Вам скажут, что теории неважны, что логика и философия не свя­заны с жизнью. Не верьте. Разум — от Бога, и далеко не безразлич­но, разумно ли то, что происходит.

Г. К. Честертон ¹⁵

 

Является ли рериховское движение религиозным? Та­ков первый предмет для дискуссии: действительно ли тео­софия есть чисто светское, чисто культурно-познаватель­ное движение? Сама Агни Йога выдает себя за чисто светс­кую идеологию, которая при этом ухитрилась вобрать в себя все лучшее, что только есть во всех религиях мира — но все равно осталась светской. Христиане считают иначе. Каковы же аргументы сторон?

Вообще-то изучение религиозной философии само по себе может не быть религией. Когда однажды вице-президент Международного центра Рерихов Л. Шапошникова захоте­ла обвинить меня в невежестве, она написала: "Вся статья (речь идет о моей статье в "Новом мире" — А. К.) исходит из того, что уникальное философское учение "Живой Эти­ки" есть новая религия. Я не берусь объяснять диакону, что такое религия и чем она отличается от философии. По­лагаю, ему, бывшему аспиранту Института философии, это известно"¹⁶...

Действительно известно. И как бывшему студенту ка­федры научного атеизма МГУ, и как бывшему аспиранту Института философии, и как нынешнему преподавателю кафедры философии религии и религиоведения МГУ. По­этому привожу то определение религии, которое мне па­мятно еще со светских студенческих лет: Религия характе­ризуется сочетанием трех характеристик — наличием ре­лигиозного учения; наличием религиозной практики (куль­та) и наличием религиозной организации.

 

См., например, Гараджа В. А. Религиеведение. М., 1995, с. 5: "Ре­лигия — это совокупность взглядов на мир, которые чаще всего основываются на вере в бога, этот мир и самого человека сотворившего и дав­шего ему в "откровении" знание; религиозные верования составляют мировоззренческий, интеллектуальный компонент религии. Это, затем, совокупность действий, составляющих культ, в которых религиозный человек выражает свое отношение к богу и вступает с ним в связь в молитве, жертвоприношении и т. д. Это также совокупность норм, пра­вил поведения, которым должен следовать человек как требованиям, предъявляемым ему богом. И, наконец, это объединения религиозных людей в те или иные организации, такие как церковь или секта, мона­шеский орден. Признаки, фиксирующие лежащие на поверхности про­явления религиозной жизни, образуют то, что называется феноменом религии".

 

 

Я понимаю, что нет достаточных оснований доверять суждениям о религии профессиональных атеистов. Что ж, напомню г-же Шапошниковой определение религии, кото­рое дает выдающийся русский философ С. Н. Трубецкой в словаре Брокгауза и Ефрона: "Религия может быть опре­делена как организованное поклонение высшим силам... Религия не только представляет собою веру в существова­ние высших сил, но устанавливает особые отношения к этим силам: она есть, следовательно, известная деятельность воли, направленная к этим силам"¹⁷.

Я вполне согласен с этим определением религии и, при­водя его, надеюсь ответить на замечание г-жи Шапошни­ковой, сказавшей в одном из своих выступлений: "Есть не­сколько решений всяких духовных семинаров, которые прошли под главенством патриархии, о том, что рериховское движение — это секта. Но, простите, дьякон даже не сформулировал: а что такое религия?"¹⁸.

В свою очередь я мог бы поинтересоваться у рериховцев, каким определением религии пользуются они.

Так является ли религиозным учение Агни Йоги? Ответ на этот вопрос очевиден. Сама теософия выдает себя за син­тез всех религиозных традиций человечества — как же при этом она сама может не быть религиозной? Если дом пост­роен из бревен, — очевидно, его следует назвать деревян­ным. Если некое учение является синтезом религий, — оче­видно, оно является религиозной доктриной, а не теорией сопромата. "Синтез всех религий" может быть чем-то нере­лигиозным — но только в том случае, если он вобрал в себя случайные, нехарактерные черты каждой из религий. Мож­но составить "синтез всех религий", если из каждой свя­щенной книги взять, например, описания растений ("Ког­да ветви смоковницы становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето" — Мф. 24, 32). В таком случае появится энциклопедия древней ботаники, но ни­как не "тайная доктрина". Напротив, теософия Блаватской (которую всего лишь продолжают Рерихи)* полагает, что она нашла не ботанический, а именно мистический ключ к самым древним мистериям, культам, откровениям. Как за­являла Анна Безант, "Теософия есть утверждение мистицизма в недрах всякой живой религии"¹⁹ .

 

 Несколько раз я с изумлением слышал, как рериховцы заявляли, что Рерихи к Блаватской не имеют никакого отношения и что учение Рерихов нельзя комментировать с помощью цитат из Блаватской. По­этому приходится привести несколько аргументов, чтобы обосновать очевидное. Во-первых, постоянно ссылаясь на Блаватскую и рекомен­дуя читать ее книги, Рерихи нигде не полемизируют с Блаватской. Они всегда лишь защищают ее, но нигде не дистанциируются. Во-вторых, Е. Рерих так презентует свою наставницу: "Скажу лишь, что Е. П. Блаватская была огненной посланницей Белого Братства. Именно она была носительницей доверенного ей знания. Именно из всех теософов одна лишь Е. П. Блаватская имела счастье получить Учение непосредствен­но от Великих Учителей в одном из Их Ашрамов в Тибете. Именно только через Е. П. Блаватскую можно было приблизиться к Белому Братству, ибо она была звеном в Иерархической Цепи. Е. П. Блаватс­кая была тем Иерархическим Звеном, обойти и пренебречь которым означало осудить себя на полную неудачу. Я преклоняюсь перед вели­ким духом и огненным сердцем нашей соотечественницы и знаю, что в будущей России ее имя будет поставлено на должную высоту почита­ния" (Цит. по: Шамбала — твердыня Света. — Томск, 1994, сс. 93-94). И комментарий самих рериховцев: "Именно Рерихи продолжили дело Блаватской, именно через них было дано тем же Высоким Учителем Последнее Откровение Высших Сил заблудившемуся человечеству — Агни Йога. "Тайная Доктрина", дополненная, развитая и обогащенная Агни Йогой, выводит человека в Беспредельность Мировой Эволюции... Правильнее было бы назвать два этих Учения единым Учением, так как давались они человечеству из одного источника, и второе Учение Дополняет первое" (там же, с. 103 и 217).

 

Письма Махатм не стесняясь говорят о "нашей оккульт­ной доктрине"²⁰. Очень прошу запомнить эту автохаракте­ристику. Рериховцы почему-то обижаются, когда их докт­рину называют "оккультной". Но их Махатмы именно так ее и называли. И в письмах Елены Рерих многие утверж­дения или советы предваряются ссылками на оккультные доктрины ("зная непреложные оккультные законы..."²¹).

Так что же — неужели теперь оккультизм надлежит считать чисто светским, чисто культурным и даже вполне академическим феноменом? Если мне скажут, что "оккуль­тизм — это наука об управлении скрытыми силами приро­ды", то в ответ я могу предложить поработать с определе­нием шаманизма как "науки об управлении скрытыми си­лами духов".

