Для спасения человека недостаточно было одного лишь учения Господа Иисуса Христа и личного примера Его земной жизни. Нужна была особая Божественная по­мощь, состоящая в непосредственном обновляющем воз­действии на расслабленную грехом страждущую человечес­кую природу.

Только через уврачевание человеческого естества, через высвобождение человека из рабства греха можно было вос­становить людей в утраченной первобытной святости, сооб­щив им силы для духовно-нравственного развития и совер­шенствования, без которого немыслима вечная жизнь.

Всю совокупность потребовавшихся для этой цели искупи­тельных действий можно кратко передать апостольскими сло­вами: "Бог во Христе примирил с Собою мир" (2 Кор. 5, 19). Мысль о примирении между Богом и человеком избрал в ка­честве центрального понятия для определения самой сущнос­ти искупления архиепископ Филарет (Гумилевский). В своем курсе догматики он писал: "Преимущественное дело, которое надлежало совершить Спасителю, и которого никто другой не мог совершить, было дело примирения Правосудия Божия с грешным родом человеческим".

Нам не дано ни постигнуть умом, ни выразить точными и исчерпывающими формулировками всю глубину Божествен­ной Тайны, в которой сокрыта сущность этого спасительно­го примирения. Но из Божественного Откровения мы зна­ем, а зная, веруем и исповедуем, что искупление потребова­ло величайшего подвига, ни с чем не сравнимой искупи­тельной жертвы, наиболее ярким выражением которой явились завершившие земную жизнь Богочеловека Его воль­ные страдания и крестная смерть.

"Что подвигло Отца Небесного, - говорит архиепископ Филарет (Гумилевский), - пожертвовать Сыном Своим для людей, если не любовь к людям грешным?  Так Крест - про­поведник Любви Божественной, Благости непостижимой... Чего надлежало ожидать от Мессии? Спасения людей? Оно совершено. Тайны Царствия Божия возвращены людям; закон любви открыт и уяснен; путь самоотвержения показан в слове и в жиз­ни. Божество открыто людям, как никто в мире не мог открыть Его, кроме Сына Божия". Но "как опасно, как страшно, касаться дерзкою мыслью тайны искупления !.. Душа, ищущая Бога, будет искать и находить открове­ние Христовой тайны в своем сердце, как и в Священном Писании".

Некогда человек жил в полном единении с Богом. Но затем между Богом и человеком непроницаемой преградой стал грех. Как свидетельствует Священное Писание, "возмездие ("оброцы" (слав.) - плата) за грех - смерть" (Рим. 6, 23). Это и смерть физическая, по суду Божию, выраженному словами:" В день, в ко­торый ты вкусишь от него (от древа познания добра и зла), смертью умрешь" (Быт. 2, 17), то есть станешь смертным (Евр. 9, 27). Это и смерть духовная, состоящая в отчуждении от Бога, Источника жизни, ибо "сделанный грех рож­дает смерть" (Иак. 1, 15).

Искупление есть освобождение человека от греха, от надлежащею (по суду Правды Божией) осуждения и от смерти. ( Простр. катихизис "От чего именно спасти человека пришел на Землю Сын Божий? - От греха, проклятия и смерти. Что такое проклятие? - Осуждение греха праведным судом Божиим, и от греха происшедшее на Земле зло, в наказание человекам").

Самое слово "искупление" (απολυτρωσις) можно понимать в смысле приобретения погибшего человека ценой крови, пролитой на Кресте непо­рочным Агнцем, добровольно предавшем Себя на страдания и смерть наше­го ради спасения. "Внимайте себе и всему стаду, говорил апостол Павел пас­тырям Ефесским, - (стаду), в котором Дух Святый поставил вас блюстите­лями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею" (Деян. 20, 28). "Не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, - говорит апостол Петр, - но драгоценною Кровию Хрис­та, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще прежде созда­ния мира" (1 Пет. 1, 18 - 20). "Кровь Иисуса Христа, по словам апостола Иоанна Богослова, очищает нас от всякою греха"  (1 Ин. 1,7).

