1. Понятие текста

Текстом называется совокупность смысловых, лексических, грамматиче­ских, интонационных или графических связей между словами, словосо­четаниями, предложениями и фразами, образующих единство высказы­вания.

Текст непосредственно членится на композиционные части и фрагменты.

Фрагмент - завершенный в смысловом отношении отрезок текста, глав­ная мысль которого развивается в ряде взаимосвязанных предложений.

Рассмотрим пример.

«Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа, сказал Гоголь. Прибавлю от себя: и пророче­ское. Да, в появлении его заключается для всех нас, русских, нечто бесспорно пророческое. Пушкин как раз приходит в самом начале правильного самосознания нашего, едва лишь начавшегося в обществе нашем после целого столетия с петровской реформы, и появление его сильно способствует освещению темной дороги нашей новым направ­ляющим светом. В этом-то смысле Пушкин есть пророчество и указа­ние»²⁶⁰.

Логическая и грамматическая организация фразы очевидна: логически в первом предложении Пушкин - субъект, явление чрезвычайное, единственное явление русского духа - предикаты двух объединенных в предложении суждений; члены предложе­ния связаны синтаксическими отношениями; сами предложения объединены союзной и бессоюзной связью.

Внимательно вчитываясь во фразу Достоевского, мы видим в ней и иные связи, которые создаются порядком слов, словами-связками (да, как раз, в этом-то), вводными оборотами {может быть, прибавлю от себя), повтором слов и конструкций, опреде­ленной последовательностью и смысловыми отношениями пред­ложений. Эти последние связи определяются речевой задачей и называются коммуникативными.

Слово «textus» в латыни означает «ткань»: словесная ткань прозы создается тесным сплетением утка коммуникативного членения речи с основой ее логико-грамматической организации.

 

2. Актуальное членение высказывания

Коммуникативное, или как его называют, актуальное членение пред­ложения и фразы состоит в разделении того содержания, которое гово­рящий представляет как известное, и того содержания, которое говоря­щий вычленяет как новое.

Содержание, которое говорящий представляет как данное, на­зывается темой (коммуникативным подлежащим), а содержание, которое говорящий показывает как новое - называется ремой (коммуникативным сказуемым). Тема и рема выделяются не только в высказывании в целом, но и во фразах, предложениях и словосочетаниях.

Способы выделения ремы различны. Многие риторические фигуры, рассмотренные в предыдущем разделе, представляют собой, приемы выделения ремы высказывания.

Обыкновенно рема выносится в конец словосочетания, пред­ложения или фразы. В предложении «Пушкин есть явление чрез­вычайное и, может быть, единственное явление русского духа, сказал Гоголь» слова «сказал Гоголь» являются ремой - они вы­несены в конец предложения, и на них как на новое содержание автор обращает внимание читателя. Остальная же часть предло­жения является его темой.

Внутри темы этого предложения также можно видеть акту­альное членение: слова «может быть, единственное явление русского духа», в свою очередь, выступают как рема, которая особенно выделяется частичным повтором предшествующей ре­мы «явление чрезвычайное» с перестановкой слов — хиазмом, также создающим актуальное членение словосочетания: «един­ственное явление - явление чрезвычайное». То, что выделялось в предшествующем словосочетании как рема, в следующем за ним повторяется как тема. Но сама рема первого предложения также содержит актуаль­ное членение, отличное от грамматического: не *«Гоголь сказан», а «сказал Гоголь». Почему? Второе предложение является ремой по отношению к первому, поэтому оно и начинается сопоставле­нием автора с Гоголем: это «прибавлю от себя» содержит допол­нение-повтор предшествующей ремы и преобразование ее в те­му, а слова «и пророческое» дают новое движение смысла, ибо в них-то и заключается главная идея речи о Пушкине.

Актуальное членение этих двух предложений показывает, как мысль-слово Достоевского движется ступенчатыми толчками. Следующая ступень - переход от автора-Достоевского к читате­лю: тема (слово «да») указывает на предшествующее предложе­ние и подтверждает его с точки зрения аудитории, а рема - «в появлении его заключается для всех нас, русских, нечто бесспор­но пророческое» дополняет предшествующую новым содержани­ем. Внутри этой ремы выделяются тема «в появлении его заклю­чается для всех нас, русских» и рема: «нечто бесспорно пророче­ское». Эта последняя рема повторяет рему предшествующего предложения, но на новом уровне, потому что ей непосредствен­но предшествует рема первой части предложения «для всех нас, русских», в которой, в свою очередь, тема - «для всех нас» и рема - «русских». Получается следующее развитие начальной темы: «Пушкин — явление — чрезвычайное - единственное — пророк» и ремы: «Гоголь - автор - мы - все русские». Конец третьего предложения и сводит эти два тщательно подобранных и распо­ложенных ряда слов.