Если "теософия и ее оккультные доктрины" (на этот раз это Блаватская²²) — это научная теория и научная же прак­тика, то я хотел бы поинтересоваться у г-жи Шапошнико­вой: с помощью каких процедур она вступает в связь с "Вла­дыкой Солнца"? В науке процесс открытия и доказатель­ства должен быть воспроизводим. Насколько мне известно, руководители современных рериховцев не имеют непосред­ственных связей с "Махатмами" и "космическими иерар­хами". Я, по крайней мере, не встречал такие выступления г-жи Шапошниковой, в которых она ссылалась бы на лич­ный опыт духообщения. В то же время рериховские лиде­ры утверждают, что именно наличие таких "источников знания" позволило Блаватской и Рерихам создать свою "на­учную теорию". Но если нынешние столпы теософского дви­жения не могут получать новую информацию по каналу и методу уже открытому их предшественниками — не озна­чает ли это, что мы имеем дело все-таки с ненаучным спо­собом миропонимания?

И, между прочим, сказать, что некий культурный фе­номен не является научным, вовсе не означает нанести ему оскорбление. Это в прошлом веке наука казалась единствен­ным мерилом и единственным идеалом, а потому теософы всячески подчеркивали свою "научность". Но сегодня уже ни философия, ни искусство, ни религия не стесняются того, что они вненаучны. И только теософы продолжают укутываться в обноски прошловекового позитивизма. Ни о. Павел Флоренский, ни Бердяев, ни Хайдеггер, ни Рах­манинов, ни Есенин не назвали бы свою деятельность на­учной. Но это никак не означает, что они опозорили чело­веческое достоинство.

Так что суждение о том, что теософия не является науч­ным феноменом — это безоценочное суждение. В нем не содержится оценки, хорошо это или плохо. Это просто кон­статация действительности: теософские каналы получения базовой (в их восприятии) информации о мире являются вненаучными. Оценку можно дать лишь стремлениям ре­риховцев назвать свою доктрину научной. Тут неизбежно приходится предстать перед выбором: или у рериховцев очень смутные представления о том, что такое наука, и поэтому космические "откровения" и мифологические кон­структы они считают наукой; или они все же разделяют общепринятые представления о науке, но в чисто пропа­гандистских целях идут на подтасовку и вопреки реально­сти и совести выдают "Живую Этику" за науку.

Но если теософия есть феномен вне-научный, то, мо­жет, это феномен чисто культурный? Не всякая культура есть наука. Музыка не есть музыковедение, и вдохновение композитора не передается кандидатам искусствоведения.

Но вот Е. Блаватская пишет, что "все средневековые каббалисты были теософами"²³. Конечно, если мне дока­жут, что Каббала — это чисто светский феномен, что уче­ние и практику Каббалы нельзя считать религиозными — я признаюсь в своем полном невежестве и соглашусь счи­тать то учение, адептами которого были "все каббалисты" и все Рерихи, нерелигиозным.

Только в одном случае нельзя считать теософию рели­гиозным учением. Если признать, что мир религии исчер­пывается христианством. Тогда действительно, теософия — не религиозное учение. Но если ламаизм, магию, каббали­стику, пантеизм считать религиозными учениями, то тео­софия, возникшая на базе их синтеза, тоже должна счи­таться религиозной доктриной.

Да, в теософских трактатах почти не встречается слово "Бог". Но истории религии известны не-теистические док­трины и культы. Существует огромное число мифологичес­ких систем, в которых померкло представление об Изна­чальном Боге-Творце. Такую же религиозно-магическую мифологию без Бога-Творца пытается создать теософия. Аналогично иудей мог бы сказать: раз я считаю Иисуса из Назарета простым еврейским раввином, но не вижу в нем ни Мессию, ни Спасителя, ни Бога, то прошу считать мою веру в Иегову не-религиозным мировозрением. Вот и тео­софы уверяют: поскольку мы не признаем Творца и не ве-Рим в Христа как Спасителя, то считайте наш оккультизм чисто научным.

Но каков же исток этого учения? Вырастает ли оно из недр собственно человеческой культуры или открывается из мира "надземного"?

Теософы сами заверяли, что свои основные труды они пишут не сами, а лишь записывают "космический диктант". Е. Блаватская, например, так рассказывает историю появ­ления своей "Разоблаченной Изиды", которая "является библией  наших теософов. Сама ли я ее написала? Нет, это сделали моя рука и мое перо. В остальном я от нее отказы­ваюсь, ибо сама я совсем не понимаю ее — не понимала раньше и не понимаю теперь"²⁴. Елена Рерих прямо назы­вает свои трактаты "Откровением"²⁵.

Блаватская приводит эпизод из Евангелия: "Семьдесят учеников возвратились с радостью и говорили: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоем. Он же сказал им: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию; се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вра­жью; и ничто не повредит вам" (Лк. 10, 17-19). Теософиня находит возможность для весьма нетрадиционного толко­вания этого текста: "Это замечание относится к Божествен­ной мудрости, падающей подобно молнии, и тем вызывая к деятельности разум тех, кто борется с дьяволами невежества и суеверия... Так учат нас... Таким образом, замечание, сделанное великим Посвященным в Евангелии от Луки, — указывающее аллегорически на луч озарения и разума, подобно молнии, падающей с небес в сердца и умы обра­щенных к древней Религии Мудрости, представленной тог­да в новом аспекте мудрым галилейским Адептом, было искажено вне всякой узнаваемости и обращено в одну из самых жестоких и губительных теологических догм"²⁶.

Какие философские или научные аргументы привела она в пользу своего пассажа, вполне кощунственного на хрис­тианский взгляд? — Никаких. Просто: "Так учат нас..." Кто же учит теософов?

Оказывается, Блаватская и семья Рерихов были избра­ны некими Духами Космоса для того, чтобы через них про­никнуть в мир людей. "Тексты Агни Йоги, по утвержде­нию их создателей, были даны тибетскими Махатмами, а авторы текстов явились лишь посредниками в передаче учений. Эти тексты, как повествует предание, были запи­саны методом "автоматического письма" в особом изменен­ном состоянии сознания, и таким образом, имеют транс­цендентальное, сверхчеловеческое происхождение", — пи­шет современный проповедник Агни Йоги²⁷, обнаруживая, между прочим, плохое владение философским лексиконом: слово "трансцендентальное" здесь явно неуместно.

Вообще-то это именно "предание", теософская легенда. У. Э. Коулман обнаружил в "Разоблаченной Изиде" Е. Блаватской около двух тысяч прямых заимствований из совре­менных работ по магии Данлопа и Де Мюссо, масонской энциклопедии Маккензи и т. д²⁸.

Но для нас сейчас важно то, что сами теософы именно так, "трансцендентально" объясняют происхождение сво­их трактатов. Важно, потому что под феноменом "автома­тического письма" в оккультно-мистической практике под­разумевается такого рода контакт с некоторым духом, при котором сам человек находится в медитативно-полубессоз­нательном состоянии, а карандаш пишет сам по себе, ис­полняя волю духа, вышедшего на "контакт"²⁹.

