«Знай, что мы должны служить не времени, а Богу»

Св. Афанасий Великий

 

ЗАРОЖДЕНИЕ МОДЕРНИЗМА

В начале 20-го века в России, в среде духовно ищущей интеллигенции зародилось новое религиозно-философ­ское учение, которое вскоре получило название неохри­стианства или модернизма. Его    основателями стали писатели и известные религиозные публицисты и философы, т. н. «серебряного века» Д. Мережковский, Н. Бердяев, В. Розанов и другие участники знаменитых религиозно-философских собраний, проходивших тогда в России. Бу­дучи последователями Вл. Соловьева, учившего о наступ­лении «новой религии св. духа», они полностью отвергали «историческое христианство» и всю святоотеческую тради­цию Церкви. В своих многочисленных статьях, книгах, выступлениях Д. Мережковский, Н. Бердяев, Вяч. Иванов и другие проповедники «нового религиозного сознания» предвещали наступление некой новой духовной эпохи, от которой они ждали новых «откровений духа». Тради­ционное христианство и Церковь, по их мнению, не вы­полнили своей миссии в истории, и теперь им на смену должно прийти «харизматическое христианство», обнов­ленное через «новое излияние духа в мире».

Христианский модернизм прежде всего выступал про­тив самых главных основ христианской веры — учения о спасении и Церкви.

Выступая против Православной традиции, проповедни­ки и адепты модернизма в России выдвинули целую программу религиозной реформации. Вслед за Вл. Со­ловьевым создатели «нового религиозного сознания и об­щественности» пытались превратить христианство из ре­лигии спасения в некую новую «харизматическую рели­гию» философского, социального и культурного творчества 20-го века. В христианстве они прежде всего искали, как писал Н. Бердяев, «...раскрытие религиозного смысла че­ловеческого творчества». Это по его словам, был «выход за рамки традиционного официального Православия».

Основатели модернизма пытались соединить религиоз­но-мистическое учение католического монаха Иоахима Флорского, жившего в 13-ом веке в Италии, с современ­ным тогда ницшеанством для построения учения о т. н. «третьем завете». Отвергая Православие, Церковь и бла­годать Св. Духа, живущего в ней, неохристиане третьего завета ожидали нового излияния Св. Духа вне ее, в мире, культуре, творчестве и общественной жизни.

Согласно учению одного из зачинателей религиозного модернизма в России Д.Мережковского, «...Первый за­вет— религия Бога в мире. Второй завет — Сына — рели­гия Бога в человеке — Богочеловека. Третий завет — рели­гия Бога в человечестве — Богочеловечество. Отец вопло­щается в Космосе. Сын — в Логосе.   Дух — в   последнем соединении Логоса с Космосом, в едином соборном все­ленском существе — Богочеловечестве... Для того, чтобы вступить в третий момент, мир должен окончательно вый­ти из второго момента; для того, чтобы вступить в рели­гию Духа, мир должен окончательно выйти из религии Сына — из христианства... Учение Д. Мережковского о третьем завете фактически стало религиозно-философ­ским оправданием анархизма и приближавшейся тогда революции в России. «Только будущий антихрист,— писал он,— человек последнего бунта, последнего отчаяния есть первый из людей, который услышит благовестие новой религиозной надежды».

Написанные позднее книги Н. Бердяева «Смысл твор­чества», «Опыт оправдания человека» и В. Розанова «Тем­ный лик христианства», «Люди лунного света» и другие стали манифестом русского христианского модернизма, они призывали к реформации христианства и всей рели­гиозно-духовной жизни России. «Ныне омертвела свято­отеческая аскетика,— писал в своей книге «Смысл творче­ства» Н. Бердяев,— она стал трупным ядом для нового человека, для новых времен».

Посеянные модернизмом в начале века семена, вскоре дали свои злые плоды. После революции 1917 года при­зывы и учения неохристианства нашли свой отклик в воз­никновении обновленчества, которое уже на практике пы­талось провести реформацию Православия и разрушить каноническую жизнь Церкви.