 

^ТЕМА{тема [ тема (ПуШкин) ^рема (есть ^тема _хиазм  явление ^рема чрезвычайное) ]

^рема  [^тема(и, может быть), ^рема (^{тема хиазм} единственное явление    ^рема русского духа)]},

^РЕМА {^тема сказал ^рема Гоголь}.

Актуальное членение строится как кукла-матрешка: словосо­четание - предложение - фраза - группа связанных предложе­ний, но с тем отличием, что каждая из матрешек связана со всеми остальными и связь эта определяется повторами и воспроизведе­ниями (суппозициями) через синонимы, местоимения и перифра­зы тех ключевых слов, которые задают общий смысл высказы­вания.

 

3. Амплификация

Только первое предложение любого высказывания относи­тельно независимо; каждое последующее предложение зависит от предыдущего, так как частично воспроизводит в своей теме его элементы, то есть содержит повтор, синонимический повтор, троп, перифраз слов предыдущего предложения²⁶¹.

Сцепление предложений в тексте может быть последователь­ным, параллельным или последовательно-параллельным, а по­вторяться или воспроизводиться могут слова или словосочета­ния, которые занимают различное место или играют различную синтаксическую роль (подлежащее, сказуемое, дополнение и т. д.) в предшествующих предложениях. Группу объединенных смыслом и связанных общими элементами предложений, разви­вающих отдельную мысль, мы будем называть фрагментом, а систему связей внутри фрагмента - амплификацией²⁶².

Амплификация представляет собой развертывание содержания фраг­мента текста путем его дополнения за счет новых слов, включенных в состав предложения, или за счет новых предложений, объединенных с положением смысловой связью.

Рассмотрим пример.

«Человек делает историю; но столь же верно и еще более значи­тельно, что история образует человека. Человек может узнать и объ­яснить себя не иначе как всею своею историей. Дух человеческий с первой минуты бытия неудержимо, непременно стремится всякую свою способность, всякую мысль, всякое ощущение выразить, вопло­тить в действии, - и вся эта энциклопедия событий и действий состав­ляет жизнь человеческую. В этом смысле жизнь, составляя сцепле­ние событий, связанных между собою логическою связью причины и действия, в то же время есть таинство души: есть события в жизни, которые роковым, таинственным образом действуют на чуткую душу, определяя стремления, волю, характер и всю судьбу человека.

Но человек есть сын земли своей, отпрыск своего народа: кость от костей, плоть от плоти своих предков, сынов того же народа, и его психическая природа есть их природа, с ее отличительными качества­ми и недостатками, с ее бессознательными стремлениями, ищущими сознательного исхода. У всякого народа, как и у отдельного челове­ка, есть своя история, своя сеть событий и действий, в которых стремится воплотить себя душа народная. В исторической науке пытливый ум, критически исследуя факты, действия и характеры, желает определить точную достоверность их и уловить взаимную их связь и внутреннее значение в судьбах общественной и государствен­ной жизни народа. С глубоким интересом, с наслаждением, с удивле­нием читаем мы страницы этой книги, восхищаясь остротой крити­ческого ума, искусством художника; по старинному выражению, ис­тория - учительница народов, граждан и правителей, - но кому из них пошли впрок ее уроки? Кто, закрывая книгу, овладевшую всем его вниманием, не ощущал в душе горького сознания, что пред ним от­крывалась старая, как мир, летопись человеческой гордости, эгоизма, жестокости и невежества, свиток, в котором написаны «жалость и ры­дание и горе»?²⁶³

Первое предложение фрагмента содержит фигуру обращения (антиметаболу): «Человек делает историю; но... история обра­зует человека», в которой тема первой части превращается в ре­му второй. О чем пойдет речь во втором предложении? Очевид­но, о человеке: именно этим словом оно и начинается.

Далее в тексте мы видим, что слова каждого предыдущего предложения повторяются или воспроизводятся в последующем. Первое предложение второго абзаца также начинается словом «человек», но развертывается уже через слово «история», а по­вторяющиеся ключевые слова или словосочетания следующих предложений представляют собой развитие слов «народ» и «ис­тория»: «историческая наука» - «пытливый ум» (историка) — «критический ум» - «книга» - «летопись», «свиток». Если мы пронумеруем отдельные предложения и соединим их связями, конструкция примет следующий вид:

Таким образом, каждый завершенный в смысловом отноше­нии фрагмент текста представляет собой амплификацию какого-либо положения, полученного в ходе изобретения. Внутри такого фрагмента отдельные предложения связаны либо повтором слова или словосочетания, либо специальными словами-связками, либо тропами, как история, книга, летопись, свиток или иными смы­словыми отношениями слов.

Но связи между предложениями, как и связи внутри предло­жений, составляющих фрагмент, определяются не только комму­никативным, но также логическим и грамматическим строением как отдельных предложений, так и фрагмента в целом. Если в двух предшествующих примерах эти связи устанавливаются в основном за счет коммуникативного членения текста и повторе­ния слов и значений, то в нижеследующем примере мы видим в основном формальные связи между частями текста посредством специальных слов, которые указывают на смысловые отношения между предложениями и фразами.