Иногда же в контактерском опыте Е. Рерих место "ав­томатического письма" занимало прямое общение с духа­ми. Комната Елены Ивановны заполнялась голосами — и она выслушивала их инструкции и спрашивала о "тайнах мироздания". "Лежа на спине, я лучше слышу", — при­знается, например, Е. Рерих³⁰. Иногда возникают недора­зумения — и контактерка не может ясно определить, ка­кой же именно дух вошел в общение с нею. "Мне обидно, что я не могу еще различать по звуку, кто со мною гово­рит", — жалуется Елена Ивановна своему Духу, а тот ей дает перечень ее собеседников: "Дух принимает и лучи и провода не только Мои и К. X., но и Тер., и Тары Китайс­кой, и Мох., и Лао-Цзы, и Вог., и Конфуция, конечно, Будды и Хр."³¹. Итак, источник "Живой этики" — это пря­мые беседы в астральном мире Рерих с духами Конфуция, Будды, Лао-Цзы, Христа и прочими "Махатмами". Вооб­ще, как можно понять из заметок Е. Рерих, "учителя чело­вечества" чуть ли не в очередь записываются для того, что­бы удостоиться чести беседы с Еленой Ивановной — "Луч­шие духи из Астрала мечтают прибегнуть к Нашим рабо­чим кельям"³².

Мы видим, что рериховская проповедь вырастает не из исследования древних учений, не из знакомства с текста­ми и документами древности, не из логики философского или этического анализа, а из непосредственного духообще-ния. Точнее сказать — из общения с теми духами, что не прочь назвать себя именами Христа или Будды. "Откуда берете силу и вразумление? Соединяясь с Духом Великим"³³.

Вот один из таких диалогов (вопросы Е. Рерих в нем помещены в скобках, а прямая речь духа дана непосредственно): "(Но я уже слышала голос Христа!) Голос Христа гораздо легче слышать, ибо в радуге Его заглушены крас­ные и желтые тона. Радуга Будды гораздо резче. Когда Урусвати (оккультный псевдоним Е. Рерих — А. К.) видела ее, не сразу смогла принять ее. (Почему она резче?) Ибо Он ушел, не уничтожив оболочку воздействием Духа, как сде­лал Христос. Его даже сожгли, но Христос уничтожил свое тело воздействием Духа. Дух Христа своим приказом раз­ложил свое тело на атомы. Это было замечательное дости­жение Христа. Противница кладбищ должна приветство­вать, когда земной багаж унесен самим собственником. Лег­ко понять, что сожжением нельзя так разложить на атомы, как огнем духа. Низшее — кладбища и мощи, выше — сожжение, выше — огонь духа. Но на Земле лишь Христос исполнил это"³⁴.

Свидетельство апостолов о воскресении Христа во пло­ти, призыв самого Христа к Фоме удостовериться, что Вос­кресший носит тело со следами от полученных ран, — все это на наших глазах отменяется новым "откровением". Духи "уточнили" Евангелие: "Христос уничтожил свое тело".

Кроме непосредственных откровений, у Рерихов есть еще несколько источников информации, альтернативной Еван­гелию. Прежде всего это — классика западной оккультной литературы (каббалистика, розенкрейцеры, масоны, теосо­фы). Во-вторых, это мистическая литература Индии. И ко­нечно, гностические (а отнюдь не христианские) апокрифы.

Что же касается собственно философской литературы, то я не встречал у Рерихов ссылок на Аристотеля или Де­карта, Гегеля или Канта. И даже когда имена философов (например, Пифагора или Платона) мелькают в их трудах — они приглашаются туда в качестве "посвященных адептов", то есть в качестве носителей неких магических знаний, а не в качестве собственно философов.

 

 Отсюда, например, весьма показательна оценка добротной исто­рико-философской книги Л. Я. Жмудя "Пифагор и его школа" (Л., 1990) в рериховском журнале: "Автор добросовестно трактует достижения Пифагора в традиционной математике, музыке, астрономии и медици­не, но не имея достаточного представления об эзотерике, ставит под сомнение СУТЬ философии великого мыслителя, будто бы ошибочно приписанную ему" (Долгин Ю. И. Нумерология — гипотетическая ма­тематика. // Дельфис. № 2, с. 87).

 

В теософской смеси можно встретить лишь весьма не­большие фрагменты философской мысли, исчезающе малые крупицы мысли научной, великое множество искоре­женных исторических выкладок и нескончаемые верени­цы религиозных словоизлияний.

Итак, книги "Живой Этики" — это некое откровение "свыше", а вовсе не результат кропотливой философской или сравнительно-религиеведческой работы. "Об этом го­ворили Высокие Учителя в своих беседах с ней и в своих "передачах". Книги, которые она сложила в результате этих бесед и передач, назывались Агни Йогой или Живой Эти­кой" (Л. Шапошникова)³⁵.

Л. Шапошникова апеллировала к моему статусу рели­гиеведа. Что ж, приведенные только что признания и сужде­ния позволяют мне, во-первых, заметить, что Агни Йога — это именно предмет моего профессионального интереса как религиеведа; это феномен, который органичнее рассматри­вать в религиозном контексте, нежели в историко-фило­софском. Как справедливо заметил В. К. Шохин, говоря о гностицизме (который Рерихами постоянно ставится в при­мер "догматическому христианству"), "внефилософскому, в своей сущности, феномену гнозиса не противоречит, ко­нечно, то обстоятельство, что в гностических текстах мо­жет утилизироваться и философский материал, по типоло­гии вполне ему внешний, но этот материал начинает жить здесь по законам "другой страны"³⁶... Аналогично и в тео­софии (по определению В. Шохина — в "неогностицизме") постановка тех или иных философских проблем не означа­ет применение философского метода их разрешения.

Мистические рериховские трактаты никак не похожи на исследования по философии религии. В них нет смыс­лового, логического сюжета. Нет никакой эволюции мыс­ли в пространстве одного трактата или даже пункта. Лю­бой из сотен параграфов можно взять и Перенести на пол­сотни страниц — и это ни облегчит, ни затруднит его вос­приятие. Здесь нельзя найти некий тезис, который, под­вергаясь воздействию философской рефлексии, постепенно и логично раскрывает свое смысловое содержание. Ни один из философских методов размышления не используется здесь для анализа религиозного опыта человечества. В кни­гах Рерихов вообще нет доказательств: ни фактических, ни логических, ни диалектических. Труд доказательств заменен потоком напыщенных деклараций. Через многотомье "Живой этики" просто течет поток "космическогосознания", который при своем воплощении не проявляет ни малейшего уважения к правилам философии (которые являются достаточно общими и для западной, и для ин­дийской философских традиций).

