1. Политическое положение и религиозное состояние Израиля после смерти Иисуса Навина

После смерти Моисея и Иисуса Навина не нашлось среди израильтян человека, равного им по значению. Израильские племена рассеялись по Ханаану, мирным путем или с оружием в руках занимая предназначенные им уделы. Между коленами не было согласия. Мелочная зависть, раздоры из-за установле­ния границ, местничество, игра честолюбия раскололи единст­во, подорвали национальную спаянность, столь необходимую для удержания захваченных земель. Поссорившиеся племена, действовавшие порознь и рассчитывавшие только на собствен­ные силы, не сумели довести до конца покорение страны.

Народы Ханаана, где сопротивление было сломлено не до конца, ждали только случая, чтобы вернуть утраченные ими земли. А евеи, ханаанеяне, аморреи, иевусеи способны были в любой момент оказать отпор захватчикам.

Постоянную угрозу для израильтян представляли непоко­ренные Иисусом Навином хорошо укрепленные города Иеруса­лим, Газа, Асколон, Еглон и многие другие, рассеянные по го­рам и долинам. Между тем, израильские племена, утомленные многолетни­ми скитаниями и борьбой, стремились как можно скорее насла­диться плодами победы. Ведь они вступили во владение тучными пастбищами, пахотными полями, оливковыми садами и вино­градниками. Сбылись, наконец, их мечты о мирной и зажиточ­ной жизни скотоводов и земледельцев. Поэтому они скоро забы­ли о войне; с окружающими их ханаанскими народами можно было кое-как договориться, жить с ними в мире и, таким обра­зом, получить возможность вести хозяйство на покоренных зем­лях. Так и получилось: израильтяне как бы образовали островки в море ханаанского населения. Результаты этой разобщенности не заставили слишком долго ждать. Израильтяне были люди простые и суровые, люди пустыни. Ханаанеяне превосходили их своей богатой цивилизацией и культурой, они строили большие города и к тому же говорили на языке, очень близком к древне-врейскому. Потомкам Иакова грозила извечная судьба варваров-завоевателей: быть поглощенными теми более развитыми наро­дами, которые они себе подчинили. Распространенным явлением стали смешанные браки: израильтяне больше не считали непри­личным жениться на девушках другой национальности, а изра­ильтянки охотно выходили замуж за ханаанеян.

Но еще печальней была картина религиозной жизни израиль­тян. Молодое поколение, сменившее своих отцов, не знало и не хо­тело знать «Господа и дел Его, которые Он делал Израилю» (Суд. 2, 10). Дорога в Силом к священному храму многими была забы­та. Бог Израиля им казался грозным Богом, требующим от них добродетельной жизни, молитв и строгого исполнения Синайско­го законодательства. Служение же идолам сопровождалось пляс­ками, пиршествами, пьянством и другими чувственными наслаж­дениями. Поэтому они часто ханаанских лжебогов предпочитали истинному Богу. Израильтяне на каждом шагу встречались с ме­стными богами, более близкими им в силу их человеческой слабо­сти. Эти боги не требовали от них духовного совершенствования, напротив, они способствовали их нравственному разложению.

Ваал, Астарта, Молох и другие идолы с незапамятных времен почитались в Ханаане. Об этом напоминали каменные столбы, вознесенные на холмах, рощи и священные деревья, статуэтки избронзы, алтари под открытым небом, на которых дымились кро­вавые жертвы и благовонный ладан, мифы, песни и сказанья. Осенью, когда бог смерти Мот похищал бога урожая Ваала и уводил его в подземное царство, ханаанеяне с плачем и стена­ниями участвовали в траурных процессиях, а с наступлением весны, едва только воскресал их любимый бог, они проходили танцевальным шагом по улицам городов и деревень. Таков был ритм религиозной жизни в Ханаане. Израильтяне научились у ханаанеян возделывать землю и от них же узнали, что Ваал и Астарта управляют природой и временами года, что надо их просить о дожде и богатом урожае. Уклонение израильтян от истинной религии влекло за собой падение их нравственности и ослабление их национального единства.

И вот, чтобы обратить еврейские сердца к истинному Богу и спасти их от нравственного разложения, Господь посылает на них наказание: соседние народы, пользуясь их междоусобиями, нападали на них, расхищали их имущество и обращали в рабст­во то или другое колено. Страдания заставляли евреев каяться во грехах и обращаться к Богу с молитвой о помиловании. Тог­да милосердный Господь посылал им доблестных мужей, кото­рые с помощью Божией освобождали своих соотечественников от рабства и восстанавливали у них истинную религию. Таких ос­вободителей евреи называли судьями, так как они и после вой­ны оставались во главе того или иного колена, разбирая их спор­ные вопросы. Но сыны Израиля были трудноисправимы: едва только их положение улучшалось, они, как правило, опять на­чинали поклоняться лжебогам. Всех судей было пятнадцать, но среди них особенно выдающимися были Девора, Гедеон, Иефай, Самсон, первосвященник Илий и пророк Самуил.

 

2. Девора и Варак Суд. 4-5

Израильский народ, позабыв завещания Моисея и Иисуса Навина, стал поклоняться ханаанским идолам и делал «злое пред очами Господа» (Суд. 3, 7). Тогда Господь предал его в рукиханаанских племен, и они стали нести тяжелое бремя данни­ков. Особенно тяжела была судьба тех евреев, которые посели­лись на севере Палестины. Царь северного Ханаана Навин и его военачальник Сисара занимали на горах цепь укреплений, гос­подствовавших над долинами и дорогами. Они использовали свои ключевые позиции для того, чтобы отрезать израильских поселенцев от коммуникаций, обречь их на голод и в конце концов подчинить себе. Шесть северных колен, подавленные силой полководца Сисары, должны были отрабатывать унизи­тельную барщину и платить дань. В таком унижении и рабст­ве они прожили двадцать лет, не надеясь дожить до дня свобо­ды. Тогда-то сыны Израиля вспомнили о Боге отцов своих. С покаянными слезами обратились они к Богу, и Господь по­слал им избавление.