Православной Церкви пришлось вести долгую и тяже­лую борьбу с обновленчеством в 20-е и 30-е годы.

 

БОГОСЛОВСКИЙ  МОДЕРНИЗМ

В начале века в нашей стране возникает еще одно на­правление модернизма. Оно появляется в богословских трудах знаменитого о. Павла Флоренского «Столп и утверждение истины», о. Сергия Булгакова «Свет Неве­черний», «Агнец Божий» и других, написанных уже в эмиг­рации, в стенах Сергиева института в Париже.

Богословский модернизм выразился прежде всего в создании нового учения о Софии — Премудрости Бо­жией, т. н. «софиологии» или «софианства».

Православная традиция и Отцы Церкви относят имя Премудрости Божией, по существу принадлежащей Святой Троице в совокупности, ко Второму Лицу Святой Трои­цы— Сыну Божию, Господу Иисусу Христу, как исполни­телю совета Святой Троицы.

В своих богословских сочинениях о. Павел Флорен­ский, о. Сергий Булгаков стали продолжателями не столь­ко святоотеческой традиции Православного богословия, сколько модернистских взглядов и идей Вл. Соловьева о Софии и всеединстве. Учение о Софии занимало главное место во всей религиозной философии Вл. Соловьева. Соз­давая свое учение, он пытался синтезировать христианст­во с гностицизмом, кабалой и другими мистическими уче­ниями.

Софию Вл. Соловьев понимал то как «ангела — хра­нителя мира», то как «вечную женственность», то как «ду­шу мира».

Софийное учение было связано с духовной прелестью «мистических встреч» Вл. Соловьева с «Софией» в тече­ние всей его жизни. Несомненно, именно Вл. Соловьев положил начало увлечению софианством в русском бого­словии и религиозной философии 20-го века. О. Павел Флоренский и о. Сергий Булгаков пытались в своих ра­ботах модернизировать святоотеческую традицию Право­славного богословия, ввести в нее софиологическое учение.

Развивая «новое учение о Софии как о душе мира и вечной женственности», о. Сергий Булгаков писал: «Тай­на мира в женственности, зарождение мира есть действие всей Святой Троицы, в каждой из Ее Ипостасей, прости­рающейся на восприемлющее Существо, Вечную Женст­венность, которая через это становится  началом  мира».

В своих работах о. Сергий Булгаков называл Софию «четвертой ипостасью» и «материнским лоном бытия».

Богословский модернизм учения о Софии о. Сергия Булгакова вызвал резкую критику со стороны православ­ных богословов. Архиепископ Серафим Соболев, посвятил этому целую книгу «Новое учение о Софии». Против софиологии в защиту Православного учения писали о. Г. Фло­ровский, Вл. Лосский, митрополит Сергий Страгородский и другие. Учение о. Сергия Булгакова о Софии — Пре­мудрости Божией было признано православными богосло­вами в 1935 году вредной и опасной софиологической ересью.

 

МОДЕРНИЗМ СЕГОДНЯ

В наши дни модернизм вновь возрождается в русском обществе под влиянием западных идей «аджорнаменто», принятых в Риме в 1962 году, как стремление приспосо­бить Церковь и Православие к современному обезбоженному и секулярному миру.

Сегодня модернизм выступает прежде всего против Предания, т. е. против канонической жизни Церкви и свя­тоотеческого понимания духовной жизни в Православии. Это проявляется в желании «осовременить» богослужение в Церкви, чтобы сделать его более доступным и понят­ным людям и тем самым помочь им быстрее войти в «ду­ховную жизнь» Православия. Поэтому модернисты пред­лагают перевести Литургию и другие богослужения на современный русский язык. Они утверждают, что необхо­димы сокращение богослужений, отказ от Таинства покая­ния перед Евхаристией, а также переход с Православного Юлианского календаря на «новый», латинский, Григо­рианский календарь, что является очевидным отступле­нием от Православного Предания и канонов Церкви.

