И все, что ни попросите в молитве с верою, получите.

Мф. 21, 22

 

Какими молитвами молиться? Этот вопрос решает сама душа христианина.

В Православной Церкви имеется множество чудных боговдохновенных молитв, написанных св. отцами, носителями Духа Святого Божия.

Из таких молитв составлены и обычные утренние и вечерние правила, рекомендуемые Церковью для домашнего чтения.

Для того, чтобы церковные молитвы были нам ближе и понятнее, надо знать их авторов и для некоторых из них историю их происхождения (например: «Святый Боже» (( Песнь «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас» является песнью ангелов. В начале V века ее слышал ребенок, восхищенный на небо, в Константинополе, во время сильного землетрясения, при патриархе Прокле. Спущенный невредимо на землю, ребенок сообщил народу эту ангельскую песнь. При народном пении ее землетрясение прекратилось.Прим. авт.)), «Достойно есть», «Дева днесь» и т. д.) От этого мы будем глубже переживать чувства, вложенные в молитвы, а их авторы будут нам ближе и как бы сами участвовать с нами в наших молитвословиях.

В тех случаях, когда христианин дополняет обычные правила другими молитвами или дополнительно составляет себе правило, следует руководствоваться следующим порядком молитв, который рекомендуют св. Василий Великий и прп. Иоанн Лествичник.

Вначале христианину подобает творить молитвы славословия и благодарения, затем покаяния и уже под конец помещать свои прошения.

Можно ли молиться своими молитвами?

На этот вопрос так отвечает еп. Феофан Затворник: «Хорошо молиться своими молитвами, они скорее могут исходить из сердца, и дело молитве именно в сердце».

Как считает архиепископ Иоанн: «Молитва по книге (молитвеннику) изображает удаленность человека от Бога. Молитва без книги "своими словами" есть образ близости человека к Отцу».

Молитву можно сравнить с музыкой, в которой имеются классические, безукоризненные, всеми признанные как превосходные, образцы, и может быть исполнение свободных импровизаций. Последние будут более отвечать потребностям души христианина — автора их, однако других они не будут удовлетворять. А поэтому своими молитвами молиться можно и нужно, но одному.

Старец о. Алексий Мечев рекомендовал молитву личную, свою беседу и обращение ко Господу, как средство надежное и спасительное для укрепления себя в вере в Промысл Божий.

О том же пишет и о. Иоанн С:

«Хорошо иногда на молитве сказать несколько слов своих, дышащих горячей верой и любовью ко Господу. Да, не все чужими словами беседовать с Богом, не все быть детьми в вере и надежде, а надо показать и свой ум — сказать от сердца и свое благое слово; к чужим же словам мы как-то привыкаем и хладеем.

И так приятен бывает Господу этот наш собственный лепет, исходящий прямо от верующего, любящего и благодарного сердца — пересказать нельзя: надобно только то сказать, что душа при своих словах к Богу трепещет радостью, вся разгорячается, оживляется, блаженствует.

Несколько слов скажешь, а блаженства вкусишь столько, что не получишь его в такой мере от самых длинных и трогательных чужих молитв, по привычке и неискренно произносимых.

Кроме того, в молитвах церковных (т. е. по молитвеннику) часто не бывает упомянуто о тех грехах, которыми мы связали себя: надо непременно самому перечислять их на молитве с ясным сознанием их важности, с чувством смирения и с сердечным сокрушением».

Свои молитвы надо произносить с детской простотой и безыскусственностью. Прп. Исаак Сириянин пишет об этом так: «Когда предстанешь в молитве перед Богом, сделайся в помысле своем как бы муравьем, как бы пресмыкающимся на земле, как бы пиявкою и как бы ребенком лепечущим. Не говори Богу чего-либо от знания, но мыслями младенческими приближайся к Нему»   (319, 10).

Как бы ни казались мы себе мудрыми, наши слова будут пред лицом Бога лишь детским лепетом. Но это не важно. Важно, чтобы слова шли от самого сердца. О значении наивысшей простоты в молитве говорится в нижеприведенном рассказе одного епископа.

«Когда я был мальчиком, моя мать часто посылала меня давать хлеб приходящим к нам нищим. Однажды одна нищенка, приняв от меня кусок хлеба, спросила меня:

—  Ты молишься, дитя мое?

