В изречениях отцов подробно изложено уче­ние о плаче; глубокий плач слышится во всех из­речениях отцов: познали они, что человек — из­гнанник с неба, что земля — страна его ссылки, что предоставлено ему кратковременное пребы­вание в этой стране для покаяния. Если человек удовлетворит цели, с которою он срочно помещен на землю, если удовлетворит он относительно себя цели Бога, то возвратится в свое отечество — Небо, возвратится на беспредельную вечность. Если же он сгубит положение и время, данные ему для покаяния, сгубит легкомысленно и преступно, сгубит, употребив на занятия суетные и на служе­ние грexy, то низвергнется навечно в ад. Выйдут узники адские из подземных темниц на страш­ный суд Христов, увидят славу Божию, увидят славу и блаженство святых Божиих и снова возвратят­ся в ад. Уже не выйдут они из него никогда — будут проводить в нем жизнь худшую смерти.

Удалились отцы в пустыни, чтоб удалить себя от заразительных впечатлений мира. Удалились отцы в пустыни: оттуда яснее увидели самооболь­щение и ослепление мира, которых не видят сыны мира, вращающиеся среди его и обма­нываемые им. Надо стать на вершине горы, чтоб обозревать равнины, разостланные у подошвы ее. Удалились отцы в пустыни, там всецело погру­зились в покаяние. Покаяние составляется из ис­полнения всех евангельских заповедей. Евангель­ские заповеди возможно исполнять точно и бо­гоугодно — только из сердца сокрушенного и смиренного. Дух жительства по евангельским заповедям — покаяние. Когда покаяние вселит­ся в глубину сердца, тогда оно преобразуется в плач. Плач этот — плач духа. Плач этот вместе и молитва. Ум молится словами, сердце молится плачем. Не восплачет сердце, если не умилится от слов молитвы: не стяжет ум внимательной молитвы, если сердце не будет содействовать и вспомоществовать ему плачем. Такой плач слы­шится в изречениях пустынных отцов, возбуж­дает во внимательном читателе сочувствие, воз­буждает и молитву и плач.

Оставим все суетное, чтоб наследовать плач и молитву ума, спутницу плача, — чтоб посред­ством плача и молитвы обрести утешение, обе­тованное Спасителем. Путь к плачу — евангельс­кие заповеди. Плод заповедей — молитвенный плач. Обымет он всю жизнь инока, тщательного делателя евангельских заповедей, — введет его, еще во время земного странствования, в Царство Небесное, сокровенное внутри нас, а по оконча­нии земного странствования, в горнюю страну вечного блаженства. Эта страна но преимуществу называется Небесным Царством: в ней блажен­ствуют всецело блаженством неземным, — бла­женствуют и сокровенным, блаженством внут­ренним, которое у каждого свое, и блаженством общим, наружным, по влиянию обстановки, все­цело святой, возбуждающей постоянно и пита­ющей постоянно совершенное блаженство, ни­когда и ничем не нарушаемое.¹⁴⁶³ Эта страна — наследство тех, которые раскроют в себе, во вре­мя земной жизни, духовное Небесное Царство.

Повести из житий старцев, преимущественно египетских, имена которых не дошли до нас

1. В царствование императора Феодосия жил близ Константинополя некоторый монах в ма­ленькой келии, вне города, невдалеке от врат, из которых императоры обыкновенно выезжали за город для прогулки. Феодосий, услышав, что тут живет монах-затворник, никуда не выходящий из келии, начал при прогулке направляться к этому месту. Последовавшим за ним придворным он приказал не приближаться к келии монаха, —подъехал к ней один и постучался в дверь. Встал монах, отворил ему дверь, но не узнал, что это был император, потому что император, чтоб не быть узнанным, снял с себя царский венец. После обыч­ной молитвы оба они сели, и спросил император монаха: «Как живут святые отцы в Египте?» Мо­нах отвечал: «Все молят Бога о спасении вашем». Между тем император внимательно осматривал самую келию. В ней он не увидел ничего, кроме немногих сухих хлебов в корзинке, которая висела на веревке, прикрепленной к потолку. Им­ператор сказал: «Авва! На благословение предло­жи мне пищу». Монах вложил поспешно в сосуд соли и сухарей, влил воды, и они вместе употре­били эту пищу; затем монах подал чашу воды им­ператору, который и выпил ее. Тогда Феодосии сказал: «Знаешь ли, кто я?» Монах отвечал: «Не знаю, кто ты, господин». Император: «Я Феодо­сий, император, пришел к тебе попросить молитв твоих». Монах, услышав это, пал ему в ноги. Им­ператор продолжал: «Блаженны вы монахи, сво­бодные от мирских забот! Вы наслаждаетесь спо­койною и безмолвною жизнию; попечение ваше только о спасении душ ваших, о достижении жизни вечной, о получении наград небесных. Будь уверен в справедливости слов моих: я рожден от царя и царствую, но никогда не вкусил пищи с такою приятностью, как теперь». После этого император поклонился с особенным уважением монаху и вышел от него. В ту же ночь раб Божий начал так размышлять сам с собою: мне уже не подобает оставаться в этом месте: теперь, следуя примеру императора, пойдут многие ко мне не только из народа, но и придворные и сенаторы не преминут воздавать мне почесть, как служите­лю Божия. Хотя они будут делать это ради имени Божия; однако я боюсь за себя, чтоб лукавый диавол не обольстил меня неприметным образом, чтоб я не стал находить удовольствия в приеме знатных особ, чтоб сердце мое не усладилось их похвалами и уважением ко мне, чтоб не потерять мне смирения. Человек Божий, рассмотрев все это, бежал оттуда в ту же ночь и прибыл в Египет, в пустыню к святым отцам.¹⁴⁶⁴

Обратим должное внимание, возлюбленнейшие бра­тия, на ту ревность, с которою служитель Божий оза­ботился о сохранении в себе добродетели — смирения.

Во внутренней пустыне жил некоторый ста­рец, удручавший себя в течение многих лет воз­держанием и всеми духовными подвигами. При­шли к нему некоторые братия, и удивившись его жительству, сказали ему: «Отец! Как ты перено­сишь это сухое, бесплодное и неудобное место?» Старец отвечал им: «Весь труд всего времени, ко­торое живу здесь, не может сравняться с одним часом вечных мук геенны. Подобает нам в крат­кое время этой жизни подчиниться труду и измождить страсти нашего тела, чтоб обрести не кончающееся успокоение в будущей и вечной жизни».¹⁴⁶⁵

Некоторый игумен имел в управлении сво­ем десять монахов. Один из этих монахов был очень нерадив; он нисколько не заботился о сво­ем спасении: ел безвременно, пил без воздержания, языка отнюдь не обуздывал. Старец часто увещевал, умолял его, говоря: «Брат! Имей попе­чение о душе твоей, потому что ты умрешь, и если будешь жить так нерадиво, то пойдешь в вечную муку». Брат постоянно оказывал непос­лушание старцу и не внимал словам его. Из сре­ды такой жизни он восхищен смертию. Игумен очень печалился о нем, зная, что он жил в вели­кой лености и небрежении. Подвигнутый скорбию об участи брата, игумен начал молиться о нем Богу, говоря: «Господи Иисусе Христе, Боже наш, открой мне о душе брата!» Так молился он долго. Однажды, стоя на молитве, пришел он в исступление и увидел огненную реку, а в ней множество человеков, опаляемых огнем и испус­кающих стоны, а посреди их и своего монаха, который стоял в пламени по шею. Игумен ска­зал ученику: «О брат и сын мой! Не умолял ли я тебя позаботиться о душе твоей именно по той причине, чтоб ты не подвергся мучению?» Брат отвечал: «Возношу хвалы Богу за то, что по мо­литвам твоим голова моя по крайней мере име­ет отраду».¹⁴⁶⁶

4. Был некоторый игумен, отец общежитель­ного монастыря, святой по жизни, украшенный всеми добродетелями, милостивый к нищим. Он молился Богу, говоря: «Господи! Знаю, что я грешен, но, надеясь на Твою благость, уповаю спас­тись ею. Умоляю эту благость Твою, Владыко, не разлучи меня с духовною семьею моею и в буду­щий век, но сподоби чад моих со мною вечной жизни!» Часто повторял святой эту молитву. На эту молитву Господь даровал решение следую­щим образом: в другом монастыре, находившем­ся не в дальнем расстоянии от их монастыря, был праздник. Приглашен был на праздник игу­мен с монахами его. Он не хотел было идти, но пошел, услышав во сне глас, сказавший ему: «Поди на праздник, только пошли учеников тво­их вперед себя, а сам иди один сзади их». Когда настало время, монахи его пошли на обед; доро­гою они увидели посреди ее лежащего нищего, расслабленного и в ранах. Они спросили о бо­лезни его; он со слезами отвечал им: «Я был бо­лен, а здесь напал на меня зверь; изломав меня, он ушел, и некому взять меня и отнести в село». Они сказали: «Мы пеши, ничего не можем сде­лать тебе, потому что с нами нет осла». Сказав это, они оставили его и ушли. По прошествии ко­роткого времени пришел игумен, увидел нище­го, который лежал и стонал. Узнав о причине та­кого положения его, он спросил: «Не проходили ли здесь монахи незадолго предо мною и не ви­дали ли тебя?» Нищий отвечал: «И стояли надо мною и расспросили о случившемся со мною, и ушли, сказав: мы пеши, — ничего не можем сде­лать тебе». Игумен сказал: «Если возможно тебе, то пойдем вместе потихоньку». Нищий отвечал: «Не могу идти». Игумен сказал: «В таком случае я возьму тебя на плеча мои и с Божиею помощию донесу до селения». Нищий начал отгова­ривать его: «Отец! Как тебе одному нести меня? путь далекий, но поди туда и пошли за мною». Игумен отвечал: «Жив Господь Бог мой! Не ос­тавлю тебя!» С этими словами он возложил ни­щего на плеча и понес. Сперва он чувствовал тя­жесть ноши по обыкновенному весу человека; потом тяжесть уменьшилась, а потом и еще уменьшилась, почти сделалась нечувствительною. Игумен недоумевал, что делается, как вдруг тот, кого он нес, сделался невидим. И последовал глас к игумену: «Ты постоянно молишься о учениках твоих, чтоб они сподобились жизни вечной, но дела у тебя одни, а у них — другие. Если хочешь, чтоб прошение твое было исполнено, убеди их поступать так, как поступаешь ты. Я — судия пра­ведный: воздаю каждому по делам его».¹⁴⁶⁷

