Обзор расширения пределов Русской церкви.

Β отношениях государства к религии со времени Петровской реформы принят был в основание принцип свободы вероисповеданий. "Совести человеческой, - писал Петр в указе 1702 г., - приневоливать не желаем и охотно предоставляем каждому на его ответственность пещися ο спасении души своей." Принцип этот приложен был и к делу христианской миссии между иноверцами империи. Сначала Петр хотел было уничтожить все принятые до него внешние поощрительные меры к обращению инородцев, оставив в силе одни меры духовные, но скоро отказался от этой мысли и снова велел восстановить и отписку крещеных крепостных от их некрещеных помещиков, и разные льготы новокрещеным; в 1720 г. всем новокрещеным дарована была трехлетняя льгота от податей и рекрутства. При имп. Елизавете такие поощрительные меры к крещению усилены еще денежными и вещевыми подарками новокрещеных, раскладкой следующих с них за льготный срок податей и рекрутчины на их некрещеных единоплеменников и прощением совершенных до крещения преступлений. Екатерина II снова провозгласила принцип веротерпимости, доведенной на этот раз даже до крайности, до индифферентного покровительства всем, даже языческим вероисповеданиям. "Как всевышний Бог, - писала императрица в указе Св. Синоду от 1773 г., - терпит на земле все веры, то и Ее Величество из тех же правил, сходствуя Его святой воле, в сем поступать изволит, желая только, чтобы между ее подданными всегда любовь и согласие царствовали." На основании такого принципа и из известных опасений перед мнимым фанатизмом духовенства, деятельность православных миссий была ослаблена до последней степени. Поощрительные меры к крещению иноверцев были отменены, кроме трехлетней льготы новокрещеным. Этого мало - иноверному духовенству (муллам, ламам) назначались казенные средства содержания, каких не имело даже и православное духовенство. Мусульманство получило полную свободу заводить мечети и школы; правительство даже само строило мечети, например, в Оренбургском крае для киргизов, которые еще переживали тогда период двоеверия и вовсе не были утверждены в мусульманстве, и которых утверждать в нем было вовсе не дело православного государства. Наконец, мусульманству дана была еще небывалая y него правильная и крепкая организация чрез назначение для его духовного управления двоих муфтиев - в Уфе (1788) и в Крыму (1794) со множеством штатных мулл. Β Сибири такая же организация дана ламству через подчинение всех лам одному верховному ламе; потом в 1775 г. введены для лам узаконившие их штаты, истолкованные ламами, как знак прямого покровительства верховной власти ламской вере. Штаты эти подтверждены в 1822 r., а в 1853 г. вышло целое законодательное положение ο ламском духовенстве. Β качестве служителей религии и муллы, и ламы получили свободу от податей, как православное духовенство. Несмотря, однако, на все подобные проявления духа времени, дело православной миссии все-таки шло своим чередом во все это время, особенно в XIX в., по местам даже успешнее, чем прежде, благодаря большему развитию ее духовных средств и ее лучшей организации. Кроме инородцев Поволжья и Сибири, действия ее простерлись на некоторые новые племена, например, калмыков, еще с XVII в. начавших переселяться в Россию, и на племена вновь присоединявшихся к России местностей Средней Азии, Сибири и Кавказа. На востоке деятельность православной миссии выступила даже за пределы русских владений - в Китай, Японию и Америку. Наконец, к числу важнейших приобретений Русской церкви нужно отнести воссоединенных с нею в XIX в. униатов и обращавшихся в православие протестантов Западного края.

Крещение инородцев в Казанской епархии и соседних местностях.

Β Казанской епархии дело христианской миссии оживилось с 1701 г. при казанском митрополите Тихоне, который с помощью ключаря Феодора и иеромонаха Алексея Раифского до 1724 г. обратил множество инородцев своей епархии, преимущественно, впрочем, из язычников - мусульмане оказывались всегда упорнее в своей вере. Он первый обратил внимание и на образование крещеных инородцев, заведя для них в Казани школу из 32 учеников; когда, за недостатком средств, школа эта закрылась, он продолжал обучение новокрещеных детей в духовной школе при своем доме. После него в 1731 г. в Свияжске для Казанской и Нижегородской епархий была учреждена комиссия новокрещенских дел, во главе которой встал Алексей Раифский. С 1724 г., со смерти Тихона, по 1733 г. он успел обратить до 1300 чуваш и завел для них школу при свияжском Богородицком монастыре, в котором был (до 1738 г.) архимандритом. Особенно сильно поднялась миссионерская деятельность в Казанском крае с 1738 г., когда казанским архиереем сделался наиболее памятный в христианском просвещении этого края Лука Конашевич. Β своей ревности к обращению инородцев он доходил иногда даже до крайностей, насильно брал инородческих детей в свои школы, устроил в татарской слободе в Казани две церкви и завел там крестные ходы; в селе Болгарах сломал остатки древних зданий, считавшихся y мусульман священными, и сильно раздражил против себя всех некрещеных татар. Β 1740 г. при свияжском Богородицком монастыре, вместо комиссии новокрещенских дел, учреждена была новокрещенская контора с окладом на миссионерские расходы в 10 000 рублей. Она состояла из начальника ее архим. Димитрия Сеченова, 2 протоиереев, 5 переводчиков и 6 человек канцеляристов и солдат. Округ ее обнимал губернии Казанскую, Нижегородскую, Воронежскую и Астраханскую. Со стороны правительства при имп. Елизавете новым миссионерам стало оказываться небывалое доселе энергичное содействие; кроме дарования крещеным известных льгот, правительство распорядилось остановить постройку новых мечетей - некоторые наличные мечети сломать, крещеных отделить от некрещеных через переселение на другие места или первых, водворяя их поблизости русских селений, или последних, если на старом месте их жительства крещеных окажется более десятой доли всего населения. При таком содействии светской власти миссионеры крестили инородцев большими массами. За два года управления Сеченова контора инородческих дел насчитывала до 17 362 обращенных. B 1742 г. Димитрий был поставлен епископом в Нижегородскую епархию, где в течение 6 лет обратил еще до 50 000 инородцев. После него начальником миссии сделался архимандрит Сильвестр Гловацкий из учителей казанской семинарии и, при содействии другого учителя, иером. Вениамина Пуцека-Григоровича, еще более развил успехи миссии. Крестились сразу целые селения; y миссионеров иногда не доставало даже средств для снабжения всех новокрещеных указными дачами. Всех крещеных в районе казанской миссии при Елизавете насчитывалось свыше 430 000 душ. Но и теперь крестились преимущественно язычники - мордва крещена вся, черемис, чуваш, вотяков осталось некрещеными малое число; татар же мусульман крестилось всего до 8 000 человек, да и те были очень нетверды в вере и готовы были отпасть от церкви при первом удобном случае. Мусульманство было так сильно, что успешно развивало даже свою собственную пропаганду среди язычников, особенно чуваш. Нельзя, впрочем, сказать, чтобы вполне удовлетворительно было обращение и других инородцев, миссионеры успевали только крестить их, научить же вере не могли. Духовенства, знающего инородческие языки, которое могло бы продолжать дело миссионеров, не было. Инородческих школ тоже было мало. B 1745-1749 гг. было заведено две школы в Свияжске и по одной в Елабуге и Царевококшайске, но в 1753 г. Лука Конашевич соединил их в одну - в Казани, а после него и эта единственная школа пришла в упадок. Между тем слишком энергичная деятельность миссионеров возбудила против себя волнение среди инородцев - татар и мордвы. B 1745 г. терюшевская мордва Нижегородской епархии за разорение языческого кладбища в с. Сарлеях едва не убила архиерея Димитрия Сеченова и была усмирена только вооруженной силой. Β Казанском крае волнение татар грозило тем большею опасностью, что по соседству между башкирами в 1750-х годах кипел сильный бунт. Β 1755 г. правительство поэтому сочло нужным перевести Луку Конашевича в другую (Белогородскую) епархию и смягчить свои указы ο мечетях и переселениях татар. После этого миссионерская деятельность стала слабее, а при имп. Екатерине II пришла в полный упадок.

Β 1764 г. закрыта была самая контора новокрещенских дел; для проповеди св. веры в восточных епархиях и в Сибири велено выбрать только особых "проповедников." Несмотря на ослабление всех стеснений для иноверцев, татары не переставали волноваться, особенно когда архиепископом Казанским сделался известный им своею ревностью Вениамин Пуцек-Григорович и восстал против постройки y них новых мечетей. При известном тогда предубеждении в правительственных сферах против "фанатизма" духовенства жалобы татар имели большой успех. Β 1773 г. вышел указ, устранявший архиереев от всяких дел об инородцах и ο построении их молитвенных домов, и предоставлявший этого рода дела одной светской власти. После Пугачевского бунта, в котором инородцы принимали самое деятельное участие, правительство стало смотреть на их обращение в христианство еще неблагосклоннее. Β 1789 г., по случаю нового волнения между башкирами, запрещено было посылать к инородцам и проповедников без особого сношения ο том архиереев с губернаторами, а в 1799 г. упразднена и сама должность проповедников. Пользуясь своей неприкосновенностью, усиленное учреждением иерархии муфтиев и мулл, мусульманство еще более развило свою пропаганду среди язычников, в чем помогало ему иногда само правительство; например, оно содействовало утверждению ислама между шаманствовавшими еще киргизами, строя y них с помощью казанских мулл мечети и школы, а в конце XVIII в. на свой счет отпечатало для татар множество экземпляров Корана. Β 1802 г. станки азиатской типографии, по просьбе татар, переведены были из Петербурга в Казань, и типография эта стала ежегодно выпускать десятки тысяч мусульманских книг, так что Казань сделалась настоящим центром мусульманского образования в России. Результаты всего этого обнаружились с самого начала XIX столетия и стоили больших хлопот. Еще в 1802 и 1803 гг. начались отпадения крещеных татар. Христианская миссия должна была переменить самое направление своей деятельности - вместо приобретения для церкви новых чад ограничиться лишь заботами об удержании в христианстве приобретенных прежде. B видах христианского просвещения их в 1802 г. вышел указ ο переводе на инородческие языки кратких катехизисов и некоторых более нужных молитв. Затем библейское общество стало распространять на этих языках переводы Св. Писания. Казанский архиепископ Амвросий Протасов предлагал переводить на инородческие языки и богослужебные книги, но мысль его тогда не нашла себе сочувствия. При духовно-учебных заведениях епархий с инородческим населением стали открывать классы местных инородческих языков, потому что в духовенстве, знающем эти языки, была крайняя нужда. Но дело миссии было до того уже запущено, что его долго нельзя было поправить. Β царствование Александра I и Николая производилось множество дел об отпадениях в Казанской епархии черемис и чуваш, в Вятской вотяков, в Нижегородской мордвы; особенно большие беспокойства производили массовые отпадения крещеных татар, начавшиеся с 1827 г. Для ослабления этих отпадений духовное и светское начальства принимали разные меры - полицейские преследования отпадавших, телесные наказания, ссылки, расторжение браков крещеных с некрещеными, принудительное крещение детей в отпадавших семьях и проч. Β 1830 г. в Казанской епархии вновь учреждены особые миссионеры. Β 1847 г. при Казанской академии, по Высочайшему повелению, предпринят был перевод на татарский язык священных и богослужебных книг. Но все эти меры мало приносили пользы. Само обучение татарскому языку в семинариях и переводы на него оказывались не соответствующими своему назначению, потому что для них употреблялся не живой, разговорный татарский язык, а книжный, понятный только образованным татарам. Последнее большое отпадение татар было в 1866 г., но к этому времени y православной миссии для борьбы с мусульманской пропагандой явились уже новые, более сильные средства.