Во-вторых, уже можно сделать первый вывод религие­ведческой экспертизы. Дело в том, что в религиеведении принято делить религии на "пророческие" и "мистические". "Пророческие" религии (христианство, иудаизм, ислам, зо­роастризм) предполагают, что Высшая Реальность в пре­дельной своей полноте открылась в конкретный историчес­кий момент определенному человеку или людям, составив­шим на основании своего сакрального опыта то или иное "священное Писание". "Мистические" религии (преимуще­ственно религии Индии) полагают, что полнота мистичес­кого опыта, которая открылась первопроходцам, может быть воспринята и их последующими адептами. Элементы профетизма или мистицизма есть, естественно, в каждой раз­витой религии — вопрос в тех акцентах, которые реально ставятся в той или иной религиозной практике. Итак, не­смотря на демонстративную привязанность теософии к ми­стическим культам Индии, реально Агни Йога формирова­лась по религиозным канонам Запада — как религия "от­кровения".

Другое дело, что "откровенный" характер какого-либо знания есть лишь указание на источник его получения, но никак не гарант его доброкачественности. Как и Владимир Высоцкий, я считаю, что "не все то, что сверху — от Бога".

Не находя оснований считать теософию философским учением, я соглашаюсь с тем определением, которое тео­софская доктрина получила в "Философской энциклопедии": "Теософия — религиозно-мистическое учение Е. П. Блаватской и ее последователей. Сложилась под влиянием индий­ской философии, оккультизма и восточных эзотерических доктрин. Как форма вневероисповедной мистики теософия свидетельствует о кризисе традиционных религиозных си­стем, которые она пытается заменить собою"³⁷. В этой фор­муле я согласен даже с утверждением о "кризисе традици­онных религиозных систем". По крайней мере, христианс­кая Церковь уже две тысячи лет находится в кризисе.

 

"Внешний мир полагает, будто мы умираем от старости. Но он неоднократно полагал так и прежде. Мир снова и снова приходил к заключению, что христианство умирает от преследований извне и от разложения изнутри, умирает из-за расцвета мусульманства, из-за раз­вития естественных наук, из-за подъема революционных движений. И всякий раз его ожидало разочарование. Впервые оно настигло его после распятия Христа: Человек снова ожил! В некотором смысле Воскресе­ние продолжается с тех пор и по сей день. Они непрестанно убивают дело, которое Он начал; и каждый раз, когда они разравнивают землю на его могиле, до них внезапно доходит слух, что оно все еще живо и даже появилось в новом месте" (Льюис К. С. Просто христианство. // Любовь. Страдание. Надежда. — М., 1992, сс. 397-398).

 

При этом, однако, вновь замечу, что если религиозная док­трина не похожа на христианство, это совсем не значит, что она является светской.

И снова подтвержу: некое учение может говорить о ду­ховных мирах, может быть религиозным, но само при этом не превращаться в религию. Для трансформации религиоз­ного учения в практику нужна постановка именно практи­ческой религиозной цели.

Сама Блаватская так определяла цель созданного ею Те­ософского общества: "Целью его основателей были практи­ческие опыты в области оккультных сил".

 

 Блаватская Е. П. Разоблаченная Изида. Т. 1, с. 52. Кроме того, следующими целями Теософского общества Блаватская заявляет: "рас­пространение среди христиан сведений о восточных религиозных фило­софиях" и распространение среди язычников "доказательств, которые касаются практических результатов христианства. С этой целью оно доставляет подлинные материалы о преступлениях духовенства, про­ступках, схизмах, ересях, спорах и тяжбах, расхождениях по учению, критике Библии и о пересмотрах, которыми полна пресса христианс­кой Европы и Америки". Это все, конечно, надо рассматривать исключи­тельно как деятельность по примирению и взаимообогащению религий...

 

"Читатель дол­жен держать в уме основные положения восточной филосо­фии, которые мы последовательно раскрывали. Давайте их кратко повторим— 4. Магия, как наука, представляет со­бою знание способа, посредством которого всезнание и все­могущество духа, и его власть над силами природы могут быть приобретены человеком, пока он все еще находится в теле. Магия как искусство, есть применение этого знания на практике. 5. Злоупотребление сокровенным знанием есть колдовство; применение во благо — истинная магия или Мудрость"³⁸. Итак, практические колдовские опыты (если они ставятся с целью распространения теософии, то самая кол­довская методика оказывается "белой магией") — это и есть практическое применение "Тайной доктрины" (она же — "сокровенное учение").

Но это не главная практическая цель теософии. Выс­шая ее задача выражена Ю. Горбуновым, одним из лидеров современного рериховского движения, так: "Е. И. Рерих считала Учение Агни Йоги научной доктриной, предназ­наченной для приобщения человека к божественному на­чалу, к космическому источнику знаний. Как известно, Йога, одна из восточных философско-психологических ме­тодик, позволяет человеку развивать, расширять собствен­ное сознание, работать с подсознанием, интеллектом, сверх­сознанием, и таким образом, соединяться с Богом"³⁹.

"Соединение с Богом" — это уже задача религиозной, культовой практики.

Л. Шапошникова сама так уточняет цель Агни Йоги: "достигнуть положения Космического Иерарха или Бого­человека"⁴⁰. Напомню, что именно такую цель — уподоб­ление Богочеловеку Христу — ставит перед верующим хри­стианство. Согласно знаменитой формуле св. Иринея Ли­онского, "Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом". (Разница, правда, в том, что в христианской перспективе Христос, будучи Богом, стал человеком, а в оккультизме человек сам должен осознать себя в качестве Бога.)

 

 В фильме, снятом по одной из книг Ширли МакЛейн, популярной проповедницы оккультизма в Америке, она бежала в воды Тихого оке­ана, радостно крича: "Я Бог, я Бог!". — В. Алексеев, А. Григорьев. Ре­лигия антихриста. — Новосибирск, 1994, с. 144.

 

Так что либо мы и христианство должны считать не-религиозным движением, которое преследует чисто культурную цель "уподобления Богу", либо и теософию мы должны рассмат­ривать как учение, ставящее перед собой практические и специфически религиозные задачи.

Вопрос этот тем более должен быть значим для г-жи Шапошниковой, что творчество Елены Рерих она уподоб­ляет именно служению Христа. "Когда Христос, — напи­шет позже Елена Ивановна, — мучился на Кресте, — кто понимал, что старый мир кончился, и уже новая заря заго­релась, и новый Бог вознесся над Землею. Сознавала ли она, когда писала эти строки, что именно ей, Высокому Космическому Иерарху, было суждено выполнить подоб­ную миссию?.. Елена Ивановна должна была притянуть на обессиленную землю Высшие энергии, высшие силы... Урус-вати (Е. И. Рерих — Л. Ш.), — писал Тот, Кто руководил космическим творчеством, — явит сочетание с небом... Эк­сперимент проводили Космические Иерархи, те субъекты