5. Как не все новоначальные иноки имеют оди­наковую ревность духа, не все одинаково обуче­ны благонравию и монашеским правилам, так и не все старцы имеют в одинаковой степени совершенство и опытность. Богатство старцев со­ставляют не седые власы, но плоды обучения в новоначалии, плоды трудов, понесенных в жи­тельстве. Яже в юности не собрал ecu, говорит Писание, то како можеши обрести в старости твоей (Сир. 25:5)? Старость бо честна не многолетна, ниже в числе лет исчитается. Седи­на же есть мудрость человека, и возраст ста­рости житие нескверно (Прем. 4:8—9). Почему мы должны подражать или последовать житель­ству, должны принимать и усваивать себе пре­дание и наставления не всех старцев, которых голова покрыта сединами, для которых служит свидетельством лишь одна долголетняя жизнь, но только тех, о которых достоверно узнаем, что они в юности отличались жительством, достойным похвалы, что они руководствовались в образова­нии своем не самочинием и пустым гордостным самомнением, но воспитаны по преданию оте­ческому. Многие — к сожалению, они составля­ют большинство — состарились в теплохладности (Откр. 4:8—9) и нерадивости, усвоенных ими с юности, но пользуются уважением и доверенностию других не по причине нравственной зре­лости, а по причине прожитых ими многих го­дов. Справедливо может отнестись к ним обли­чение Господа чрез пророка: снедоша чуждии крепость его, сей же не разум: и седины явишася на нем, он же не позна (Ос. 7:9). Такие стар­цы предоставляют вниманию новоначальных не праведность жизни, не назидание словом или примером, достойным подражания, но одно многолетие. Коварный враг диавол употребляет седины таких старцев к обольщению юных, вы­ставляя юным на вид вышеупомянутое общее уважение, которым пользуются эти старцы: с утонченною хитростию он старается примером этих старцев обмануть и ниспровергнуть даже таких новоначальных, которые способны к дос­тижению совершенства и по собственному на­строению и при правильном руководстве; или же он усиливается ввести, при посредстве на­ставлений и заповеданий, даваемых этими стар­цами, в нерадение, в душевный недуг, в смерто­носное отчаяние. Желая дать опытное доказа­тельство словам моим, излагаю пред вами вкрат­це недавнее событие. К некоторому старцу, ко­ротко известному нам, отнесся юный инок, очень ревностный по жительству, с целию преуспея­ния своего и исцеления. С простотою исповедал он старцу, что его беспокоят плотское вожделе­ние и дух любодеяния: он надеялся найти в мо­литвах старца утверждение подвигу своему и вра­чевание от полученных язв. Старец начал упрекать его самыми жестокими словами, объявляя ему, что он, допустив себе искушение таким по­рочным вожделением, сделался недостойным имени монаха, а достойным всякого презрения; вместо утешения он нанес ему столь тяжкую язву упреками, что монах вышел из келии старца в величайшем унынии, в смертельной печали, в от­чаянии. Угнетенный тоскою, углубленный в по­мышления уже не об уврачевании страсти, но об удовлетворении ее, он шел; внезапно встречает его авва Аполлос, опытнейший между старцами. По чертам лица и отчаянному виду юноши уга­дав о внутреннем смущении и тяжком унынии, которыми втайне волновалось сердце, авва Апол­лос спросил о причине такого состояния. Несмот­ря на то что вопрос был предложен в самых мяг­ких выражениях, юный монах не мог произне­сти ни одного слова в ответ старцу. Поняв еще яснее, что не без важного основания юноша при­крывает молчанием горькую печаль, которая, несмотря на молчание уст, живо изображалась на лице, авва начал настоятельнее убеждать его, чтоб он открыл причину своего душевного рас­стройства. Вынужденный убеждениями монах исповедал, что идет в мирские селения как не­способный, по определению такого-то старца, к монашеской жизни; не имея возможности обуздать похотений плоти подвигом и не находя вра­чеваний против действий ее, он решился, оставя монастырь, возвратиться в мир и жениться. Свя­той Аполлос постарался смягчить его самым милостивым словом, уверяя, что и его самого ежедневно беспокоят нечистые помышления и ощущения: тем естественнее подвергаться им человеку юному. По этой причине никак не дол­жно предаваться отчаянию, не должно удивлять­ся, как бы чему необычайному, усиленному дей­ствию брани, в которой получается победа не столько подвигом, сколько милостию и благодатию Господа. Старец упросил молодого монаха, чтоб он возвратился в келию и потерпел хотя один день, а сам поспешно пошел в обитель упо­мянутого старца. Когда он приблизился к этой обители, то распростер руки горе и произнес сле­дующую молитву, сопровождая ее слезами: «Гос­поди! Ты — един полновластный Владыка над тайными силами и немощами человека! Един — Ты врач благий, врачующий непостижимо! Об­рати брань этого юноши на этого старца, чтоб он научился, хотя в старости, снисходить немо­щи подвизающихся и соболезновать удобопрек-лонности юных к страстям». Когда он, воздыхая, окончил молитву, — видит мрачного эфиопа, сто­ящего против келии старца и направляющего против него огненные стрелы. Уязвленный ими, старец выскочил из келии, начал бегать туда и сюда, как бы сумасшедший или пьяный, то вхо­дил в келию, то выходил, уже не мог оставаться в ней спокойно, и, наконец, возмущенный, пошел тем же путем, на который направил молодого монаха. Авва Аполлос, увидев, что старец пришел в положение безумного и беснующегося, поняв, что стрелы диавола, направленные в него, вонзи­лись в его сердце, произвели в нем омрачение ума и невыносимое страстное возмущение в чув­ствах, подошел к нему и сказал: «Куда ты так спе­шишь? Что заставляет тебя забыть степенность, столько приличествующую старцу, и так быст­ро бежать в беспокойстве, подобно мальчику?» Старец, объятый стыдом, не мог дать никакого ответа вопросившему: его обличала совесть, его обличал наружный вид, данный ему порочным возмущением; он понял, что страстное вожделе­ние его сердца угадано, что тайны его открыты авве. «Возвратись, — продолжал тогда святой Аполлос, — в келию твою и пойми, что до сего времени диавол или не знал тебя, или презирал. Ты не удостоился сопричислиться тем, которые своим преуспеянием и тщаливостию возбужда­ют диавола ежедневно бороться и сражаться с ними. После стольких лет, проведенных в молитве, одной стрелы врага, направленной в тебя, ты не мог отразить. Что говорю отразить? Ты не мог претерпеть в течение одного дня. Господь попу­стил тебе подвергнуться этому искушению для того, чтоб ты, по крайней мере в старости твоей, из собственного опыта научился сострадать не­мощам ближних и снисходить удобопреклонности юных к страстям. Ты, приняв новоначально­го монаха, угнетенного нападением диавола, не только не утешил, но даже ниспроверг в поги­бельное отчаяние. Ты предал его в челюсти врага на бедственное снедение. Диавол, без сомнения, не сделал бы на юношу такого жестокого напа­дения, какого он до сих пор не наносил тебе, пре­небрегая тобою, если бы не заметил в душе юно­ши благого залога, если бы не позавидовал пре­успеянию, которое ожидает юношу на попри­ще монашества. Он поспешил предупредить и превратить это преуспеяние огненными стрела­ми своими! Очевидно, что он признавал сильным того, на кого рассудил направить сильную брань! Научись собственным опытом сострадать под­визающимся, не низвергать искушаемых в по­гибель отчаяния, не приводить их в смущение жестокими словами. Их должно ободрять ми­лостивым словом утешения, наследуя заповеданию премудрейшего Соломона: избави ведомыя на смерть, и искупи убиваемых (Притч. 24:1). Должно помнить образ поведения Спасителя, о Котором сказано: трости сокрушенны не пере­ломит, и лена внемшася не угасит (Мф. 12:20). Должно просить у Господа благодати, получив­ший которую радостно воспевает: Господь, Гос­подь дает Мне язык научения, еже разумети, егда подобает рещи слово (Ис. 50:4). Никто не мог бы ни избегнуть козней врага, ни погасить или даже воздержать естественного плотского вожделения, подобного огню пылающему, если бы благодать Божия не помогала немощи нашей, не покрывала и не защищала нас. Теперь окон­чилось это спасительное смотрение о нас, кото­рым Бог благоволил освободить юношу от пагуб­ного разжения, а тебя научить состраданию ближним и тому, сколько сильны могут быть вражеские искушения: умолим же Бога общи­ми молитвами, чтоб Он повелел удержать бич, который благоволил употребить для душевной пользы твоей, и чтоб угасил росою Святого Духа Своего огненные стрелы диавола, которым по­пустил уязвить тебя по моему ходатайству». Той бо болети творит, и паки возставляет: пора­зи, и руце Его исцеляет (Иов. 5:18). Господь сми­ряет и высит, мертвит и живит, низводит во ад и возводит (1 Цар. 2: 7, 6). По молитве аввы Аполлоса Господь отъял искушение с тою же скоростию, с которою попустил его.¹⁴⁶⁸