Еще в 1854 г. при Казанской академии учреждены были специальные миссионерские отделения. Β среде одного из них, противо мусульманского, выработана была новая система действий для укрепления крещеных татар в христианстве, состоявшая в переводах христианских книг и обучении детей этих татар в школе при помощи не книжного, а живого, разговорного татарского языка. С 1861 г. профессор Ильминский начал первые переводческие труды в этом новом направлении, а в 1863 г. завел в Казани первую крещено-татарскую школу с преподаванием на том же языке. Школа эта была встречена крещеными татарами с доверием, быстро получила между ними популярность и сделалась матерью подобных же школ по крещено-татарским селениям не только Казанской, но и других епархий волжско-камского края. Когда количество новых переводов достигло надлежащей полноты, в Казани на татарском языке с 1869 г. открыто было православное богослужение, произведшее между крещеными татарами сильное христианское движение, и скоро распространилось по татарским селениям. K тому же времени новая система инородческого образования, после долгих обсуждений, была принята министерством народного просвещения и приложена ко всему вообще инородческому образованию. B 1872 г. в Казани открыта была уже особая инородческая учительская семинария. Важной поддержкой новых переводов и школ с 1867 г. сделалось вновь открытое в Казани братство св. Гурия, принявшее на себя обязанность содействовать утверждению веры среди инородцев Казанского края. Из новых школ вышло довольно деятелей христианского просвещения и достойных служителей православной церкви для инородцев из их же единоплеменников. С 1869 г. при братстве св. Гурия учреждена особая переводческая комиссия для распространения христианских книг на местных языках, а в 1876 г. миссионерское общество поручило ей переводы таких книг и на другие инородческие наречия, "не исключая даже отдаленнейших окраин востока." После инородческой учительской семинарии в Казани стали возникать учительские школы того же рода в некоторых других местах - центральная чувашская в Симбирске, черемисская уфимская, инородческая-бирская. Мусульманство, сильное своим религиозным убеждением, весьма распространенным образованием и своей организацией, и далее плохо поддавалось миссионерским мерам, но теперь по крайней мере оно уже едва ли могло производить своей пропагандой такие массовые совращения крещеных инородцев, как прежде.

Крещение калмыков.

B нижних частях Поволжья и прикаспийских степях с конца XVII в. началось крещение калмыков, исповедовавших ламайскую веру. B 1700 г. из новокрещеных калмыков образовалось уже большое селение на р. Терешке. Хан Аюка сильно враждовал против России за крещение и прием своих подданных и требовал их к себе обратно, разорил самое селение их на Терешке. Русское правительство стало поэтому отсылать крещеных калмыков на жительство в Киев и к казакам в Чугуев. По смерти Аюки (+ 1722) и после крещения в Петербурге его внука Тайшина, Св. Синод решился отправить к калмыкам в 1725 г. особую миссию под начальством иеромон. Никодима Ленкевича. Миссия эта лет за 10 крестила до 1700 человек. Β 1730-х гг., для облегчения крещеных калмыков от переселений, правительство, по мысли Никодима, дало им для жительства земли по Волге выше Самары, где для них основан был г. Ставрополь. Тут поселена и вдова Тайшина Анна со всей ее ордой. Никодим скончался в 1739 г. Трудами его преемника протоиерея Андрея Чубовского при имп. Елизавете обращено было еще до 6000 человек, в том числе множество калмыков из главных кочевьев их в астраханских степях и вдова тамошнего хана Дундука - Омбо с детьми. Β 1740-х годах в Ставрополе заведена была русско-калмыцкая школа и появились переводы на калмыцкий язык Нового Завета и молитв. При Екатерине II дело христианской миссии ослабело и y калмыков. От притеснений русских чиновников множество из них уходило за Куму и Урал, где они снова обращались в старую веру. Β 1771 г. разом ушло 30 000 кибиток к границам Китая. После этого, в предотвращение новых уходов, правительство стало обращаться с ними крайне осторожно и, чтобы не раздражать их, даже стеснило проповедь христианских миссионеров. При имп. Александре I на калмыцкий язык переведены были катехизис и Евангелие от Матфея, но очень неудачно и непонятно. Одно время за миссионерство y калмыков взялись было братья-гернгутеры из Сарепты, но не имели удачи; притом же их миссионерские подвиги в 1823 г. были остановлены правительством - обращенных ими калмыков указано присоединять к православной церкви. При имп. Николае несколько раз поднимался вопрос об учреждении особой калмыцкой миссии, но из тех же опасений раздражить калмыков каждый раз был отклоняем. Самыми важными средствами к их обращению и просвещению все время оставались: кое-какое обучение калмыцкому языку в саратовской и астраханской семинариях будущих пастырей для селений, близких к калмыцким кочевьям, некоторые калмыцкие переводы семинарских преподавателей этого языка, богослужение, совершавшееся для калмыков с 1848 по 1859 г. в походной церкви, при которой все это время состоял священником хороший знаток калмыцкого языка В. Дилигентский, наконец, заведенная последним в Царицыне школа для калмыцких детей. Несмотря, впрочем, на всю недостаточность этих средств и сильное противодействие христианству со стороны калмыцких начальств и сильных гелюнов^*, частных обращений было довольно - до 100 человек в год. Позже деятельность миссии y калмыков сосредоточилась в епархиях Астраханской, Кавказской и отчасти Донской.

Говоря об обращении в христианство инородцев Европейской России, нельзя не упомянуть еще ο крещении самоедов в Архангельской епархии, которое началось в 1821 г. при епископе Неофите трудами священника Феодора Истомина. После первых успехов его проповеди Св. Синод распорядился об устройстве для самоедов особой миссии из двух причтов с двумя походными церквами под начальством архим. Вениамина Смирнова. Действия этой миссии начались с 1825 года из Мезени. Проповедь ее предлагалась на природном самоедском языке, на который миссионеры перевели разные молитвы, катехизис и Новый Завет, и имела большой успех. К 1830 г. всех крещеных самоедов считалось более 33 000 душ. Для них устроено было по тундрам севера три церкви с причтами на казенном жалованье и три школы. После этого миссия была упразднена и дальнейшее утверждение христианства в крае предоставлено приходским причтам.

Миссионерство в Сибири.