«Вы еще не любите Россию: вы умеете только печалиться да раз­дражаться слухами обо всем дурном, что в ней ни делается, в вас все это производит одну черствую досаду да уныние. Нет, это еще не лю­бовь, далеко вам до любви, это разве только одно слишком отдаленное ее предвестие. Нет, если вы действительно полюбите Россию, у вас пропадет тогда сама собой та близорукая мысль, которая зародилась теперь у многих честных и даже весьма умных людей, то есть, будто в теперешнее время они уже больше ничего не могут сделать для Рос­сии и будто они ей уже не нужны совсем; напротив, тогда только во всей силе вы почувствуете, что любовь всемогуща и что с ней воз­можно все сделать. Нет, если вы действительно полюбите Россию, вы будете рваться служить ей; не в губернаторы, но в капитан-исправники пойдете, - последнее место, какое ни отыщется в ней, возьмете, предпочитая одну крупицу деятельности на нем всей вашей нынешней бездейственной и праздной жизни. Нет, вы еще не любите Россию. А не полюбивши России, не полюбить вам своих братьев, а не полюбивши своих братьев, не возгореться вам любовью к Богу, а не возгоревшись любовью к Богу, не спастись вам»²⁶⁴.

Связи элементов текста могут быть смысловыми и формаль­ными. В этом завершающем фрагменте статьи Н. В. Гоголя за­метна двойная связь элементов: (1) параллельная формальная связь между предложениями посредством фигуры анафоры -повтора слова «нет» в начале каждого предложения за исключе­нием первого и последнего, и (2) смысловая связь через фигуру эпифонему — частичный повтор и изменение первого предложе­ния «вы еще не любите Россию».

Формальная связь предложений и их частей посредством союзов, союзных слов, междометий, вводных слов и оборотов, частиц и т. п., а также посредством соответствующих знаков препинания на письме особенно широко используется в рассуж­дениях, когда логические и грамматические отношения частей высказываний должны быть специально выявлены и четко обо­значены в соответствии со структурой аргументов.

Такие слова-связки выделены курсивом в нижеследующем примере:

 

«Если в отношении материальном наши иски ничтожны: что значит полтора миллиона убытков на 156 миллионов облигаций! - меньше процента, то общественное значение дела - громадно.

Однако, мы полагаем, что если есть общее положение закона, что потерпевший может искать убытки с обвиняемого, то не может быть и речи о недопустимости в данном случае гражданского иска. И вот почему несмотря на ничтожность требований каждого из потерпевших в отдельности, мы настаиваем на них: перед лицом суда нет ни ни­чтожных, ни значительных исков - он различает только требования справедливые и несправедливые»²⁶⁵.

В приемах организации текста отражается отношение автора речи к предмету мысли и к самой речи, которую он создает. Приемы организации текста образуют своего рода словесную перспективу, в которой читатель или слушатель видит содержа­ние текста таким образом, каким его представляет автор. Но от­ношение читателя или слушателя (получателя речи) к образу го­ворящего, то есть способу, каким он представляет содержание речи, различно и зависит от того, как говорящий представляет предмет речи и как читатель или слушатель относится к автору.

4. Образ автора и образ ритора

В четырех рассмотренных примерах проявляются различные типы стиля. Каждый фрагмент содержит рассуждение.

В «Пушкинской речи» Ф. М. Достоевского сложная структура умозаключения скрыта, а центром связей элементов речи являет­ся авторское «я», что выражается в первую очередь за счет акту­ального членения текста, вводных конструкций и изложения от первого лица.

В речи К. П. Победоносцева формальные связи элементов, образующих рассуждение, выражены в большей мере, но не вполне отчетливо, а весь фрагмент предстает как плавная после­довательность фраз, вытекающих одна из другой как естественное отражение хода мысли автора, которому сопереживает чита­тель. В речи, с одной стороны, не видно непосредственных об­ращений к читателю, а с другой стороны, лексика фрагмента со­держит слова и обороты субъективно-оценочного характера, в чем также проявляется намеренная субъективность авторского стиля.

Оба эти текста, хотя и в различной мере, воспроизводят приемы художественной прозы: взгляд на предмет автора и чита­теля незаметно сливаются таким образом, что читатель, сопере­живая и соразмышляя автору, смотрит на предмет речи глазами автора и оценивает свое восприятие содержания как приемлемое или неприемлемое в первую очередь эстетически: «читатель, требуя от авторского текста воссоздания действительности с по­мощью художественных средств, принимает участие в «эстетиче­ской игре», в процессе которой происходит как бы обучение чи­тателя»²⁶⁶, а сам текст предстает как естественное развитие мыс­ли этого автора-читателя: «... через образ автора читатель вос­принимает некоторый (не свой) тип личного отношения к изла­гаемым событиям»²⁶⁷.