Повествование это заимствовано из собеседования преподобного Кассиана Римлянина с преподобным Моисеем, иноком египетского Скита. Наставление, в которое вошла повесть, делает старец, преподобный Моисей преподобному Кассиану и другу его Герману, тогда — новоначальным инокам; написано оно препо­добным Кассианом, жившим, во второй половине чет­вертого и в первой половине пятого веков. Это время было самое цветущее время для монашества в Египте. Там первым монашеским местом была пустыня Скит, в недальнем расстоянии от Александрии. В Скиту жили монахи, особенно обиловавшие даром духовного рас­суждения по свидетельству Кассиана,¹⁴⁶⁹ достигавшие высокого духовного преуспеяния преимущественно пред прочими монастырями Египта, по свидетельству святого Иоанна Лествичника.¹⁴⁷⁰ Свидетельствуют это и дошедшие до нас письменные памятники. Препо­добный Арсений Великий называл Скит столицею монашества, уподобляя отношение Скита к монаше­ству отношению Рима ко вселенной.¹⁴⁷¹ Обиловавшие даром рассуждения старцы и при посредстве его руко­водившие новоиачальных к духовному преуспеянию с особенным успехом, по причине особенного благора­зумия в руководстве назывались искусными. Выраже­ние искусный и искусство и поныне осталось в монас­тырях: им изображается благоразумие отдельного иноческого характера, приобретенное чистотою жиз­ни, изучением Священного Писания и писаний оте­ческих, опытностию, — благоразумие, осененное 6ожественною благодатию. В цветущие времена мона­шества было много неискусных старцев, пользовавших­ся громким именем святости, прославленных с одной стороны невежеством, а с другой — сатаною, который употребляет таких старцев в свое орудие для погубления монахов и монашества. Указание преподобного Моисея на последнее обстоятельство достойно полно­го внимания: им обнаруживается образ действия пад­ших духов, непостижимый для людей, не осененных божественною благодатию. К системе действия духов всегда принадлежало распространение злых слухов о истинных рабах Божиих и необыкновенных похвал о служителях сатаны, прикрытых личиною служителей Божиих. То и другое вполне явствует из учения Спаси­теля: Блажени будете, егда возненавидят вас человецы, и егда разлучат вы и поносят, и пронесут имя ваше яко зло, Сына Человеческаго ради. Торе, егда добре рекут вам вси человецы: по сим бо творяху лжепророком отцы их (Лк. 6:22,26). Пастыри, гово­рит святитель Тихон Воронежский, тщащиеся о спа­сении душ человеческих, подлежат злоречию и гоне­нию злых людей; сатане дело их неприятно: и потому он изощряет на них языки злых людей и гонит их.¹⁴⁷² Против Самого Спасителя диавол действовал распро­странением злых слухов (Ин. 7:12; Мф. 13—15). Напро­тив того, как говорит святой Ефрем Сирский, при по­явлении антихриста, диавол немедленно огласит его по вселенной великолепною, восторженною молвою, и приготовит общество человеческое к принятию его, насеяв в этом обществе самое благоприятное мнение распространением благоприятных слухов.¹⁴⁷³ Это сказано в предостережение новоначальных иноков при избрании ими старца. Не должно увлекаться мнением человеческого общества, хотя бы это мнение было мнением значительнейшего большинства: должно ру­ководствоваться светом Священного Писаная и писа­ний Отеческих. Великое бедствие — впасть по причине неведения и легкомыслия под руководство лжеучите­ля: слепец слепца аще водит, оба в погибельную яму впадут, сказал Господь (Мф. 15:14).

6. Ученик некоторого святого старца был борим духом любодеяния, но при помощи благода­ти Божией мужественно противостоял скверным и нечистым помышлениям сердца своего, очень прилежа посту, молитве и рукоделию. Блаженный старец, видя усиленный подвиг его, сказал ему: «Если хочешь, сын, я помолюсь Господу, чтоб Он отъял у тебя брань». Ученик отвечал: «Отец! Хотя я и тружусъ, но вижу и чувствую в себе благой плод: по причине этой брани я пощусь более, и более упражняюсь в бдениях и молитвах. Но прошу тебя: моли милосердого Господа, чтоб дал мне силу выдерживать брань и подвизаться законно». Тог­да святой старец сказал ему: «Теперь я узнал, что ты с верностию понял, что этою невидимою бранию с духами при посредстве терпения соверша­ется вечное спасение души твоей». Так и святой апостол сказал: Подвигом добрым, подвизахся, течение скончах, веру соблюдох. Прочее убо соблюдается мне венец правды, его же воздаст, мне Господь в день он, праведный Судия: не ток­мо же мне, но и всем возлюблъшим явление Его (2 Тим. 4: 7-8).¹⁴⁷⁴

Поведали братия, что они шли однажды в селение, будучи посланы своим аввою, и на стар­шого из них нападал бес до пяти раз, чтоб вверг­нуть его в грех блуда. Брат подвизался против помысла в течение нескольких часов, отражая его молитвою. Они возвратились к отцу своему. Лицо искушенного брата было смущено; он пал в ноги отцу своему, говоря: «Помолись о мне, отец, я впал в блуд», — и рассказал отцу, как он боролся с помыслами. Старец был прозорлив: он увидел на главе брата пять венцов, и сказал ему: «Обо­дрись! Когда ты пришел ко мне, то я увидел на тебе венцы, ты не был побежден, — напротив того, ты победил, не исполнив на деле того, что предлагал помысел».¹⁴⁷⁵

Некоторый брат был очень борим нечис­тым духом любодеяния. Встав ночью, он пошел к некоторому святому старцу, опытному в под­вижнической жизни, и исповедал ему о том на­падении, которому он подвергся от духа любо­деяния. Старец, услышав это, утешал его, настав­ляя добродетели терпения словом духовным, на основании Писания, которое говорит: Мужайтеся и да крепится, сердце ваше, вси уповающие на Господа (Пс. 30:25). Брат возвратился в келию свою, и вот искушение напало на него с но­вою силою. Он устремился снова к вышеупомя­нутому старцу. Старец опять поучал его выдер­живать брань терпеливо, не предаваясь унынию, он говорил: «Верь, сын мой, что Господь Иисус Христос ниспослал тебе помощь с небесе свято­го Своего, и ты можешь преодолеть эту страсть». Брат, ободренный увещанием святого старца, возвратился в келию свою, и опять искушение начало сильно возмущать его сердце. Немедлен­но, в тот же час ночи, он возвратился к старцу и упрашивал его, чтоб он тщательнее помолился о нем Господу. Старец сказал: «Не устрашись, сын мой, не послабляй помышлениям твоим, не скрывай их, — нечистый дух, будучи посрамлен, отступит от тебя. Ничто так не сокрушает силы демонов, как исповедание святым и блаженным отцам нечистых помышлений. Сын! мужайся и да крепится сердце твое, и. потерпи Господа (Пс. 26:14). Где жесточе сражение, там славнее венец. Еда. не может., говорит святой пророк Исаия,рука. Господня спасти? или отягчил есть слух Свой еже не услышати? (Ис. 59:1). Пой­ми, сын, что на борьбу твою взирает Господь, и приуготовляет тебе за сражение с диаволом венец к вечности. Утешает нас Священное Писа­ние, говоря: Многими скорбми подобает нам внити в Царствие Божие (Деян. 14:22)». Брат, услышав это, утвердил свое сердце в Господе, — не захотел уже возвратиться в свою келию, а ос­тался жить при старце.¹⁴⁷⁶