Важное место в понятии искупления занимает мысль о заместительном характере смерти Господа в смысле принятия Им на Себя греха мира, то есть всех тягостных последствий грехов всего человечества. "Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши" (Ис. 53, 5); "Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира" (Ин. 1, 29); "Я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию" (1 Кор. 15, 3).

В искупительной жертве открылось миру и Божественное правосудие и Бо­жественное милосердие. О Божественном правосудии так говорит Святейший Патриарх Сергий (Страгородский): "Правда Божия обнаруживается и дейст­вует не так, что Бог для Своего удовольствия хочет мучения и смерти грешни­ка, хотя бы этот последний и был способен к жизни, - а так, что Бог как именно Святый Носитель жизни и истины от вечности дал право на жизнь и блаженство только добру (Быт. 1, 31) и осудил зло, как прямое отрицание Божественной жизни, на смерть и мучение. Поэтому всякое бытие, избираю­щее по своей воле (иначе не было бы правды, а произвол) зло, тем самым об­рекает себя на определенную злу участь: грешник должен умереть. Этому-то непреложному закону вечной правды, осуждающей не грешника, а грех, руководящейся, следовательно, не чувством оскорбления и жела­нием отмщения, а именно нравственным достоинством бы­тия, - и была принесена Голгофская жертва, почему Господь Иисус Христос явился не простой, так сказать, вещественной платой за грехи людей.., но именно Разрушителем власти диавола над человеком и Обновителем человеческою естест­ва... Правда Божия не может противоречить любви, потому что она побеждается не желанием удовлетворения, исключа­ющим любовь, а прямой невозможностью, не отрицая Себя, даровать мир и жизнь беззаконию".

Господь Иисус Христос, во исполнение предвечного Совета Святой Троицы, соделал Себя через воплощение Спасителем и Начальником жизни (Деян. 3, 15; 5, 31). Чтобы иметь воз­можность "всегда спасать приходящих через Него к Богу" (Евр. 7, 25), Он стал Возглавителем великой вселенской борьбы с мировым злом. "Он все возглавил, воздвигая войну против нашего врага" (Ириней Лионский. Т. 5. - С. 489). Такая борьба требует непрерывного самопожертвования, и Христос не только смиренно претерпел и лишения земной жизни, и в бесконечной любви к людям воспринятые Им вольные страдания и крестную смерть на Голгофе, но и про­должает Свой жертвенный подвиг в мире, являясь Главой, то есть "Сердцем, или Началом жизни, и Головой, или правящей Мудростью" Тела Церкви (митрополит Московский Фила­рет). Жизнь Христа по своей сущности была жертвенной са­моотдачей; жертвенностью отличается и жизнь Его Церкви, жизнь каждого истинного Ее члена. Самопожертвование хри­стианина есть также борьба со злом и грехом, но - в отличие от Безгрешною Господа - борьба эта начинается у человека в его собственном сердце, полном греховных чувств, настрое­ний и устремлений. Она выражается здесь в отвержении се­бя, в смиренном приятии и ношении жизненного креста, в последовании Христу (Мф. 16, 24). Самопожертвование свя­зано с болезненно ощущаемым добровольным отречением от временных, греховных наслаждений (Евр. 11, 25), с совлече­нием ветхого человека с делами его (Кол. 3, 9; Еф. 4, 22). Наивысшее выражение жертвенности состоит в любви, даю­щей силу, не в ненависти и ожесточении, а в братолюбии и прощении личных обид, полагать душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13) по примеру, оставленному нам Христом.

В свете этих мыслей можно сказать следующее: без ост­рого осознания грешником своей вины перед Богом невоз­можна никакая действительная борьба с грехом, человек очень часто склонен извинять свои проступки, ссылаясь на слабость своей природы и даже... на беспредельность мило­сердия Божия, с лукавой мыслью, что Бог не может быть слишком суров и взыскателен в отношении к нашим про-ступкам, которые якобы слишком ничтожны в сравнении с Его величием и любовью.

