На главную
страницу

Учебные Материалы >> Христианская психология.

Б.В.Ничипоров.  Введение в христианскую психологию.

Глава: СТРАННИЧЕСТВО

Одна из удивительных антиномий православной души — это соединение в одном: и укоренение на земле, неизбывное вчувствование в мистику своей земли, с одной стороны, и здесь же — некая совер­шенная свобода и несвязанность ничем, в том числе и местом. Оптинский старец Лев особенно радовался, когда его гнали из зависти из одной келии в другую. Он радостно брал свою икону Божией Матери (Вла­димирскую) и удалялся куда велели.

Юродство как на Руси, так вообще в Православии, по мнению одного из юродивых, ради Христа, устра­ивалось Господом для того, чтобы посрамить мир. Чтобы показать, что его (мира) ценности во многом ложные, временные и преходящие. А сами юродивые странствовали по свету — свободными и мудрыми. У О. Мандельштама свобода и странничество объединя­ются в одном слове — посох.

Посох мой, моя свобода, сердцевина бытия.

Или:

Посох взял, развеселился

И в далекий Рим пошел.

В этом смысле есть два типа странствия. Первое — это безблагодатное Каиново скитание по земле. Чело­век постоянно куда-то бежит, гонимый чуждой ему силой и боится, а часто и просто не может остано­виться.

И второй тип — это путешествие с радостным и смиренным знанием, что с Богом везде хорошо.

 

ПСИХОЛОГИЯ СИРОТСТВА И РУССКАЯ СКАЗКА

Русская сказка «Сестрица Аленушка и братец Ива­нушка» начинается словами: «Идут двое сироток по далекому пути, по широкому полю. Померли у них отец с матерью, оставили сиротами дочку Аленушку да сынка Иванушку. Вот и пошли они странствовать по белу свету».

Сироты вышли в далекий путь и в широкое поле — все это образы жизненных трудностей. Им будет так­же трудно, как всем здесь на земле. Но ведь у них при этом еще нет родителей. Перед этой жизнью пол­нота их беззащитности предельна. И вот здесь у слу­шателей сказки возникает некая пронзительная и од­новременно тихая жалость, которая вместе с тем рас­творена надеждой, и упованием, и как бы даже спокойствием, что именно в обездоленности и рожда­ется их судьба. И, возможно, все сложится даже и не­плохо.

И даже когда жизнь загоняет сирот в страшный ту­пик, когда злая ведьма уже навязала на шею Аленуш­ки камень и бросила в воду, а для козленочка — Ива­нушки готовятся «котлы чугунные» и «точатся ножи булатные» — даже в этой крайней ситуации нет и те­ни от сегодняшнего кинотриллера. У слушателя воло­сы не встают дыбом, потому что есть, запредельно ощущается какая-то необоримая невидимая опора — последнее спасение. Эта опора просматривается пона­чалу робко. Вспомним. Когда вернулся с охоты царь, он не заметил того, что вместо жены — оборотень — ведьма. Не заметил царь, но зато заметила природа.

Ибо сказитель открывает нам, что «цветы в саду стали вянуть, деревья сохнуть, трава блекнуть». Мо­жет ошибиться и обмануться человек. Но Божий мир все знает, и эти скорбь и страдания отпущены сиро­там, дабы явилась потом на них пред всеми слава Бо­жия и торжество правды. Чтобы все увидели, что си­рота стала царицей. И в своем царском достоинстве сохранила простоту, скромность и целомудрие. А младшенькому, хотя и сиротинушке, но надо же и слушаться, потому что козленочком станешь, а затем, не дай Бог, и взрослым животным этого же вида и этого же рода.

Издавна на Руси сироты пользовались особым по­печением и жалостью «от людей». Мы часто слышим выражение «казанская сирота». Это пошло с 1579 го­да, когда в городе Казани была явлена икона Божией Матери. Пресвятая Богородица трижды явилась сиро­те Матрене и указала ей место сокрытой в земле ико­ны.

В Православии мистика сиротства имеет глубочай­шие корни. Сиротство часто сочеталось вообще с по­священием Богу. Ветхозаветный пророк Самуил — дол­гожданный ребенок Анны, — сразу после рождения был отдан на воспитание в храм и посвящен Богу.

Иоанн Предтеча, сын престарелых Захарии и Елисаветы, жил большую часть жизни как пустынник. А его отец был убит.

Сама Пресвятая Богородица были посвящена хра­му и вскоре после своего рождения потеряла обоих родителей, Иоакима и Анну.

Преподобные Сергий и Серафим вышли на духов­ное поприще уже сиротами.

Есть» житийном материале и образы произволь-ного сиротства. Когда, скажем, такие святые, как Алексей, человек Божий, и преподобный Иоанн Кушник жили неузнанными под видом нищих в саду, около собственного же дома, Христа ради. И лишь перед смертью их подвиг дивным образом открылся родителям этих людей. Этот мотив лег потом в основу многих сказок.

Однако один из самых ярких и глубочайших обра­зов жизни в чужой стране, вдали от семьи — образ Иосифа, проданного братьями в Египет. Библия яв­ляет нам тяжелейший путь возрастания юноши на чужбине. Акт же прощения Иосифом раскаявшимся братьям их греха — есть одновременно момент вхож­дения Иосифа в психологическую реальность отцов­ства.

Одним из ключевых моментов русского мироощу­щения является переживание личностью своего си­ротства, даже и при живых родителях. В этом смысле — все мы сироты! И всегда остается духовная задача усыновления (удочерения) Отцу и Матери в подлин­ном, сакральном смысле.

Мы читаем молитву Господню и начинаем ее со слов «Отче наш ...» Это молитва к Богу и Отцу.

Множество молитв знает Церковь и к Божией и нашей Матери.

Русская церковная культура накопила такой энергийный запас побед добра над злом, что православ­ной душе вообще несвойственны состояния неопре­деленного ужаса, страха, брошенности и забытости. Сиротство ли, болезни ли, скорбь ли, все с Господом и через Господа.

Мы вошли в огонь и в воду, и ты вывел нас на сво­боду,— говорится в молитве (Пс. 65, 12).

ОБ ОСЕНИ И РУССКОЙ ДУШЕ СТРАННИЧЕСТВО НРАВСТВЕННАЯ ИДЕЯ И ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ НАУКА ЛИЧНЫЙ ОПЫТ ПСИХОЛОГА