эволюции, которые могли на нее влиять и могли ею руко­водить. Они стояли на разных ступенях и были по-разному приближены к Земле. Но на Земле, внизу, принеся свою Великую жертву, оставалась она, русская женщина Елена Ивановна Рерих, от которой теперь зависела судьба Косми­ческой эволюции планеты Земля. Над Землей встала она, Космический Иерарх и Великий Учитель... Как заклятие звучали слова Космических Иерархов, обращенные к Той, которая взяла на себя всю земную тяжесть эксперимента: "Помоги Нам, помоги Нам, помоги Нам на всех путях. Но­вую связь Земли и Неба созидаешь"... Лучи Космических Иерархов, как тонкие хирургические инструменты, фор­мировали новую энергетику Елены Ивановны Рерих, в ко­торой Земля сопрягалась с Мирами иных состояний мате­рии и иных измерений... Планета голоса не услышала. Но Та, Единственная, все поняла. Царственный обруч Брат­ства коснулся ее головы. Отныне Великая сущность и зем­ная женщина, Елена Ивановна Рерих, будет ощущать и ассимилировать каждую новую энергию, приходящую из Космоса. Она будет приводить ее в соответствие с эволюци­онным процессом и давать этому процессу на Планете свой энергетический импульс. Она будет находиться в энерго­информационном взаимодействии с Братством, Космичес­кими Иерархами, иными мирами, и, наконец, Космичес­ким Магнитом. Ее земное тело, измененное и утонченное Экспериментом, уже не сможет существовать так, как су­ществуют остальные земные тела. Оно будет телом 6-го энергетического вида и потребует новых условий... Без нее Земля не совершит переход на новый виток эволюции, а человечество не получит нужную энергию для дальнейше­го продвижения. Таков был результат сложнейшего Кос­мического творчества на планете Земля, в ее XX веке"⁴¹.

Я не даю сейчас оценки такого рода притязаниям. Я просто замечаю, что "притянуть на землю Высшие энер­гии, высшие силы" — это и есть задача любого религиоз­ного делания, любого религиозного культа — от самого при­митивного до самого возвышенного.

Вот пример соответствующей работы теософов, приве­денный самой Блаватской: "Мартинисты были мистиками и теософами, которые утверждали, что они обладают тай­ной установления связи с (элементальными и планетарны-ми) духами ультрамундных сфер. Некоторые их них были практикующими оккультистами"⁴². И опять у меня все тот же вопрос: "установление связи с духами" — это что, чисто культурная работа?

А кроме того, — только ли мартинисты были "практи­кующими оккультистами"? Считала ли Блаватская, что оккультизм надо просто изучать, но не надо прилагать его к жизни? Очевидно, что она считала необходимым претво­рять оккультные знания в практику. И когда сегодня при­ходится вступать в дискуссию с рериховцами, они, если не находят достаточно философских или научных аргументов, сразу же ссылаются на практику: мол, "Живую этику" нельзя постичь через книгу, в нее надо вжиться, ее надо практиковать... Правильно — как и любую религию. Дру­гое дело, что для того, чтобы понять, например, культуро­логическую теорию циклов О. Шпенглера или теорию пассионарности Л. Гумилева, достаточно просто посидеть над их книгами и не надо никакой "духовной" практики. По­этому дискуссии о них и с ними возможны в рамках имен­но культурного движения. Чтобы понять философию Де- карта, Канта или Гуссерля (и даже Хайдеггера — если толь­ко последнее возможно) также достаточно воспитанного фи­лософского вкуса, работы со словами, логики и усидчивос­ти. Но не нужно ни благовоний, которыми обкурены книж­ные магазины рериховских центров, ни медитативной му­зыки, ни "открытия чакр".

И даже помимо всех каббалистов и мартинистов — не­ужели не очевидно, что учение, называющее себя "этикой", тем более "живой", пропагандируется именно для того, что­бы стать практикой, чтобы регулировать поведение и жизнь людей?!

Причем речь идет о регулировании их поведения имен­но в той сфере, которая непосредственно принадлежит к религии. Агни Йога предлагает методики "изменения со­знания", которые должны соединить сознание человека с надчеловеческим духовным миром, и это соединение имеет решающее значение для посмертной участи души. Это, соб­ственно, и есть две основные задачи религии: религия есть там, где человек соприкасается с некиим нечеловеческим духовным миром (это может быть Личный Бог западных религий, или безличный Абсолют (Дао, Брахман) религий восточных, или мир многообразных духов в шаманизме и в оккультизме). И религия есть там, где человек, идеоло­гия, некая организация ставят своей задачей преодоле­ние смерти, обретение умения выживать после смерти тела. Понятно, что теософия, имеющая своею ключевой кон­цепцией доктрину "кармы" и "переселения душ", является религиозным учением. А поскольку она ставит задачу най­ти способ изменять свою "карму" и найти лучший способ "переселения" — она становится религиозной практикой.

Чтение трактатов "Живой этики", исполнение духов­ных упражнений и совершение медитаций призваны де­лать то, что ставит в качестве своей важнейшей задачи любой осознанный религиозный обряд: обращать сознание человека к иной реальности.

Теософия не просто говорит о "незримом" мире, она пред­лагает эти свои построения как истину и требует, чтобы читатель согласился с ними. Если бы теософские трактаты излагали "эзотерический буддизм" в стиле религиеведчес­кого анализа ("буддисты считают, что ..."), их можно было бы считать трудами по "истории религии". Но они же пол­ны, с одной стороны, личных исповеданий веры ("Мы зна­ем, что..."), а, с другой стороны, призывов к читателям ("Замечайте! Примите! Упражняйтесь! Откажитесь! Сосре­доточьтесь! Войдите!..."). Если это не религиозная пропо­ведь, то можно принять за обычный философский диспут и тот разговор между ап. Петром и жителями Иерусалима, что состоялся в день Пятидесятницы ("Услышав это, они умилились сердцем и сказали Петру и прочим Апостолам: что нам делать, мужи братия? Петр же сказал им: покай­тесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святого Духа" — Деян. 2,37-38).

А. Трефилов, уже упоминавшийся адепт Агни Йоги, го­ворит о том, какие цели преследует чтение рериховских трактатов в "живоэтических" кружках: "чтение текста вы­ступает также как способ активизации высших структур бессознательной психики... В текстах Агни Йоги одинако­во важны как вибрационный, ритмический компонент, так и смысловой, вербальный. Первый способствует формиро­ванию особых измененных состояний сознания, подобных тем, которые возникают при чтении мантр или дзэн-буддийских коанов и ведет к особой интерпретации смыслового содержания. Акт чтения Живой Этики выступает актом "сопричастности Шамбале". В этом специфическая сверх­задача текста"⁴³. (Замечу, кстати, что "Высшие структуры бессознательного", то есть "высшие структуры низшего" — интересное выражение.)

Это довольно верное признание. Но оно как раз и свиде­тельствует о том, что перед текстами Агни Йоги ставится отнюдь не философская задача. Как замечает современный исследователь индийской философии, такого рода тексты (где бы они ни встречались — в Индии, на Ближнем Востоке или в Европе) не могут рассматриваться как философские размышления. "В отличие от любых описательных или тео­ретических трактатов, — пишет востоковед В. К. Шохин, — такие тексты должны были создаваться не ради объектив­ного изложения или систематизации какой-либо информа­ции, но ради того, чтобы стать духовным инструментом, служить своеобразным учебным пособием в целях строго плановой перестройки сознания того, кому они предназна­чались". Эзотерические тексты, моделирующие перестрой­ку сознания, призваны совершить своего рода "инициацию". К философии этот "процесс перестройки сознания адепта через его инициацию в "тайную доктрину" космогоничес­кого и антропогонического содержания" отношения просто не имеет⁴⁴.

