Глава добродетелей — молитва; их основа­ние— пост.

Пост есть постоянная умеренность в пище с благоразумною разборчивостью в ней.

Гордый человек! ты мечтаешь так много и так высоко о уме твоем, а он — в совершенной и не­прерывной зависимости от желудка.

Закон поста, будучи по наружности законом для чрева, в сущности есть закон для ума.

Ум, этот царь в человеке, если желает вступить в права своего самодержавия и сохранить их, должен прежде всего подчиниться закону поста. Только тогда он будет постоянно бодр и светел; только тогда он может властвовать над пожела­ниями сердца и тела; только при постоянной трезвенности он может изучать заповеди еван­гельские и последовать им. Основание доброде­телей — пост.

Вновь созданному человеку, введенному в рай, дана единственная заповедь, заповедь о посте. Конечно, дана одна заповедь потому, что она была

достаточна для сохранения первозданного чело­века в его непорочности.

Заповедь не говорила о количестве пищи, а воспрещала только качество. Да умолкнут же те, которые признают пост только в количестве пищи, а не в качестве. Углубясь в опытное изуче­ние поста, они увидят значение качества пищи.

Так важна заповедь поста, объявленная Богом человеку в раю, что вместе с заповедью произне­сена угроза казнью за нарушение заповеди. Казнь заключалась в поражении человеков вечною смертию.

И ныне греховная смерть продолжает пора­жать нарушителей святой заповеди поста. Не соблюдающий умеренности и должной разбор­чивости в пище не может сохранить ни девства, ни целомудрия, не может обуздывать гнева, пре­дается лености, унынию и печали, делается ра­бом тщеславия, жилищем гордости, которую вводит в человека его плотское состояние, явля­ющееся наиболее от роскошной и сытой тра­пезы.

Заповедь поста возобновлена или подтверж­дена Евангелием. Внемлите же себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пьянством (Лк. 21:34), — завещал Господь. Объядение и пьянство сообщают дебелость не только телу, но уму и сердцу, т. е. вводят человека по душе и телу в плотское состояние.

Напротив того, пост вводит христианина в состояние духовное. Очищенный постом — смирен духом, целомудрен, скромен, молчалив, тонок по чувствам сердечным и мыслям, легок по телу, спо­собен к духовным подвигам и умозрениям, спо­собен к приятию Божественной благодати.

Плотский человек всецело погружен в грехов­ные наслаждения. Он сладострастен и по телу, и по сердцу, и по уму, он не способен не только к духовному наслаждению и к приятию Божествен­ной благодати, но и к покаянию. Он неспособен вообще к духовным занятиям: он пригвожден к земле, утонул в вещественности, заживо — мертв душою.

Горе вам, насыщеннии ныне: яко взалчете! (Лк. 6:25). Таково изречение Слова Божия нару­шителям заповеди святого поста. Чем будете вы питаться в вечности, когда научились здесь един­ственно пресыщению вещественными брашна- . ми и вещественными наслаждениями, которых нет на небе? Чем будете вы питаться в вечности, когда вы не вкусили ни одного небесного блага? Как можно вам питаться и наслаждаться небес­ными благами, когда вы не стяжали к ним ника­кого сочувствия, стяжали отвращение?

Насущный хлеб христиан — Христос. Нена­сытное насыщение этим хлебом — вот пресы­щение и наслаждение спасительное, к которому приглашаются все христиане.

Ненасытно насыщайся Словом Божиим; не­насытно насыщайся исполнением заповедей Христовых; ненасытно насыщайся трапезою, уго­тованною сопротив стужающих тебе, и упи­вайся чашею державною (Пс. 22:5).

«С чего начать нам, — говорит святой Мака­рий Великий (Слово 1, гл. 4), — никогда не зани­мавшимся исследованием сердец наших? Стоя вне, будем стучаться молитвою и постом, как и Господь повелел: Толцыте, и отверзется вам» (Мф. 7:7).