Тип стиля речей Ф. М. Достоевского и К. П. Победоносцева ориентирован на художественно-литературный образ автора, причем текст Ф. М. Достоевского в большей, а текст К. П. Победоносцева в меньшей степени. Тип же стиля статьи Н. В. Гоголя и судебной речи А. И. Урусова ориентирован на образ ритора²⁶⁸.

Во фрагментах статьи Н. В. Гоголя и судебной речи А. И. Урусова явно вычленяется и представляется в намеренно объективированном виде структура мысли, оба автора непосред­ственно обращаются к аудитории, но отделяют себя от нее и предъявляют аудитории свои рассуждения в форме, наиболее благоприятной для оценки речи с точки зрения характера замыс­ла (пафоса), достоверности и приемлемости аргументации (лого­са), отношения ритора к аудитории (этоса) и для сопоставления с принятой в обществе идеальной нормой создателя публичной речи: «Образ «мужа смысленного» — это образ человека, действующего по традиции, изощренного в действенных решениях и отвечающего делом за содержание своей речи»²⁶⁹.

Для риторического стиля речи характерны: (1) использование фигур речи, организующих ее содержание и отражающих фор­мальную связь предложений и фраз, логико-смысловой строй высказывания; (2) членение высказывания на смысловые фраг­менты, при котором закономерности строения письменной речи приспособлены к ее устному произнесению перед аудиторией и одновременно позволяют аудитории понять и оценить каждую отдельную мысль с точки зрения ее фактической достоверности и убедительности.

 

5. Периодическая речь

Периодом называется основная единица устно-письменной речи -предложение или группа взаимосвязанных предложений, которая выра­жает отдельную завершенную мысль и организована для произнесения в публичной речи²⁷⁰.

Периодическая речь предполагает максимальную четкость и отработанность мысли и тем самым предоставляет аудитории возможность легко понять и оценить мысли оратора или публи­циста.

Рассмотрим пример периодического построения речи.

 

«Влияние Пушкина как поэта на общество было ничтожно. Общест­во взглянуло на него только в начале его поэтического поприща, когда он первыми молодыми стихами своими напомнил было лиру Байрона; когда же пришел он в себя и стал наконец не Байрон, а Пушкин, обще­ство от него отвернулось. Но влияние его было сильно на поэтов. Не сделал того Карамзин в прозе, что он в стихах. Подражатели Карамзи­на послужили жалкой карикатурой на него самого и довели как слог, так и мысли досахарной приторности. Что же касается до Пушкина, то он был для всех поэтов, ему современных, как сброшенный с Неба поэтический огонь, от которого, как свечки, зажглись другие самоцвет­ные поэты.

Вокруг  него  образовалось  их  целое  созвездие:   Дельвиг,   поэт-сибарит, который нежился всяким звуком своей почти эллинской лиры и, не выпивая залпом всего напитка поэзии, глотал его по капле, как знаток вин, присматриваясь к цвету и обоняя самый запах; Козлов, гармонический поэт, от которого раздались какие-то дотоле неслышанные, музыкально-сердечные звуки; Баратынский, строгий и су­мрачный поэт, который показал так рано самобытное стремление мыслей к миру внутреннему и стал уже заботиться о материальной от­делке их, тогда как они еще не вызрели в нем самом; темный и нераз-вившийся, стал себя показывать людям и сделался чрез то для всех чужим и никому не близким. Всех этих поэтов возбудил на деятель­ность Пушкин; других же просто создал.

Я разумею здесь наших так называемых антологических поэтов, ко­торые произвели понемногу; но если из этих немногих душистых цветков сделать выбор, то выйдет книга, под которою подпишет свое имя лучший поэт. Стоит назвать обоих Туманских, А. Крылова, Тют­чева, Плетнева и некоторых других, которые не выказали бы собст­венного поэтического огня и благоуханных движений душевных, если бы не были зажжены огнем поэзии Пушкина. Даже прежние поэты стали перестраивать лад лир своих».

                                                                                                                                            Н. В. Гоголь.

 

6. Классический период

Период может быть простым и сложным.

Простой период содержит одно (простое или сложное) пред­ложение, построение которого, однако, продумано и которое организовано ритмически: «Влияние Пушкина как поэта на об­щество было ничтожно». В простом, или одночастном, периоде характерно четкое ритмическое деление на тему и рему, которое выражается смысло-ритмической и интонационной паузой: «Но влияние его // было сильно на поэтов» (7:8 слогов). В данном примере ритмическое деление подчеркнуто разорванной фигурой антиметаболой.

Сложный период содержит как минимум два предложения, которые представляют собой его части, соответствующие поня­тиям темы и ремы. Части эти - протасис²⁷¹ и аподосис²⁷².