Как и какие именно "высшие структуры" активизиру­ются через эти текстовые инициации, поясняет Ширли Маклейн: "Утверждения — это высказанные резолюции, которые, если ими правильно пользоваться, уравнивают физические, умственные и духовные энергии. Если кто-то произносит вслух: "Я есть Бог, звуковые вибрации в бук­вальном смысле настраивают на более высокий уровень энер­гии тела. Произнося: "Я Бог в силе", "Я Бог в счастье", или "Я Бог в здоровье" и другие подобные утверждения по три раза каждое, она обнаружила: "Мое ощущение, а сле­довательно, и моя истина, изменились. Эффект ошеломля­ющий"⁴⁵.

Итак, слова отнюдь не безобидны и не безразличны — от них действительно зависит многое в человеческом вос­приятии самого себя, мира и Бога. И совсем по-разному видят мир люди, гипнотизирующие себя формулой "Я — Бог" или шепчущие вслед за Псалмопевцем: "Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей".

И все же медитации на тему "Я — Бог" не исчерпывают мистического содержания Агни Йоги. Если бы теософия стояла лишь на этом утверждении — ее можно было бы рассматривать как одну из ведических религиозных прак­тик, то есть как одну из "мистических" религий. Но теосо­фия, как мы помним, от истоков своих насыщена диалогизмом, характерным для западных, "профетических" ре­лигий. Она ищет себе собеседников в Надземном и находит их. Соответственно, и культ в теософии должен служить раскрытию сознания человека в сторону искомых им аст­ральных собеседников.

Как об этом сказал современный буддолог Э. Конзе, про­поведующий буддизм на Западе, "медитация транса, про­рывая интеллектуальную "корку", открывает разум для оккультных космических сил, наплыв которых приводит к появлению сверхъестественных способностей"⁴⁶. Оккульт­ные практики стараются активировать низшие бессозна­тельные пласты человеческой психики, и именно в них обрести пространство для экстатической встречи с духами.

 

 "Исследования, которые я провел, показывают, что подсознание и биополе — это одно и то же" (Лазарев С. Н. Диагностика кармы. Кн. 1. — СПб., 1993, с. 41).

 

Здесь неоязыческие практики очевидно отличаются от классических религий Запада, которые подводили челове­ка ко Встрече через очищение высших структур его психи­ческой жизни (через преображение ума, совести, сердца).

Светский исследователь христианского подвижничества С. Иванов приходит к выводу, что "раннее христианство не одобряло экстатических состояний. Хотя недоброжелатели Иисуса и "говорили, что Он вышел из себя (exeste)" (Мк. 3, 21), христианские апологеты никогда не поддерживали это­го тезиса и не превозносили священного безумия. Ориген писал: "Это не от Духа Божьего — пророчествовать в состо­янии экстаза и безумия, теряя контроль над собой"⁴⁷.

Св. Иоанн Златоуст так пояснял разницу между оккуль­тной экстатикой и истинным Богообщением: "В капищах идольских, когда кто бывал одержим нечистым духом и прорицал, то, как бы ведомый и связанный, был увлекаем Духом и нисколько не сознавал того, что говорил. Гадате­лю свойственно быть в исступлении, терпеть принуждение и насилие, увлекаться и неистовствовать, как бесноватому. А пророк же не таков, он говорит все с трезвою душею, и здравым рассудком, зная, что он говорит... Вы сами знае­те, что, будучи язычниками, вы были тогда ведомы и увле­каемы... Послушай Платона, который в апологии Сократа говорит так: "прорицатели и гадатели говорят много и хо­рошо, но сами вовсе на знают того, что говорят"... Все это доказывает и принуждение, с каким бесы удерживаются и служат, и насилие, какое люди терпят, однажды предав­шие себя им и лишающиеся в это время здравого смысла. Но у нас не так. Пророки пророчествовали с рассудком и совершенно свободно. Они властны были говорить и не го­ворить: они не были принуждаемы, но вместе с честию со­храняли и волю. Поэтому и Иона убегал, поэтому и Иезе­кииль уклонялся, поэтому и Иеремия отрицался. Бог же не принуждал их насильно, но советовал, не помрачая рас­судка"⁴⁸.

С этими словами Златоуста стоит сравнить признание Елены Блаватской, записанное ее сестрой: "Что у меня за судьба такая, которая так влияет на судьбу других людей? Я тебе говорю серьезно: мне страшно! Я перестаю видеть причины и теряюсь! Знаю только одно: я вызвала какую-то неведомую силу, которая связывает судьбы людей с моей. Что я за слепое орудие в руках — надо правду сказать — того, кого я зову Master? He знаю! Не знаю! И не знаю! Теософское общество станет мировым событием и как де­вятый вал зальет и сметет все системы философии. Я — слепой его двигатель, но в нем — зрячая великая сила!"⁴⁹.

Итак, "философское учение", которое, по рекомендации г-жи Шапошниковой, я должен усмотреть в оккультной теософии, собирается "смести все системы философии". Вместо богатства мировой философии и вместо служения Логосу, провозглашенного Евангелием, нам предлагается стать "слепым орудием" космических Master'oв - Махатм. Они же будут обращаться к людям через "подсознание". А чтобы ничто не мешало этому "контакту", разум должен быть слегка стерилизован: он или должен быть устранен, или же должен быть приучен ко всеверию.

Если увещания "бесстрашия" не помогают, то есть дру­гие способы вывести разум из игры. Вот одна из методик, провоцирующих прорыв бессознательного в актуальную психическую жизнь адепта: "Попробуйте писать двумя ру­ками и одновременно разное. Пробуйте многие примеры раздвоения вашего сознания. Мы имели примеры успеш­ного расчленения сознания в прошлых веках. Не следует уподобляться животным, которые могут мыслить одновре­менно лишь в одном направлении" (Иерархия, 69).

Помимо практик, меняющих сознание человека, в Агни Йоге есть и самая настоящая культовая практика. Елена Рерих верно отмечает, что никакая религия не может су­ществовать без обрядов. "Обрядовая сторона религии нуж­на, она никогда не уничтожится"⁵⁰. Это верно и относи­тельно той религии, которую создает она сама.

В будущем мире, когда по убеждению Е. Рерих, все че­ловечество примет теософию, будут и свои храмы, и свои культовые церемонии. "Запишите молитву будущего Хра­ма: "Именем Христа, именем Будды, именем Майтрейи, именем Магомета, именем Соломона, именем Великих Учи­телей и Пророков, именем Братства Земного и Небесного примите желаемое вами не во вред и убийство, но в пости­жение Света. Омываю дух Мой чудом подвига и молчани­ем. Приму Сияние Истины". Потом читается описание жиз­ни Учителей. Затем последует приношение даров"⁵¹. Ко­нечно, это вполне рекламное и далеко не полное раскрытие тайн будущего культа, но то, что перед нами именно рели­гиозный культ, вполне очевидно. У этого культа будет и свой сакральный календарь. Например, в начале каждого года полагается "служение Великому Духу"⁵². Будут, оче­видно, и некоторые формы ритуального поклонения буду­щему Христу-Майтрейе ("С великой любовью возложила белый хатык (ритуальный шарф) на Изображение Влады­ки Майтрейи в храме"⁵³). "Теперь о сокровенном портрете. Думаю, он должен храниться в Общ. Может быть, можно будет сделать маленький шкаф-киот, в котором держались бы этот портрет и другие сокровенные памятные вещи. Конечно, шкаф должен обычно быть закрыт и лишь при собраниях тесного кружка можно иногда открывать его"⁵⁴.