9. Некоторого брата беспокоил дух любодея­ния. Он пошел к весьма опытному старцу и про­сил его, говоря: «Блаженнейший отец! Прими на себя труд: помолись за меня; очень стужает мне страсть любодеяния». Старец согласился и начал прилежно денно-нощно молить о нем милосер­дого Господа. По времени опять пришел к нему брат и снова просил молитвы, более усиленной. Опять старец полился о нем, молился еще усер­днее. И в третий раз пришел монах к нему с тою же просьбою; потом начал приходить часто, по­вторяя просьбу. Старец, видя это, очень опеча­лился и удивился, почему Господь не внимает молитве его. На следующую ночь Господь открыл ему, что монах этот объят недугом нерадения, что он по причине расслабленного произволения своего услаждается плотскими вожделениями сердца. Душевное состояние монаха было пока­зано святому старцу таким образом: увидел он, что монах этот сидит, а дух любодеяния играет пред ним, принимая различные женские образы, созерцанием которых монах услаждается. Увидел он и то, что ангел Господень присутство­вал тут и приходил в величайшее негодование на монаха за то, что этот не вставал, не повергался в молитву пред Богом, но более и более услаждал­ся помышлениями и мечтаниями греховными. Таково было откровение, дарованное святому старцу. Он понял, что молитвы его не услышаны по вине и нерадению просившего молитв мона­ха. Когда монах снова пришел, старец сказал ему: «Брат! В действии страсти любодеяния ты вино­ват, потому что услаждаешься скверными по­мышлениями. Не возможно отступить от тебя нечистому духу любодеяния по молитве других, молящихся Богу о тебе, если ты сам не возло­жишь на себя подвига, постов, молитв, многих бдений, молясь с плачем, чтоб Господь наш Иисус Христос излил на тебя милосердие Свое, послал тебе в помощь благодать Свою, при со­действии которой возможно будет тебе проти­виться греховным помыслам. И врачи, составля­ющие лекарства для тел человеческих и употреб­ляющие их против болезней, хотя бы сделали все зависящее от них с величайшим тщанием, но нисколько не успеют, несмотря на свою тща­тельность и заботы, если больной не захочет воз­держаться от вредных яств и от всего, что противодействует врачеванию. Тоже совершается и при врачевании недугов души. Хотя бы святые отцы — эти врачи духовные — со всем тщани­ем, со всем усердием умоляли милосердого Гос­пода, Спасителя нашего, за тех, которые просят помочь им молитвами: но молитвы святых не принесут им никакой пользы, если они сами бу­дут пребывать в нерадении и расслаблении, нис­колько не помышляя о спасении души». Брат, ус­лышав это, умилился, и по наставлению старца начал удручать себя постами, молитвами и бде­ниями, чем привлек к себе милость Божию: дух нечистой страсти отступил от него.

10. Некоторый пресвитер Келий,¹⁴⁷⁷ имев­ший дар прозорливости, однажды идя в церковь для совершения божественной службы, увидел вне келии, в которой жил некоторый брат, мно­жество демонов, принявших вид женщин и дру­гие разные соблазнительные образы (виды). Они говорили непотребности, насмехалась, ликова­ли. Старец, воздохнув, сказал сам в себе: «Этот брат предался лености, и потому лукавые духи окружили его, и имеют его игралищем своим». Совершив божественную литургию, на обрат­ном пути он зашел к брату в его келию и гово­рит ему: «Брат! Я имею скорбь, но верую Богу моему, что Он избавит меня от скорби, если ты сотворишь молитву о мне». От этих слов брат пришел в умиление и сказал старцу: «Отец! Я недостоин молиться о тебе». Но старец начал упрашивать его, говоря: «Не уйду от тебя, доко­ле ты не дашь мне слова творить по одной мо­литве за меня каждую ночь». Брат обещал исполнить требование старца. Так поступил ста­рец, желая ввести его в начало богоугодного жительства и преподать ему совершение молитв при наступлении каждой ночи. Б первую же ночь брат встал, чтоб сотворить молитву о стар­це. По окончании ее он умилился и сказал сам себе: «О окаянная душа! О старце ты сотворила молитву, а о себе почему не молишь Бога?» И немедленно сотворил и за себя одну молитву. Таким образом он провел всю неделю, творя одну молитву за себя, а другую за старца. В вос­кресный день старец, идя опять в церковь, опять увидел демонов, стоящих вне келии бра­та скучными. Старец понял, что молитва брата привела в скорбь бесов; он вошел к брату и уп­росил его присовокупить к первой молитве за него и вторую на каждую ночь. Брат сотворил две молитвы о старце, и опять, смирившись, ска­зал сам себе: «О окаянная душа! Приложи и за себя другую молитву». Так провел он всю неде­лю, совершая по четыре молитвы на каждую ночь. Опять пришел старец и увидел бесов уны­лыми и молчащими. Возблагодарив Бога, он во­шел к брату и сказал ему, чтоб он приложил еще одну молитву за него. Брат, приложив молитву за старца, приложил и за себя, и совершал на всякую ночь по шести молитв.И опять пришел старец к брату. Тогда бесы разгневались на стар­ца за спасение брата, а старец, прославив Бога, вошел к брату и научил его не лениться, но не­престанно молиться Богу. После этого старец воз­вратился к себе, а демоны, видя, что брат непре­станно молится и подвизается, отступили от него, будучи прогнаны Божиею благодатию.¹⁴⁷⁸ 11. Скитский пресвитер (иеромонах и насто­ятель одной из четырех церквей египетского Скита) провел, по случаю, ночь у некоторого старца. Увидев подвижническое жительство старца и учеников его, пресвитер спросил его: «Имеете ли какие откровения от Бога?» Старец отвечал: «Не имеем». Тогда сказал пресвитер: «Мы совершаем непродолжительные молитвословия, и Бог открывает нам все тайны, а вы несете та­кой подвиг бдения, пощения, безмолвия, и гово­ришь, что Бог не открывает вам никаких тайн: это оттого, что вы питаете греховные помышле­ния в сердцах ваших, они отлучают вас от Бога, и Бог не открывает вам тайн Своих». Отцы, услышав это, удивились и говорили друг другу: «Сквер­ные мысли отлучают от Бога».¹⁴⁷⁹

В горе аввы Антония безмолвствовали семь монахов. Поочередно один из них, когда поспе­вали финики, стерег их от птиц. Между монаха­ми был старец. Когда приходила его очередь сте­речь финики, он исполнял это, восклицая: «Уда­литесь от сердца моего греховные помыслы, а от фиников птицы».¹⁴⁸⁰

Поведали нам святые старцы следующее: «Некоторый монах, живший в пустыне Скит, пришел посетить святых отцов, живших в мес­те, называемом Келии, где множество монахов жило в отдельных келиях. Так как в то время не случилось келии, в которой бы он мог побыть,  один из старцев, имея другую келию незанятую, предоставил ее скитянину, говоря: "Успокойся на время в этой келии, пока не найдется, где бы тебе побыть.'' К скитянину начали ходить мно­гие из братий, желая слышать от него слово о спа­сении вечном, потому что он имел духовную бла­годать преподавать слово Божие. Увидел это ста­рец, предоставивший ему келию, и у язвился завистию; он начал негодовать и говорить: "Столько
времени я живу в этом месте, а ко мне не при­ходят братия, разве очень редко, и то в празд­ничные дни; к этому же льстецу почти ежедневно приходит множество братии." Затем он от­дал такое приказание ученику своему: "Поди, ска­жи ему, чтоб он вышел из келии, потому что она мне нужна.' Ученик, пришедши к скитянину, сказал ему: "Отец мой послал меня к твоей свя­тыне: передай ему через меня о себе; он слышал, что ты болен.' Тот возблагодарил, говоря: ''Моли Бога о мне, отец мой, я очень страдаю желудком." Ученик, возвратясь к старцу, сказал: очень про­сит твою святыню, чтоб ты потерпел его дна дня, в которые он мог бы приискать себе келию. По прошествии трех дней старец опять послал уче­ника к скитянину, говоря: "Поди, скажи ему, чтоб он вышел из моей келии; если он и еще бу­дет отсрочивать выход свой, я приду сам и жез­лом моим выгоню его из келии моей." Ученик пошел к скитянину и сказал ему: "Отец мой очень озаботился, услышав о твоей болезни: он послал меня узнать, чувствуешь ли себя лучше?" Тот отвечал: "Благодарю, владыко святой, любовь твою! Ты так озаботился о мне! За молитвы твои чувствую себя лучше." Ученик, возвратясь, ска­зал старцу своему: "И теперь просит твою свя­тыню, чтоб ты подождал до воскресного дня; тогда он немедленно выйдет." Наступил воскрес­ный день, — скитянин спокойно оставался в ке­лии. Старец, воспламененный завистию и гневом, схватил жезл, пошел, чтоб побоями выгнать скитянипа из келии. Видя это, ученик подошел к старцу и говорит ему: "Если повелишь, отец, я пойду вперед тебя и посмотрю, может быть, при­шли к нему для посещения некоторые братия, которые, смотря на тебя, могут соблазниться." Получив дозволение, ученик пошел вперед, и, войдя к скитянину, сказал ему: "Вот, отец мой идет, чтоб посетить тебя. Поспеши выйти ему на­встречу и поблагодарить его, потому что он дела­ет это по побуждению великой сердечной бла­гости и любви к тебе." Скитянин немедленно встал и в веселии духа пошел навстречу. Увидев старца, прежде нежели старец приблизился, пал перед ним на землю, воздавая поклонение и бла­годарение, говоря: "Да воздаст тебе Господь, возлюбленнейший отец, вечными благами за келию твою, которую ты мне предоставил ради имени Его! Да приуготовит тебе Христос Господь в не­бесном Иерусалиме между святыми Своими славную и светлую обитель!" Старец, услышав это, умилился сердцем, и кинув жезл, устремился в объятия скитянина; они дали друг другу целова­ние о Господе, и пригласил старец гостя в свою келию, чтоб вместе вкусить пищу при благода­рении Бога. Наедине старец спросил ученика своего: "Скажи мне, сын, передавал ли ты брату  те слова, которые я приказывал передать ему." Тогда ученик открыл ему истину, говоря: "Ска­жу тебе, владыка, правду: по преданности моей, которою я обязан тебе, как отцу и владыке, я не осмелился сказать ему того, что ты приказывал, и ни одного из слов твоих не передал." Старец, услышав это, пал к ногам ученика, говоря: "От сего дня ты — мой отец, а я — твой ученик, по­тому что Христос Господь избавил и мою душу и душу брата от греховной сети при посредстве твоего благоразумия и действий, исполненных страха Божия и любви." Господь даровал благо­дать Свою, и они все пребыли в мире Христо­вом, доставленном верою, святыми попечения­ми и благонамеренностию ученика, который, любя старца своего совершенною во Христе любовию, очень боялся, чтоб духовный отец его, ув­леченный страстию зависти и гнева, не впал в проступок, долженствующий уничтожить все труды его, подъятые с юности в служении Хрис­ту для получения награды в вечной жизни».¹⁴⁸¹