Протасис часто рассматривается как повышение, потому что при произнесении периода с ним бывает связано повышение тона, а аподосис — рассматривается как понижение, вторая, завер­шающая часть так называемой интонационной конструкции.

В периоде: «Общество взглянуло на него только в начале его поэтического поприща, когда он первыми молодыми стихами своими напомнил было лиру Байрона; // когда лее пришел он в себя и стал наконец не Байрон, а Пушкин, общество от него отвернулось» протасис содержит первое сложное предложение до двоеточия, а аподосис - второе.

Симметрия создает статику, асимметрия - динамику.

Этот период является равновесным: двум первым предложе­ниям соответствуют два последних, причем симметрия усилива­ется хиазмом. Но ритмически период асимметричен, так как со­отношение слогов в его предложениях следующее: 25:26//19:10, или: 51:29. Это понятно, потому что по смыслу период является противительным, то есть содержит противопоставление- антите­зу, которая требует, чтобы рема была выражена энергично. Рав­новесный с точки зрения числа предложений, период может ока­заться несимметричным с точки зрения их размера и наоборот.

Неравновесный период содержит в первой и второй частях неравное количество предложений, чем создается левая и правая асимметрия речи.

Правая асимметрия периода (как в примере) выделяет прота­сис — тему речи — и замедляет движение мысли, сосредоточивая внимание читателя на частях и отдельных словесных образах, которые содержатся в аподосисе: «Подражатели Карамзина послужили жалкой карикатурой на него самого и довели как слог, так и мысли до сахарной приторности. Что же касается до Пушкина, // то он был для всех поэтов, ему современных, как сброшенный с Неба поэтический огонь, от которого, как свечки, зажглись другие самоцветные поэты». В примере это обуслов­лено тем, что протасис несет главную нагрузку подчеркнутого противопоставления предшествующей мысли, то есть усиливает связь назад.

Левая асимметрия периода: «Стоит назвать обоих Туман-ских, И. Крылова, Тютчева, Плетнева и некоторых других, / ко­торые не выказали бы собственного поэтического огня и благо­уханных движений душевных, // если бы не были зажжены огнем поэзии Пушкина. Даже прежние поэты стали перестраивать лад лир своих». Левая асимметрия, напротив, ускоряет движение мысли и усиливает связь вперед: последующий период допол­няет эту мысль Н. В. Гоголя.

Период может быть распространен за счет членов, или коло­нов, и вставных конструкций²⁷³.

Членами периода (колонами²'⁴) являются завершенные по смыслу кон­структивные элементы сложного периода, которые образуют в составе его частей самостоятельные смысло-ритмические единства.

Вставными конструкциями (interjects) являются отдельные придаточ­ные предложения или обороты, которые дополняют основное значение частей или членов периода.

 

«Вокруг него образовалось их целое созвездие:

Дельвиг, поэт-сибарит, который нежился всяким звуком своей почти эллинской лиры и, не выпивая залпом всего напитка поэзии, глотал его по капле, как знаток вин, присматриваясь к цвету и обо­няя самый запах;

Козлов, гармонический поэт, от которого раздались какие-то до­толе неслышанные, музыкально-сердечные звуки;

Баратынский, строгий и сумрачный поэт, который показал так рано самобытное стремление мыслей к миру внутреннему и стал уже заботиться о материальной отделке их, тогда как они еще не вызрели в нем самом;

темный и неразвившийся, стал себя показывать людям и сделался чрез то для всех чужим и никому не близким».

 

Хотя в «правильном» периоде должно быть не более четырех членов, на самом деле в периодах часто содержится много чле­нов, как в примере. Приведенный сложный распространенный пятичленный период построен с правой асимметрией, но внутри аподосиса можно видеть попарно симметричное соотношение членов: второго и третьего, четвертого и пятого. Второй и чет­вертый члены распространены вставными конструкциями, а сла­бо распространенные третий и пятый члены также почти равны между собой по объему. Членение аподосиса содержит скрытое противопоставление Козлова Баратынскому: третьему члену периода поэтому соответствует ритмически, но противопоставляет­ся по смыслу последний, пятый член периода.

Сложные периоды различаются типом смысловых связей ме­жду частями. Эти смысловые связи могут выражаться различны­ми способами, в том числе и средствами синтаксической связи (союзами или союзными словами).

Рассмотрим некоторые виды периодов.

Каузальный (винословный) период связывает части отношением ос­нования; в зависимости от характера основания он может быть причин­ным (действующая причина) или заключительным (цель).

 

«Взысках Господа²⁷⁵ — видно и помощь от Бога нелегко получил он, или потому, что не искусясь трудным опытом, не был довольно про­свещен, или потому, что слишком глубокий мрак скорби скрывал от него путь Божий: ибо не говорит, что прибегнул к Господу прямо, приступил близко, но говорит, что взыскал Господа, ищут же не того, что видят или к чему путь верно знают».