Можно предположить, что именно ритуальным предме­том является пресловутое рериховское "Знамя Мира". Это лишь по "экзотерическому" толкованию рериховское "Зна­мя Мира" — просто миротворческий символ, декларирующий единство прошлого, настоящего и будущего. Но при более близком знакомстве с текстами прорериховского круга оказывается, во-первых, что этот символ изобретен отнюдь не Рерихом. Прежде всего это "Знамя Владык, Знамя та­инственной Гималайской Общины великих Учителей, ко­торых на Востоке называют Махатмы. Это — Трехглазое Знамя Шамбалы"⁵⁵. "В индуистской мифологии он ("знак Рериха") означает чудесный камень Чантамана, который исполнял любые желания людей, чистых сердцем"⁵⁶. То есть перед нами некий магический талисман, призванный, говоря в терминологии современных оккультистов, изме­нять "энергетику" того места, в котором он находится.

 

 В этой связи вызывает настороженность нанесение оккультного рериховского знака на стены домов и музеев. У известной современной секты "Церковь Объединения", основанной корейцом Муном, такую же функцию исполняет обряд "освящения соли": мунистам рекомендуется рассыпать соль, освященную Мессией-Муном, во всех помещениях, ко­торые они посещают. Такой обряд они однажды совершили даже в Ус­пенском Соборе московского Кремля...

 

Его функция так описывается Махатмами: "Великое Знамя Мира несет свои заряды Света и огненно насыщает токи вокруг Земли, как панацея от зла" (Иерархия, 381). Ясно, что это знамя — отнюдь не пацифистский знак, но оккультный талисман. Частный акт, призывающий защищать памятники культуры от военного вандализма, никак не может претендовать на звание "панацеи от зла".

Более того, оккультисты уверяют, что знамя является своего рода терафимом, аккумулятором магических сил или космических энергий. При этом рассказывается о некоем эксперименте — "тогда Знамя Мира поместили в простран­ство устройства ("Зеркало Козырева") из металлических экранов, моделирующих многомерность пространства, и экранирующего биополе человека. После этого вокруг ус­тановки была зафиксирована вспышка плазмоида — обра­зования в виде шара, состоящего из светящейся плазмы, также магнитные и иные аномалии"⁵⁷.

Значит, Рерихи и Пакту, и Знамени приписывали неко­торое эзотерическое, магическое значение; пацифизм же и "борьба за культуру" — это "экзотерика", это для профа­нов. На деле же "Знамя Мира" призвано помочь в осуще­ствлении "энергетической" связи между Землей и Косми­ческими Владыками. Что, опять же, является нормальным ритуальным назначением любого шаманского талисмана.

В целом же, по уверению Е. Рерих, "Будущая Эпоха дол­жна стереть границу Миров"⁵⁸, каковую цель нельзя оха­рактеризовать иначе как религиозный экстремизм (потому что "нормальная" религия предполагает установление свя­зи между Мирами, но уж никак не уничтожение различия миров).

Впрочем, не нужно ждать наступления "Будущей Эпо­хи", "Нового века", чтобы начать практиковать теософс­кий ритуал. Агни Йога уже сегодня, например, рекоменду­ет обряд ежедневного троекратного поклонения идолам: "Как готовить терафим? Нужно найти помещение, где пси­хическая энергия заклинателя достаточно наслоила про­странство и осела на предметах. На определенном месте слагается изображение любого вида из воска или глины или извести... При заклинаниях, как вы знаете, произно­сились распевы, составленные из странных, порою лишен­ных смысла слов. Но не смысл, но ритм имеет значение. Безразлично, в каких словах производится поручение терафиму. Нужно наполниться однородным устремлением, творя терафим. Каждый день не меньше трех раз нужно нагружать терафим" (Агни Йога, 420-421). Итак, учителя-рериховцы должны не меньше трех раз в день призывать детей поклоняться идолу и, не понимая слов, образовывать секту трясунов — "когда каждый мускул сливается в уст­ремлении с нервами, и как неделимое целое вибрирует че­ловек" (там же).

Это рекомендация обряда, широко распространенного в индуизме и в буддизме. "Индусы дают жизнь магическим диаграммам и скульптурным изображениям богов, прежде чем поклониться им, — пишет французская исследователь­ница буддизма А. Давид-Ноэль. — Обряд этот именуется "прана-пратиштха". Цель его — вдохнуть при помощи ду­ховной эманации в неодушевленный предмет жизненную силу верующего. Сообщенная предмету жизнь поддержи­вается ежедневными ему поклонениями. В сущности, он "питается" сосредоточенной на нем концентрацией мысли. Если этой питающей силы ему начинает не хватать, живая душа в нем чахнет и гибнет от истощения. Одухотворен­ный предмет снова превращается в мертвую материю. Пос­леднее — одна из причин, почему индусы считают грехом прекращение ежедневного служения уже одухотворенным изображениям богов, за исключением тех случаев, когда даруемая им жизнь ограничена рамками особой церемо­нии. В таких случаях по окончании обряда их считают покойниками и с большой пышностью погребают в водах священной реки"⁵⁹.

Это рафинированная форма общеязыческого убеждения в том, что боги питаются дымом жертв, сжигаемых перед их изображениями.

Что же касается рериховских "терафимов", то стоит заме­тить, что на языке теософии "терафим" — это образ змеи⁶⁰, так что оккультист трижды в день должен поклониться некоему змею — персонажу, отнюдь не обладающему по­ложительными свойствами в европейской культуре...

Кроме того, в инструкции по изготовлению терафимов обращает на себя внимание суждение Е. Рерих о том, что при подобного рода ритуалах не имеют значения ни слова, ни материал, ни образ. Это отнюдь не декларация "веро­терпимости". Все гораздо проще: рекомендуемая ею прак­тика шаманизма допускает самое большое разнообразие. Тот мир духов, с которым общаются шаманы (как старые, так и новейшие), готов отозваться на любую кличку, на любой жест внимания — лишь бы человек вошел с ним в контакт.

К. Леви-Стросс приводит пример туземца из племени квакиютль (район Ванкувера в Канаде), который решил разузнать секреты шаманского искусства. Он согласился пройти все инициации, и шаманы поделились с ним своим мастерством. Наихудшие подозрения подтвердились — в центре шаманской практики стояла симуляция. Например, скептика научили "пользоваться пучком пушинок, кото­рые шаман прячет в угол рта; в нужный момент он, надку­сив язык, или вызвав кровотечение из десен, выплевывает окровавленный комочек и торжественно преподносит его больному как болезнетворное тело, извлеченное во время высасываний и прочих совершенных шаманом манипуля­ций". Однако вскоре скептика самого понудили практико­вать эти ритуалы — и каково же было его изумление, ког­да при всем своем неверии в эти обряды, он сам стал источ­ником целого ряда исцелений⁶¹.