14. Некоторый брат жил в общежитии, в по­слушании, и был любим пятью братиями, а не любим одним братом. Вследствие нерасположе­ния одного брата он вышел из того монастыря и перешел в другой. Здесь полюбили его восемь братий, а два возненавидели. Он вышел из этого монастыря, вступил в третий, в котором семь братий были расположены к нему, а пять не рас­положены. Брат убежал и оттуда. Он приплел к некоторому монастырю, и, прежде нежели вой­ти в него, сел и так рассуждал сам с собою: «Если я буду повиноваться помыслу своему, то недо­станет мест во вселенной для переходов моих: почему отныне даю обещание терпеть». Потом он вынул бумагу и написал на ней вопрос себе: «Ты вышел из нескольких монастырей, не тер­пя ропота и укореним; здесь будут делать тебе неприятностей больше, нежели в тех монасты­рях. Вспомни все поводы, побудившие тебя вы­ходить: все эти поводы ты найдешь и здесь; бу­дешь ли терпеть?» В ответ он написал: «Во имя Иисуса Христа, Сына Божия, буду терпеть». За­писку свил он в свиток, вложил в свой пояс и, помолившись, вошел в монастырь.По проше­ствии короткого времени он услышал ропот братий на себя: он огорчался; тогда вынимал запис­ку и прочитывал написанный в ней обет свой: «Во имя Иисуса Христа, Сына Божия, буду тер­петь». При этом он говорил себе: «Ты дал обеща­ние Богу: проси же у Него помощи». Таким об­разом брат получал утешение. Невидимый враг, возмущенный терпением брата, внушил прочим монахам пытливую мысль узнать, что прочитывает брат утешающее его, Они начали говорить: пришлец-монах — волшебник: прочитывает что-то и избавляется от смущения. Наконец они по­шли к игумену и сказали ему: «Мы не можем жить с этим братом: он колдун, носит в поясе обаяние; если хочешь иметь его в монастыре, то отпусти нас из монастыря». Игумен был муж ду­ховный. Зная смирение брата, он понял, что ска­занное ему было сказано по зависти, внушенной диаволом, и потому отвечал монахам: «Подите, помолитесь, и я помолюсь, а по истечении трех дней дам ответ вам». Однажды, когда брат спал, игумен тихо расстегнул пояс его и прочитал за­писку, потом положил ее на свое место и застег­нул пояс. После трех дней монахи пришли к игу­мену и спросили его: «Скажи нам, как ты хо­чешь поступить с волхвом?» Игумен отвечал: «Позовите его». Когда он пришел, игумен сказал ему: «Зачем ты соблазняешь братию?» Брат отве­чал: «Согрешил, простите меня, и помолитесь за меня». Игумен, обратясь к братии, спросил: «В чем приносили вы жалобу на него? Что он сде­лал?» Монахи отвечали: «Он волхв, у него в поясе колдовство». Игумен сказал брату: «Покажи твое колдовство». Брат отвечал: «Я согрешил, прости меня». Игумен сказал на это: «Возьмите у него колдовство его». Брат не давал расстегнуть пояса своего, но это сделали и вынули записку- Запис­ку отец отдал диакону и велел прочитать вслух всем, говоря: «Да постыдится диавол, учащий человеков колдовству». Когда же прочитано было написанное в записке: во имя Иисуса Христа, Сына Ъожия. терплю, тогда постыждены были братия. Они поклонились игумену до земли, го­воря: «Мы согрешили, прости нас». Отец сказал им: «Что кланяетесь вы мне? Поклонитесь Богу, и поклонитесь в ноги брату этому». А брату ска­зал: «Помолись за них, чтоб им прощен был грех». И помолился брат за братий Богу.¹⁴⁸²

15. Некоторый старец жил в монастыре вые Александрии, Старец этот был очень вспыльчив и малодушен. Некоторый юный монах, наслы­шавшись о нем, дал обет пред Богом, говоря: «Гос­поди! За все злое, соделанное мною, я пойду и буду жить с этим старцем, претерпевая от него все и служа ему, как раб». Так и поступил он: пошел к старцу и начал жить с ним. Старец поступал с ним, как с псом, ежедневно издеваясь над ним. Бог призрел на терпение брата. После шести лет жизни его со старцем он увидел во сне некоего страшного с великим свитком в руке. Явивший­ся сказал ему, что половина написанного на свит­ке изглаждена, и сказал: «Вот, половину твоего дол­га изгладил Владыка! Позаботься и о прочем». По соседству их жил другой старец духовный, и слы­шал всегда, как малодушествует старец и оскор­бляет брата, как брат кланяется ему в ноги, а ста­рец не прощает. Встречая молодого монаха, ду­ховный старец говаривал ему: «Что чадо? Как про­шло сегодня? Прибрели ли мы что? Изгладили ли что из свитка?» Брат, зная, что .старец духовен, не скрывал от него тайн своих, но отвечал: «Да, отец, сегодня мы немного потрудились». Когда же он проводил день спокойно, не будучи ни обруган, ни оплеван, ни бит, ни изгнан, то приходил к ду­ховному старцу вечером, плача и говоря: «Увы, авва! Нынешний день был несчастлив: ничего не приобрели мы, провели день спокойно». По про­шествии других шести лет брат скончался. И по­ведал духовный старец, что он видел брата пред­стоящим Богу в лике мучеников, с великим дерз­новением молящегося Богу о старце своем, гово­рящего в молитве: «Господи! Как Ты помиловал меня при посредстве его: так помилуй и его по благости Твоей и ради меня, раба Твоего». По ис­течении сорока дней брат взял к себе и старца в место упокоения. Вот, какое дерзновение имеют к Богу терпящие скорби ради Его. Брат! Испы­тывай себя ежедневно, рассматривая пред Богом сердце твое и исследывая, что находится в нем? Не находится ли в нем уничижение ближнего, или ненависть, или злоречие, или зависть, или по­дозрение и соблазн? Внимай себе, чтоб не был на­сеян какой-либо яд греховный в сердце твое. По­мяни сказавшего: аще не отпустите кийждо брату своему от сердец ваших прегрешения их, то Отец Мой Не6есный предаст такого мучени­ям (Мф. 18: 35. 34). Кто страшится впадения в геенну, тот извергает всякий вид лукавства из сер­дца своего, чтоб этот вид лукавства не соделался причиною низвержения его в геенну. Внимай себе, чтоб что-либо греховное не отвлекло тебя от любви к Богу.^!483

Некоторый старец безмолвствовал наеди­не в келии своей. Он прожил в ней много лет, никогда не оставляя покаяния. Говаривал он все­гда: «Этот век дан Богом для покаяния. Если ис­тратим его попусту, живя худо, то очень будем жалеть о нем; но не найдем его вторично».¹⁴⁸⁴

Некоторый старец-подвижник жил в пещере и имел такое трезвение, что всегда, на вся­ком месте, даже вне келии, часто поверял ум свой, говоря: «Что, где мы?» Если находил он ум свой в славословии Бога и молитве, то говорил: «Хоро­шо, хорошо». Если же находил его занимающим­ся каким-либо посторонним предметом, то уко­рял, говоря: «Возвратись немедленно на дело свое». И следующее всегда говаривал себе этот старец: «Близок час отшествия моего, но еще не вижу в себе ничего доброго».¹⁴⁸⁵

18,          Поведал нам некоторый ученик об отце своем: он в продолжение двадцати лет не спал, лежа на ребрах своих, но спал, сидя па том сту­ле, на котором он занимался работою. Употреб­лял он пищу во второй, третий и пятый день. Я сказал ему: «Авва! Для чего ты так поступаешь?» Он отвечал мне: «Я представляю пред очами мо­ими суд Божий, и, видя его, не могу переносить сего видения». Однажды мы совершали прави­ло; я читал псалмы и от забвения пропустил одно слово в псалме, не обратив на это внимание. Ког­да мы окончили службу, старец сказал мне: «Я, совершая мое служение, представляю себе, что предо мною горит огонь, почему ум мой не мо­жет уклониться направо или налево; где же был твой ум, когда ты читал псалмы и пропустил сло­во псалма? Разве ты не знаешь, что, молясь, сто­ишь пред Богом и говоришь Богу?» Опять од­нажды вышел старец ночью и нашел, что я сплю посреди двора келии; он остановился недалеко от меня и начал плакать, говоря: «Где мысль его, что он спит так спокойно».¹⁴⁸⁶

