В XV и первой половине XVI века Валахия и Молдавия вели тяжелую борьбу с Османской империей, стремившейся подчинить эти дунайские княжества. Со второй половины XVI века усилилась зависимость Молдавии и Валахии от Османской империи. Хотя до начала XVIII века Валахия и Молдавия управлялись своими князь­ями (господарями) положение их населения было исключительно тяжелым. С XVIII столетия оно еще более ухудшилось. Дело в том, что в 1711 году император Петр I в союзе с молдавским и валашским господарями предпринял Прутский поход против турок. Как свиде­тельствует румынский летописец XVII —XVIII веков (И. Некульча), для торжественной встречи императора бояре и почетные старые горожане во главе с митрополитом Гедеоном вместе со всеми священнослужителями вышли за г. Яссы, где с великой радостью поклонились Петру I, воздавая хвалу Богу, что наконец настало время освобождения их от турецкого ига. Но радость румын была преждевременной. Поход окончился неудачно. Оказавшись победи­телями, турки не стали церемониться с непокорной и беззащитной «райей» и жестоко с ней расправились. Валашский князь Брынко-вяну и три его малолетних сына были привезены в Константинополь и в 1714 году публично казнены через обезглавливание¹⁰. В 1711 году и затем в 1716 году турки отдали Молдавию и Валахию под безраздельную власть греков-фанариотов.

Правление фанариотов, продолжавшееся более столетия, —один из труднейших периодов в истории православного румынского наро­да. Покупая себе власть над страной, князья-фанариоты стремились с лихвой возместить понесенные затраты; население подвергалось си­стематическим поборам, приводившим к его обнищанию. «Руководст­вуясь одним только животным инстинктом, —свидетельствует еп. Арсений, —фанариоты подчинили своему грубому произволу все имущество и жизнь своих новых подданных... В их правление пролито немало крови румын; ими пускались в дело всякого рода истязания и пытки; самый легкий проступок наказывался как преступление; закон был заменен произволом; двадцать раз господарь мог обвинить и оп­равдать по одному и тому же делу; не имея никакого значения и силы, народные представители собирались только формально. Румынский народ был глубоко оскорблен и обижен гнусной системой фанариотов, деспотизм которых подавлял национальность и погрузил в невежество целую страну, истощив ее средства произвольными налогами, которы­ми они удовлетворяли жадность чиновников Порты и обогащали себя и свою челядь, стремившуюся в княжества за богатой добычей. Нрав­ственное растление, принесенное фанариотами, проникло во все слои румынского народа».

Но тяжелее всего было то, что, стремясь создать взамен павшей Византии греческое царство из народностей Балканского полуостро­ва, князья-фанариоты всячески старались насадить здесь греческую культуру и подавить все национальное и самобытное, в том числе и румынскую народность. Массы греческого населения «среднего и низшего классов отправились на жительство в Молдаво-Валахию, как в землю обетованную», где правили князья их национальности. Содействие эллинизации румынского народа оказывала князьям-фа­нариотам и греческая иерархия.                                          

Если прежде зависимость Церкви Молдавии и Валахии от Константинопольского Патриарха была номинальной, то теперь епископами назначали греков, богослужение в городах совершалось на греческом языке и т.п. Правда, низшее духовенство продолжало оставаться национальным, но оно настолько было принижено и, можно сказать, бесправно, что не имело возможности оказать существенного просветительного влияния на свой народ. Вместе с крестьянством оно должно было нести все государственные повин­ности, а также платить налоги в казну. Подрывала нормальное течение церковной жизни и развивавша­яся в стране симония. Некоторые епископы-греки, получив назначе­ние на доходное место за деньги, старались возместить свои затраты, направляя на церковные должности всякого, кто мог внести в их казну значительную сумму денег. Гонясь за наживой, они поставили в стране такое количество священников, которое не вызывалось действительными нуждами. В результате появилось немало безмест­ных священников, которые, наподобие наших прежних крестцовых попов, бродили по стране, предлагая свои услуги за насущный хлеб и роняя еще ниже и без того невысоко стоявший духовный сан.

Освобождение страждущим народом Балкан несла Россия. На­чавшиеся в 1768 году русско-турецкие войны, ареной которых обыкновенно были Молдавия и Валахия, оказывали большое влия­ние на эти княжества, пробуждая светлую надежду на будущее. Каждый русский поход против турок вызывал общую радость румын, и они массами бесстрашно присоединялись к победоносным полкам Православной России. Уже первая русско-турецкая война во времена Екатерины II закончилась в 1774 году весьма благоприят­ным для румын Кучук-Кайнарджийским договором.

По этому договору всем румынам, действовавшим во время войны против Порты, объявлялась амнистия; предоставлялась сво­бода христианского вероисповедания в пределах Турецкой империи; конфискованные ранее земли возвращались; господарям Молдавии и Валахии разрешалось иметь в Константинополе своих поверенных православного исповедания. Кроме того, Россия оговорила право покровительствовать княжествам в случае их столкновений с турец­кими властями. Последовавшая вскоре вторая освободительная война России с Турцией (1787—1791) закончилась Ясским трактатом 1791 года, которым по отношению к дунайским княжествам подтвер­ждались условия прежнего договора и, кроме того, румынам предо­ставлялась двухлетняя льгота относительно податей. Но, естествен­но, румыны стремились к полному освобождению от турецкого и фанариотского ига. Осуществление своих заветных чаяний они видели в присоединении к России.

