59. Один из старцев Скита послал ученика сво­его в Египет привести верблюда, чтоб отвезти в Египет сделанные им корзины. Когда ученик вел верблюда, другой старец, встретившись с ним, сказал: если бы я знал, брат, что ты идешь в Еги­пет, то я попросил бы тебя привести и для меня другого верблюда. Брат передал это своему стар­цу. Этот, движимый великою любовию, сказал ученику: «Поди, сын мой, отведи верблюда к нему и скажи: мы еще не готовы: исполни нуж­ду твою. Ты же поди с этим верблюдом в Египет и снова приведи к нам его, чтоб отвезти и наши сосуды». Брат поступил так, как было приказано ему, — пошел к другому старцу и сказал ему: «Отец мой говорит, так как мы еще не готовы, возьми верблюда, и исполни твою нужду». Ста­рец навьючил верблюда и пошел в Египет. Там, когда он снял с верблюда поклажу, брат взял вер­блюда, чтоб опять отвести его в Скит. Отправля­ясь в путь, он сказал старцу: «Молись о мне». Ста­рец спросил его, куда идет он? «Иду в Скит, — отвечал брат, — чтоб привезти сюда и наши кор­зины. Старец, услышав это, пришел в умиление, пожалел о случившемся и сказал со слезами: «Простите меня, сладчайшие! Любовь ваша по­хитила плод у меня».¹⁵²⁷

Другой старец, когда сделал свои корзи­ны и уже перевязал их веревками для отправки, услышал, что сосед его говорил: «Что мне делать? Торговый день приблизился, а мне нечем связать корзин моих». Старец немедленно развязал соб­ственные корзины, а веревки принес к соседу, говоря: «Вот! Эти — излишние у меня. Возьми и перевяжи ими корзины твои». По великой люб­ви он сделал так, чтоб дело брата было окончено; его собственное дело осталось неконченым.¹⁵²⁸

Близ некоторого общежительного монас­тыря жил отшельник, совершавший многие доб­родетели. К нему пришли однажды некоторые монахи из общежития, почему он принужден был разделить с ними трапезу поранее, не в обычный час свой. По окончании трапезы братия ска­зали ему: «Ты несколько скорбишь, авва, что се­годня вкусил пищи не в обычный час твой?" Он отвечал им: «Я прихожу в смущение тогда, когда, поступаю по своей воле».¹⁵²⁹

Были два брата: один из них был старец, другой — молодой. Старец предложил молодо­му жить вместе и просил его об этом. Молодой отвечал: «Я — грешен: мы не можем жить вмес­те». Старец сказал: «Можем». И снова просил его о том же. Старец был самой чистой жизни и не хотел слышать, чтоб монах имел когда-либо по­мышление лукавое. Молодой сказал ему: «Дай по­думать в течение этой недели, и потом опять по­
говорим». Когда, по прошествии недели, старец пришел к нему, он, желая испытать старца, ска­зал: «Авва! На этой неделе я впал в великое иску­шение». Старец спросил: «И хочешь покаяться?» Когда молодой выразил желание покаяния, ста­рец сказал: «Половину этого греха я принимаю на себя». Тогда молодой сказал: «Теперь можем оба жить вместе». И они пребыли вместе до пе­реселения своего в вечность.¹⁵³⁰

Некоторый брат сказал старцу: «Авва! Вот я часто вопрошаю святых отцов, чтоб они сказа­ли мне наставление для спасения души моей, и что ни скажут они мне, ничего не помню». У старца были два пустые кувшина; старец сказал брату: «Поди, возьми один из этих сосудов, на­лей в него воды, вымой, воду вылей, и сосуд, к верху дном, поставь на свое место». Сделал это брат однажды, и, по повелению старца, в другой и третий раз. Тогда старец сказал ему: «Принеси оба сосуда сюда». Когда брат принес, старец спро­сил его: «Который из двух сосудов чище?» Брат отвечал: «Тот, в который я наливал воду и кото­рый мыл». На это старец сказал: «Так и та душа, сын мой, которая часто слышит слово Божие, хотя не удерживает в памяти ничего из слышан­ного, однако более очищается, нежели та, кото­рая никогда не вопрошает и не слышит слова Божия».¹⁵³¹