19.          Брат безмолвствовал в некотором монас­тыре, и молитва его постоянно состояла в следу­ющем: «Господи! Нет во мне страха Твоего: пошли мне или тяжкий недуг, или напасть, чтоб хотя таким образом пришла окаянная душа моя в страх Твой. Знаю, что грех мои сам но себе не­простителен: много согрешил я пред Тобою, Владыко, согрешил много и тяжко; но ради милос­ти Твоей, по святой тюле Твоей, прости мне грех мои. Если же и этого не может быть: то помучь меня здесь, чтоб здешними муками была не­сколько ослаблена мука будущая. Начни казнить меня отселе, Владыко, казнить не в гневе Твоем, а в человеколюбии». Брат провел целый год, мо­лясь таким образом в сокрушении и смирении сердца, в строгом посте. Между тем постоянно соприсутствовала ему мысль: какое значение имеют слова Господа: блажени плачущие, яка тип утешатся (Мф. 5:4). Однажды, когда брат, объятый печалию, по обычаю сидел на земле и плакал, напал на него тонкий сон. Явился ему Христос, воззрел на него милостиво и сказал ти­хим голосом: «Что с тобою? О чем ты плачешь?» Брат отвечал Господу: «Господи! Я пал». Явивший­ся сказал на это: «Восстань». Брат отвечал, сидя па земле: «Не могу встать, если Ты не прострешь руки Твоей и не восставишь меня». Господь про­стер руку и воздвиг его. Явившийся опять сказал тихо: «Что ты плачешь, о чем скорбишь?» Брат отвечал: «Господи! Как мне не плакать и не скорбеть, когда я столько прогневал Тебя?» Тогда явив­шийся простер руку Свою, приложил ладонь к сердцу брата и, погладив его сердце, сказал ему: «Не скорби: Бог поможет тебе. Я уже не буду ка­рать тебя, потому что ты сам наказал себя. Ради тебя Я пролил кровь Мою: пролию и человеко­любие Мое на всякую душу, приносящую пока­яние». Брат, пришедши в себя по окончании ви­дения, ощутил сердце свое исполненным неизъ­яснимой радости и приял извещение, что Бог сотворил милость с ним. Прочее время жизни своей он провел в великом смирении, славосло­вя Бога, и отошел к Богу в этом настроении исповедания.¹⁴⁸⁷

20. Некоторый брат, приняв монашество, по­местился на жительство в горе Нитрийской. По соседству с его келиею была келия другого бра­та, и слышал этот брат, что сосед его ежедневно оплакивал грехи свои. Когда долго не приходи­ли ему слезы, он обличал душу свою, говоря ей: «Что не плачешь ты, окаянная, и не рыдаешь? Если ты не хочешь плакать, то я заставлю тебя плакать». С этими словами он брал лозу и бил себя ею по обнаженному телу, доколе не появлялись слезы. Живший близ его брат удивлялся этому и молил Бога открыть ему, хорошо ли поступает так мучащий себя. В одну ночь он увидел во сне брата, увенчанного венцом и стоящего в лике му­чеников, причем некоторый муж приблизился к видевшему сон и сказал: «Насладись зрением на доблественного мученика. И ты пострадай ради Христа и сподобишься одного венца с му­чениками».¹⁴⁸⁸

21.          Некоторый брат, подвижник, совершал молитвенное правило вместе с другим братом и побеждаемый слезами оставлял стихословие псалмов, предавался плачу. Однажды второй брат спросил первого: «По причине какого помыш­ления, приходящего тебе на правиле, ты плачешь так горько?» Первый отвечал: «Прости меня, брат! Когда встану на. правило, всегда стою как бы перед судьею моим, а себя вижу обвиненным и истязуемым судьею, который говорит: "Зачем ты согрешил?" Я не нахожу слов для ответа, заг­раждаются уста мои, оставляю стихословие и предаюсь плачу. Прости меня! Я смущаю тебя, и если хочешь, будем совершать правило порознь». Второй брат отвечал: «Нет, отец! Если я и не пла­чу, но смотря на тебя, окаяваю себя». Бог, видя смирение второго брата, даровал и ему плач¹⁴⁸⁹

22.          Два брата отреклись от мира и, уйдя в Нитрийскую гору, пребывали в послушании. Бог дал им дарование слез. Однажды некоторый святой старец увидел в видении обоих братьев: они стояли на молитве, держали в руках написанные бумаги и поливали их слезами. У одного из них написанное удобно измывалось, — у другого с трудом, и виделось написанным как бы бледны­ми чернилами. Старец помолился Богу, чтоб ви­дение было объяснено ему; ангел Господень пред­стал старцу и сказал: «Написанное на. бумагах, которое ты видел, это — грехи их. Один coгрeшил по естеству, и потому написанное измыва­ется удобно; другой же впал в грехи нечестия и осквернился чрез естество, почему и нуждается в большем труде для покаяния». С того времени старец постоянно говаривал этому брату: «По­трудись, брат! Бледное измывается с трудом». Впрочем, старец не открывал ему видения до смерти его, чтоб не охладить усердия его, а толь­ко говорил: «Потрудись, брат! Бледное измыва­ется с трудом».¹⁴⁹⁰

23. Некоторый старец пребывал с. учеником в горе Антония Великого. Однажды он пошел в Египет для исправления нужд своих, взяв с со­бою и ученика. Пришедши в город и пробыв там неделю, они увидели, что жители того города, мужчины и женщины, рано утром выходят на гробы и оплакивают мертвецов своих даже до третьего часа (т.е. девятого утра). Смотря на это, старец сказал ученику своему: «Брат! Видишь ли, как рано они начинают плач свой? Поверь мне: если и мы не будем поступать так, то наследуем вечную погибель». Возвратившись в келию, они устроили себе гробы в значительном расстоянии один от другого, ежедневно выходили на гробы, и, сидя у них, каждый оплакивал душу свою, как оплакивают мертвеца. Если когда после утрени ученик засыпал,— старец, будил его, говоря: «Брат! Встань: уже с час времени, как те, которых мы видели, плачут на гробах». Брат постоянно жало­вался старцу: «Отец! У меня жестокая душа: не могу плакать». Старец отвечал ему: «Понуждай себя, чадо, потерпи некоторое время в труде над собою; Бог, видя труд твой, пошлет благодать Свою и поможет тебе, тогда уже будешь плакать без труда. Говорю тебе, сын мой. когда сердце будет уязвлено стрелою, то уже нет для него ис­целения. Точно так, когда Бог уязвит сердце пла­чем, то болезненное чувство уже не отступает от сердца: сердце пребывает болезнующим до на­ступления смерти. Имеющий сердце, уязвленное плачем, куда бы он ни пошел, всюду носит с со­бою плач и болезнь. Делает ли он какое дело, ест или пьет, или спит, при всех этих занятиях душа его непрестанно имеет занятием своим плач». Од­нажды старец, увидев, что ученик его насытился пищею по случаю некоторых посетителей, сказал ему наедине: «Брат! Разве ты не знаешь, что плач подобен возженному светильнику: если не будешь тщательно охранять его, он тускнет и уга­сает. Плач истребляется излишеством в пище; отходит он от лишнего успокоения сном. Клеве­та и злоречие уничтожают его: многословие гу­бит его; всякое телесное наслаждение растлевает его. Любящий Христа должен уделять часть Хри­сту от всякой вещи». Брат спросил: «Отец! Что значит уделять часть Христу'» Отвечал старец: «Если у тебя чистый хлеб, то сбереги его для боль­ных, а сям употребляй тот хлеб, который хуже. Если у тебя хорошее вино, то влей в него немного кислого ради Христа, Который ради тебя вкусил уксусу. Если употребляешь плоды, или ягоды, не насыться ими, но оставь что-нибудь для нищих, говоря: это — часть Христова. Если подушка под головою у тебя мягка, отвергни ее, и положи под голову камень. Если будет холодно в твоей келии, потерпи, скажи сам себе: у иных вовсе нет келии. Если кто нанесет тебе огорчение, помолчи ради Христа, помыслив себе: и Христа оскорбляли ради меня. Если варишь себе пищу, то не вари вкусной, чтоб не возобладала тобою страсть слас­толюбия. Живи в подвиге и смирении, всегда по­миная как жили святые. Если придет смерть и застанет нас в смирении и плаче, то мы вступим смертию в вечное успокоение. Если предложит тебе помысел приготовить в праздник пищу по­лучше, не послушай этого помысла, чтоб не про­водить праздника, подражая жидам: они празд­нуют во множестве брашен; монах должен праз­дновать во множестве плача, слез и умиления. Если услышишь, что кто-нибудь ненавидит и по­носит тебя, или клевещет на тебя, то пошли к нему подарок, соразмерный силе твоей, чтоб и тебе с дерзновением сказать в день суда: "Оставь мне, Владыка, долги мои, как и я оставил долж­никам моим." Когда придут к тебе посетители, ты, увидев их издалека, встань на молитву и ска­жи: "Господи Иисусе Христе, избави нас от зло­речия и от осуждения ближних!" После этого прими их с любовию, угости, чем можешь, и по­беседовав с братнею благочестно, отпусти их с ми­ром. — Если хочешь стяжать плач, то понудь себя, чтоб все вещи твои и все принадлежности келии твоей были смиренны, подобны имуществу ни­щих, просящих хлеба. Если стяжешь книги, не украшай их блестящим переплетом. Не надевай новой одежды, доколе не износишь старой, не развесь платка у пояса: щегольством отгоняется плач и умиление. Если увидишь у брата какую ке­лейную принадлежность, или какое-либо земле­дельческое орудие, и оно полюбится тебе; — удержи сердце твое, и изучи его отнюдь не любить ничего иного, кроме Христа. Если поленишься встать ночью к утрени, не дай пиши телу твоему, потому что говорит Писание: праздный да не яст. Истину говорю тебе: если мирской человек укра­дет что, то это вменяется ему в вину: так Бог по­ставит в вину всякому иноку, если инок не по причине послушания, или болезни, или великого труда, упустит какую-либо церковную службу. Однако и от больного и от трудящегося требует­ся молитва умная, могущая совершаться и без уча­стия тела. Хранись от злоречия: злоречие — смерть души. Если брат принесет тебе подарок в знак любви, и ты знаешь, что он беднее тебя, то воздай ему подарком большей цены; если же не име­ешь чем воздать, поклонись брату до земли, и ска­жи ему: "Проста меня Господа ради; я нищ, а Гос­подь воздаст тебе мзду за любовь твою." Если слы­шишь или читаешь поведание о житиях святых отцов, то и ты начни жить подобно им, призывая имя Господа, чтоб Он укрепил тебя. С постоян­ством пребывай в добрых делах, которые ты на­чал, воссылая хвалу Богу; если же оставишь какое дело по немощи, сознай твою немощь, уразумей твое окаянство, смири твою мысль, и непрестан­но обличай душу твою по поводу начатых и не-конченных добрых дел твоих. Если ты впал в плотские грехи, не вспоминай и не размышляй, ка­ким образом ты сделал их, потому что таким вос­поминанием и размышлением осквернится душа. Моли о грехах твоих Христа, говоря: "Гос­поди! Ты знаешь грехи мои, и Ты, если хочешь, можешь очистить их, а я не смею помышлять о них." Если живешь в пустыне и уразумеешь, что Бог посещает тебя благодатию Своею, то да не вознесется сердце твое, напротив того, скажи: "Бог, видя расслабление и немощь мои, творит милость Свою со мною, чтоб я не ослабел окон­чательно, но терпеливо пребывал в подвиге.'' Если же превознесешься даром благодати Божйей, то Бог отнимет от тебя дар. Если брань любодеяния разжигает сердце твое, то разыщи начало брани, разыщи, на чем основывается она. с чего началась, и исправься. Брань любодеяния восстает в чело­веке от многоядения, от многопития, от многого сна, от превозношения и величания, когда кто мнит о себе, что он лучше братии, что благоговей­но служит Богу, что проводит целомудренную жизнь, когда осуждает других и считает их греш­ными. Без этих причин брань любодеяния не вос­стает в человеке. Если удержишь чрево, не будешь осуждать никого из согрешающих, не будешь думать о себе, что хорошо живешь, или что дела твои благоугодны Богу, то брань любодеяния отступит. Живи по возможности в нищете и скудо­сти, и помогай неимущим и нуждающимся».^!491