Современный литургический модернизм, несомненно, выступает против святоотеческой традиции Православия. Он лишает Церковь принесенного Свв. равноапп. Кирил­лом и Мефодием духовного, благодатного языка богослу­жений и молитв, на котором русский народ на протяжении тысячи лет обращался к Богу и созидал Святую Русь. Модернизм, стремясь ввести празднование Пасхи по но­вому Григорианскому календарю совместно с латинским Римом, разрушает тысячелетнюю икону времен церкви — Юлианский календарь, по которому на I Вселенском Соборе 325 года Православная Церковь установила празд­нование Пасхи. Совершая Пасху прежде иудеев или вме­сте с ними, защитники Григорианского календаря нару­шают один из основных канонов Православной Церкви. Они игнорируют апостольские правила, определения Ни­кейского Собора и 1-ое правило Антиохийского поместного собора. Святые Отцы I Вселенского Собора приняли орос определение о Пасхе, запрещающее праздновать ее с иудеями, на что указывает ссылка I правила Антио­хийского собора: «Все, дерзающие нарушить определение Святого и Великого Собора в Никеи бывшего... о святом празднике спасительныя Пасхи, да будут отлучены от общения и отвержены от Церкви».Шестой Вселенский Собор установил в 6-ом деянии: «Трижды анафема на всякое новшество и делание против церковного Предания и правил Святых и блаженной па­мяти отцев». Защищая Св. Предание Церкви, прп. Сера­фим Саровский говорил: «Все, что облобызала и приняла Святая Церковь на семи Вселенских Соборах, свято и не­уклонно исполняй. Горе тому человеку, который хотя одно слово убавит или прибавит к постановлениям Вселенских Соборов».

Сегодня появился и экклессиологический модернизм, который отвергает святоотеческое богословие и прежде всего Православное учение о Церкви. Он пытается заме­нить его современными религиозно-философскими учения­ми, пронизанными духом протестантского реформаторст­ва, современного латинского модернизма и идеями т. н. парижской школы либерального богословия.

Модернизм пытается преодолеть авторитет святооте­ческой традиции как средневековой и устарелой в наши дни. «Труды Св. Дионисия Ареопагита,— пишет один из современных адептов модернизма о. Александр Мень,— в которых образ статической Вселенной почти заслонит веру в движение твари к Царству Божию (?), наложит отпечаток на все средневековое миросозерцание, особенно в Византии. Нелегко будет преодолевать и инерцию ста­рой религиозной психологии... Начнется засилье призем­ленного домостроевского понимания веры. Ритуальные ка­нонические формы будут рассматривать как нечто незыб­лемое, данное навсегда».

Экклессиологический модернизм фактически выступает против Православного догмата о Единой Святой Собор­ной и Апостольской Церкви, утвержденного на Вселенских Соборах благодатью Святого Духа. Согласно модернист­скому учению существует не одна единственная Церковь Божия, но различные христианские «церкви», границы между которыми «не доходят до неба».

Адепты модернизма создали «новое учение» о Церкви. Подобно протестантам, они часто пишут об «историче­ских грехах Церкви», утверждая, что истинная задача Церкви заключается не в спасении и благодатной жизни во Христе, а прежде всего в социальном служении. «Когда Церковь,— пишет в своей книге о. Александр Мень,— как совесть общества встанет на защиту слабого и будет бо­роться с бесправием и войнами, когда она будет сохра­нять духовное наследие народов, утверждая человеческое достоинство женщины, раба, крепостного,— она явится подлинным орудием Господним».

Святоотеческая традиция всегда была основана на той истине Православия, что христианства нет вне Церкви, как вне Ее нет спасения и нет благодати. «Как может быть со Христом тот,— писал Св. Киприан Карфаген­ский,— кто не пребывает с Невестой Христовой, не нахо­дится в Церкви Его».