—  Да, конечно, я молюсь с матерью.

—  Хочешь, я научу тебя молиться, и ты будешь потом благодарен мне всю жизнь? Так вот, когда ты молишься, разговаривай со Спасителем так, как ты разговариваешь со своей матерью, которую ты крепко любишь. Рассказывай Ему все свои горести и радости, как рассказываешь их матери, и постепенно Христос станет твоим Другом на всю твою жизнь.   Твою мать у тебя возьмет могила. А Спаситель останется с тобой. С Ним ты будешь счастлив и в земной жизни, и в будущей.

Я потом без конца изучал богословие, — говорил ученый епископ, — но лучшего образца и способа молитвы, чем тот, который мне указала бедная женщина, я не встречал».Здесь уместно также вспомнить отрывок из арабской легенды Джалаледдина.

Однажды пророк Моисей встретил в пустыне пастуха, который усердно молился Богу, говоря: «О Господи, Боже мой, как бы мне знать, где найти Тебя и стать Твоим рабом. Как бы хотелось мне надевать Тебе сандалии, и расчесывать Тебе волосы, и мыть платье Твое, и целовать ноги Твои, и убирать жилище Твое, и подавать Тебе молоко от стада моего: как Тебя желает сердце мое».

Разгневался пророк на такие слова и сказал пастуху «Ты богохульствуешь: бестелесен Всевышний Бог; не нужны Ему ни платья, ни жилища, ни услуги. Что ты говоришь, безумный?»

Омрачилось сердце пастуха, так как не мог он представить себе образа бестелесной формы и без нужд телесных. Он предался отчаянию и отстал молиться Богу.

Но Бог сказал Моисею: «Для чего ты отогнал от Меня раба Моего? Всякий человек принял от Меня образ бытия своего и склад языка своего. Что у тебя зло, то другому добро: тебе яд, а иному мед сладкий. Слова ничего не значат: Я взираю на сердце человека».

*  *  *

При обращении к Богу с личной просьбой ее следует предварительно обдумать, чтобы не быть неразумным.

Прп. Исаак Сириянин говорит но этому поводу: «Не будь несмыслен в прошениях своих, чтобы не оскорбить тебе Бога малостью своего ведения».

А прп. Серафим говорил Н. А. Мотовилову: «Опасайся, ваше боголюбие, чтобы не просить у Господа того, в чем крайней нужды иметь не будете; ибо хотя за вашу православную веру в Христа Спасителя и в том не откажет Господь, и волю раба Своего... сотворит неукоснительно, однако взыщет с него: зачем он тревожил Его без особой нужды, просил у Него того, без чего весьма удобно бы обойтись мог».

А архиеп. Арсений (Чудовской) пишет: «Молиться нужно с разбором, чтобы не оскорблять величия Божия. Молитва твоя должна быть исполнена святости, любви, преданности и веры в Господа и совпадать с Промыслом  Божиим».

Поэтому пусть совесть молящегося скажет ему, насколько необходимо обратиться с какой-либо личной просьбой к Богу.

Вместе с тем следует помнить, что ап. Павел без особых оговорок предлагает христианам: «Открывайте свои желания перед Богом»   (Фил. 4, 6).

И мы знаем примеры из жизни святых и подвижников благочестия, когда Господь исполнял и те желания, которые не относились к категории действительной нужды. Вспомним, как Господь разрешил идти апостолу Петру по воде, хотя в этом не было никакой необходимости для Петра  (Мф. 14, 28-29).

Из жизни подвижников благочестия, близких к святости, можно привести две просьбы к Богу старца схиархимандрита Захарии из Троице-Сергиевой Лавры.

Старец как-то собирал в лесу грибы вместе со своими духовными детьми, которых было двенадцать. Грибы не попадались.

Тогда старец сказал: «Господи! Пошли нам двенадцать белых грибочков». И что же — немного спустя они находят большой белый гриб, а около него рядом еще двенадцать белых грибов меньшего размера, и все они были совершенно свежими.

Уже в возрасте около восьмидесяти лет тот же старец посетил Саровский монастырь.

