения второе и четвертое). «Блаженны

вы, которые претерпите наступающее великое гоне­ние и не отречетесь от своей жизни», — возвещал Ерм. «Вы имеете образ великого бедствия», — гово­рил Ерм, рассказывая римлянам о своем видении. «Если приготовите себя и от всего сердца покаетесь пред Господом, то можете избежать этих бедствий (напастей)». Всего естественнее думать, что Ерм здесь говорит о тех бедствиях, которые Церковь пе­режила в последний год царствования Домициана.

Если бы эти бедствия были позади и речь шла уже о новых, то возможно ли было бы такое полное умол­чание о только что пережитом гонении в 96 году, ко­гда оно прямо относилось к теме проповеди Ерма? Мысли и чувства Ерма, особенно там, где он касается мучеников и отступников, носили бы следы свежей раны только что пережитого Церковью потрясения. На это нет никаких указаний. О мучениках он гово­рит в первых Видениях в выражениях, которые скорее напоминают времена Нерона (звери, крест), а отступ­ники у него — это люди, запутавшиеся в житейском, которые постепенно погрязли в свое отступление. Ско­рее, все указывает на то, что ему поручено пригото­вить Церковь, себя и свою семью к крупным испыта­ниям после многих лет сравнительно мирной жизни.

Тогда мы в его проповеди получаем ключ к пони­манию жизни Римской Церкви вслед за смертью Апо­столов. Десятки лет мирной жизни (около 30 лет между гонением Нерона и последним годом царство­вания Диоклетиана) расслабляюще подействовали на Римскую христианскую общину. Христиане могли мирно торговать, участвовать в общественной жизни Рима. Незаметно для себя они оказывались втянуты в круговорот жизни языческого мира. Многие оказались втянуты в обширные торговые предприятия (в том числе сам Ерм); другие покупали поместья, строили великолепные здания, ненужные жилища (Подобие первое). Вероятно, увлечение каждого соответствовалоего дохристианскому прошлому (Видение третье. 9). И вот плоды: «Вы, обремененные житейскими делами, впали в беспечность, — обличает римских христиан явившийся Ерму Ангел, — одряхлел ваш смысл... Дух ваш обветшал и ослабел и не имеет силы от грехов ваших и сомнений сердца» (Видение третье. 11).

Позднее Ерм подробнее раскрывает весь путь па­дения многих христиан-современников и дает советы, как исправиться. В первых же Видениях ему лишь кратко и сжато раскрыто было падение как его соб­ственное и его семьи, так и окружающих, и поруче­но призвать к покаянию и приготовить всех к насту­пающему гонению. Истинное покаяние могло, по сло­вам Ерма, предотвратить грозившее бедствие. Во вся­ком случае покаяние делало христиан способными перенести его с пользою. Ерму явился ужасный зверь. Ангел ему поясняет: «Зверь есть образ грядущей ве­ликой напасти. Поэтому если приготовите себя и от всего сердца покаетесь перед Господом, то можете избежать ее... Те, которые пребудут тверды (в грозив­шей напасти) и будут искушены ими, очистятся. И, как золото оставляет нечистоту свою (через огонь), так и вы — оставьте всякую скорбь и печаль (жи­тейские) и очиститесь и будьте годны для здания башни» (строящегося на протяжении веков здания Церкви — Царствия Божия, которое было также по­казано в видении Ерму)⁴³.

Впечатление от первых видений Ерма таково, что нечистота, которая накопилась в семьях в течение тридцати лет мирной жизни после смерти Апостолов, даже в среде выдающихся христиан, как Ерм, собра­ла над Римскою Церковью грозную тучу очистительного гнева Божия.

Призыв к покаянию, который получил Ерм в сво­их видениях, должен был или отвратить это наказа­ние, или хотя бы сделать христиан способными с пользою перенести его.

Больше всего заботят Ерма разбогатевшие христи­ане, им угрожает наибольшая опасность — тем, «ко­торые любят настоящий век, роскошествуют в богат­стве своем и не ожидают благ будущих: гибнут души их» (Видение первое). Действительно, богатым всего труднее, вероятно, было перенести гонение Домициа­на: ссылки, конфискацию и т. п.

Домициановские меры борьбы больнее всего отра­жались на богатых. Об этом предупреждала Ерма старица-Церковь: «Когда придет гонение, то ради бо­гатств своих и попечений отрицаются (они) Господа» (там же).

СВЯТОЙ АПОСТОЛ ИАКОВ

РИМСКАЯ ЦЕРКОВЬ В КОНЦЕ I И В НАЧАЛЕ II ВЕКА

МАЛОАЗИЙСКИЕ ЦЕРКВИ (60-160 ГОДЫ)