И вот, когда храбрейшие из мужей израильских пали ду­хом, тогда в Израиле засияла звезда Деворы - пророчицы, су­дьи и ревностной хранительницы истинной веры. Она жила на горе Ефремовой под пальмой, у дороги между Рамой и Вефилем. Там она принимала посланцев со всего Израиля, давала им му­дрые советы, наставляла их в истинной вере и разрешала спор­ные вопросы между племенами, родами и частными лицами. Люди любили Девору, и никто у сынов Израилевых не пользо­вался таким авторитетом, как она. Воодушевленная религиоз­ным и патриотическим духом, Девора по повелению Божию го­товилась поднять народ на борьбу за свободу. Она верила, что ее призыв, вдохновленный духом Божиим, вольет мужество в сердца ее страдающих братьев.

На земле сынов Неффалима, в Кадете, жил человек по име­ни Варак, славившийся своей отвагой и военным опытом, при­обретенным в боях с ханаанеями. Его-то мудрая Девора решила сделать вождем-освободителем и призвала к себе. Но Варак не верил в победу, не верил, что израильский народ, потерявший единство и веру в Бога, одолеет врага. Разве что израильтян по­ведет вождь, способный пробудить мужество народа и веру в по­кровительство Божие. Но это могла сделать только Девора. Под ее руководством борьба с угнетателями приобрела бы рели­гиозный характер, превратилась бы в священную войну.

Обдумав и взвесив все эти обстоятельства, Варак сказал Деворе: «Если ты пойдешь со мною, пойду; а если не пойдешь со мною, не пойду...» Девору возмутили маловерие и упрямство Барака, и хотя она приняла поставленное им условие, однако, сказала ему: «Пойти пойду" с тобою; только [знай, что] не тебе уже будет слава... но в руки женщины предаст Господь Сисару» (Суд. 4, 8-9).

На призыв Деворы и Барака собралось десять тысяч воинов, хотя и плохо вооруженных, но готовых на любой подвиг. При­сутствие «матери во Израиле», как называли Девору, вызвало неописуемый энтузиазм. Израильская армия расположилась насклоне горы Фавор. В долине тем временем появилась ханаан­ская армия под командованием Сисары. Впереди нее мчались девятьсот боевых колесниц, окованных железом. Эти колесни­цы представляли тем большую опасность, что по бокам их были прикреплены острые косы, которые в атаке буквально косили неприятельскую пехоту, как траву. Но израильтяне не дрогнули перед этим грозным оружием. По повелению Деворы Варак по­вел свои войска в жестокий бой. Существует предположение, что тяжелые колесницы Сисары не смогли действовать в полной ме­ре из-за сырого грунта вблизи разлившейся реки Киссон. Но как бы там ни было, войска Барака привели ханаанеян в за­мешательство и разбили их наголову.

Сам Сисара, выпрыгнув из колесницы, сумел уйти с поля боя. Спасаясь бегством от преследования, он решил спрятаться в шатре у одной женщины, по имени Иаиль. Женщина напоила его молоком и уложила спать, спрятав под ковром. Но когда он уснул, Иаиль приложила к виску Сисары острый колышек и, ударив по нему молотком, пробила насквозь его череп. Спустя не­которое время прибежал Варак и убедился, что опоздал. Так сбы­лось предсказание Деворы: не он, а женщина Иаиль убила Сиса-ру. Вскоре от меча израильтян пал и сам царь Навин. Девора во вдохновенной песне прославила Бога Израилева за Его помощь в борьбе с ханаанеянами. После этой победы израильские племе­на, управляемые мудрой Деворой, жили в мире сорок лет.

 

3. Гедеон Суд. 6-8

Но недолго сыны Израиля были преданы Богу своих отцов. Обретя свободу, они быстро забыли истинного Бога и начали по­клоняться ханаанским лжебогам. За это Господь предал их в ру­ки восточных кочевников. Мадианитяне, амаликитяне и другие кочевые племена с востока переходили Иордан и, как саранча, обрушивались на поля израильских земледельцев. Они появля­лись аккуратно каждый раз в то время, когда начиналась жат­ва. «Сыны востока» покрывали своими кибитками и шатрами израильские холмы и долины и забирали у них все, что попада­лось под руку: продовольствие, скот и вьючных ослов. Земля, опустошаемая каждый год, в конце концов была заброшена, страну постигло страшное бедствие - голод. Отчаянное сопро­тивление разобщенных еврейских отрядов приводило лишь к беспощадному избиению храбрых сынов Израиля. Сломлен­ным и униженным израильтянам ничего не оставалось делать, как укрываться в горах и пещерах от разбойников пустыни. Та­кое бедствие продолжалось семь лет. «И... возопили сыны Израилевы к Господу», и покаялись в своих грехах (Суд. 6, 7). Тогда Господь смиловался над Своим народом и послал им из­бавителя в лице Гедеона.