Придя к источнику преподобного Серафима, где окачивались водой, старец также захотел облиться из целебного источника. Но его смущала холодность воды, которая имела всего четыре градуса. Старец тогда обратился к Господу с такой просьбой: «Господи! Я стар и слаб и боюсь простудиться в такой холодной воде. Прошу Тебя — согрей для меня воду!» Когда он встал под почти ледяной душ, то вода в нем оказалась теплой.

В некоторых случаях нужно принять во внимание и наличие вопроса: к кому надо обращаться христианину за помощью  — к Богу или к людям?

Один подвижник благочестия говорит так: «Если ты откроешь свою нужду людям, то не ищи помощи у Бога. Бог как бы обижен тобою — почему об этой нужде ты не просил помощи у Него Самого».

Прп. Варсонофий Великий пишет: «Я еще никогда, нуждаясь в какой-либо вещи, не говорил никому "дай мне", но когда Бог видит, что я имею в чем-либо нужду, то внушает кому-нибудь, и тот приносит; я же принимаю. А когда я сам попрошу, то это будет не нужда, а пожелание».

Здесь уместно вспомнить о Георге Мюллере, который известен тем, что основал в Англии несколько больших и благоустроенных приютов для сотен сирот и беспризорных детей.

Когда он задумывал новое богоугодное дело, то не обращался к людям с просьбами о помощи, а начинал усиленно молиться Богу о совершении задуманного дела. И обычно появлялись необходимые средства для совершения дела.

При личных прошениях к Богу следует особенно предостеречь от молитв о каких-либо земных благах, которые Господь подает без всяких прошений всем ищущим Царствия Божия: «Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6, 33).

Вместе с тем и при скорбях надо проявлять прежде всего терпение, что выше, чем молитва об их избавлении.

Один из больных иноков просил прп. Варсонофия Великого помолиться о том, чтобы «мне самому исполнять мои потребности, чтобы братьям не приходилось носить мои тяготы».

Преподобный обладал великими духовными дарами, так что мог и «демонов изгонять и неизлечимые болезни исцелять и (даже) мертвых воскрешать». Но он ответил иноку: «Возможно быть и тому, чего ты желаешь... Но Господь Иисус Христос лучше нас знает, что полезно человеку и что ему помогает, чтобы одному получить награду за терпение, а другим — за послушание... Не проси же ничего у Бога через рабов Его, кроме помощи и терпения... Или ты не знаешь, что Господь сказал ап. Павлу, когда он просил освобождения от скорбей?»   (2 Кор. 12, 9)1»

В другом случае один послушник Оптинского монастыря спрашивал старца Варсонофия, можно ли ему молиться, чтобы Господь избавил его от военной службы.

Старец дал такой ответ: «Нельзя! Это надо всецело предоставить воле Божией, ибо, прежде всего, это законно. И потом, мы не знаем, будет ли для нас полезно это. Молиться об этом равносильно тому, чтобы молиться об избавлении от послушания. Нет, уж лучше предоставим это воле Божией».

При личных молитвах нам надо помнить и о словах Господа, что «знает Отец наш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф. 6, 8). Поэтому не следует усложнять и удлинять молитв подробным перечислением всех наших нужд и прошений.

На вопрос ученика «Когда я молюсь о многих предметах, должно ли о каждом из них упоминать в молитве?» прп. Варсонофий дал такой ответ:

«Если хочешь молиться о многих предметах, то, поскольку Бог знает, в чем мы имеем нужду, молись так: "Владыко Господи Иисусе Христе, настави меня по воле Твоей". А когда об искушениях, говори: "Ты знаешь полезное мне, помоги мне в моей немощи и даруй мне, по воле Твоей, избавление от искушений"».

Очевидно, что подобную краткость формулирования мы должны сохранить и при испрошении помощи от Бога для наших близких. Все вышеизложенное не исключает, однако, возможности просить у Бога (или Божией Матери и святых) помощи при бедах, несчастьях, скорбях и действительных нуждах в чем-либо.

В этих случаях свои прошения христианину следует присоединить к своим обычным молитвенным правилам.

Так, например, старец о. Алексий Зосимовский рекомендовал одной девушке, страдавшей от безработицы, присоединять к своим молитвам еще следующее: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, Пресвятая Богородица и св. мученик Трифон, пошлите мне благой и честный труд во славу Божию и на пользу ближних моих».

Свои прошения христианин может (да и должен) излагать в самой простой форме.