Распространение христианства в Сибири в XVIII в. продолжалось по-прежнему трудами отдельных личностей. Из сибирских архиереев миссионерскими подвигами особенно прославился тобольский митр. Филофей Лещинский (с 1702 г.); с помощью ученых монахов, привезенных им с собой из Киева, он успел в течение 19 лет крестить до 40 000 остяков, вогулов и других сибирских инородцев и устроить y них до 37 церквей. Западную Сибирь он изъездил с проповедью св. веры всю вдоль и поперек лично, всюду истребляя идолов и крестя народ целыми сотнями, не раз проникал далеко и на восток по Ангаре и Тунгуске, два раза был за Байкалом. Одного из сотрудников, архим. Мартиниана, в 1705 г. он отправил с проповедью на Камчатку. Β 1721 г. он удалился по старости в монастырь (+ 1727). После него новый подъем миссионерской деятельности в западной Сибири относится ко времени имп. Елизаветы и к управлению Тобольской епархией (с 1749 г.) бывшего казанского миссионера Силъвестра Гловацкого, который был для Сибири тем же, чем Лука Конашевич для Казанского края. Своими энергичными действиями против мусульманской пропаганды он так же возбудил против себя волнение среди татар, особенно когда провел по поводу этой пропаганды два серьезных следствия в Барабинской степи и в Оренбургском крае. B 1755 г. правительство и его, как Луку, перевело в другую епархию, в Суздаль, и назначило об его действиях особую следственную комиссию в Тобольске. После этого и западно-сибирская миссия стала слабеть, а при Екатерине II пришла в полный упадок. Очень много повредило ей между прочим отобрание в казну монастырских имений, так как монастыри были главными центрами ее деятельности. Для успешнейшего распространения христианства в восточной Сибири в 1707 г. была открыта Иркутская епархия. Из святителей ее на миссионерском поприще прославились особенно два Иннокентия. Первый, св. Иннокентий Кульчицкий, воспитанник Киевской академии, в 1721 г. был первоначально назначен епископом для Пекинской миссии, но, по интригам католических миссионеров-иезуитов, не был допущен в Китай и до самого назначения своего иркутским епископом (в 1727 г.) проживал в селенгинском монастыре. Во время своего пребывания здесь и на епископстве он обратил ко Христу множество бурят и устроил при Вознесенском иркутском монастыре школу для образования миссионеров. Другой, Иннокентий Нерунович, преемник первого (1732-1741), кроме бурят, крестил множество тунгусов и якутов. B 1943 г. Св. Синод отправил первую миссию на Камчатку, где после первых проповедников из Тобольска оставалось до 6000 христиан с тремя церквами и с одним только священником на всю Камчатку; начальником миссии назначен архимандрит Иоасаф Хотунцевский из киевлян. B 1751 г. он доносил об успехах своей миссии, что в Камчатке крестить более некого. B 1761 г. миссия эта была закрыта и вместо нее учреждено протоиерейское управление; к 1765 г. всех христиан считалось там до 10 000 душ, для них устроено было 8 церквей и 12 училищ. Во второй половине XVIII в. миссионерство ослабело и в восточной Сибири, напротив - усилилась пропаганда облагодетельствованного правительством ламства, завладевшая особенно бурятскими кочевьями. И теперь, впрочем, появлялись самоотверженные ревнители христианской проповеди, каковы например были протоиерей Кирилл Суханов, проповедовавший св. веру тунгусам Даурии и внесший в их дикую страну первые начала гражданственности, и протоиерей Григорий Слепцов, с 1799 г. целых 16 лет просвещавший якутов и чукчей, под старость спасавшийся в якутском Спасском монастыре. Β 1793 г., по инициативе основателя Американской компании купца Шелехова, организована была Алеутская миссия, состоявшая из 8 монахов с Валаама под начальством валаамского же иером. Иоасафа Болотова. B 1794 г. она крестила уже весь о. Кадъяк и завела там школу. Один из монахов, Макарий, крестил алеутов на Уналашке, другой, Ювеналий - жителей Кенайского залива, и погиб мученической смертью на Аляске. B 1799 г. Иоасаф был рукоположен на Кадъяк в епископа, но дорогой туда погиб в море, и эта новая епископия опять была закрыта. Оставшиеся члены его миссии продолжали свое дело, имея на Кадъяке одну церковь; в 1816 г. появилась еще другая церковь на о. Ситхе, а в 1820 гг. еще две - на Уналашке и Атхе. При уналашкинской церкви в 1823 г. начал свою миссионерскую деятельность переведенный сюда из Иркутска священник Иоанн Вениаминов, впоследствии митрополит Московский Иннокентий. B начале XIX столетия многого ожидали для сибирской миссии от переводов и брошюр библейского общества, но ожидания эти не оправдались, за неудовлетворительностью этих спешных переводов. Не оправдала ожиданий и британская миссия, появившаяся в 1818 г. в Забайкалье и основавшая недалеко от Селенгинска богатую миссионерскую колонию с училищем, больницей, библиотекой и даже типографией. До 1841 г., когда прекратилось ее существование, она почти ничего не сделала, встречая противодействие не только со стороны лам, но и от православного духовенства. Особенно оживилась миссионерская деятельность в Сибири с основания новых миссий при императоре Николае I.

Макарий Глухарев; Алтайская и другие миссии.

Первая правильно организованная миссия в западной Сибири открыта в 1828 г., по инициативе Тобольского архиепископа Евгения (Казанцева), под начальством архимандрита Макария Глухарева, бывшего ректора костромской семинарии, человека глубоко религиозного и беззаветно преданного миссионерскому делу. Местом действия избран был Алтай, страна, еще не початая христианством, населенная татарами, калмыками, телеутами и другими дикими инородцами, большей частью язычниками. Макарий явился сюда в 1830 г. и основался в Улале, но отсюда ежегодно делал неутомимые разъезды по всей стране. Быстро ознакомившись с алтайским наречием татарского языка, он составил его словарь и много необходимых для просвещения инородцев переводов (молитвы Господней, десяти заповедей, краткой священной истории, чина исповеди вопросов при крещении, нескольких псалмов, Евангелия от Матфея). Человек сердечный и любящий, он был для своих духовных чад и учителем, и врагом, и воспитателем детей, и ходатаем пред властями, и общим благодетелем. Оклад миссии был всего в 571 руб., но он сумел найти для нее богатых жертвователей в Тобольске и Москве, и все денежные средства свои, даже свой магистерский оклад употреблял на вспомоществование новым христианам. За 14 лет им приобретено для церкви до 675 душ, устроено 3 миссионерских стана с 2 церквами и 1 часовней, так как в деле миссии он всего более рассчитывал на могущественное действие православного богослужения, заведены улалинское училище, женская благотворительная община и больница и устроено для новообращеных несколько оседлых поселений. B 1844 г., по совершенному расстройству здоровья, он удалился в Болховский монастырь на покой (+ 1850 г.), успев дать устройством своей миссии прекрасный образец для других миссий. Дело его было успешно поддержано его преемником, бывшим его сотрудником, протоиер. Стефаном Ландышевым (из нижегородской семинарии) и последующими начальниками миссии, особенно архим. Владимиром Петровым (1866-1883). B 1857 г. увеличен оклад миссии до 5500 р. в год и личный состав до 20 человек. С 1865 г. на Алтае было открыто богослужение на местном языке. Для своих многочисленных переводов миссия с 1874 г. получила собственную цензуру и типографию. Число обращений стало считаться уже не десятками, а сотнями в год. K 1895 году миссия имела до 70 членов, 14 станов, до 47 церквей и молитвенных домов, 2 монастыря, приходское попечительство и многие благотворительные учреждения. Около своих станов она успела посадить на оседлое жительство более 10 000 человек кочевников. B 1880 г. Алтайский край, еще с 1832 г. приписанный к Томской епархии, получил викария, епископа Бийского. Первым епископом викарием поставлен был начальник миссии архим. Владимир. Β 1882 г. из Алтайской миссии выделилась новая миссия Киргизская с центром в Семипалатинске. Вслед за Алтайской миссией в Тобольской епархии, к которой она раньше принадлежала, возникли новые миссии, хотя и меньших размеров и с меньшими средствами. Обдорская (с 1832 г.), Кондинская (1844), Сургутская (1867) и Туруханская (1850), причисленная с I860 г. к Енисейской епархии (с 1872 г. закрыта). Β южной части последней епархии с 1876 г. открылась миссия в Минусинском округе, а в южных частях Томской епархии, отошедших в 1871 г. к епархии Туркестанской, с 1868 г. миссия Семиреческая, сосредоточенная около миссионерского братства в г. Верном.

Миссия восточной Сибири.

Начала, на которых устроилась Алтайская миссия, приложены были и к миссиям восточной Сибири. Из архиереев-ревнителей миссионерства в XIX в. здесь известны иркутские архиереи: 1) Михаил Бурдуков (1814-1830), положивший начало Забайкальской миссии для бурят, членами которой были священник Александр Бобровников, знаток бурятского языка, и крещеный бурят Мих. Сперанский; они, впрочем, не были специальными миссионерами и не имели больших успехов; 2) Нил (Исакович) (1837-1853), после Ярославский, крестивший до 20000 бурят и других инородцев и известный особенно своими переводами на монголо-бурятский язык богослужебных книг, которыми он занимался и в Иркутске, и в Ярославле с помощью протоиерея Николая Доржеева из бурят; особенно 3) Парфений, переведенный из Томской епархии, где он принимал близкое участие в делах Алтайской миссии (1860-1873). B 1861-1862 гг. он первый открыл в Иркутской епархии правильно организованные миссии Иркутскую u Забайкальскую. B первой он устроил 11 станов, для которых нашел и нужных деятелей частью в Сибири, частью в великорусских монастырях. Он и сам много миссионерствовал, лично разъезжая по бурятским кочевьям с проповедью; инородцы любили его и считали за особенную честь принять крещение из его именно рук; при нем крещено было до 8000 бурят. С 1867 г. он начал вводить богослужение на бурятском языке во всех бурятских приходах. После него во главе иркутской миссии поставлен был особый начальник архимандрит, а c 1883 г. иркутский викарий епископ Киренский. K 1890 годам число станов миссии возросло до 18, а обращенных ею насчитывалось до 35 000 душ. Миссия имела 14 школ и несколько благотворительных учреждений и оказывала сильное влияние на гражданский быт новообращенных, испрашивая им земельные наделы и расселяя их оседлыми селениями. На таких же началах и с такими же приемами действовала миссия Забайкальская, во главе которой с самого начала (с 1862 г.) был поставлен иркутский викарий епископ Селенгинский Вениамин (Благонравов), после архиепископ Иркутский (+ 1892). K 1890-м годам число станов этой миссии возросло до 22 с 25 школами; при Посольском монастыре открыто центральное миссионерское училище, мастерская иконописи, богадельня, аптека. Но обращений в Забайкальской области было меньше вследствие особенной силы ламства и противодействия христианству бурятских языческих начальств. Наибольшее число обращений падает не на бурятский народ, а на племена тунгусов, якутов и карагазов. Миссия постоянно старалась ο том, чтобы в управление степных дум были вводимы и крестившиеся буряты и чтобы ограничена была сила лам, но не имела успеха ни в том, ни в другом. B Камчатском крае в 1840 г. была открыта особая епархия, первым епископом которой назначен Иннокентий Вениаминов. Свою миссионерскую деятельность он начал, как известно уже, священником уналашкинской церкви среди алеутов, потом лет через 10 перешел к ситхинской церкви, в 1839 г. овдовел и постригся в монахи. Миссионерская деятельность его на епископстве простиралась на огромное пространство Камчатского, Якутского и Амурского краев; он делал по ним ежегодные разъезды, доходившие иной год (1856) до 8000 верст. Β Якутской области, где христианство было уже распространено между всеми якутами и тунгусами, он завел якутское богослужение, встреченное инородцами с большой радостью. Одновременно с этим в 1859 г. здесь открыто было якутское викариатство, в 1869 г. обратившееся в самостоятельную Якутскую епархию. Трудами камчатских и якутских священников христианство понемногу проникло в Чукотский край; в 1850 г. здесь была открыта новая миссия для обращения чукчей, ламутов, юкагиров и других племен севера. Β 1855 г. Камчатская епархия увеличилась причислением к ней местностей по р. Амуру. Иннокентий немедленно предпринял туда миссионерское путешествие и положил основание Амурской миссии; главными двигателями ее были священники Гавриил Вениаминов (сын преосвященного) и Иннокентий Громов. Β 1857 г. преосвященный и сам переселился с своей кафедры на Амур в г. Благовещенск, где вскоре завел духовное училище. По приобретении Россией Уссурийского края для Амурской миссии открылось широкое поприще деятельности в просвещении христианством племен, принадлежавших прежде Китаю, гиляков, орочен, гольдов, манчжуров и других и, кроме того, начавших вскоре переселяться в Россию корейцев. Иннокентий устраивал миссионерские станы, строил по Амурскому краю церкви и школы, выписывал через китайскую миссию христианские книги на манчжурском языке, несколько знакомом среди его амурской паствы, содействовал составлению новых переводов местными переводчиками, особенно на гольдском языке. Труды его кончились в 1868 г. после назначения его Московским митрополитом. Окончательное устройство миссии с разделением на станы, с церквами, школами и прочим принадлежало его преемнику Вениамину (Благонравову). Β 1870 г. в Благовещенске устроена была уже полная семинария.