Последовательным выразителем этих стремлений явился выдаю­щийся молдавский деятель митрополит — начала XIX века Вениа­мин Костаки. Будучи румыном по национальности и истинным патриотом, митрополит Вениамин всегда выражал сокровенные стремления  румын   в  их  отношениях  к   России.   Когда  в  начале

XIX века вспыхнула новая русско-турецкая война (1806—1812) и русские войска вскоре вошли в Молдавию, 27 июня 1807 года императору Александру I был подан следующий адрес, подписанный в Яссах самим митрополитом и двадцатью знатнейшими боярами: «Истреби несносное правление (турецкое), дышащее угнетением бедному сему народу (молдаванам). Соедини правление земли сей с богохранимой державой твоей... Да будет одно стадо и один пастырь, и тогда да наименуем: «сей есть златый век состояния нашего». Сие есть от всея души общее народа сего моление». Митрополит Вениамин энергично противодействовал и влиянию фанариотов на румынский народ. С этой целью в 1804 году он учредил недалеко от г. Яссы, в монастыре Сокол, Духовную Семи­нарию, в которой преподавание велось на румынском языке; сам митрополит часто проповедовал, заботился об издании книг догма­тического и религиозно-нравственного содержания на родном языке. Целью своих трудов он ставил повышение умственного и нравствен­ного уровня румын. Но фанариоты были тогда еще сильны и смогли лишить Святителя кафедры.

Чтобы привести в должный порядок дела Румынской Право­славной Церкви, Святейший Синод Русской Православной Церкви во время пребывания в Молдавии и Валахии (1808 —1812) русских войск решил временно присоединить ее епархии к Русской Церкви. В марте 1808 г. было определено находившемуся на покое бывшему Киевскому митрополиту Гавриилу (Банулеску-Бодони) «имено­ваться паки членом Святейшего Синода и оного экзархом в Молда­вии, Валахии и Бессарабии». По свидетельству проф. И. Н. Шабатина, «историки оценивают этот акт как весьма мудрый: молдаво-влахийские епархии освободились от подчинения Константинополь­ской Патриархии», находившейся в то время в руках фанариотов. Эти епархии получили в лице Гавриила, румына по национальности, умного и энергичного церковного деятеля. За три-четыре года он проделал большую работу. «Застал он страшную картину: большин­ство архиереев-греков не посещало храмов», Святые Дары храни­лись без должного благоговения; «многие священники не знали чинопоследования литургии и были попросту малограмотны».Митрополит Гавриил привел храмы в такое же состояние, в каком они находились в России: ввел метрические и приходо-рас­ходные книги, число священнических поставлений ограничил дейст­вительной необходимостью, потребовал от лиц, стремящихся к свя­щенству, определенного образовательного ценза, преобразовал Ду­ховную Семинарию в монастыре Сокол по образцу русских семина­рий, с преподаванием в ней русского языка. Митрополит Гавриил старался всеми силами и имевшимися в его распоряжении средствами улучшить положение духовенства, поднять его авторитет, внушая всем подобающее уважение к носителям священного сана. Святитель вступил в борьбу и с поборами фанариотов в так называемых «преклоненных» монастырях, в которых настоятели, стремясь выйти из подчинения экзарху Гавриилу, выпросили у Константинопольско­го Патриарха «сингелию» (грамоту), освобождавшую игуменов этих монастырей не только от отчетности, но и от всякого контроля со стороны Экзархата. Много трудностей встретил в своей полезной церковной деятельности митрополит Гавриил, но достиг победы над врагами Румынской национальной Церкви. В 1812 году, после вывода русских войск, Молдавия и Валахия опять подпали под турецкое и фанариотское иго, вслед за чем начали возрождаться те же беспорядки, с которыми боролся Экзарх.

Своим отношением к румынам фанариоты вызвали у них такое негодование, что румыны во время Морейского восстания греков (1821) помогли туркам подавить восставших. Как бы в благодарность за это, а главным образом в расчете на поддержку в дальнейшем, султан в 1822 году удовлетворил просьбу молдавских и валашских бояр о восстановлении права избрания румынских господарей. С этого момента начинается новая эра для Румынии. Ее политическая зависи­мость от Турции начинает ослабевать, т.к. она избирает себе князей своей национальности. Происходит сильный подъем национального духа: учреждаются румынские школы для народа; греческий язык устраняется из богослужения и заменяется родным; румынская моло­дежь устремляется для получения образования за границу.

Последнее обстоятельство неблагоприятно отразилось на моло­дом поколении, оторвало его от родных традиций и поставило на путь рабского увлечения западом, особенно Францией, ее языком и идейными течениями. Воспитанная на Западе новая румынская интеллигенция стала проявлять враждебное отношение к Православ­ной Церкви. Ненависть к фанариотам, которые исповедовали православную религию, несправедливо была перенесена и на право­славие. Теперь православие получило название «фанариотской куль­туры», «мертвого учреждения», губящего народ, исключающего возможность прогресса и обрекающего на постепенное умирание.