К некоторым келиотам ( Под именем келиотов разумеются здесь монахи, живущие не в обще­житии, а в отдельно построенных келиях, хотя и не всегда в строгом отшель­ничестве.), вопросившим преподобного авву Дорофея о посещении братии

Отцы говорят, что в духовной жизни пребывать в ке­лии есть половина и посещать старцев также половина. Это изречение значит, что и в келии, и вне келии нам равно нужно внимание и нужно знать, для чего должны мы безмолвствовать у себя [в келии], и для чего должны ходить к отцам и братьям. Ибо кто не упускает из виду этой цели, тот и старается поступать так, как учат отцы. А именно: когда он пребывает в келии, он молится, по­учается [в Святом Писании], занимается немного рукоде­лием и по силе своей печётся о помыслах своих. Когда же идёт куда-нибудь, он замечает [за собой] и рассматри­вает своё устроение: получает ли он пользу от встречи с братьями или нет, и может ли без вреда возвратиться в свою келию. И если видит, что он в чём-либо потерпел вред, то познаёт из этого свою немощь, видит, что ещё ничего не приобрёл от безмолвия, и, смирившись, возвра­щается в свою келию, каясь, плача и молясь Богу о немо­щи своей, и таким образом снова пребывает [в келии] и внимает себе.

Потом опять идёт к людям и наблюдает за собой, по­беждается ли он тем, чем побеждался прежде, или дру­гим чем-либо. Итак, снова возвращается в келию свою и делает опять то же самое: плачет, кается и молит Бога о своей немощи. Ибо келия высит, а люди искушают. Посе­му хорошо сказали отцы, что пребывать в келии есть по­ловина, а посещать старцев — другая половина. Так и вы, братья, когда ходите друг у другу, должны знать, для чего вы выходите из келии, и не выходить куда-либо нерассудно без цели, ибо кто без цели предпринимает путь, тот, по словам отцов, напрасно будет трудиться.

Итак, каждый, делающий что-нибудь, должен непремен­но иметь цель и знать, для чего он это делает. Какую же цель должны мы иметь [в виду], когда посещаем друг друга? Во-первых, мы должны посещать друг друга по любви, ибо сказано: «Видев брата твоего, ты видел Господа Бога твое­го». Во-вторых, для того чтобы услышать слово Божие, по­тому что во множестве [братии] всегда больше поведается слово Божие, ибо часто чего не знает один, то знает другой, и первый, спрашивая его, также узнаёт это. Наконец, для того чтобы узнать, как я сказал прежде, своё душевное устро­ение. Например, если кто идёт, как иногда случается, вку­шать пищу с другими, то он должен замечать за собой и смотреть, как скоро будет предложена хорошая пища, которая ему нравится, может ли он удержаться и не взять от неё. Старается ли он также не обидеть брата своего и не взять больше его или когда предложено будет что-нибудь [разре­занное] на части, то не старается ли он взять большую часть, а другому оставить меньшую. Ибо случается, что иной не стыдится даже протянуть руку и положить меньшую часть брату, а большую взять себе. Какая может быть разница меж­ду большей частью и меньшей? Велика ли она? И за такую маловажную вещь иной обижает брата своего и согрешает. Он должен также замечать, может ли он удержаться от многих снедей и, находя их, не предаваться многоядению, как это случается. Замечать также, удерживается ли он от дерзости и не огорчается ли, когда видит, что другого брата предпочитают ему и более его успокаива­ют. Если видит, что кто-нибудь слишком свободно обра­щается с другими, или много говорит, или делает что-либо неприличное, то не замечает ли он за ним и не осуждает ли его; или он не заботится об этом и не обра­щает на это внимания, но более смотрит на благоговей­ных и усердных. И старается ли он поступать так, как говорят об авве Антонии, который когда приходил к кому-нибудь, то замечал только то, что имел каждый хорошего, заимствовал это от него и усваивал себе. От одного за­имствовал кротость, от другого — смирение, от иного — безмолвие и таким образом совмещал в себе добродетели каждого из них.

Так должны поступать и мы и для этого посещать [других], а когда возвращаемся в келии наши, должны испытывать себя и узнавать, от чего мы получили пользу или от чего вред. И за то, в чём мы были сохранены, [должны] возблагодарить Бога, сохранившего нас от вре­да. А в чём согрешили, покаемся, будем плакать и рыдать об устроении души нашей. Ибо каждый получает вред или пользу от своего [душевного] устроения, и никто дру­гой не может повредить ему. Но если мы и получаем вред, то вред сей происходит, как я сказал, от устроения души нашей, ибо мы можем от всякого дела, как я всегда говорю вам, если захотим, получить пользу и вред. И скажу вам пример, дабы вы узнали, что это действительно так.

Положим, что кому-нибудь случилось стоять ночью на некотором месте (не говорю, чтобы то был монах, но кто-нибудь из городских жителей). И [вот] мимо него идут три человека. Один думает о нём, что он ждёт кого-ни­будь, дабы пойти и соделать блуд. Другой думает, что он вор. А третий думает, что он позвал из ближнего дому некоего друга своего и дожидается, чтобы вместе с ним пойти куда-нибудь в церковь помолиться. Вот трое видели одного и того же человека на одном и том же месте, одна­ко не составили о нём эти трое одного и того же помысла, но один подумал одно, другой — другое, третий — ещё иное, и очевидно, что каждый сообразно со своим устрое­нием. Ибо как тела черножёлчные и худосочные каждую пищу, которую принимают, претворяют в худые соки, хотя бы пища была и полезная, но причина сего заключается не в пище, а в худосочии, как я сказал, самого тела, которое по необходимости так действует и изменяет пищу сооб­разно со своей недоброкачественностью, так и душа, име­ющая худой навык, получает вред от каждой вещи, и хотя бы вещь эта была полезная, душа получает вред.