ТОРЖЕСТВО  ПРАВОСЛАВИЯ

МИТРОПОЛИТ   ИЛАРИОН "СЛОВО    О    ЗАКОНЕ    И    БЛАГОДАТИ"

КРЕЩЕНИЕ В КОРНЕ изменило всю рус­скую жизнь. Видя себя в новом положении с новыми понятиями, русский человек неиз­бежно задавался вопросами о новых христи­анских обязанностях, о том, в какое положе­ние поставлен он теперь по отношению к окружающему миру, к Богу, к себе самому. В это время появляются первые письменные пастырские поучения, на века определившие самосознание наро­да. Особое место в их ряду занимает "Слово о законе и благодати" Киевского митрополита Илариона.

Первый русский (по происхождению) предстоятель нашей Церкви Иларион был поставлен на митрополию в 1051 году собором архиереев по воле великого князя Киевского Ярослава Мудрого. Сам факт его поставления имел в глазах современников промыслительный характер: "Вложил Бог князю в сердце, и поставил его (Илариона) митрополитом в святой Софии".

"Муж благ, книжен и постник" (1), по выражению летописца, Иларион был давно известен киевлянам как пресвитер княжеской церкви святых Апостолов в местечке Берестове под Киевом. Там, возможно, и написал он свое знаменитое "Слово", ставшее одной из первых попыток христианского осмысления русской истории. Творение Илариона есть как бы голос всенародного раздумья о призвании русского народа — "глас радования" православного люда, ощутившего избавление от томительного рабства греху и в то же время напряженно размышляющего о том, какого служения ожидает Господь от Своих новообретенных чад. Мысли, созвучные "Слову", мы встречаем во многих памятниках эпохи, и это свидетельствует, сколь серьезно занимали они внимание всего общества.

Главным прозрением Илариона стало его утверждение о ду­ховной природе той силы, которая соединила разрозненные сла­вянские племена в единый народ. Митрополит говорит о русском народе как о целостности, объединенной под властью Божией вокруг религиозного христианского начала, идеал которого во­площен в Православной Церкви. Само "Слово" является едва ли не единственным памятником XI века, в котором употреблено словосочетание "русский народ", а не обычное для того времени понятие "Русская земля".

В этом стремлении к христианской святыне как к националь­ному идеалу — истоки русской соборности, "собранности" вокруг Церкви, сознания духовной общности народа, коренящейся в общем служении, общем долге. Соборность — это единство наро­да в исполнении христианского долга и самопожертвовании, в стремлении посильно приблизиться к Богу, "обожиться", "освятиться", воплотить в себе нравственный идеал Православия.

"Благодать же и истина всю землю исполни, — возвещал митрополит, — и вера во вся языки простреся и до нашего языка русского... Не невеждам ведь пишем, а обильно насытившимся книжной сладостью, не врагам Божиим-иноверцам, но сынам Его, не чужим, а наследникам Небесного Царства" (2). Общность территории и происхождения соединялись с общностью религи­озной судьбы — так было положено начало образованию русской православной государственности.

Чудом просвещения Владимира началось распространение веры:"... Когда он жил и пас землю свою справедливо с мужеством и пониманием, тогда сошла на него милость Всевышнего — взглянуло на него Всемилостивое око благого Бога, и воссиял разум в сердце его, чтобы понять суетность идольской лжи и обрести единого Бога, создавшего всю тварь видимую и невиди­мую". Начавшаяся при особенном Божием благоволении русская судьба и дальше видится Илариону как результат непрестанного промыслительного попечения: "И так, веруя в Него, и святых отцов семи соборов заповеди соблюдая, молим Бога еще и еще потрудиться и направить нас на путь, заповеданный Им".

Митрополит говорит о Богом определенной роли именно для русского народа, "спотыкавшегося" ранее "на путях погибели" (то есть, по сути и не бывшего русским народом в том смысле, как он его понимает), а ныне "во всех домах своих" восклицающего: "Христос воскресе из мертвых!" Эти-то, славящие Христа, и молят Бога "еще и еще потрудиться и направить нас на путь, заповеданный Им", то есть открыть, для чего новообращенным дано ощутить и осознать свою общность, для чего определено им быть единым народом, каковы в качестве такового их обя­занности...

Цель этого всенародного единения в духе церковного миропо­нимания — сохранить чистоту веры, удержать ее апостольскую спасительную истину, "святых отцов семи соборов заповеди со­блюдая". Здесь — корни русской державности, понимающей го­сударственную мощь не как самоцель, а как дарованное Богом средство к удержанию народной жизни в рамках евангельской непорочности.

Молитва Илариона, помещенная в конце "Слова", возносимая им "от всея земли нашея", как бы подводит итог сказанному: "Не оставь нас, — взывает к Богу Иларион, — хоть еще и заблуж­даемся, не отвергай нас, хоть еще и согрешаем пред Тобой... Не погнушайся, хоть и малое (мы) стадо, но скажи нам: "не бойся, малое стадо, яко благоизволи Отец ваш дати вам царство" (Лк. 12:32)... Научи нас творить волю Твою, потому что Ты Бог наш, а мы люди Твои... Не воздеваем рук наших к богу чужому, не следуем ни за каким лжепророком, не исповедуем еретическо­го учения, но к Тебе, истинному Богу, взываем, к Тебе, живущему на небесах, возводим наши очи, к Тебе воздеваем руки, молимся Тебе... Поэтому простри милость Твою на людей Твоих... влады­ками нашими пригрози соседям, бояр умудри, города умножь, Церковь Твою укрепи, достояние Свое убереги, мужчин, женщин и младенцев спаси".

Это молитвенное воззвание митрополита-русина, предстояте­ля Русской Церкви, печальника за вверенный ему Богом народ — стало как бы первым словом той горячей, детской молитвы, которую вот уже тысячу лет слагает Россия среди бесчисленных искушений, соблазнов и гонений, памятуя слова Священного Писания: "Чадо, аще приступаеши работати Господеви Богу, уготови душу твою во искушение, управи сердце твое, и потерпи" (Сир. 2:1-2).