Примером этого может служить молитва старца Гавриила из Елеазаровской пустыни.

В то время монастырь, где жил старец, очень нуждался в лесе, который был необходим для монастырских построек. Монастырь стоял в лесу, но у монастыря не было права на порубку.

Как-то старец подошел к окошку и, смотря на лес, произнес: «Господи! Ты знаешь, как нам нужен лес! Наломал бы Ты нам леску для постройки!»

Вскоре после этого налетел ураган и около монастыря было свалено девять больших деревьев, которых вполне хватило для монастырской постройки.

А вот еще пример простодушной молитвы одной больной инокини, жившей в миру. Во время большого недостатка в пище она стала молиться апостолу Иоанну Богослову:

«Угодниче Божий, любимый ученик Господа, ты ведь был рыбак, пошли мне рыбки».

И в тот же день к ней стучится крестьянин и говорит: «Здесь болящая, я принес ей рыбки...»

При всяком прошении у Господа чего-либо в молитве христианину необходима крепкая вера в возможность выполнения прошения Господом.

Пастырь о. Иоанн С. пишет:

«Сердце, сомневающееся в том, что Бог может даровать просимое, наказывается за сомнение... Сомнение — хула на Господа... Помни, что Бог во время прошения твоего ожидает утвердительного ответа на вопрос, внутренне Им тебе предлагаемый: "Веруешь ли, что Я могу это сделать?"

Тогда ты должен из глубины сердца ответить: "Да, верую, Господи" (Мф. 9, 28). И тогда будет по вере твоей».

Более всего для себя нам следует испрашивать у Бога прощения грехов и очищения сердца.

Старец о. Алексий М. говорил, что Господа надо просить в отношении себя лишь о том, «чтобы Господь помиловал тебя, просить у Него прощения в грехах, просить научить, как надо любить Его, просить Его дать силы жить богоугодно, дать силы исправиться и служить Ему так, как Он того желает, а также благодарить Его непрестанно за Его великое долготерпение и милосердие... И все.

Просить же себе радостей душевных, облегчения в жизненных трудностях и вообще просить себе всяких душевных и телесных благ не следует.

И как в жизни нужно забыть себя и жить для других, и жизнью других, так и в молитве нужно забыть себя, свою душу, и просить только у Господа силы служить Ему и исполнять Его повеления на земле».

При наших прошениях не следует смущаться, если не последует исполнения какого-либо из наших прошений: возможно, что исполнение его не принесло бы духовной пользы.

Как пишет архимандрит Иоанн:

«Велика сила всякой смиренной молитвы. Нет случая, чтобы она не исполнилась, хотя и не всегда так, как того хотят люди, но — еще лучше...

Неисполненную просьбу человеческую Господь заменяет Своими дарами, которые суть самое главное и самое нужное благо для человека. Ибо лишь Господь один знает, что важно и что нужно каждому. Человек же в своих прошениях иногда уподобляется ребенку, просящему пламя свечи...»

Поэтому все просьбы наши мы должны заканчивать так, как заканчивал Свою молитву Господь в Гефсиманском саду: «Впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22, 42).

О других случаях неисполнения наших прошений так говорит о. Иоанн С: «Ты желаешь себе или другому кому-либо или всем какого-либо духовного блага, а Господь давно, давно, прежде тебя того желает тебе и другим и готов даровать, только бы была готовность к принятию Божественного дара, только бы были сколько-нибудь достойны того имеющие принять».

Поэтому все наши прошения не должны сопровождаться сильным желанием, чтобы они были выполнены во что бы то ни стало. Здесь уместно вспомнить рассказ из сочинений архиепископа Луки.

«Однажды ангел сказал одной из пламенно молившихся: "Что в самом деле ты делаешь? Ты колеблешь чертог небесный, и там ничего не слышно, кроме твоих криков". А эта душа не произносила ни слова: только ее сердце так волновалось, что ее невидимого чувства было достаточно, чтобы поколебать высоту небесную».

Может возникнуть также вопрос: зачем же просить, если Господь безмерно Благ и знает все лучше нас и поступит так, как лучше для нас?

Когда мы имеем какое-либо желание, то можем впасть в уныние от того, что оно не исполнится... Если же мы принесем его Господу, то этого не случится.