В Орфе, городке, лежавшем на территории, занятой полови­ной племени Манассии, которая не перешла Иордан, жил зем­леделец по имени Иоас. Он построил жертвенник, посвященный Ваалу, однако был не слишком горячим его последователем. Сын Иоаса, Гедеон, тоже не испытывал особого влечения к Ва­алу, но удрученный бедствиями Израиля, начал терять веру и в истинного Бога. Однажды Гедеон в большой спешке моло­тил пшеницу, желая запастись продовольствием и как можно скорее убежать от мадианитян в горы. Занятый своим делом, Гедеон не заметил, как к нему подошел путник, - это был по­сланник Небес. Ангел, обращаясь к Гедеону, сказал: «Господь с тобою, муж сильный!» Такое приветствие поразило Гедеона и болезненно затронуло в нем чувство угнетенного состояния, которому был подвержен весь израильский народ. «Господин мой! - ответил незнакомцу Гедеон, - если Господь с нами, то от­чего постигло ... это [бедствие]? и где все чудеса Его, о которых рассказывали нам отцы наши, говоря: «из Египта вывел нас Господь?» (Суд. 6, 12-13). Тогда Ангел сообщил Гедеону, что Господь избирает его быть освободителем израильского народа; в подтверждение своих слов Ангел перед Гедеоном совершил чу­до. Мясо козленка и опресноки, принесенные Гедеоном и поло­женные им на камень, были сожжены огнем, вышедшим из камня. Чудо убедило Гедеона, и он поверил в свою миссию.

Прежде всего он решил покончить с идолопоклонством в своей семье и городе. Ночью, когда жители Орфы крепко спали,Гедеон выбрал среди своих слуг девять верных человек и с их помощью развалил жертвенник Ваала и срубил священное дере­во, вероятно, посвященное богине Астарте. Затем он построил жертвенник Иегове и принес на нем в жертву тельца. Наутро жители Орфы увидели разрушенный жертвенник Ваала и в страшном гневе потребовали, чтобы Иоас покарал смертью святотатца Гедеона. Но Иоас был человек находчивый и сам стал взывать к их рассудку: «Вам ли вступаться за Ваала, вам ли защищать его? кто вступится за него, тот будет предан смер­ти в это же утро; если он Бог, то пусть сам вступится за себя...» (Суд. 6, 31). Слова эти показались жителям Орфы убедительными, и они разошлись по домам. С тех пор Гедеона стали называть Иероваал, что означало «пусть Ваал сам вступится за себя».

Между тем мадианитяне и амаликитяне перешли Иордан и расположились станом в Изреельской долине. Вдохновленный Духом Божиим, Гедеон призвал израильтян на борьбу за свобо­ду. На его призыв собралось тридцать две тысячи израильских воинов. Но так как силы врага превосходили силы израильтян, то Гедеон попросил Господа подкрепить его веру в победу каким-нибудь чудом. По его просьбе Господь ночью послал на разост­ланное Гедеоном руно такую обильную росу, что утром Гедеон выжал из него целую чашу воды, тогда как вся земля была су­ха. В следующую ночь Господь послал обильную росу на землю, тогда как руно¹ оставалось сухим. Еще раз получив подкрепле­ние своей веры на помощь Божию, Гедеон решил всем войском внезапно напасть на врага.

Но Господь сказал ему, что врагов он победит с небольшим количеством храбрых воинов, чтобы израильтяне потом не ска­зали, что они собственной силой, без помощи Божией, победили неприятеля. Тогда всем тем, у кого сердце не лежало к борьбе, Гедеон разрешил вернуться домой. Таких оказалось двадцать две тысячи. С Гедеоном осталось только десять тысяч отважных воинов, но и эта армия была слишком многочисленной. Как отобрать из числа этих храбрецов самых мужественных? Сам Господь подсказал Гедеону, как это сделать. После обеда, когда солдаты пошли на речку утолить жажду, Гедеон внимательно наблюдал за ними с ближайшего холма. В большинстве своем солдаты клали оружие на землю и, опустившись на колени, черпали воду руками.

Только немногие из них легли на живот и, не выпуская из рук оружия, пили воду прямо из реки. Это были закаленные в боях воины, всегда бдительные и готовые к неожиданному на­падению врага. Таких Гедеон насчитал всего триста, и именно с ними Господь повелел ему двинуться на врага; остальных же он отправил назад. Семь лет безнаказанно опустошая Палестину, кочевники счи­тали, что нет надобности соблюдать меры предосторожности. Ка­раульная служба у них была поставлена плохо, в лагере царил не­описуемый беспорядок. Между шатрами суетились мужчины, женщины и дети, а верблюдам, ослам и награбленному скоту не было числа. С наступлением ночи Гедеон отвел свой отобранный отряд в горы, откуда как на ладони просматривалась вся долина. Каждому из своих воинов он дал трубу и факел, спрятанный в гли­няном горшке. Разделив воинов на три группы, Гедеон велел им с трех сторон подкрасться к лагерю мадианитян. В полночь, едва только мадианитяне легли спать, он дал сигнал к атаке. Израиль­тяне разбили горшки, открыли горящие факелы и одновременно изо всех сил трубили в трубы и выкрикивали боевой призыв.

Нечеловеческий крик разбудил кочевников. Уверенные, что их окружает большая неприятельская армия, они в панике бро­сились бежать за Иордан, также поражая друг друга. Гедеон с горстью своих отважных воинов бросился преследовать врага. Вскоре к Гедеону примкнули воины других израильских колен. Совместными усилиями израильтяне нанесли сокрушительный удар по врагу и прогнали кочевников далеко за Иордан. В этой битве погибло четыре мадиамских царя.

В благодарность за спасение от врагов израильтяне хотели сделать своего освободителя царем, но Гедеон отказался от цар­ской короны и сказал народу: «Господь да владеет вами» (Суд. 8, 23). При Гедеоне Израиль сорок лет пользовался миром и спокойствием.