Совершая ревизию всего Православного учения о Церк­ви, модернизм говорит о т. н. внецерковном христианстве, в котором, с его точки зрения, также возможно спасение, ибо «Дух дышит, где хочет», и люди «доброй воли» — ано­нимные христиане за творение добрых дел на пользу об­щества и прогресса также, по их мнению, обретают спа­сение.

Модернизм часто выступает и против Православного учения о воинствующей Церкви, исповедует непротивлен­чество и терпимость ко всем «христианским учениям», в том числе и еретическим.

Церковь, по словам Св. Ап. Павла есть «столп и утверждение Истины», поэтому на протяжении всей своей истории она ведет борьбу с различными лжеучениями, ере­сями, расколами, ведет духовную брань с князем мира сего, начиная с апостольских времен и до кончины мира.

Святые Отцы в 842 году установили особый праздник воинствующей Церкви — день Торжества Православия над всеми ересями, который с этого времени всегда празд­новали в первое воскресенье Великого Поста. В этот  день торжества воинствующей Церкви провозглашались анафематствования различным еретическим лжеучениям и прежде всего тем, которые отвергали святоотеческое Пре­дание, хранимое Православной Церковью: «Отвергающим Соборы Святых Отец и их предания, Божественному от­кровению согласныя и Православно-Кафолическою Цер­ковью благочестно хранимыя, анафема».

Модернизм отвергает православно-святоотеческую тра­дицию симфонии Церкви и государства, которая сущест­вовала в истории на протяжении 16 веков со времен Св. равноап. Константина Великого. Несмотря на это, совре­менный христианский модернизм выступает против ее воз­рождения в наше время. Он относится к православному учению о Царской власти Помазанника Божия и право­славной государственности с нескрываемой враждебностью как к средневековому византизму и «цезарепапизму» по традиции, идущей от прельщенного римским латинством Вл. Соловьева. Святая же Православная Церковь в день Торжества Православия всегда провозглашала: «Помыш­ляющим, что православные Государи возводятся на пре­столы не по особому о них Божию благоволению, и при помазании дарования Святаго Духа к прохождению вели­кого сего звания в них не изливаются и так дерзающим против их на бунт и измену, анафема».

В богословии модернизм возрождается сегодня в по­пуляризации и апологии идей Вл. Соловьева о т. н. «дог­матическом развитии». В среде богословствующей интел­лигенции в наши дни весьма популярным стало учение о т.н. апокатастасисе, согласно которому ад — состояние вре­менное, якобы заканчивающееся спасением всей твари, всех существ, наделенных свободной волей. Эта, идущая еще от Оригена ересь, осуждена Церковью. Напомним, что Ориген учил о том, что все небесные, земные, пре­исподние придут ко Христу и поклонятся Ему, включая и инфернальные силы зла. Несмотря на то, что это учение было осуждено и считалось еретическим, о. Сергий Бул­гаков пытался в своей работе «Невеста Агнца» ввести его вновь в православное богословие вместе с учением о Софии — Премудрости Божией.

Учение об апокатастасисе, возрожденное о. Сергием Булгаковым, поднятое на щит Н. Бердяевым и другими философами «серебряного века», прямо направлено про­тив православного святоотеческого учения о спасении и Церкви, оно ставит человеческую любовь и сострадание выше Премудрости и Любви Божией.