Однако любовь, не облеченная в одежду правосудия, была бы попустительством греху, опасным для нравственного по­рядка жизни. Гнев Божий на грех как на беззаконие (1 Ин. 3, 4), охраняет этот порядок. Грешник должен глубоко пе­режить свою виновность и через это смириться пред Богом, став на путь послушания и исправления. Но для этого он должен увидеть величие своей вины. Эту тяжесть нашей ви­ны и открывает нам смерть Господа Иисуса Христа как ре­зультат взятой Им на Себя всей тяжести нашего греховного бремени: ведь в нравственном смысле мы своими грехами возводим Его на крест.

Священное Писание трактует тяжкие греховные поступ­ки, граничащие с отпадением от Христа, как наносимые Ему и поныне раны и оскорбления: "Невозможно, - гово­рится в Послании к Евреям, - однажды просвещенных и вкусивших дара небесного и соделавшихся причастниками Духа Святого, и вкусивших... сил будущего века, и отпадших опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему" (Евр. 6, 4 - 6). "Если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трех свидетелях, без милосердия наказывается смертью, то сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню Кровь завета, которою ос­вящен, и Духа благодати оскорбляет?" (Евр. 10, 28 - 29).

Такой образ выражения находит себе применение и в церковной проповеди. Так, святой Димитрий Ростовский говорит: "Не мы ли виновны в уязвлении ног Христовых? не мы ли, ходящие всегда путем беззакония и неправды, спешащие на зло, как на пир, путей же Господних не зна­ющие и пренебрегающие ими?.. Когда случится с нами ка­кая-либо греховная борьба, мы тотчас да обратим наши те­лесные очи к иконе распятия Христова, а мысленные - к самому Христу, сидящему на небесах... и да скажем так: Вот Господь наш за этот грех, за это беззаконие, за эту дер­зость был пригвожден ко кресту; как же я дерзну совер­шить это злое дело и вторично распять Сына Божия?.. Вот Он говорит таинственным воззванием к сердцу: "...разве ты не видишь язв Моих, которые Я, будучи Богом, выстрадал за тебя? Неужели ты хочешь и еще уязвлять Меня?".

Митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) в "Кресте", слове, сказанном в Преображенской церк­ви города Москвы, обращается к слушателям с такими на­ставлениями и увещаниями: "Стоя у подножия креста Гос­подня, мы полны чувств беспредельной, благодарной, сынов­ней любви к Тому, Кто Сам показал нам в этом крестном подвиге величайшие высоты своей Отеческой любви... Мы не можем не иметь в себе сейчас и чувства стыда... Мы зна­ем, что на этом кресте пролита кровь за каждого из нас... Как нам не стыдиться грехов своих при виде этой крови? Когда мы сознательно и упорно грешим и не торопимся по­каяться, мы как бы вторично распинаем своею Господа. В глубине своей совести, стоя у креста, мы слышим обращен­ный к нам с укором голос Распятого: "Вот что Я сделал для тебя, а чем ты ответишь Мне на Мою любовь?".

Только добровольная смерть Господа открыла возмож­ность к прощению нашей вины (в таинстве покаяния), по­казав тяжесть этой вины и неизбежность страданий, вызы­ваемых грехом мира, возбудив в нас смирение, покаяние, готовность из рук Божиих принять и понести свой жизнен­ный крест.

Милосердие и сострадание к грешнику со стороны Бога вызывается тем, что Бог видит в грешнике не только пре­ступника, но и несчастное беспомощное существо, духовно ослепленное, обманутое и порабощенное диаволом, утра­тившее способность к богообщению. Если бы неочищенный грешник был приведен в состояние близости к Богу, то он не смог бы воспользоваться этим во благо себе: его душа подверглась бы "постыдному бесчестию и отлучению от жизни как оказавшаяся неблагопотребной и неспособной к общению с небесным Царем".

