12 сентября с.г. папа Римский Бенедикт XVI, считающийся одним из лучших богословов в новейшей истории Католической церкви, произнес на своей родине, в городе Регенсбург, лекцию на тему "Вера, разум и университет. Воспоминания и размышления". В ходе нее он коснулся полемики византийского императора Мануила II Палеолога с ученым персом, воспроизведя ее в следующем виде: "В изданной <...> седьмой беседе <...> император затрагивает тему джихада, священной войны. Император, конечно, знал, что в суре 2,256 говорится: "Нет принуждения в религии". Как считают эксперты, это одна из сур раннего периода, когда сам Мохаммед не имел еще власти и подвергался преследованиям. Но, естественно, император знал также и о наставлениях, развитых впоследствии и закрепленных в Коране, о священной войне. Не входя в особые детали, такие, как разница обхождения между обладающими "Книгой" и "неверными", он удивительно грубо - что нас поражает - и без обиняков обращает к своему собеседнику главный вопрос - о связи между религией и насилием вообще, говоря: "Хорошо, покажи мне, что нового принес Мохаммед, и ты найдешь там только нечто злое и бесчеловечное, такое, как его приказ распространять мечом веру, которую он проповедовал". Император, выразившись столь бесцеремонно, затем подробно разъясняет причины, по которым распространение веры путем насилия является неразумным. Насилие противоречит природе Бога и природе души. "Богу не нравится кровь, - говорит он, - и тот, кто действует без разума, ("syn logo"), тот противоречит природе Бога. Вера есть плод души, а не тела. Кто, то есть, желает привести кого-то к вере, нуждается в способности хорошо говорить и правильно мыслить, а не в умении творить насилие и угрожать... Чтобы убедить благоразумную душу, вовсе нет необходимости применять ни руки, ни оружия, ни любого другого средства, которым можно грозить человеку смертью...".

Решающим утверждением в этой аргументации против обращения в веру силой является: неразумное деяние претит природе Бога. Издатель <...> комментирует: для императора, византийца, воспитанного на греческой философии, это утверждение очевидно. Для мусульманского же учения, напротив, Бог абсолютно трансцендентен. Его воля не связана ни с одной из наших категорий, вероятно, даже с категорией разумности. В этом контексте <издатель> цитирует произведение известного французского исламиста Р.Арналдеса, который отмечает, что Ибн Хацн доходит до того, что заявляет, что Бог якобы не связан даже со Своим словом, и ничто не обязывает Его открыть нам истину. Что, будь Его воля, человек практиковал бы даже идолопоклонничество" (приводится по переводу сайта "Agnuz").

Таким образом, процитировав слова византийского императора, папа Римский отнюдь не выразил с ним согласия, приведя его высказывания лишь как иллюстрацию к давнему богословскому спору. Это обстоятельство было вполне понятно слушателям лекции, однако, пройдя через интерпретации СМИ, слова папы были истолкованы как однозначное оскорбление ислама. Немедленно в адрес понтифика посыпались угрозы, оскорбления и требования немедленных извинений. Последовавшие со стороны Ватикана разъяснения ничуть не снизили накал страстей, которые вылились в погромы католических, православных и англиканских храмов, массовые акции протеста и призывы к мусульманским странам разорвать дипломатические отношения со Святым Престолом.

Тем не менее папа занял принципиальную позицию, подчеркнув, что ни перед кем извинятся не намерен, и, по сути, дал понять, что времена Иоанна Павла II, своими покаяниями превратившего историю Римско-католической церкви в сплошную черную полосу, уже не вернутся.

Отреагировали на разгорающийся скандал и российские мусульмане. Совет муфтиев России выступил со специальным заявлением, в котором поучил папу, как ему правильно читать научные лекции, и призвал его извиниться. При этом отдельные представители Совета обратили внимание также на то, что папа - "воспитанник "Гитлерюгенда", организации, которая ковала новых крестоносцев нацистского образца", и "Великий Инквизитор", а также что "высказывания понтифика - очередная провокация, направленная на разжигание религиозной вражды в мировом масштабе" и что его лекция - "проявление той фобии, которая в последнее время существует на Западе по отношению к исламу". Помимо последней из приведенных оценок, сопредседатель Совета муфтиев Нафигулла Аширов отметил также, что все достижения понтификата Иоанна Павла II в диалоге с исламом могут быть сведены на нет, с чем трудно не согласиться - по крайней мере, все усилия Совета муфтиев по развитию диалога с католиками уже обращены в глубокий минус парой резких заявлений представителей этой организации.

Сухим остатком этой истории стало резкое углубление и без того немаленькой трещины между западным и исламским миром. Погромы храмов и оскорбления папы Римского вряд ли добавили западным (да и восточным) христианам доброжелательности к последователям ислама, тем более что в их памяти еще не успели стереться воспоминания о баталиях "карикатурного скандала", стоивших жизни сотням христиан, причем отнюдь не датских.


Анатолий АРТЕМОВ,
кандидат исторических наук, исламовед