64. Брат спросил старца: «Если брат должен мне немного денег, то дозволишь ли мне попро­сить у него возвращения их» Старец: «Скажи ему однажды со смирением. Брат: если я скажу ему однажды, и он ничего не даст мне, тогда что мне делать?» Старец: «Более одного разу не про­си». Брат: «И что же мне делать, когда я не могу победит:, помышлений моих, понуждающих бес­покоить брата о возвращении денег?» Старец: «Предоставь помышлениям твоим стужать тебе, но ты никак не опечаль брата твоего, потому что ты — монах».¹⁵³²

Некоторый брат спросил старца: «Как ты думаешь, авва? Святые мужи познают ли при­шествие божественной благодати, когда она осе­нит их» — Старец отвечал: «Не всегда». Ученик некоторого великого старца погрешил в чем-то, прогневанный старец сказал ему громким голо­сом: «Поди, умри». Тут же упал ученик и умер. На старца напал ужас: он с великим смирением начал умолять Бога: «Господи Иисусе Христе! Воскреси его: уже впредь я не произнесу безрас­судно такого слова». Когда он помолился, тотчас воскрес ученик его.¹⁵³³

Некоторый брат желал удалиться в пус­тыню, но родная мать его противилась этому. Он говорил матери: «Мать! Отпусти меня, потому что я хочу спасти душу мою». Мать, не имея воз­можности удержать его, отпустила. Он, пришедши в пустыню, сгубил в нерадении всю жизнь свою. Между тем мать его умерла. По проше­ствии некоторого времени и сам он сделался болен, пришел в самозабвение и, восхищенный на суд, нашел тут мать свою в числе судимых. Она, увидев его, удивилась и сказала: «Что это зна­чит, сын? И ты пришел на это место осужден­ных! Где же слова твои, которые ты повторял мне всегда: хочу спасти душу мою». Устыдился он, ус­лышав это, стоял, не имея что отвечать. И вот! Раздался голос, повелевающий возвратить его, а взять другого брата из общежительного монас­тыря. Возвратившись в себя, он поведал присут­ствовавшим все, что видел и что слышал. В подтверждение слов своих он просил, чтоб кто-ни­будь сходил в общежительный монастырь и по­смотрел, скончался ли тот брат, о призыве кото­рого он слышал. Посланный нашел, что так. Ви­девший видение, выздоровев, заключил себя в затвор, в котором пребывал неисходно, помыш­ляя о спасении своем, принося покаяние и оп­лакивая свое прежнее поведение в состоянии небрежения. Умиление достигло в нем величай­шего развития. Многие уговаривали его несколь­ко снизойти себе, чтоб не подвергнуться како­му-либо повреждению от непрестанного плача, но он не соглашался на это, говорил: «Если я не мог вынести обличения матери моей, то как вы­несу обличение и муки в день суда, в присутствии Христа и ангелов Его».¹⁵³⁴

67. Некоторый брат, преимущественно пре­успевший в смирении, проводил уединенную жизнь в Египте. У него была в городе сестра-блуд­ница, погубившая многие души. Старцы часто уговаривали этого брата, и едва могли уговорить его, чтоб он сходил к сестре для отвращения ее увещаниями своими от разливаемой ею греховной пагубы. Когда он приближался к месту жи­тельства ее, один из знакомых, увидев его, поспе­шил войти к ней прежде и известил ее о прише­ствии брата из пустыни. Услышав это, она, вне себя от радости, оставила любовников своих, ко­торых в то время угощала, с открытою головою выбежала навстречу брату. Когда она увидела его и хотела заключить в свои объятия, он сказал ей: «Сестра моя любезнейшая! Пощади душу твою, потому что многие погибают чрез тебя. Рассуди: какие муки уготованы тебе, если не прибегнешь немедленно к покаянию». Она содрогнулась, ска­зала ему: «А ты знаешь ли наверно, что еще есть для меня какая-нибудь надежда спасения?» Он отвечал: «Если бы ты только пожелала, то и досе­ле есть тебе надежда спасения». Она упала к но­гам брата и просила его, чтоб он увел ее с собою в пустыню. «Поди, — сказал он, — покрой голо­ву твою и следуй за мной». «Пойдем скорее! — отвечала она. — Лучше мне пройти между тол­пою людей безобразною и с открытою головою, чем возвращаться в работный дом греха. Во вре­мя пути брат поучал ее покаянию». Увидя иду­щих навстречу монахов, он сказал ей: «Сойди с дороги, на короткое время, пока монахи прой­дут: не все же знают, что ты мне сестра». Она сде­лала это. Монахи прошли, и он позвал сестру свою. «Пойдем, — сказал он, — будем продолжать путь наш». Она не отвечала ему. Брат осторожно по­дошел к ней и нашел ее умершею, и оконечнос­ти ног ее были все в крови, потому что она была без обуви. Тогда, плача и рыдая, возвестил он стар­цам о случившемся. Они рассуждали между со­бою о спасении ее, и были несогласны. Но Бог открыл одному из старцев, что покаяние блуд­ницы принято, потому что она отвергла всякое попечение о всем, принадлежащем миру сему, пренебрегла всем для исцеления язвы своей, тяж­ко воздыхала о грехах своих и оплакала их.¹⁵³⁵

