Церковь исповедует две полные природы во Христе (Бо­жество и человечество), но лишь одну (Божествен­ную) Ипостась - Ипостась Бога Слова. Человечество не имеет в Нем особой, отдельной, лич­ности, но оно воспринято в единство Его Божественной Ипостаси.

Одно и то же существо - Богочеловек - есть и Сын Божий и Сын Человеческий. Святитель Кирилл, архиепископ Алек­сандрийский, в послании к Несторию "Καταφλυαρουσι" ("Некоторые своим суесловием...") писал: "Слово, соединив с Собою ипостасно (καθ'υπόστασιν) плоть, одушевленную разумной душою, неизреченно и непостижимо для нашего ума, стало человеком, и наименовало Себя Сыном Человечес­ким... Естества, истинно соединенные между собой, хотя раз­личны, но в соединении обоих сих естеств есть один Христос и Сын".

"Если бы мы стали, - говорит святитель Кирилл, - от­вергать ипостасное соединение, как что-то непонятное и странное, то мы должны бы были признать двух сы­нов... и одного называть собственно человеком, удосто­енным звания Сына, а другого - собственно Словом Бо­га, как имеющего имя и достоинство сыновства по сво­ему естеству".

Сущность ипостасного соединения природ во Христе свя­титель Григорий Богослов характеризует так: "Сын Божий благоволит стать и именоваться и сыном человеческим, не изменяя того, чем был (ибо сие неизменяемо), но, приняв то, чем не был (ибо Он человеколюбив, чтобы Невмести­мому сделаться вместимым, вступя в общение с нами чрез посредствующую плоть)".

"Различие, установленное в Халкидоне между терминами "природа" и "ипостась", - пишет в своем известном хрис­тологическом труде профессор протоиерей Иоанн Мейен­дорф, - было слишком новым и революционным в богосло­вии воплощения, чтобы не вызвать появление различных истолкований и недоразумений".В процессе возникших тогда христологических споров между халкидонитами (то есть православными) и не-халкидонитами, не признававшими Халкидонского и последу­ющих Вселенских Соборов, важное разъяснение Халкидон­ского ороса связывают обычно с именем богослова VI века Леонтия Византийского.

Отец Иоанн Мейендорф  утверждает, однако, что было два Леонтия, которых долго принимали за одно лицо. Согласно данным критических исследований, можно считать, что тем богословом, который дал строго православное истолкование ипостасного соединения, был не Леонтий Византийский (один из оригенистов, выступавших против преподобного Саввы Освященного), а Леонтий Иерусалимский," писав­ший в защиту Халкидонского Собора и против оригенистов между 532 и 536 годами, автор сочинений "Против несто­риан" и "Против монофизитов".

Именно Леонтий Иерусалимский со всей определеннос­тью разъяснил Халкидонское выражение: "одно Лице и од­на Ипостась". "В последние времена, - говорит Леонтий Иерусалимский, - Слово Само облекши плотию Свою Ипо­стась и Свою природу, которые существовали прежде Его человеческой природы и которые прежде веков были бес­плотны, воипостасировало Свою человеческую природу в Свою собственную Ипостась".

"Христос не обладает некоей человеческой ипостасью, ко­торая обособлена подобно нашей, но Ипостась Слова явля­ется общей и неотделимой как от Его человеческой, так и от Его Божественной природы".

Протоиерей Н.Малиновский так вкратце излагает учение об ипостасном соединении природ во Христе: "Церковь вводит нас в возможное уразумение тайны соединения Бо­жества и человечества в Иисусе Христе, когда научает испо­ведовать в Нем, при двух естествах, единое Лицо или Ипо­стась, именно Ипостась Сына Божия, воспринявшего в единство Своей Божественной Ипостаси человеческую при­роду. "Веруем, - говорят восточные патриархи, - что Сын Божий, Господь наш Иисус Христос, истощил Себе Самого, то есть восприял на Себя в собственной, ипостаси плоть че­ловеческую, зачатую в утробе Девы Марии от Святаго Духа, и вочеловечился" (Послание восточных патриархов, член VII). Это значит, что при действительном различии Боже­ства и человечества, с их соответствующими свойствами и деятельностями, во Христе Иисусе есть единое Лицо Бога Слова (единое Я), единично сознающее Себя в двойстве естеств и управляющее всеми явлениями и обнаружениями жизни Богочеловека. Человеческая природа не получила са­мостоятельной ипостаси, отдельной от Ипостаси Бога Слова, но получив ипостась в Божественной Ипостаси, стала принятой в Ипостась Бога Слова.

В Откровении даются твердые основания для такого представления о единении естеств в Иисусе Христе. Сам Иисус Христос всегда говорил о Себе как о едином Лице, вечном и воплотившемся Слове; в Его выражениях о Себе нет ни одного изречения, в котором можно было бы усмот­реть след двойственности Его сознания, след обособления Божественной и человеческой жизни, Божественной и чело­веческой воли, с двумя обособленными друг от друга ряда­ми действий, из которых каждый имел бы свой собствен­ный самостоятельный центр".