Плач и слезы свойственны пребывающим в нищете и имеющим г, сердце залог милости ко всем ближним, без исключения и различия.

24. Некоторый старец, подвижник, имел уче­ником ленивого брата, который, видя старца по­стящегося и неядущего по шести дней, сказал ему: «Отец! Некто сказал, что многое пощение при­водит в гордость». Старец отвечал ему: «Если бу­дем разуметь так, то уже не леность ли или не­брежение приводят в смирение? Не надо ли идти отсюда в город, жениться, есть мясо и пить вино? Горе нам, чадо! Мы поруганы и обольщены вра­гом нашим! Вместо того чтоб принимать и усва­ивать это обольщение, говори во всяком деле тво­ем и ежечасно: ныне, если Бог посетит меня смертию, что мне будет от праведного Судии? И внимай, что скажет в ответ совесть твоя. Если она осуждает тебя в чем, или обличает по отношению к какому-либо делу в высокоумии, то немедлен­но оставь такое дело, возьмись за другое, кото­рым уповаешь благоугодить Богу, Инок-делатель ежечасно должен быть готов на исшествие в путь свой, в тот путь, который предлежит душе по раз­лучении ее с телом. Ешь ли, или пьешь, или что другое делаешь, говори в себе непрестанно: "Если теперь позовет меня Господь, что будет?" И наб­людай, какой ответ даст тебе совесть твоя: поста­райся сделать то, что она тебе скажет. Если на­правишься на великое пощение. бдение, подви­ги и труды, потом ослабеешь в них, то не малоду­шествуй, но начни снова, и не преставай так по­ступать даже до дня смерти твоей. В каком дела­нии отойдешь, в таком и будешь судим: или в ношении, бдении и труде, или в лености. Почему ты должен всякий час, год, месяц и неделю рас­сматривать себя, в какой добродетели ты сделал успех, — в бдении ли. в посте ли, в молитве ли, или в безмолвии, в особенности же преуспел ли в смирении. Истинное преуспеяние души состо­ит в том, чтоб ежедневно делаться покорнее Богу и говорить себе: каждый человек лучше меня. Без этой мысли, если кто и чудеса творит и мертвых воскрешает, — далече отстоит от Бога. Если пой­дешь вопросить о чем какого-либо старца и он по молитве велит тебе сесть, скажи ему со сми­рением: "Отец! Скажи мне слово о спасении и о жизни вечной, как приобрести их, и помолись за меня, потому что я имею много грехов." Более этого не говори, если он о чем сам не спросит. Если брат поверит тебе свою тайну, а другой бу­дет заклинать тебя, чтоб ты открыл эту тайну ему, смотри, не объяви тайны брата своего, не убойся заклинания: заклинающий сям понесет грех сво­его заклинания. Если не имеешь умиления в душе, то разумей, что имеешь величание г. сердце, тво­ем, или побеждаешься многоядением: то и дру­гое не допускают душу придти в умиление. Если оскудеют у тебя телесные потребности, — не ска­жи человеку: дай мне; напротив того возложи па Господа попечение твое, и не оставляй Бога, и Той тя пропитает. Просящий у человеков не веру­ет, что Бог может ему помочь. Когда человек сам собою даст или принесет тебе что, — прими с благодарением, если нуждаешься, как посланное от Бога; если же не нуждаешься, то никак не при­нимай: .может быть и враг тебя искушает, чтоб ты принял то, в чем не нуждаешься. Приучи себя не смотреть на чье-либо тело, если же можно, то ниже на свое. Если Бог даст тебе плач и умиле­ние, то, плача, не помышляй в себе, что ты дела­ешь что-либо великое, — тем более смиряйся и укоряй себя. Когда Бог видит, что человек хва­лится о слезах в сердце своем, тогда взимает от него плач, и бывает сердце его жестоко как ка­мень: Бог оставляет его, чтоб он смирился и по­знал всю немощь. Если не имеешь смирения в душе, то стяжи телесное; от тела оно перейдет к душе. Если вопрошаешь о чем-либо твоего отца и слышишь от него слово Божие, то постарайся исполнить то, что ты услышал: если же вскоре ослабеешь, или забудешь и не исполнишь, то не преставай по этому поводу вопрошать: вопроша­ющий, слышащий и не делающий зазирает себе и смиряется, а от сего получает некоторую ми­лость от Бога. Не вопрошающий не слышит, не преслушивается, не смиряется, не обретает ми­лости. Если похвалит тебя человек в лицо, — ты немедленно вспомни грехи твои и скажи ему: "Брат! Ради Господа не хвали меня: я окаянен и недостоин похвалы." Если хвалящий тебя человек знаменитый, то скажи так: "Прости меня, владыко," — а в себе молись Богу, говоря: "Господи! покрой и избавь меня от ложной похвалы чело­веческой." Если впадешь в любодеяние, и будет близко место жительства, того лица, с которым ты пал, то уйди из этого места, потому что, живя в этом месте, не будешь иметь возможности по­каяться. Если видишь собственными твоими оча­ми брата блудодействующим или соделывающим другой какой грех, то не осуди его, но помолись Богу о нем, говоря: "Господи! Сохрани брата мо­его и меня от обольщения демонами!" К этому присовокупи: "Проклят будь ты, диавол! Это твое дело; брат мой не сделал бы его сам по себе," — и наблюдай сердце твое, чтоб оно не осудило бра­та, и не отступил от тебя Святой Дух. Если пред тобою брат будет оклеветывать брата, то не ска­жи и ты: "Да, точно так," но или молчи, или ска­жи: "Брат! Я сам грешен: будучи в числе осуж­денных, никак не могу судить другого.' Так спа­сешь и себя и душу говорящего с тобою от осуж­дения. Если впадешь в болезнь,и попросишь у кого какой пещи, тебе нужной, а он не даст тебе просимого, то не опечалься на него в сердце тво­ем; напротив того скажи: если бы я был достоин получить, Бог вложил бы в сердце брату моему, и он дал бы мне. По отношению к принятию, мо­нашествующие разделяются на три чина. Отцы наши, достигшие совершенства, не скоро при­нимали от кого что-либо. Средние не просили ни у кого ничего; если же кто от себя давал им, то принимали с благодарением, как посланное от Бога. Мы же если недостаточны в силах, чтоб тру­дами приобретать нужное себе, то просим со смирением, зазирая себя непрестанно и укоряя, как немощных. Когда Бог пошлет плач и умиле­ние душе твоей или на краткое время, или на многие дни, тогда оставь всякое рукоделие, пре­бывай в том плаче и умилении, как в делании са­монужнейшем. Может быть, близок день твоей смерти, и по этой причине Бог послал тебе плач и умиление, чтоб посредством их ты обрел ми­лость. Как диавол, видя приближающийся конец жития человеческого, особенно старается погу­бить человека, так и Бог при кончине посылает какое-либо особенное средство к спасению».¹⁴⁹²