Преосвящ. Иннокентий не оставлял без внимания и своей прежней алеутской паствы. После перенесения камчатской кафедры в Благовещенск, в Новоархангельске, где она прежде была, в 1858 г. открыто было камчатское викариатство. B 1867 г. по случаю уступки русских американских владений Соединенным Штатам, оно было упразднено; но вскоре, в 1870 г., по мысли Иннокентия же (тогда уже митрополита), вместо викариатства в Америке учреждена самостоятельная епископская кафедра Алеутская с кафедральным местом в Сан-Франциско, которой и были подчинены и старые, и новые (в Нью-Йорке и Сан-Франциско) православные церкви в Америке, всего, впрочем, числом 9. B настоящее время это самая обширная епархия на свете - она простирается от Берингова пролива до Буэнос-Айреса и от Тихого до Атлантического океана, но имеет все же крайне малое число церквей. Паства ее стоит из людей самых разнообразных народностей: русских, славян, греков, алеутов, колош, индейцев, негров, испанцев, англичан и американцев. Громадность расстояний, разнообразие наречий, малочисленность духовенства, отсутствие единства в самой пастве, не очень еще давно доходившее до драк, поджогов и убийств, самый характер американской жизни, слишком материальной, до чрезвычайности затрудняют служение иерархии и миссионеров; но успехи православной веры заметны и здесь, особенно среди чехов-католиков, униатов из Галиции, диких обитателей севера и самих американцев английской церкви. Православная миссия имеет особенно важное значение в этой стране всевозможных религий и богатых иноверных миссий, как представительница православия, особенно ввиду современного религиозного движения в среде американцев в пользу православной церкви.

Миссионерство в Китае.

Кроме Америки, за границами России православие, как известно, еще в конце XVII в. распространялось в Китае. По мысли митр. Филофея Тобольского, в 1715 г. с согласия богдыхана в Пекин была отправлена первая русская миссия из 10 лиц под начальством архим. Илариона Лежайского. Богдыхан принял ее ласково, дал ей содержание и дозволил православное богослужение в каменной церкви при Русской роте. B 1721 г. туда отправлен был даже епископ св. Иннокентий, но не был допущен в Китай. Существование русской миссии в Пекине было упрочено трактатом России с Китаем 1728 г., причем содержание ее предоставлено русскому правительству; состав ее определен в 10 человек (4 духовных и 6 светских) с переменой чрез каждые 7 лет. B своей деятельности она ограничивалась пределами попечения только ο своей русской пастве, не пускаясь ни в пропаганду, ни в политику, как миссии западные, заслужив этим полное доверие подозрительных китайцев, служила постоянно удобной посредницей между Россией и Китаем. Состоявшие при ней молодые люди изучали китайский язык и делались хорошими драгоманами. B 1805 г. для нее учреждены новые штаты, с ассигновкой на ее содержание до 6500 р., и срок пребывания ее членов в Китае увеличен на 10 лет. С 1807 г. настоятелем миссии был назначен знаменитый после русский синолог архим. Иакинф Бичурин. За 13 лет своего пребывания в Китае он собрал массу сведений по части языка, литературы, нравов, религии, географии и истории Китая, Монголии и Тибета, но по возвращении в Россию в 1822 г. попал под суд за некоторые свои нравственные слабости и недостатки по управлению миссией, был лишен сана и заточен в Валаамский монастырь; здесь он пробыл около 5 лет, а потому и не мог воспользоваться своим ученым богатством для литературных трудов, пока в нем не приняло участия министерство народного просвещения, причислив его к своей службе. С 1827 г. начали печататься многочисленные его труды - до 15 обширных исследований и переводов, кроме многих журнальных статей - доставившие ему звание члена академии наук и обширную ученую известность в России и за границей. 0. Иакинф скончался в 1853 г. Труды его сделались исходным пунктом для синологических занятий последующих членов китайской миссии. По трактату 1858 г. китайское правительство дало миссии полную свободу действий и обязалось не преследовать своих подданных за принятие христианства. Β 1861 г. в Китае была открыта особая русская дипломатическая миссия, дела которой несла доселе миссия духовная, и последняя получила большую возможность сосредоточить свою деятельность в нравственно-религиозной сфере. С этого времени усилились ее ученые и переводческие занятия; из среды ее членов стали выходить замечательные синологи. Β переводческой деятельности она совершенно отрешилась от своей прежней зависимости от католических переводов и стала производить самостоятельные переводы священных и богослужебных книг, которыми послужила и для других - Амурской и Японской - миссий; оживились проповедь на китайском языке и преподавание в миссионерской школе. Β 1876 г. содержание ее увеличено до 15 600 р. Паства миссии значительно возросла; в 1885 г., кроме двух церквей Пекина, православное богослужение открылось еще в новом храме на юге Китая в Ханькоу. Есть еще четвертый храм, в деревне Дун-Дунъянь.

Миссионерство в Японии.

Β 1860-х годах православие проникло в Японию. Основателем православной миссии был здесь иеромонах русского консульства в Хакодате Николай Касаткин, с самого начала своей службы (1861 г.) принявшийся за усердное изучение языка, истории верований и нравов японцев и за переводы священных и богослужебных книг на японский язык. Первенцем его христианской проповеди был Павел Сваабе, бывший жрец одной кумирни, по обращении в христианство сделавшийся самым пламенным и самоотверженным проповедником св. веры. K нему примкнули еще два им самим обращенных японца, Яков Урано u Иоанн Саккай. Своей катехизаторской проповедью эти три первых деятеля Японской миссии к 1869 г. успели настолько подготовить в Японии почву для православия, что о. Николай почел возможным испросить в этом году разрешение Св. Синода на открытие там особой миссии с окладом в 6000 р. в год. Начальником миссии назначен он сам, в сане архимандрита, с иерархической зависимостью от камчатского архиерея. Β 1871 г. в Хакодате, а в 1872 в Токио заведены были миссионерские школы, давшие новых проповедников-катехизаторов. Православие начало распространяться в Японии так успешно, что возбудило против себя гонение, от которого особенно тяжко пришлось пострадать Сваабе. К счастью, это гонение скоро было остановлено по представлению русского консула. Β 1875 г. камчатским архиереем посвящены были первые священники из японцев - о. Павел Сваабе и Иоанн Саккай, а в 1880 г. сам о. Николай рукоположен в Петербурге епископом в Японию и таким образом появилась новая православная поместная церковь - Японская. К 1895 году она насчитывала y себя уже 220 общин и свыше 22500 душ христиан с 28 священнослужителями. Школа в Токио обратилась в семинарию, которая в 1882 г. сделала первый выпуск воспитанников, а в 1889 г. двоих своих студентов отправила даже для высшего духовного образования в русские духовные академии. Кроме нее, есть еще школы: катехизаторская, причетническая, женская и несколько низших училищ. Число лиц с академическим образованием доходит в Японии до восьми. Миссия развила уже значительную переводную литературу и издает три духовных журнала. Богослужение в японских церквах совершается все на японском языке. Благодаря трогательным воззваниям преосв. Николая и его личным стараниям во время его поездок в Россию японская миссия значительно обеспечена и в материальных своих средствах частью ассигновками ежегодных сумм из Св. Синода, частью поддержкой миссионерского общества и частных жертвователей, хотя все таки не может с этой стороны вполне соперничать с богатыми западными миссиями. Важным событием для миссии было провозглашение в 1889 г. в Японии полной свободы веры.

Устройство православного миссионерского общества.

B 1865 г. все русские миссии, действовавшие доселе разрозненно, нашли для себя удобный объединительный центр, полезный для них и в материальном отношении, во вновь открытом в Петербурге миссионерском обществе. Благотворное влияние его обнаружилось, однако, не вдруг. Первоначальное его устройство вскоре оказалось неудобным по преобладанию в нем светских элементов. После этого Высочайшая покровительница его Государыня Императрица признала необходимость сделать председателем его митр. Иннокентия и перенести его главное управление в Москву. B конце 1869 г. утвержден для него новый устав, по которому оно было подчинено Св. Синоду и ограничено в своей деятельности содействием материальному благосостоянию миссии без вмешательства в управление ими в других отношениях, касающихся порядка церковного, учебного и административного и порученных ведению епархиальных архиереев. Для ближайшего местного попечения ο миссиях заведены епархиальные комитеты общества под председательством местных архиереев. Средства общества слагаются из членских взносов (3 р.), пожертвований, кружечных сборов и сборов по книжкам членов. С учреждением общества, благодаря его пособиям, оживились и расширили свою деятельность все наши миссии.

Восстановление православия на Кавказе.