                                                     Святитель Филарет, митрополит Московский и Коломенский.

 

В периоде восемь предикативных ядер (предложений), но две части и два члена. Из этого примера можно видеть особое свой­ство периода - его членимость по замыслу автора речи, то есть с точки зрения стиля, а не языка. Автор мог иначе разделить пе­риод знаками препинания, обозначив в качестве аподосиса ка­кую-либо другую его часть или выделив члены периода и тем самым сместив смысловые акценты и изменив членение выска­зывания.

Вместе с тем деление периода на части и члены может разде­лять грамматическое предложение.

 

«Одаренный от природы крепким здоровьем, богатыми физическими силами; с раннего детства знакомый с рассказами о промыслах на мо­ре и океане, - Ломоносов не мог не привязаться со страстью своей пылкой души к трудам отца, который рано стал брать его с собою».

                                                                                                        В. И. Ламанский.

 

В этом каузальном периоде всего два грамматических пред­ложения, но две части (разделенные тире) и три члена (первый член отделен точкой с запятой).

Условный период связывает части отношением условного следования: условие сопоставляется со следствием.

 

«Если вы хотите провести несколько минут истинно блаженных; ес­ли хотите испытать этот неизъяснимо-сладостный покой души, который выше всех земных наслаждений, - ступайте в лунную летнюю ночь полюбоваться нашим Кремлем; сядьте на одну из скамеек тро­туара, который идет по самой закраине холма; забудьте на несколько времени и шумный свет с его безумием, и все ваши житейские заботы и дела и дайте хоть раз вздохнуть свободно бедной душе вашей, изму­ченной и усталой от всех земных тревог...»

               Μ. Η. Загоскин.

 

В этом пятичленном периоде восемь предложений, и члене­ние периода в основном совпадает с синтаксическим членением, поскольку вставные конструкции целиком включаются в части и члены.

Сравнительный период представляет собой развернутое сравнение.

 

«Как во времена Димитрия Донского, св. Александра Невского, как в эпоху борьбы русского народа с Наполеоном, не только патриотизму русских людей обязана была победа русского народа, но и его глубо­кой вере в помощь Божию правому делу; как тогда и русское воинство и весь русский народ осенял покров Взбранной Воеводы, Матери Бо­жией, и сопутствовало благословение угодников Божиих, - так и те­перь, мы веруем, вся небесная рать с нами. Не за какие-нибудь наши заслуги перед Богом достойны мы этой небесной помощи, но за те подвиги, за то страдание, какие несет каждый русский патриот в своем сердце за любимую Мать-Родину».

                     Алексий I, патриарх Московский и Всея Руси.

 

 В периоде выделяются три члена и две части, а сам период является неравновесным с левой асимметрией, так как за ним следует простой период, дополняющий и развивающий основное содержание мысли.

Изъяснительный период представляет собой раскрытие во второй час­ти содержания первой.

 

«Господа, неужели об этой стремительной мощи, об этой гениальной силе наших предков помнят только кадеты морского корпуса, которые поставили на месте Гангутской битвы скромный крест из сердоболь-ского гранита? Неужели об этой творческой силе наших предков, не только силе победы, но и силе сознания государственных задач, пом­нят только они и забыла Россия? - Ведь кровь этих сильных людей перелилась в ваши жилы, ведь вы плоть от плоти их, ведь не многие же из вас отрицают отчизну, а громадное большинство сознает, что люди соединились в семьи, семьи - в племена, племена - в народы для того, чтобы осуществить свою мировую задачу, для того, чтобы дви­гать человечество вперед».

                                                                                                                            П. А. Столыпин.

 

Относительный период раскрывает связь (совместимость или несо­вместимость) первой и второй частей.

 

«Туда, где река Прут вливает быстрые воды свои в Дунай; туда, где великий Петр, окруженный неверными, отчаялся быть победителем и требовал мира: туда гений Екатерины привел Румянцева; и поставил его между врагами бесчисленны».

                                                                Η. Μ. Карамзин.

 

7. Строение фрагмента в современной публичной речи

Стиль современной устно-письменной речи сложился под сильным влиянием сначала художественной прозы и публици­стики, а позже - массовой информации и документа. Если оратор прежних времен, обращаясь к аудитории, стремился обосновать свои мысли рационально, подчеркивая в речи и вынося на суд аудитории логическую и понятийную структуру каждой отдель­ной мысли, то писатель-художник и литературный критик, созда­вая образ автора, напротив, стремится за разговорно-интимной интонацией речи и ее образным строем скрыть логико-смысловую структуру мысли, которая подвержена критической оценке и к тому же далеко не всегда совершенна.