С этим и связана эффективность самых разноречивых методик оккультной медицины: следуя ли путем медита­ций или просто вверяя себя в руки гуру (целителя или "контактера с Космосом"), человек открывает свое созна­ние для внедрения туда оккультных духовных сил или, говоря словами одного из современных оккультных меди­ков, "неизвестной формы биоэнергетического излучения"⁶².

Способов "подзарядки магнетизмом" великое множество. Один из проповедников рерихианства уверяет, например, что именно "на свойстве магнетизма основывался и древ­ний обычай посылать одежду со своего плеча. При этом считали, что приближенные будут более преданны"⁶³. Зна­ют ли об этом обычае западные христиане, присылающие в Россию "гуманитарную помощь", снятую со своего плеча и иных частей тела?

Вообще на судьбе рериховского движения вполне оправ­дывается сатирическое предсказание К. С. Льюиса. Этот христианский английский писатель написал однажды книгу "Письма Баламута", в которой посмотрел на духовную жизнь человека из Зазеркалья глазами демона-искусите­ля. Сюжет этой притчи строится на переписке, в ходе кото­рой старший искуситель наставляет младшего, каким об­разом должно доводить клиента до требуемого состояния. И однажды Льюис заставляет этого наставника поделиться его затаенной мечтой: "Если нам когда-либо удастся со­здать изделие высшего качества — мага-материалиста, не только использующего, но и почитающего то, что он ту­манно и расплывчато именует "силами", отрицая при этом невидимый мир, мы будем близки к победному концу"⁶⁴. Уже "Письма Махатм" декларировали: "Мы верим только в Материю". Рерихи неоднократно презентуют себя в каче­стве материалистов. И при этом проповедуют именно ма­гизм... Елена Блаватская во всяком случае гораздо более честно, чем Рерихи или их современные последователи, оп­ределяла, что такое теософия: "То, что раньше называли Магией, мы ныне называем Теософией"⁶⁵.

Елена Рерих так описывает одну из своих оккультных мистерий: "Сегодня ночью была применена тайная мисте­рия Истар, когда для укрепления сознания иерофанта верховная жрица в полной тьме, невидимая, касалась гу­бами солнечного сплетения новообращаемого. Древнейшая Мистерия, получившая основание в Египте. Тогда это была магия. Века прошли, и дух может применить это могуще­ственное воздействие в жизни (видела себя в белом одея-нии в образе жрицы, явившей целование солнечного спле­тения сына Юрия)"⁶⁶.

Итак, религиозно-магический культ теософией также и предполагается, и практикуется.

Но, кроме того, в рериховском движении есть и своя собственная иерархия, своя организация. Нельзя принять рериховское учение и остаться вне организованного подчи­нения той "иерархии", которую проповедовали Рерихи: "Принятие Учения обязывает и к принятию основ сотруд­ничества"⁶⁷. "Существует лишь одна Иерархия Света, и, конечно, эта Иерархия и есть Транс-Гималайская Иерар­хия"⁶⁸ (Речь идет об иерархии тех, кого Блаватская имену­ет проще — "Транс-Гималайские оккультисты"⁶⁹). "Помни­те, якорь один, свет один. И когда протекает большая бит­ва, тогда непростительно нарушать строй. Буду очень су­ров, ибо время не терпит", — предупреждает Владыка Шам­балы в книге "Иерархия" (137). И хотя сам Владыка Шам­балы мало доступен, но он велит слушаться его земных наместников: "Гималайские Владыки так высоки в своем духовном достижении, что Они уже не могут принимать на себя бремени личного контакта с множествами. Это было бы непроизводительною затратою сил. Их задачи настоль­ко планетарно-космичны, что Они могут уделять непосред­ственному водительству единицами человечества лишь из­вестную часть своего времени и потому пользуются бли­жайшими доверенными для передачи Провозвестия"⁷⁰. "Все должны знать, что Щит Владыки может быть лишь там, где Его Доверенные, это оккультная аксиома"⁷¹. "Что есть иерархия как не дисциплина"⁷². Если кто-то не поймет бла­готворного значения шамбальской дисциплины — надо при­нимать меры. "Считаю меры, принятые Вами для огражде­ния проникновения в Общество нежелательных членов, крайне полезными. Именно важно в самом начале огра­диться от разрушительного элемента"⁷³.

На практике сегодня в теософском движении, кажется, нет ясной организации и иерархичности.

 

 Попытки централизации предпринимаются рериховцами постоян­но. Например, саратовское отделение организации "Мир через культу­ру" приступило в 1995 г. к формированию Международного Централь­ного Банка Данных "Духовный потенциал". В соответствующем "Пись­ме-Обращении", подписанном президентом Л. Ф. Морозовой, говорит­ся: "В МЦБД найдут свое отражение сведения по общественным объе­динениям, центрам, организациям, государственным и негосударственным учреждениям, коммерческим, финансовым и иным структурам, деятельность которых непосредственно (или косвенно, в виде спонсиро­вания) направлена на содействие эволюционному развитию Человека и Общества на основе признания Духовных Ценностей как единственно возможного реального пути выхода из кризиса... С созданием МЦБД появится реальная возможность эффективного использования потенци­ала региона, страны, планеты... Опросный лист организации. Форма № 1а. 1. Полное название. 2. Вид организации (государственная, обще­ственная, частная и т. д.). 8. Количество постоянных членов. 12. Уста­новленные связи (сотрудничество). 14. Отношение к вхождению в общую информационную сеть".

 

Но ее необходимость признается, и в начале своей истории теософское дви­жение было достаточно четко структурировано — во вся­ком случае, если верить Елене Блаватской, которая писала в 1878 г. из Нью-Йорка: "По всей стране у нас сейчас свы­ше 1000 теософов. Вы ведь знаете знаки, пароль и тайное рукопожатие"⁷⁴.

Итак, в рериховском движении есть и религиозное уче­ние, есть и религиозная практика перестройки сознания и общения с миром духов, есть и обоснование иерархической организации. Рериховское движение есть движение имен­но религиозное.

...Может быть, годы, проведенные мною на кафедре ате­изма, и нельзя назвать самыми безмятежными в моей жиз­ни. Но все же я там занимался изучением религиозной фи­лософии. А востоковед Людмила Шапошникова в 1954 г. защитила свою единственную, кандидатскую, диссертацию на тему, не очень близкую к философии — "Борьба рабоче­го класса Индии за руководящую роль в национально-осво­бодительном движении накануне Второй Мировой войны (1934-1939)". Может быть, поэтому ей так трудно понять, когда религиозная философия переходит в религиозный культ.

ПРЕДИСЛОВИЕ

I. «ЖИВАЯ ЭТИКА КАК СЕКТА». 1 "АГНИ-ЙОГА"- ЭТИКА ИЛИ РЕЛИГИЯ?

2. СЕКТА ИЛИ "СИНТЕЗ ВСЕХ РЕЛИГИЙ"?