И потому Единородный Сын Божий, "не терпя зрети от диавола мучима рода человеча, пришел и спас нас" (Из мо­литвы чина освящения воды святых Богоявлений). И чтобы грешник получил возможность обновиться, эта спасающая нас искупительная жертва была жертвой очистительной, дарующей освящение.

Святитель Григорий Богослов в слове на святую Пасху, сказав, что Жертва Христова есть "очищение"  не малой час­ти вселенной, и не на малое время, но целого мира и веч­ное", что мы умерли со Христом, чтобы очиститься, назвал великую и священную Пасху "очищением всего мира".

Обоженое человечество Христа, прославленное по воскресе­нии, стало источником жизни для всего человечества в Церк­ви и ее таинствах, особенно же во Священной Евхаристии.

"С Иисуса, - говорит Ориген, - божественное и человечес­кое естество начали между собой сорастворяться, чтобы чрез сообщение с божественным человеческое обожалось не только в Иисусе, но и во всех тех, которые с верой вос­принимают тот образ жизни, которому научил их Иисус. Теперь есть несомненная надежда, что все возглавится: са­мо Божество всей полнотой Своей низошло в сферу рас­тленного человечества; соединилось с ним теснейшим образом; приобщилось плоти и крови нашей; теперь каждое стенание, каждое болезненное ощущение, которое терпели Его братья на земле, отдается и Ему на небеси... Слово как Свое человеческое естество прославило воскресе­нием, так и все человечество, готовое идти за Ним, как одно тело, очистит, прославит и приведет ко Отцу..."

Митрополит Филарет (Дроздов) так говорил о сущности искупления: "Христианин! Пусть тьма покрывает землю! Пусть мрак на языки! Восстань от страха и недоумений! Светися верою и надеждою! Сквозь тьму приходит свет твой (Ис. 60, 1- 2). Пройди путем, который открывает тебе раздира­ющаяся завеса таинств; вниди во внутренняя святилища страданий Иисусо­вых, оставя за собой внешний двор, отданный языкам на попрание. Что там? Ничего, кроме святыя и блаженныя любви Отца и Сына и Святаго Духа к грешному роду и окаянному роду человеческому:

Любовь Отца - распинающая. Любовь Сына - распинаемая. Любовь Духа - торжествующая силою Крестною. Тако возлюби Бог мир...

Не человеки здесь ругаются Божию величеству: Божий Промысл посмевается буйству человеческому, без нарушения свободы заставляя его служить высочайшей Своей Премудрости. Не лукавые рабы перехитряют Господа: Всеблагий Отец не щадит Сына, дабы не погубить рабов лукавых...

Кажется, и мы, проникая в тайну распятия и усматривая в страданиях Сына Божия волю Отца Его, более ощущаем ужас Его правосудия, нежели сладость любви. Но сие должно уверить нас не в отсутствии самой любви, а токмо в недостатке нашея готовности к принятию Ея внушений: "Боящий­ся несовершенен в любви" (1 Ин. 4, 18), говорит ученик любви. Очистим и расширим око наше любовию, и там, где оно смежалось страхом Божия суда, насладимся зрением любви Божией. "Бог любы есть", говорит тот же созерцатель любви. Бог есть любовь по существу и самое существо любви. Все Его свойства суть облачения любви; все действия - выражения люб­ви. В ней обитает Его всемогущество всею полнотою своею... она есть Его правосудие, когда степени и роды ниспосылаемых или удерживаемых даров своих измеряет премудростью и благостью, ради высочайшего блага всех своих созданий. Приближтесь и рассмотрите грозное лицо правосудия Бо­жия, и вы точно узнаете в нем кроткий взор любви Божией...