Если даже это желание и не будет исполнено, то мы получим твердость духа и полноту веры, что дело совершится по воле Божией так, как для всех будет лучше.

В некоторых случаях Господь не отказывает, а медлит с исполнением молитвы   (Лк. 18, 7).

Поэтому, помолившись, нельзя унывать, не получая тотчас просимого. Как говорят об этом Оптинские старцы: «Между сеянием и жатвой должно пройти известное время».

Господь, может быть, в некоторых случаях испытывает веру молящихся для того, чтобы приучить их к терпению и впоследствии вознаградить за труд и настойчивость в молитве.

Как пишет св. Иоанн Златоуст: «Не огорчайся, если не получишь сразу того, о чем просишь. Бог хочет даровать тебе большее благо через твое постоянство в молитве».

Следует упомянуть, что у многих христиан, возросших духовно, наступает такой период, когда они более не знают, как им молиться за себя? Они твердо верят, что Премудрый Господь Промыслитель несравненно лучше их знает, что им полезно и что им надо послать в жизни. Вот пример подобного обращения — молитва митрополита Московского Филарета:

«Господи! Не знаю, что мне просить у Тебя. Ты один знаешь, что мне потребно. Ты любишь меня больше, нежели я сам умею любить себя. Отче! Дай рабу Твоему то, о чем я Тебя и просить не умею.

Не смею просить ни Креста, ни утешения, только стою перед Тобою. Сердце мое Тебе открыто, Ты зришь нужды мои, которых я не знаю: зри и сотвори по милости Твоей. Порази и исцели, низложи и подыми мя.

Благоговею и безмолвствую перед Твоей Святой волей и непостижимыми для меня судьбами Твоими.

Весь я предаюсь Тебе. Нет у меня иного желания, кроме желания исполнить волю Твою. Научи меня молиться. Сам во мне молись. Аминь».

 

Приложения к главе 8-й

Текст одной древней молитвы по архиеп. Иоанну (Шаховскому)

Господи, Боже мой, удостой меня быть орудием мира Твоего,

Чтобы я вносил любовь туда, где ненависть,

Чтобы я прощал, где обижают,

Чтобы я соединял, где есть ссора,

Чтобы я говорил правду, где господствует заблуждение,

Чтобы я воздвигал веру, где давит сомнение,

Чтобы я возбуждал надежду, где мучает отчаяние,

Чтобы я вносил свет во тьму,

Чтобы я возбуждал радость, где горе живет.

Господи, Боже мой, удостой,

Не чтобы меня утешали, но чтобы я утешал,

Не чтобы меня понимали, но чтобы я других понимал.

Не чтобы меня любили, но чтобы я других любил.

Ибо кто дает   — тот получает,

Кто забывает себя   — тот обретает,

Кто прощает   — тот простится,

Кто умирает   — тот просыпается к вечной жизни.

 

Правильник Архиепископ Иоанн (Шаховской)

Это — небесная арфа... Чистые, светлые аккорды в нем заключены. Утренние, вечерние молитвы, каноны Иисусу Сладчайшему, Пресвятой Богородице, ангелу хранителю, силам небесным, Иоанну Крестителю, Честному Кресту, апостолам. Покаянный канон и акафисты — два византийских акафиста тысячелетней музыки слова... Молитвы ко причащению и по причащении. Одна молитва принадлежит Василию Великому, другая Макарию Египетскому, третья Амвросию Медиоланскому, четвертая Симеону огненному   — Новому Богослову...

Глубина премудрости и ведения, звук тихого сокращенного и ликующе-победного предстояния. Полнота славы и исповедания. Читаешь, перечитываешь, останавливаешься, созерцаешь, пьешь — и опять успокаиваешься словом и ведением. «Коль сладки гортани моему словеса Твоя, паче меда устом моим»  (Пс. 118). Поистине, читаешь и словно струны перебираешь. И на струнах играешь скрытую в них мелодию, и ангелы в сердце тебе поют. Умолкнешь — и снова струны трогаешь, и ангелы песнь тебе поют. Закроешься от ангелов и сам запоешь правильник — арфу в руках держишь, даже не трогая струн, говоришь с Богом, и снова слышишь звучание каждой струны, даже не тронутой. Безмолвно, углубленно слушаешь песнь, скрытую в сердце.