Так, со второй половины XIX века вырабатывается современ­ный стиль ораторской и публицистической прозы, для которого характерны отказ от периодического строения речи, относитель­но краткая фраза и изложение, в котором не выражены или слабо выражены логико-смысловые связи между отдельными мыслями. □ Уже в речах архиепископа Амвросия Ключарева, замеча­тельного проповедника и церковного публициста второй полови­ны XIX века, заметно сильное влияние художественной и науч­но-популярной прозы этого времени. Период в его классической форме уступает место прозаическому изложению мысли, но ло­гико-смысловая структура речи сохраняется: фразы связаны сою­зами, союзными словами или специальными словами-коннекторами (отмечены жирным шрифтом), фигурами диало-гизма и развитыми пунктуационными средствами. Фразы при­мыкают одна к другой, создавая сплошную плавную речь. И весь текст речей и статей архиепископа Амвросия предстает как еди­ное последовательное рассуждение, части которого вытекают одна из другой.

 

«Трудно и для зрелого человека в каждом частном случае с уверен­ностью определить, к какому исходу ведет то или другое решение; тем более это трудно для молодости. Но Господь, даровавший свободу человеку при сотворении его и восстановляющий ее после его падения, указал путь жизни в виде общего закона, или начала, из которого при нашем размышлении должно исходить определение каждого частного случая нашей жизни. В чем же состоит этот закон? «Чтобы ты любил, - продолжает Моисей в указанном нами наставлении, — Господа Бога твоего, слушал глас Его и прилеплялся к Нему; ибо в этом жизнь твоя и долгота дней твоих» /20/. Итак, второе условие правильного на­правления нашей свободы есть тщательное определение, — согласно ли принимаемое нами решение с волею Божией. А так как не на всякий отдельный, более или менее важный, случай нашей жизни тотчас можно найти ясное указание в Законе Божием, то Моисей и говорит: «прилепляйся к Нему», то есть входи во внутреннее общение с Богом молитвою, сердечным желанием, любовию, и Он скажет волю Свою в твоем сердце и совести и укажет путь жизни. Берегись, юноша, необ­думанно поддаваться ныне обычным, шумным движениям и порывам легкомысленных сверстников, кто бы они ни были, столь же неопыт­ных, как и сам ты; не отдавай никому своей свободы, за которую ты один отвечаешь; а в трудных обстоятельствах уединись, призови в сердце своем единого непогрешительного советника - Господа Бога твоего, и Он вразумит тебя, как поступить и кого держаться. Одно это движение души к общению с Богом мгновенно освободит твое вооб­ражение и сердце от обольщения и твой разум от увлечения; все силы души твоей возвратятся в твое обладание и ты будешь в состоянии на­правлять их куда должно».

                                                             Амвросий, архиепископ Харьковский.

 

□ В ораторской прозе и публицистике К. П. Победоносцева, которая создавалась примерно в то же время, заметно стилисти­ческое сходство с творчеством архиепископа Амвросия, но из приведенных примеров можно видеть, что средства логико-смысловой связи в тексте К. П. Победоносцева уступают место лексическим связям за счет повтора и воспроизведения ключе­вых слов и значений, длинных сложных предложений; изложение сохраняет плавность и связность, даже более тесную, чем в речи владыки Амвросия.

Но у К. П. Победоносцева сильнее чувствуется художествен­но-литературный образ автора. «Объективный» монологический стиль изложения, в котором отсутствуют фигуры диалогизма, наряду с оценочной лексикой и повествовательной формой из­ложения, приводит к тому, что речь автора сливается с речью читателя. А это и является характерным признаком стиля худо­жественной литературы.Такой текст уже не произносится, а читается с трибуны для избранной и внимательной публики.

 

«Посреди таких явлений и воздействий возрастал и образовался бу­дущий Император. И вместе с тем вырастала и укреплялась в народе вера в Него, оправдавшаяся в течение всего 13-летнего Его царствова­ния. Для крепости правления нет ничего важнее, нет ничего дороже веры народной в своего правителя, ибо все держится на вере. Что бы ни случилось, - все знали и были уверены, на что, в важных случаях государственной жизни, даст Он отрицательный и на что положитель­ный ответ из Своей русской души. Все знали, что не уступит Он рус­ского, историей завещанного, интереса ни на польской, ни на иных окраинах инородческого элемента, что глубоко хранит Он в душе Своей одну с народом веру и любовь к Церкви Православной, понимая все ее воспитательное значение для народа, - наконец, что заодно с народом верует Он в непоколебимое значение власти Самодержавной в России, и не допустит для нее в призраке свободы гибельного сме­шения языков и мнений».

                                                                        К. П. Победоносцев.

 

□ В судебной речи мы видим сходное построение мысли. Но судебная речь по необходимости предполагает диалогизм, пото­му что обвинитель или защитник, обращаясь к составу суда, ко­торый выносит вердикт, и одновременно к широкой публике, должен отделить свою позицию от позиций оппонента, подсуди­мого, свидетелей, присутствующей публики, судьи и коллегии присяжных.