 

4. Иеффай Суд. 10-11

Прошло совсем немного времени, и израильтяне опять впа­ли в идолопоклонство. Господь прогневался на евреев, и вскоре они попали под власть аммонитян, которые притесняли их во­семнадцать лет. Когда еврейский народ обратился к истинному Богу и не стал поклоняться ханаанским идолам, тогда Господь послал им избавителя в лице Иеффая.Примерно в средней части гористого Заиорданья находится местность Галаад. Когда-то эта земля принадлежала аммонитянам, но при Иисусе Навине они были изгнаны, и на их землях поселились евреи. Однажды в Галааде умер некий почтенный израильтянин, оставив осиротевших жену и детей. Когда сыно­вья подросли, они выгнали из дома своего сводного брата Иеффая, потому что он был сыном блудницы, а не их матери. Бра­тья не желали, чтобы сын блудницы получил долю отцовского наследства. Иеффай ушел из дома своего и нашел приют в зем­ле Тов, неподалеку от истоков Иордана. Здесь он стал атаманом вольных людей и сеял страх своими дерзкими походами за до­бычей. В основном Иеффай нападал на врагов своей страны, за­хватывая у них стада и караваны.

Между тем, Галаад постигло большое горе. Некогда изгнан­ные племена аммонитян теперь объединились и не только стали грабить Галаад, но даже переправлялись через Иордан и опусто­шали земли Иуды, Вениамина и Ефрема. Среди жителей Галаа-да не было храброго полководца, который смог бы возглавить борьбу против аммонитян.

Тогда-то люди вспомнили о Иеффае и решили, что только он, бесстрашный атаман, может возглавить их войско и оказать сопротивление захватчикам. К Иеффаю была отправлена деле­гация старейшин из Галаада звать его на помощь. Но он не за­был давних обид и с укором сказал старейшинам: «Не вы ли возненавидели меня и выгнали из дома отца моего? зачем же вы пришли ко мне ныне, когда вы в беде?» (Суд. 11, 7). Старейши­ны смиренно ответили, что примут все условия, лишь бы он по­спешил им на помощь. Тогда Иеффай потребовал, чтобы его по­жизненно избрали вождем и судьей галаадской земли. Условие было принято, и он тотчас отправился в родной город создавать боевые отряды.

Прежде чем вступить с аммонитянами в открытую войну, Иеффай попытался уладить дело мирным путем. Но царь аммо­нитян был непреклонен, он требовал возврата тех земель, кото­рые когда-то завоевал Иисус Навин. Выхода не было, и при­шлось вступить в вооруженную борьбу. Перед боем Иеффай дал клятву Богу, что если Господь поможет ему победить врага, то он принесет в жертву Богу того, кто из его дома первым вый­дет ему навстречу.

Война с аммонитянами закончилась победой израильтян. Когда Иеффай, возвращаясь с битвы, приближался к своему до­му, первой выбежала ему навстречу горячо любимая единствен­ная дочь. Она радостно приветствовала отца, приплясывая под аккомпанемент тимпана. Когда Иеффай увидел свою дочь, то, пораженный великим горем, разорвал одежды свои и восклик­нул: «Ах, дочь моя! ты сразила меня; и ты в числе нарушите­лей покоя моего! я отверз [о тебе] уста мои пред Господом и не могу отречься» (Суд. 11, 35). Узнав страшную тайну, мужест­венная дочь храброго отца не впала в отчаяние. Она понимала, что клятву нельзя отменить, и только попросила отца разре­шить ей вместе с подругами уйти в горы и оплакать свое девст­во. Отец разрешил ей. Когда же она вернулась, Иеффай выпол­нил свою клятву.

Иеффай до конца своей жизни оставался судьей в Израиле, сохраняя мир и спокойствие в этой земле. Некоторые толковате­ли полагают, что так как закон Моисеев строго запрещает при­носить человеческие жертвы (Лев. 18, 21; 20, 2-5; Втор. 12, 31), то Иеффай отдал свою дочь для служения при Скинии.

 

5. Самсон Суд. 13-17

Когда евреи опять начали увлекаться идолопоклонством, на­циональное единство их стало слабеть, и они вскоре попали под власть филистимлян. Филистимляне были одним из самых воин­ственных народов земли ханаанской. Они пришли сюда со сто­роны моря и заняли прибрежную долину на юго-западе страны. Само название Палестины произошло от названия этого народа: филистимляне по-еврейски - Пелешет, отсюда - Палестина. Фи­листимляне имели пять городов, в которых правили пять кня­зей. Прошло немного времени - пришельцам стало тесно на по­бережье, и они продвинулись вглубь Палестины на земли колен Иуды и Дана. Закаленные в боях воины, закованные в железо, которое мало тогда было распространено в Ханаане, филистим­ляне быстро сокрушили раздробленные силы израильтян, так что в течение сорока лет Израиль вынужден был терпеть их иго. Народ пал духом и стал терять надежду на свое избавление.

И вот, когда евреи осознали свою вину перед Богом, Господь послал Израилю избавителя по имени Самсон. В колене Дановом жил тогда еврей по имени Маной, жена которого была бесплодна. Однажды супругам явился Ангел Господень и сказал, что вскоре у них родится сын, который будет назореем Божиим¹, не будет пить вина, стричь волос и спасет Израиль от филистимлянского ига. Предсказание Ангела исполнилось. Мальчик, которого назва­ли Самсон, быстро рос на глазах своих родителей и вскоре возму­жал. Юноша с длинными волосами на голове и могучим телосло­жением обладал необыкновенной физической силой.