Со времени Петра Великого успехи русского оружия в борьбе с Персией ввели Русскую церковь в ближайшее соприкосновение с племенами Кавказа и Закавказья и с церковью Грузинской. Православие, некогда широко распространенное между кавказскими племенами, было давно уже подавлено здесь язычеством, а более всего мусульманством, распространявшимся из Персии и Турции; но в горах Кавказа еще повсюду сохранялись ясные следы его в развалинах древних храмов, в народных обрядах, в почитании св. Илии-пророка и некоторых других святых, в соблюдении некоторых постов и праздников и в христианском оттенке самых суеверий народа. Β 1746 г., по предложению грузинского архиепископа Иосифа, Св. Синод послал к осетинам миссию из грузин, которая хотя и не совсем сошлась с осетинами, вмешиваясь в их мирские дела и понапрасну их раздражая, но за 25 лет своего существования все-таки успела обратить до 2000 человек. Β 1771 г. туда послана новая миссия большей частию из русских, под начальством протоиер. Лебедева за 20 лет она обратила до 6 000 осетин. По упразднении ее в 1792 г. миссионерское дело возложено было на открытое в Моздоке викариатство Астраханской епархии, епископом которого был грузин Гаий Токаов. Викариатство это существовало до 1799 г. Затем Кавказ подвергся усиленной пропаганде ислама, ослабившей все последние успехи православия. B 1814 г. русское правительство решило снова восстановить Осетинскую миссию, организовав ее на этот раз в более обширных размерах (до 24 лиц) под управлением телавского архиепископа Досифея и с содержанием от казны до 14 700 руб. в год. Действия ее пошли довольно успешно, так что за 3 года она обратила более 6 000 осетин; в 1816 г. правительство отпустило ей 24 000 руб. на строение и возобновление церквей. Особенно сильно оживилось миссионерское дело, когда в нем принял участие экзарх Грузии Феофилакт Русанов, обративший преимущественное внимание на развитие духовных средств миссии, на лучшее оглашение крещаемых, переводы богослужебных книг и строение церквей. Число обращенных при нем (1817-1821) дошло до 47 000 из разных племен; церквей устроено до 40, 29 - для одних осетин. Его преемник Иона Васильевский поддержал его дело. K 1823 г. осетины обращены были почти все; число всех обращенных из разных племен дошло до 60 900, образовавших 67 приходов. B 1840-х и 1850-х гг. число обращений доходило до 1 000 и 2 000 человек в год. Но в то же время не дремала и пропаганда ислама, особенно на востоке Кавказа, в обеих Кабардах и на Черноморском берегу. B 1820 годах в Дагестане и Чечне начало распространяться фанатическое учение, известное после под именем мюридизма, проповедовавшее безусловное повиновение имаму и казават (религиозную войну против неверных). Первым имамом был Кази-Мулла в Дагестане. Первоначальные движения фанатиков были подавлены русскими, но только на время. С 1834 г. мюридизм успел объединить всю восточную группу кавказских племен и повел длинную и упорную борьбу с русскими под начальством знаменитого имама Шамиля. Она закончилась в восточной части Кавказа в 1859 г. взятием Шамиля в плен, а в западной уже в 1864 г.

После покорения Кавказа началось систематическое подчинение его диких племен русской христианской гражданственности. С этой целью в 1860 г. открыто было общество восстановления православия на Кавказе, в распоряжение которого отданы были все суммы бывшей осетинской миссии. Сначала оно имело светский характер и состояло под председательством наместника Кавказа, но вследствие нужды в содействии ему духовной власти, в 1865 г. при нем открыт был духовный комитет под председательством экзарха Грузии, а в 1885 г., по новому уставу, оно и совсем вверено было экзарху и подчинено Св. Синоду. Задачей своей общество поставило: а) восстановление, умножение и содержание православных храмов, назначение к ним и содержание причтов; б) заведение школ для образования горских детей; в) учреждение в духовных школах классов горских языков; г) командирование в горы миссионеров, и д) содействие переводам на горские языки Св. Писания и богослужебных книг. Действия его были весьма успешны. К 1870 г. на грузинский и осетинский языки переведено было уже все нужное для православного богослужения. Для священнических мест общество приготовляло пансионеров в семинариях и даже в академиях. Β 1880-х гг. y него было заведено до 40 народных школ и еще с 1868 г. открыта Тифлисская учительская семинария. Несмотря на сильное противодействие мулл, присылавшихся из Турции, особенно в войну с Турцией 1876-1877 гг., успешно шло и дело обращения горцев в христианство. Кроме православных храмов, на Кавказе появились два монастыря - в Пицунде и Ново-Афонский близ Сухума.

Положение церкви в Грузии; экзарх и грузинская контора.

Грузинская церковь, еще с XVI в. возлагавшая надежды в своих бедствиях на Россию, не переставала пользоваться участливым вниманием русского правительства и церкви, и в XVIII в. Россия радушно принимала y себя грузинских эмигрантов, заботилась об издании на грузинском языке Библии и богослужебных книг (при имп. Анне и Елизавете) и помогала Грузинской церкви материальными средствами. С 1783 г. Грузинская церковь поступила в ведение Св. Синода, и католикос ее Антоний был возведен в звание синодального члена. По совершенном присоединении к России как Грузии, так и Имеретии с Кахетией (1801 г.), бедствия Грузинской церкви прекратились окончательно, но она должна была пожертвовать за то своим прежним самостоятельным устройством. Β 1809 г. должность ее католикоса заменена должностью экзарха Св. Синода; для высшего управления делами всего экзархата в 1814 г., по образцу Московской синодальной конторы, учреждена особая синодальная контора Грузино-Имеретинская под председательством экзарха. Β 1817 г. в экзархи в первый раз назначен был русский архиерей Феофилакт Русанов, оказавший большие услуги устройству Грузинской церкви. При нем введено было более правильное разделение на епархии экзархата, прежде страдавшего излишней дробностью (11 епархий) и неясностью границ; вся Грузия была разделена теперь на 4 епархии: Карталинскую и Кахетинскую (епархия экзарха) с Горийским викариатством, Имеретинскую, Мингрельскую и Гурийскую. При Феофилакте же заведена была тифлисская семинария. B настоящее время Грузинская церковь имеет 5 епархий и 2 викариатства.

Состояние православия в польских областях до Екатерины II.

На западной окраине Русского государства православная церковь озабочена была старой борьбой с католичеством и унией. С того времени, как по трактату вечного мира с Польшей 1686 г. Россия получила право ходатайствовать за православных жителей Польши, взоры последних не переставали обращаться к русскому правительству с надеждами на помощь. Из года в год однообразным рядом шли оттуда горькие жалобы на гонения за православие. Русское правительство делало от себя сильные представления в пользу православных королям и сеймам и получало в ответ то разные отговорки, то обещания и обнадеживания, иногда даже извещения ο состоявшихся уже распоряжениях касательно восстановления законных прав православия. Но в таком государстве, как Польша, где каждый шляхтич мог свободно дозволять себе всякое своеволие и самоуправство, ничего не значили ни распоряжения королей, ни постановления сеймов. Усиление русского влияния в Польше возбуждало против православных только еще большее раздражение, а поджигательные внушения против "схизматиков" из Рима все более и более разжигали страстный фанатизм поляков. Петр Великий прямо грозил римской курии гонением на католичество y себя в России, а королю польскому Августу - разрывом, если права православных в Польше будут пренебрегаемы по-старому; но и эти грозные представления не имели успеха. После Петра до Екатерины II Россия с необычайной честностью и долготерпением соблюдала свой мирный договор с Польшей, уклоняясь от всяких решительных действий в пользу православных, так что в царствование Елизаветы y последних явилась даже мысль, вместо императрицы, искать покровительства y Фридриха Прусского, который гораздо решительнее заступался за права своих единоверцев в Польше - протестантов. Вопреки трактату 1686 г., вместо 4 православных епархий поляки оставили только две - Луцкую и Могилевскую, а потом даже одну последнюю; прочие были отданы епископам-униатам. Да и могилевские епископы едва держались на своем месте: епископа Сильвестра Четвертинского (1707-1728) несколько раз покушались убить; Георгий Конисский (1755-1795) однажды в Орше едва спасся от католического изуверства, выехав из города в телеге, прикрытый навозом; в другой раз толпа иезуитских школяров напала на его собственный архиерейский дом, перебила и переломала все, что попалось под руку, архиерейских людей и монахов избила и изувечила, сам же архиерей едва успел укрыться в одном сыром подвале. Иезуиты нередко таким образом натравливали своих школяров на самые возмутительные насилия; эта нафанатизированная ими молодежь делала опустошительные набеги на православные церкви и монастыри, разбивала похоронные и другие процессии православных, при чем нечестиво ругалась над святынями, топтала ногами кресты, рвала облачения. Все подобные вещи представляемы были в виде только детских шалостей и оставались безнаказанными. Другим подручным воинством иезуитов были разнузданные польские жолнеры и уличная чернь. Но и сами паны и польские власти постоянно прибегали к насилиям и жестокостям, как только им приходило в голову возревновать ο распространении католичества или унии. То там, то в другом месте пан начинал приводить в унию "схизматицкого" попа, бил его плетьми, морил в тюрьме, кормил в насмешку одним сеном, запрягал в телегу для возки воды или навоза, травил собаками, рубил пальцы и т.п. Приказчик пана силой врывался в православную церковь во время богослужения и выгонял плетью и народ, и духовенство. Духовная католическая власть смотрела на Белоруссию и Украину, как на раrtеs infidеlium, и снаряжала туда целые миссии из базилиан и доминикан под прикрытием жолнеров; миссия загоняла народ, как скот, плетьми в костел или униатскую церковь и всех записывала в число обращенных, а несогласных на такое обращение отдавала под суд, как отступников. Православные церкви обращались в униатские, остававшиеся за православными запрещено было ремонтировать. Сама уния была все более и более наклоняема к сближению с католичеством. Замойский униатский собор 1720 года с этой целью распорядился издать для униатских церквей новые служебники, исправленные на католический лад и со включением в символ веры прибавки: и от Сына. С этого времени в униатских церквах стали понемногу уничтожаться иконостасы и появляться католические престолы, завелись исповедальни, скамьи для молящихся, органы, звонки и другие католические принадлежности; униатские попы начали брить бороды и носить одежду, похожую на одежду католических ксендзов.

История воссоединения униатов до императора Николая I.

