Мы много говорим сейчас о глубоких кризисных явлениях, которые могут быть наблюдаемы в жизни современного общества. Но наша задача состоит не только в том, чтобы констатировать факт всеобщего упадка и разрушения и описать его максимально ёмко. Мы должны искать и предлагать пути выхода из тех тупиков жизни, в которых оказались. При болезни общества, как и при болезни человека, очень важно бывает поставить правильный диагноз, но ещё более важно назначить правильное лечение и неукоснительно проводить эти назначения в жизнь. Иначе рассчитывать на выздоровление сомнительно. И мы на наших собраниях также должны определяться, что нам следует делать и чего делать не следует.

Мы приходим сейчас к пониманию того, что кризисные явления в жизни современного общества во многом, или, правильнее будет сказать, в основном, обусловлены тем духовно-нравственным состоянием, в котором общество находится. Для многих стало очевидным, что не является истинным грубо-материалистическое представление о том, что достаточно одного повышения уровня жизни и уродливые явления исчезнут из нашей действительности. Мы видим, что в бедности люди часто остаются честными и добродетельными, а богатого человека жажда наживы нередко толкает на преступление. Из этого одного можно понять, что очень многое в жизни человека зависит от того развито или не развито в нём нравственное чувство. Нравственное чувство нужно воспитывать. Но как? Какие ценности должны быть положены в основу образовательного и воспитательного процессов? Это вопросы, на которые современное общество ищет ответы. Общество и государство обращаются за ответами на эти вопросы и за помощью к Церкви. И надо сказать эта область, область формирования нравственного чувства в человеке, может быть полем продуктивного церковно-общественного и церковно-государственного диалога. Церковь должна в этом диалоге всемерно участвовать. Формы этого участия могут и должны быть самыми разнообразными. И особо продуктивным может быть участие Церкви в деле привития учащимся религиозных нравственных ценностей.

Участие Церкви в воспитательной и образовательной деятельности в светской школе сопряжено с определёнными трудностями. Штампы атеистического отношения к церковно-образовательной деятельности ещё очень живы в сознании нашего общества и это налагает на преподавателя целый ряд ограничений. Церковный же преподаватель, верующий православный христианин ни на минуту не должен забывать о том, какова главная цель церковно-образовательной деятельности. А подлинная цель церковно-образовательной деятельности уясняется из цели и смысла бытия Церкви Христовой. На эту цель нам совершенно ясно указал св. ап. Павел, который говорит о Господе Иисусе Христе: "… Он поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова" (Еф. 4. 11-13.). То есть Господь созидает Церковь на земле для спасения людей от власти греха, для того чтобы каждый человек мог "отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться духом ума… и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины" (Еф. 4. 22-24.). С пришествием в мир Господа Иисуса Христа "исполнилось время и приблизилось Царствие Божие" (Мк. 1. 15.). Цель бытия Церкви на земле – являть это Царство, призвать человека в это Царство.

Цель церковно-образовательной деятельности сообразна цели бытия Церкви на земле, из этой цели выводится, проистекает. В центре церковного образования должна находиться проповедь спасения, проповедь Царствия Божия. Своей подлинной и единственной задачей церковное образование должно иметь только одно – воцерковление. Вне этого церковное образование с неизбежностью превращается в навязывание безжизненных идеологем, в ханжество и фарисейство. Главной причинной наших неуспехов в области церковно-образовательной деятельности всегда является потеря главного смысла человеческой жизни – соединения с Богом и только там, где в центре жизни есть Христос, только там может быть подлинный плод. Господь во святом своём Евангелии говорит нам: "Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и это всё приложится вам" (Мф. 6. 33.). Главная причина нарушающая внутреннее единство нашей церковно-образовательной деятельности как раз и заключается в том, что в этой деятельности мы основные свои усилия сосредоточиваем не на "Царствии Божием и правде его", а на том, что "приложится". В центре нашей образовательной деятельности могут оказываться важные и значимые предметы, но лишённые главного смысла, а потому утратившие свою значимость. Мы можем, например, заниматься богословием, но превратить богословие в безжизненную метафизическую систему и низвести богословие на уровень любой другой философской или идеологической системы.

Такое богословие перестаёт быть "разысканием истины или исповеданием веры" [2], и, по слову одного современного греческого православного богослова, "не имеет ничего общего с переживанием события спасения, с объединяющим Церковь вселенским опытом – опытом сущностного единства и общения единого лика верных в богослужении и в аскетическом подвиге" [3]. Такое богословие с неизбежностью будет приводить к рационализму и безверию. Мы можем много усилий отдавать проповеди морально нравственных ценностей, но если наша проповедь лишена главного содержания, которое есть Христос, то и эта проповедь будет бессмысленна, ибо необусловленная Христом нравственность превращается в пустой и тягостный свод никому не нужных, бессмысленных предписаний. В такой деятельности мы уподобляемся древним фарисеям и вместе с ними заслуживаем осуждающих слов Спасителя: "Горе вам книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды. Фарисей слепой! Очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их. Горе вам книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония" (Мф. 23. 25-28.). Подлинная же, а не лицемерная праведность, подлинная нравственная жизнь возникает тогда и только тогда, когда мы изживаем в себе ветхого человека и созидаем нового, "созданного по Богу" (Еф. 4. 22-24.), но только тот, "кто во Христе, тот новая тварь" (2 Кор. 5. 17.). Только тогда "бремена тяжёлые и неудобоносимые" (Мф. 23. 4.) нравственного закона могут превратиться в легкое бремя Христово (Мф. 11. 30.).

Так вот в церковно-общественном и церковно-государственном диалоге по проблемам образования и воспитания нам важно показать, что те ценностные ориентиры, которые мы стремимся сформировать в молодом поколении, укоренены в религии и как практическое руководство в жизни с наибольшей эффективностью могут быть восприняты только тогда, когда будут религиозно осмыслены. Мы так же должны помнить сами и объяснять другим людям, что религиозная мотивация нравственных поступков самым решительным образом отличается от идеологической их мотивации.
Протоиерей Петр Мангилев, проректор по учебной работе Екатеринбургской семинарии

Примечания:

1 – Текст опубликован: Школа XXI века: приоритет православных ценностей/ III Епархиальный съезд православных законоучителей. Сборник докладов. Екатеринбург, 2007. С. 16-19.
2 – Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С. 503.
3 – Яннарас Х. Истина и единство Церкви. М., 2006. С.52.