Этот подвиг, который предлагает нам один из величайших наставников монашества, был под­вигом святых апостолов. Из среды его они спо­доблялись слышать вещания Духа. Служащим им Господеви, говорит писатель их деяний, и постя­щимся, рече Дух Святой: отделите Ми Варнаву и Савла на дело, на неже призвах их. Тогда по-стившеся и помолившеся, и возложше руки на ня, отпустиша их (Деян. 13:2—3). Из среды под­вига, в котором совокуплены были пост и молит­ва, услышалось повеление Духа о призвании язычников в христианство. Чудное совокупление поста с молитвою! Мо­литва бессильна, если не основана на посте, и пост бесплоден, если на нем не создана молитва. Пост отрешает человека от плотских страстей, а мо­литва борется с душевными страстями, и, побе­див их, проникает весь состав человека, очищает его; в очищенный словесный храм она вводит Бога. Кто, не обработав земли, засевает ее, тот погубляет зерна и вместо пшеницы пожинает терние. Так и мы, если будем сеять семена мо­литвы, не истончив плоти, то вместо правды плодопринесем грех. Молитва будет уничтожаться и расхищаться различными суетными и пороч­ными помышлениями и мечтаниями, осквер­няться ощущениями сладострастными. Плоть наша произошла от земли, и если не возделать ее, подобно земле, никогда не может принести плода правды. Напротив, если кто обработает землю с великим тщанием и издержками, но ос­тавит ее незасеянною, то она густо покрывается плевелами. Так, когда тело будет истончено по­стом, а душа не возделается молитвою, чтением, смиренномудрием, тогда пост делается родите­лем многочисленных плевелов—душевных стра­стей: высокоумия, тщеславия, презрения.¹²

Что такое страсть объядения и пьянства? По­терявшее правильность естественное желание пищи и пития, требующее гораздо большего ко­личества и разнообразного качества их, нежели сколько нужно для поддержания жизни и сил те­лесных, на которые излишнее питание действует противоположно своему естественному назначе­ние, действует вредно, ослабляя и уничтожая их.

Желание пищи выправляется простою трапе­зою и воздержанием от пресыщения и наслаж­дения пищею. Сперва должно оставить пресы­щение и наслаждение: этим и изощряется жела­ние пищи, и получает правильность. Когда же желание сделается правильным, тогда оно удов­летворяется простою пищею.

Напротив того, желание пищи, удовлетворяе­мое пресыщением и наслаждением, притупля­ется. Для возбуждения его мы прибегаем к раз­нообразным вкусным яствам и напиткам. Жела­ние сперва представляется удовлетворенным; потом делается прихотливее, и наконец, обраща­ется в болезненную страсть, ищущую непрестан­ного наслаждения и пресыщения, постоянно пребывающую неудовлетворенною.

Намереваясь посвятить себя на служение Богу, положим в основание подвига нашего пост. Су­щественное качество всякого основания должна быть непоколебимая твердость: иначе невозмож­но устоять на нем зданию, как бы здание само по себе ни было прочно. И мы никак, никогда, ни под каким предлогам не дозволим себе нарушить поста пресыщением, особенно же упивством.

Наилучшим постом признают святые отцы употребление пищи однажды в день не досыта. Такой пост не расслабляет тела продолжитель­ным неедением и не отягощает его излишеством пищи, притом сохраняет его способным к душес­пасительной деятельности. Такой пост не пред­ставляет никакой яркой особенности, и потому постящийся не имеет причины к превозноше­нию, к которому так склонен человек по поводу самой добродетели, особенно когда она резко выставляется.

Кто занят телесными трудами или так слаб телом, что не может довольствоваться употреб­лением пищи однажды в день, тот должен вку­шать дважды. Пост для человека, а не человек для поста.

Но при всяком употреблении пищи, и редком, и частом, строго воспрещается пресыщение: оно делает человека неспособным к духовным подви­гам и отворяет дверь другим плотским страстям.

Неумеренный пост, т. е. продолжительное из­лишнее воздержание в пище, не одобряется свя­тыми отцами: от безмерного воздержания и про­исходящего от него изнеможения человек делается неспособным к духовным подвигам, часто обращается к объядению, часто впадает в страсть превозношения и гордости.

Весьма важно качество пищи. Запрещенный райский плод, хотя был прекрасным на вид и вкусным, но он пагубно действовал на душу: со­общал ей познание добра и зла, и тем уничтожал непорочность, в которой были созданы наши праотцы.

И ныне пища продолжает сильно действовать на душу, что особенно заметно при употребле­нии вина. Такое действие пищи основано на раз­нообразном действии ее на плоть и кровь и на том, что пары ее и газы от желудка подымаются в мозг и имеют влияние на ум.

По этой причине все охмеляющие напитки, особливо хлебные, возбраняются подвижнику как лишающие ум трезвости, и тем победы в мысленной брани. Побежденный ум, особливо сладострастными помыслами, усладившийся ими, лишается духовной благодати; приобретен­ное многими и долговременными трудами теря­ется в несколько часов, в несколько минут.