Пылкий и порывистый характером, он отличался одной сла­бостью: он был необычайно влюбчив. Однажды, прогуливаясь по городу Фимнаф, где жили филистимляне, он увидел девушку-филистимлянку, которая с первого взгляда понравилась ему, и он сразу же решил на ней жениться. Об этом Самсон сообщил своим родителям. Те стали его уговаривать не вступать в супру­жеский союз с дочерью необрезанного филистимлянина, но уп­рямый юноша настаивал на своем и даже потребовал от отца: «Ее возьми мне, потому что она мне понравилась» (Суд. 14, 3). Увидев, что их сопротивление будет бесполезным, родители ре­шили подчиниться прихоти своего пылкого сына и согласились женить его на филистимлянке. Не желая откладывать свадьбу на долгое время, Самсон с родителями пошел к невесте, чтобы договориться о свадьбе. По дороге он отстал от своих родителей, и вдруг из виноградника на него бросился молодой лев. Силач схватил льва, растерзал его, как козленка, и как ни в чем ни бы­вало, пошел дальше своей дорогой, не рассказав даже родителям о случившемся. В доме невесты предложение Самсона было при­нято и был назначен день свадьбы. Когда он настал, Самсонсо своими родителями отправился к невесте. Проходя мимо то­го места, где лежал растерзанный им лев, он с удивлением уви­дел, что в скелете льва гнездится рой пчел, и уже скопилось из­рядное количество меда; Самсон взял мед, лакомился им всю дорогу и угощал своих родителей.

По филистимлянскому обычаю, свадебные торжества про­должались семь дней. Во время пира Самсон предложил загад­ку тридцати своим брачным дружкам-филистимлянам и пообе­щал, что если они ее разгадают, то он даст им за это тридцать тонких рубашек и тридцать переменных одежд. Те с удовольст­вием согласились. Тогда Самсон сказал им: «Из ядущего вышло ядомое, и из сильного вышло сладкое» (Суд. 14, 14). Филистим­ляне были озадачены. В течение трех дней они ломали голову над странной загадкой и никак не могли решить, что имел в ви­ду Самсон.

Отчаявшись, они пошли к его жене и сказали ей: «Уговори мужа твоего, чтоб он разгадал нам загадку; иначе сожжем огнем тебя и дом отца твоего; разве вы призвали нас, чтоб обобрать нас?» (Суд. 14, 15). Что было делать несчастной женщине? На­пуганная дерзкой угрозой, она употребила всю свою женскую хитрость, чтобы Самсон разгадал ей эту загадку. Женщина пла­кала, ластилась к нему и кокетничала до тех пор, пока ее супруг не выдал ей секрета. На седьмой день пира филистимляне с тор­жествующей усмешкой сказали Самсону: «Что слаще меда, и что сильнее льва!» (Суд. 14, 18). Самсон понял, что жена выдала его тайну. Сдерживая негодование, он с притворным спокойствием ответил им: «Если бы вы не орали на моей телице, то не отгада­ли бы моей загадки» (Суд. 14, 18).

Разгневанный и оскорбленный Самсон после брачного пира пошел в город Аскалон, убил там тридцать филистимлян, снял с них одежду и отдал «разгадавшим» загадку. На вероломную жену он даже не посмотрел и ушел к своим родителям. Спустя некоторое время Самсон остыл от гнева и стал тосковать о своей жене. Захватив с собой козленка для трапезы в знак примирения, Самсон поспешил к супруге. Но в доме тестя его ждало совершен­но неожиданное известие: он узнал, что его любимая жена отда­на в жены другому. Униженный и оскорбленный Самсон пришелв негодование и сказал: «Теперь я буду прав перед Филистим­лянами, если сделаю им зло» (Суд. 15, 3).

Так началось единоборство (война в одиночку) Самсона с филистимлянами. Прежде всего он решил отомстить филистимскому городу, где жила его бывшая жена. С этой целью он поймал в силки триста лисиц, связав их хвост с хвостом, при­вязал к хвостам горящие факелы и погнал испуганных зверей в сторону города. Лисицы неслись вперед, как безумные, под­жигая по пути нивы, виноградники и сады. За короткое время все достояние филистимлянских земледельцев обратилось в прах. Жители Фимнафа, обезумев от отчаяния, убили быв­шую жену Самсона и ее отца. Но это не успокоило Самсона. Словно из-под земли вырастал он на дорогах перед прохожими, убивал и сеял такой страх, что даже храбрые из храбрых боя­лись встречи с ним.

Это не могло долго продолжаться, и филистимляне решили положить конец террору Самсона. Их войска вторглись в Иудею и, грозя опустошить страну, потребовали, чтобы им выдали си­лача. Испугавшиеся иудеи послали три тысячи воинов в горы, где в одной из пещер скрывался Самсон. Узнав, что иудеи не хо­тят убить его, Самсон добровольно вышел из пещеры и позво­лил связать себя веревками. Когда же он был доставлен в лагерь филистимлян и те стали его оскорблять, Самсон разорвал верев­ки, как нитки, схватил свежую ослиную челюсть, валявшуюся на земле, и в гневе накинулся на своих мучителей. В лагере фи­листимлян началась паника и многие обратились в бегство. Самсон воспользовался замешательством и убил тысячу чело­век. Возвращаясь в свою пещеру, он весело напевал хвастливую песнь: «Челюстью ослиною толпу, две толпы, челюстью осли-ною убил я тысячу человек» (Суд. 15, 16).

Самсон недолго оставался в горах, так как благодарные из­раильтяне избрали его судьею. С тех пор в течение двадцати лет он управлял ими, и его имя приводило в трепет филистимлян. Надеясь на свои силы, Самсон не боялся в одиночку ходить в филистимские города. Однажды в городе Газе он зашел к од­ной блуднице и остался у нее ночевать. Узнав об этом, город­ские власти вечером закрыли ворота города и поставили возлених стражей, которым было приказано под утро внезапно на­пасть на Самсона и убить его. Но Самсон каким-то образом дога­дался, что против него готовят засаду, и еще в полночь ушел из дома блудницы. Стражи, не ожидавшие внезапного появления Самсона, разбежались. Тогда Самсон выломал городские ворота с косяками и запором, взвалил их на свои могучие плечи и от­нес на вершину ближайшей горы.