Вот, христиане, и начало, и середина, и конец креста Христова - все одна любовь Божия! Как в чувственном сем мире, куда ни прострем взор к Вос­току или Западу, к Югу или Северу, всюду зрение упадает в неизмеримость неба: так в духовной области тайн, по всем измерениям Креста Христова, созерцание теряется в беспредельности любви Божией" (Слово в Великий Пяток, сказанное в 1816 году).

 

Краткие тезисы для повторения;

1. Для спасения человека, кроме учения Господа Иисуса Христа, была не­обходима особая Божественная помощь: нужно было исцелить или увраче­вать самую природу человека, расслабленную грехом, обновить ее и дать че­ловеку силы для духовно-нравственного развития и совершенствования, без которых немыслима вечная блаженная жизнь.

2.  Все совершенные для этой цели искупительные дейст­вия можно кратко передать словами апостола: "Бог во Хри­сте примирил с Собою мир" (2 Кор. 5, 19). Но почему для нашего спасения потребовались именно такие, а не иные действия, или в чем конкретно состоит спасительность этих действий - ответить на все эти вопросы со всей ясностью и очевидностью невозможно. Искупление есть великая тай­на, всю глубину которой нельзя передать какими-либо бо­гословскими формулировками.

3.  Однако из Божественного Откровения мы знаем, а зная, веруем и исповедуем, что искупление наше потребовало вели­чайшею подвига, ни с чем не сравнимой искупительной жерт­вы, наиболее ярким выражением которой явились вольные страдания и крестная смерть Богочеловека.

4.   Искупление есть освобождение человека от греха, от надлежащего (по суду правды Божией) осуждения, и от смерти, как духовной, так и физической.

5.   Кровию Своею Христос приобрел Себе Церковь (Деян. 20, 28), в которой Он и спасает верующих в Не­го, очищая нас от всякого греха (1 Ин. 1, 7).

6.   По свидетельству Священного Писания как Ветхого (Ис. 53, 5), так и Нового (Ин. 1, 29) Завета, Христос явил Себя Агнцем Божиим, берущим грех мира. Но Сам Он был безгрешен (Ис. 53, 9; 1 Пет. 2, 22; Ин. 3, 5).

7.   В искупительной жертве, совершенной Христом, от­крылось миру и Божественное правосудие, и Божественное милосердие. Правда Божия открылась в том, что Бог при­мирился с человеком, лишь очистив его Кровию Иисуса Христа и открыв ему путь к праведности. Любовь и мило­сердие явились в том, что "Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками"  (Рим. 5, 8) и "не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилос­тивление за грехи наши" (1 Ин. 4, 10).

8.  В искупительном подвиге Своем Христос стал Возглавителем великой вселенской борьбы с мировым злом. Искуп­ленные Им призваны также к борьбе со злом и грехом. Но - в отличие от Безгрешного Господа - борьба эта начинается у человека в его собственном сердце, из которого должны быть удалены наполняющие его греховные чувства, настрое­ния и устремления.

9.  Совершенный Христом искупительный подвиг - это не столько предмет богословского умозрения, сколько наглядный пример Божественной любви, пробуждающий в наших серд­цах чувство глубокой благодарности к Искупителю, напоми­нающий нам о нашем недостоинстве, призывающий нас к нравственному исправлению, к смиренному несению своего жизненного креста и к последованию Христу (Мф. 16, 24)

ЛЕКЦИЯ  XVI МАРИЯ, МАТЕРЬ ГОСПОДА ИИСУСА ХРИСТА, ЕСТЬ ВОИСТИНУ БОГОРОДИЦА И ПРИСНОДЕВА

ЛЕКЦИЯ  XVII ПОНЯТИЕ ОБ ИСКУПЛЕНИИ В СВЕТЕ ДАННЫХ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ ВЕТХОГО И НОВОГО ЗАВЕТА

ЛЕКЦИЯ  XVIII ТАК НАЗЫВАЕМАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ИСКУПЛЕНИЯ И ЕЕ ОТРАЖЕНИЕ В РУССКОЙ БОГОСЛОВСКОЙ НАУКЕ