Некоторые говорят, что «сухо» им читать правильник — наш церковный правильник со старинными славянскими молитвами... В нашем сердце сухо бывает, а не в правильнике. Выучиться надо чтению и пению молитвенному, проникнуть в эти «крюки» славянских слов и строк. И оживятся, запоют, задышат молитвенные страницы.

Неверно читают те, которые правильник читают, словно книгу. Правильник — не книга, это арфа и в ней живущие аккорды звуков и мелодий небесных. Не всякий прочтет ноты и земной симфонии, не всякий проникнет в глубину правильника. Это глубина — бездна многая, неисчерпаемый кладезь вечно новых переживаний.

Так нужно, чтобы человек, отходя от сна к своему дневному труду или возвращаясь к покою от своих дневных забот, брал в руки правильник и погружался в его мелодию. «Утренние молитвы»... «Вечерние»... От сладкого утреннего пения может на весь день в сердце остаться свет и направить все слова и поступки человека к свету. Вечернее пение сердца, представшего после трудов дневных своему Творцу, может снять всю пыль греха, осевшую на сердце за день, и уготовить человеку сон мира. Придет день, когда этот день будет последним. И так нужно для человека, чтобы этот день был свят. А святым он будет, лишь если начнется с молитвы.

Иногда люди, как дети, трогают одну или другую страницу — струну арфы молитвенника, не произнося никакой мелодии. Труд нужен, терпение и стремление, вера и надежда. Без них не раскрыть мелодии, таящейся в струнах. И не только в минуты предстояний, но и в самой жизни.

Каждую минуту хождения по земле «непрестанной молитвой  в  душе  подготовляйся  к  предстоянию  твоего моления и вскоре преуспеешь» (св. Иоанн Лествичник). Ищи эту небесную мелодию в своих чувствах, мыслях, устремлениях, в течение всего дня, и ночью, во сне — и «преуспеешь»: поймешь и прочтешь свои молитвы, когда восстанешь пред Лицом Владыки. Откроются очи твои для зрения сокровенности слов, и отверзутся вместилища твои для слышания небесных тайн.

 

Молитва уверовавшего воина

(Найдена в шинели солдата, убитого на Финском фронте в Великую Отечественную войну)

Послушай, Бог... Еще ни разу в жизни

С Тобой не говорил я. Но сегодня

Мне хочется приветствовать Тебя.

Ты знаешь... с детских лет всегда мне говорили,

Что нет Тебя... и я, дурак, поверил.

Твоих я никогда не созерцал творений.

И вот сегодня ночью я смотрел

Из кратера, что выбила граната,

На небо звездное, что было надо мной;

Я понял вдруг, любуяся мерцаньем,

Каким жестоким может быть обман.

Не знаю, Боже, дашь ли Ты мне руку?

Но я Тебе скажу, и Ты меня поймешь.

Не странно ль, что среди ужаснейшего ада

Мне вдруг открылся свет, и я узнал Тебя.

А кроме этого, мне нечего сказать.

Вот только что я рад, что я Тебя узнал.

На полночь мы назначены в атаку,

Но мне не страшно. Ты на нас глядишь.

Сигнал... Ну, что ж, я должен отправляться...

Мне было хорошо с Тобой... Еще хочу сказать,

Что, как Ты знаешь, битва будет злая,

И, может, ночью же к Тебе я постучусь.

И вот, хоть до сих пор я не был Твоим другом,

Позволишь ли Ты мне войти, когда приду?

Но, кажется, я плачу, Боже мой, Ты видишь,

Со мной случилось то, что ныне я прозрел.

Прощай, мой Бог... иду... и вряд ли уж вернусь, Как странно — но теперь я смерти не боюсь.

Ал-др Зацепа 1944 г.

 

Прочтя эту «свою», неподражаемо искреннюю и простую молитву, кто может сомневаться в том, что Бог «его поймет», «даст ему руку», и «позволит войти» в Его светлое Небесное Царство и этому русскому воину, отдавшему жизнь ради Родины.

Глава 7. ПЕРИОДЫ В МОЛИТВЕ

Глава 8. СОДЕРЖАНИЕ МОЛИТВЫ

Глава 9. МОЛИТВА ЗА БЛИЖНИХ И УСОПШИХ