Хотя и на этот раз Самсон избежал гибели от руки филис­тимлян и даже поставил их в смешное положение, но своим рас­путством он осквернил обет назорейства. Продолжая идти по этому безнравственному пути, Самсон шел к своей гибели, и, нося еще на себе длинные волосы, он уже не носил в себе Духа Божия. Вскоре влюбчивый Самсон попал в сети другой блудни­цы-филистимлянки по имени Далида. Об этом узнали филистим­ляне и решили действовать подкупом. За большие деньги они уговорили коварную Далиду выведать у Самсона секрет его нео­бычайной силы. Дождавшись ближайшей нежной встречи, Да­лида с самым невинным видом спросила у своего возлюбленно­го, в чем секрет его силы. Однако Самсон, наученный горьким опытом, старался держать в тайне свои секреты и не рассказы­вать о них даже своим близким. Подозревая в предательстве свою коварную любовницу, Самсон всякий раз, когда она при­ставала к нему с этим вопросом, обманывал ее. Но Далида узна­вала обман и требовала от Самсона искренности.

Наконец, Самсон не выдержал и признался ей: «Бритва не касалась головы моей, ибо я назорей Божий от чрева матери моей, если же остричь меня, то отступит от меня сила моя...» (Суд. 16, 17). Далида тотчас уведомила своих земляков, чтобы они пришли к ней с обещанной денежной наградой. А сама тем временем усыпила Самсона на коленях своих и повелела состричь семь кос с его головы. Затем, разбудив его, она крик­нула: «Филистимляне идут на тебя, Самсон!» (Суд. 16, 20). В ту же минуту подбежали филистимляне. Самсон кинулся на них, но силы его оставили, и он оказался в руках своих вра­гов. Филистимляне заковали Самсона в цепи, выкололи ему глаза и заставили его в городе Газе, в подземелье, вращать мельничный жернов. Победу над своим врагом филистимляне решили отметить жертвоприношениями и большим пиром в храме их бога Дагона. Развеселившиеся язычники потребовали привести к ним Самсона, чтобы насладиться видом его падения и отомстить ему таким образом за все минуты страха, за все обиды, какие они от него терпели. Бледный, с пустыми глазницами, Самсон сто­ял в храме между колоннами и терпеливо сносил издевательст­ва и оскорбления. Казалось, он стал беспомощным и душевно сломленным. Никто и не догадался о том, какие перемены про­изошли за это время в его душе. Никто не заметил также, что у него снова отросли волосы, источник его великой силы. Тихо шевеля губами, он шептал молитву: «Господи Боже! вспомни ме­ня и укрепи меня только теперь, о Боже! чтобы мне в один раз отомстить Филистимлянам за два глаза мои» (Суд. 16, 28). За­тем с помощью мальчика-поводыря он подошел к двум столбам, на которые опирался храм, уперся в них руками и воскликнул: «Умри, душа моя, с Филистимлянами!» (Суд. 16, 30). В храме Дагона внезапно наступила тишина. Только теперь филистимля­не поняли, что они еще не победили Самсона, но уже было по­здно. Самсон напряг свои силы и сдвинул колонны. Храм с чу­довищным грохотом рухнул, погребая под своими развалинами богатыря и три тысячи филистимлян, которые там веселились.

Так Самсон среди всеобщего уныния и подавленности осме­лился выступить против жестоких угнетателей и в одиночку ве­сти с ними героическую борьбу.

История жизни Самсона имела глубоко поучительный харак­тер для всего израильского народа. Весь смысл ее заключался в том, что он был назорей. Когда он соблюдал обет назорейства, он был необычайно сильным, когда же он, увлекаясь чувственны­ми наслаждениями, нарушал свой обет, он становился слабым. В обоих отношениях он был не только типом, но и зеркалом, в котором Израиль мог узнавать и себя, и свою историю. Изра­иль также был своего рода назорей, как народ, посвященный Бо­гу, и пока он соблюдал свой завет с Богом, он был непобедим. Когда же он нарушал этот завет, предаваясь чувственным страс­тям и идолопоклонству - этому духовному прелюбодейству, то силы его слабели и он становился жалким рабом у какого-ни­будь языческого народа. Таким образом, история жизни Самсона есть как бы олицетворение истории самого израильского народа. Она показала, что сила народа заключается в ревностном хране­нии своего союза с Богом.

 

6. Первосвященник и судья Илий 1 Цар. 1-4

После смерти Самсона положение израильского народа остава­лось прежним. Все героические подвиги богатыря не в состоянии были сбросить тяжелого ига филистимлян, но все же они имели для народа великое нравственное значение. Подвиги Самсона ободрили упавший дух народа. Люди, наконец, стали все боль­ше приходить к убеждению, что бедствия их не прекратятся до тех пор, пока они сами не возродятся духовно и не сбросят преж­де всего тяготеющее над ними иго религиозного скептицизма и политического разделения. И вот, шагом к этому внутреннему возрождению было то обстоятельство, что после Самсона долж­ность судьи была предоставлена лицу, которое по своему поло­жению могло содействовать духовному подъему и объединению народа. Этим лицом был первосвященник Илий.

Первосвященник и судья Илий жил в Си ломе, где со времени Иисуса Навина находилась святыня израильского народа - Ски­ния Собрания. Илий понимал, что только религия с ее храмом мо­жет объединить народ в одно целостное государство, способное сбросить, наконец, иго идолопоклонников. Но для этого великого дела нужен был человек с сильным характером, а им-то, к несча­стью, и не обладал Илий. Он не имел той твердости духа, которая требовалась от правителя нравственно-распущенного народа.