68. Три благочестивые, внимающие своему спа­сению мужа приняли монашество. Один избрал в делание себе — примирять ссорящихся; дру­гой — посещать больных; третий ушел на безмол­вие в пустыню. Первый, заботясь прекращать рас­при между человеками, не мог примирить всех тех, которых примирял. Побежденный уныни­ем, он пришел к тому, который в свою доброде­тель избрал служение больным, но и того нашел также малодушествующим, признавшим, что ис­полнение принятой им добродетели превышает его силы. Сговорившись между собою, они по­шли повидаться с третьим товарищем своим, уда­лившимся в пустыню. Пришедши, они поведали ему о смущении своем и просили сказать, что ему

доставлено пустынножительством, Помолчав не­много, он налил воды в лохань и сказал им: «По­глядитесь в воду". Она была возмущена. По про­шествии некоторого времени,он опять сказал им: «Теперь поглядитесь в воду, потому что она усто­ялась». Взглянув в воду, они увидели в ней лица свои, как в зеркале. Тогда он сказал им: «Подоб­ное этому совершается с человеком: когда он на­ходится посреди человеков, — не может видеть грехов своих по причине возмущающего его не­престанного развлечения; когда же он удалится в уединение, особливо в уединение пустыни, тогда усматривает свои согрешения».¹⁵³⁶

Опасно, душепагубно возлагать на себя исполнение возвышенных добродетелей преждевременно, не достиг­ши соответствующего им преуспеяния. Между добро­детелями имеются и матери и дщери; если кто устре­мится к стяжанию матерей прежде стяжания дщерей, того умерщвляют эти добродетели душевною смертию, то есть производят в нем душевное расстройство. Святые отцы повелевают скорее оставлять такие доб­родетели; иначе расстройство разовьется и преобразит­ся в погибель.¹⁵³⁷ Очевидно, что произвольное посеще­ние больных не по послушанию, не под руководством опытного наставника, особливо же примирение ссоря­щихся, будучи великими добродетелями, никак не со­ответствуют новоначальным монахам. Для соверше­ния их предварительно нужно собственное, значитель­ное духовное преуспеяние. Возложившие на себя, по неведению и слепой ревности, возвышенное делание, и заметившие, что оно превышает силы их, приносит им вред, должны оставить его и перейти к жительству, со­ответствующему способностям и душевному возрас­ту. Иногда подвиг очень ярок, очень живописен, но при­носит не спасение, а погибель; иногда подвиг столько лишен живописи, что даже кидает темную тень на под­вижника; а польза от него и существенна и обильна.

69. Однажды старец пришел к старцу. Хозяин сказал ученику своему: «Приготовь нам немного чечевицы и намочи сухарей». Ученик сделал это. Между тем старцы занялись духовною беседою и пребыли в ней до шестого часа (двенадцатого по полуночи) следующего дня. Старец-хозяин опять сказал ученику: «Сын! Приготовь нам немного чечевицы». Ученик отвечал: «Она приготовлена еще вчера». Старцы встали, вкусили пищи.¹⁵³⁸

Из этой повести видны крепость телосложения древ­них иноков и то духовное состояние, которого они достигали. Способно к подобным действиям гордостное разгорячение и несчастное самообольщение. Они-то ныне и встречаются почти исключительно в обла­чении необыкновенного подвига для усиления соб­ственной прелести и для обольщения ближних. Мир любит это. Тем более нужна осторожность для чита­телей повести, которая предложена к духовному со­зерцанию и назиданию смирением, — не к безрассуд­ному, греховному, гордостному подражанию, не к по­вреждению себя.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ К ИЗРЕЧЕНИЯМ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ К ИЗРЕЧЕНИЯМ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ К ИЗРЕЧЕНИЯМ