Монах отнюдь не должен употреблять вина, сказал прп. Пимен Великий (Алфавитный Пате­рик). Этому правилу должен последовать и вся­кий благочестивый христианин, желающий сохранить свое девство и целомудрие. Святые отцы следовали этому правилу, а если и употребляли вино, то весьма редко и с величайшею умеренностию.

Горячительная пища должна быть изгнана с трапезы воздержника как возбуждающая теле­сные страсти. Таковы перец, имбирь и другие пряности.

Самая естественная пища — та, которая на­значена человеку Создателем немедленно по со­здании — пища из царства растительного. Ска­зал Бог праотцам нашим: Се, дах вам всякую траву семенную, сеющую семя, еже есть верху земли всея: и всякое древо, еже имать в себе плод Семене семенного, вам будет в снедь (Быт. 1:29). Уже после потопа разрешено употребление мяса (Быт. 9:3).

Растительная пища есть наилучшая для под­вижника. Она наименее горячит кровь, наиме­нее утучняет плоть; пары и газы, отделяющееся от нее и восходящие в мозг, наименее действу­ют на него; наконец, она самая здоровая, как наименее производящая слизей в желудке. По этим причинам при употреблении ее с особен­ною удобностью сохраняется чистота и бодрость ума, а с ними и его власть над всем человеком; при употреблении ее слабее действуют страсти и человек более способен заниматься подвига­ми благочестия.

Рыбные яства, особливо приготовленные из крупных морских рыб, уже совсем другого свой­ства: они ощутительнее действуют на мозг, тучнят тело, горячат кровь, наполняют желудок вредными слизями, особливо при частом и по­стоянном употреблении.

Эти действия несравненно сильнее от упот­ребления мясной пищи: она крайне утучняет плоть, доставляя ей особенную дебелость, горя­чит кровь; пары и газы ее очень отягощают мозг. По этой .причине она вовсе не употребляется монахами; она — принадлежность людей, живу­щих посреди мира, всегда занятых усиленными телесными трудами. Но и для  них постоянное употребление ее вредно.

Как! воскликнут здесь мнимые умницы: мяс­ная пища разрешена человеку Богом, и вы ли вос­прещаете употребление ее? — На это мы отве­чаем словами апостола: Вся ми леть суть . (т. е. все мне позволено), но не вся на пользу: вся ми леть суть, но не вся назидают (1 Кор. 10:23). Мы уклоняемся от употребления мяс не потому, чтобы считали их нечистыми, но потому, что они производят особенную дебелость во всем нашем составе, препятствуют духовному преуспеянию.

Святая Церковь мудрыми учреждениями и постановлениями своими, разрешив христианам, живущим посреди мира, употребление мяса, не допустила постоянного употребления их, но раз­делила времена мясоядения временами воздер­жания от мяса, временами, в которые вытрезв­ляется христианин от своего мясоядения. Такой плод постов может узнать на себе опытом вся­кий соблюдающий их.

Для иночествующих запрещено употребление мяса, дозволено употребление молочной пищи и яиц во времена мясоядений. В известные време­на и дни им разрешается употребление рыбы. Но наибольшее время они могут употреблять толь­ко одну растительную пищу.

Растительная пища почти исключительно употребляется самыми ревностными подвижни­ками благочестия, особливо ощутившими в себе хождение Духа Божия (2 Кор. 6:17), по вышеска­занному удобству этой пищи и ее дешевизне. Для пития они употребляют одну воду, избегая не только разгорячающих и охмеляющих напитков, но и питательных, каковы все хлебные напитки (Лествица. Слово 14, гл. 12).

Правила поста установлены Церковью с це­лью вспоможения чадам ее, как руководство для всего христианского общества. При этом предписано каждому рассматривать себя с помощью опытного и рассудительного духовного отца и не возлагать на себя поста, превышающего силы: потому что, повторяем, пост для человека, а не человек для поста; пищею, данною для  поддер­жания тела, не должно разрушать его.

«Если удержишь чрево, — сказал святой Васи­лий Великий,—то взойдешь в Рай; если же не удер­жишь, то будешь жертвою смерти» (прп. Нил Сорский, Слово 5. Помысл чревообъядения). Под именем рая здесь должно разуметь благодатное молитвенное состояние, а под именем смерти состояние страстное. Благодатное состояние че­ловека во время пребывания его на земле служит залогом вечного блаженства его в небесном Едеме; ниспадение во власть греха и в состояние ду­шевной мертвости служит залогом ниспадения в адскую пропасть для  вечного мучения. Аминь.

О любви к Богу.

Пост.

О молитве