Еще одним из современных модернистских учений яв­ляется иудео-христианство, которое в последнее время так широко распространилось среди интеллигенции, недавно пришедшей к вере и недостаточно воцерковленной. Об иудеохристианстве стал впервые говорить и писать тот же Вл. Соловьев, затем это учение развивал в своих па­рижских статьях о. Сергий Булгаков, позднее о. Алек­сандр Мень и другие адепты современного неохристиан­ства. Это лукавое течение пытается соединить иудаизм и христианство, т. к., по мнению приверженцев этого уче­ния, христиане и иудеи имеют одну и ту же библейскую веру в Отца Небесного. Однако, Святые Отцы Церкви от Св. Игнатия Богоносца и до Св. Иоанна Златоуста вся­чески предостерегали от подобных лжеучений, стремя­щихся сблизить иудейство и христианство, указывающих

на то, что иудаизм не только не исповедует Господа Иису­са Христа как Спасителя и Сына Божия, но крайне враж­дебен из-за этого к самому христианству и Церкви. Св. Игнатий Богоносец в своем послании к Филадельфийцам писал: «Но если кто будет проповедовать вам иудейство, не слушайте его. Ибо лучше от человека, имеющего обре­зание, слышать христианство, нежели от необрезанного — иудейство...»

В истории Церкви попытки сближения иудаизма с христианством всегда кончались появлением новых иудеохристианских ересей, которые стремились к иудеизации самого христианства. Это приводило не раз к появ­лению иудействующих христиан (евеониты и др.) и соз­данию ими сект и расколов, направленных против Право­славия и Церкви.

В наше время возрождающийся модернизм идет в на­ступление против Православия и Церкви, апеллируя к соз­данию «современного» христианства, которое поможет сегодня, по мнению его эпигонов, «придти человеку ко Христу». На самом деле модернизм представляет большую опасность, т. к. фактически ведет вновь к обновленчеству и ревизии всего Православного вероучения.

 

МОДЕРНИЗМ И СОВРЕМЕННОЕ ОБНОВЛЕНЧЕСТВО

На почве современных модернистских идей, проникших в русское религиозное сознание и богословие в результа­те экуменических контактов с различными западными ве­роисповеданиями, появилось современное неообновленче­ство, которое нашло благожелательный отклик в среде интеллигенции, недавно пришедшей к вере. Подвержен­ная влиянию модернизма, часть интеллигенции стала на путь проведения «реформ» во внутрицерковной жизни, стремясь приспособить Церковь к образу жизни совре­менного человека ценой разрушения канонического строя и Предания Церкви. В последнее время это течение при­няло форму открытого неообновленческого раскола.

В Москве, на Большой Лубянке, в храме Сретенского монастыря появился центр, который объединил адептов целой программы «реформ» Русской Православной Церк­ви, которые включают в себя, прежде всего, перевод бо­гослужения на современный русский язык. Происходит замена святоотеческого богословия работами модернист-ски ориентированных апологетов обновленчества, таких, как прот. Александр Мень, прот. Александр Шмеман, Н. А. Бердяев, С. С. Аверинцев.

Отрицание и разрушение укоренившихся традиций Русской Православной Церкви, крайний экуменизм, Со­служение с неправославными (в частности, с католиками восточного обряда), стремление противопоставить жизнь своей общины жизни всей Соборной Церкви: все это ак­тивно пропагандирует «сретенское братство» во главе с о. Георгием Кочетковым. В своем храме в центре Москвы без согласия Священноначалия Церкви кочетковская общи­на перешла с церковно-славянского языка на современный язык богослужения. «Сретенское общество» под влиянием проповедника современного обновленчества о. Георгия Кочеткова и С. С. Аверинцева изолировало себя от жизни всей Церкви, фактически став на путь сектантства и рас­кола. В храме братства отсутствовал иконостас, не чита­лись часы, царил дух высокомерной исключительности и ложной харизматичности, духовной прелести и экзальти­рованности, всегда характерных для сект. Это движение активно занималось прозелитизмом среди православных христиан, создавало свои катехизаторские школы в Моск­ве и других городах, стремилось стать широким движе­нием внутри Церкви, фактически вызвать раскол в Церк­ви и произвести ревизию Православия, превращая его в модернистское неохристианство, близкое по духу совре­менному католичеству и протестантизму.