При воцарении Екатерины II православные жители Польши еще раз обратились к России за помощью. Приехав в Москву на коронацию, Георгий Конисский трогательной речью ο бедствиях своей паствы побудил императрицу серьезно взяться за возбуждение вопроса ο польских диссидентах. Β 1764 г. вопрос этот внесен был на сейм по случаю восшествия на польский престол короля Станислава Понятовского. Среди русского народонаселения Польши после этого поднялось сильное религиозное движение, направленное против ненавистной унии. Средоточием этого движения были переяславская кафедра, которой подчинены были все православные приходы польской Украины и на которой сидел тогда ревнитель православия епископ Гервасий Линцевский, и Матронинский монастырь в Чигиринской области, где игуменствовал энергичный Мелхиседек Значко-Яворский. По селениям строились и возобновлялись православные храмы, а в Переяславле ставились для них священники; целые приходы возвращались из унии в православие. Β1765 г. Георгий Конисский и Мелхиседек ездили в Варшаву. Β сильной речи на сейме, тогда же переведенной на разные европейские языки, Георгий изобразил такую потрясающую картину страданий православия в Польше, что король обещал сделать все для восстановления прав православного народа. Мелхиседек воротился на Украину с грамотой короля и с письмами к униатским властям ο прекращении гонений. На следующий год на сейм внесены были представления в защиту польских диссидентов не только от России, но и от других европейских держав. Но все это повело только к большему усилению польского фанатизма. Для православного народа и духовенства настало самое тяжкое время всевозможных насилий и истязаний за веру; были даже случаи убийств. Игумен Мелхиседек попал в униатскую тюрьму и был чуть не замучен. Недовольные дарованием прав диссидентам паны, поджигаемые католическими епископами, составили конфедерацию в Баре, которая наделала тоже много бед православным. Тогда украинский народ окончательно пришел в отчаяние и, несмотря на все увещания Гервасия и Мелхиседека, поднял бурное и кровавое восстание, известное под названием колиивщины, сопровождавшееся избиением жидов, униатских попов, ксендзов, панов и разорением панских дворов. После этого Россия, по трактату 1768 г. поручившаяся за сохранение в Польше порядка, должна была серьезнее вмешаться в польские дела, и ввела в Польшу свои войска. К несчастью, главные деятели, стоявшие там за русские интересы, были люди нового, либерального образования, не понимавшие заветных чувств православного народа; они поддались польской интриге, которая представляла им все народное движение как только противогосударственный крестьянский бунт и разбой, и сами помогали полякам в истреблении всего, что стояло за православие и русскую народность. Русское войско, введенное в Польшу для борьбы с Барской конфедерацией и поддержания прав православного народа, обращено было теперь против этого самого народа. Православное духовенство, обвиненное поляками в подстрекательстве к народному бунту, должно было укрываться не только от польской мести, но и от русских команд. Β бунте заподозрены были и Гервасий с Мелхиседеком и удалены на покой в Россию. Униаты торжествовали повсюду и снова завладели всеми приходами, которые отпали от их власти. Преследование православных продолжалось до 1772 г., до первого раздела Польши, после которого от долгих страданий получила возможность отдохнуть по крайней мере хоть Белоруссия, доставшаяся по этому разделу на долю России.

Благодаря энергии архиепископа Георгия, православная церковь этого края стала быстро поправляться. Униатские приходы подали массу заявлений ο насильственном обращении их в унию и ο желании своем снова возвратиться к православию. Но в Петербурге медлили с ответом на эти заявления, и только лет уже через 8 пришел наконец рескрипт с дозволением обращать в православие только те приходы, которые заявят ο том общее желание всех прихожан. И несмотря на такие охлаждающие проволочки, присоединившихся оказалось до 130000 душ. Причиной такой медленности правительства в этом деле была крайняя его внимательность к интересам католиков и вообще образованного класса в присоединенном крае, не обращавшая должного внимания на то, что по своему коренному населению край этот был вовсе не польский, а чисто русский и православный, а отчасти известное стремление блеснуть перед Европой модной веротерпимостью. Все польское, латинское, униатское получило полное обеспечение своего существования и поддержку со стороны русской власти против всякого вредного влияния, хотя бы и влияния русских интересов и русского православия. Католическая белорусская церковь получила даже выгоднейшее положение, чем православная. Β 1773 году Екатерина дала ей особого католического архиепископа Станислава Сестренцевича и снабдила его богатейшими средствами; сумма всех доходов его простиралась до 60 000 руб., тогда как православный белорусский архиепископ получал всего до 6 000 руб. B 1790-х годах учреждено было еще 3 католические епархии. Католические монастыри сохранили все свои владения, тогда как имения православных монастырей были секуляризованы. Униатская церковь устроена была тоже в виде особой архиепископии (Полоцкой). Екатерина оставила неприкосновенным даже орден иезуитов, несмотря на то, что в 1773 г. он был упразднен самим папой, по настоянию европейских государей. Основавшись в Полоцке, орден завел тут свой новициат, обратившийся затем в иезуитскую коллегию, и деятельно занялся своим специальным делом - пропагандой латинства. Так было в Белоруссии под русским владычеством; на Украине, оставшейся за Польшей, положение православной церкви вовсе не изменилось. На православное движение, обнаружившееся и здесь, поляки смотрели с пугливым подозрением, как на движение противогосударственное, как на предвестие новой колиивщины. Для управления православными приходами в польских владениях в 1785 г. назначен был новый переяславский епископ Виктор Садковский. Но как только он вступил в отправление своих обязанностей, так и пошли пугливые толки, что он через своих священников и монахов возбуждает чернь к резне католиков, что в его архиерейском доме и в монастырях приготовлены уже и склады оружия. Β 1789 г. он был арестован и увезен в оковах в Варшаву, а в его доме и по монастырям произведены обыски, ничего, разумеется, не нашедшие. Β таком положении дела православия в Польше оставались до 1793-1795 годов, когда последовали второй и третий разделы Польши, и России возвращены были остальные древнерусские области, кроме Галиции, доставшейся Австрии.

Ближайшее знакомство правительства с Польшей к тому времени уже многое успело изменить в его отношениях к польской интеллигенции, и указом 1794 г. воссоединение униатов было разрешено наконец в полной мере. Русский народ с такой готовностью отозвался на призыв родной церкви, что к концу царствования число воссоединенных униатов дошло до 2 000 000 душ. Β среде самих ревнителей унии возникло живое стремление к сближению ее с православием. Униатский архиепископ Ираклий Лисовский (1784-1809) усердно начал производить очищение унии от всех вошедших в нее католических примесей. Для изучения православной обрядности он даже нарочно путешествовал на восток до Иерусалима. Желая походить более на православного архиерея, он отрастил бороду и облекся в рясу, почти совсем уже не употреблявшуюся y униатского духовенства. B последний год царствования Екатерина собралась было сокращать число униатских монастырей, составлявших в униатской церкви главную силу латинской партии, но не успела исполнить этого важного намерения. При ее преемнике императоре Павле католичество получило новую силу. Видя повсюду в Европе колебание престолов от распространения революционного духа, император легко поддался внушениям латинской партии при его дворе, приписывавшей все европейские беды развитию неверия и указывавшей главную опору престолов в страждущей вместе с правительствами католической церкви. Трон русского государя окружили рыцари Мальтийского ордена из тайных иезуитов, сами иезуиты, из которых хитрейший интриган патер Грубер сделался даже домашним человеком во дворце, разные французские эмигранты, польские магнаты и т.п. люди - представители латинской интриги. Иезуиты крепко утвердились в самом Петербурге, завладели всеми имениями и доходами здешней католической церкви, выпросили себе дозволение посылать миссии на восток, добились через государя даже канонического восстановления своего ордена и избрания для него орденского генерала. При таком усилении в государстве польских и католических элементов дело воссоединения униатов, конечно, совсем остановилось. Государь был милостив к униатам, открыл для них снова закрытые раньше епархии, Луцкую и Брестскую, но не признавал за униатской церковью никакой самостоятельности и подчинил ее одному общему управлению с латинской в католической коллегии, где из униатов не было ни одного члена. Совращение униатов в католичество не подвергалось никакому взысканию, чем, конечно, и не замедлила воспользоваться католическая пропаганда, опустошая унию все более и более.

При Александре I, пользуясь либеральным характером первых лет этого царствования и широкой свободой вероисповедания, иезуиты успели уловить в свои сети немало даже чисто русских и православных людей, особенно из высших классов. Их школы и миссии охватили всю западную Россию, распространились и по южной России от Киева до Симферополя и от Каменца-Подольского и Одессы до Моздока, проникли в немецкие колонии на Волге, в Астрахань и другие места, где только были какие-нибудь католики, даже в Сибирь - в Томск и Иркутск, где были ссыльные поляки. Β 1814 году в католичество был увлечен молодой князь Голицын, племянник синодального обер-прокурора. Молодого ренегата поспешили отдать на увещание к Филарету Московскому. Плодом этих увещаний было сочинение: "Разговоры между испытующим и уверенным ο православии Восточной греко-российской церкви" (1815 r.). B 1815 г. государь повелел изгнать иезуитов из обеих столиц. Когда же и после этого они стали продолжать свои интриги и пропаганду из Полоцка, в 1820 году вышел новый указ ο совершенном изгнании их из России. Успехи латинства вызвали против себя реакцию и с другой стороны, со стороны стесненной им униатской церкви. Β 1803 г. архиепископ Ираклий нарочно посылал в Петербург протоиерея Иоанна Красовского с сильными представлениями ο крайне униженном и заброшенном состоянии своей паствы. Представления эти произвели на государя впечатление. Β том же году вышел указ, которым обращение униатов в католичество было запрещено, а в следующем году в число членов католической коллегии указано было ввести одного униатского епископа и троих униатов-асессоров. Β 1805 г. сама коллегия разделена была на два департамента, католический и униатский; председателем последнего был назначен Лисовский. Наконец, в 1806 году он был возведен в сан самостоятельного митрополита. Униатская церковь таким образом почти совсем освободилась от давления латинян. Самой важной заслугой митрополита было то, что он успел значительно подорвать вредную силу базилиан и поднять из унижения белое духовенство, которое всегда было опорой народного и православного элемента в унии. Митрополит позаботился ο его образовании, открыв y себя в Полоцке униатскую духовную семинарию. Он скончался в 1809 г. Заветам его следовали и управлявшие после него митрополией луцкий епископ Григорий Коханович и (с 1814 г.) полоцкий архиепископ Иоанн Красовский, оба из белого духовенства, бывшие прежде сотрудниками Ираклия. По интригам базилиан, второй из них, Красовский, заведуя делами митрополии, так и не смог добиться митрополичьего сана, был даже оклеветан перед правительством, лишен кафедры и почти до самой смерти находился под судом (+ 1827) Митрополитом вместо него в 1817 г. был поставлен Иосафат Булгак, епископ Брестский, человек католических убеждений. Но торжество латинской партии на этот раз запоздало. Благодаря деятельности Лисовского и Красовского из среды белого духовенства успели воспитаться новые деятели, которые продолжили их дело до вожделенного конца, несмотря на все препятствия. Это были Иосиф Семашко, Василий Лужинский u Антоний Зубко, главные деятели общего воссоединения униатов.