Престарелый Илий настолько был безвольным, что даже не мог обуздать крайнего своеволия и страшного святотатства сво­их сыновей. Его сыновья, священники Офни и Финеес, вели се­бя нечестиво и доставляли много огорчений как своему отцу, так и всему народу. Они требовали с верующих слишком боль­ших приношений и развратничали с женщинами, собиравши­мися у Скинии. Когда люди, приносившие жертву, варили мя­со, они приходили к ним и нахально забирали лучшие куски мяса. Их жадность, произвол и распутство вызывали в Израиле всеобщее возмущение. Престарелый первосвященник скорбел о таком поведении своих сыновей и даже делал им выговоры, «но они не слушали голоса отца своего» (1 Цар. 2, 25). За та­кое нечестие и святотатство священников Господь решил пре­дать смерти весь род первосвященника Илия.

Но когда таким образом над домом престарелого первосвя­щенника готовился суд Божий, при Скинии рос благоговейный отрок, которому промысл Божий определил передать руководст­во судьбами народа. Это был Самуил.

 

7. Рождение, воспитание и призвание к пророческому служению Самуила 1 Цар. 1-3

У подножия гор Ефремовых раскинулся городок Рама. Там жил благочестивый человек по имени Елкана с двумя женами: Анной и Феннаной. У Феннаны были дети, и она постоянно унижала бездетную Анну. Анна сильно горевала о том, что она не имеет детей, и терпеливо сносила укоры Феннаны. Раз в год это семейство отправлялось в Силом для жертвоприношения у храма Господня. И вот однажды, после жертвоприношения, Анна пришла в Скинию Собрания и стала пламенно молить Гос­пода, чтобы Он даровал ей дитя. Скорбящая Анна дала обеща­ние Богу, что если у нее родится сын, то она посвятит его Гос­поду; он не будет пить вина, и бритва не коснется головы его. В это время на возвышенном месте у входа в храм сидел перво­священник Илий. Видя, как женщина долго молится, беззвучно шевеля губами, он посчитал ее пьяной и стал выговаривать ей за это. Анна смиренно ответила первосвященнику: «Нет, господин мой; я - жена, скорбящая духом, вина и сикера я не пила, но из­ливаю душу мою пред Господом...» Илия тронула скорбь жен­щины, он отослал ее домой со словами: «Иди с миром, и Бог Из­раилев исполнит прошение твое...» (1 Цар. 1, 15; 17).

Спустя некоторое время у Анны родился сын, которого она назвала Самуилом, что значит «испрошенный у Господа». Ког­да Самуил подрос, Анна привела его в Силом и отдала перво­священнику Илию для служения Господу. Самуил остался жить при Скинии и воспитывался здесь под руководством пер­восвященника. Он был добрым и благочестивым отроком. Без­нравственные примеры сыновей Илия не только не испортили нрав Самуила, но, напротив, воспламенили в нем большую рев­ность и искреннюю любовь к Богу. Паломники любили Самуи­ла и разносили славу о его добродетелях по всей стране. Сам Илий, хотя и продолжал любить своих распутных сыновей, все надежды возлагал на Самуила и в глубине души считал его сво­им преемником. Однажды, когда Самуил лег спать в Скинии, он услышал голос, зовущий его: «Самуил, Самуил!» Думая, что его зовет Илий, находящийся тут же, в Скинии, он побежал к нему и сказал: «Вот я! ты звал меня». Илий ответил ему: «Я не звал тебя; пойди назад, ложись» (1 Цар. 3, 4-5). Но голос во второй и в третий раз звал Самуила, и всякий раз он прибегал к Илию, думая, что он его зовет. Тогда первосвященник догадался, что Самуила зовет Господь, и научил отрока, как ему надо посту­пать, если Господь еще раз позовет его. Когда же Господь еще раз позвал Самуила, тогда отрок с благоговением и трепетом от­ветил: «Говори [Господи], ибо слышит раб Твой» (1 Цар. 3, 10).Это было призвание Самуила к пророческому служению. Гос­подь открыл Своему избраннику, что весь род Илия погибнет за то, что его сыновья продолжали осквернять святыню Господню и развращать народ. Утром Илий узнал от Самуила о прибли­жающемся страшном суде Божием над ним и его сыновьями и с сокрушением сказал: «Он - Господь; что Ему угодно, то да сотворит» (1 Цар. 3, 18).

Молва о том, что Господь являлся Самуилу, быстро распро­странилась по всей земле обетованной. Израильские племена видели в нем отныне помазанника Божьего, пророка и мудреца. Его благочестие стало для народа единственной нравственной опорой в ту смутную эпоху, когда первосвященник и его сыно­вья-священники потеряли общее доверие.

 

8. Гибель династии Илия и пленение Ковчега 1 Цар. 4-7

Филистимляне, заметив, что среди еврейских племен проис­ходит движение к объединению, решили сделать грозное наше­ствие, чтобы в корне подрезать силы этого народа. К этому вре­мени израильтяне действительно успели уже достаточно окреп­нуть, чтобы выступить в открытую борьбу со своими угнетате­лями. Но при первом же столкновении с филистимлянами изра­ильтяне потерпели поражение.