Судебный оратор использует различные приемы связи мыс­лей. В зависимости от того, какую часть речи он строит, ритор будет либо подчеркивать формальные логико-смысловые связи в тексте, либо в изложении материала (как в примере) создаст плавные переходы от одной мысли к другой, выстраивая единый эмоционально-этический образ речи.

В тексте мы видим формулировку положения аргумента - за­чин (выделен курсивом). Положение раскрывается в последую­щих фразах посредством не просто сообщения данных, но их истолкованием, в котором особую роль играет отбор слов и по­следовательная связь предложений с их коммуникативным чле­нением. Это изложение фактического материала на самом деле содержит рассуждение, логическая структура которого не выяв­лена словами-связками, но видна из содержания фраз. Последняя фраза представляет собой заключение рассуждения, подтверждающее положение и содержащее переход к последующему изложению.

 

«Подробности настоящего дела кратки и немногосложны. Они со­стоят из откровенного рассказа самого обвиняемого и шести свиде­тельских показаний. И все-таки они с замечательной ясностью и силой рисуют перед нами многолетнюю и глубокую драму человеческой жизни. Я не понимаю только, почему неискренними считает объясне­ния обвиняемого г. прокурор. Право, я редко встречал такую прямо­ту, такое мужество в передаче обвиняемым каждого факта, каж­дого события, какие желал бы знать и установить даже против не­го суд. Не вижу я и той озлобленности и жестокосердия, какие нахо­дит в душевном состоянии его г. обвинитель в роковой для него день 21 июня. Свидетели говорят совсем о другом: что всегда, вне случаев опьянения покойной, Киселев нежно любил жену, «души в ней не ча­ял», как выражается свидетель Тальникова, а после события свидетель Иван Киселев находит его на завалинке своего дома горько плачуще­го, окруженного своими детьми, которым он говорил, указывая на брата: «Вот вам теперь отец, - а на его жену: вот мать... Только не проклинайте своего отца!» Вот настроение человека в первые момен­ты после события. Можно ли говорить о какой-либо дикости, жесто­косердии в те минуты с его стороны? Нет, я думаю, тогда произошло раздвоение, в нем померк под давлением роковых событий - горя, от­чаяния, стыда, душевных мук - бодрый, мягкий, любящий человек и вырвалась наружу гневливая воля оскорбленного и негодующего му­жа...»

                                                        Н. П. Шубинский.

 

□   Сходное строение фрагмента видим мы и в политической ораторской речи.

Зачин фрагмента содержит положение с истолкованием, соот­ветствующее протасису периода. Положение раскрывается в ре­ме, соответствующей аподосису периода и представляющей со­бой серию высказываний-доводов, расположенных по принципу деления содержания. Предложения отделены друг от друга по смыслу, и содержание мысли предстает в виде не сплошного, но разделенного, дискретного смыслового пространства, оно дает­ся как бы пунктиром. Связи отдельных высказываний строятся посредством специальных слов-коннекторов и в содержании фраз. Но слова-связки использованы в основном внутри отдель­ных доводов; сами же доводы связаны по смыслу, паузами и интонацией.

 

«Восстановив истинные ценности внутри себя, надо восстановить их и вовне. Жизнь общества, государства требует осмысленности так же, как и жизнь отдельного человека. Не может материальное благо­получие быть целью всех стремлений. Сытое брюхо еще не значит -чистая совесть. Критерием государственного устройства должна стать его богоугодность, соотнесенность с тысячелетними святынями веры. Нужно во всей полноте использовать богатейший опыт русской госу­дарственности. Выкинуть на свалку наглую ложь об «империи зла», «России - тюрьме народов», «гнилом царизме», сказать правду о се­мидесятилетнем пленении Православной Церкви и русского народа. Нужно осознать, что у Православной России есть враги, ненавидящие наш народ за его приверженность к Истине, за верность своему рели­гиозному служению, своим христианским истокам и корням. Осоз­нать, что если мы хотим выжить - нам надо научиться защищать себя, свою веру, свои святыни...»

                                                         Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский.

 

□ Итак, в XIX и в XX веках русская риторическая проза раз­вивалась под сильным влиянием художественной литературы. Это влияние проявилось прежде всего в том, что черты стиля, характерные для выражения образа ритора, подменялись чертами стиля, свойственными образу автора. Но в последние десятиле­тия художественная литература утрачивает влияние в обществе. Современный стиль речи связан с развитием массовой коммуни­кации, деловой прозы, ораторской речи, философской литерату­ры. Это означает возрождение риторического стиля речи, кото­рый в современных условиях, разумеется, не повторяет и не мо­жет повторять черты стиля прошлых эпох, но необходимо под­чиняется в своем развитии объективным условиям и требовани­ям, которые общество предъявляет ритору.

. ФИГУРЫ  РЕЧИ

ПОСТРОЕНИЕ ТЕКСТА

Глава пятая Исполнение речи