История воссоединения униатов при Николае I и Александре II.

Василий и Антоний были питомцами полоцкой семинарии Лисовского; Иосиф прошел через светскую школу - немировскую гимназию. Потом все они учились в главной семинарии при виленском университете, протектором которого был кн. Адам Чарторыжский, не любивший ни иезуитов, ни католического фанатизма, и потому много способствовавший развитию и в учениках, и в наставниках этой семинарии весьма либерального отношения к злоупотреблениям римского духовенства. Семашко был из них самый младший (род. в 1798 г.), но более всех их проникнут православными симпатиями, уже по самому своему происхождению из Киевской губернии, где уния была ближе к православию, чем в Западном крае, более их талантливый и способный к практической деятельности. По окончании курса его посвятили священником в Луцкую епархию; за два года службы он достиг уже сана протоиерея и должности асессора униатского департамента католической коллегии, имея всего 24 года от роду. Β католической коллегии он был смелым, настойчивым и непобедимым противником ее католических членов. Зная всю закулисную сторону католического управления униатской церковью, и в то же время ближе ознакомившись в Петербурге с православной обрядностью и русской духовной литературой, он принял бесповоротное решение выступить спасителем своей церкви и народа и от Рима, и от Польши. Царствование Николая, провозглашавшее незыблемыми основами Русского государства православие, самодержавие и народность, счастливо способствовало выполнению такого широкого замысла пока еще не видного асессора католической коллегии. Еще в 1827 г. государь, уже проникавший в действительное положение дел униатской церкви, воспретил принимать в униатское монашество чистых латинян и указал усилить средства к образованию униатского белого духовенства. Β том же году Семашко составил для поднесения государю записку, в которой изложил историю унии и все происки Рима к ее облатынению, указал и средства к спасению униатского населения от врагов его народной веры: вместо департамента католической коллегии открыть для униатского управления особую униатскую коллегию, вместо 4-х оставить только две униатских епархии - Белорусскую и Литовскую, улучшить содержание духовных школ и прекратить обучение униатской молодежи в школах католических, воспретить совращение униатов в латинство, сократить число базилианских монастырей и упорядочить их администрацию. Записка эта понравилась государю, и в следующем же году обнаружились ее последствия: открыта была особая униатская коллегия, независимая от католической; Иосиф (вместе с Лужинским и Зубко) назначен был ее членом, потом в 1824 г. посвящен в викария Полоцкой епархии; затем последовали закрытие нескольких базилианских монастырей, подчинение всех остальных епархиальной власти, основание униатской семинарии в Жировицах и нескольких духовных училищ. Дальнейшему движению униатского дела посодействовало польское восстание 1830-1831 гг., в котором ксендзы и базилиане были главными участниками. Лучшие базилианские монастыри, замешанные в восстании, были или закрыты, или переданы православным, в том числе знаменитый Почаевский монастырь. Согласно с запиской Иосифа закрыты и лишние епархии и оставлены только две - Литовская, епископом которой в 1833 г. назначен сам Иосиф, и Белорусская, вверенная митр. Булгаку. Через несколько времени для них посвящены были викарии, в Полоцкую Василий Лужинский, в Литовскую Антоний Зубко.

Между тем Иосиф разработал уже общий план воссоединения униатов, состоявший в том, чтобы после надлежащей предварительной подготовки воссоединение единовременно было принято повсюду всем униатским духовенством. Выполнение этого плана под его руководством ведено было с строгой постепенностью и в величайшем секрете от католической партии. Первой и важной мерой к постепенному сближению униатского духовенства с православной церковью было введение в церквах и монастырях православной обрядности с отменой всех латинских новшеств. Для восстановления православного богослужения в 1834 г. по всем униатским церквам разосланы были служебники московской печати. Β 1835 г. сделан был новый шаг к сближению унии с православием: униатские семинарии и училища наравне с православными подчинены комиссии духовных училищ; а в начале 1837 г. заведование делами униатской церкви из министерства внутренних дел было передано обер-прокурору Св. Синода, что подготовляло подчинение этой церкви прямо самому Синоду. Все это время с 1834 г. архиереи Иосиф, Василий и Антоний совершали по униатским епархиям неутомимые разъезды, стараясь лично вводить подведомственное духовенство в свой план воссоединения подробными разъяснениями и увещаниями и собирая с него подписки в том, что в свое время оно вместе с ними разом примкнет к воссоединению, как только это дело созреет. Β 1838 г. смерть митр. Булгака окончательно развязала руки деятелям воссоединения. Председателем униатской коллегии сделался Иосиф, а Василий получил Белорусскую епархию Булгака. Подготовка духовенства была закончена, и оно выдало подписки на воссоединение, за исключением какой-нибудь сотни священников в Белорусской епархии. И вот 12 февраля 1839 г. собор униатских архиереев и высшего духовенства, собравшийся в неделю православия в Полоцке, составил торжественный акт ο присоединении униатской церкви к православной и всеподданнейшее прошение ο том государю с приложением 1305 подписей духовных лиц. 25 марта государь написал на этом прошении: "Благодарю Бога и принимаю." За пастырями присоединилось к православной церкви и все полутора миллионное униатское население указанных епархий. Радость воссоединения выразилась торжественными богослужениями бывшего униатского духовенства с древнеправославным в Витебске, Орше, Полоцке, Вильне. Β память воссоединения выбита была медаль с надписью на одной стороне: "Отторженные насилием (1596) воссоединены любовью (1839)," с другой - под ликом Спасителя на убрусе: "Такова имамы Первосвященника." Бывшие униатские архиереи получили православные епархии западного края: Иосиф сделался архиепископом Литовским - в 1852 г. получил сан митрополита (+ 1867); Василий управлял Полоцкой епархией - с 1841 г. в сане архиепископа, в 1868 г. оставил управление и состоял до кончины (1879 г.) постоянным членом Св. Синода; Антоний до 1848 г. управлял Минской епархией (+ 1884 на покое).

После воссоединения униатов Белоруссии и Литвы уния оставалась еще в Привислянском крае, в униатской Холмской епархии. Правительство обратило свое внимание на этот край уже после нового польского восстания 1863 г. Дело воссоединения и здесь началось с ослабления силы базилиан и восстановления православной обрядности. Главным деятелем в подготовке воссоединения выступил протоиерей Маркелл Поппель, назначенный, по удалении местных епископов, не соответствовавших видам правительства, администратором епархии (1870). Β 1874 г. государь император выразил свое согласие на воссоединение. После этого в январе 1875 г. в Седлецкой губернии воссоединилось с православной церковью до 50 000 униатов, а 18 февраля в Холме собрался собор духовенства с М. Поппелем во главе и составил акт ο воссоединении всей Холмской епархии. 11 мая, в день свв. Кирилла и Мефодия, последовало самое торжество воссоединения. Β том же году Маркелл посвящен был в епископа Люблинского, викария православной Варшавской епархии. После этого уния осталась в силе лишь в отторженном от России древнерусском крае - в австрийской Галиции.

Успехи православия среди католиков.

Католицизм был сильно поражен воссоединением униатов, но не оставил своих стремлений к пропаганде. Даже при таком твердом ревнителе русской народности и православия, как имп. Николай I, было несколько совращений в латинство бывших униатов и православных в Западном крае и в высшем русском обществе. Некоторые изменники русской народности и веры (Гагарин, Голицын, Мартынов) даже эмигрировали за границу, сделались там иезуитами и своими брошюрами в пользу католичества, письмами в Россию, совращением плохо воспитанных в православии русских путешественников и путешественниц, вновь основанным в Париже католическим братством Кирилла и Мефодия старались вредить своей родной Русской церкви. Но подобными извержениями Русской земли католицизм только и должен был довольствоваться. Воссоединение униатов лишило его многих и прежних его исповедников; за 1840-1841 гг. в православие вместе с униатами обратилось до 20 000 католиков. Новое усиление обращений католиков в православие произошло после польского восстания 1863 г., во время которого католицизм окончательно подорвал себя своей связью с бунтовщиками; в 1864 г. обратилось до 50 000 католиков; обращения эти продолжались до 1870-х годов. Еще более стали они усиливаться с 1870 г., после пресловутого Ватиканского собора, озадачившего своими определениями многих исповедников католичества. Β России за последние десятилетия замечательно обращение в православие множества живущих в ней чехов; в 1888-1889 гг. в Волынской епархии их присоединилось до 6800 душ. Движение в пользу православия проявилось между католиками и за границей. Еще в 1861 г. в Париже обратился в православие аббат Владимир Гетте, сделавшийся православным священником, автор обширной истории церкви и издатель православного французского журнала L'Uniоn Сhrйtiеnnе. После Ватиканского собора в Америке совершилось обращение католического богослова проф. Биеринга, потом священника православной церкви в Нью-Йорке. Отделившаяся от Рима старокатолическая церковь завязала с православной церковью живые сношения ο своем с ней соединении; для разработки вопроса об этом соединении с 1871 г. собиралось уже несколько конгрессов и конференций старокатолических и русских богословов (в Мюнхене, Кельне, Бонне, Утрехте), хотя только частным образом, без официального в их рассуждениях участия самой Русской церкви. K чему поведут эти сношения, еще не известно; но важно уже и то, что на западе возбужден самый интерес к изучению православия и некоторые к нему симпатии.

Распространение православия среди протестантов Западного края.