Начавшийся раскол вызвал большую тревогу среди православных клириков и мирян, которые обратились с открытым письмом к Святейшему Патриарху Москов­скому и Всея Руси Алексию П. Это стало выражением соборного сознания Церкви. В своем обращении к Пат­риарху они писали: «Ваше Святейшество! Нас, священ­нослужителей и мирян Русской Православной Церкви, вынуждает обратиться к Вам беспокойство по поводу по­сягательства на церковно-славянский язык, чинимого в мо­сковском храме Сретения Владимирской иконы Божией Матери священником Георгием Кочетковым и его после­дователями, которые «перевели» литургические тексты на русский.

Богослужение Святой Православной Церкви на церковно-славянском языке, спасительное для многих поко­лений православных людей не только в России, но и на Украине, в Белоруссии, Сербии, Болгарии, является  неотъемлемой частью церковного Предания, неразрывно связывающей нас с другими славянскими народами. За­мена не может расцениваться иначе, как антиправослав­ный модернизм, сеющий огромный соблазн в душах чад нашей Церкви и могущий привести к новому расколу. Реформаторскую обновленческую деятельность священ­ника Г. Кочеткова мы воспринимаем как нарочитую про­фанацию православного богослужения и оскорбление ре­лигиозных чувств верующих, ибо средства массовой ин­формации занялись в последнее время пропагандой «опы­та» по возрождению печальной памяти живоцерковничества (телепрограмма «Вести» от 19.01.94; «Независимая газета» от 14.01.94, «Московские новости» 1994 г. №2). Самочинное нарушение тысячелетней церковной традиции может послужить началом гибели тех устоев Правосла­вия, за сохранение которых страдали и боролись многие поколения православного народа. Сам факт, что священ­ник Г. Кочетков и С. С. Аверинцев отвергают литургиче­ские творения святых Кирилла и Мефодия и других свя­тых отцов Церкви и заменяют их своими «переводами», с духовной и культурной точек зрения есть чудовищный вандализм, подобно тому, как переводить на современный русский язык и поэзию А. С. Пушкина.

Наше церковно-славянское богослужение является дра­гоценной жемчужиной Православной Церкви. Уже в те­чение тысячи лет оно просвещает православный мир и души верующих. Отсюда закономерны забота о береж­ном хранении этого святого достояния и долг в неиска­женном виде передать его в наследие нашим потомкам, не приспосабливая святые богослужебные тексты, лукаво мудрствуя о якобы их «непонятности» и «мертвосте», к мирским звукам повседневной речи современного чело­века.

Зная Вас как ревнителя святоотеческих и литургиче­ских традиций, смиренно просим Ваше Святейшество во избежание новой церковной смуты пресечь губительный и соблазнительный богослужебный модернизм».

Это и другие обращения православных клириков и ми­рян возымели действие, и указом Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II о. Г. Кочетков, как настоятель вместе с членами своей обновленческой общины были отстранены от церковного служения в Сретенском храме. Сам храм указом Патриарха стал подворьем Псково-Печерского монастыря, один из старейших насельников которого, архимандрит Иоанн Крестьянкин, обращаясь к па­стве, говорит о четырех главных опасностях, которые се­годня стоят перед Православной Церковью. Одна из них — это стремление перейти на так называемый «новый церковный календарь», т. е. от церковного Юлианского календаря перейти к Григорианскому, папскому, календа­рю. Другой опасностью для Церкви является замена или «перевод» богослужебного церковно-славянского языка на современный разговорный русский язык. Третьей опас­ностью стало сближение с римо-католичеством. Еще од­ной угрозой для Церкви является подготовка созыва т. н. «восьмого вселенского собора», направленного против чи­стоты Православия.

Поэтому сегодня так важно собор но преодолеть со­блазны модернизма, предотвратить возникающую опас­ность нового обновленческого раскола, сохранить единство Церкви и чистоту Православия.

Н. Симаков

ЭКУМЕНИЗМ

МОДЕРНИЗМ И НЕООБНОВЛЕНЧЕСТВО

ЕРЕСЬ  ПОРФИРИЯ  ИВАНОВА