Очевидно, что тот пост и те подвиги приводит в гор­дость, которые совершаются напоказ человекам или с гордою целию достичь высокого духовного состояния. Подвиги в разуме приводят к смирению. Приводят подвиги к смирению, когда совершаются с целию покаяния, с целию обуздания страстей своих. Святые отцы, достигши сверхъестественного благодатного со­стояния, проходили сверхъестественные подвиги; во­обще древние иноки, при крепости телосложения, ко­торой ныне не встречается, были способны к усилен­ным подвигам. Мы не можем иметь таких подвигов; но подвиг, соответствующий силам и обуздывающий страсти, возможен и для нас. Такой-то подвиг и есть подвиг существенно полезный, существенно нужный.

25. Некоторый монах имел сестру по плоти, монахиню. Услышав, что она больна, он пришел в монастырь ее, чтоб посетить болящую. Она была раба Божия, великая в святом подвижни­честве. Не допуская мужчин к свиданию с со­бою, она отказалась принять и брата, чтоб не дать повода мужчинам входить в женский монастырь. Монахиня приказала сказать монаху: «Иди, гос­подин брат, в келию свою, и молись о мне: по благодати Бога и Спасителя нашего увижу тебя в будущем веке, в Царстве Господа нашего Иису­са Христа».¹⁴⁹³

Монах встретился на пути с монахинями. Увидев их, он свернул с дороги в сторону. Тогда игумения сказала ему: «Если бы ты был совер­шенный монах, то, увидев пас, не увидел бы в нас женщин».'⁴⁹⁴

Два брата, монахи, пришли в соседний го­род, чтоб там продать работу свою целого года, и остановились в гостинице. По продаже рукоде­лия один пошел закупить нужное для них, а дру­гой остался в гостинице, и по наущению Диавола впал в любодеяние. Уходивший брат, возвратись, сказал оставшемуся: «Вот! Мы запаслись всем нуж­ным, — возвратимся в келию». Другой брат отве­чал: «Я не могу возвратиться». Когда же брат на­чал упрашивать его, чтоб он возвратился, говоря: «Почему тебе не возвратиться в келию?» — этот исповедал ему грех свой. «Я, — сказал он, — когда ты ушел от меня, впал в любодеяние, и потому не хочу возвратиться». Брат, желая приобрести и спасти душу брата, сказал ему с клятвою: «И я, отлучившись от тебя, подобным образом впал в любодеяние, однако воротимся в келию и вда­димся в покаяние. Богу все возможно: возмож­но Ему даровать нам прощение за покаяние наше и избавить муки в огне вечном, казней во аде и тартаре, где нет места покаянию, где огнь неугасающий и жестокие пытки находятся в непрестанном действии». Они возвратились в ке­лию свою. Потом пошли к святым отцам, пали к стопам их, стеная и воздыхая, проливая обиль­ные слезы, исповедали им падение, которому подверглись. Святые старцы наставили их на де­лание покаяния и дали заповеди, которые они исполнили тщательно. Несогрешивший брат приносил покаяние, как бы сам согрешил, за со­грешившего, по великой любви, которую имел к нему. Господь призрел на подвиг любви: от­крыл святым отцам тайну того, кто не согрешил, а подверг себя труду покаяния для спасения бра­та, поэтому даровано прощение и согрешивше­му. В этом событии исполнилися слова Писания: мы должны есмы но братии души полагати (1 Ин, 3:1б).¹⁴⁹⁵

28. Б некотором общежительном монастыре был монах, уже старый и самой благочестивой жизни. Сокрушенный тяжким, невыносимым недугом он провел долгое время в великих стра­даниях. Братия не могли придумать, чем помочь ему в болезни его, потому что тех средств, кото­рые требовались для врачевания его, не было в монастыре. Услышала некоторая раба Божия о затруднительном положении болящего и начала просить отца киновии (общежительного мона­стыря), чтоб дозволил ей взять болящего в свою келию, находившуюся в городе. Она намерева­лась ухаживать за ним, а более желала сделать это по той причине, что в городе удобнее было получать нужное для него по болезни. Отец при­казал братиям отнести болящего в келию рабы Божией. С великим уважением она приняла старца, начала служить ему ради имени Господ­ня и для стяжания награды в вечности, которую она веровала получить от Христа Спасителя на­шего. По прошествии трех лет и более служения ее неблагомыслящие люди, сообразно собствен­ному нравственному расстройству, начали выра­жать подозрение о чистоте отношений старца к служившей ему деве. Услышал это старец и мо­лил Господа Иисуса Христа гак: «Ты, Господь Бог наш, един ведающий все, видишь множество бо­лезней недуга моего и нищеты моей и милости­во взираешь на горестное положение, в которое привела меня немощь моя, угнетающая меня столь долгое время и столь сокрушившая меня, что сделалось мне необходимым служение этой рабы Твоей, служащей мне ради имени Твоего. Воздай ей, Господь и Бог мой, достойную награ­ду в вечной жизни, как Ты благоволил обетовать эту Haгрaдy по благости Твоей тем, которые ради имени Твоего будут услуживать нищим и немощ­ным». Когда приблизился день кончины его, сошлись к нему очень многие святые отцы и бра­тия из монастыря, и он сказал им: «Прошу вас, владыки, отцы и братия: по кончине моей возьми­те жезл мой, и воткните его в насыпь могилы моей. Если он пустит корни и даст плод, то знай­те, что совесть моя чиста в отношении к рабе Божией, служившей мне. Если же жезл не ожи­вет, — знайте, что я осквернился падением». Че­ловек Божий скончался. Тогда, по завещанию его, отцы воткнули жезл на могиле его, и жезл ожил, пустил листья, а в свое время принес и плод. Все удивились и прославили Бога. К созерцанию чуда стекались многие, даже из соседних стран, и воз­величивали благодать Спасителя. И мы видели это деревцо, свидетельствуют писатели повести, и благословили Господа, покрывающего боже­ственным промыслом Своим всех служащих Ему в простоте и истине.¹⁴⁹⁶

Событие это показывает, как опасно легко­мысленное суждение и осуждение ближних по поверхностному взгляду на действия их, по взгля­ду, исходящему наиболее из собственной испор­ченности. Осуждая якобы грешника, легко мож­но осудить святого и праведника. Этому подвер­глись многие, забывшие повеление Господа, за­поведавшего тщательный суд прежде осуждения (Мф. 23:23), заповедавшего заключать о людях по плодам их (Мф. 7:20), а не по наружной об­становке, воспретившего судить по лицу, по по­верхностному взгляду: не судите на лица, но праведный суд судите (Ин. 7:24).

29. Брат пошел почерпнуть воды из реки. Там он встретился с женщиною, мывшею белье, и пал с нею в блуд. По совершении греха он взял водонос с водою и пошел в келию. Бесы напали на него и начали сильно возмущать помыслами, говоря: «Зачем ты идешь в келию? Тебе нет спа­сения! Возвратись в мир!» Брат понял, что они хотят совершенной погибели его. Он отвечал по­мыслам: «Откуда вы пришли? Зачем смущаете меня, стараясь привести в отчаяние? Я не со­грешил; повторяю вам: я не согрешил». Отра­зив таким образом помыслы, брат пришел в келию свою и продолжал безмолвствовать в ней по-прежнему. Случившееся Бог открыл одному из старцев, соседу брата, возвестив, что этот брат пал и в самом падении одержал победу. Старец пришел к брату и спросил его: «Как ты пожи­ваешь?» Он отвечал: «Хорошо, отец!» Старец опять спросил его: «Не случилось ли с тобою на этих днях чего неприятного?» «Ничего», — от­вечал брат. Тогда старец сказал о бывшем ему откровении. Брат рассказал ему случившееся. Старец, выслушав поведание брата, сказал: «Поистине, рассуждение твое сокрушило всю силу вражию».¹⁴⁹⁷

ЗАКЛЮЧЕНИЕ К ИЗРЕЧЕНИЯМ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ К ИЗРЕЧЕНИЯМ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ К ИЗРЕЧЕНИЯМ