Кроме католиков, православная церковь привлекла к себе в Западном крае протестантов. Β шведскую войну при Петре Россия не только возвратила себе от Швеции свои старые земли, но приобрела и новые. После этого началось восстановление православной веры повсюду, где она была до шведского владычества. Β 1708 г. восстановлена Корельская епархия; в 1718 г. возобновлены древние обители Валаамская и Коневская; инородцы Петербургского края обращались в православие. Затем при Петре же завоеваны Эстляндия и Лифляндия; при Екатерине II закончилось присоединение к России Курляндии. Следы древнего православия в этих областях были совсем уже истреблены немецким протестантским владычеством. Забитые эсты и латыши были подавлены двойным гнетом помещиков и лютеранских пасторов и тупо страдали под ним в течение всего XVIII и половины XIX в. Православных жителей, вместе с пришлыми русскими людьми, в 1830-х гг. во всем Остзейском крае было не более 20000; церквей было тоже очень мало - они существовали главным образом для войск, расположенных в крае. Первые начатки движения в пользу православия совпадают там с открытием в Риге псковского викариатства в 1836 г. При первом же епископе Иринархе в Лифляндии и Эстляндии между крестьянами начало развиваться замечательно оживленное движение к переходу из лютеранства в православие. Оно вызвано было грубым барством немецких пасторов и неудовлетворительностью для духовных нужд народа самого лютеранства. Β скорбях своих латыши и эсты давно уже привыкли искать себе утешения вне протестантства, ходили, например, на богомолье в Псково-Печерский монастырь, а иные в католический костел в Шемберге; некоторые приставали к гернгутерам, распространившимся в Остзейском крае при Александре I. Всего симпатичнее казалось им православие - "царская вера," служители которой всегда относились к ним бескорыстно и ласково, не как пасторы. Β 1841 году к епископу Иринарху стали во множестве являться приезжавшие в Ригу крестьяне с заявлениями своего желания перейти в православие. К несчастью, к этим заявлениям примешивались иногда посторонние элементы - надежды на освобождение с помощью православия от помещичьего гнета и на переселение в "теплые края" на вольные земли.

Дворянство и пасторы воспользовались этим и выставили открывшееся движение в виде противо помещичьего бунта, после чего оно было подавлено жестокими мерами. Сам преосв. Иринарх был удален из Риги и подвергся следствию. Следствие это, однако, оправдало и его, и духовенство, и вместе с тем обнаружило настоящее положение несчастного крестьянства, заставив правительство ближе войти в его нужды. Генерал-губернатор Пален, стоявший исключительно за интересы немцев, баронов и пасторов, был сменен. Переход в православие был дозволен крестьянам самим государем, но с непременным внушением, что они не получат за него никаких выгод в своих отношениях к помещикам, а освободятся от повинностей и платежей только в пользу пасторов.

Несмотря на такое отречение правительства от поощрительных мер к поддержанию открывшегося движения, в 1845 г. оно повторилось опять при рижском викарии Филарете Гумилевском и снова вызвало то же противодействие от баронов и пасторов с экзекуциями, интригами в правительственных сферах, ложными объяснениями фактов, клеветами на народ и духовенство в бунте и прочим. Православное духовенство делало с своей стороны все для беспрепятственности обращений, переводило на латышский и эстонский языки нужные христианские книги, прием в православие производило не иначе как в присутствии немецких властей и с соблюдением всех формальностей, чтобы не к чему было привязаться врагам; на священнические места вызывались знающие местные языки; усилено катехизаторство, так что латыш или эст за несколько дней узнавал ο вере больше, чем слыхал от пастора лет за 30, хотя немцы и толковали, что попы крестят, никого не научив своей вере. Противодействие со стороны немцев только усиливалось; одни жестокости и клеветы сменялись другими. Самой надежной клеветой оказывалась клевета, что крестьяне бунтуют и что среди своего религиозного движения запускают свои обязательные работы. Полинейские и судебные расследования ο том производились самими же немцами. Не бесплодны были для остзейского рыцарства и те интриги, какие оно вело в административных сферах. Β угоду ему обращения крестьян были остановлены на все время летних работ, а в конце 1845 г. вышло общее распоряжение об обязательном 6-месячном сроке между заявлением ο переходе в православие и самим присоединением, много повредившее делу православия, потому что в течение всего этого срока записавшиеся на присоединение оставались в полном распоряжении озлобленных баронов и пасторов. Число обращений за 1845 г. доходило до 14 430, в 1847 дошло до 55 000, затем вдруг быстро упало и сменилось даже обратным движением из православия в лютеранство, что было истинным торжеством для немецкой партии. Преосв. Филарет, несмотря на все препятствия, все-таки успел поставить дело православия в крае на твердую почву. Он открыл много новых приходов, вызвал значительное число нужных для священнических мест способных людей, первый определил образ действования для духовенства на его крайне скользком поприще, успел прилично устроить его материальное положение, наконец, в разных местах устроил инородческие школы, а в 1847 г. открыл в Риге духовное училище с преподаванием местных языков для воспитания будущих духовных деятелей в крае из русских и инородцев. Сам он работал до полного истощения сил, не имея времени даже для вкушения пищи и для сна. Не мудрено, что немецкая партия всеми силами старалась избавиться от такого опасного для нее архиерея. B 1848 г. он был переведен в Харьков.

B том же духе продолжал дело преемник его Платон (Городецкий); при этом преосвященном (до 1867 г., + 1891 киевским митрополитом) Рижская епархия сделана была самостоятельной; рижское духовное училище одновременно обращено в семинарию с преподаванием местных языков. Благодаря его примирительному образу действий и просветительным мерам, православная церковь заняла в Остзейском крае подобающее ей место, хотя борьба ее с протестантством не кончилась и после этого. Новое массовое движение эстов и латышей в православие возбудилось с начала минувшего истинно русского царствования Александра III, когда старым интригам и клеветам немцев перестали давать веру и русско-православные интересы стали поддерживаться твердой рукой во всем Западном крае. С 1883 по 1891 г. число присоединившихся здесь возросло свыше 20000. Со стороны немцев поднялись жалобы на гонение протестантства, услышанные и в Европе. B 1886 г. на имя обер-прокурора Св. Синода пришло из Шафгаузена письмо от президента и членов реформатских синодов с просьбой прекратить преследование их остзейских собратий. На это письмо в 1887 г. последовал ответ, получивший всеобщую известность, в котором было ясно указано, что жалобами остзейских лютеран руководят мотивы не религиозные, а чисто мирские, мотивы земного господства в крае, и что если православие и ведет там борьбу с протестантизмом, то не наступательную, а оборонительную.

B последнее время внимание правительства обратилось на неудовлетворительное положение православной церкви в другой западной окраине России - в княжестве Финляндском, где она всецело должна была подчиняться местной администрации и руководиться местными финляндскими узаконениями, созданными исключительно в интересах церкви лютеранской. Подчиненные Св. Синоду в общецерковных делах, православные церковные общины в своих внутренних делах, в довольствовании духовенства, содержании церквей и попечении ο церковных имуществах, были вполне подчинены местным губернаторам и Сенату - правительству лютеранскому, по общему финляндскому уложению. Таким образом, православная церковь в Финляндии встала в положение не господствующей, а только терпимой. Выборгские викарии (с 1856 г.), живущие в Петербурге и занятые ректорством в академии и другими петербургскими делами, были в своей епископии редкими посетителями, а местное духовное правление само склонялось на сторону гражданского управления, сделавшись только посредствующим органом между православными церквами края и финляндским светским начальством. Начало конца этому неестественному положению православия в Финляндском крае положено учреждением в нем самостоятельной архиерейской кафедры и общими мерами последнего времени к подъему русского влияния и на этой окраине империи.

Отрадные признаки торжества православия над протестантством в последнее время замечаются и вне пределов России, преимущественно в епископальной церкви Англии и Америки. Первые сношения англиканской церкви с Россией ο соединении церквей относятся ко времени Петра Великого, но тогда они окончились ничем. Β 1830-х годах среди англиканской церкви возбудилось особенное внимание к православной церкви в обществе пюзеистов или англо-кафоликов. Один из них, дьякон Пальмер, в 1842-1853 гг. нарочно ездил хлопотать по вопросу ο соединении церквей в Россию и на восток, но, огорченный безуспешностью своих стараний, кончил тем, что перешел в католичество. Вопрос ο соединении церквей оказывался пока неразрешимым, но подготовка к его решению не была оставляема ни в Англии, ни в Америке, где основались целые общества для изучения восточной церкви через переводы ее богослужебных и вероучительных книг и издание в печати разных относительно нее известий и исследований; с 1867 г. в Лондоне начал издаваться целый журнал: "Православно-кафолическое обозрение." Β 1868 г. члены епископальной церкви в Америке завязали серьезные сношения со Святейшим Синодом ο взаимном общении в богослужении и таинствах, что, между прочим, было одним из важнейших побуждений для Русской церкви к открытию православной архиерейской кафедры в Сан-Франциско. Одновременно с этим от английского "Общества восточной церкви" пришли в Святейший Синод прямые предложения ο присоединении к православной церкви под условием сохранения англиканских обрядов. Святейший Синод положил снестись об этом деле с восточными патриархами. Одним из важных препятствий к удовлетворительному решению вопроса ο присоединении англикан и вообще протестантов была открывшаяся тогда разность между Русской и Греческой церковью в способе присоединения этих иноверцев: Русская церковь присоединяла их чрез одно миропомазание, а Греческая требовала повторения над ними и таинства крещения. Между тем происходили по временам частные случаи обращений, из которых замечательно обращение в 1861 г. английского пастора Ричардсона, в 1869 г. издателя "Православно-кафолического обозрения" доктора богословия Овербека, которые потом, особенно последний, много потрудились в пользу православной церкви среди членов англиканского вероисповедания. Особенно значительно подвинулось вперед знакомство с православной церковью американского общества с 1870 г., когда обратившийся из католичества православный священник Николай Биерринг открыл в своей нью-йоркской церкви православное богослужение на английском языке и стал читать ο православной церкви публичные лекции и проповеди.

ПЕРИОД ПЯТЫЙ. Синодальный. Церковное управление.

Распространение веры

Учение и духовное просвещение.