Тогда израильские военачальники решили для поддержания духа войска принести из Силома в лагерь Ковчег Завета. Илий, по просьбе войска, повелел своим сыновьям Офни и Финеесу от­нести Ковчег на поле битвы, а сам все время сидел у дороги, ожи­дая исхода сражения. Как только сверкающий золотом Ковчег с крылатыми херувимами прибыл на поле битвы, израильские воины воодушевились, а филистимляне пришли в ужас. Опять разгорелся бой, в котором израильтяне снова потерпели страшное поражение, оставив на поле брани тридцать тысяч убитых. Но са­мым страшным ударом было то, что священный Ковчег Завета по­пал в руки ненавистных и нечестивых филистимлян. При этом сы­новья Илия - Офни и Финеес были убиты. Когда Илию сообщили о захвате Ковчега и гибели его сыновей, то он «упал с седалища навзничь... сломал себе хребет и умер...» (1 Цар. 4, 18).

Тем временем филистимляне привезли Ковчег Завета в Азот и поставили его в капище своего бога Дагона. На другой день, придя в капище, они с ужасом увидели, что статуя Дагона лежа­ла на полу у подножия Ковчега. Они поставили идола на место, но на следующий день нашли снова его лежащим на земле, к то­му же с отсеченными руками и головой. В тот же день в городе вспыхнула эпидемия неизвестной болезни, а на полях появилось множество мышей, которые уничтожали посевы. Тогда филистимские старейшины решили перенести Ковчег в соседний город Геф. Но и там вскоре вспыхнула ужасная эпидемия, от которой страдали люди. В виду этого решено было перенести Ковчег в Аскалон. Но и здесь случилось то же самое, после чего ни один го­род не решился взять к себе Ковчег Бога Израилева.

Наконец, по совету жрецов и прорицателей, филистимские правители решили вернуть Ковчег израильтянам. Ковчег поста­вили на колесницу, запряженную коровами, которые недавно отелились. Коров пустили одних, без возницы. И случилось сверхъестественное: несмотря на то, что недалеко в загоне мы­чали их телята, коровы, вопреки материнскому инстинкту, на­правились не к ним, а к израильской границе. Таким образом после семи месяцев плена Ковчег Завета вернулся на родину. Обрадованные возвращением Ковчега, израильтяне поставили его на большой камень, изрубили колесницу на дрова, а коров принесли в жертву Богу. После этого Ковчег был перенесен в го­род Кириаф-Иарим. Там его охранял Аминадав и сын его Елеазар до тех пор, пока царь Давид торжественно не перенес его в Иерусалим.

 

9. Самуил - пророк и судья 1 Цар. 7-8

Шли тяжелые годы рабства и унижения. Силом был разру­шен филистимлянами, и Самуил вернулся в свой родной город Раму¹⁹*. Хотя Самуил и не сразу после смерти Илия был призванна должность народного судьи, но среди народа он уже пользо­вался большой известностью и громадным влиянием.

Самуил был не военачальником, как другие судьи, а муд­рым учителем народа и пророком Божиим. Своим проницатель­ным умом он видел причины бедствий еврейского народа и ре­шил совершить религиозно-общественное преобразование. С этой целью он ходил по обетованной земле и повсюду про­буждал ревность к вере отцов. Своей пламенной речью он убеж­дал израильтян навсегда покончить с идолопоклонством и об­ратиться к единому истинному Богу. И народ, доведенный до отчаяния филистимлянами, не оставался глух к его проповеди. В Израиле началось религиозно-нравственное возрождение. Чтобы закрепить это доброе настроение внешним актом, Саму­ил собрал народ в Массифу. Здесь, в Массифе, после публично­го покаяния в своих грехах израильский народ возобновил со­юз с Богом.

Узнав о большом собрании израильтян в Массифе, филистим­ляне, боясь восстания, двинули на них свои войска. Но на этот раз Господь был со Своим народом, и филистимляне потерпели ужасное поражение. С этого времени весь Израиль признал Саму­ила своим судьей. Таким образом, у израильского народа снова появился вождь, направивший его на трудный путь духовного возрождения и политического единства.

Во время правления Самуила страна наслаждалась миром и благоденствием. Центром религиозной и государственной жизни стал город Рама, и отсюда Самуил каждый год обходил все изра­ильские города, исполняя обязанности первосвященника и судьи. Стремясь к духовному просвещению народа, Самуил из своих по­следователей создал пророческую школу, которая готовила про­свещенных ревнителей веры. При Самуиле был уже целый «сонм пророков», которые помогали ему искоренять идолопоклонство и насаждать истинную веру среди израильтян.

Мудрое правление Самуила продолжалось до самой его ста­рости. Когда же он состарился, то поставил двух своих сыновей судьями над израильским народом. Но, как ни странно, его сы­новья оказались нечестными судьями. Жадные и продажные, они брали взятки и выносили несправедливые приговоры. Народ израильский стал выражать недовольство существующим поряд­ком и, в конце концов, совершенно перестал уважать судей.

У всех соседних народов были цари, и израильтяне пришли к выводу, что только монархический строй может их спасти от филистимлян. Желая избрать себе царя, израильские старейши­ны пришли к Самуилу в Раму и сказали: «Вот, ты состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими; итак поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов» (1 Цар. 8, 5). Это требование глубоко опечалило старца. До этого у еврейского народа была теократия, т. е. Богоправление. Господь у них был и небесным, и земным Царем. Теперь же народ пожелал себе другого царя. Самуил не знал, что ответить старейшинам, и об­ратился с молитвой к Богу. «И сказал Господь Самуилу: послу­шай голоса народа во всем, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними...» (1 Цар. 8, 7). Узнав волю Божию, Самуил пообещал старейши­нам подыскать кандидата на царский престол

Глава XI ЗАВОЕВАНИЕ ЗЕМЛИ ОБЕТОВАННОЙ Книга Иисуса Навина

Глава XII  ПЕРИОД СУДЕЙ (Приблизительно 1200-1025 гг. до п. э.)

Глава XIII ПЕРИОД ЦАРЕЙ (Приблизительно 1040-586 гг. до н. э.)